Старые двухэтажки

Из чуткого, беспокойного сна меня вырвал внезапный, небольшой, но всё же ощутимый вес на груди. Неохотно разлепив глаза, я встретился с любопытным и немного сонным взглядом так бесцеремонно улёгшегося на мне наглого котяры. Хотя именуемый наглым котярой, всего лишь являлся маленьким котёнком. Он медленно, устало моргнул, а потом широко зевнул, показывая мелкие острые клыки. Я протянул к нему руку и осторожно погладил по голове. В ответ раздалось тихое мурчание. Он только недавно перестал бояться меня и шугаться каждого звука. Когда я его только принёс, котёнок сразу забился в угол за шкафом. Он не выходил оттуда два дня, игнорируя еду, которую я поставил возле щели между стеной и шкафом. Только на вторую ночь я услышал звук жадного чавканья. После этого он опять спрятался. Позже я снова положил ему еды перед тем, как выйти из дома. Когда я вернулся, она опять пропала. Вот так постепенно кот понял, что его тут кормят и не собираются обижать, и стал свободно передвигаться по дому. Но на мою руку он агрессивно шипел. Прошло более месяца, чтобы он привык ко мне и начал доверять. А вот так свободно лежать на мне и мурчать он начал только около недели назад. Когда я сидел на своём измученном матрасе и курил, он вскарабкался ко мне на колени, больно впиваясь когтями. Я тогда, конечно, знатно охренел. До этого он только неподвижно сидел, терпя приставучего меня. Это был первый раз, когда он сам ко мне подошёл. Так что боль от впившихся в ногу маленьких когтей можно было потерпеть. Особенно учитывая, что мне было радостней, чем когда-либо за последнее время, и это не давало сосредоточиться на боли, от чего я её почти не чувствовал. Это мелкое создание - единственное, что не угнетает меня в этой жизни. И даже наоборот. Он единственный, кто дарит чувство комфорта и даже какого-то подобия счастья. Потому что, перебирая пальцами мягкую шерсть, я перестаю напряжённо ожидать чего-то плохого. Его тихое мурчание успокаивает. Может, даже лучше, чем сигареты. Я так привык к хреновым чувствам, что хорошее стало чужеродным. На постоянной основе испытывать страх, злость, ненависть, а самое главное - отчаяние и безысходность. Как это вообще может быть привычным? А вот оказывается, что может. Нет ничего хуже мыслей, из-за которых невозможно уснуть и остаётся только пялиться в потолок. Не замечая, как проходит несколько часов и за окном начинает светлеть. И вот в тот момент я на несколько секунд забыл об этих негативных эмоциях и чувствах. К тому же совсем неудивительно, что котёнок так долго не мог довериться любому человеку, учитывая, что его, вероятно, пинал каждый прохожий. Не понимаю, чем я заслужил его доверие. Знал бы он, какой я на деле хуёвый человек. Сразу как-то вспомнился вчерашний бомж, над которым дети измывались как могли. По крайней мере, он может хоть немного защититься от жестоких малявок. Что уж говорить о животных, которых никто не считает более чем за блохастый комок шерсти и не испытывает к ним жалости. Только я, видимо, отличился. Когда мои друзья пинают или бьют палками кошек, я не могу на это смотреть. Или же мучают отбившихся от своих сородичей собак, которым не повезло попасться им на глаза. Обычно они собираются большими стаями, чтобы защититься. Собаки, злые и голодные, всё чаще стали бросаться первыми. Но кто-то может и отделиться от остальных. Тогда лучше не попадаться толпе подростков. Почему они такие жестокие? Думаю, из-за хреновой жизни, хочется сделать хреновую и другим. Хотя не сказать, что у бездомного зверья жизнь чем-то лучше. Есть и те люди, кому хочется, чтобы другие никогда не столкнулись с такой ужасной жизнью и не проходили через то, что пришлось пройти им самим. Такие люди добрые и сочувствующие. Таких людей считают слабаками. И именно поэтому я пытаюсь не быть таким. Но это так тяжело выходит. Когда приходиться с безразличным видом встать на хвост кошке, чтобы она не убежала, пока остальные ищут подходящие палки. Чтобы друзья ничего не заподозрили. Потому что я не должен выделяться. Иначе я окажусь на месте этих котов. После такого я долго не могу прийти в себя. Сознание постоянно напоминает мне о том, что я виноват. Я ненавижу. Эту жизнь. Это место. Этих людей. И, конечно, себя. За то, что мне их жаль и я слаб. И сейчас, смотря на малыша, который размером почти с мою руку, я не понимаю, как можно специально по своему желанию причинить ему вред. Мне очень больно представлять, что ему пришлось пережить за свою маленькую жизнь. И другим кошкам тоже. То, как они прячутся по углам и быстро перебегают по улице в поисках какой-нибудь еды, не вызывает во мне ничего, кроме жалости и желания помочь им всем. Конечно, я понимаю, что это в принципе невыполнимо. Котёнка я, к сожалению, встретил, когда шёл в компании друзей. Несколько из них сразу же рванули за ним. Но он быстро прошмыгнул под высоким железным забором, через который тяжело перелезть. Да и потом нам может влететь, если человек, живущий там, заметит следы у себя во дворе. Никто не собирался так рисковать ради какого-то шерстяного комка, но всё же послышалась парочка разочарованных возгласов. А я тогда внутренне порадовался за него. Когда же я вечером возвращался домой, то услышал жалобное мяуканье. Оно раздалось из-за полуоблезлого куста. Заглянув туда, я увидел того же самого котёнка. Хотел поднять его, но он начал шипеть и пятиться назад. Он хромал на одну лапу, и я всё же поднял его, потому что ему было сложно убежать. Он уже не шипел. Только трясся и смотрел своими ярко-синими глазами. Мне в тот момент показалось, что я увидел в них немую мольбу. Его когти больно вцепилась в ладонь, протыкая кожу. И тогда я принял решение забрать его себе. Видно, что котёнок должен быть белым. Но количество грязи и пыли делало его больше серым. Я вымыл его. Так как у нас почти никогда нет горячей воды, пришлось греть воду в кастрюле и смешивать с ледяной, что шла из-под крана. Мне часто приходится так заморачиваться, чтобы просто помыться, так что я уже действую по привычке, но не без мысленного нытья о том, как тяжело это делать каждый день. Он и вправду оказался белоснежным. Правда, это стоило нарушения целостности моих рук и не только. Всё, до чего кот мог дотянуться, было покрыто тонкими кровящими полосами. Он даже уловчился разок садануть меня по щеке. Впрочем, я облегчённо выдохнул от радости, что когтистая лапа не попала по глазу, а то я уже успел мысленно с ним попрощаться. В общем, не очень тщательно, всё-таки отмыв его от грязи и пыли, я попытался вытереть с него воду. Но не успел ещё взять полотенце, как он начал вырываться вдвое упорней. А потом сильно укусил за руку, и я от неожиданности ослабил хватку. Кот выпрыгнул из ванны и рванул за шкаф, оставляя за собой мокрый след на полу. Вместо котяры пришлось вытирать пол. Я не дал ему имени. Даже как-то не особо об этом задумывался. Просто называю его "Мелкий". Он даже начал отзываться на это обращение. С ним хотя бы не так скучно. Вчера он разбудил меня посреди ночи, тыкаясь влажным носом в щёку, потому что захотел есть. Пришлось покормить его, так как он, видимо, не мог потерпеть до утра и не преставал пищать. Вибрация старого кнопочного телефона вернула меня из воспоминаний в реальность. Я поднялся, переложил Мелкого на простыню, и он спокойно продолжил спать. На экране светился номер одного из моих друзей, и я взял трубку. ㅡ Здоров. ㅡ прозвучал довольно грубый голос ㅡ Мы собираемся сегодня навестить школу, а то эти уёбки, наверно, забыли наши рожи. Надо напомнить о себе. Ты с нами? Вопрос прозвучал так, будто это вовсе не вопрос, а утверждение. То есть мой отказ не рассматривался, а если я и откажусь, то должна быть веская причина. Ну, как минимум, я должен находится при смерти. ㅡ Конечно. ㅡ произнёс я, пытаясь подавить мученический вздох. Дома торчать, конечно, тоже уныло. Там хоть какое-то разнообразие. Если не учитывать, насколько мне некомфортно находиться среди этих "друзей" которым нельзя и слова поперёк сказать, если хочешь мирной жизни. А ещё они ужасно тупые. Надо будет унижать кого-нибудь с ними. Или унижать будут уже меня. Унижать - это конечно охуенно. Мне нравится это короткое чувство превосходства над кем-то. Но в мозгах скребёт противная мысль, что нападать толпой на одного - это не очень честно. Но я её успешно игнорирую. ㅡ Отлично. Встретимся через полчаса за рынком. ㅡ И он сбросил трубку. Совсем охуел. Я помню его ещё сопляком. Мы вместе в одной обосранной песочнице сидели. А теперь он стал королём качалки, и все бегают за ним, как псины. Хотя даже у псин мозгов побольше будет. Выпив кофе и надев затасканный спортивный костюм чёрного цвета, я вышел из дома. Так как мы в выпускном классе и через три месяца распрощаемся с этим ужасным местом, учителям особенно похуй на наше посещение. Впрочем, им всегда и было. Нужно просто приходить для вида хотя бы раз в неделю. Вот мы и препираемся. Наша компания не только из людей из нашего класса. А значит, всю школу сегодня наполнят долбаёбы, и обязательно произойдёт что-то плохое. Ну, вообще-то какая-нибудь хрень происходит всегда. Но почему-то меня не покидает плохое предчувствие, которое противно царапает грудь изнутри. Место, именуемое рынком - это что-то типа старого заброшенного базара. Там стоит около десяти сооружений, напоминающих большие железные коробки. На них уже облупилась болотно-зелёная краска, и вся поверхность была сплошь покрыта ржавчиной. Я даже не припоминаю, чтобы когда-то там хоть кто-то что-то продавал. Отец говорил, что успел застать торгующих овощами и рыбой бабок и дедков. Уже подходя к месту назначения, я издалека увидел большую группу подростков. Они все выпускали в воздух струи дыма, формируя вокруг себя целое облако. Ну, я ничем не лучше их. Я тоже сейчас иду с сигаретой в зубах и отравляю воздух, а заодно и себя медленно убивающим ядом. Я подошёл, тоже погружаясь в этот вонючий туман. Они все сразу стали пожимать мне руки, и мне не терпелось уже быстрей вернуться домой и помыть их. Хотя я уж точно не фанатик чистоплотности. Но после бесчисленого количества потных ладоней, сжимавших мою руку, я не мог думать о чём-то другом. Но при этом я всё же выдавливал натянутую улыбку, пытаясь придать ей искренний вид, и не скорчится в брезгливой гримасе. После этого странного ритуала приветствия я прислонился к более-менее чистой стене рядом с Толяном. Это тот самый, который звонил мне утром. Он своей огромной рукой похлопал меня по плечу, и мне показалось, что я, как гвоздь на несколько сантиметров вбился в землю. Подрагивающими, видимо от отвращения, пальцами я поджёг новую сигарету. Приходилось молча терпеть их разговоры о машинах, разных электронных сигаретах и о, по их мнению, горячих девочках, которых они хотели бы трахнуть. Как банально. Меня от этого, если честно, подташнивало. И было очень противно слушать такое о своих знакомых и одноклассницах, которые были очень даже интересными личностями. И уж точно не заслуживали такого потребительского отношения. Представляю, как хуёво им было бы узнать, что их обсуждают только в таком ключе. Отовсюду только и слышаться подробные фразы о том, что они хотели бы с какой-нибудь из девочек сделать. Некоторые же хвастались своими достижениями, рассказывая, кого они недавно трахнули и насколько она хороша в постели. А ведь они были в "отношениях" с этими девушками. И охотно делились личными аспектами с другими ребятами. Очень даже приукрашено и развратно. Скорее всего, большинство этих девушки были влюблены в них, доверяли и были уверенны в ответных чувствах. Какого же узнать, что ты являешься только объектом для половых утех. Хоть меня и трясло внутри, снаружи я оставался невозмутимым и кивал, соглашаясь со всем этим мерзким бредом. Более того, я тоже говорил подобное. Чтобы никаких лишних подозрений ко мне не появилось, тоже нужно было сказать, кому я якобы хочу присунуть. Как бы противно это не звучало. Ну а что мне чистосердечно признаться, что я шестнадцатилетний девственник? Какой реакции стоило от них ожидать, учитывая количество их любовных похождений? Конечно, в таком случае они начнут меня травить и называть импотентом или ещё хуже пидорасом. А такой славы мне уж точно не надо. Если о ком-то всплывает такая информация, даже не факт, что правдивая, им вообще прохода не дают. Если они и выживают, то терпят ежедневные избиения и столько ужасных слов в свой адрес. И так их будут гнобить, оказывая и моральное и физическое давление, пока они не сдохнут от побоев или не уедут куда-нибудь подальше отсюда. Ну или на худой конец не совершат суицид. Потому что всем настолько похуй. Им никто не поможет и надо надеяться только на себя. Все бы только посмеялись над смертью очередного гомика и сказали бы, что он заслужил. А кому-то, может даже станет грустно. Но, конечно же, от того, что убили не они. Ну или хотя бы не помогли избавить мир от ещё одного больного извращенца. Если быть честным, я бы точно пожалел об этом. Нужно истребить всю подобную мерзость. Кто эту хуйню вообще придумал? Может, хотя бы после такой смерти у них прибавятся мозги в следующей жизни. Простояли мы там около двадцати минут. За это время подтянулись ещё несколько человек. И вот, наконец, мы двинулись в сторону школы. К этому моменту прошла уже половина урока. Мы толпой ввалились в здание, знатно удивив техничек. И зачем-то покурив ещё и в туалете, разошлись по кабинетам. Со мной было ещё человек пять. И среди них был Толян. Мы с ним в одном, мать его, классе. Ещё и сидим за одной партой, как повелось ещё с началки. Наши шаги эхом разносились по пустым коридорам. Сейчас идёт урок истории. На нём обычно все спят под монотонный бубнёж исторички. Вот мы их немного растормошим, зайдя под конец. Толян толкнул дверь с такой силой, что она громко ударилась о стену. Он первый вошёл в кабинет вальяжным шагом и с нахальной ухмылкой медленно протянул: ㅡ Извините за опоздание. Отовсюду послышались ликующие возгласы и редкие обречённые вздохи, уже от тех людей, которым нравилось жить спокойно. Историчка впечатлённой не выглядела. Она только скептично посмотрела поверх своих бордовых очков. ㅡ Ну, заходите, раз решили явиться. ㅡ сказала она, возмущённо приподняв брови. ㅡ Чего стоите? Мне вас на руках нести до места, что-ли? Я благополучно добрался до своего места и отсидел оставшееся время. На перемене нас облепила небольшая группа восхищающихся одноклассников. ㅡ Круто вы эту жабу. Видели её рожу? ㅡ Со всех сторон только и слышались одобрительные голоса. Хотя они слишком приукрашивали. Я всё пытался протолкнуться к следующему кабинету. Тут я почувствовал, как мне на сгиб локтя кто-то положил руку. И повернувшись, я увидел Алёну. И сам удивился, что я помню имена одноклассников. Она всегда была просто какой-то девочкой на фоне. В меру шумной, в меру тихой. Мы с ней никак не разу не взаимодействовали. Так что я откровенно недоумевал, что ей понадобилось. ㅡ Здорово, что вы наконец-то пришли. ㅡ она дружелюбно улыбнулась. Но мне показалось, что у неё получилось слегка фальшиво. Будто в этой улыбке мелькнул сарказм. Она хитро прищурила щедро измазанные яркими тенями глаза. ㅡ Без тебя тут совсем скучно. Без вас, то есть. Было понятно, что ошибка допущена намеренно. Слишком уж акцентировано внимание на слове "тебя". Настолько сильно, что любой тупица заметил бы. И ещё я чувствовал себя не очень комфортно от её пристального взгляда. Я не знал, что ответить, поэтому пробормотал что-то невнятное, отбирая свою руку и дальше двигаясь в сторону кабинета химии. Но напоследок я почувствовал, как её рука немного сжала моё предплечье, прежде чем отпустить. И, двигаясь в потоке школьников, я шёл быстрее обычного, борясь с желанием обернуться и убедиться, что она не идёт прямо за мной впритык. Учительница по химии является по совместительству ещё и нашим классным руководителем, так что я ожидал услышать крики о том, что мы позорим весь класс. Но оказалось, есть новости поинтересней нашего неожиданного прихода. ㅡ Это Рома. Он теперь будет учиться в этом классе. Это было последнее, чего я ожидал сегодня. В этот момент я сидел на своём месте за последней партой и всё ещё пытался переварить этот странный диалог с Алёной. Если его вообще можно назвать диалогом, ведь говорила только она. А я какого-то хрена убежал. Новенький, видимо, пришёл только к химии, чтобы классная руководительница лично представила его классу. Я даже поначалу не взглянул на него, прибывая в своих мыслях. Но сделать это всё же пришлось, потому что презрительный шёпот вокруг я не мог оставить незамеченным. К тому же я окончательно вернулся в реальность от неслабого тычка в бок. Это, конечно, оказался Толян, не особо умеющий держать свои локти при себе. Он указал пальцем в сторону новенького, что-то при этом говоря. И это что-то явно было не очень дружелюбным. Скорее наоборот. Очень даже наоборот. Он звучал так, словно хотел убить кого-то. Я наконец, поднял глаза на этого Рому и понял причину негодования Толяна. Новенький, словно почувствовав мой взгляд, посмотрел на меня в ответ и слабо, но от этого не менее искренне улыбнулся. А я понял, что ему пиздец.