Ошибка

— Где-то я всë это уже слышал... — проворчал в трубку Джисон и Феликсу оставалось лишь тяжело вздохнуть. Слышал, конечно же. Раз за разом отношения Феликса происходили по одному сценарию - он знакомился с каким-то парнем, обязательно ярким, его одаривали вниманием и заботой, всë шло замечательно, а потом... Потом оказывалось, что он - третий лишний. Уже не было смысла склеивать сердце из осколков, и Феликс хранил его прямо так - грудой сверкающих стекляшек, валяющихся где-то там в углу в пыли. Он совсем не хотел никаких отношений, даже не пытался их начинать, всех поклонников и поклонниц разворачивал или делал вид, что не замечает симпатии, иногда флиртовал, чтобы хоть немного поднять себе настроение, но о чëм-то серьëзном старался больше не думать. Он знал, что для него это всегда заканчивается плохо. Знал... И всë равно совершил эту ошибку снова. Несмотря на никакую личную жизнь, в профессиональном плане у Феликса всë шло лучше некуда - своя студия звукозаписи при клубе в центре Сеула, любимая работа - оформление звука и света на концертах и вечеринках - это то, чего он добивался и то, что он мог любить, зная, что хотя бы пульты и планшеты от него никуда не денутся, как и лучшие друзья. А друзья у него были что надо - Джисон за годы дружбы так привык к уровню трэша в жизни Ликса, что не удивлялся и точно знал, чем всë закончится - лучше любых карт Таро. Феликс был уверен, что каждый раз всë иначе, но, можно обмануть Феликса, но самого Джи - ни за что. Его бесила несправедливость Вселенной к веснушчатому, бесила так, что он не воспринимал ни одного понравившегося Феликсу человека как достойного кандидата тому в возлюбленные. Минхо, в отличие от него, наоборот был за то, чтобы у друга всë получилось, но всегда был готов наслать порчу на понос на всю родню очередного краша Феликса до седьмого колена, если тот провинится. Стоит ли говорить о том, что это не помогало? С головой погрузившись в работу и не отойдя от предыдущих отношений, Феликс просто приходил в клуб, работал, иногда пил, чтобы заглушить мысли, и уходил со смены домой, плетясь до метро так бесцельно и грустно, что даже если бы его прямо сейчас, ранним утром, похитили, он не стал бы возражать. При всех он старался больше смеяться и улыбаться, не хотелось тревожить друзей своим состоянием, но, оставаясь один на один с собой, он проваливался в бездну отчаяния. Ему было очень одиноко и друзья не могли заглушить это одиночество - оно было иного рода. Феликс тосковал по долгим объятиям, поцелуям, по всему, что хотя бы отдалëнно похоже на влюблëнность или любовь. Он очень хотел любви. Любовь не хотела его. И даже северное сияние, казалось, гораздо проще увидеть, чем почувствовать себя любимым. Одним ноябрьским особо скучным вечером он сидел в чате клуба и болтал с гостями обо всëм на свете. Ничто не предвещало, как говорится. И вдруг в чат заходит один человек, который не сразу, но всë же приковывает внимание Феликса. Он не знает толком, что это за человек, не знает имени, возраста, статуса, но он видел этого человека на вечеринке по случаю Хэллоуина. Невозможно было не заметить - огромный красный кардиган на высоком, стройном подкаченном брюнете, очень хорошо подсвечивал его среди гостей в зале. А красные очки в почти полной темноте выглядели забавно. — Осторожнее, Ликси! — Джисон был как всегда в своëм репертуаре. — Если сквозь розовые очки не заметны красные флаги, то сквозь красные, судя по всему, не видно крови. Феликс фыркнул и засмеялся. Какая разница, чего не видно с такими очками, если взгляд направлен не на него?