История одного лоха. А кто из них лох, решайте сами!

      Вяло передвигая ногами, Ликс, превозмогая боль в конечностях и пояснице, что стреляла похлеще любого олимпийского чемпиона, пытался преодолеть последнюю преграду между ним и кроватью — лестницу. Сцепив зубы, парень, вцепившись в перила, шагнул на следующую ступень. Чувствуя, как от напряжения задрожали колени, Феликс мысленно сравнил себя с детенышем жирафа, которого мать при рождении отправила исследовать этот дивный и прекрасный мир предварительно уронив с двухметровой высоты.       Брат не соврал, они сегодня качали не только пресс, но и ноги, руки и, конечно же, нервы. Правда, последние, вместо того чтобы наращивать мышцы и становиться только крепче, словно хорошо выдержанная сталь, надрывались от напряжения, грозясь довести парня до истерики при виде очередной штанги. Вспомнив, с каким радостным оскалом Крис передавал ему очередную гирю, Феликс ощутил, как на его спине выступил холодный пот. Хотелось бы сказать, что и ноги его в том здании не будет… Вот только, к сожалению, не только нога, но и голова, рука и все остальные части тела принудительно-добровольно будут доставляться в качалку еще и завтра. На самом деле, Ёнбок бы забил на все это, ведь Чан уже по идее выпустил пар, и вполне мог бы отстать от него, хотя бы на недельку, но слова Сынмина о том, что если он сам не придет на тренировку, то его тело ее точно посетит, правда, не цельно, а частями, и не факт, что Ли это понравится, не давали Феликсу пропустить эти оздоровительные мероприятия. Собственно, Ликс очень проникся этим обещанием и, учитывая тот факт, что их разговор происходил на кухне, в которой Ким так удачно решил поточить ножи, у него не было никакого повода сомневаться в нем.       Облегченно вздохнув, Ликс победно застонал, ибо он все же смог доковылять на пятый этаж. Обошлось, конечно, не без потерь: его колени явно не забудут ему этого предательства ближайшие дня три. Мысленно смирившись с тем, что в ближайшее время он будет ощущать себя как врезавшийся в лобовое стекло голубь, которого потом еще и переехали для надежности, Феликс уверенно пополз в сторону комнаты, надеясь, что дорогой матрас хоть на мгновение облегчит его страдания. Покачиваясь и пугая всех встречных своим определенно счастливым и радостным лицом, Ли таки дошел до нужной двери, после чего, открыв ее, завалился на ближайшую кровать, переставая подавать хоть какие-то признаки жизни.       — Феликс, какого хрена! — возмущенно завопил Чонин, пытаясь спихнуть с себя соседа по комнате. — А ну, слезь с меня!       — Не хочу, мне и так хорошо, — расслабленным тоном промямлил Ликс, обнимая так удачно подвернувшееся тело.       — Да как ты… — негодующе открыл рот Йени, пытаясь избавится от цепких рук  вокруг своей талии. — Убери от меня свои шаловливые ручонки! — злобно воскликнул он. — Я на такое не подписывался! — продолжал орать Ян, чувствуя, как на него закладывают еще и ногу.  — Иди Джисона облапывай, а меня оставь в покое!       — Не кричи… — тихо попросил Ли, скорчив недовольную моську. — Для пассива ты что-то слишком активный. Полежи спокойно, пожалуйста, — попросил он, умостившись на чужом плече и довольно прикрыв глаза. — Мне многого не надо - 5 минут и я закончу, — проникновенно пообещал Феликс, стиснув соседа в своих жарких объятиях.       — Какого хрена!? — потеряв терпение, закричал Йени. —  Еще твоих выделений мне на кровати не хватало! — брезгливо отшатнулся  он от друга, больно задевая того локтем.       — Мгх… Это в тебе общие с Минхо гены проснулись? — устало поинтересовался Ликс, слегка приоткрыв глаз. — Прости, — покаянно покачал головой он, — но я слишком устал, чтобы совершать такие энергозатратные телодвижения.       — Ты прикалываешься? — уныло спросил Чонин, чувствуя, как у него начал дергаться глаз.       — Есть немного, — усмехнувшись, ответил ему Ли. — Не одному же тебе двусмысленно шутить о нас.       — Ах, ты…  А ну, вали из моей кровати! — разгневанно закричал Йени, выпинывая своего друга на пол. — Телодвижений ему не хватило, — недовольно пробурчал парень, чувствуя, как задели его внутреннюю гордость. — Я, между прочим, мужчина в самом расцвете сил!       — Ай, вмять! — громко воскликнул Ликс, приземляясь. — Можно было и полегче, — расстроенно произнес он, потирая пятую точку. — Я и так синяком себя чувствую! Так, погоди, — неожиданно нахмурился парень. — Это ты возмущаешься или жалуешься?       — Возмущаюсь, естественно! — негодующе всплеснул руками Чонин. — Голубой из нас только ты!       — Учитывая то, что я задницы не чувствую, склонен с тобой согласиться, — кисло отозвался Феликс, решив, что пол - это тоже неплохая, в принципе, поверхность, и на ней тоже можно полежать.       — В каком смысле - не чувствуешь? — растерянно спросил Йени, в шоке смотря на друга. — Ты уже это?..       — Да, я это, и по пять заходов за раз, — безразлично ответил Ликс, ощущая, как его тело, вступив в реакцию с полом, медленно превращалось в лужицу.        — Ну, ниху… Кхм… — не сдержал своего удивления Чонин. — Даже не знаю, мне завидовать тебе или сочувствовать.       — Знаешь… — протянул Ли, тяжело вздыхая. — Если тебе нравятся страдания и наказания, то да, можешь позавидовать и даже завтра присоединиться, — улыбнувшись, проговорил он, после чего весело добавил. — Думаю, Чан не будет против.       — Ты делал это с Бан Чаном!? — взвизгнул парень, выпучив глаза на соседа и отказываясь верить в только что услышанное.       — Ну да, — кивнул Феликс, с растерянностью смотря на Чонина. — Чанбин же отказался, — пожал плечами парень, отводя взгляд. — Зато Чорин была не против присоединиться и притащила к нам свои блины.       — У вас был фуд-плей, — замогильным голосом произнес Йени, стараясь не наброситься на одного извращенца. — Да ещё и с моей сестрой!?       — Причем тут фуд-плей? — в недоумении приподнял брови Ликс. — Мы же просто тягали штан… — не успел он договорить предложение, как его неожиданно осенило. —  Чонин, кактус тебе в рот, какого утконоса!? — сердито воскликнул парень. — Ты о чем думал!?       — Тебе лучше не знать, — краснея, быстро отвел взгляд в сторону Ян.       — Ты думал, что я… — с отвращением протянул Ли, тыкая в себя пальцем. — С Крисом… Фу!       — Ну, — пожав плечами, неловко проговорил Йени. — Инцест - дело семейное.       — Сказал человек, следящий за свиданием своей сестры, — беззлобно поддел его Феликс, намекая на то, кто из них тут на самом деле извращенец.       — Так это совсем другая ситуация! — взмахивая руками, стал оправдываться Чонин. — Я боялся за ее честь и репутацию!       — Угу, — закатил глаза Ли. — А моя честь у тебя где-то на уровне подвала, да?       — Ну что ты, — мягко посмотрел на него Йени. — Она у меня где-то на уровне цокольного этажа.       — Невероятно, — с сарказмом начал Феликс. — Я и не думал, что окажусь так высоко в твоих глазах!       — О, мой любимый повар, — с придыханием обратился к нему Чонин. — Если ты соизволишь подняться с пола и приготовить мне обед, то мое мнение о тебе пронзит небеса!       — Не надо его пронзать, спасибо, ему и без твоего бура хорошо, — отказался от сомнительной перспективы Ликс. —  И, знаешь, я уже пригрелся, даже поясница уже не так ноет, так что давай, — махнул тому рукой парень, — приготовь-ка что-то сам.       — Ты не можешь так со мной поступить! — обеспокоенно воскликнул Йени, делая трагичное выражение лица. — Разве стоит оставлять своего хубе умирать голодной смертью? — с болью в голосе спросил он, качая головой. — Я не думал, что ты такой жестокий человек, Ликс.       — Что-то я не вижу твоего голодного обморока, — хмуро подметил Ли, смотря на поджимающего губы друга. — Ну да, — произнес он, смотря как сосед, схватившись за голову, громко упал на подушку. — Так явно убедительнее, но все равно не надейся, — резко отрезал парень, вытягивая руки вверх. — Мои трясущиеся руки сейчас не в состоянии не то что готовить, они поднять мое тело нормально не смогут!       — Я верю в тебя, хён! — с энтузиазмом начал подбадривать его Ян. — Давай, раздвинь свои границы! Покинь свою зону комфорта! — призывал он, выполняя забавные движения, напоминающие черлидеров. — Встань и иди на кухню. Я знаю, ты справишься! — встав в позу и состроив невинное лицо, Чонин тонким голосом пропищал: — Накорми меня, семпай!       — Я, конечно, могу тебя покормить, — с намеком улыбнулся ему Ли. — Но явно не тем, что ты хочешь.       — Не, — скривился от такого предложения Йени. — От белка на волосах кайфуешь ты, а не я, так что сам иди и добывай его из яиц, а мне подавай нормальную еду!       — Прости, это выше моих сил, — беспомощно развел руками Феликс, пялясь в потолок. — Максимум, что я могу тебе предложить - это острый доширак. Там, вроде, еще пара пачек осталась, — заявил он, взмахивая конечностью в сторону тумбочки. — Да и унитаз от него легче отмывается, чем от твоих бутербродов.       — Да нормальные у меня бутерброды! — возмущенно воскликнул Чонин на такое несправедливое обвинение и для пущей убедительности скрестил руки на груди.       — Учитывая то, что их не смог переварить даже живот Джисона… — многозначительно произнес Ликс. — Я начинаю подозревать, что у тебя есть тайный перк  отравителя. Признавайся, — заискивающим тоном прошептал он. — У тебя никакой кровной связи с семьей Борджия нет?       — Ой, да иди ты! — с досадой отмахнулся от него Ян. — Я к тебе со всей душой, а ты…       — А я отказываюсь двигаться ближайшие два часа, — довольно ответил ему Феликс, удобно располагаясь на коврике.       — Ну и зря, — недовольно сморщил нос Чонин. — К тебе, между прочим, твой староста заходил и просил передать, что твоя чистая, как слеза младенца, лабораторка очень порадовала вашего препода. С его слов, у тебя осталось всего два дня, чтобы ее сдать, иначе тебя будет ждать очень увлекательный экспириенс со шваброй и веником. Как никак, — злорадно ухмыльнулся парень, — уборку кампуса после Хэллоуина никто не отменял.       — Ну вмять… — печально протянул Ликс. — Да почему опять я?       — Карма у тебя хорошая, видимо, — ехидно улыбнулся ему Йени. — Но, вообще, облагораживанием территории должен был заниматься первый курс.       — Так ты вместе со мной будешь пробираться сквозь слои грязи и пыли? — с надеждой взглянул на него Ли, не желая в одиночку проходить эти круги уборочного ада.       — Ага, бегу и спотыкаюсь, — фыркнул себе под нос сосед. — Золушку из нас двоих косплеить будешь только ты, а я, как одна из танцующих принцесс, буду на танцполе бороться за свою жизнь.       — Это каким образом? — приподнял бровь Ли и с сомнением спросил. — Неужели ты будешь отлынивать от своих обязанностей, которые нам так любезно приписал деканат?       — Феликс, наивная ты душа, — с умилением взглянул на него Ян. — Ты реально думаешь, что кто-то из моего курса будет убираться?       — Да?       — Пиз… Кхм… — под пронзительным осуждающим взглядом решил не договаривать слово Чонин. —  Короче, мы нашли лазейку, — решил раскрыть он все карты другу. — Если студент состоит в кружке, а тот, соответственно, готовит какое-то выступление или нечто подобное, то он официально освобождается от должности дворника. Это, кстати, не только к первому курсу относится.       — Это, получается, я мог отмазаться от своего певческого позора? — с удивлением спросил Ликс.       — Получается, да, — довольно ухмыльнулся Йени. — Я вот вместе с Минхо буду участвовать в танцевальных номерах, — деловито приподнял нос он. —  Правда, — неловко улыбнулся парень, — я не знаю, что хуже: быть под началом Хо или все же махать веником.       — Я знаю: хуже было бы, только если бы тебя отправили к третьему курсу на кухню, — съязвил Феликс, сверкнув издевательским взглядом в сторону друга.         — Да нормально я готовлю! Сколько уже можно обсуждать это! — расстроенно произнес Чонин. — Вы же все еще живы!       — Ага, значит, твои зверства вокруг кастрюли прекратятся только тогда, когда мы отбросим коньки? — поинтересовался Феликс, вопросительно приподняв бровь.       — А ты только сейчас об этом догадался? — ухмыльнувшись, спросил его Йени. — Ваши животы мне, знаете ли, слишком дорого обходятся.       — Значит, это просто коварный план по присвоению холодильника? — хмуро взглянул на него Ликс, приподнимаясь. — Врешь, не возьмешь, я, как минимум, претендую на половину! — обижено произнес парень, ударяя кулаком по кровати. — Если ты забыл, то я и свою лепту внес в покупку нашего замороженного рая, так что он будет служить еще нашим потомкам! Правда, если потомков у тебя не будет… — многозначительно ухмыльнулся он, резко поднимаясь и хватая одну из подушек. —  Чонин! — замахиваясь ею, предупреждающе закричал Ли. — Защищайся!  В живых останется только один!       — Если ты не перестанешь так шутить, то в живых действительно останется только один, и это будешь не ты, — недовольно проворчал Ян, отталкивая подушку от своего лица. — Хотя, странно слышать что-то про потомков от тебя, — с насмешкой подметил он. — Если ты только почкованием не размножаешься.       — Да ну тебя, — расстроено буркнул Феликс, садясь на пол вместе с подушкой. — Вот перерожусь клубникой и буду наблюдать с горшочка, как Джисон отомстит за мою измученную душу.       — Ему явно будет не до тебя, — косясь взглядом на обнимающего подушку парня, справедливо заметил Чонин. — Поминки сами себя не организуют, а учитывая, как вы близки, то он со всей ответственностью возьмется за это дело.       — Но он же когда-то перестанет пить? — с надеждой взглянул на него Ликс.       — Помнишь, я говорил тебе о наивности? — тяжело вздыхая, посмотрел на него в ответ Ян.       — Я просто верю в лучшее, — тихо прошептал Ли, сжимая края подушки. — Ладно, — поднимаясь, он попытался было улыбнуться. — Посмеялись и хватит, а мне пора идти на каторгу.       — Куда? — недоуменно уточнил ничего не понимающий Чонин.       — В библиотеку, — обьяснил ему Ликс, накидывая на себя куртку. — Лабораторка сама себя не напишет.       — А ради меня ты на кухню не шел! — обвиняюще воскликнул Йени. — Неужели старый лысый препод тебе важнее, чем я?       — Угу, — подхватывая рюкзак, безразлично кивнул ему Ли. — Живи теперь с этим.       — Я всегда знал, что тебе нравятся мужчины постарше, — сокрушенно покачал головой Ян. — Но чтобы настолько…       — Чонин! — недовольно прикрикнул на него Феликс.       — Что “Чонин”? — скрещивая руки на груди, возмущенно воскликнул тот. — Друзей на парней не меняют!       — Прекрасно, — с сарказмом произнес Ликс. — Значит, по-твоему, мало того, что я поборник инцеста, так теперь еще и подбиваю клинья к пенсионеру?       — Заметь, не я это сказал, — весело ухмыльнулся Йени. — Чего только не сделаешь ради зачета.       — Вот ради этого зачета я в библиотеку и иду, — отворачиваясь, буркнул ему Ли, пытаясь успокоиться. — А тебе я желаю двойной тренировки у Хо, уверен, — предвкушающе усмехнулся он, — Джисон не откажет мне в такой мелочи и науськает его против тебя.       — Ты не посмеешь! — испуганно воскликнул Чонин, спешно начиная подниматься с кровати.       — Я все посмею! Бу-га-га! — злобно рассмеялся Феликс, выбегая в коридор.

***

      Угрюмо пиная упавшие на асфальт листья, Хан всем своим большим и понимающим сердцем желал своему преподавателю и его родственникам всего хорошего, доброго и позитивного, желательно на том свете. Этот воистину умный и умудренный жизнью человек решил проделегировать свои полномочия такому юному и вообще не имеющему понятия, что такое вышеописанный термин, Джисону. Тот, как всегда, вприпрыжку направлялся в сторону третий общаги, надеясь захапать большую часть приготовленного Ёнбоком жаркого, как вдруг, ни с того ни с сего, на его пути предстала преграда. Сверкая своей улыбкой и лысиной на солнце, препод схватил бедного парня в свои цепкие и дряхлые руки, начиная затирать про величие их университета и о том, как выпустившиеся из него студенты бороздят пределы Галактики.       Со стеклянным взглядом Хан бездумно смотрел вдаль, в его голове была лишь печаль и разочарование. Сейчас, там, возле холодильника Чонин скорее всего доедал последние съестные запасы, на которые у парня были свои собственные планы. Услышав, как заурчал живот, Джисон перевел взгляд на источник своих горестей и бед. Преподаватель, ничего не замечая, с восторгом заливал о том, какие у Хана огромные перспективы, и какой он высококвалифицированный специалист, на что парень поддакивал, говоря что да, на втором курсе он определенно самый крутой перец на районе и даже компания Самсунг взяла бы его на работу. Вот так, ведя бесконтактный диалог, где собеседники друг друга не слушали, они дошли к выходу, где старикашка с воодушевленным лицом и гордостью вручил погрузившимуся в транс парню огромный пакет распечаток.       — Я так рад, что вы сами вызвались на эту работу, побольше бы нам таких студентов. Ну, все, удачи тебе, а меня жена дома ждет, не скучай!       — Ага. Стоп. Какие нафиг распечатки!?       Пока Джисон с выпученными глазами искал препода, тот удачно мимикрировал за куст и, дождавшись, пока парень отвернется, уверенно пополз домой. Чего только не сделаешь, чтобы не делать свою работу. И вот сейчас, развесив большую часть этих оранжевых бумажек, Хан с дергающимся глазом смотрел на криво повешенную на каштане листовку. Осознав весь масштаб проблемы, парень, как Чанбин на пивной тяге, облетел все корпуса, расклеивая эти никак не кончающиеся листовки — тогда у него было надежда хотя бы успеть к ужину, сейчас же она отыскала ментальную проекцию ружья Чана и застрелилась.        Вообще-то, на эти деревья вряд ли можно было развешивать листовки, но парня это уже не волновало. Он познал дзен еще тогда когда развешивал …тую бумажку на двери ректора, ибо плакатов было еще полсумки, а в университете дверей уже не осталось. Джисон развесил их на каждой доске, стене, кабинке в туалете, а они все не кончались и не кончались! Если бы парень знал, что так получится, то хрен бы он столько времени искал тот принтер и от всей своей широкой души заказывал максимальный тираж, надеясь, что преподаватель с превеликим удовольствием будет носиться по университету, поминая одного Хан Джисона. К сожалению, как говорил Феликс, удача нашу ориентацию не понимает и постоянно поворачивается задом, обеспечивая им веселую, богатую на приключения жизнь.        Скривившись, Джисон снова посмотрел на свое творение. Из-за разной толщины дерева бедная тыква, над которой аж целых тридцать минут старался Хёнджин, села на шпагат и потеряла где-то часть мозга, становясь похожей больше на грушу, чем на кого-то из семейства тыквенных. Грушу, кстати, подавали сегодня в столовке, как мельком успел заметить парень, пуская скупую мужскую слюну. К сожалению, вкусить плод местных поваров у него не получилось, ведь еда стоит денег, а деньги ушли на коньяк, а тот оказался голимый. И поэтому, проводив взглядом так аппетитно выглядящие фрукты, Хан с помощью слюны и слёз доклеил очередную листовку. Вообще, он мог бы и в общежитии покушать, но, к сожалению, когда он поперся туда с этой макулатурой и стал развешивать ее на дверях ничего не понимающих студентов, его аккуратно завернули на втором этаже и попросили убраться с этими бумажками куда-то в сторону подарка Минхо. Так что с остатками листовок Джисон вынужден был покинуть сие негостеприимное помещение и выйти туда, куда крайне редко ступала Феликсова нога, а именно — на улицу. Именно тогда парень понял, что не зря сажал эти долбанные каштаны. Хоть раз в жизни, но они ему пригодились.        Еще раз оглядев свой шедевр и махнув на него рукой, Хан повернул голову в сторону идущих с метлами наперевес студентов. И нет, они не учатся на дворников, а лишь выполняют свои навязанные университетом обязанности. Джисон, когда каштаны были еще зеленей, а он наивней, тоже ходил с этим суперским приспособлением уборщика, костеря его величество Чанбина, который принести пиво на пары додумался, а вот замаскировать или хотя бы перелить его в стакан из-под колы — нет. Так что он, вместе с ним на пару, на протяжении недели делали мир чище и прекрасней, избавляясь от постоянно падающих с деревьев листьев.       “Вот ведь правительство, ему эти деревья сажай, а ты потом еще за ними следи, удобряй, убирай…” — мысленно бурчал Хан.       Он до сих пор не понимал, почему эта работа ложилась на плечи бедных и несчастных студентов, что поколениями в добровольно-принудительном порядке создавали видимость ухода за лиственными насаждениями. Надо ли говорить, что деревья от этих добровольно-принудительных мер скоропостижно погибали от рук борющихся за или против экологии студентов, образуя круговорот деревьев в природе. Из них выживали только сильнейшие, ибо пережить полив отбеливателем — это надо уметь. Чанбин со злобы их каштан три раза им поливал, а тому хоть бы хны, растет и листьями шебуршит.       Вообще, у Со какая-то магическая способность превращать опасные для растений химикаты в качественные удобрения. Тот же фикус в комнате на пиве даже новый росток пустил, а когда Хан сподобился раз в жизни его полить, то это неблагодарное растение взяло, скрючилось и пожелтело. Чтоб он еще раз проявил к нему жалость… За восхищением стойкости каштанов и их нелегкой судьбинушке, Джисон украсил листовкой последнее дерево в этой аллее, но, к сожалению, в его руках осталось еще два объявления, и внутренний хомяк вместе с жабой не давали парню так просто избавиться от того, на что пошли его накопления. Из-за этого, глубоко вздохнув, парень поднял свои руки вверх, прося мир смиловаться над ним и послать ему весточку, правда не с того света, а с этого, и желательно с вариантами решения проблемы.         На удивление мир таки решил ему ответить, смачно хлопнув того по лицу листом тетради. Оторвав бумажку и взглянув на то, что послали ему высшие силы, Хан скривился. На ней четко по белому было выделено слово — библиотека. Вообще, там еще и про книги что-то писалось, но Джисона это не интересовало: он погрузился в недавние воспоминания.       Две недели назад случилась катастрофа. Ничего не подозревающий Хан смело шагал в обитель знаний, держа в руках пакет с опасным содержимым — естественно, это была еда. Он не особо любил заходить в храм знаний, ибо в нем нельзя было пополнять свой организм живительной энергией — наоборот, за совершение подобного действия его ждало бы суровое наказание, а именно соприкосновение одного из томившегося здесь на полке источника мудрости, страниц эдак на шестьсот, с его безусловно умной и высокоинтеллектуальной головушкой. Но другого выхода у него не было: ведь только библиотека оставалась открытой до самого вечера, видимо, надеясь, что хоть какой-то студент покается и вместо развлечений выберет то, ради чего он и поступил в университет — учебу.        Однако Хану все же пришлось пойти на этот риск, ибо на кону стояло нечто более ценное — его зад. Он, к сожалению, имел неосторожность пожаловаться Минхо о том, что его любимые друзья, такие же заядлые киноманы как и он, заняты. А ведь они давали друг другу обещание собираться вместе и раз в неделю смотреть фильмы, а по итогу Чанбин, заручившись поддержкой Чорин, все время зависает в качалке, делая редкие перерывы на дегустацию хмельного сока, а Хёнджин вообще спелся с Феликсом, и теперь они, делая математику, кушают пирожные, даже не вспоминая о нем. Выслушав его причитания, Ли, недолго думая, предложил свою кандидатуру на роль соглядителя фильмов, при этом недвусмысленно намекнув, что не против познакомиться поближе.       Передернув плечами и пройдя мимо библиотекарши с самым невинным выражением лица, парень стал выискивать Минхо за стеллажами. Вообще, Хо предлагал зайти к нему в гости, выпить вина, покушать, но, зная себя, на моменте с покушать Хан попросил его остановиться, ибо зная, как парень готовит, шанс искуситься был очень велик. А искушаться и после быть искусанным не хотелось, ведь, видя взгляд, которым его всегда провожает Ли, думать, что все закончится просто просмотром фильма, нужно быть или ребенком, или полным Бан Чаном. Так что, договорившись встретиться на нейтральной территории, парни разделили свои обязанности. С Минхо — ноутбук, а с Джисона — хавчик. После чего разошлись до намеченного ими времени.       Видя Хо, усевшегося в укромном месте, Хан с опаской приблизился к нему. На удивление все было прилично, они вместе разместились за столом, достали угощения и стали в наушниках смотреть фильм. Проблемы начались после заставки. Видя кривое и иссохшее название фильма, булки парня предупреждающе сжались, и не зря. Сначала все было мило и невинно: обычная американская семья переехала в новый дом, ничего странного. Странности начались где-то на двадцатой минуте, когда на весь экран приблизили лицо какой-то бабки, что стала истошно орать. Собственно, взяв с нее пример, Хан во всю мощь своих легких начал орать с ней в унисон, оправдывая свой музыкальный талант и осознавая, что все это время они смотрели ужастик. Правда, настоящий ужас молча притаился за их спинами, и когда ария имени Хан Джисона закончилась, библиотекарша решила исполнить свою матерную сонату, заставляя одного испуганного паренька завыть на бис. После этого Джисон не знал, чего он боится больше: старых орущих бабок или библиотекарши, хотя они обе имели приблизительно одно и тоже лицо. Ну зато Минхо было весело, и тот, после того, как их выперли на улицу, угостил Хана такояки собственного приготовления, растопив его сердце.       Мягко улыбнувшись, Джисон покачал головой, отгоняя от себя приятные воспоминания. Несмотря на пережитый стресс, ему понравилось, и именно поэтому, а не из-за шикарного ужина, он согласился на следующую встречу клуба одиноких зрителей у себя в комнате, правда на условии, что фильм он будет выбирать сам. Но настала очередь вспомнить и о плохом, а точнее о заверениях быстрого умерщвления его слоями пыли, если один оперный певец снова решится посетить сию обитель знаний. Так что, сглотнув и поглубже натянув на себя капюшон толстовки, Хан, как настоящий ниндзя, отправился в библиотеку завершить начатое.       Успешно прошмыгнув под носом пожилой женщины, парень на носочках тихо подошел к стенду. Злобно потирая ладони, Джисон поверх всех объявлений принялся расклеивать последние две листовки.       “Еще чуть-чуть, и Добби будет свободен!” — мысленно радовался парень.       Справившись со своей задачей и оглядев результаты работы, Хан почувствовал всплеск гордости. Его лицо расплылось в удовлетворенной улыбке: всё выглядело так, как он и задумывал. Каждая деталь, каждый штрих словно легли на свои места. Но едва он позволил себе расслабиться и начать вкушать сладкий момент триумфа, как его внимание внезапно перехватил странный звук, возникший где-то поблизости. Что-то чавкало или хлюпало: звук был трудно определимым, и парень не мог определить, откуда он издавался.        Заинтересовавшись, Хан сосредоточил всё своё внимание на слухе. Он пытался уловить малейшие сигналы, чтобы понять, где находиться источник звука. Секунды тянулись, и с каждым новым моментом звуки становились все отчётливее. Помимо того странного чавканья, он начал различать другое — тяжелое, прерывистое дыхание, словно кто-то с усердием что-то полировал.        “Наверное, кого-то вновь заставили мыть окна”, — вскользь подумал Хан. — “Бедняги, да не превратятся они в Хёнджина, который, познав законы гравитации, решил познакомиться поближе с природой, пусть они домоют их в целости и сохранности, без ора и мата со стороны преподов, и не да прольется их вода на…” — начал было читать мантру Джисон, как его размышления прервал протяжный, томный стон.       Покраснев, парень попытался убедить себя, что ему послышалось. Вот только второй стон вперемешку со сбитым дыханием препятствовал этому делу и наоборот, подстегивал фантазию бедного Хана в не совсем целомудренном направлении. Чувствуя внутри себя стыд и некоторое постыдное желание, Джисон, подавив совесть, отправился на встречу приключениям.        Тихо подкравшись к полкам, за которыми, судя по ощущениям, происходило нечто порочное, Хан медленно выглянул из своего укрытия. Перед его ошарашенными глазами предстал довольно знакомый силуэт. Он имел синие волосы и довольно знакомые серые штаны, которые изо дня в день носил на себе его небезызвестный друг. Эти штаны, кстати, довольно свободно сидели на его талии, пока парень наяривал что-то своей правой рукой, широко расставив при этом ноги.       Для достоверности протерев глаза и узрев перед собой все ту же картину, Джисон не смог подобрать слов. В голове у него было абсолютно пусто, а все слова, что могли были быть произнесены застряли в глотке, пока челюсть парня падала куда-то на уровень ядра земли. Немного постояв, осознавая смысл бытия и принимая близко к сердцу суровую действительность, Хан, тихо выдохнув, расплылся в хитрой улыбке. Как говорится, если жизнь кидает в тебя помидоры, то собирай их и делай томатный сок, ну а если она подсунула тебе вкусный бисквитный торт, то не смей отказываться: вот и Джисон не посмел отказать своему любопытству увидеть реакцию своего друга на такое маленькое вмешательство в личное пространство.       Сдерживая подступающий смех, парень незаметно подобрался к стонущей фигуре. Склонившись и положив ладони на чужие плечи, Хан нежно прошептал тому на ушко:       — Ликси, ты что, дрочишь?       — Джисон! — подскакивая и хватаясь за сердце, яростно зашептал Ли, выпуская из рук антистресс-мячик. — Какого удава ты здесь делаешь!?       — По-моему, этот вопрос должен задавать тебе я, — ответил Хан, скрещивая руки на груди. — Змея из нас двоих сейчас душишь, вообще-то, ты.       — Че?.. — недоуменно протянул Феликс, нахмурив брови. Но заметив намекающий взгляд друга, тут же вспыхнул. — Мячик, это все был мой антистресс-мячик! — начал было оправдываться он, ища взглядом закатившийся за стол предмет. — ЭТО ВСЕ ОН!       — Я тебе, конечно, верю, — с лицом лица произнес Хан. — Но ты не переживай, — успокаивающе прошептал ему парень. — Я сохраню твой секрет на веки вечные, и поэтому все… — внезапно запнулся он, увидев приближающегося, так и излучающего добро и позитив, друга. — То есть, не все узнают о том, что Ли Феликс в библиотеке дро…       — Да что Вам всем так интересно, дрочу ли я?! — начал орать Феликс, схватив Джисона за воротник. — Да, два раза в неделю, как положено!       — Ого, — ехидно протянул Хан, пытаясь отцепить от себя друга. — Я могу это записать как чистосердечное признание? — хитро улыбаясь, спросил он, после чего застыл на месте. — Стоять! Кто такие “Вас”?! — внезапно взревел парень, теперь наоборот пытаясь зацепиться за Ликса. — Неужели я не единственный, кто знает о твоем страшном секрете?!       — Сам ты страшный! — обиженно отреагировал на это Ли, смущаясь. — А это я так, образно…       — А у этого образа есть конкретное имя? — прищурившись, решительным голосом поинтересовался Джисон.       — Ну, это… — неловко почесал щеку Ликс, отводя взгляд в сторону.       — Давай, колись, — вцепившись в чужие плечи, приказал тому Хан. — Я же с тобой Минхо обсуждаю? — видя подтверждающий кивок, он продолжил. — Вот! Значит, и ты делись своими любовными похождениями!       — Они не любовные, — быстро протараторил Феликс, после чего возмущенно заявил. — Да и о Минхо ты готов говорить с каждым встречным!       — Это к делу не относится! — быстро отмахнулся от него Джисон, боясь, что рыбка может сорваться с крючка. — Я требую справедливости!       — Ладно, — вздохнул Ли, смирившись. — На самом деле я…       — Вот ты где, паршивец! — злорадно раздался чей-то старческий голос. — Снова пришел осквернять своим поганым ртом мою обитель!?       — Ой, — испуганно прохрипел Хан, быстро отпрыгивая от Феликса. — Феликс, кажется, мне пора... — шепнул он, занимая позицию для стремительного бегства и краем глаза наблюдая за медленно приближающейся старушкой. — Увидимся позже!