История одного лоха. А кто из них лох, решайте сами!

      Утро Хан Джисона началось отлично, ну просто замечательно. Он не проспал, не упал с кровати и не собрал все косяки по комнате, пока одевался. Под аккомпанемент храпа Чанбина он успешно завершил стелс миссию “Собери меня в рюкзак”. Заглянув в холодильник, Хан обнаружил неприкосновенный запас пива и уже умерший пакетик с зеленью. Ну а чё? Чанбин за здоровый образ жизни! Хлебный сок и запах зелени с утра — самое то! Пустив скупую слезу, ибо над их ассортиментом можно только плакать, Джисон решил экстренно покинуть данное помещение, ибо его живот призвал внутрь себя кита, и его завывания грозились разбудить один паровоз.       Сердцем чувствуя, что в 90 комнате 3-го общежития точно есть запасы пищи, Хан со всех ног бросился именно туда. Уже на лестнице он повернул назад: подушка сама себя не починит, а доверять её своим рукам смерти подобно. Наконец-то добравшись к пункту назначения, вместо вечного собутыльника он обнаружил недовольного зануду.       — Его голодное величество Хан Джисон. Снова пришёл совершать набег на наш холодильник? — со смиренным видом произнёс Чонин.       — Он у вас слишком соблазнительно заполнен.       — У меня такое впечатление, что эта комната скоро перестанет меня признавать. Ты здесь бываешь намного чаще, чем я.       — Я обитаю здесь утром, днём и вечером. А ночь-то вся твоя! — заявил он.       — Только это меня и утешает… Может, мне к Чанбину переехать? Чтоб уже окончательно…       — Я за! — перебил Джисон. — Собирай манатки, Феликс, жди меня! — двигаясь к двери, крикнул парень.       — Стоять! Хрен тебе, а не Феликс! Я передумал! Мне хватило храпа моей сестры. Чанбина я уже не вытерплю… — быстро отреагировал Йени.       — Блин. А я уже представил те времена, когда Ликс лично готовит мне чизкейк… — пуская слюну, замечтался Хан.       — Мечтать не вредно, но губу попрошу закатать. Я тебе своего личного шеф-повара не отдам.       — Тебе Феликс только для готовки и нужен.       — Как будто тебе нет?! — иронично заметил Чонин.       — Не. Сейчас мне его руки для другого нужны, — отмахнулся парень.       — Бееее… Так, решайте свои утренние проблемы без меня, и не здесь, и без подробностей. Я не хочу знать, что у кого и зачем встало, — скривился Йени.       — Ян, мать его, Чонин! Какого Минхо в твоей голове происходит! Убери от меня свои извращенные фантазии. Этот Минхер на тебя плохо влияет, — с отвращением произнёс Джисон.       — А что я должен подумать? Ко мне приходит парень в семь утра и говорит что ему очень сильно нужны чужие руки для взаимопомощи. Я конечно знал, что у вас близкие отношения, но чтоб прям так…       — НЕТ! У нас крепкая мужская дружба! И вообще, помощь нужна только одному мне! — возмутился он.       — То есть это односторонние чувства? — спросил Ян.       — ЧОНИН!!! — завопил Джисон.       — Выключи сигнализацию. Чего припёрся, тебе ж аудиторию открывать?       — Бля… Святое пиво Чанбина! Точно! — сделал фейспам Хан. — Спасибо Чонин-а! Я погнал! — и на выходе произнёс. — Чуть не забыл, ЛОВИ!       Запустив подушку в сторону сего остряка, Хан поддал газу, ибо угрозы Чонина звучали убедительно. Особенно страшной ему показалась угроза замка на холодильнике, и только после неё он осознал, что не покушал. Поплакав над содержимым кошелька и мысленно возведя ему памятник, парень отправился в кафешку сбоку. Там взяв в зубы бутерброд с тунцом, попёрся в сторону аудиторий.       Спустя полдня не очень весёлой жизни второкурсника-переводчика, Джисон пошёл сдаваться профессору. Найдя его, кто бы мог подумать, в столовой, вручил многострадальные листовки. Вытерев руки об штаны и протерев лицо салфеткой, профессор "Очень важный хрыч" вздохнул и сказал:       — Поздравляю, Шарик, ты - Балбес!       — В смысле? Вам не понравилась моя работа? — удивился Хан.       — Нет, работа хорошая. Ваше поздравление мне нравится. Дизайн тоже очень хорош, сами делали?       — Вы слишком большого обо мне мнения. Мне друг помог.       — Скажи, ты знаешь когда Хэллоуин?       — 31 октября, а что?       — А какое сегодня число?— загадочно спросил профессор.       — С утра было 24 сентября.       — Листовки в честь какого праздника?       — Хеллоуина…— затупил Хан. — Ой, бля… — протянул он.       — Попрошу не выражаться! Вот поэтому ты и балбес. Но за старание докину дополнительные баллы, так и быть. Всё, уходи, дай мне насладиться своим обедом в одиночестве, — сказал профессор и потянулся к пюрешке.       — Вот это я лох…— пробормотал Джисон, отойдя от столовой на пару шагов.       И вот так, в прострации, идя по дорожкам парка, он не заметил как дошёл до статуи какого-то счастливого чувака-выпускника. Джисон был уверен, что тот парень в мантии показывает средний палец в кармане, типа говоря: “Я уже выпустился, суки! А вы страдайте дальше!”. Задаваясь вечным вопросом “Как? Зачем? Почему я здесь учусь? Как забрать документы из деканата…”, он увидел студента с точно такой же болью в глазах.       — Феликс…       — Джисон…       — Феликс!       — ДЖИСОН!

***

      Идя на обед, Чанбин увидел зрелище, которое заставило его усомниться в умственных способностях своих друзей, об их адекватности вопрос не стоял. Со прекрасно понимал, что у них её, в принципе, не существует. Видя двух орущих и ревущих идиотов, Бин пожалел, что пошёл этой дорогой.       — Чанбин? ЧАНБИН! — заорал Феликс. — Это полный фикус!       — Чанбин-а, я так лоханулся! — беря в плен торс Со, протянул Хан.       — Ну, я в тебе не сомневался, белка. А у тебя что? — спросил он коалу, которая повисла на другой стороне торса.       — Я теперь БОМЖ! — плача, отвечал Ликс.       — Так, давайте сядем на лавочку. Я, конечно, сильный, но лишних 120 кило не потяну, — прокряхтел Чанбин. — Откормил Джисона на свою голову.       — Вообще-то на руки.       — Один хрен, — произнёс Бин, дойдя до скамейки. — Ну, колись, когда успел стать без определенного места жительства?       — Мне отец звонил, и всё! Я одинокий корабль в этом жалком и неблагополучном мире! — ответил Ликс.       — А у тебя что? — спросил Бин коалу №2.       — Я сделал те гребаные листовки за неделю, вместо месяца, и страдаю из-за своей же тупости!       — Эх… — взгруснул Со. — Судьба моя такая, что ли? Вечно жилеткой подрабатываю. Мало мне Джинни, теперь ещё и вы, олухи, — оглядев этих двух, смиренно произнёс он. — Я понял. Пошли бухать.       — Зачем?       — Я за!       — Зачем, зачем, — смотря на Феликса, сказал Чанбин. — Алкогольная терапия ещё никому не мешала.       — Истину глаголишь, соседушка!— радостно выпалил Джисон.       — Опять бухать… — обречённо вздохнул Феликс. — Чувствую себя последним оплотом трезвости в этой компании.       — За игрой в UNO это чувство быстро тебя покинет, — посмеиваясь, заметил Хан.       — Тогда я согласен, — переобулся Ликс.       — Не, играть просто так неинтересно… — затянул Со.       — А мы на желание, — предложил Хан.       — Это плохо кончится, — потирая лицо рукой, произнёс Ли.       — Я в деле! — вскрикнул Бин. — Только в магаз сгоняем за порцией хмельного.       — А неприкосновенный запас?       — На то он и неприкосновенный, так что дуем за пивом и за куриной грудкой, а то она у меня закончилась.       — Тьфу, так бы и сказал, что за курицей идём, а то запас то, запас сё, — привередливо сказал Джисон.       — Хочешь бухать за свой счёт?       — Всё, молчу, молчу.       Общей оравой они направились в куриное пристанище. Наблюдая за тем, как Чанбин уже тридцать минут разрывается между двумя куриными грудками, Феликс не выдержал:       — Не мучайся, возьми обе. Среди нас сын богатого чеболя - это ты.       — Хей, Чанбин! — голос Джисона послышался из соседнего отдела. — У нас в холодосе руккола сдохла. Ты ж за здоровый образ жизни, покупаем или нет?       — О, точно, бери! Ничто так не отрезвляет, как запах зелени по утру, — сказал профессионал в своем деле.       — Жаль, что она помогает только тебе… — тихо пожаловался Ликс.       Прихватив с собой по пути ящик бухла, друзья отправились на кассу. Достав чёрную кредитку, Бин оплатил покупки и со спокойной душой они отправились в общежитие.       Зайдя в комнату, Чанбин решил уединиться с любовью всей своей жизни, пока Феликс и Хан накрывали поляну.       — Я потом съем тебя, дорогая, — смотря на куриную грудку, проворковал Чанбин, — у нас с тобой свидание завтра. Ну а тебе пора на покой, — выкинул он в мусорку засохшую рукколу.       Садясь за накрытый стол и смотря на двух любимых лохов, он поднял стакан пива и произнёс тост:       — За всех бомжей и идиотов я пиво здесь держу в руке. И, как херовый рифмоплетов, не знаю что сказать я вам, поэтому друзья навеки, скажу всего лишь пару строк. Да похуй нам на ту учебу, давайте лучше мы бухнём!!!