Другие взгляды

Прошла неделя…

Давайте же вернемся к нашим персонажам!

***

      Ничего необычного и интересного. требующего отдельного нашего внимания, за данный промежуток времени не происходило…       Все, как обычно! Сражался с Аказой, терпел его шутки, далее они вместе шли искать себе жертв, а уже после Ренгоку вежливо уходил, чтобы навестить брата.       Сейчас же… из-за первого снега Аказа наотрез отказался выходить на улицу, предпочитая «посидеть и дочитать книгу», но Кёджуро знал настоящую причину: холодно. Сегодня довольно сильно понизилась температура, вынуждая даже такое могущественное существо кутаться в одеяла и топить печь. Ну, естественно, что топил печь Ренгоку своей магией крови, пока Аказа всеми силами проклинал погоду. Он помог ему только из чувства жалости!       Пламенный же не мог спокойно сидеть дома, когда жутко ноет желудок от голода, поэтому с радостью покинул общество Аказы, чтобы хоть на какое-то мгновение насладиться одиночеством. Кратковременное одиночество приносило удовольствие, позволяло отдохнуть от чужой хитрой и надменной личности.       Но чем дольше, тем хуже.

***

Снежные хлопья падали всё сильнее и больше с каждой минутой, из-за чего на улице было ни души.

      Ренгоку это не касалось, ведь снег даже не успевал упасть на его тело, как тут же таял, не оставляя после себя ничего       Внимание привлекла некая черная птица, спокойно сидящая на ветке одного из деревьев.       Немного приглядевшись, Кеджуро разглядел, что это был ворон, который неотрывно смотрел на него. По спине пробежали мурашки не от холода бушующей погоды, а от этого жуткого взгляда…       Как-то слишком поздно пришло осознание – это не просто обычный ворон, а ворон Уз... эта птица может его всем выдать!       Кёджуро немного подошел ближе и вдруг, неожиданно птица заговорила: — Кар! Не могу поверить! Демон! Ренгоку-сан, вы демон! — Оу, неужели… Каманэ? Как ты меня нашел?, – удивился было Пламенный. — Вы приходили к Сёнджуро, за которым я приглядываю по просьбе главы. Я разочарован в вас, кар!, – махнув злобно крыльями, чтобы показать свои эмоции, ворон возмутился. — Оу... и ты проследил за мной? Слушай, прошу тебя, никому не докладывай об этом, пожалей Сёнджуро с отцом, – спокойным голосом умолял демон. — Кар! Почему вы не совершили сэппуку? Вас обратили насильно? — Это мой выбор. Из-за меня мои близкие не должны страдать! — Кар! Это же позор, возмутительно! Потомственный столп Пламени стал демоном!, – всё не мог угомониться ворон. — Каманэ, прошу тебя! Не рассказывай никому!, – настойчивым тоном уговаривал Кёджуро. — Я подумаю. Вы буквально всех обманывали, заставили переживать, горевать и нервничать! Вам должно быть стыдно, кар! Прощайте!       Не успел Кеджуро одуматься, как от птицы и след простыл… тревога внутри нарастала всё сильнее от осознания того, что его тайна сейчас была под угрозой и он никак на это не может повлиять!       Род Ренгоку теперь окончательно упадет в глазах окружающих, будет опозорен!       Кёджуро сейчас даже подумать о своих последующих действиях не мог из-за беспощадно ноющего желудка, который не дает ему просто нормально сообразить.

«Чёрт, нужно сначала голод утолить, а потом уже принимать решения! Иначе так и буду тупо стоять с пустой головой…»

***

— Э-э-эй, ты чего?, – протянул непонимающе Аказа, видя и чувствуя состояние товарища, который только что вернулся с улицы и устало плюхнулся в кресло, поджав под себя ноги, — Что там у тебя уже случилось? — А ты разве мысли мои не читаешь?, – буркнул недовольно Пламенный.

« Неужели ты хочешь, чтобы я копался в твоей голове? », – вдруг раздался игривый голос Аказы в сознании Ренгоку. Брбрбр… неприятно!

— За мной ворон Уз следил…, – спокойным голосом проговорил Кёджуро, ведь осознал, что всё-таки не хочет, чтобы Третий копался в его голове. — Ого, теперь все узнают, что ты у нас демон?), – хитро прищурившись, продолжил, – Глупенький мой, раз ты его заметил, так почему тогда не убил? — Ой…бля-я-я, – схватившись руками за голову, протянул от осознания и безвыходности своего состояния Ренгоку, от чего Аказа искренне рассмеялся, ведь его обращенный кажется впервые перед ним так ругнулся!, – Я растерялся, не смейся! Это просто был мой ворон, он как друг.. в голову даже не пришло убить его! Да и голод этот мысли затормаживает! — Этот ворон теперь – угроза твоей репутации, а не друг. Другом он тебе являлся, когда ты был человеком. — Я понимаю… но говорю же – растерялся! — Стоило мне лишь раз выпустить тебя одного на охоту, как ты влип в неприятности!, – посмеиваясь, колко пошутил Аказа, – Ой! Видел бы ты сейчас своё лицо! Да ладно тебе, не принимай близко к сердцу, подумаешь, ну бывает. Иди ко мне, я тебя обниму! — Да тебе от меня только тепло нужно!       Кеджуро как обычно пытался отрицать свое желание ласки и внимания от Аказы. Он не мог показать свою слабость, свой голод по нежности, ведь больше он не мог этого получить ни от кого.       Он изо всех сил старался не подать виду, как сильно ему нужны его прикосновения, как он жаждет его внимания. Он знал, что если он хоть немного ослабит контроль, то всё, что он сможет чувствовать, это боль от потери. Но его сердце постоянно тянуло к Аказе, как магнитом, что отрицать с каждым разом становилось все сложнее.       Неужели это всё и вправду происходит только из-за того, что Кёджуро так сильно не хватает чужой ласки от близких, а от Аказы её получать как-то слишком стыдно и неправильно, но так желанно. Или он действительно всё пытается отрицать своё влечение к парням, которое является противоестественным! Ренгоку просто еще не может сложить этот злосчастный пазл, что любить друг друга могут не только мужчина и женщина…

- «Успокой мысли, Кёджуро, чего тебя так понесло от простого моего предложения?»

      Кёджуро резко устремил взгляд на Аказу и посмотрел на него со смесью злости и смятения, ведь слышать в голове его голос довольно непривычно! Он тяжело вздохнул и провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Аказа лишь посмеивался с этого… — Аказа, хватит! — Да что сразу Аказа? У нас с тобой укрепилась связь, твои тревожные мысли меня уже измучили! Ты буквально каждую ситуацию прокручиваешь несколько раз, а после долго и много рассуждаешь, – он не был серьезным, чтобы сейчас отчитывать обращенного за неумение контролировать мысли, просто прям сильно хотелось сейчас подоставать и смутить этого недотрогу, что Третий аж отложил книгу, и сев так, что укрытыми сейчас были только ноги. — Почему мне уже нельзя в своей голове порассуждать? — Можно, но не столько же много! Мысли – это хорошо только тогда, пока они не превращаются в целое безумие, которое я постоянно от тебя непроизвольно слышу. — Тебе легко говорить. Я не могу их успокоить. — Иди ко мне, полежи спокойно, расслабься и постарайся ни о чем не думать. Либо, давай обсудим то, что тебя тревожит. Не волнуйся, я все равно уже всё знаю) Так что, выбирай!       Выбор между физическим и ментальным контактом.. Ренгоку мог бы потратить свое желание на то, чтобы Аказа от него отстал, но…. это будет слишком просто и лишь зря потраченная возможность. Уж лучше их сберечь, потратив потом на какую-либо информацию или на что-то ценное.       Ну уж нет, обсуждать то, как Кеджуро отрицает свои чувства будет гораздо более неловко, чем просто полежать и, возможно, даже поспать. Поднявшись, он направился к Аказе: — Ладно, уговорил, я полежу с тобой, Мерзлячка! — Ухты-ы! Щас если я продолжу, то ты снова меня прервешь, поэтому-у-у так уж и быть… промолчу.

***

На следующий день.

Поместье Убуяшики.

— Кар! Новости! Хочу доложить!,- разнёсся звонкий и громкий голос ворона. — Канамэ? И тебе привет, что тебе стало известно?, – поглаживая рукой гладкие перья птицы, спросил Кагая. — Плохая весть, глава, изволите доложить, кар! — Рассказывай, надеюсь, что скгодня никто из моих дорогих детей не погиб в бою…, - расстроено вздохнул Убуяшики — Ранее пропавший столп Пламени был замечен мной полностью здоровым и живым. — Канамэ, так почему же тогда весть плохая? Ого, неужели Кёджуро оказывается жив… Почему же-, - начал воодушевлённо и радостно Кагая, но ворон его перебил, не дав договорить. — Загвоздка в том, что Ренгоку-сан больше не является человеком. — О… вот как…, - грусть нахлынула на главу быстрой рекой. — Его не обращали насильно, как выяснилось мной. Это был полностью его выбор. Я решил доложить именно вам, ведь не знаю, что делать сейчас с данной информацией, кар! — Это действительно очень плохая новость, Канамэ… наш жизнерадостный Кёджуро до такой степени потух после битвы с Высшей Луной. Я еще тогда почувствовал, что в нём не кипит былая энергия, когда он с братом заходил к нам в гости по моему приглашению.. эх, почему я не придал этому значения? Всё могло бы сложиться совершенно по-другому… — Что будете делать с данной информацией?, - произнес ворон, глядя в глаза Убуяшики. — Хочу поделиться ею со столпами, чтобы они еще больше возненавидели демонов, ведь именно из-за демонов моё самое светлое дитя свернуло не на тот путь… — Только столпам? — Да, Канамэ.. и попрошу их оставить это в тайне. Понимаешь, они обязаны знать, ведь так мы сможем поднять наш боевой дух, чтобы продолжать сражаться! — Кар! Во время нашего разговора с Ренгоку-саном, он переживал за своих близких. Он боится, что из-за него с ними что-то случится. — Они не виноваты, правильно, не за что их трогать.. я не виню Ренгоку, так сложились обстоятельства, которые вынудили его на этот страшный шаг. Не спорю, что это позор для всей семьи, но… давай лучше оставим их в покое, - тихо произнес Кагая. — Хорошо, Глава, кар! Кёджуро ещё регулярно заходит к своему младшему брату. Разговаривает и приносит иногда что-то. — Он не забыл про свою семью, видишь, в нём есть еще лучик света. К сожалению, корпус принять Кёджуро не сможет, как это было с Камадо Незуко, он вероятно уже ел людей, ведь обратился по своей воле… Канамэ, спасибо тебе, а теперь, лети. Мне нужно отдохнуть перед скорым собранием столпов. Передай им, что я жду их у себя через часа четыре. Ещё раз спасибо. — Будет исполнено, кар!, - прознёс ворон и тут же улетел, оставив Убуяшики и его жену на едине. — Бедное дитя, так жаль его, - прознёс Кагая перед тем как провалится в сон. Болезнь рано или поздно добьёт его.