virtue

      Чимин приезжает в особняк, только когда светает, и то потому, что приказ поступил от Монстра. Он давит в себе ликование от того, что муж его попал в просак, что теперь на его лице сквозит отвратительным, несвойственным Ниши отчаянием. Омега вальяжно входит в дом, скидывая кожаную крутку с плеч в руки прислуги, и сразу же направляется в гостиную. На ногах уже все, даже Малыша подняли, как нового члена семьи, значит, Джун считает ситуацию серьёзной. Засунув кисти в карманы карго цвета хаки, Чимин отбрасывает тёмные волосы, промокшие от срывающегося на улице дождя, прочь с красивого лица, следует дальше, чтобы достигнуть гостиной, в которой, по словам прислуги, расположилась семья.        Хочется ли Чимину злорадно усмехнуться? Ещё как. Он так долго ждал, пока план вступит в силу, он так этого жаждал, что дёсна ужасающе чешутся от желания жестоко оскалиться. Его муж наконец-то оступился. И этот промах будет стоить не только безопасности клана и его репутации, но и поставит дорогую Сайону в шаткое положение, граничащее с опасностью, позволяя Чимину ударить снова. В следующий раз удар по организации будет просто сокрушительным. Третьим же омега планирует её уничтожить.        Детище крови и жадности, взращенное его отцом и дедом навсегда рухнет вместе с кандалами Пака, так больно сдавливающими всё тело. Ликование приходится усмирять, ведь Чимин должен показывать не его, а обеспокоенность положением супруга. Но выражение лица остаётся безразлично-кукольным, как бы ни старался Чимин. У него не выходит пока сыграть волнение за Ниши, потому что злорадство внутри заставляет кровь буквально кипеть.        Омега толкает тяжёлую дубовую дверь гостиной, чтобы войти в тускло освещённое помещение. Серый утренний свет делает лица присутствующих неровными. Монстр сидит в кресле у журнального столика, перед ним давно остывшая чашка кофе, а между бровей залегли морщинки. Брат поправляет очки, сажая их повыше на переносицу, а после холодно воззряется на явившегося Чимина.        — Ты опоздал, — голос кажется спокойным, но Пак-то знает, насколько это спокойствие обманчиво. Он явственно слышит в голосе Главы угрозу.        — Эй, — цокает Ви, отлипая от спинки дивана, куда до этого опирался, словно сторожевой пёс, склонившись над Юнги, и подходя к младшему. — Будь посмиреннее, хён. Не каждый день твоего мужа угрожает накрыть копами.        Чимин ледяным взглядом обдаёт Намджуна, Хосок, сидящий подле него во втором кресле, обеспокоенно переводит внимание с мужа на деверя. Омега явно напуган происходящим, в частности из-за того, что ничего не понимает. Зато Монстру понятно досконально всё.        Ви обхватывает Чимина за плечи, утянутые в лонгслив, потирает остро выступающую косточку, но Пак сбрасывает его ладони и ровно проходит к дивану. Он садится рядом с Юнги, в нескольких сантиметрах от Малыша, который, подобрав ноги под себя и обхватив колени ладонями, просто нервно-непонимающе их оглядывает. Тэхён закатывает глаза, после концентрируя фокус в спину младшего брата и снова нависает, теперь уже над двумя омегами, словно Цербер. Его крупная, с толстым плетением цепь на шее, слегка свисает и касается темноволосой макушки жениха.        — Долго резину будешь тянуть? — рассматривает свои ногти Чимин, даже не собираясь выказывать уважение старшему брату.        — Столько, сколько посчитаю нужным. Не хочешь остальным поведать, что произошло? — издевательски приподнимает бровь Намджун, хватаясь всё-таки за тонкую ручку чашки с кофе и бесшумно его отпивая.        — А что я должен рассказать? Нишинойя подскочил, как в задницу укушенный, наорал на меня и свинтил из дома, — пожимает плечом Чимин, прожигая хёна взглядом. — Я успел разобрать только то, что сказал тебе пару часов назад.        Намджун продолжает испытывающе на него смотреть, как смотрит змея на мышь, которая хочет притвориться коброй.        — Я узнал лишь то, что курьеров в аэропорту Токио накрыли, — отвлекаясь от маникюра, жёстко выдаёт Пак.        Хосок стонет тихо и закрывает глаза руками, сильно надавливая пальцами на яблоки. Намджун позволяет себе лишь секундное проявление злости — ненадолго напрягшиеся желваки на скулах. Тэхён сверху хмыкает и опирается о спинку дивана локтями, пока Юнги непонимающе моргает. Он ещё не настолько хорошо влился в Сайону, чтобы понимать, чем им всем это может грозить.        — Я тебе говорил, что этот япошка абсолютно безнадёжен, — хрипит с грубой усмешкой Тэ, глядя на Монстра.        — Тэхён.        — Я говорил тебе, что рано или поздно ублюдок из-за своего высокомерия и задранного носа пропустит брешь в броне! — выпрямляется Ви, его фигура словно становится грузнее и масивней. — Я говорил, Джун. И что теперь? Ты никогда не слушаешь меня.        — Мои решения не оспариваются, — Монстру не обязательно повышать голос, чтобы Ви замолк. Средний сын Сайоны сжимает челюсть, и вена вздувается на его виске, отчего Юнги, словно ощущая давление прямо рядом с собой, ссутуливает плечи. — На тот момент, ты и сам прекрасно помнишь, у нас не было иного выхода. Хатаке вытащили нас из задницы, в которой оставил со своей смертью Отец. Без Нишинойи и его «япошек» мы бы по миру пошли ещё десять лет назад.        Чимин прислушивается. Он знает образно причины, по которым Намджун продал его извергу, но никогда не слышал их от брата так откровенно и напрямую.        — Он, блять, почти просрал Сайону в последние годы, едва не развалил её, просто занимаясь отмывом денег, а основную массу времени трахал, всё что двигалось, нажираясь проклятой наркоты, — сразу становится понятно, что даже тогда Монстр с трудом принимал всю ситуацию, не то что сейчас. Таких подробностей Чимин не знал, он думал, что Сайона всегда была мощной и пуленепробиваемой группировкой.        А на деле выходит, что Намджуну пришлось буквально поднимать её с колен.        — Я делал всё всегда ради нас — ради семьи. И буду делать, — заканчивает Глава, на что Тэ просто вздёргивает гневно верхнюю губу.        Его тяжёлая ладонь с массивным кольцом ложится на хрупкое плечо Юнги, словно Ви пытается даже сейчас будущего мужа ограничить от всего опасного, как было в детстве Мина. Пальцы — узловатые, жилистые — напрягаются, сжимая плечо омеги, и тот морщит нос. Хватает едва заметного прикосновения Малыша к костяшкам Тэхёна, и тот расслабляется, смеривая гнев. Ви отворачивается от старшего и раздражённо выдыхает. Он недоволен, и недвольство Ви — гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Да, средний брат предпочитает молчаливо подчиняться зачастую, но его ярость губительна даже для членов Сайоны. Ниши может не поздоровиться.        — И что мы будем делать? — прикрывая рот длинными пальцами с кольцами на них, спрашивает Хосок, тут же с опаской глядя на Джуна.        — Ниши скоро вызовут в полицию, этого не избежать, — выдыхает Намджун, смеживая веки за стёклами квадратных очков. — Его люди, может, продержатся какой-то период во время допросов, но недолго. Наша полиция умеет работать, когда действительно этого хочет, а отдел Хвана так тем более.        Чимин наблюдает за братом, прикидывая, какие следующие шаги он может предсказать.        — Но так или иначе они заподозрят его. Соответственно, и нас тоже, — Монстр бросает взгляд на Чимина. Чимин — муж Нишинойи, он первым же попадёт под обстрел полицейских и детектива. — В первую очередь мы должны уничтожить всё, что может связать нас с Хатаке и его персональными поставками.        — А где же твоя пресловутая забота о семье? — усмехается Чимин, расслабленно развалившись на диване рядом в противовес с предельно напряжённым Юнги.        — Сайона и вы для меня на первом месте, — буравит его взглядом Монстр.        Чимину хочется закатить глаза и посмеяться. Зло, с придыханием, поиздеваться над Намджуном, говорящим такие лицемерные вещи. Хочется ткнуть старшего брата в дерьмо, которым стала жизнь Чимина, носом, показав, на каком действительно они месте для Главы Сайоны.        — Наши дальнейшие шаги будут складываться исходя из того, что предпримет полиция, — продолжает Джун, пока Чимин безразлично смотрит на то, как Хосок взволнованно покусывает аккуратные наманикюренные ногти. — А сегодня в обед вы отбудете из Кореи.        Чимин вздёргивает бровь с изумлением. Такого хода от Монстра он не ожидал, и, судя по всему, никто из присутствующих тоже. Что задумал хён? Чем он руководствуется? Чимин начинает судорожно анализировать ситуацию. На деле им бы не следовало улетать за пределы страны, так как это вызовет подозрения. Но Намджун определённо видит свои какие-то цели и нужды, он слишком прагматичен, чтобы просто отсылать семью из страны ради их сохранности. Потому Чимин терпеливо ждёт, пока старший закончит мысль.        — Во Франции расположен наш филиал. Небольшой. Туда Хосок в предпоследний раз отвозил поставку, прикрываясь стилистической выставкой, посвящённой старой лютеранской церкви в Художественный музей.        — Бордо? — спрашивает, припомнив, супруг Главы. Намджун кивает.        — В этом филиале хранятся документы, связывающие нас частично с Хатаке. Вы поедете в Бордо на двое суток, чтобы избавиться от них и перенаправить товар, оставшийся там. В Сен-Жан-д'Анжели у меня квартира. Хосок уберёт из Бордо всё, что имеется у нас в запасе, а после вы вернётесь домой. Предлог для поездки — подготовка к свадьбе. В Бордо живёт известный исполнитель скрипки нынешнего поколения Гавриил Ю. Юнги захотел, чтобы именно месье Ю исполнил часть свадебного марша на его мероприятии, и вы прилетели, чтобы попросить его согласия на проведение бракосочетания и исполнение композиций. Гавриил Ю — наш клиент уже много лет, я отправил ему весточку, что вы прибудете.        Чимин хмыкает. Всё-таки его брат совсем неглупый человек. Он бы не смог удержать Сайону в руках, если бы было иначе. Он моментально оценил обстановку, выбрал наиболее необходимый путь сейчас и использует для исполнения плана все нужные вещи.        — Тебе советую почитать про Гавриила и хоть пару композиций послушать, — обращается Монстр к зависшему в пространстве Юнги. — Потому что в случае допроса будут прикапываться к каждой мелочи.        Малыш пронзительно уставляется на Намджуна, но коротко кивает. Даже он понимает серьёзность ситуации, пусть и выглядит потерянным, оказавшись неожиданно втянутым в дела Сайоны. А что? Чимин, конечно, чувствует себя отчасти сукой, но Юнги не поймёт опасности, возле которой они постоянно бродят, пока не окажется по горло в том, что постоянно сопутствует каждому шагу сынов Сайоны и тех, кто к ним ближе всего — супругов. А Юнги, мало того, что признан четвёртым, так ещё и станет мужем Тэхёна в ближайшем будущем. Нельзя злорадоствовать над маленьким и глупым Мином, но это отвратительное чувство с таким удовольствием сейчас внутри него плещется, что хочется просто улыбаться без остановки.        — Билеты уже выкуплены задним числом, — моргает Джун, глянув на мужа. — У вас есть несколько часов, чтобы быстро собраться и добраться до аэропорта.        Это уже звучит приказом, так что Хосок быстренько подскакивает с кресла. Шёлковые пижамные брюки колышатся от каждого шага омеги, когда тот торопит Юнги и тянет за собой, чтобы собраться.        — Позвони Ниши, — кивает Намджун, когда Чимин уже собирается встать. — Пусть приедет, как только станет хоть что-то ясно.        И нет, это не просьба. Из уст Монстра это звучит угрозой и требованием явиться как можно быстрее. Он не взвинчен, но раздражён из-за произошедшего, однако разум Джуна сейчас обращён на выстраивание стратегии действия. И Нишинойя — основная опора их движения. От того, что сейчас делает его супруг, уехавший в клан, зависят дальнейшие шаги.        — По дороге наберу, — небрежно бросает Чимин, уже поднявшись с дивана и спрятав в карманах карго вновь ладони. Монстр окидывает его подозрительным взглядом. Но Ви, сгорающий от желания что-то сказать, уже перетягивает внимание Главы на себя.        Чимин быстро оказывается в машине, прячась за воротом кожанки от поднявшегося ветра и противного моросящего дождя. Он выезжает с территории особняка и только потом набирает Ниши. Сперва его встречают длинные гудки, и после слышится раздражённый, взвинченный голос альфы:        — Что?        Чимин усмехается. Нишинойя почти в панике.        — Я только уехал от Монстра, — спокойно проговаривает омега, следя за пустынной в такой час дорогой элитного посёлка пригорода столицы. — Он очень хочет тебя видеть и услышать объяснения.        — Я знаю, — рявкает альфа и чем-то постукивает на том конце звонка. — Что он говорил?        — Приедешь, и обсудите лично, — отрезает Пак, крутя руль. — Это не телефонный разговор.        Нишинойя смачно матерится и сбрасывает звонок, вызывая на лице Чимина ещё более яркую ухмылку злорадства. Омега притормаживает на обочине перед самым выездом на трассу, ведущую к городу, и лезет в бардачок. Терпеливо зажимает кнопку второго смартфона, ставит его на держатель на панели и выуживает симкарту из пепельницы. У него таких много, в его случае без карточек-одноразок никуда. Вставив малышку в слот, Чимин ждёт загрузки, чтобы по памяти после набрать заученный наизусть номер Чонгука. Он должен срочно поделиться всем с альфой, пока Ниши не примчал к нему за помощью, а так, Чимин знает, и будет в скором времени. Особенно после встречи мужа и Монстра.        — Mon chaton, — глубоким тембром приветствует его Ша Нуар. — Ты позвонил мне, пожелать доброго утра?        — В отличие от тебя, я на ногах с пяти часов, так что, — выруливает Пак с обочины, чтобы резво выскочить на постепенно заполняющуюся машинами трассу.        — Да ты ранняя пташка, — посмеивается Чонгук и явно сёрбает чем-то. Чимин бы тоже выпил чашку кофе, да некогда. Самолёт через несколько часов.        — Ниши накрыли, всё по плану. Я только от Монстра. Скорее всего, ублюдок прискачет к тебе в ближайшее время, ибо Намджун вызывает его на «ковёр».        Чонгук задумчиво мычит.        — Сейчас Монстр отправит нас — омег — во Францию, — добавляет Пак, а Ша его внимательно слушает. — Нужно кое-что там уничтожить.        — Понял, — снова мычит Чон. — Сайона начинает подчищать хвосты. Я другого и не ждал. Когда вылет?        — В двенадцать пятнадцать, — вздыхает Чимин и тут же бросает взгляд на часы, покоящиеся на запястье. — У меня три часа, чтобы собрать шмотки и добраться до аэропорта.        — Связи, предполагаю, не будет, — утверждает, не спрашивает Чон.        — Пока рядом Хосок и Юнги, я не хочу подставляться, — кивает сам себе Чимин. — Сейчас будут следить пристально за всеми. За тобой — особенно, — делает акцент Чимин.        — Я буду крайне осторожен, mon chaton, — посмеивается Чонгук, на что Пак только выразительно цокает языком. — Всё пройдёт так, как мы задумали, не переживай. Хёнджин постарался.        Чимин угукает и сбрасывает звонок, не прощаясь, пока обгоняет медленно плетущийся «Фольксваген». Игра набирает обороты, и Чимин даже ощущает долю азарта, плещущегося в крови. Ему не верится отчасти, что всё заходит так далеко, так сладко преимущество скапливается внутри и распирает его. Пак выдыхает и сосредотачивается на дороге.

***

       Хосок уже давно исчез в своей необъятной гардеробной, выкидывая вещи во все стороны. Юнги на него посмотрел в тот момент со скепсисом — они летят на два дня и ночь по делам, причём не самым радужным, а всё, что волнует Хоби — шмотки и то, как он будет выглядеть. Фыркнув, омега уходит в свою комнату на втором этаже, чтобы собрать крохотный чемодан. Он роется в комоде с нижим бельём, когда сзади его обхватывают сильные руки. По линии позвоночника струится прохладная стая мурашек от чужой близости. Юнги когда-нибудь получит сердечный приступ от способности Тэхёна ходить настолько бесшумно. Крепкие пальцы сцепляются в замок на его животе, а волевой подбородок упирается в макушку.        Воспоминания о том, что между ними было, всплывают в голове совершенно неожиданно. Да, Тэ не тронул Юнги. Он даже сам его притормозил в один момент помешательства. И, несмотря на то, что желание в тот момент почти затмило рассудок, Юнги всё ещё считает это просто… похотью. Здоровым человеческим желанием секса, никаких привязанностей.        Омега ловит себя на мысли, что ему не противно от того, что сделал с ним Тэхён. Старается успокоить взбеленившееся нутро тем, что секс — не противен сам по себе. Тэ просто умелый любовник, сколько таких, как Юнги, у него уже побывало в постели? Лишь новый опыт с будущим мужем, так сказать тест-драйв. И всё равно сердце вдруг колышется в груди от запаха парфюма альфы, от того, как обдаёт теплом его тела от совсем близкого контакта.        — Ты пришёл проконтролировать, не слишком ли откровенные трусики я возьму с собой? — издевательски растягивает гласные Мин, вызывая на губах жениха усмешку. Он не воспринимает его слова всерьёз.        Ви вдруг поглаживает его плоский живот пальцами, отчего мурашки снова являются в гости, усыпая светлую кожу под домашней одеждой. Хочется зажмуриться, сморщить нос от щекотных ощущений. Юнги должен быть послушным мальчиком, должен притупить нюх альфы на обман, заставить его подчиняться, сперва прогнувшись самому. Омеги многим обладают, что важно для альфы. Юнги прекрасно понимает, что играет с метательными ножами и от неосторожного движения способен пораниться. Когда дыхание альфы касается его волос, наэлектризованные разряды скользят по задней стороне шеи.        — А ты хотел взять с собой что-то откровенное? Для Чимина? — изгибает он бровь, Юнги почти на кончике языка ощущает его грубое ироничное веселье. Он фыркает, старается выпутаться из рук Тэхёна, раздражаясь, но альфа держит слишком крепко.        Он вдруг разворачивает Мина и вынуждает упереться поясницей в открытый ящик комода. Тот поднимает на Ви глаза и смотрит испытывающе. Несколько секунд они просто сохраняют зрительный контакт.        — Ты задолжаешь мне за время отсутствия, — низко рокочет Тэ, вынуждая Юнги моргнуть.        — И что? Собрался посадить меня на счётчик? — фыркает он, упираясь в грудь подходящего Ви ладонями, словно это может притормозить сумасшедший поезд Ким Тэхёна.        — А ты бы хотел? — усмехается тот, приподняв уголок губ, и желудок противно скручивается в животе. — Вообще, я хотел попросить аванс на эти дни, но раз ты настаиваешь…        — Никаких счётчиков, — почти шипит Мин, ощущая, как альфа обхватывает его за талию руками. От неосторожных толканий ящик за его спиной захлопывается, и Юнги чуть ли не растягивается на комоде, придавленный весом хёна.        — Ладно, так уж и быть, — буравит его взглядом Тэ. — Что насчёт аванса? Быть может, если ты постараешься, я даже не буду сильно много раздумывать о том, чем вы с Чимином там занимаетесь в своём мини-отпуске.        Юнги возмущённо задыхается, глядя на альфу.        — То есть для тебя потенциально опасное место, куда мы отправляемся, чтобы обезопасить Сайону, считается мини-отпуском? — изгибает омега бровь, всё ещё упираясь руками в чужую крепкую грудь. Тэхён не напирает слишком сильно, но его давление всегда оседает на корне языка, стоит альфе оказаться рядом.        — Для тебя это мини-отпуск, так как официально вы едете просить Гавриила Ю сыграть на нашей свадьбе. Какой капризный омега, подавай ему француза, — насмешливо морщится Тэ, приковывая к себе внимание.        Юнги смотрит на его ставшую с утра более расслабленную линию плеч, на острые черты лица и глубокий, пронзительный взгляд. Пантера. Хищная кошка, с виду мягкая, но стальная и способная разодрать тебя в клочья. Юнги играет с огнём. И он это прекрасно понимает. Выдохнув, омега снова силится отодвинуть Тэхёна, но он — несгибаемая преграда перед ним, нижним бельём в ящике и чемоданом.        — Мне собираться надо, хён, — выдыхает шёпотом он.        — Я домчу тебя со скоростью света сам. Джун и Хоби уже уехали всё равно.        Юнги сглатывает. Они разделились по просьбе Тэ? Чтобы он мог заявиться к омеге?        — Им что-то надо было ещё сделать, — словно прочитав мысли Мина, заявляет альфа.        Он непростительно близко. Нависает над Малышом, утыкается лбом в его переносицу и не прерывает зрительного контакта. Юнги же ослабляет сопротивление, снова приманивая старшего в ловушку своих объятий. Тёмные зрачки поглощают свет, когда Юнги отчаянно в них глядит, носы сталкиваются, а с губ омеги срывается тихий вздох. Он решает не тянуть пантеру за хвост, целует сам, тут же оказываясь в плену губ Тэхёна с привкусом табака и недавно выпитого кофе. Альфа держит его за заднюю сторону шеи, срывает с губ поцелуи, и Юнги почему-то забывает считать. Просто позволяет себя завлекать, утаскивая всё глубже в бездну, пока сам Тэ не замечает верёвок, которыми омега намеревается его связать. Целует глубоко, неторопливо, покусывая кончик языка, а после ненадолго остраняется.        Юнги дышит тяжелее. Воспоминания заволакивают разум о случившемся ночью, туманят сознание и пьянят. Это просто похоть, Юнги силится себя успокоить тем, что лишь физиология здесь играет роль, никак не то, что это делал с ним Тэхён эмоционально. Ни его давление, ни его предложения и фразочки не играют роли. Запретное, недосягаемое, не то, что поощряется обществом — связь с Чимином почему-то начинает сверкать не так ярко. Губы Тэхёна чудятся… чёрт, вкусными. Юнги делает вид, что обманывает его, на деле тянется в ответ, вплетает в жёсткие кудри пальцы и тянет на себя. Альфа же подхватывает его под ягодицами и сажает на пошатнувшийся слабенький комод для мелочей. Короткие шорты не скрывают бёдер, они со шлепком опускаются на деревянную столешницу, вынуждая Юнги ненадолго оторваться от вылизывания чужого рта. Да, Тэхён охерительно целуется, у Юнги встал от его языка, от того факта, где ещё был недавно он.        — Ты спишь с кем-то ещё? — вдруг спрашивает омега и захлопывает рот, испугавшись реакции.        — Ревнуешь? — хмыкает Ви.        — Боюсь, чтобы после свадьбы ты мне не принёс ничего, — колет в ответ он, получая за свои слова шлепок по бедру.        — Я взрослый мужчина, а не пятнадцатилетний идиот. Я предохраняюсь, Юнги.        — Спишь, — шипит Мин, сощуриваясь.        — А ты как хотел? Чтобы я верно отлизывал тебе и дрочил в душе после? — изгибает бровь альфа, вынуждая что-то в животе скрутиться. — Знаешь ли, трахать языком стонущего омегу на своей кровати — то ещё зрелище. Никакого порно не нужно.        Юнги опускает взгляд и промаргивается. Они оба… одинаковые. Просто Тэхён более развращённый и опытный, нежели Мин, у которого из опыта — сомнительная связь с Чимином. У Юнги, кажется, фетиш на старших братьев.        — Не трахайся с ними, — шепчет он, не поднимая головы, пока Тэхён смотрит на него со вздёрнутой бровью.        — Условия мне ставишь?        Юнги не знает, что ему взбрело в голову такое, какая мошка куснула за зад, что он выдал подобное, но когда поднимает взгляд, встречается с тёмными глазами Тэхёна. Альфа ничего не говорит, не просит, не спрашивает. Мин вдруг обвивает его ногами и притягивает к себе.        — Скоро свадьба, — выдыхает он.        — Которую ты не хочешь, — парирует Тэ.        — Как и ты. Но ты сказал, что мы попытаемся. О каких попытках идёт речь, если ты имеешь других?        Тэхён прожигает его взглядом, полным непонимания. Сначала Юнги отворачивается, отнекивается от альфы, потом сам приходит к нему, позволяет сделать с собой такое, а теперь и вовсе словно заявляет права на мужчину.        — Ты ведь хотел, чтобы я вёл себя как твой жених, как это полагается, — шепчет Мин, осторожно прикасаясь к косым мышцам на чужом животе, укутанном в тёмную ткань джемпера. — А я — капризный омега, — повторяет он недавнюю фразу альфы.        Тэхён опасно сощуривается.        — Что ты задумал? — низко спрашивает Тэ, упираясь ладонями по обеим сторонам от Юнги и сталкиваясь с ним носом. — Ты, конечно, та ещё лисица, Малыш, но я вижу тебя насквозь. Для чего ты делаешь всё это?        — Хочу, чтобы ты в меня влюбился, — выпаливает Юнги, не задумываясь. Замолкает, видя чуть расширившиеся зрачки Ви. — Хочу, чтобы наш брак отличался от брака Чимина. Ты сам посеял это зерно в моей голове.        Иногда правда — лучший способ обмана.        Тэхён выдыхает, отчего его ноздри трепещут. Он словно видит полуправду, но не может ухватить мотив Юнги за хвост.        — А ещё мне понравилось то, что ты… делал со мной, — тут уж Мин не лжёт, и Ви это считывает. — Я… кажется, собственник.        Тэхён буравит его дальше, не отвечая и заставляя омегу нервничать. Юнги шумно выдыхает через рот, стискивает пальцами ткань чужой одежды и бросает взгляд на будильник — до вылета ещё достаточно времени. От особняка не так долго добираться до аэропорта.        — Ты вроде говоришь мне правду, но всё равно будто лжёшь, — сверкает подозрительным взглядом Ви.        — Я… — Юнги решает зайти с другой стороны. — Я просто хочу узнать, что это такое. Он никогда не делает этого со мной, — выдыхает Мин, ощущая, как запах одеколона обволакивает его и заставляет дышать глубже. Сейчас Малыш не врёт. — То, что ты сделал со мной в день рождения… чёрт, не заставляй меня этого говорить, — шипит несдержанно Мин.        Тэхён лишь усмехается, но больше не давит на него. По крайней мере ментально. Он снова притягивает к себе омегу, словно намеревается поцеловать, но так и не дотрагивается.        — Ты так быстро сменяешь гнев на милость, Юнги, — тихо и холодно произносит Тэхён. — То ты ненавидишь меня за то, что я тебе как брат и должен взять в мужья, то ты уже яростно хочешь, чтобы я тебя полюбил. Что бы ты ни задумал, со мной этой не пройдёт.        Пальцы Тэ грубо сжимают колено Мина, и тот стискивает зубы, округлив глаза.        — До свадьбы я тебя не трону, никаких условий принимать не собираюсь, — отстраняется альфа, — собирайся, аэропорт ждёт.        Юнги зло оглядывает Ви, который с невозмутимым видом покидает его спальню и тихо закрывает дверь. Наверное, он никудышный актёришко, раз его так быстро раскусили. Или дело в проницательности Тэхёна, который легко считывает эмоции и мотивы людей почти на эмпатическом уровне. Всё же Юнги играет не просто с лезвиями, с настоящей мясорубкой, чёрт возьми. Слизывая вкус табака со своих губ, оставшийся после контакта с Тэхёном, он зло открывает ящик с нижним бельём и начинает заталкивать то в чемодан не глядя.

***

       Чонгук хлопает дверью слишком сильно. Он выглядит недовольным, но так и должно быть — Ниши нагло сорвал его со встречи с поставщиком лабораторий, и Чон злится. Имеет на то право. На деле, конечно, процентов на пятьдесят пять злость напускная, ведь альфа понимал, что ублюдок явится в любую секунду, особенно сейчас, когда Чимин улетает.        — Субординацию никто не отменял, Хатаке, — без прежде наигранной вежливости произносит Чонгук, видя, как Ниши с серым от навалившегося лицом сидит в его кабинете за его столом и ковыряет простым карандашом лакированную поверхность.        — Это не терпит отлагательств, — произносит хмуро якудза, посматривая на Чона исподлобья.        — Я тебе не собака, — холодно отвечает Ша, — чтобы прибегать по первому зову.        Нишинойя опасно сощуривается, но вряд ли его показная грозность способна напугать Чонгука. Он бы мог убить скота его же пальцем, если бы не план Чимина. Пак хочет сначала морально довести мужа до истощения, до полного отчаяния, а после разрушить всё, что его окружает, всё, что может быть хоть мало-мальски важным. Если бы не Чимин, Нишинойя уже был бы мёртв десять раз.        — Нет, как раз-таки ты — собачка Сайоны, хочу напомнить. Ты трахал моего мужа, есть доказательства, — нагло ухмыляется Ниши. Этот мудак хочет повысить свой авторитет посредством того, что заставил Чимина сделать подобное. Угрозы, шантаж, манипуляции. Ниши понимает, что Чонгуку ничего не будет за измену омеги, а вот голова Чимина полетит с плеч.        Чонгук обходит стол и опирается бедром. Пусть Ниши почувствует толику превосходства, он должен думать, что всё идёт так, как ему нужно.        — Говори, что тебе надо, — грубо осаждает его Чонгук, смеривая ледяным взглядом. — Опять проблемки и нужно прикрыть твою задницу, чтобы никто не отымел?        — А ты умеешь дерзить, Чон.        — А ты умеешь подлизывать поначалу, — парирует Чонгук.        Нишинойя взвинчивается, его ноздри гневно трепещут, а глаза сощуриваются. Он оценивает, насколько много в его руках возможностей нагнуть Чона сейчас, как сильно он может надавить. И счёт в данной игре явно не в пользу Хатаке — Чонгук знает. Ниши в заднице. Его людей накрыли и совсем скоро начнётся расследование. К слову, то самое, к которому приложили и будут прикладывать руку Нуары и Чимин.        — Моих курьеров в Токио накрыли, — без предисловий выдыхает альфа, прожигая Чонгука взглядом. — Где-то в Сайоне есть крыса. Детектив начинает всё активнее копать под меня, ему явно сливают данные. При этом всём, когда мы поймали посыльного, его и моих парней убили. Нуары, — акцентирует внимание на последнем Нишинойя. — Они фривольно заявили об этом на всю округу, оставив визитку.        Чонгук и без того знает, потому что приказал так сделать Хёнджину, когда двое стрелков избавлялись от подставы для Чимина. Его лицо остаётся непроницаемым, ни видом, ни вдохом альфа не выдаёт Нишинойе, что он хоть о чём-то из этого вкурсе, а тот напористо смотрит в лицо, словно хочет выведать что-то. Чует, но поймать не сможет.        — И что ты от меня хочешь? Я не принадлежу ни одной группировке, и насколько известно, к Нуарам нет входа, они не контактны и сами по себе.        Ниши нервно дёргает верхней губой.        — Первым, на кого подумают, будешь ты, — выговаривает Ниши, снова глядя на Чонгука. — Новый человек в Сайоне, вполне может быть связан с Нуарами и сливать данные.        — Пусть проверяют. Я не принадлежу группировкам.        — Ты принадлежишь Сайоне, — понижает голос Нишинойя.        — Нет, — хмыкает Чонгук. — Я лишь оказываю услуги, необходимые клану Хатаке — дочернему филиалу Сайоны.        Видно, как слова про филиал бьют по самолюбию ублюдка. Его явно коробит от факта, что его детище не считается ровней Сайоны. Он нахмуривается и встаёт с кресла Чона, а тот лишь брезгливо оглядывает место, куда скот усадил свой зад.        — Мне нужно прикрытие.        — Это я понял давно, — хмыкает Чонгук, глядя в предельно напряжённую спину Нишинойи. — Я и так прикрыл твои тылы своими предприятиями. Всё белое, проверку должно пройти, если только ты сам не напортачишь.        Сейчас начнётся следствие. Ниши ещё не знает, что детективу в скором времени сольют важную информацию. Пусть будет убеждён в том, что всё пройдёт гладко.        — Возьми мои заводы под покровительство, — поворачивается Нишинойя.        Чонгуку хочется посмеяться. Упёртый и хитрый уж, который начинает извиваться на сковородке. Он хочет переложить ответственность на плечи Чонгука, снять с себя образно бразды управления, чтобы в случае нахождения доказательств его причастности к наркоторговле кирпичи начали падать сперва на голову Чонгука.        — Я пущу их с молотка, — давит Ниши, буравит альфу глазами. — И они станут документально твоими. Тут недостаточно прикрытия тылов, мне нужно, чтобы даже тень подозрения не пала на Сайону.        Чонгук понимает. Главная угроза для мужа Пака даже не следствие и не тюрьма. Если он полетит в канаву, у детектива Хвана будет веская причина начать расследования против Сайоны и проверку на причастность владений Монстра, Ви и Чимина к наркоторговле и проституции. Полетит Ниши — полетит следом Сайона. Они слишком тесно сплелись за десять лет. Потому сейчас Ниши хочет обезопасить сперва свою собственную трусливую тушку и предотвратить подозрения в отношении Намджуна и его семьи. Если под удар пойдёт Чонгук — Сайоне не грозит ничего.        — Хорошо, — Чон не видит смысла препираться, правда. Для того, чтобы всё сработало, как надо, он должен дать Нишинойе потерять бдительность. Он должен думать, что всё проходит гладко, и в момент, когда удар, наконец, застигнет мафиози, это будет наиболее болезненно. — Хорошо, я выкуплю то, что принадлежит тебе. Ты же должен предусмотрительно всё подготовить. Никаких лазеек, никаких бумаг, никаких электронных носителей. Ты должен стереть всё.        Ниши мрачно кивает и снова принимается натягивать на лицо нечитаемое, наглое выражение.        — По поводу ценных бумаг переживать не стоит. Счета тоже обезопасены. Мне лишь нужно подчистить некоторые хвосты, пустяки. В течение недели-полутора состоится продажа.        Нет, Ниши, ты ошибаешься, так думает Чонгук. Он не предполагает, сколько всего Чимин успел накопать за этот год. Омега подготовился, очень хорошо, кстати. Не только производство и продажа синтетики — вывод денег на счета, перепродажа краденного, в том числе те самые картины, которые реставрирует муж Монстра, торговля липовыми акциями. Всё это видел Чонгук, когда Чимин предоставлял ему простор для раздумий. Хватит щепотки из папки Пака, чтобы загубить мужа, просто нужно грамотно это преподнести.        — Нанимай юристов, ты сам знаешь, что надо делать, — устало машет на него Чонгук, изображая раздражение и нервозность, будто бы сдаётся под чужим давлением.        Ниши ухмыляется, ощущает себя явно победителем, однако единственный, кому стоит смеяться в этом кабинете — сам Чонгук.

***

       Закончив с тем, чтобы подготовить всё необходимое для полёта омег в Европу, Намджун уже приближается к аэропорту. Хосок неврно ёрзает на соседнем сиденье. Он напряжён и взвинчен. Чон Хосок вообще очень эмоциональный и тревожный мужчина, а учитывая, в какой семье рос и кто такой Ассоль — его младший брат, которому давно навалял Джун за Хосока, так и вовсе нечего даже спрашивать, почему Хоби таков. Омега поворачивает голову к мужу и прикусывает губу.        — Я делал тест с утра, — тихо, совсем шёпотом произносит Хоби, и уже по его интонациям Намджун понимает, что дело дерьмово.        Хосок очень хочет ребёнка, Джун его желание разделяет, но не так агрессивно и настойчиво, как омега. Хосок словно помешался на желании стать родителем, а теперь, когда ситуация начинает не нравиться Монстру, тот даже думает, что хорошо — не вышло с зачатием. Хосок меркнет и уменьшается на глазах, глядя на то, как альфа выруливает с трассы на объездную, чтобы приблизиться к аэропорту. Чимин и Тэхён с мелким уже должны быть там.        — Тебе совсем всё равно, Джун? — хрипит Хоби, вынуждая мужа напрячься. — Ты никак не реагируешь на мои слова о том, что, чёрт возьми, у нас снова не получилось.        — Хосок, я за рулём, — коротко бросает Намджун, но на деле это — лишь отговорка.        Он должен продолжить род, он должен зачать наследника, которому в последствии перейдёт управление Сайоной. Но не то чтобы слишком сильно горит этим желанием. Когда у них родится сын, его воспитанием будет заниматься Хо и куча нянек, а не Джун. Уже по накатанной в определённом возрасте альфа возьмёт управление ребёнком в свои руки. Начнёт обучать делу, отдаст на каторжное воспитание Ви, что угодно, но явно не стандартные отеческие обязанности. Намджун не понимает, что именно от него требует супруг.        Он делает всё, чтобы ребёнок появился, чтит кодекс, по часам, мать его, трахает омегу, чтобы тот не захлёбывался истеричными слезами. Нуары, отъявленно начинающие досаждать Сайоне, подстава с Ниши, опасность, которая начинает нависать над ними и открыто вызывать у Намджуна нервный тик. Если Хатаке пропустит удар, их ждут проблемы. Причём большие. Намджун как можно скорее должен избавиться от «родственничка», чтобы проблемы якудза не затронули семью.        Да, Чимин может пострадать. Но Намджун уже наметил наименее травматичный способ вытащить младшего сводного брата оттуда. Он знает, какой Нишинойя человек, он видел, что альфа делал с Чимином. Это закалило омегу, сделало его таким, какой Пак сможет выстоять против всего мира. Жаль ли Намджуну? Ему не знакомо это понятие. Никто альфу не жалел. Папа умер, Джун лишь мог думать (и ему позволяли) о Сайоне, о её будущем, о том, как грамотно распределить средства, чтобы орагнизация оставалась на плаву. Намджун знает только власть и хитрость, у него в арсенале слишком мало инструментов социализации.        Чимин оказался спасением для организации, Намджун и сам прекрасно знает, как по-ублюдски поступил. Но если бы не сделал так, полетели бы всё под плаху. Отец оставил его с дерьмом в руках, которое, будучи запакованным в блестящую обёртку, казалось конфеткой, на деле же Сайона почти разрушилась в последние годы управления отца. Намджун до сих пор бесится, ведь именно он поднимал организацию на ноги.        Чимин стал разменной монетой. И за это Джун просить прощения не станет. Он сделал то, что должен был, он спас Сайону и семью, а это всегда было прерогативой альфы.        — Намджун, — выдыхает Хосок, снова привлекая внимание мужа, ушедшего куда-то глубоко в себя.        — Мне не всё равно, Хосок, — чуть мягче говорит Глава, обгоняя машину и перестраиваясь влево, чтобы повернуть к аэропорту. Почему-то в голове всплывает тот случай, когда Чимин единожды пришёл попросить помощи. И альфа отмахивается от этих воспоминаний.        Больше младший брат никогда не просил ничего. Он возненавидел Намджуна, он стал холодным, остранённым, язвительным и грубым. Джун не знает, что ждало омегу по возвращению домой, когда позвонил Ниши и объявил, чтобы тот вёл с мужем себя сдержанее. Не знает, но догадывается. Нишинойя притворяется, что с их семьёй всё хорошо, хочет создать иллюзию подчинения, однако на деле всё время пытается противостоять Джуну. Хитрый, склизкий, изворотливый. Он боится Намджуна, Глава в этом уверен. И даже эта ситуация… Монстр предупреждал Ниши о том, что играть с детективом опасно, что даже Сайона старается обходить ублюдка стороной, не понимая, откуда столько внимания взялось.        — Тогда почему ты так реагируешь? Точнее, никак, — крупные слёзы копятся в глазах омеги, когда они останавливаются на парковке. — Тебе всё равно.        Хосок — мягкий человек. Но впридачу к этому, он редкостная истеричка. Ну, правда, таких истеричных омег Намджун прежде не встречал. Смотрит на него огромными ореховыми глазами с таким выражением, словно Намджун при нём душит котят. Это при всём при том, что Хоби — довольно хитрый. Он всегда добивается своего, будь то истерика, хитрость или шантаж. И в этом случае Джун научился извиваться тоже. Иногда легче Хосоку уступить и дать чуть больше иллюзии власти над альфой, чем пытаться его переделать.        Монстр протягивает ладонь и обхватывает его щёку. Хосок хочет было отвернуться, но сильные пальцы вцепляются в подбородок.        — Хоби, видишь, что происходит? — понижает голос Намджун. — Нам кое-что угрожает. И я не в силах разорваться и думать сразу о нескольких весомых проблемах. Давай, когда вернётесь из Европы, я пройду ещё одно обследование.        Вообще-то, результаты показали, что Намджун полностью здоров. Результаты Хосока тоже. И остаётся загадкой причина, по которой омега всё ещё не может забеременеть. Хосок поджимает ненакрашенные бледноватые губы и капризно смотрит на мужа.        — Хоби, — устало смеживает веки альфа. — Прекрати дуться. Мы и без того сейчас все в напряжении. А тебе стрессы не положены, на фертильность повлияет.        Омега хочет разразиться возмущениями, но Намджун притягивает его к себе и втягивает в поцелуй. Хосок любит, когда так. Когда Намджун делает первые шаги, показывает авторитет. Едва ли не кипятком ссытся от того, как альфа проявляет к нему своё внимание. Делает это, к слову, Джун довольно редко. Он слишком занят и слишком устаёт. Да и не двадцать ему давно, чтобы выпендриваться.        Хосок тает сахаром на губах. Сразу же исчезает капризность и противность, губы призывно открываются, позволяя целовать. Именно поэтому ещё Намджун ценит своего мужа. Он отходчив и очень жаден до внимания. Хосока легко подкупить. Обычно это классический тандем их круга: большой, страшный альфа и глупый, но красивый и солнечный омега. Хосок неглуп, но крайне профессионально таковым притворяется. Намджун только на второй год брака это раскусил.        Омега обнимает его за плечи, нежится в объятиях. Он, как маленький, нуждается в постоянном подтверждении в три ступени, что кому-то нужен. Сейчас Намджуну не до этого, если честно, даже вызывает толику раздражения. Потому, не позволяя мужу увлечься, Джун отстраняется.        — Сейчас быстро решим вопросы с Нишинойей, и снова по больницам, договорились? — Хоби кивает, облизывая чуть порозовевшие губы, а после оставляет на губах мужа ещё один поцелуй.        Он любит Джуна, альфа это знает. Болезненной, почти зависимой любовью, привязанный по рукам и ногам к альфе, Хосок ещё и нуждается при этом в постоянном внимании, прежде в абьюзивной семье того лишённый. Сейчас не до этого, потому он просто выходит из машины, чтобы помочь Хосоку забрать большой чемодан.        — Не провожай меня, — вздыхает Хоби, поправляя воротник его пиджака. — Езжай по своим делам. Увидимся через пару дней.        — Отзвонись мне, как всё сделаешь, — добавляет альфа, оставив короткий поцелуй на чужой макушке.        Любит ли он Хосока? Тут, скорее, надо задать вопрос другого плана: любит ли Намджун вообще хоть кого-то? Он и сам-то толком не уверен, что способен на подобное. В его приоритетах только Сайона. А семья… тут скорее, долг и привязанность, нежели горячая родственная любовь. Хоби улыбается ему, снова кажется непосредственным и ветренным, поправляет пальцами с обилием колец чёлку и уже идёт к зданию самостоятельно. Колёсики тёмно-изумрудного чемодана вслед ему размеренно постукивают по асфальту.        Как только альфа снова оказывается в салоне авто, его телефон принимается издавать мелодичную трель входящего звонка, а на дисплее высвечивается «Сокджин». Ещё одна проблема, нависшая над головой. Менее, конечно, масштабная, нежели всё остальное, однако однозначно давящая на нервы. Та ситуация в офисе, реакция на поведение омеги, который показывал себя с какой-то иной стороны в этот раз, то, как Джун отреагировал на него… Всё вызывает смятение. Однако альфа уже пообещал своему помощнику сходить с ним на встречу выпускников.        Да, сейчас не до этого, если честно. Да, он нарушает толику собственных принципов, однако это же не значит, что Намджун будет трахать Сокджина только из-за того, что старый приятель давно питает к нему более глубокие чувства, чем тому положено. Они сходят на вечер встречи, покрасуются там тем, что имеют, а после разойдутся по разным сторонам. Намджун довольно принципиален, однако в последние дни Сокджин буквально выбивает его из колеи. Каждый взгляд Кима, каждое его движение то ли раздражает Монстра, то ли приковывает внимание. Бросив взгляд на уже приближающуюся к зданию фигуру Хосока, Монстр поднимает трубку.        — Говори, только быстро, — выдыхает альфа и заводит мотор. Сегодня он отказался от услуг водителя, ибо нужно было сделать всё скрытно. И Монстр знает, как не любит Сокджина его муж.        — Босс, вы опаздываете. Я уже на месте, — тихо выговаривает Джин, вынуждая Джуна на мгновение смежить веки.        — У меня были дела. Ты в офисе, так?        — Да, вы же приказали не приезжать за вами.        — Я сегодня своим ходом. Жди меня, скоро подъеду.        Повисает молчание, никто не прерывает звонок.        — Вы же помните своё обещание? — вкрадчиво и более мягко спрашивает секретарь, а Монстр пронзительно смотрит на отсчёт того, сколько длится звонок, высвечивающийся на меркнущем экране смартфона.        — Помню, Джин. О работе думай. Я помню, что завтра в восемь, — бросает Намджун и оканчивает их созвон.        Раздражает. Доводит непонятками до нервного тика. Намджун не хочет ни в какую признавать, что Сокджин привлекает его. И не признает. Он обязан чтить Кодекс, он должен быть верен Хосоку, несмотря ни на что. Противный червяк внутри скрежещет зубами, словно опровергает слова альфы и его помыслы, потому что одних мыслей достаточно, чтобы счесть это изменой.

***

       Чимин скучающе наблюдает за тем, как Юнги торопливо шагает к ним, пересекая толпу, Малыш замечает его выделяющуюся внешность и ярко разодетого Хосока издалека. Омега торопится, из-за задержки они могут не успеть на рейс, а старшие нетерпеливо на него посматривают. Они едва успели на регистрацию, осталось только подняться на борт самолёта. Юнги не впервые летит за границу, вот только прежде он посещал другие страны с целью хорошо провести время, а теперь… Теперь это задание от Сайоны. Чувствует ли себя Мин приобщённым к делу? Отчасти. Он думает, что ему по-прежнему не особо доверяют и считают слишком глупым для такой ответственности, однако осознаёт, что процесс вхождения в семью полностью неизбежно запущен.        Ему бы хотелось стать к ним ближе. Хотелось бы чувствовать себя важным, чувствовать силу, такую же, какой обладает Чимин. Но пока Юнги ощущает только волнение и горькие уколы страха в груди. Тэхён с лёгкостью тянет его небольшой чемодан, подняв за ручку, и держит ладонь жениха в своей. Они больше не говорили сегодня после того, что случилось в спальне, напряжение кажется осязаемым, и Мин напрягается донельзя. Его план, его нужда заставить старшего привязаться настолько, что поедет крышей, не утихает. И Мин своего добьётся однозначно. Он хочет верить, что в нём достаточно для подобного моральных сил и изобретательности.        Юнги не просто хочет стать для Тэхёна единственным. Его цель — использовать силу, имеющуюся у будущего мужа для того, чтобы спасти любимого человека. Вопреки тому, что они с Паком гораздо чаще соприкасаются из-за подготовки к свадьбе, между ними постоянно что-то есть, препятствующее их уединению. И Юнги солжёт, если скажет, что не соскучился по хёну до безумия. Он смотрит на Пака, кончики пальцев подрагивают. Красивый, сильный, серьёзный, непроницаемый. Чимин даже не удостаивает младшего взглядом, о чём-то тихо переговариваясь с Хосоком. Юнги же тяжело вздыхает. С Чимином непросто. Его чувства, возникшие к этому омеге, похожи на ураган. И ветер, бушующий в нём, обжигающе холодный.        Юнги хочет с ним быть, лишь с Чимином он чувствует себя в безопасности, лишь с ним омеге хорошо. И тот случай с видео добил младшего. Нишинойя — ублюдок, которого нужно наказать, а Малыш не побрезгует любыми способами свершить правосудие.        В нескольких шагах от омег Тэхён вынуждает его остановиться. Прожигает тёмным взглядом, ставит рядом с ними на колёсики чемодан, а после прикасается тёплыми пальцами к нежной коже на щеке, чем вынуждает внимание Юнги оказаться прикованым к альфе. Металл печатки на пальце Ви прикасается к лицу и обжигает прохладой, Юнги пристально глядит в чужие глаза, словно ждёт чего-то.        — Подыграй, — одними губами произносит альфа, — за нами хвостик.        Юнги сперва не понимает, о чём речь ведёт Ви, а после, когда тот прикасается к его губам, утягивая в поцелуй, до Мина доходит. Слежка. Кто-то следит за членами вышки Сайоны, кто-то что-то разнюхивает. И Юнги подыгрывает: обвивает Тэхёна за шею, позволяя крепко держать себя за талию, сминает в ответ губы, зажмурившись. Крепкая рука альфы прижимает Юнги к себе, вынуждая живот напрячься и внутри прокатиться довольно обжигающим импульсам, но Мин их отталкивает, как назойливую муху. Они целуются, прикусывая губы, а после Юнги ощущает, как что-то холодное оказывается за поясом джинсов, обжигая кожу. Тэхён, делая вид, что прижимает к себе жениха, поправляет его оверсайзную кофту, прикрывая заткнутое за пояс.        — Используй только в крайнем случае, — шепчет в самые губы Тэ, так что едва удаётся разобрать. — Вас не будут досматривать, я позаботился.        Юнги ощущает, как металл, прикоснувшийся к нему, теплеет, нагреваясь от кожи, а после в последний раз целует альфу, пока тот не остраняется и не подмигивает ему.        — Хорошо повеселиться во Франции, Малыш, — тянет губы в ухмылке он. — Только не заигрывайся со старшим братом.        Юнги возмущённо поджимает губы. Тэхён будто бы злится на омегу из-за его связи с Чимином. Но и младшего брата любит, не желая навредить, даже если лжёт всей организации. Юнги фыркает и, схватив ручку чемодана, движется в сторону омег. Хосок нервно поглядывает на наручные часы, повернув их к себе циферблатом.        — Дольше лобзаться не могли? — закатывает Чимин глаза, и в груди омеги колит. Ревнует? Юнги было бы приятно, если бы ревновал. Это бы показало, что он хоть что-то для хёна значит.        — Когда у тебя течка? — ровным голосом спрашивает Хоби, поправляя кофту на плечах младшего.        Юнги его не очень любит. Он слишком активный и слишком кукольный, будто бы… ненастоящий. Весь Хоби кажется слишком состоящий из тех самых слишком.        — Через пару недель, — тихо отвечает он, не понимая, к чему старший таким интересуется.        — Выпадает как раз на время после свадьбы, — мычит задумчиво Хосок, почёсывая подбородок и глядя за тем, как люди продвигаются по трапу. Они уже избавились от багажа, но их не досматривали. — Надеюсь, про контрацепцию тебе объяснять не надо? Вы, конечно, уже будете мужьями, но не обязательно беременеть в первый же год. Тебе нужно закончить школу.        Хосок раздражает. Он словно пытается строить из себя отца для Юнги, но таковым не является. Бросив на старшего убийственный взгляд, Мин его игнорирует.        Чимину скучно наблюдать за всеми перепалками этих двоих, он лишь ждёт, пока они окажутся в салоне крылатой машины, чтобы отправиться в путешествие, которое сдвинет его дело ещё на шаг. В его кармане вдруг бряцает пришедшим смс смартфон, и омега достаёт его, чтобы мельком взглянуть на текст.

от: Чон:

Ты сегодня неприлично красив, mon chaton. Скоро увидимся.

       Чимин оглядывается, сощурившись. Либо Чонгук приставил к нему своих ребят, либо сам здесь, но такого и быть не должно. Чонгук сейчас вовсю должен развлекаться с проблемами Нишинойи, альфе попросту некогда было бы наведаться в аэропорт, чтобы взглянуть на Пака. Однако в груди что-то скребёт, и Чимин поджимает губы. Он убирает телефон в карман кожанки и игнорирует смс-ку. Не стоит привлекать к ним много внимания.