Казанский феномен

Комната Эстель встретила её привычной тишиной. За окнами стелился морозный рассвет, на стекле ещё виднелись заиндевелые узоры, а в комнате царил прохладный полумрак. Девушка всё ещё не спешила вставать с кровати, глядя на потолок, будто искала там ответы на какие-то тайные вопросы.  На этот раз, вместо привычной утренней суеты, университет неожиданно отменил пары из-за проблем с отоплением — морозы последние дни нещадно били по городу, и казённые трубы просто не выдержали. Эстель решила, что такой нежданный подарок судьбы нужно провести с толком.

Вдох.

Сегодня было 14 февраля — День святого Валентина. Где-то там, в Европе или Америке, люди наверняка обнимались, писали друг другу записки с сердечками, пекли торты, а кто-то, возможно, даже решался признаться в любви. Этих «диковинных праздников» она насмотрелась в иностранных фильмах, которые отец, вопреки правилам и порой даже запретам, добывал для домашней коллекции. Была в них какая-то магия: девушки в красивых платьях, улыбающиеся парни с букетами и счастливая суета вокруг. Всё казалось таким тёплым, будто даже унылые стены Казани могли в этот день порозоветь. Но нет. Здесь, в её жизни, Валентин если и существовал, то в книгах и сказках, где его и место. Она повернулась на бок, нахмурившись. «Ну и что? Это же не повод сидеть сложа руки! Пусть Валентин и не пришёл ко мне, я сама устрою себе праздник!» — словно лампочкой зажглось в голове девицы. Эстель вскочила с кровати, стянула тёплый плед и потянулась. Мысль о том, чтобы сделать этот день особенным, подняла настроение. Решено: она вырежет сердечки из плотной бумаги, напишет на них небольшие письма для друзей и родителей, а ещё испечёт печенье. Пусть всё вокруг серое и скучное — её день таким не будет. Девушка посетила ванную комнату, быстро оделась, заплела волосы в косу и собрала сумку. Нужно было дойти до магазина за продуктами. На улице Эстель встретила привычный казанский февраль: серое небо, гололёд и случайных прохожих, спешащих по своим пятничным делам. Люди выглядели хмурыми и уставшими, будто с утра их уже успели отчитать на работе или во время семейного завтрака. «Всё не так, как в тех фильмах…» — подумалось ей, но нежеланная мысля тут же отогналась прочь. Зачем думать о том, чего нет? Магазинчик у их дома был маленьким, но в нём можно было найти всё, что нужно. Эстель купила муку, сахар, масло, и, не удержавшись, прихватила пачку цветных карамелек, которые можно было использовать для украшения. Мать, контролирующая и питание девушки, чтобы ту не «разнесло», явно дала бы знатного такого родительского пинка. Расплатившись, она закинула покупки в красочный пакет и вышла. — Девушка, осторожнее! — крикнул кто-то, проходя мимо, когда она чуть не поскользнулась. — Спасибо! — улыбнулась она, хотя в ответ услышала лишь недовольное бурчание. Розовые очки, конечно, слетели, но пусть так. Главное — настроение! Дома началась приятная суета. Эстель включила радио, где едва слышным голосом кто-то читал стихи, и принялась за дело. Отыскав цветную плотную бумагу и острые ножницы, девица села за старый письменный стол у себя в комнате и приступила за дело — работа закипела. Сердечки выходили кривоватыми, но в этом была своя прелесть. «Самодельные подарки всегда душевнее покупных», — уверяла себя рукодельница, выравнивая очередную открытку. «Мама и папа, спасибо за то, что вы — моя семья. У вас даже ссоры иногда забавные!» — аккуратный почерк лёг на полотно. — Слишком просто? — она задала вопрос сама себе, прикусив губу. — Но зато честно! Следующее сердечко было для Маши. Эстель долго подбирала слова. «Маша, ты — лучшая ведьма. Спасибо, что всегда находишь, как меня рассмешить. Надеюсь, ты прочитаешь это до того, как заколдуешь кого-нибудь!» «Кристина, ты — ходячий журнал мод, только с разделом «советы для души». Спасибо, что всегда выручаешь, даже когда я сама не знаю, от чего именно нужно спасать. Надеюсь, эта валентинка не испортит твою безупречную эстетику!» «Антон, мудрец ты наш! Спасибо, что всегда знаешь, как ответить на самый странный вопрос. Надеюсь, эта открытка вдохновит тебя на очередную теорию о смысле жизни или хотя бы на дополнительную чашку чая!» К каждой валентинке она добавляла короткие, но искренние фразы, пока стол не заполнился стопкой разноцветных посланий. Эстель была довольна собой и горделиво улыбалась, окидывая взглядом свои творения. Взгляд упал на ручку. Мастерица на мгновение помедлила, но все же обвила пальцами пишущий инструмент вновь. «Загадочный мистер «К», ты — настоящий феномен! Твой нож, кажется, отражает тебя лучше любых слов: таинственный, холодный, но при этом острый и упрямый. Ты продолжаешь предательски появляться в моей голове, как какая-то хворь, от которой невозможно избавиться. Боже, ты же являешься не только в голове… Я не собиралась писать эту валентинку и уж тем более отдавать, но почему-то рука сама потянулась к ручке. Так что вот. Считай это результатом творческого помешательства. Или, возможно, ты всё же её заслуживаешь?» — Всё, валентинки готовы, — стараясь не подавать вида, подвела итог она, вскакивая со стула. — Далее по списку печенье! На кухне процветало волшебство. Эстель замесила тесто по рецепту, который подсмотрела в журнале у соседки, добавила побольше сахара — зачем мелочиться? — и раскатала его на столе. — Печенье с любовью! — с торжественным видом провозгласила она и, вооружившись железными сердечными формочками, начала работать. Духовка нагрелась быстро. Запах тающего масла и ванили вскоре разлился по всей квартире. Но что-то пошло не так. В какой-то момент помещение начал охватывать дым, и Эстель в панике открыла духовку. — Твою ж… Да этими угольками теперь печку топить можно! Через какое-то время её ждали два противоречивых результата: один противень с печеньем был идеальным, второй — настолько чёрным, что подходил разве что для угольной станции. — Ладно, Валентин, я старалась, — пробормотала она, складывая годные экземпляры в миску. Когда с печеньем и письмами было покончено, Эстель упаковала всё и отправилась в гости, в спешке спихивая цветастые бумажки в броский пакет.

Все. До единой.

На улице, как обычно, было серо и скользко. Несколько раз она чуть не упала, балансируя на льду. — Кто сказал, что День святого Валентина — праздник любви? Это праздник теста на выживание! Полоса препятствий! — уверенно тараторила она, подходя к нужному дому. Эстель поднялась по скрипучей лестнице на этаж Маши. Дверь, обитая выцветшей искусственной кожей, была слегка приоткрыта, но Эстель всё равно постучала. Через мгновение послышались шаги, и на пороге появилась хозяйка: с растрёпанными волосами, в большом домашнем свитере и явно не ожидающая гостей. — Эстель? — удивилась Маша, нахмурившись. — Ты что тут делаешь? — Как это что? Поздравлять пришла, конечно! — с широкой улыбкой заявила Эстель, протягивая пакет, из которого торчал край валентинки. — Сегодня День святого Валентина. — Ох… — Маша замялась, глядя то на подругу, то на пакет. — Знаешь, гостей я точно не ждала… — Это не повод меня не пустить! — не дожидаясь ответа, Эстель вежливо, но настойчиво вошла в квартиру. Маша с неохотой закрыла дверь и повела её на кухню. — А вообще, что это за праздник такой? — пробурчала она, усаживаясь за стол. — Это про него ты говорила, когда смотрела свои фильмы причудливые? Ну вот, пожалуйста, началось… — Вот именно! — усмехнулась Эстель, доставая печенье из пакета. — Раз уж всё равно упомянула, то теперь тебе не отвертеться. Будем праздновать! Маша скептически прищурилась, но, видимо, решила не спорить: — И как именно ты это себе представляешь? — Ну, во-первых, надо позвать Кристину и Антона, — начала Эстель, выуживая из кармана записную книжку. — Не только же парочкам в любви купаться! — Ладно, уговорила, — Маша закатила глаза, но на её губах мелькнула улыбка. — Давай только быстрее, пока я не передумала. Эстель быстро нашла нужные номера. Кристина ответила почти сразу, поначалу немного удивившись, но согласилась присоединиться, услышав, что повод весьма «оригинальный». Антона пришлось дольше уговаривать — его голос звучал сонным, но, узнав, что будет чай и домашнее печенье, он всё-таки сдался. — Ну вот, дело сделано! — победно провозгласила Эстель, хлопнув записной книжкой по столу. — А теперь ставим чайник. Пока вода закипала, девушки болтали о своём: Маша сетовала на скучные будни и недавние неприятности с преподавателями, а Эстель делилась своими планами на день, упомянув, что, возможно, устроит ещё один «день сюрпризов» для соседей. — Эстель, ты точно это сама пекла? — подруга недоверчиво разглядывала печенье на блюдце. — Да! Не веришь? Я могу угостить тебя другой партией. Там всё чёрное, но зато хрустит! — Спасибо, обойдусь, — по кухне пронёсся лёгкий смешок. Примерно через полчаса раздался стук в дверь. На пороге появилась Кристина, стильная, как всегда, с идеально уложенными волосами и улыбкой, которая, казалось, могла растопить февральский снег. За ней, впрочем, в более расслабленном виде, следовал Антон, зевая и поправляя шарф. — Ну, что за срочное дело? — спросил он, входя. — Я думал, что у вас тут какой-то культовый сбор. — Практически! — засмеялась Эстель. — Раздевайтесь, проходите, я сейчас вам всё покажу. Когда все собрались за столом, Эстель ушла в комнату за валентинками. Вернувшись с пёстрым пакетом, она с нарочитой важностью выставила его перед собой. — Ну что, готовы? — спросила она, подняв одну бровь. — У тебя ещё и тост есть? — насмешливо спросил Антон. — Нет, но есть кое-что получше! Эстель начала раздавать валентинки. Каждый внимательно рассматривал своё сердечко. Маша, прочитав послание, рассмеялась, прижимая открытку к груди: — Вот уж не знала, что я лучшая ведьма. Надеюсь, это комплимент! Кристина улыбнулась чуть сдержаннее, но всё равно заметно потеплела: — Очень мило, спасибо. Только в следующий раз сообщи, чтобы я заранее укладывала волосы! Антон, рассматривая своё послание, притворно нахмурился: — Что за издёвка? Про теории о смысле жизни — это выдумки. Я вообще молчаливый человек. — Конечно-конечно, — усмехнулась Эстель. — Слушать тебя подолгу — настоящее испытание. Скоро за разговорами и печеньем они пили уже третью кружку чая. Обсуждали всё подряд: учебу, планы на выходные и даже подозрительную соседку Антона, которая, по его словам, каждое утро кормит голубей и ругается на прохожих. Незаметно время подошло к вечеру. Друзья начали собираться. — Спасибо за твои странные идеи, Эстель, — сказала Маша, помогая завязать девушке шарф. — Это был отличный повод выбраться из дома, — поддержала Кристина. — Согласен, — кивнул Антон. — В следующий раз, когда захочешь что-то выдумать, позови нас заранее. Кристина, Антон и Эстель поочередно обняли Машу, прощаясь с ней. Атмосфера стала теплее и уютнее. Неожиданный, но такой живой и забавный праздник оставил свой след. Все понимали, что нечасто встретишь такие моменты, когда весь мир как бы отступает, и ты можешь просто наслаждаться обществом друзей. — Спасибо за всё, Эстель, — сказал Антон, когда компания из трёх людей оказалась уже на улице. — Этот день был каким-то странным, но ты умеешь создавать такие… необычные моменты. — Ты нас просто по-настоящему удивила! — добавила Кристина, в свою очередь с улыбкой обнимая подругу. — Теперь точно буду ждать следующего твоего сюрприза. Эстель смахнула слезинку, которая непроизвольно выступила. — Ну всё, — сказала девушка, тепло смотря на ребят. — Удачи вам! — Тебе тоже, — ответил Антон, поднимая воротник. — Приятного пути. — Пока-пока! — пролепетала Кристина. После ещё одного объятия они разошлись в разные стороны, и Эстель осталась одна на заснеженной дороге, окидывая взглядом пустынные улицы Казани. Все это было необычно и даже немного волшебно. Странный праздник, но зато сколько эмоций и приятных неожиданностей. На мгновение она потерялась в мыслях, размышляя о том, что каждый день может стать особенным, если суметь его таким сделать. Улыбнувшись про себя, Эстель направилась в сторону своего дома. Когда она проходила по более тёмному участку дороги, сердце сжалось — неведомая рука крепко схватила её за запястье. Повернувшись, она прищурилась, чтобы разглядеть лицо неизвестного. Это был Данила.

Он?…

Удивление и испуг сразу сменились недоумением. Что ему нужно? — Что за… — Эстель выдернула руку и отступила на шаг, чтобы держать безопасное расстояние. — Ты совсем с ума сошёл? Данила стоял с усмешкой, скрестив руки на груди, прожигая своими ироничными глазами. Как обычно. — Ты хоть понимаешь, что чуть не напугал меня до смерти? — спросила она резко, стараясь держать голос ровным, но в глубине души ощутила, как легкий страх мешается с раздражением. — Что тебе нужно? Данила, как всегда, выглядел непробиваемым. Его губы тронула знакомая кривая усмешка, но глаза, эти бесстыдные глаза, будто изучали её до мелочей. — Спокойно, я не маньяк, — произнёс он с какой-то насмешливой интонацией, словно заранее готовый к её гневу. — Просто проходил мимо. Увидел тебя и решил… поздороваться. — Поздороваться? — Эстель с недоверием приподняла бровь. — Ты всегда так здороваешься? Хватаешь за руку и молчишь минуту, как каменная статуя? Не первый раз мы встречаешься при таких «случайных» обстоятельствах. Данила слегка пожал плечами, совершенно не смутившись: — Зато тебя это быстро разбудило. А то шла, как лунатик, вся в своих мыслях. Её раздражение росло. С Данилой так было всегда: он как будто находил удовольствие в том, чтобы выводить её из себя. — Хорошо, ты меня разбудил. Поздравляю. Что дальше? — Ничего. Просто увидел, что ты тащишься с этой своей улыбочкой. Праздник, что ль, какой? Кашин чуть наклонил голову, как будто искренне ждал ответа, краем глаза замечая пёстрый пакет. — А тебе-то какое дело? — огрызнулась Эстель, дёрнув рукой с пакетом в руке в попытках «спрятать» его. — Ты вообще похож на человека, который праздники ненавидит. Его тень сливалась с мраком, и только глаза светились в полутьме. — Интересное умозаключение, — небрежно кинул он, в привычной манере переводя тему: — Ты одна? — А с кем мне быть? — осторожно спросила она, отступая на полшага назад. Он пожал плечами. — Уже темно. Не боишься одна возвращаться? Эстель бросила взгляд на узкий переулок, который вел к её дому. Густая темнота казалась сейчас особенно неприветливой, и сердце чуть сжалось от предчувствия. Но сдаваться ей совсем не хотелось. — Обойдусь, — холодно ответила она на его немой вопрос о совместной «прогулке», выпрямив спину. Данила хмыкнул, чуть наклонив голову. — Конечно. Но всё равно провожу. Мало ли. Она открыла рот, чтобы возразить, но снова взглянула на тёмный переулок. Её пальцы непроизвольно сжали край кармана пальто, и она едва слышно вздохнула. — Хорошо, — наконец согласилась она, но тут же добавила, глядя на него чуть прищуренно: — Только не подумай, что я рада. Его губы дрогнули в тени, будто он собирался улыбнуться, но сдержался. — Конечно, — сказал он спокойно. — Я лучше вообще думать не буду. Она закатила глаза, но шагнула в сторону, позволяя ему идти рядом, не забывая напоминать себе: «Мы не гуляем. Это просто вынужденная мера». Они шли по улице молча, пока Данила не вернулся к предыдущей теме снова. — Это что за мешок? — спросил он, чуть сбавляя шаг. Ей хотелось поведать и ему об этом чудном дне, но было принято решение промолвить следующее: — Это… не твое дело. — Пожалуй, нет, — согласился он, едва заметно хмыкнув. — Но любопытно. Она немного помедлила, потом коротко выдохнула, решив, что немного побеседовать об этом можно было. Да и его настойчивый взгляд заставлял сказать больше, чем хотелось. — Сегодня… День Святого Валентина, — неуверенно произнесла она. — Валентина? — переспросил он, нахмурившись. — Что за бред? — Это иностранный праздник, — она чувствовала себя глупо, но всё же продолжила. — Люди дарят друг другу что-то приятное. Чтобы… показать, что кто-то важен. Это день всех влюблённых, если коротко. Он не ответил сразу, словно обдумывая её слова. — Странно, — наконец бросил он. — Но ладно. Она с трудом удержалась от язвительного комментария и ускорила шаг. — И что? — начал он с лёгкой усмешкой. — Кого успела порадовать сегодня? Эстель нахмурилась, её сердце сжалось от какой-то странной смеси тревоги и смущения, а насмешливый тон раздражал. Она подняла подбородок, глядя на него прямо. — Это не касается тебя. — Ну же, — подначивал её оппонент. Эстель прищурилась и, не скрывая раздражения, всё же решила ответить, подумав, что ничего такого в этом нет. — Друзей. Я считаю, что этот праздник не только для парочек, вот и приготовила печенье, открытки вырезала… — А-а, ясно. Ты из тех, кто всем улыбается и печеньем кормит? Счастьем засыпать весь мир решила, — он бросил на неё быстрый взгляд, в котором скользнула насмешка. — А ты из тех, кто ничего не празднует и вечно всех критикует? — отозвалась она на его тон. Эстель уверенно шагала вперёд. Её взгляд был твёрдым, как будто все, кто встречался на пути, были не больше чем пустое место. Данила шёл рядом и словно оценивал её со стороны. — Ну, каждому своё, — сказал он, а потом шутливо добавил: — Хотя с таким напором, как у тебя, ты бы легко в нашу банду вписалась. Эстель резко остановилась, повернувшись к нему. — Что? В вашу банду? — она нахмурилась, вспоминая газетную статью, но в голосе проскользнуло больше любопытства, чем раздражения. — Ну да. Больно борзая ты… Такие люди нам нужны, — глаза игриво заблестели. Эстель наморщила лоб в попытке понять, шутит он или говорит всерьёз. — Ну, спасибо за «комплимент», — произнесла она с сарказмом, но вдруг добавила: — Или ты пытаешься заманить в свои глупые разборки? Данила пожал плечами. — А тебе что, слабо? Эстель фыркнула и сделала шаг вперёд, оказавшись совсем близко к нему. — Ты сам-то уверен, что выдержишь меня в своей банде? Или слишком громко лаял, чтобы теперь отступать? Девушка явно была в шоке от самой себя, что Данилу лишь позабавило. — С таким гонором, ты бы и меня на место поставить попыталась, да? Она улыбнулась краешком губ и ответила: — Ну давай, позови меня на свой детский утренник. Посмотрим, выдержишь ли. Развернувшись, она продолжила свой путь, а Данила остался стоять, разглядывая её удаляющийся силуэт. Улыбка на его лице становилась всё шире. — Что ж, придётся попробовать, — он прошептал самому себе, шагая следом. Через какое-то время, прерывая сдержанный разговор ни о чём, девушка остановилась, кинув взгляд на карманные часы, на что Данила лишь вопросительно изогнул бровь. — На этом всё. Дальше я сама. Скоро отец вернётся с работы, и я не хочу, чтобы он видел нас вместе. Он не поймёт, — виновато промямлила девица, а затем добавила, чуть помедлив: — Ничего личного. — Да ладно, — хмыкнул Рыжий. — Понимаю. Береги себя только. Она быстро кивнула, собираясь уйти, но в голову пришла мысль. — Вот, — она неловко протянула пакет с печеньем. — Остатки торжества. Парень оцепенел. Не считая матери и её скромных преподношений в силу скудного бюджета, никто ему ничего не дарил. Никогда. Хоть это и трудно было назвать полноценным подарком. — Не сказала бы, что оно идеальное, но это хотя бы не «сувениры» из шахты, как было в первый раз… — девушка насупила брови из-за неоднозначной реакции компаньона. — Можешь не брать, если не хочешь. — Нет… — Кашин остановил её руку, которая уже потянула «презент» обратно. — Я возьму. Спасибо. Девушка слегка покраснела и, стараясь скрыть смущение, отвернулась, идя по тропинке, которая вела к её родному двору. Вспомнив, что она упустила один важный момент, пришлось обернуться. В воздухе повисло лёгкое напряжение. Наконец, она прикрикнула: — Спасибо, что проводил, — и тут она запнулась, понимая, что за время всех этих встреч так и не узнала, как его зовут, — эм… — Я Данила, — произнес он с лёгкой улыбкой, стараясь добавить весёлого настроя. — Данила… — прошептала она себе под нос, словно пробуя это имя на вкус. Её лицо озарилось теплой улыбкой, и она отметила про себя, что оно ему действительно подходит: звучало мягко и уверенно, как будто идеально вписывалось в его, казалось бы, суровый образ, в котором было что-то… трепетное? Парень проводил её взглядом, пока женский силуэт не растворился в сумрачных объятиях. Ему было приятно осознавать, что этот короткий момент общения с ней стал чем-то важным. Позабылись даже чёртовы Лёня и Петя, из-за которых Кашин изначально и хотел встретиться с Эстель. Эстель, которая в свою очередь в суматохе позабыла о том, что была ещё одна валентинка, непредназначенная для чужих глаз.