Восход

      Нить порождает пожар, обжигая несчастного мотылька…

━─┉┈┈◈❖◈┈┈┉─━

       — Боюсь я выйду от сюда проигравшей, — боязливо шепчу, не отнимая изумлённого взгляда от алых глаз, что так настойчиво пытаются вытащить душу из непризнанного тела.       В конце концов, играя на тонких струнах, зная, что они могут в любой момент оборваться, обернется последствиями. Как раз результат безумия этой игры висит надо мной и пронзительно выглядывает мою реакцию. Ещё чуть и последние толики его самоконтроля грозятся с треском оборваться, бросая наследника в неутихающий пожар.       Создаётся впечатление, что наше синхронное тяжёлое дыхание гулом отбивается от стен, ударяя по сознанию. Чувствую, как несвойственное тепло пламенем растекается по телу, достигая кончиков пальцев, заставляя те бесконтрольно дрожать. Ладони, что так усердно стискивают края одеяла цепляются за ткань ещё сильнее, стараясь ещё больше прикрыться, спрятаться от настойчивого внимания адского наследника. По спине расползаются раздражающие кожу мурашки от необычной близости между двумя бессмертными.       Все звуки в миг отошли на дальний план, оборачивая мой слух только в сторону нашего дыхания. Щеки заливаются румянцем, а тело нещадно хочет узнать, что может сделать Люцифер. Именно оно хочет испытать все грани его самоконтроля и познать к чему все это может привести. Иначе накатившее возбуждение нагло туманит неспокойный разум, словно пытаясь заставить поддаться нестихающим желаниям, что повисли в атмосфере комнаты.       Люцифер висит надо мной, опираясь рукой о мягкую обивку и все не сводит с меня взгляд. Тем временем в глазах отражается настоящая борьба между им и нитью. Возможно ли, что он перейдет ли эту черту? А чего хочу я? Убежать, кричать, смеяться, плакать?       Он вновь тянется к моим волосам уверенным и плавным движением, убирая пару прядей с лица. Это заставляет меня вздрогнуть и громко вдохнуть воздух, плескаясь в огнях карминовой радужки, ощущая буйное пламя в душе, что так неистово тянется к ответному касанию. И в момент поддаюсь желанию, кончиками пальцев дотрагиваясь до его сильной татуированной ладони.       Касания переходят в поглаживания, и Люцифер вновь поправляет мои очки. Ловлю себя на мысли, что этот элемент вызывает у него интерес. Мужская ладонь спускается на щеку и отвечает на мое внимание, скользя пальцами по щеке. Словно следы от его пальцев узорами остаются на коже, пылая там, где он касается. Позволяю себе немного прикрыть глаза, понимая, что не ощущаю отторжения или той оплетающей мерзости. Я бы назвала это даже приятным… Дурманищим. Но чувствую, как он сдерживает себя, как не позволяет перейти грань своей демонической сущности. Теперь я будто вижу и чувствую больше, имею шанс рассмотреть его душу.       Неспокойное сердце и так больно бьёт по рёбрам, отдавая своим стуком в мозг, пока тело оплетают горящие нити. Оба чувствуем то, что не должны, но так ли это?       — Ты же знаешь какое это блядство? — его раздражённый голос граничит с рычанием. Он смыкает пальцы на обивке, вдыхая раскалённый вокруг нас воздух, — эта дрянь показывает себя, — тон застилает непреодолимая горечь в примесь с гневом.       И если будем сопротивляться, то будет хуже?       — И мы не должны этому поддаваться, — хрипло произношу, стараясь отвести взгляд, но это приводит только к провалу, когда Люцифер наклоняется ниже, не в силах противостоять внутреннему демону.       Тепло превращается в стремительно повышающий температуру жар, распространяясь по венам, концентрируясь в груди. Бьёт невольная дрожь, но я не могу прийти в себя. Это похоже на безумие и эйфорию одновременно, словно мир уменьшился до предела и он стал пространством, где есть только два тянущихся к друг другу тела, которым никогда не суждено сблизится. Это оборачивается в кокофонию ощущений и желаний, словно путаясь внутри, а попытки распутать этот клубок приводит к болезненному натяжению. Это странное чувство и его сложно объяснить, но словно способность мыслить отпадает в этот момент и насильно концентрирует внимание на объекте желания.       — К чему приведет этот спектакль, Вики? — хрипит Люцифер и наконец берет над собой контроль, поднимаясь. Но телом ощущаю болезненную тяжесть и вижу резкие неестественные движения.       С его стороны сейчас было бы самым лучшим вариантом вышвырнуть меня из комнаты, убежать, скрыться и больше никогда не пересекаться.       Но в неспокойном сердце зарождается тепло и стремительно перерастает в жар одним сильным импульсом. Словно ток, энергия струится по венам, дав сильную пощечину по опьяненному желанием телу. Прихожу в себя и делаю выпад вверх, дергаясь с глубоким вдохом. Ещё момент и я бы соприкоснулась с лицом Люцифера, но он тоже приходит в себя, отстраняясь. Тяжело пытаюсь отдышаться, ощутив знакомые ноты боли.       Люцифер отходит и упирается ладонями на комод, смотря в зеркало. Его дыхание все такое же трудное, а глаза бегают по отражению, словно пытается найти ответ. Он почти не двигается, кажется, полностью погрузившись в себя. Я не могу с такой лёгкостью прочесть его мысли и мне остаётся только гадать то, о чем он может думать.       — Дрянь! — его крик ударяется о стены, на момент оглушая меня. Он едва не сбросил с комода все лежащие на нем книги, когда в резком движении встал, выпрямляясь.       Внутри отдается расковывающий его гнев, пламя, что пожирает самоконтроль, как старую бумагу. Раздражение, что бьётся из-под коры сознания, осознавая, что Люцифер попал в ловушку. И связь насильно заставляет нас подчинятся жестоким правилам. Она дергает за нужные нити, натягивается и расслабляется, принуждает и даёт выбор, где вариант ответа заранее предрешён. А мы словно две марионетки в большой неустойчивой игре.       Ещё чуть-чуть и Люцифер сожжёт комнату в неконтролируемом гневе. Конечно, он не привык поддаваться даже самой судьбе, а тем более, когда он стал насильно связан с непризнанной…       Меня охватывает морозящая душу боль. Ведь даже здесь после смерти меня лишили права выбора. Решили за меня, посчитав, что сыграть со мной — это идеальная идея. Неужели я обречена на вечные муки с тем, с кем никогда не хотела бы связать бессмертие? Как оборвать то, что не рвется веками?!       — Я не должна была приходить! — жгучие слезы катятся по лицу, я закрываюсь одеялом и вжимаюсь в угол большого кресла, пытаясь найти укрытие, — почему это происходит, неужели все будет только хуже?       Из горла раздается всхлип. Стараюсь держаться и не дать волю слезам, но осознание раз за разом бьёт по голове, из раза в раз твердя одно и тоже: не сбежать. Хватаясь за сердце, не ощущаю больше боли, слегка поглаживая ткань дрожащими пальцами. Это был просто приступ… не произошло ничего страшного. Спокойно, Вики.       Горячие ладони прижимают содрогающиеся тело к сильному торсу, пытаясь успокоить нежными поглаживаниями. Не ожидая такого порыва, я удивлённо выдыхаю, раскрыв шире глаза. Но я так и не осмеливаюсь посмотреть на него, то ли боясь реакции, то ли просто стыдясь своей слабости.       — Она бы все равно дала о себе знать, Мышка, — спокойно произносит Люцифер, касается двумя пальцами моего подбородка, поднимая голову, — это неизбежно, — он заставляет меня посмотреть на него.       Люцифер одним движение стирает с щек слезы. А из-за этого мне становится только больнее. Я боюсь влюбиться в него, боюсь, что связь приведет нас к полному сближению и от этого нельзя будет сбежать. Дьявол искуссный соблазнитель и лжец, попасться в его сети и навеки гореть в огнях своих чувств, что ожогами остаются на израненной душе. Я заставляю себя верить, что его лишь раздражает моя плаксивость и слабость, поэтому он пытается избавиться от надоедливых слез.       — Ты боишься меня, — не спрашивает, а произносит как очевидный факт, — объясни почему? — это любопытство пугает меня, несмотря на безобидный вопрос.       — Потому что не знаю, что будет дальше, Люцифер… — тихо произношу, опуская взгляд, — так ещё и теперь я ещё и заложник безумных игр, — он понимает меня. Поднимаю глаза, встречаясь вновь взглядами, и понимаю, что он все понял без лишних слов. С трудом мне даются слова рядом с ним, вылить ему душу, чтобы потом что? Растоптать ее?       Дверь открывается и в комнату входит Флориссцелла все с такой же хитрой улыбкой и парой вещей в руках. Она осматривает нас и мне не понять радуется ли женщина или сожалеет, смотря на нас обоих. Но ее взгляд замирает на наших телах, явно понимая происходящее. Как от огня отстраняюсь от горячего тела, вновь покрываясь слоем румянца. Возможно, даже стояла за дверью, ожидая подходящего момента?       — Видно ощутили первую вспышку нити? Будоражит, правда? — Флорисс усмехается и кошачьим шагом подходит к нам, кладя на стол одежду, — это лишь малая искра от пожирающего пожара.       — Как это снять?! — спрашиваю громче, чем мне бы хотелось, но сейчас все эмоции во мне стремятся вырваться наружу.       Малая часть… Малая?! Да это издевательство, что за тиран вообще создал это?! Почему я должна испытывать все эти мучения, должна терпеть вечные унижения и дьявольские желания.       — Не вы первые и не вы последние, кто задаётся этим вопросом, — она намеренно выдерживает паузу, заставляя сердце замереть в ожидании, — но ответ всегда един. Этого нельзя сделать пока вы дышите, живёте, общаетесь, — Флорисс спокойна как и всегда, а в голосе прослеживаются нотки игривости, вот только сейчас я готова вырывать волосы на голове.        Медленно одеваюсь, пока Люцифер о чем-то разговаривает с Флорисс. Я же не слышу или не хочу этого, пребывая в своих мыслях. И что будет дальше? Мне придется с ним спать? Или чего ещё похуже? Как сжиться с адским наследником, чтобы он тебя в пепел не сжёг, хотя Люцифер и не выглядит столь грозным. Но сегодня я уже подивилась невероятным зрелищем, как он вскипел от страстей. А если это обернется в сплошное безумие? Я стану его персональной игрушкой в любой позе? Я же не смогу сопротивляться его величеству… Поговорить с Люцифером — лучший вариант, но сейчас мне стоит наконец-то вернутся в комнату. Выплакаться, успокоится в горячей ванне и лечь спать, словно ничего и не было. Но сколько остаётся времени до следующей «искры»? Ну не может быть, чтобы все было так плачевно! Везде должны быть позитивные моменты, ведь так? Может я их ещё не прощупала в достаточной мере, или это все же игра разума, а связь лишь мимолётная ниточка, которая исчезнет в ближайшее время?       Слишком много вопросов и событий от чего мысли вновь путаются… Голова уже не выдерживает такой объем стресса, а ведь все так безобидно начиналось.       — Милашка, будь добра освети нас своим вниманием, — мелодичный голос раздается со стороны, заставляя меня обернутся с вопросительным выражением лица.       Флорисс приглашает нас присесть, а сама садится на стол. Подпирает ладонями подбородок и внимательно осматривает нас. Ее взгляд пробегается от Люцифера ко мне, изучая.       — Вы забавные, — улыбается и прикрывает глаза, едва покачивая головой, — Попробуйте узнать друг друга получше, может в этот раз обойдется без жертв, — приторный и мягкий тон, вызывает раздражение.       Ладони сжимаются в кулаки, и вырывается непроизвольное фырканье. Жмурюсь, словно от боли, выдыхая.       — Неужели ничего не может помочь? — в отчаянии спрашиваю.       — Сестра предрешили для вас судьбу, а от нее не убежать, — спокойно продолжает Флорисс, отвечая на мой вопрос, — вы часть огромного плана, что долгие столетия тлел в их головах. Они составляют конкуренцию даже серафимам в достижении целей. Все так же безжалостно, чтобы достичь порядка.       — И как в дальнейшем это может отразиться на нас?       — В этом есть свой интерес, — она улыбается, — Сатана найдет способ оборвать связи для сына, но вот это не предполагает выживание маленькой непризнанной, коих на небесах тысяча, — от намека бросает в дрожь, — Однако, это повлечет огромные риски. Оборвав таким образом связь, то это вызовет огромный всплеск энергии, что разбудит не только вновь усопших сестер, но и оскверненную гневом душу. Стоит ли результат своей цены?       Было в ее словах что-то тайное и скрытое за занавесом. Что заставляет в мгновение задуматься, переваривая слова.       — Говоришь загадками, Флорисс, снова, — чеканит Люцифер, раздражённо бросая взгляд в нее.       — Так не весело, вы должна не только слушать и видеть, но и думать, — они хихикает и перекидывает ногу с одной на другую, потягиваясь, — воля богов такая, древние психи, — смешок разлетается по комнате. Она встаёт и направляется к двери и в последний раз бросает на нас изучающий взгляд.       Флорисс ушла, оставив нас одних. Снова… Черт. Мы вновь смотрим друг на друга, и я незначительно склоняю голову в бок, изучая его спектр эмоций. Но кроме каменного выражения не могу отличить в них что-то похожее на другие эмоции.       — Нам нужно обдумать с самим собой, — тихо произношу я. В мгновение кажется, что я говорю в пустоту, когда Люцифер не реагирует на мои слова, но через несколько секунд он медленно кивает.       Мы смотрим друг на друга и не можем разобраться со своими же эмоциями. Мы обречены на вечное сражение с самими собой и с друг другом и это тяготит неспокойную душу. Не хочу отрывать зрительный контакт, словно пытаюсь понять его, рассмотреть и наконец принять. Может-быть произойдет чудо, и я буду свободна от сковавших меня цепей.       Разные бессмертные, которым предначертана мучительная судьба. Мы не сможем быть счастливы в паре, чтобы выполнять все прихоти связи. Вечные измены и предательства, недопонимания и принудительная близость — это все, что будет ждать нас, отравляя. И все же теперь чего глазах искрой появляется мимолётная мысль… О чем же ты думаешь, Люцифер?