Our problem.

Зоро устало вздохнул, закидывая руки за голову и прикрывая глаза. Скрестив ноги в лодыжках, Ророноа прислушался к шуршанию бумаг где-то сбоку. Сморщившись, Зоро приоткрыл один глаз и задрал голову. Ророноа с трудом удалось рассмотреть темноволосого мужчину, который недовольно смотрел в листы бумаг, переворачивая каждый по несколько раз. Светло-карие, практически золотые глаза уставились на Зоро, который резко сел на задницу, потирая шею и громко зевая. — Долго ты ещё читать будешь? — недовольно спрашивает Ророноа, свесив ноги с высокой, но совсем неудобной, кушетки. — Может, скажешь уже, что за хрень со мной творится? Мужчина, он же врач, он же Трафальгар Ло, закатил глаза к потолку и поправил очки, которые съехали на кончик носа. Ло откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди и послав Зоро недовольный взгляд. Ророноа почесал за ухом, продолжая сидеть на месте. — Это твоя благодарность за то, что я тебя бесплатно осматриваю? — грубо спрашивает Трафальгар, но Зоро в ответ лишь глаза закатил. Ло судорожно вздохнул, поднимая одну руку и прижимая её ко лбу. Нет, серьёзно, почему Трафальгар так долго копается в анализах Ророноа? Ещё и облапал практически всего, оставалось только в штаны залезть. А Зоро пришёл сюда из-за того, что его уже которую неделю беспокоят непонятные ощущения. Такихардия, высокая температура и, что самое странное и смущённое, болезненное возбуждение. Болезненным оно было из-за того, что сколько бы Зоро себя не «успокаивал» становилось только хуже. Сердце щемило, а тело сводило судорогой. Даже ледяной душ не помогал. Когда Зоро всё-таки решился сходить к врачу (начальник, скотина такая, заставил), он не ожидал, что ему придётся возиться с этим дерьмом столько времени. Трафальгар три раза заставлял кровь сдавать; один раз из пальца и два раза из вены. И всё равно Ло ничего не понимал! — Вопрос личного характера можно задать? — интересуется врач у пациента, уже больше ни на что не надеясь. Если уж и сейчас Трафальгар будет не прав, то он выпрыгнет из окна от отчаяния. — Валяй, — Зоро пожимает плечами, откидываясь назад и упираясь в тонкий матрас двумя руками. — Когда у тебя в последний раз была половая связь с омегой? — Трафальгар пытался подобрать профессиональные выражения, вместо того, чтобы прямо спросить: «Где, когда и с кем ты трахался в последний раз?» Зоро не долго думал. — Точную дату не знаю, но... Примерно осенью? — Ророноа пожал плечами, не удивляясь вопросу. Да Зоро мало чем в этой жизни вообще удивишь, за свою короткую жизнь не мало повидал. Заметив ошарашенный взгляд Трафальгара, Зоро наклонил голову в сторону. — Что? Трафальгар чуть не ударился лбом о стол. Его глаз заметно задёргался и он, сняв очки, ударил ладонью себя по лбу. — Почему ты раньше не сказал?! — возмущённо интересуется Трафальгар, протерев левый глаз. — Боже, я думал, что с ума сойду. — Так... — Зоро положил руку на затылок и почесался. Отведя взгляд в сторону, Ророноа проговорил: — Ты не спрашивал. Трафальгар всё-таки ударился пару раз лбом о стол. Несильно, только для того, чтобы немного отшибить себе мозги. Чтобы вылечить пациента, надо быть как пациент. Спустя секунды молчания, Трафальгар выпрямился, надел очки и посмотрел на Ророноа. Тот вопросительно выгнул бровь. — Рассказывай, как всё было, — Ло прижал два пальца правой руки к виску и ещё раз очень глубоко вздохнул. — Во всех подробностях, которые ты помнишь. — Что, прямо-таки подробно описывать как мы с…кхм…сексом занимались? — Зоро недоверчиво отодвинулся на кровати, ближе к двери медицинского кабинета. — Ты что, извращенец какой-то? — Ророноа, не еби мои мозги, — Трафальгар закатил глаза. — Хочешь вылечиться — рассказывай. Или выйди и больше никогда не заходи сюда. Зоро что-то проворчал под нос, сложив руки на груди. С какого перепугу Ророноа надо рассказывать про свою личную жизнь? Как будто он помнил тот день в мельчайших подробностях. Прошло уже несколько месяцев, к слову. Это произошло в середине осени, а сейчас уже конец декабря. — Ну, помню, что у меня гон был, а у него, вроде как, течка, — Зоро неуверенно пожимает плечами, опуская взгляд в пол. С чего вдруг у него лицо гореть начало? Может, из-за чувства стыда? — Как именно это всё было, я не помню. Да и вообще, зачем ты спрашиваешь?! Зоро перевёл возмущённый взгляд на Ло. Тот как будто в статую превратился: застыл с обалдевшим выражением лица, не моргая и как будто вообще не дыша. Ророноа спрыгнул с кушетки и медленно подошёл к столу врача. Помахав рукой перед лицом Трафальгара, Зоро запаниковал, так как Ло даже не моргнул. Только Зоро протянул руку, чтобы ткнуть пальцем в щеку Трафальгара, как врач отмер и опять ударил себя по лицу. От отчаяния, или от того, что пациент был слишком слабоумным, а может, и то и другое, но сегодня Трафальгар себя весь день бьёт. Хотя ему стоило со всей силы ударить Зоро. Как можно быть таким тупым в свои-то девятнадцать лет?! — Ты чего? — удивлённо спрашивает Зоро, отпрыгнув назад и оборонительно выставив руки. — Ну, поздравляю тебя! — сказал Трафальгар, сложив руки на груди. — Ты сказал, что у тебя был гон, а у той омеги была течка, да? — Зоро согласно кивнул. Трафальгар не по доброму усмехнулся. — Что ж, снова поздравляю. — С чем? — непонимающе спрашивает Зоро, опустив руки и положив их карманы кофты. — С тем, что ты папашей стал, — саркастично ответил Трафальгар, когда лицо Ророноа вытянулось в удивлении. — Ты что, не знал, что если у альфы с гоном и течного омеги произойдёт соитие, то появится ребёнок? Поздравляю, мало того, что ты отец, так ты ещё безмозглый отец! Трафальгар слишком много раз сказал слово «отец». О чём, чёрт возьми, он говорит?! — Подожди, подожди, — Зоро вытащил руки из кармана и замахал ими, пытаясь переварить сказанное. — Что? Врач скептически улыбнулся, сдерживая хихиканье. Нельзя ржать, нельзя! Это не профессионально. Правда, плечи Ло тряслись от смеха. В следующую секунду Трафальгар прижал обе руки к лицу и согнулся, сдержанно смеясь, пока Зоро пытался поймать сигнал из космоса. — Нет, — отстранённо пробормотал Зоро, несколько раз моргнув. — Да нет, быть не может! — Ну, вы же презервативами не пользовались, верно? — Трафальгар ехидно усмехнулся. — Хотя в вашем случае даже скафандр не помог бы. Зоро медленно сел на кушетку, опустил руки, и поставив локти на колени, уперся подбородком на руки. Несколько секунд поразмыслив и переосмыслив всё, Зоро отрицательно покачал головой, опуская взгляд. — Нет, он бы сразу мне сказал, если бы... — Зоро снова покачал головой. — Не знаю, что у тебя там, но твои симптомы — явный признак того, что твоя омега беременна и очень сильно нуждается в тебе. Возможно, сейчас он чувствует тоже самое, что и ты, — Трафальгар непринуждённо пожимает плечами, складывая листы с результатами анализов и радуясь тому, что ответ всё-таки нашёлся. Иначе пришлось бы Ло прыгать с десятого этажа. Снова повисло молчание, в котором Зоро размышлял о жизни, а Трафальгар нервно поглядывал на часы. Всё это, конечно, очень трагично, но у Ло через пятнадцать минут рабочий день закачивается. — Можно ли как-то избавиться от этого всего? — интересуется Ророноа, переводя взгляд, полный надежды, на Трафальгара. — От ребёнка? — Ло скептически приподнял бровь. — Без понятия, — заметив возмущённое выражение лица пациента, врач весело фыркнул. — Есть два варианта: либо ты вступаешь со своей омегой в отношения... Трафальгар запнулся, ожидая реакции. — Либо?.. — спрашивает Зоро, нервно перебирая пальцы. — Я, конечно, могу выписать тебе транквилизаторы, которые к херам собачьим собьют твой иммунитет, — Трафальгар начал стучать пальцами по поверхности стола. — Но я не уверен, что они тебе помогут. Через какое-то время симптомы могут вернуться. Решай сам. Ророноа медленно кивнул. Он опять не стал слишком долго думать. — Выписывай таблетки.

***

Единственная защита от любопытных глаз братьев была декоративная подушка с дивана в гостиной. Санджи нервно сжимал края подушки, ощущая на себе три изучающих взгляда двух старших, и одного младшего, братьев. Только Рэйджу спокойно отпивала вино из бокала, делая вид, будто она не замечает сигналы о помощи от Санджи. Первым решил выговориться самый старший Винсмоук. — Что ж, — выдал Ичиджи, прикрывая глаза. Он закинул ногу на ногу, пожимая одним плечом. — Могу поздравить тебя. — С-Спасибо, — заикаясь, выдал Санджи, нервно сглатывая. Он старательно пытался дышать глубже, напоминая себе о том, что ему нельзя нервничать. Даже Рэйджу несколько раз повторила это, прежде чем затолкать младшего брата в самое ужасное место. — Наверное... Одного Санджи не понимал — откуда Ниджи и Ёнджи узнали об его беременности. Рэйджу сразу же сказала, что она проговорилась только Ичиджи. А если знает Ичиджи, значит, скоро об этом должен был узнать Ниджи, а там и до Ёнджи недалеко. Самый младший сидел напротив Санджи, широко раскрыв глаза и пытаясь просверлить взглядом в животе Санджи дыру. Может, он думал о том, что у Санджи уже виден живот? Если честно, то живот действительно вырос. Но его удалось скрыть за толстовкой, которая была размера на два больше нужного. Санджи приходилось уже второй месяц мириться с тем, что ему нельзя спать на животе. Да и на спине тоже противопоказано, а на боку Винсмоуку было ну очень неудобно. Оттого у него и вылезли мешки под глазами, потому что всю ночь Санджи приходится контролировать себя, чтобы не дай Бог не перевернуться на живот. — А у тебя мальчик или девочка? — задаёт вопрос Ёнджи, от чего Ниджи пробило на смех. — Пока не знаю, — Санджи заметно расслабился, пожимая плечами. Он мягко улыбнулся. — Ещё рановато для таких вопросов. — Надеюсь, что там девочка, — Рэйджу несколько раз покачала бокал с красной жидкостью в руке. — В нашей семейке сумасшедших и так много парней. Надо разбавлять. Тем более, у Винсмоуков всегда первые девочки рождаются. — У Винсмоуков альф, — Ниджи как всегда влезает в разговор без спроса. Он сложил руки на груди и закатил глаза, когда Рэйджу злобно уставилась на него. — Молчал бы уже, — старшая сестра крепко сжала бокал, что аж костяшки пальцев на её руке побелели. Так уж вышло, что в семье Винсмоуков было два «ничтожества»: Ниджи — бета, и Санджи — омега. Рэйджу, Ичиджи и Ёнджи были альфами. Каким образом генетика распределяла вторичный пол — одной науке понятно. В этом не было ничего плохого, если бы не Джаддж, отец семейства, который старался не упоминать про второго и третьего сына. Ниджи ничего не ответил, а только закатил глаза. Если честно, Санджи не думал, что в этом году Ниджи решит приехать в гости из Америки, чтобы отметить Новый год со своей семьёй. Братья и сестра вообще думали, что Ниджи прекратит общаться с ними. — Ты ему хоть имя придумай, — Ниджи хмыкнул, а Санджи перестал так сильно сжимать подушку. Он прикусил губу, опуская взгляд на свои ноги. Рэйджу что-то начала говорить, но Ниджи её перебил: — Я не с тобой разговариваю. Рэйджу возмущённо фыркнула, по новой наполняя бокал. Ичиджи усмехнулся, а Ёнджи вообще не слушал, играя в своём телефоне. — Я уже, — ответил Санджи, смущённо отведя взгляд в сторону. — Не думаю, что вам понравятся эти имена. — А с хрена ли ты наше мнение спрашиваешь? — Ичиджи вопросительно выгнул бровь. — Твой ребёнок, тебе и выбирать имя. Нам вообще по барабану должно быть. Санджи снова кивнул. На этот раз он поражённо посмотрел на Ичиджи и Ниджи. А Санджи, по дороге до дома, успел себя несколько раз накрутить, что он получит столько усмешек и упрёков... Но братья отреагировали довольно-таки... Мило? Не сказать, что хорошо, но и не плохо. В целом, беседа с семьёй вышла довольно удачной и приятной. Ичиджи рассказывал про свою работу, Ниджи — про свою жизнь в Америке, а Ёнджи про учёбу в школе. Рэйджу в основном жаловалась на то, что её окружают одни идиоты, а Санджи мало-мальски смог поделиться своими переживаниями о своём будущем. — Так, только об одном прошу: не проси меня быть нянькой для твоего ребёнка! — Рэйджу подняла руки вверх. — Всё что угодно, кроме этого. — Поддерживаю, — Ичиджи поднял одну руку, согласно кивая. — Не люблю детей, особенно маленьких. — Да я и не собирался, — удивлённо выдал Санджи, прижимая подушку к груди. Он слегка пугливо моргнул, а Рэйджу и Ичиджи выдохнули с облегчением. Ниджи не стал комментировать, так как и ежу понятно, что никто о подобном его просить не будет. Дальнейшие темы для разговора были нейтральные. Изредка Рэйджу и Ичиджи спорили про политику, но потом старшая сестра задала неожиданный вопрос: — Кстати, Ичиджи, а как там у тебя с Катакури? — Рэйджу непринуждённо сделала глоток вина, а Ичиджи запнулся, удивлённо смотря в лицо сестре. — Катакури? — спросили Ниджи и Санджи в один голос, одновременно переводя взгляд на Ичиджи, который угрожающе поднял руку на Рэйджу. — Тот самый, что ли, который с отцом вчера приходил? — спрашивает Ёнджи у Рэйджу, на секунду отрываясь от гаджета. — Ага, — Рэйджу улыбнулась и кивнула. — Ох, точно, вы же знаете, что Ичиджи у нас с этим Катакури шашни второй год крутит... — Чего?! — воскликнули трое братьев в один голос. Ичиджи злобно закатил глаза, и сжал руки в кулаки. — Ничего я с ним не кручу, — попытался оправдаться старший Винсмоук, чувствуя на себе взгляды младших братьев. — Мы просто... Общаемся. По работе. Да и просто общаемся. И вообще, какого хрена ты лезешь в мою жизнь, Рэй? — Я просто переживаю за твоё счастье, — Рэйджу страдальчески вздохнула, прижимая свободную руку к груди. — Неужели, Катакури не воспринимает тебя всерьёз? Как жаль... Ичиджи выпрямился и несколько секунд молча смотрел в глаза сестре. Кажется, у него где-то в рукаве есть козырь, который он достанет ровно через секунду. Младшие молча наблюдали за некими дебатами, переводя взгляд то на Рэйджу, то на Ичиджи, ожидая, когда те сделают «свой ход». — Значит, я могу рассказать про твою молодость? — Ичиджи улыбнулся одним уголком губ. — Ты так до сих пор не нашла ту бету, с которой ты крутила романы в университетские времена? С бетой, так ещё и женщиной. Как тебе не стыдно? Рэйджу чуть не выронила бокал из руки. Она молча просверлила лоб Ичиджи злобным взглядом. Теперь младшие ошарашенно смотрели на старшую сестру. Ниджи проговорил что-то вроде: «Не хватает пива и чипсов.» — Ладно, один-один, Ичи, — Рэйджу недовольно фыркнула, практически выплёвывая имя брата, который победно дал Ниджи пять. Санджи улыбнулся, радуясь, что вечер прошёл замечательно, без всяких скандалов. Он-то думал, что как только он переступит порог дома, так сразу же всё полетит в Ад.

***

Санджи лежал на кровати и пялился в стену, уговаривая самого себя закрыть глаза и заснуть. Глаза-то он закрыл, но сон ни в какую не шёл. На кровати в доме отца (как привык говорить Санджи) было совсем неуютно. Веяло каким-то холодом и, как бы это странно не звучало, что-то прогоняло Санджи, заставляло резко подскочить и бежать из этого места как можно дальше. Винсмоук бы с радостью, но Рэйджу практически приказала Санджи кое-как пережить в этом доме целую неделю, пока идут новогодние праздники. И каким образом Джаддж ещё не заметил изменения в своём сыне? Может, всё дело в том, что он давно не видел его? Санджи дернулся, когда услышал вибрацию под подушкой. Винсмоук быстро вытащил телефон из-под подушки и посмотрел в экран. Звонил какой-то незнакомый номер. Обычно Санджи не поднимал незнакомые номера, но, кажется, если кто-то звонит в два часа ночи, значит, что-то случилось. Набравшись смелости, Санджи поднял трубку и пугливо прижал гаджет к уху. Винсмоук чуть сердце не выплюнул, когда услышал тихий и протяжный стон, а затем тихое: — Чёрт, возьми же трубку... Этот голос Санджи узнает из тысячи. Он прижал руку ко рту, слушая учащённое дыхание Зоро. — Маримо, какого хрена ты мне звонишь в два ночи? — сумел шёпотом проговорить Санджи, чувствуя, как его сердце колотится о грудную клетку. — Откуда ты достал мой номер? Зоро на том конце трубки глухо простонал, а затем вздохнул. Санджи боялся представить, что там происходило. — Не важно, — проговорил Зоро, тяжело вздыхая. Может, он там умереть собрался? — Чёрт, Санджи, просто объясни мне, почему... Зоро замолчал, так и не договорив фразу. Санджи непонимающе свёл брови на переносице, сжав край одеяла в кулак. Винсмоук прикусил губу. Впервые за несколько дней он почувствовал что-то тёплое и согревающее в груди. Глаза сами по себе начали закрываться, но Санджи старательно держал их открытыми. — Маримо, если ты будешь молчать, я не смогу понять, что именно ты от меня хочешь, — Санджи всё-таки прикрыл глаза, свободной рукой и ногами обнимая одеяло. Создавалось впечатление, будто Санджи не один лежал на кровати. Зоро издал тихий смешок. От этого звука в животе Санджи произошло что-то странное. Он бы описал это ощущение теми самыми словами из всяких романов «бабочки запорхали». «Нет... Нет, нет, нет, нет, нет... Это не может быть тем самым!» — мысленно возмутился Санджи, зажмурившись. — Я и сам не знаю, — наконец-то выдал Зоро, шумно выдохнув. Судя по звукам, ему полегчало. — Зачем тогда звонишь? — Санджи не слишком сильно злился. Он вообще не мог сейчас злиться. — Просто хотел тебя услышать, — Зоро снова вздохнул. Санджи не нашёлся с ответом, особенно, когда Ророноа тихо добавил: — А возможно и увидеть. Санджи в панике бросил трубку. Он положил телефон рядом с собой и несколько секунд, не моргая, смотрел на чёрный экран. Он ожидал, что, возможно, Зоро снова позвонит. Но телефон не загорался, что хотя бы немного угомонило скачущее сердце в груди Санджи. «Что это за чувство? Такое ощущение, будто я…влюбился в Зоро?» — Санджи стыдливо накрылся одеялом, отрицательно качая головой. Он прижал обе руки к лицу, продолжая игнорировать панику. — «Это всё из-за него! На самом деле мне не нравится Зоро. Просто оно заставляет меня чувствовать это!» Санджи имел ввиду ребёнка, который в скором времени появится на свет. Винсмоук понимал, что он всё равно будет его любить, даже если ребёнок будет полностью похож на Зоро. Но к самому Ророноа у Винсмоука никогда не будет чувств. Санджи вылез из-под одеяла и начал глубоко дышать, жадно глотая холодный воздух. Он прикрыл глаза, снова попытавшись беспамятно провалиться в сон. «Я тоже хотел тебя услышать, Маримо.» — это была одна из первых ночей, когда Санджи спокойно заснул и проспал всю ночь, ни разу не проснувшись.