Сад отзвуков

      Родимус всегда находил кварту Мегатрона отталкивающим местом. Не было никаких памятных вещей, ничего, чтобы действительно указывало на то, что это именно его кварта. За исключением царапин под столом, где спал Рэведж: они так и не были заполированы. Каждая заклепка и сварной шов были идеально выровнены, но между супинаторов Мегатрона всё равно оставались следы когтей. Стол был настолько завален датападами, что Мегатрону пришлось выдвинуть нижнюю столешницу. Каждый датапад был заполнен скриптами и диаграммами. Мрачное настроение Мегатрона доминировало на его фейсплейте, в его поле, и в комнате.       — Привет, Мегси, — сказал Родимус, становясь в позу напротив него. — Прячешься здесь?       — Нет. Я думаю. Гораздо проще сделать это где-нибудь в тихом месте, подальше от… — Мегатрон взглянул на Родимуса, — всего.       — Вот оно что? И как у тебя с этим дела?       — Я зашел в тупик. Опросы и восстановленные данные камер дают четкую хронологию нападения: небольшое количество мехов вызывается в разные локации, собирается клуб «Отбойные Штучки Вирла», а остальная часть команды отправляется в заправочную. Дрифт и Гримлок предоставлены сами себе, а Саундвейв приходит ко мне лично. Падальщики покидают медицинский отсек самым разрушительным образом из возможных. Начинается битва. Но точные причины этих подробностей до сих пор ускользают от меня. Почему Гримлок? Почему клуб Вирла? Я верю, что у Саундвейва были вторая и третья фазы его плана. Чем скорее мы узнаем, что они собой представляли, тем лучше.       — Ага.       — Не говоря уже о том, что раненым действительно мог бы пригодиться энергон 0001-ой. Вы определили его местонахождение?       — Нет. Бластер и Персептор модифицировали сенсорную штуку, но не могут его найти. Я попросил Риптайда и Наутику проверить масляный резервуар, но его там не оказалось. Саундвейв утверждает, что не может вспомнить, куда он делся.       — Х-м-м-м.       — Да, удобно. Но Рэтчет говорит, что у Саундвейва проблемы с процессором, и некоторые могут сопровождаться кратковременной потерей памяти, так что... мы не знаем, где он.       — Колонны содержания Падальщиков соединены с корабельным трубопроводом. Вы его осматривали? — Мегатрон указал на схему, на мириады труб.       — Ультра Магнус сказал, что это замкнутый цикл. Он сам замкнул его, когда колонны устанавливали.       — Тогда мы знаем, что всё было сделано правильно. Есть ещё какие-нибудь новости?       — Ремонт идет нормально. Ну настолько нормально, насколько это возможно для нас. Моральный дух у плинтуса. Моя маленькая приободряющая речь прошлым солциклом, кажется, уже выветрилась. Все переживают по поводу пропажи энергона 0001-ой. Но ты был прав. Я рад, что мы сообщили команде, что он пропал. В противном случае они, вероятно, разорвали бы нас на части сегодня к концу солцикла, когда Рэтчет сделает своё дело с текущим миксом. А Персептор продолжает сообщать мне о сверхновой. Я сказал ему, что нам нужно просто прыгнуть в следующую вселенную, но он категорически против, в последний раз, когда мы делали это во время гамма-излучения, иглы треснули и… — Мегатрон нетерпеливо отмахнулся от него:       — Я разберусь с этим. Показал ли Саундвейв какие-либо признаки улучшения?       — Он все ещё злится, — Родимус пожал плечами. — И это понятно только, если подойти очень близко. Он лежит вот так на платформе, совершенно неподвижно, — Родимус крепко прижал манипуляторы по бокам, — но это чувствуется в его поле. И он шипит статикой, когда к нему приближаешься.       — Х-м-м-м, — в звуке был легкий оттенок веселья. — Раньше так делал Дедлок. Нам придется спросить Дрифта, как он избавился от этой привычки.       — Я уверен, что он много об этом думал, — Родимус представил, как его друг, опустив оптику, расчищает завалы в медицинском отсеке рядом со своим конджуксом. — Он винит себя за всё это. Хотя я ему говорил, этого не делать. Видимо, мне нужно ему приказать не винить себя.       — Не надо. Это отправит его в одну из его экзистенциальных спиралей, — Мегатрон поднял датапад. — Родимус, подыграй мне немного. Если бы я спросил тебя, что такое саунд вейв, что бы ты ответил? — Родимус почесал шлем.       — Это что-то вроде колебаний частоты, разделенной на пространство-время или что-то в этом роде, верно? — Мегатрон застонал.       — Мех, Родимус. Механоид Саундвейв.       — Ой! Я... понятия не имею, что ты имеешь в виду. Наш Саундвейв? 0001-ый Саундвейв? Ещё один Саундвейв? Определение должно быть разным для всех, верно? Как ты вообще определяешь меха? — Мегатрон бросил датапад Родимусу.       — Прочитай это. Стенограмма нашего разговора.       Родимус поймал его. Он наклонил голову.       — Он забрал моё первое. Что, шарк возьми, это значит?       — Я не знаю. Я размышлял над этим два солцикла. Я просмотрел всё в своих личных заметках о Саундвейвах. Я понятия не имею, что это значит, — Мегатрон провентилировал. — «Он» — его Мегатрон, разумеется.       — Он забрал оптику и аудио моей искры, — Родимус осторожно положил датапад на стол. — Ну, это звучит жутко. Буквально или нет. Ни оптики, ни аудиасенсоров. Может быть, поэтому весь его фейсплейт — визор! Теперь мне интересно, что там под…       — Помимо странных и навязчивых выводов, следует отметить одну вещь: Саундвейв спросил меня: «что я сейчас», а не «кто я сейчас».       — Он хоть знает, что должен быть мехом, а не вещью?       — Я думаю, да, — Мегатрон побарабанил себе по подбородку. — Как ты думаешь, он способен на раскаяние?       Родимус подавил желание выпалить веселое «конечно!» Он не был уверен. И Мегатрон это знал. Он согласился:       — Надеюсь на это. Я верю, что каждый может измениться. Был ли 0001-ый Саундвейв?..       — Да. 0001-ый Саундвейв глубоко переживал. Шоквейв был бесчувственным, — Выражение фейсплейта Мегатрона стало печальным. — Эмоции у него тоже были насильно отобраны. Хм. Возможно, Саундвейв стал жертвой теневых игр и эмпураты своей вселенной.       — Мираж что-то пробормотал по этому поводу.       — Но социальные силы, которые формируют эти процедуры, не согласовываются с его заявлениями. Во всяком случае, не так, как мы их понимаем. Его Мегатрон, кажется, был единственной разрушительной силой, — Мегатрон пролистал датапад. — Я полагаю, мы должны быть готовы к тому, что Саундвейв никогда не выразит раскаяния в своих действиях. Если так, нам придется изолировать его, независимо от его выбора. Он не сможет освоиться в команде, если не поймет, что он сделал ужасную вещь, и почему она ужасна.       — Он это поймет. Мы поможем ему. Кстати говоря, Рэтчет бросает на меня косые взгляды из-за того, что я держу его в медотсеке. Где он собирается остаться?       — На гауптвахте, — пробормотал Мегатрон.       — Интегрированные мехи не живут на гауптвахте, — возразил Родимус. — Я подумал… о старой комнате Дрифта. Он больше ей не пользуется, — Мегатрон вернул ему в ответ любопытствующий взгляд.       — Я одобряю. Тебя устраивает такая договоренность?       — Да, — сказал Родимус. — Да, я думаю, это было бы хорошо.       — Отлично, — Мегатрон отодвинул датапады в сторону и тяжело оперся о стол. Он обхватил шлем руками. — Я не знаю, как обратиться к команде сегодня. Нам нужно отдать честь раненым, а ещё попросить всех поприветствовать и принять Саундвейва.       — Гротуск безостановочно работал над мемориалом. Всё должно быть сделано вовремя. Это поможет.       — Хорошо. Саундвейв должен быть привлечен к ответственности. Публично.       — Да, — сказал Родимус. — Мы дадим ему десять циклов работ первого уровня. Это достаточное наказание для любого меха.       — Сделай двенадцать циклов.       — Хорошо. Но нам нужно сказать команде, что в конечном итоге это наша вина. — Мегатрон зарычал.       — Я серьезно, — сказал Родимус. — Потому что это так. Мы несли за него ответственность, и мы его подвели. И нам нужно отвести гнев команды от Саундвейва. Он выбрал интеграцию. Мы отвечаем за предоставление такой возможности. Этого не произойдет, если все будут его ненавидеть.       — Это касается не только нас. Если ты внимательно прочитаешь этот датапад, то ты заметишь, что он не выбрал интеграцию, — Родимус взглянул на датапад.       — Ох, ага. Хм. Использовал мой голос, понятно.       — Это я гордость сейчас улавливаю?       — Ни за что. Я самый скромный мех на корабле.       — Верно… несмотря на остальное, этот Саундвейв очень осторожен в своих действиях, — сказал Мегатрон. — Как он нам столь наглядно продемонстрировал, он интерпретирует мир и выражает себя в буквальном смысле. Видишь, во что это выстраивается?       — Эм, — Родимус уставился на стенограмму. Свобода. Воспринимать свободу буквально. — Он хочет уйти? Но куда он пойдет?       — Именно, — Мегатрон откинулся на спинку стула и уставился на идеальные заклепки в потолке. — Если он поймет, что неспособен освоиться в команде, я думаю, он попытается снова захватить корабль и заставить его вернуться в свою вселенную. Я разочаровывающий Мегатрон. Он захочет воссоединиться со своим собственным.       Родимус рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать.       — Это абсурд. Как, в плавильне его утопи, он это сделает?       — Я не знаю. Но я полагаю, что его непоколебимая преданность подтолкнет его к этой цели.       — Пфф.       — Немногие существа столь же преданны, как Саундвейв, — сказал Мегатрон. — А этот исключительно верен. Ты это знаешь.       — Ага, — Родимус пролистал стенограмму вверх и вниз. — Все это напоминает мне старые добрые времена. Невозможно прожить и дека-цикла без появления чьего-то гроба в альтернативной реальности, или без того, чтобы кто-то не умирал, а затем драматически спасся, или без какой-нибудь паразитической магии.       Фейсплейт Мегатрона был на оттенок темнее, чем совсем невесёлый.       — Постоянным во всех этих событиях были мы, Родимус. Да, большинство из нас пережили события похуже нападения Саундвейва. Но мы также научились быть более осторожными. Неизвестный, живущий среди нас, гораздо опаснее, чем пришедший из вне.       — Ты говоришь, как Магнус.       — Я сочту это за комплимент. Кстати о нём, он ждет тебя в медотсеке.       — Отлично. Но ещё кое-что, — Родимус взглянул на манипулятор Мегатрона. Энергон уже был вычищен из разъемов его пушки. — Ты… в порядке? — Мегатрон глубоко провентилировал.       — Да. Я думаю, да. Я сильнее своего прошлого. Должен быть. Я буду более бдительным в дальнейшем. Дрифт и я, вообще-то, кажется, я тебе этого не говорил, но мы время от времени собираемся вместе для своего рода «проверки бывших десептиконов». Это действительно помогает с этой затягивающей тьмой…       — Вы проводите встречи без меня?!       — Ты бывший десептикон?       — Нет, — Родимус надулся.       — Тогда считай, что тебе повезло.       — Хорошо. А ты когда-нибудь приглашал Амбулона? — Мегатрон моргнул.       — Мне это в проц не приходило. Он, кажется, удивительно хорошо освоился. Но мы могли бы... передать приглашение.       — Хорошо. Даже если он не придет, он это оценит.       Повисло короткое молчание. Мегатрон перезапустил свой вокалайзер.        — И… а ты?       — Как нельзя лучше!       Мегатрон покачал головой.       — Одно дело – лгать мне. Я вижу это насквозь, — его внимание переместилось мимо фейсплейта Родимуса. Родимус задрал спойлер на повыше. — Но тебе не следует лгать самому себе.

***

      Родимус вполаудио слушал Рэтчета. Рядом с ним гундел Ультра Магнус, комментируя каждую мелочь. Родимус подвинулся, заглядывая Ультра Магнусу за спину: за дырой в стене Саундвейв совершенно неподвижно лежал на медплатформе в остатках карантинного отсека. На его антеннах были расположены тусклые серые конструкции.       От этой неподвижности Родимусу стало не по себе. В этом долговязом корпусе Саундвейва кипела тихая мощь. Это была не тихая мощь Ультра Магнуса, спрятанная в последовательных надежных оболочках. Это была не тихая мощь Мегатрона, само присутствие которого требовало уважения, как будто его широкая серая обшивка была пронизана магнитами, специально предназначенными для его притяжения. У Саундвейва был другой вид неподвижной мощи: статичность, пропитанная холодной яростью и внутренним хаосом меха, который, привыкший держать всё внутри себя в соответствии со своим чувством порядка, сломался.       Когда Рэтчет наконец сделал паузу, Родимус вскочил.       — Как наш маленький ангел?       — Итак, ты не слушал. Какой сюрприз, — сказал Рэтчет. — Он злой и голодный. Держу пари, что он не заполнял свои баки уже много мета-циклов. Несмотря на рост, у него очень экономичный корпус. Не так уж много лишней торбы, которую можно таскать за собой. Его энергорасход, должно быть, был намного ниже в его «теневой зоне», — Рэтчет указал на монитор, на котором отображался график. Родимус взглянул на него. Неразборчивые закорючки, как всегда. Ультра Магнус одобрительно кивнул. — Саундвейв пришел к нам с очень низким уровнем топлива, и его запас с тех пор только снизился. Логично, что он потратил большую часть этих ресурсов на планирование разрушений и так далее.       — Хорошо, что у нас есть это, — сказал Родимус, поднимая термос. — И это.       Ультра Магнус бесцеремонно поднял гигантский контейнер. В нем что-то плескалось.       — Блокировщики сигнала успешно установлены?       — Насколько мы можем судить, — сказал Рэтчет. Он отчаянно замахал манипулятором через комнату. — Амбулон! Не то лезвие! И ты шелушишься на пациента. Дай лучше я это сделаю, — он удалился.       Саундвейв уже смотрел в их сторону, когда они вошли.       — Привет, солнышко, — сказал Родимус, широко ухмыляясь. — Как самочувствие сегодня? — красные линии осветили визор Саундвейва. — Голодный?       — Голодный, — Саундвейв повторил его вопрос ему в ответ.       — Хорошо, что я прихватил это для тебя! — Родимус поднял термос. — Фреш из энджекса... экстракт? Я не знаю, как Брейнсторм и Персептор это делают. Но у него есть знак качества Брейнсторма, так что он должен быть хорошим, — Родимус перевернул термос, чтобы показать наклейку с изображением мультяшного Брейнсторма, показывающего большой палец вверх: «Премиум, гарантировано лучшее качество, одобрено!», — сними маску и открой пошире.       — Должен питаться через усики, — на визоре Саундвейва появилось изображение щупальца. Оно раскрыло свои зубцы и вытянуло пять изящных усиков.       — Серьезно? — Родимус указал на разрушенную комнату. — Потому что ты понимаешь, почему мы не хотим тебя освобождать.       — Усики, — изогнутый кусок силового поля окружал основную часть корпуса Саундвейва. Под его светящейся поверхностью разъемы его кабелей открывалась и закрывалась.       — У тебя нет рта? — Саундвейв ничего не ответил. — Точно так же, как у тебя не было голоса?       — Усики.       Ультра Магнус глубоко раздраженно провентилировал. Он поставил контейнер на пол и указал манипулятором на Саундвейва. Манипулятор трансформировался в огромную пушку. На визоре Саундвейва высветилась её схема, — Саундвейв. Ты можешь вытянуть один кабель с единственной целью — заправка, в течение минимального времени, требующегося для заправки. Не пытайся совершать какие-либо другие действия во время заправки. Я без колебаний воспользуюсь этим, — он помахал манипулятором с пушкой. — Обычно я бы воздержался, но медотсек уже разрушен.       — Ага. Сделай как он сказал, — Родимус открыл термос и поставил его рядом с платформой. Он метнулся вперед и нажал кнопку на силовом поле, окружавшем корпус Саундвейва. Половина его мигнула и выключилась.       Разъем правого кабеля Саундвейва раскрылся. Щупальце вывернулось наружу, слабо светя биолайтами. Саундвейв издал странный звук, почти смех. Щупальце в режиме слоумо двинулось к коленному шарниру Родимуса, а затем нырнуло вниз, прежде чем Ультра Магнус успел возразить. Саундвейв воткнул свои усики в термос.       Реакция была незамедлительной. Саундвейв сел или попытался это сделать. Его конечности всё ещё были скованны. Биолайты на его кабелях загорелись фиолетовой волной. На визоре появился указатель уровня топлива. Процент заполнения медленно, но стабильно рос. Через несколько кликов под силовым полем зашуршал Лазербик. Засветились его собственные биолайты.       — На вкус неплохо? — спросил Родимус.       — Необычно, — сказал Саундвейв, хотя его эм-поле пульсировало от облегчения. Указатель уровня топлива остановился на отметке 14%. — Ещё.       Ультра Магнус, всё ещё направляя манипулятор-пушку прямо на шлем Саундвейва, подтолкнул к нему контейнер. Саундвейв нырнул внутрь. Его плечи расслабились, когда проценты возросли.       — Рад, что это сработало! — сказал Родимус. — Клянусь Праймасом, это… это действительно       сёрбающий звук, не так ли?       Ультра Магнус стиснул денты.       Саундвейв опустошил контейнер, стабилизировавшись на уровне 79%. Он помахал щупальцем взад и вперед. Его биолайты светились, слегка меняя цвет с фиолетового на синий и обратно, так что Родимус никак не был уверен, какого они на самом деле цвета.       — Убери это обратно, — сказал Ультра Магнус.       Щупальце поникло. Оно снова свелось. Родимус быстрым нажатием снова активировал силовой барьер. Вблизи он увидел структуру блокировщиков сигнала на антеннах Саундвейва. Рэтчет говорил что-то о том, что они сделаны из металла, разработанного Велосити, Свервом и Анод. Блокировщики представляли собой стопки невероятно тонких, расположенных на равном расстоянии друг от друга пластинок металла, спаянных вместе. Они имели такую форму, чтобы плотно прилегать к антеннам. Просмотр через них имел тот же эффект, что и просмотр через тонкий экран: чем больше Родимус двигал головой, тем яснее светились биолайты Саундвейва под блокировщиками. Если Родимус стоял неподвижно, конструкции закрывали свет.       Ультра Магнус постучал по медицинской платформе, и блокираторы убрались.       — Встать. Мы идем на прогулку.