Deadly contract

      На стенах в комнате Эдварда висело много плакатов с различными музыкальными группами, какие-то нейтральные плакаты, фотографии киноактёров и несколько фотографий его самого. К своему удивлению, Рэйчел нашла и парочку своих. Небольшая загвоздка была лишь в том, что девушка не помнила тех дней, когда они были сделаны.       На окнах висели приятные тёмно-зелёные шторы, уходящие в пол. Рядом со скромным коричневым шкафом стоял компьютерный стол, а на нём, собственно, сам компьютер. Прямоугольный аквариум с рыбками находился в стене напротив большой двухместной кровати. Ногами можно было ощутить мягкость ковра. Несмотря на хаос на столе и чуть разбросанные вещи, это место казалось уютным. — Спасибо, Эдди, — благодарила девушка, видя протянутую пижаму и полотенце. — Не за что. Я звонил твоему дяде ещё днем, ты в курсе? — Нет. Он ничего не говорил. — Он опять работает допоздна и разрешил тебе ночевать у меня, чтобы не идти домой одной по темноте. В принципе, можешь лечь здесь. Я лягу в комнате деда или в гостинной. — А, — Рэйчел хотела спросить кое-что, но Мейсон будто прочёл её мысли. — Твой дружок на балконе пусть спит. Небольшой диван там имеется, подушки и плед тоже. — Спасибо, — тихо поблагодарила она, от чего в груди Эдди защемило. Волнуется за дружка-то, волнуется. — Не за что, — парень ушёл, негромко хлопнув дверью.       Посетив ванную, девушка приняла душ и отстирала вещи. Потом повесила свою кофту и штаны в ванной и прошмыгнула обратно в комнату. Честно говоря, она немного боялась встретить какого-нибудь пьяного гостя в коридоре, но никого не было. Видно, сюда вход воспрещён.       Девушка не планировала больше спускаться вниз, поэтому упала на широкую кровать с большим удовольствием. Рэйчел сочла нужным проверить телефон. Ни одного сообщения от дяди, даже подозрительно. Ой. А Зак, кажется, не очень доволен чем-то или очень не доволен. Шестьдесят шесть, семдесят три… Восемдесят один… Как же много сообщений. И они до сих пор нарастают. Наверное, всё же второй вариант. Открыв чат, Рэйчел удивилась. Сегодня: — Рэй, ты где? — Рэй! — Рэйчнл, чёот возьми!!! — Ну ккда ты делась? — Этот гад Мейсое говррит, что ты ушда уже. — Кудп ушлв?; — Почкму?       И все сообщения в таком духе. Везде Фостер пишет с кучей ошибок. Рэйчел пролистала в конец его монолога и ответила на главный вопрос: — Я на втором этаже. Комната Эдди. Не волнуйся, пожалуйста. Я бы не ушла без тебя.       Спустя минут десять уже собственных волнений, она пожалела о написанном. В дверь постучали, и Рэйчел тихонько подошла к ней. — Открывай! — было громко сказано, но всё ещё пьяным голосом.       Стоило открыть дверь, как Айзек тут же нашёл новую причину для злости. — Ну и где он? — спросил брюнет, проходя мимо Рэйчел.       В комнате был выключен свет. Она освещалась лишь аквариумом с яркой, зелёной подстветкой. — Кто? — уточнила девушка, вновь закрывая дверь. — Кто-кто. Твой прекрасный Эдди! — Я не знаю, — она немного отошла, — Его здесь нет. — Почему ты в таком виде? — сложив руки на груди, он с прищуром наклонил голову в бок, оглядывая незнакомую пижаму. — Потому что пролила напитки на свою одежду. — Когда мы пойдем домой уже? — он был раздражён и вредничал, как пятилетний ребёнок. — Это допрос? — устав отвечать, спросила она, но ответа не последовало, — Завтра.       Вздохнув, Айзек прислонился головой к двери. — А ты неплохо танцуешь, — неожиданно припомнил он, в голосе чувствовалась улыбка. «Он смотрел?», — всё её недоумение было на лице, но парень не видел этого, — «Какой стыд».       Отстранившись от двери, он выпрямился: — Ладно, пойду ещё выпью.       Когда он повернулся спиной, Рэйчел предприняла попытку остановить его. — Зак, — неуверенно позвала она. — Чего? — он недовольно повернулся. — Может, лучше потанцуем? — она не думала, насколько неловко это будет. Важно было другое — несовершеннолетний Айзек Фостер пьёт уж слишком много. И виновата здесь Рэйчел. — Издеваешься? — А почему нет? — она протянула руку, подобно кавалерам в самых лучших романтических историях, — Музыку даже здесь слышно.       Он хмыкнул, взяв её руку: — Ну давай. — Спасибо, что согласился пойти со мной. — Ага.       Это был незамысловатый танец без резких или очень чувственных движений, но даже этого Рэйчел хватило, чтобы понять, что один-единственный неловкий танец с Заком лучше всей той кучи разнообразных танцев с Эдди среди толпы незнакомых ей людей. Стоять вот так напротив Айзека и покачиваться под спокойную музыку, изредка ловить на себе взгляд гетерохромных глаз, видеть его отчего-то покрасневшие уши…       И вот музыка резко заканчивается, да так резко, что местному диджею хочется оторвать ручонки. Начинается другая, более весёлая музыка. Рэйчел думает отойти, ведь хорошая песня закончилась, но сделать этого ей не дают. — Зак? — зовёт она, ощущая, как чужая рука сжала ткань пижамы на талии.       Айзек вздыхает, понимая, что ещё возможно отступить, но совершенно не собираясь этого делать. — Слух, Рэй… — он опускает подбородок на её голову, — Не хочешь стать моей девушкой?       Её мир вдруг останавливается. Непреступное сердце с большой силой сжимается в точку словно готовящаяся ко взрыву Вселенная. Девушка забывает как дышать, ещё раз убеждаясь в чувствах Фостера.

«Я люблю её. Я готов дать ей всё, чего она только пожелает, если это будет в моих силах»

      В тот самый момент она решила, что спит. Неужели Айзек действительно любит её? Смешанные чувства возникают в душе. Зависая, девушка не замечает идущего парня и, врезаясь, роняет содержимое подноса на себя, а потом и на пол. Неловко. — Зак? — зовёт Рэйчел, понимая, что тело парня тяжелеет с каждой секундой, — За-ак!       Он почти падает, но вовремя открывает глаза и выдаёт уставшее: — Спать хочу. — Ложись на кровать, — вздыхая, Грей придерживает его, осознавая то, что если упадёт он, безнадёжно упадёт и она.       Как только голова Фостера касается подушки, девушка радуется, что всё прошло без происшествий. Но за радостью стазу же наступает испуг — парень утянул на кровать и Рэйчел. — Отпусти, — возмущается она, пытаясь улизнуть из крепкой хватки, подобно куску мыла. — Побудь моим плюшевым жирафом, — бубнит в шею Зак, опаляя кожу горячим дыханием, — Пожалуйста.       Это не сон? Айзек Фостер стал вежливым? Ну, а если взять в рассчёт, что он спрашивал, не хочет ли Рэй стать его девушкой пару минут назад, можно с уверенностью заявить — это сон. Блондинка хочет, чтобы кто-нибудь ущепнул её, и она, проснувшись, вернулась к прежнему спокойному у образу жизни, но никто не шипает. Вместо шипков девушка ощущает лишь тёплое объятие Фостера и его обжигающее дыхание. — Ты тоже хочешь жирафа? — спрашивает она, не теряя надежды сбежать или хотя бы отодвинуться. — Не люблю жирафов, — в его словах чувствуется улыбка, — но ты — особенный.       Рэйчел не чувствует себя жирафом. Она чувствует себя чайником, который закипает. Лицо, наверное, совсем красное… И как из ушей ещё пар не пошёл?       Замечая, что Грей притихла, Айзек аккуратно убирает с её глаз чёлку и спрашивает: — Спишь?       Ловя момент, девушка пытается сбежать, укатываясь на другой край кровати. Зак ржёт, чем вызывает крохотную ухмылку Рэйчел. — А ну стоять! — негромко кричит он, смеясь. Хватает плед за девушкой и ловким движением рук заматывает её.       Та поджимает губы, понимая, что обеждвижена. Тяжело дышащий Айзек падает рядом в позе звезды. Как же хочется спать. — Рэй. — Что? — Тебе неприятно, когда я касаюсь тебя?       Вопрос кажется слишком неожиданным и прямым. Мысли тут же сбиваются. — Можешь сказать, и я прекращу. — Нет. — Что «нет»? Глупый. Глупый Айзек Фостер. — Не прекращай.       Она смущается и отворачивается от парня. На его лице расцветает довольная улыбка. — Рэй, — он зовёт, но не получает реакции, — Ну, Рэ-эй! — Да что? — она резко поворачивается.       Дыхание тут же сбивается. Зак… Так близко. Его глаза смотрят точно в её. Там привычный блеск, и это неописуемо радует. Стоит Айзеку приблизиться совсем чуть чуть, Рэйчел тут же зажмуривает глаза. Слышен смешок. Чувствуется тёплое прикосновение его губ ко лбу. Девушка тут же распахивает глаза в удивлении. — Спокойной ночи, Рэй, — он ложится выше, бережно накрывая рукой кокон с прекрасной бабочкой внутри. — Угу, — соглашается девушка, слыша размеренное дыхание Фостера.       Засыпая, они не могли слышать, что ручка двери, ведущей в комнату Эдварда, треснула. Кто-то очень не доволен.