Тернистый путь к счастью

      Существует теория, что знания редко помогают разобраться в жизни, но способствуют тому, чтобы в ней запутаться. Считается, что, умножая познания, человек может попасть в «ментальную яму», где прошлая жизнь уже не устраивает, но как начать жить по-новому совсем непонятно. Астории Малфой, казалось, что она угодила именно в такую ловушку.       Ей было тесно в образе примерной жены и матери, ей стало мало того, что она получала от Драко. Ей необычайно сильно захотелось, чтобы её не только уважали, но и любили. Она задумалась, а может и правда этого заслуживает? Вот только, она прекрасно понимала, что получить этого от собственного мужа у неё не получится и её собственная любовь к нему с каждым днем угасала, словно потухшая спичка.       Она устала от равнодушия.       Ей безумно хотелось внимания, душевных разговоров, физической близости.       Она мечтала о любви из магловских романов, которые она тайно читала, будучи подростком.       Она убедила себя, что это лишь фантазии, так не бывает, но общение с Гилдероем перевернуло её понимание. Она почти решилась рискнуть, но ночной разговор признанием Драко в измене, вместо окончательной точки, сблизил её с мужем и заставил сомневаться. Они открылись друг другу, сблизились и вывели их отношения на новый уровень. Они перестали быть соседями, которые по воле случайности воспитывают общего ребенка, а стали практически друзьями. Драко старался приходить пораньше со смены и проводить время не только с сыном, но и с ней. Скорпиус от этого чувствовал себя нереально счастливым, а Тори боялась поверить, что это происходит с ней. Нет, он и раньше был хорошим отцом и не отвратительным мужем, но сейчас он пытался сделать из них настоящую семью. — Однажды я решил, что это возможно. Я хочу попробовать сделать то, что происходит между нами настоящим, — ответил он, но её растерянное зачем. — Ты должна знать, я всегда буду на твоей стороне и я не хочу совершать ошибку отца. Если ты захочешь уйти я не буду против, но я хочу, чтобы узнали друг друга лучше и построили что-то что можно будет назвать если не любовью, то дружбой. Несколько раз они оставались вместе и разговаривали обо всем. Они действительно за эти несколько недель узнали друг друга лучше, чем за все десять лет брака. А потом Драко и вовсе задумал семейную поездку. У него впервые за долгое время получается взять несколько полноценных выходных. И впервые вместо того, чтобы провести время с друзьями или только сыном, он выбирает провести время втроем. Он предлагает переместится в их загородное поместье на юге Италии. Они берут лошадей и совершают конную прогулку. Скорпиус рассказывает о школе, о новых друзьях. А потом они останавливаются у реки, оставляют лошадей передохнуть, а сами устраивают небольшой пикник.       Тори, не помнит, когда ей в последний раз было так хорошо и спокойно. Когда она так много смеялась и обнимала самых дорогих людей. Вечером они играют в настольные игры. Скорпиусу особенно нравится та, где надо съесть конфету с определённым вкусом, а остальным игрокам угадать, что досталось их оппоненту.       Скорпиус просит сказку, но засыпает стоило голове коснутся подушки.       На часах ещё нет и десяти, Драко предлагает закончить вечер бутылочкой красного полусладкого, и Тори с удовольствием поддерживает эту идею.       Они поставили на небольшой столик виноград, и конфеты, зажгли камин и Драко разлил вино по бокалам.       Астория забралась с ногами на диван, закуталась в тёплый плед и почувствовала прилив необыкновенного спокойствия и умиротворения. Драко сидел напротив и выглядел словно принц из детской сказки.       Вино туманило голову, а расслабленная обстановка способствовала откровению.       — Почему так не было раньше? — с грустной улыбкой спросила она.       — Не знаю, — задумчиво ответил Драко. — Смерть заставила меня переосмыслить многое.              — Жаль, что переосмысление происходит в результате маленьких трагедий, — задумчиво согласилась Астория. Они несколько минут молча пили вино и любовались пламенем. Астория в последнее время много думала и отчего-то сейчас хочется поделится мыслями: — Знаешь, я раньше не понимала, как твоя мама могла развестись с твоим отцом и остаться с ним в таких хороших отношениях. Мне казалось, так не бывает. Это неправильно, что она фактически стала няней для его детей, а сейчас мне кажется я её понимаю.       — Моя мама — удивительная, её чуткость и умение прощать поражают. Но в отношениях с отцом… — Драко на секунду замялся, а потом все же добавил: — Мне всегда казалось, что им порознь им было легче, чем вместе.              — Почему?       — Не знаю, но с Гермионой отец другой. Более мягкий, чуткий, словно он может снять панцирь. У них вроде ничего общего, но они удивительным образом подходят друг другу.       — А с Нарциссой?       — Она всегда руководствовалась чувствами, своим внутренним чутьём интуицией. Папа и Гермиона — это что-то из области рационального, они все решения принимают трезвой головой. Папа никогда не понимал маму, но они не так часто пересекались в моем детстве.       — Ты поэтому предпочитал проводить время по отдельности?       — Да, мне казалось это нормально. Так правильно, это позволяет не сорится и сохранить крепкий брак.       — А сейчас? — с любопытством спросила Тори, подвигаясь ближе и желая увидеть в глазах больше, чем мужчина готов ей сказать.       — А сейчас, мне кажется, что иногда стоит доверится сердцу, а не разуму, — абсолютно искренне ответил Драко. — Оно никогда не врет.       — И что говорит твое сердце?       — Честно? — серьезно спросил Драко, позволяя ей избежать горькой правды.       — Да, — кивнула Тори, понимая ей надо это услышать.       — Моё сердце запуталось. Мне кажется, я схожу с ума от какофонии которую сейчас создают сердце и разум.       — Дело в Алисе? — осторожно спросила Астория.       — Ты всё ещё ревнуешь? — с подозрением спросил Драко, и Тори неловко опустила глаза, вспоминая пару некрасивых сцен, которые она устроила по приезду Алисы.       Тогда она была уверена, она изменит её жизнь, разрушит её брак, она отберет у неё мужа. Но Лис оказалась совершенно не такой, как представлялась в начале.       Сейчас же она благодарна за изменения, которые Лис привезла с собой.       Брак и без Алисы трещал по швам. Девушка заставила её посмотреть правде в глаза.       Алиса даже сейчас выделялась на фоне всех её знакомых. Она словно прибыла с другой планеты из-за чего её проблемы отличались от проблем других смертных.       Она не идеальная. У неё внутри живет множество демонов, но это тот редкий случай, когда они вредят только ей. Тори не так, часто общалась с Лис, но могла с точностью сказать она хороший человек и у неё есть принципы, и один из них заключался в том, что она не хочет причинять боль другому. А ещё у неё, кажется, всё налаживалось с Роном, по крайне мере близнецы были в этом уверены.       Поэтому смысла ревновать, Тори не видела.       Странно, но она доверяла ей, а не собственному мужу.       — Нет.       — И правильно, мы действительно из разных миров, — с горечью сказал Драко.       — А что Поттер? — решила сменить тему Тори, все же изменили ей не с Лис, а с ним.       — Мы после того раза ни разу не общались не по работе.              — Тебя это расстраивает? — аккуратно спросила Астория.       — Нет. Это была ошибка, которая никогда не повторится, — уверенно произнес Драко и Тори хотелось рассмеяться. Если в отношении Лис она была уверена, то в Поттере она сомневалась. Кажется, Джинни стала одной из Гарпий и совершенно забила на мужа и детей. И в женских кругах, то и дело появлялись слухи о её заграничных романах. Сколько в этих слухах правды Тори не знала, но то что отношения между супругами испортились ещё после развода Рона и Гермионы, она была уверена. Увидев недоверие, Драко решил сменить тему на более нейтральные вещи: — Как тебе отдых?       — Великолепно. Мне этого не хватало. А с чего ты решил устроить такой семейный отдых?       — Да, Лис рассказывала Марго о том, как они с Роном и детьми ходили на пикник и утверждала это лучшее свидание.       — Она и близнецы в квадрате?       — Ага, ещё и Роза с Робином.       — Возможно именно поэтому она решила открыть школу, чтобы далеко не ходить, — улыбнулась Тори. В её представлении до идеального свидания такому времяпровождению было далеко. Она любила сына и этот день получился прекрасный. Но это не свидание, это семейный день.       Свидание — это когда ты, любимый человек, праздничный ужин, свечи, классическая музыка и дорогое платье.       Это танцы и поцелуи под луной.       — Ага, никогда этого не понимал. Хотя меня всё еще удивляет, как Адам с Евой чуть меньше чем за год сумели стать частью семьи.       — А ты смог бы полюбить чужого ребёнка?       — Знаешь, я всегда думал, что возможно, но в последнее время понимаю — нет. А ты?       — Мне кажется, я смогла бы. Может не так сильно, как своего, но смогла.       — Удивительные вы девушки создания.       — Не думаю, что это от пола зависит. Рон прекрасно относится к близнецам Алисы, да и твой отец стал хорошим другом для Розы.       — Да, но он не любит её так же как меня или Хьюго. Мне кажется, мама действительно полюбила Розу, поэтому она к ней и тянется. Она чужой человек по сути, но ей никогда не было всё равно. Она готова её выслушать и дать совет, не злится на её ошибки и старается объяснить почему так делать не стоит. Это ведь она первая обратила внимание, что с ней что-то не так.       — Она, кстати, стала выглядеть лучше.       — Да, за пару месяцев она почти пришла в нижнюю границу нормы. Жаль, что она уже никогда не станет сильным магом. Её магическое ядро, имеет не обратимые изменения. Но сейчас, есть шанс, что это никогда не отразится на её жизни.       — Это хорошо. Знаешь, я ведь замечала, что с ней что-то не так, но мне казалось я не в праве в это влезать.       — Мы проводили ритуалы, я занимался её лечением. Но у нас практически ничего не говорят о психологии и психиатрии, только Лис смогла догадаться, что все её проблемы находятся в голове. Мы, конечно, с мамой и с Роном поддерживали её в максимально хорошем состоянии.       — Тебя всё ещё бесит Рон?       — С каждым днем всё сильнее. Какого черта он оказался нормальным? Он даже позволил дочери вступить в род своего врага, тем самым став перед магией для неё никем, но подарив ей возможность почувствовать себя чуть лучше.       — И ещё тебя бесит, что сначала он был лучшим другом человека, который тебе нравился, а сейчас он с той, кого ты так и не опустил, — едва слышно сказала Тори, заканчивая мысль.       — Как тебе кстати роль учителя? — то ли не услышал, то ли сделал вид Драко.       — Сложно. Иногда дети не слушаются, родители, что-то хотят. Но знаешь, когда мы сказали о карантине, они побежали обниматься. Парочка даже расплакалась, так им не хотелось расставаться. Интересно открывать для них новый мир. Я рада, что Лис взяла меня к себе.       — Она бы без вас не справилась. Всё же никто не ожидал, что ситуация с заболевшими изменится в худшую сторону.       — Да, но у неё замечательно получается работать с детьми. Она, мне кажется, может найти подход к любому, даже закоренелому хулигану. Она умеет слушать и никогда не осуждает.       — Мне кажется, когда-то я в это и влюбился.       — А сейчас? — с интересом спросила Тори, отчего-то слышать о прошлом не было больно.       — Не знаю, мне кажется, ей нужен кто-то кто услышит её, и этим кем-то, увы, оказался не я. Да, и она категорически против адюльтеров.       — Да, — кивнула Тори, — она бы не смогла так со мной поступить.       — В этом вся она, — улыбнулся Драко.       Тори кивнула. Начав общаться с Алисой ближе, девушка всерьёз задумалась, а чем же она так не угодила её старшей сестре. Лис относилась к той редкой категории людей, с которыми почти невозможно поссориться. И не потому, что она какая-то через чур хрупкая и терпимая, а поскольку она умеет слушать и слышать даже не сказанные слова.       Она по интонации могла понять, что на самом деле беспокоит человека. И почему он злится или наоборот чересчу́р жизнерадостный. Несколько раз они оставались в школе допоздна. Алиса рассказывала о своих приключениях, о отношениях с Роном. Астория практически не знала Рональда. Всё, что говорила о нем Гермиона, показывало его не в лучшем свете. Эгоистичный, нетерпимый к недостаткам другим.       Она была уверена он неприятный тип. Но он пару приходил забирать Розу и Робина, интересовался их успехами, вел себя вежливо и искренне любил своих детей.       Да и Рик с Тимом относились к нему очень хорошо.       А ещё она видела, как он смотрит на Лис, как он пару раз приносил ей на работу горячий ужин.       Он не казался тем монстром, каким его выставляла Гермиона. Возможно они действительно просто не подходили друг другу. Слишком уж Гермиона была сильная, она ломала более слабого и по природе легкомысленного Рона, она пыталась загнать его в рамки собственного виденья, и он отчаянно сопротивлялся.       Вместо разговора он сбегал из дома и пил. Они не слышали друг друга и тем самым разрушили себя и партнера. После развода Гермиона много рассказывала о своём бывшем. Она чуть не умерла из-за него, если бы не Нарцисса и она и малыш Лерой были бы обречены. Тогда Астория, поддерживала свою новую родственницу. Восхищалась смелость и терпимостью Гермионы. Но спустя время, она уже была не столь однозначна в своих выводах.       Однажды спустя неделю после разговора с Драко, они с Нарциссой сидели в её любимой сиреневой гостиной и пили вино. Дети уже легли спать, а Люциус, Гермиона и Драко всё еще задерживались на работе.       Они говорили, о закрытии школы, о карантине, о отношениях. Тогда же, Астория задала вопрос который беспокоил её долгое время.              — А вы не жалеете о разводе?       — Иногда ты отчаянно цепляешься за привычную стабильность, пытаешься удержать то, что давно тебе не принадлежишь, клеишь разбитую вдребезги вазу, но от каждого шороха, от малейшего дуновения ветра она снова разрушается и у тебя не полноценная фигура, а лишь её жалкие осколки. Ты снова клеишь, и она разрушается. Ты повторяешь одно и тоже действие и в какой-то момент понимаешь — это бесполезно. Ей ничего не поможет, её место на свалке, и не важно насколько дорога она тебе была когда-то. Сейчас её осколки только в кровь режут тебе руки. И как только ты лишаешься её, ты чувствуешь облегчение и понимаешь, что жизнь продолжается, — ответила почти на заданный вопрос Нарцисса, заставив Тори задуматься. Кажется, она не жалеет.       — А как вы поняли, что пора уходить и вазу не спасти?       — Ваза разбилась задолго до нашего развода, и даже до моего отъезда во Францию. А когда я поняла, что её пора выбрасывать? Наверно, когда провела год в одном доме с монстром, вынужденная ему подчинятся. Тогда я решила, если всё закончится благополучно, то с этим пора заканчивать. Слишком много боли мне причиняет разбитая ваза.       — Но ведь в появлении монстра не было его вины?       — Прямой, наверно нет. Хотя, он никогда не умел слушать и когда все с восторгом смотрели на подающего надежды лидера с новаторскими идеями, я одна чувствовала опасность и исходящее от него безумие. Я просила Люциуса не лезть в это, подумать о сыне, но…       — Неужели он вас не послушал?       — Хм, это ты знакома с таким Люциусом Малфоем. Но тогда ему было двадцать, он почти не помнил своей матери, а его отец… — Нарцисса замялась. — Он сложный человек. Он не верил, что женщина, может что-то смыслить в политике или может давать советы мужчине. Люциус считал, что я ошибаюсь, что накручиваю себя, что это глупость и ревность.       — И что заставило его изменить свое мнение?       — Азкабан отличная прививка от излишней самонадеянности и глупости. Я была единственной, кто не отвернулся от него. Кто остался рядом, придумывал идеи его освобождения и всё остальное. Наверно тогда он понял, что благословение магии и титул хранительницы и матери рода даётся не за красивые глаза. Он изменился, изменилось его отношение, всё наладилось. Но возвращение Темного Лорда вернуло меня в тот ад, который мне уже пришлось переживать. Я снова чуть не потеряла сына. Я поняла, что не могу быть рядом с ним. Для меня это слишком.       — А почему вы не уехали сразу? — осторожно спросила Астория. Её мама, как только в Англии начались волнения, сразу покинула страну, хотя её отец не был Пожирателем. Их семья относилась к нейтральным, и она покинула Альбион ещё тогда, когда никто не верил словам Поттера.       — Чтобы я ни чувствовала и ни думала, я не могла бросить его, когда для него это было необходимо. Без меня он бы не выжил, я не сильна в прорицаниях, но в этом отчего то была уверена. Магия бы не наказала меня, но я не могла бы спать спокойно, зная, что я могла спасти человека, но не спасла. Бросила его тогда, когда ему нужна была помощь и поддержка.       — Вы с Алисой очень похожи. Вы невероятно сильная, — восхищенно сказала Тори, абсолютно не уверенная в том, что могла бы поставить так же.       — Знаешь Тори, наша сила проявляется в самые тёмные времена и мне хочется надеяться, что тебе никогда не придётся проявить свою силу. Надеюсь Драко, усвоил урок отца.       — Он хороший и умеет слушать, — кивнула Астория, а потом в порыве откровенности спросила: — А что бы вы сказали, если бы я с ним развелась? Стоило вопросу вырваться, как Тори осознала, что, а главное у кого она спросила.       Кажется, третий бокал вина, всё-таки был лишний.       — У вас с Гилдероем, все-таки что-то больше чем дружба? — проницательно спросила Нарцисса, кажется совершенно не удивлённая вопросу.       — Нет, — тут же помотала головой Тори.       — Наверно, я должна тебя отговорить, — сказала Нарцисса, круча в руках бокал, сделала глоток и решительно сказала, — но, развод с Люциусом — это лучшее решение в моей жизни. Без него я могу вдохнуть полной грудью, и не потому что он плохой, а поскольку в браке с ним я жила в вечных ограничениях, которые привили мне родители. Без него, я выдохнула. Я могу вести себя так как хочу, встречаться с тем, с кем хочу. Если расставание сделает тебя счастливой, то я буду рада.       — Почему? — удивленно спросила Астория.       — Ты навсегда останешься членом нашей семьи. А в браке или нет… Скорпиусу в следующем году в Хогвартс, он взрослый и умный мальчик. Он сможет это понять и принять. Если развод сделает тебя и его счастливее, то я не в праве давать советы. Однажды я уже дала один и до сих пор жалею.       — Какой? — осторожно спросила Астория.       — Это все случилось давно, решение принято не мной и это не моя тайна.       — Это вы посоветовали Алисе уехать? — спустя пару минут сложила два и два Астория. Это было давно, это касается отношений и Драко.       — Не совсем. Я просто рассказала ей что их ждёт и спросила готова ли она на это? Их отношения и брак ждало много трудностей, Алисе надо было учится, а Англия не давала ей столько возможностей. Драко нужен был брак и ребенок. Их необходимости лежали в разных плоскостях.       — Если бы Драко остановил её, она бы не ушла? — неожиданно даже для себя спросила Астория, наконец-то понимая о каком выборе шла речь. Последнее слово было не за Нарциссой, не за Алисой, а за ним. Лис смотрела на него с долей горечи, она готова была рискнуть. Она ждала от него поступка, но он позволил ей принять решение в одиночестве. И выбрал более простой и правильный вариант.       — А если бы он остановил тебя, ты бы не стала думать об этом?       — Он сказал, что не против. Он примет любое мое решение, — тяжело вздохнула Астория.       — А Гилдерой, ты уверена, что ты для него не просто муза?       — Я не знаю, — помотала головой Алиса. — Между нами ничего нет. Но мы можем проговорить весь вечер и не заметить. Он всегда так трепетно целует мне ручку, дарит цветы, помогает. Он ничего не просит взамен.       — Он влюблен в тебя. Ты первая, кто разглядела его за образом. Каждый заслуживает любви.       — У нас такая большая разница в возрасте.       — У Люциуса с Гермионой не меньше, но они удивительным образом подходят друг другу.       Тори кивнула, ей было над чем подумать. Она не хотела уходить. Она мечтала, чтобы Драко остановил её, но он этого не собирался делать. Где-то глубоко внутри у неё оставалась жить маленькая девочка, влюбленная в принца, спасшего из замка, куда её заточили родители. Взрослая жизнь — это не сказка. Наши собственные фантазии не всегда имеют точки пересечения с реальностью.       Головой она это приняла, а сердце разрывалось.       Локонс ей правда нравился. Вот только даже себе она не могла объяснить, ей нравится он, или его отношение к ней. Она хочет быть с ним, или доказать Драко, что она может нравится.              В голове всё смешалось и разговор с Нарциссой не облегчил ничего.       На следящий день она отправилась в школу, взяв с собой Скорпа, Розу и Лероя. Они попросились погулять на площадке и обещали сделать домашнее задание в библиотеке.              Алиса думала организовать занятия по сквозному зеркалу. Но связать один артефакт с десятком других не так просто, да и достаточно дорого.       Тори, предложила подождать. Несколько недель осенних каникул ещё никому не вредили.       На удивление в школе они были не одни. Рик, Тимми, Адам и Ева уже крутились в библиотеке и слишком уж загадочно улыбались.       — А вы чего тут одни? — спросила их Астория.       — Мы не одни, профессор Локонс у себя в кабинете. Он рассказывал нам сказки об артефактах смерти, — сказал Адам.       — Нас, Алиса отпустила, — подтвердила его слова Ева.       — Точно?       — Ну а какая разница где нам учится? — задал встречный вопрос Тимми, — Всё равно за нами присматривают домовушки.       — Хотим мы того или нет, — про себя добавил Адам, который всё ещё тяжело переживал тот факт, что за ним кто-то следит.       Астория кивнула и достала собственные заметки. Разговор можно отложить, а программу ей бы не мешало подправить. Всё же за несколько месяцев учебы, она поняла свои недостатки и разобралась с тем что нужно скорректировать. Тори задумалась над тем чтобы поступить в магловский пединститут, всё же знаний ей явно не хватало, а в магическом мире учить может любой, кто знает предмет.       Это было в корне неверно, нужно понимать детей, знать, как организовать учебный процесс так, чтобы и детям было интересно, и они усваивали необходимую информацию.       Через час работы в библиотеку, где она сидела, зашел Локонс нагруженный стопкой книг.       — Здравствуй, не ожидал тебя тут увидеть, — улыбнулся ей Гилдерой.       — Здравствуй, а ты чего тут?       — Да, не работается мне дома. А сюда вечно приходят дабл близнецы Алисы и я решил, что за ними не мешало бы присмотреть.       — Тебе всё ещё сложно находится одному?       — Я не один, я завел очаровательного книзла. Правда мне кажется она полностью уверена, что это я у неё живу.       — Я не знала.       — Буквально пару дней назад, прогуливался по магловскому Лондону и увидел лоток с котятами. Их кто-то выбросил, я и подобрал. Двух раздал ученикам, одну особо своенравную малышку оставил себе.       — И какого она цвета?       — Она белая, только чёрное пятнышко на мордочке. Единственная девочка.       — Удивительно, у нас книззлы стоят довольно дорого, а в магловском Лондоне их выбрасывают.       — Ценность вещей можно узнать только, утратив их.       — Как ты себя чувствуешь?       — Уже намного лучше. Может попьем чай?       Локонс заварил чай, добавил туда настойки трав и достал из своих кажется бесконечных запасов коробку конфет.       — Угощайся, — предложил он девушке.       Они пили чай и разговаривали обо всём. Астория чувствовала, как тревоги отступают. Её окутывало небывалое спокойствие и умиротворение. Жизнь налаживалась.

***

      «Всё что нас не убивает — делает нас сильнее. Ты сильная — ты способна пережить любое испытание» — всё это бесконечно повторяла себе Марго. Она не чувствовала этого. Вместо этого она ощущала бесконечную усталость, и лишь сила воли позволяла ей двигаться дальше. Она знала, силы появятся по мере выполнения невыполнимой задачи, но отчего-то они не спешили появляться.       Вернее, не так. Физически с ней всё было в порядке. Магия некроманта отлично прижилась и даже поддавалась дрессировке.       Но необходимость контролировать каждую эмоцию убивала. Марго казалось, она такими темпами превратится в робота. Без успокоительных она не могла прожить и дня. Магия некромантов опасна — стоит ей почувствовать слабость или неуверенность и всё — ты погубишь не только себя. Марго понимала отшельников, сбегающих принимать магию в лес, подальше от цивилизации.       Ей хотелось так же, но она не могла, она должна была самой Смерти.       Поэтому приходилось делать через не могу. Её жизнь последние несколько недель напоминала день сурка. Она просыпалась делала зарядку, шла на пробежку, общалась с дочкой и занималась с Алисой, пытаясь прочувствовать свою силу. Стать с ней одним целым, принять её и научится управлять. Основная проблема состояла в том, что для любого волшебства нужны спокойствие и концентрация. Безусловно дети способны на спонтанные выбросы магии, но её сила намного больше и опаснее. Поэтому даже малейшую вероятность такого всплеска она должны была избегать.       Но как оставаться спокойной, если Невилл так и не поговорил с ней, а на её письма отвечал односложно и говорил, что ему надо подумать?       Марго чувствовала, что его подумать означает: «Нет. Но я не хочу нарваться на гнев безумного некромата».       Она понимала — это конец. Это то, о чем бесконечно говорила ей Алиса. Никто не сможет принять человека, который не принадлежит себе. Только в случае Алисы это была работа и пациенты, в её случае — убийственная сила.       Алиса просила не рубить сгоряча. Невилл не из тех, кто молча сбегает. Он грифиндорец до мозга костей, а их отличительной чертой является храбрость. Поэтому своё «Нам нужно расстаться» — он сказал бы ей в лицо. Алисе хотелось верить, но не получалось.       Тьма внутри неё не готова воспринимать полутона. А его молчание — это лучший ответ.       В противовес ему Нюта выглядела наоборот спокойной. Она рассказывала, о том, как ей весело и интересно проводить время с папой и Юлей. Она говорила, что скучает. Но Марго не могла отделаться от чувства, что больше ненужна ей. Юля лучше. Она всегда хорошо ладила с детьми, она понимает её.       Судьба некроманта — одиночество.       Это невозможно изменить.       Человек рождается и умирает один. Некромантия — это магия смерти, ты отрекаешься от жизни, и значит принимаешь Смерть такой какая она есть. А значит упускаешь тот миг, где можешь найти кого-то. На первый взгляд Смерть была не похожа на ревнивицу, но все же Марго чувствовала, как она залазит внутрь и забирает её саму в безраздельное пользование. Кирилл, называл её мысли глупостью.       — Некромантия — это просто сила. Не хорошая и не плохая. Мои отношения со Смертью — мой выбор.       — Но…       — Марго, я никогда не любил людей и после принятие силы ничего не изменилось. Ты всё еще творец своей судьбы и если твой мальчик не идиот, он не упустит тебя.       — А если?       — Хочешь, я убью его?       — Нет, — помотала головой Марго.       Кирилл пробыл с ней всего три дня. Убедился, что она восстанавливается и осознает реальность, не имеет суицидальных наклонностей и приступов агрессии, адекватно оценивает реальность и физически здорова. Ему показалось, этого достаточно, Алиса подтвердила, что проследит за ней.       — Ну всё, малыш, оставляю тебя на Лис, — улыбнулся ей Кирилл, — через недельку можешь уже применять силы на людях, но под контролем.       — А навыки медицины и управления магией восстановиться?       — Уже, — кивнул Эд, — но пока она может неосознанно добавлять туда и эту силу, — вернее именно отправлять чужую магию. Поэтому желательно ещё недельку потренироваться просто так.       — Хорошо, — кивнула Алиса. Марго снова почувствовала раздражение. Неприятно, когда тебя обсуждают, словно очередного пациента.       — А ничего, что вы обо мне говорите? — не выдержав возмутилась Марго.              — А ничего, что я тебе это всё вчера говорил? — не поддержал её Кирилл.       — Прости, — виновато наклонила голову Алиса. — Я же этого не знала.       — А ей надо, — твердо сказал Кирилл. — Марго тебе нужна страховка, хочется тебе этого или нет.       После этого начались бесконечные занятия с Алисой, а потом и с Джонатоном, который довольно быстро вернулся из Китая.       В отличии от личной жизни, общая ситуация налаживалась. Его зелье действительно оказалось эффективным. Лис с Эмбер уже провели две операции. Это было намного проще и легче.       Марго же словно маленький ребенок тренировалась на чем-то простом.       Спустя неделю, она присоединилась к девушкам в операционной.       Эмбер в помощницы Алиса отдала Эду, который работал с ними.       Марго же работала с ней.       Драко и Эд пересекались редко. В день они делали по пять-шесть операций, но учитывая количество заболевших, это капля в море.       Блейз порылся в архивах и придумал способ ещё больше отсоединить сгусток от ядра, но пока его теория находилась в эксперименте.       К концу третьей недели количество заболевших, особенно в тяжёлом состоянии продолжало увеличиваться.       Если они выписывали пять человек, то в приемной их уже ждало десять и состояние их было в лучшем случае средней тяжести.       Она чувствовала, что это не спроста.       Но не могла понять, что её беспокоит.       Всё свободное время они проводили в операционной, сражаясь за жизни людей. Подумать и проанализировать ситуацию у них не хватало времени.       Буря сгущалась, но они не знали откуда ждать беды.