Тернистый путь к счастью

      Очень важно принимать правильные решения, когда все вокруг кажется безумным. Алиса умела сохранять холодный рассудок в безвыходных ситуациях. Она никогда не боялась крови и вида даже самых страшных ран, единственное, что по-настоящему её пугало — это сумасшедшие, когда человек ведёт себя неадекватно и непредсказуемо? И на это никак нельзя повлиять. Ей проще было провести несколько сложных магических операций, чем короткий сеанс с психически нездоровым человеком. Вот только сейчас у неё не было выбора.       Психиатрические клиники, в которых доводилось побывать Алисе, всегда располагались в уединённом месте в лесу. Та, куда привел её Эд, не была исключением: довольно большая территория, находящаяся в нескольких километрах от города, огороженная высоким забором. В этом месте не было ничего, что могло бы напугать, вот только Лис сразу почувствовала иррациональный страх и легкую дрожь.       Эд же чувствовал себя абсолютно спокойно и уверенно и зашёл в небольшую будку, где сидел охранник.       — Кто вы? Что вам нужно? — тут же спросил мужчина. Эд решил не тратить время на разговоры и достал из кармана небольшой артефакт, по форме напоминающий детскую юлу, и сразу раскрутил её. Стоило ему это сделать, как из неё тут же заиграла музыка, охранник впал в ступор, а Эд запустил юлу по громкой связи, по которой обычно объявляли экстренные новости, чтобы её могли услышать все.       «Тили-тили-бом! Закрой скорее двери, кто-то ходит за окном и стучится в двери».       Заиграла страшная колыбельная, которая заставила Алису вздрогнуть и укоризненно посмотреть на Эда. С таким музыкальным сопровождением все становилось еще сложнее.       — Что за странный выбор композиции? — все же негодующе спросила Лис, удивленная таким выбором. Сам артефакт был на её предвзятый взгляд одним из лучших изобретений Джонатана, он действовал на людей, не включенных в список исключений гипнотически: они переставали реагировать на внешние раздражители до тех пор, пока не будет произнесено ключевое слово. Им будет казаться, что все идет как обычно. Они забывали о том, что видели, и о чем разговаривали. При этом отрицательное воздействие на мозг сводилось к минимуму. К тому же этот артефакт влиял еще и на все электрические приборы, в том числе и камеры, вызывая в них помехи. Джонатан изобрел этот артефакт еще во времена своей работы в Китае, и он был очень популярен среди магов. Потом они начали им злоупотреблять, и на магловской территории участились преступления. В итоге артефакт сняли с массовой продажи. Джонатан же по дружбе все еще делал такие артефакты, при этом учитывая площадь охватываемого помещения и количество людей, которых он задевать не должен. В качестве музыки Джон использовал Нирвану или Линкин Парк, но Эд предпочитал русский рок, чем в свое время успел всех достать. Но сейчас Алиса лучше послушала бы рок, чем эту всегда пугающую её песенку. — А как же Кукла Колдуна?       — Я решил сменить мотивчик.       — И довести меня до могилы? — укоризненно задала риторический вопрос она, а потом постаралась взять себя в руки и уже с долей сарказма добавила: — Умно ничего не скажешь.       Песенка имела прилипчивый мотив и напоминала ей начало так нелюбимых ей фильмов ужасов, а осознание, что её придется слушать еще минимум час, давило и напрягало. Это будет самый сложный час в жизни Лис. Сердцебиение участилось, а кислород с большим трудом попадал в легкие. Она старалась дышать спокойно и абстрагироваться от дурацкой мелодии: не слышать, не чувствовать. Она врач, и она не имеет права на лишние эмоции.       Спустя несколько секунд ей удалось унять дрожь и заставить себя зайти следом за Эдом на территорию.       Эд с удивлением смотрел на Лис, впервые видя её такой. Она несколько побледнела и, казалось, вот-вот упадет в обморок. Это было странно и непривычно, поскольку Лис всегда уверенно заходила в любые помещения и оказывала помощь даже серийным маньякам. А тут…       Только в этот момент он осознал, что это действительно для неё больная тема, а он, будто издеваясь, выбрал её нелюбимую песню.       Хотя он просто решил, что она идеально вписывается в атмосферу.       — Все в порядке? — обеспокоенно спросил Эд.       — Нет, но какая разница? — честно ответила Алиса, сил не хватило даже соврать.       Она сильная, она справится, у неё и правда нет другого выбора.       — Прости, я не подумал, — искренне извинился Эд, и ускорил шаг, ведя Алису к её потенциальному пациенту.       Несмотря на теплую погоду, на улице им не встретилось ни одного пациента, лишь парочка санитаров, на автомате идущих к черному входу главного здания. Взгляд у них был совершенно стеклянным, это немного пугало, хоть и означало, что артефакт работает. Эд уверенно повел Лис через главный вход на второй этаж в большую комнату, где проводили досуг больше десятка пациентов.       На людей с нарушениями психики мелодия действовала успокаивающе, практически все сидели на своем месте и молча качались из стороны в сторону.       Их поведение заставило Алису задуматься, а можно ли с помощью подобного артефакта укрепить нейронные связи головного мозга и вылечить сложные психические расстройства? Но что-то ей подсказывало, что действие артефакта будет временным, и закрепить надолго эффект не получится. Лис решила подумать об этом позже и попробовать применить похожий артефакт при лечении Лонгботтомов. Если у них все получится, то это сможет быть прорывом в медицине, и спасти множество жизней.       Сейчас она осматривала пациентов, Эд убрал свою ауру к минимуму. Даже легкое темное воздействие могло уменьшить влияние артефакта и спровоцировать приступ агрессии. Алиса осматривала людей, пока внезапно не наткнулась на знакомое лицо. Она подошла ближе, присмотрелась и ахнула.       — Что случилось? — тут же подошел Эд, все еще чувствуя свою вину за выбор песни.       — Я видела эту женщину в воспоминаниях Евы. Это Эмбер — мама похищенного ребенка.       — Ты уверена? — уточнил Эд подходя ближе и всматриваясь в лицо женщины.       — Да, я смотрела их буквально несколько недель назад.       — А почему я их не видел?       — Я не думала, что это важно, — виновато сказала Алиса, понимая, что она действительно забыла показать воспоминания Эду, просто пересказав то, что им удалось узнать.       — Важно, — жестко ответил Эд, — ты же знаешь, что любой нюанс может быть ключевым.       — Прости, — извинилась Алиса, пока Эд что-то искал в своем блокноте.       — Она, кстати, одна из тех, кого я хотел тебе показать. Меня смутило, что у нескольких десятков женщин в карте стоит шизофрения, а в скобочках сосудистая деменция.       — Я знаю, там даже симптомы несколько отличаются. А деменция — это основной признак того, что на человеке использовался Обливиэйт, особенно в молодом возрасте.       — Ты прав, ты скопировал их медицинские карты?       — Думаешь, надо?       — Да, я думаю, нужно узнать обо всех сотрудниках и пациентах, но особое внимание уделить тем, кто с этой пометкой, потом можно будет обратиться к Ли, чтобы он нашел нам всю возможную информацию об этих людях.       — Хорошо, — согласился Эд, но не спешил покидать комнату, решив, что сделать это можно и чуть позже, а пока лучше не оставлять Лис одну. Её первая реакция всё еще несколько пугала его, хотя в данный момент ничего о ней не напоминало: она была спокойна и сосредоточена.       — Ладно, убрать гипноз можно классическим образом? — спросила Алиса, настроенная на работу. Увдев кивок, она мягко прикоснулась к руке женщины, заглянув ей в глаза, и запела: — Тили-тили-бом! Ты слышишь, кто-то рядом. Притаился за углом и пронзает взглядом. Тили-Тили-бом! Открой глаза скорее…       Стоило ей закончить, как женщина открыла глаза и испуганно отскочила от Алисы.       — Не трогайте меня! Демоны! Вы нашли меня! Нет, нет, не надо! — начала причитать она, махая руками и пытаясь отогнать то ли их, то ли кого-то, кого видела только она. На Эда она посмотрела как на исчадие ада и громко закричала: — Ты монстр, не приближайся.       После своих слов она резво вскочила на ноги и забилась в самый дальний угол, пятясь подальше от Эда.       Лис вздрогнула от её криков и, тяжело вздохнув, смирилась с тем, что выбора у неё нет, и мягко попросила:       — Эд, уйди пожалуйста. Скачай все данные о пациентах с компьютера и подожди меня за дверью.       — Ты уверена? — спросил он. Оставлять Алису наедине с этой безумной совершенно не хотелось.       — Да, без тебя все будет быстрее, — ответила Лис и переключила своё внимание на Эмбер, не подходя ближе, но ловя её бегающий взгляд. Как только Эд вышел, она снова заговорила, делая голос мягче, спокойнее. — Всё хорошо, не волнуйся видишь, он ушел. Я не обижу тебя, ты мне веришь?       Эмбер ничего не ответила, но стала намного спокойнее и даже вышла из угла, с долей интереса смотря на Алису.       — Меня зовут Алиса и я пришла тебе помочь, — видя, что её слова действуют, продолжила говорить Алиса.       — Кто ты? Мне никто не поможет. Они забрали мою дочь, — слово «помочь» сработало, ключом и вырвало женщину из гипнотического влияния.       — Дочь… кто забрал, ты помнишь их? — ухватилась за её слова Алиса.       — У меня нет дочери? Кто вы? Что вам от меня нужно? — помотала головой она. Лис поняла, что все будет сложнее, чем она думала, и будто в подтверждение её мыслей женщина отвернулась в другую сторону и обратилась к невидимому собеседнику. — Да, да, она милая, но мы не можем с ней поговорить, мы спешим.       — А куда вы спешите? — всё еще мягко спросила Алиса, стараясь сфокусировать внимание Эмбер именно на ней и с помощью легкого гипноза выяснить всю интересующую её информацию. Ей нужно было провести магическое сканирование, вот только было страшно это делать. Обычно ни к чему хорошему это не приводило, и иногда через простой разговор можно было понять намного больше. Лис заглянула женщине в глаза и, улыбнувшись, еще раз представилась: — Меня зовут Алиса. А вас?       — Эмбер или Стелла, или я не помню. Я не помню, как меня зовут. Почему я не помню, как меня зовут? — в панике спросила она, начав биться в истерике, мотая головой из стороны в сторону.       Алиса тяжело вздохнула и усилила светлое воздействие, уже не пытаясь добиться чего-то. Сейчас главное было успокоить, и заглянуть внутрь. Ситуация была страшная: нарушения мозговой деятельности, проблемы с памятью, с восприятием, галлюцинации. Если она подверглась Обливиэйту, то от человека, у которого вообще не было склонности к ментальной магии. Он сломал все, что можно было сломать, повредив каждый участок мозга и сделав человека недееспособным.       Заглядывать в такое сознание было чистым самоубийством, но не посмотреть общее состояние Алиса не могла. Мягко взяв женщину за руки, она передала ей свои спокойствие и уверенность в то, что всё будет хорошо, и осторожно заглянула внутрь, надеясь, что ошиблась в диагнозе. Но увы…       Всё было так же плохо, как казалось на первый взгляд: некоторые сосудистые каналы были повреждены, из-за чего не питали части мозга, да и сами участки выглядели не особо хорошо. Весь мозг буквально светился красным, вопя о помощи. Но увы, последствия были необратимы. Мозг слишком неизвестная часть организма даже для магов, что-то сделать с подобными заболеваниями могли только сильные менталисты-эмпаты, но таких в мире было немного. Алиса знала только одного, и он, как и она, не спешил работать с такими пациентами.       Это было слишком тяжело. Алиса попробовала магией восстановить поврежденные участки, вот только она прекрасно понимала бесполезность этого занятия. Эффект будет кратковременный, но на несколько дней она должна прийти в себя.       — Кто вы? — тут же испуганно спросила женщина, по-новому смотря на Алису.       — Меня зовут Алиса, я пришла вам помочь, — в третий раз представилась Лис.       — Где я? Что это за место? Кто вы?       — Я целитель, а вы находитесь в психиатрической клинике.       — Почему? Что случилось? Где моя дочь?       — Именно о Стелле я и хотела поговорить. Расскажите, что вы последнее помните.       — Я собиралась на работу, приготовила Стелле завтрак и ждала Еву, которая должна была за ней присмотреть. А потом в доме непонятно откуда оказался мужчина. Он кричал, что я все испортила, что это я во всем виновата, что он заберет у меня Стеллу, мою малышку, — вспоминая это, Эмбер расплакалась, — он это сделал, это он меня сюда засунул? Что с моей дочерью?       — Вы можете описать его? — попросила Алиса. — Вы видели его раньше.       — Да, да, — сквозь слезы продолжила Эмбер, — где-то за полгода до этого он к нам уже приходил. Стелла тогда с помощью магии разбила окна в соседнем доме. Я очень испугалась, но пришел человек в алой мантии представился аврором, сказал, что она ведьма и дал ей странный браслет, который должен был блокировать магические выбросы. Вот только ей было от него плохо, у неё поднялась температура, она слабела на глазах, и врачи не могли поставить ей диагноз. Мы несколько месяцев ходили по врачам, а потом я не выдержала и сняла его. Это помогло, и Стелла перестала болеть, около месяца мы жили спокойно, а потом он снова вернулся и… — продолжать свой рассказ Эмбер больше не могла. Ей было больно и плохо, она только сейчас осознала, что потеряла дочь. Слезы градом стекали по её лицу, она попыталась сесть, но лишь задела рядом стоящий стол, заставив его с грохотом опустится на пол.       Алиса вздрогнула и усилила воздействие, стараясь утихомирить истерику, понимая, что больше ей помочь не может. Невольно она даже задумалась, что, возможно, для нее безумие стало и благом. Хотя все это было, конечно, очень сомнительным. Узнать, кто сумел придумать такое и сломать так много жизней, стало особенно важно. С каким бы удовольствием Алиса повторила его эффект и заставила бы этого человека доживать свою жизнь здесь, рядом с Эмбер и другими женщинами. Он был бы идеальным подопытным кроликом, и Лис даже не было бы его жалко.       Смерть для этого монстра слишком гуманна. Злость придавала сил, и следующих женщин, которые вызвали вопросы у Эда, она опрашивала уже более уверенно. Результат не радовал, все они оказались матерями магически одаренных детей, у кого-то были мужья и им повезло не встретиться с преступником, а чьи-то мужья доживали свой век тут же. Всего Алисе удалось осмотреть одиннадцать людей, которые являлись родителями восьми пропавших детей в возрасте от трех до восьми лет.       Эта клиника напоминала, место куда отправляли использованных людей. В такие совпадения верилось слабо, особенно в контексте того, что все происходило примерно в одно и то же время. Через несколько недель, после того как они снимали или пытались снять выкачивающий магию артефакт за ними приходили. Лис задумалась о том, что нужно выяснить больше о магических всплесках, происходящих несколько лет назад, в особенности, кто их обнаруживал и сообщал родителям о магическом мире. В том, что в это причастен человек из отдела Неправомерного использования магии в магловском мире, сомнений не оставалось. В картах пациентов должен был оставаться их адрес, значит, если выяснить, кто отправлялся замести следы магических воздействий в магловском мире, найдя этого человека, то появится реальный шанс выйти на преступника.       Лис смущало другое: если этот человек профессионально стирает память маглам о колдовстве, то почему тут воздействие было такое кривое? Почему его способности в ментальной магии нулевые, а воздействие слишком топорное?       Значит ли это, что преступник действует не один или и правда не имеет отношение к этому отделу аврората, Лис не знала и посчитала, что Эд и Поттер смогут разобраться в этом без неё.       Она лишь надеялась, что это были их единственные жертвы, а если нет, то другим чудесным образом повезло.       Алисе очень хотелось в это верить.       Вера — это единственное, что у нее оставалось. Все остальное не радовало, шансы найти детей живыми были практически нулевые. Спасти из одиннадцати осмотренных людей можно было только двух, и то не факт. Просто они единственные были сквибами, а значит, действуя через магическое ядро, можно было попробовать уменьшить воздействие на мозг.       Всё это угнетало и давило. Лис ненавидела чувствовать себя беззащитной и беспомощной. Несмотря на то, что умом она понимала, что она не виновата в своем бессилии, это не умаляло того, что ей казалось, будто она что-то не доглядела, упустила. В голове настойчиво бился один вопрос: «Зачем ей сила, если она никому не может помочь?»       Все они обречены, и она никак не может им помочь. Мир слишком несправедлив и жесток.       На смену злости пришли чувства вины и легкой тревоги.       — Тили-тили-бом. Всё скроет ночь немая. За тобой крадётся он и вот-вот поймает, — запел детский голос из страшной колыбельной, заставив Лис вздрогнуть.       На улицу опустились сумерки, и ей показалось, что их преступник знает о том, что они с Эдом тут. Он наблюдает за ними и смеется над их бессилием. Он рядом, он на шаг впереди, а они так толком ничего не узнали.       Лис нервно огляделась, краем сознания понимая, что артефакт не позволит незаметно проникнуть на территорию, но нарастающей дрожи это не помогло. Стало страшно, сердце стремилось выпрыгнуть из груди, дыхание сбилось. Они с Эдом уже спустились на улицу, и Алисе показалось, что за каждым деревом скрывается чья-то тень, стремящаяся уничтожить все вокруг. Она постаралась отвлечься, смотря на Эда, но не смогла уловить его силуэт, уши заложило, в глазах потемнело, а голова закружилась. Время отката наступило слишком быстро.       — Лис, милая все в порядке? — будто сквозь вату она услышала обеспокоенный голос Эда, который ловко подхватил её на руки и понес к ближайшей лавочке. Алиса вздрогнула от прикосновений и попыталась сфокусироваться на его голосе, на его ауре. На удивление, это получилось, в коконе темной магии она успокоилась. Эд может быть грубым, жестоким, но его сила и властные нотки всегда действовали на неё умиротворяюще. — Давай дыши, милая, — уверенно сказал он, и Лис не могла не послушаться. Стало легче, она больше не пыталась потерять сознание. Еще несколько секунд, и её окончательно отпустит. Эд это тоже увидел это и мягко извинился: — Черт, прости, милая. Я не должен был выбирать эту песню и тащить тебя сюда.       Лис невольно подняла глаза, удивляясь такой интонации. Ей казалось, что Эд на такое вообще не способен. За собственную слабость тут же стало стыдно. Она взрослый человек — целитель, она должна уметь держать себя в руках и позволять чувствам влиять на её работу. Она не может спасти всех, поэтому она не должна так остро реагировать на чужую беду и горе. Если бы она могла, то с удовольствием одолжила бы у Эда или Марго долю здорового цинизма и хладнокровия.       Успокоится удается довольно быстро, и Алиса потянулась к собственной сумочке: достала бутылку с водой и сделала несколько глотков. Пытаясь собрать расползающиеся мысли в кучу, абстрагироваться от давящей атмосферы и музыки, поняла что все это явно не к добру, что-то слишком часто её стали накрывать панические атаки. Кажется, постоянная усталость и злоупотребление восстановляющим зельем уже начали пагубно сказываться на её организме. Она торжественно пообещала себе, что как только все закончится и они найдут преступника она, возьмет братьев, Адама с Евой и уедет на море, где будет отдыхать и восстанавливаться.       — Все в порядке, — наконец-то произнесла Алиса, ловя на себе обеспокоенный взгляд Эда.       — Ты уверена? Выглядишь не очень, — честно сказал Эд.       — Спасибо, за комплимент, — вяло огрызнулась Лис.       — Это не комплимент, а констатация факта, — уверенно ответил Эд, — может расскажешь, что это было?       — Неприятные воспоминания, аура, плюс комплекс Бога и осознание, что я никому ничем помочь не могу, — честно сказала Алиса, понимая, что придумать правдоподобную ложь в таком состоянии у неё точно не получится. — Пошли домой.       — Ты уверенна что сможешь аппарировать? — аккуратно спросил Эд, — и что тебя можно оставить одну?       — Эд, мне не пять лет, и это не первая моя паническая атака. Все хорошо, я просто устала и переволновалась, я уже почти пришла в себя.       — Малые дома? — не повелся на её слова Эд.       — Сейчас в школе, но я их заберу.       — Может, составить вам компанию? — осторожно предложил Эд. Хотелось настоять, схватить в охапку и уложить в постель, заставив выспаться и нормально восстановиться, но он не хотел действовать чересчур безальтернативно, боясь спровоцировать новый приступ.       — Зачем?       — Лис, я за тебя беспокоюсь. Ты меня здорово напугала.       — Спасибо, но правда не надо. Я проведу время дома, пообщаюсь с братьями, с Адамом, Евой, и все будет хорошо, и ты будешь лишним на этом празднике жизни, — честно ответила Алиса, а потом добавила: — К тому же тебе лучше связаться с Ли, попросить его найти о наших пациентах все, что можно; поговорить с Поттером, выяснить, кто знал о магических выбросах и приходил на вызов. Чем быстрее мы это узнаем, тем быстрее найдем преступника.       — Хорошо, — нехотя согласился Эд, но сбить себя не дал и все же спросил то, что его беспокоило больше всего: — А если тебе снова станет плохо? Раньше у тебя таких приступов не было.       — Были, просто не так часто. Эд, не волнуйся, со мной правда всё хорошо, но, если что, дома дедушка. Он зельевар, и в случае чего может мне помочь, — уверенно ответила Алиса, даже не задумываясь, дома дедушка или нет.       — Ладно, — мнова нехотя согласился Эд, — но в школу я тебя сам аппарирую, а оттуда вернешься домой через камин. Не хватало еще, чтобы ты по дороге расщепилась.       В школе, на удивление, Лис становится лучше, не даром говорится — дома и стены помогают. Хотя, возможно, срабатывает рефлекс. В школе она не думает о пациентах, а в клинике о школе. Она должна выполнять свою работу хорошо, а для этого должна сосредоточится на ней. По дороге в класс Алиса встречает Тори и Гилдероя, которые мило беседуют. Увидев её, они улыбнулись и подошли ближе. Гилдерой хвалил Еву, восхищаясь её нестандартным взглядом на мир и начитанностью. Тори отметила, что уже поздно, и сейчас в школе остались только Рик, Тимми, Адам, Ева, Роза, Скорп и Хьюго. Остальных уже забрали родители. Тори собиралась уже забирать всех в мэнор, но Марго, забирая Нюту, предупредила, что Алиса может задержаться, и они все решили не спешить, к тому же за ней уже пришёл Рональд.       Лис тяжело вздохнула, осознав, что про их свидание она совершенно забыла. Сейчас встречаться с Роном ей не хотелось, поскольку она понимала: он будет настаивать на разговоре, а она не готова. День выдался слишком тяжелый, она в который раз осознала, что лишь песчинка в этом бесконечном песчаном пляже. От неё зависит слишком мало, и в своей жизни она ничего не контролирует, в том числе и собственные эмоции. В этот момент она даже пожалела, что выгнала Эда, рядом с ним от нее никогда ничего не зависело, он в любом случае все решит за неё. За ним можно было спрятаться и оттянуть разговор еще на один вечер.       Но было уже слишком поздно, да и откровенно некрасиво по отношению к Рону, так что пришлось смириться и работать с тем, что есть.       Увидев Алису, дети тут же бросились к ней, сказав, что Рон пообещал научить их готовить фирменный лимонный пирог. Та надежда, с которой пятеро детей смотрели на неё, не позволила им отказать.       Она и так слишком мало уделяла им времени, а это совсем мелочь, к тому же рядом будет Рон, который подстрахует её в случае чего. Он благодарно улыбнулся и поцеловал Алису в щечку и подтолкнул к камину. На секунду ей стало не по себе, почему-то показалось, что она не заслуживает эту нежность. Всё это неправильно, но Лис не позволила своему страху выплеснуться наружу. Она сама потянулась к нему и приобняла, а потом, попрощавшись с Тори, Скорпом и Лероем, через камин отправилась домой.       Лис надеялась, что еще просто не отошла от посещения клиники. Собственное нестабильное психологическое состояние начинало пугать, она ведь даже себе не могла объяснить, что не так и куда делись те спокойствие и уют, которые она испытывала рядом с Роном. Ничего ведь не изменилось, тогда почему она так странно себя чувствует? Обижать Рона не хотелось, поэтому оставалась лишь надежда на её актерские способности. Она всегда умела притворяться, хитрить, недаром шляпа в своё время отправила её в Слизерин. Методы этого факультета были для нее наиболее близки.       Роза, Рон и мальчишки, кажется, ничего не заметили, но Ева смотрела на неё внимательно и обеспокоенно, будто чувствуя её состояние. Благо, она не стала ничего говорить, лишь пожаловалась на боли в спине и попросила её осмотреть. Лис облегченно выдохнула и помогла перебраться Еве из коляски на ходули и пойти в её комнату. Остальные лишь проводили их взглядами и торжественно пообещали справиться самостоятельно и не разрушить кухню.       — Что со спиной? — спросила Алиса, когда они остались одни в небольшой комнате, которая служила смотровой.       — Все в порядке, — честно ответила Ева, — просто мне показалось, что тебя срочно нужно спасти.       — Спасибо, — выдохнула Лис и опустилась на пол, — я выгляжу настолько плохо?       Ева опустила ходули и с помощью Лис села рядом, опираясь спиной на стоящую рядом кушетку.       — На самом деле, нет, не думаю, что кроме меня кто-то что заметил. А я всегда видела чуть больше остальных, — уверенно сказала Ева, а потом развернулась к Лис лицом и, заглянув в глаза, мягко спросила: — Расскажешь, что тебя беспокоит?       — Кажется, я схожу с ума, и я не знаю, что мне делать дальше, — призналась Алиса, ни на что, особо не надеясь. Дар Евы давал ей преимущества, она могла увидеть возможные вероятности развития событий. Она знала, на что может повлиять, а когда все предрешено. Лис не представляла, какого это — всё знать, и как у неё хватает сил оставаться спокойной и мыслить здраво.       — Все мы немного безумцы, — улыбнувшись, сказала ей Ева, а потом ответила на незаданный вопрос: — Но дядя Рон правда хороший, и он правда тебя любит.       — А я? — с каким-то отчаяньем спросила Лис.       — И ты очень хорошая, — искренне произнесла Ева, быстро улавливая, что беспокоило Алису, — ты спасла меня, Адама, Розу и многих других, о которых мы даже не знаем. Ты всегда предлагаешь помощь, когда другие проходят мимо. Тебе никогда не бывает все равно — это твое главное достоинство и недостаток.       Лис прикрыла глаза и почувствовала, что они наполняются влагой. Услышать такое было важно и ценно, но усталость давила на плечи с неимоверной силой. Она понимала, что выдохлась, она задыхается от вечных переживаний, что даже дома думает об Эмбер, Лонгботтомах, о преступнике, о родителях Адама и Евы.       Ей просто не хватало времени и сил подумать о себе, о том, что чувствует она. Чего она хочет. В этот момент Алиса поняла, куда исчезла легкость. Пока их отношения плыли по течению, можно было расслабиться и не думать, сейчас же она стала чувствовать ответственность перед Роном. Он признался ей в любви, и она должна была ответить ему тем же, но она не знала, так ли это. Рядом с ним она позволяла себе не думать, а без него она думала совершенно о других вещах.