Тернистый путь к счастью

      Друзья, которых мы заводим в детстве, чаще всего остаются с нами до конца жизни. Мы можем жить с ними в разных городах, вертеться в разных сферах, редко видеться, встречаться, но мы знаем, что они есть и они рядом, и от этого становится теплее на душе. Для шестерых слизеринцев, которые, по мнению подавляющего большинства, вообще не были способны на дружбу, эти отношения стали важной частью жизни. К сожалению, после окончания школы их пути разошлись, и встречались ребята не так уж часто. А вот собраться всем вместе и вспомнить молодость в последний раз удалось вообще больше года назад перед свадьбой Грегори Гойла и Сьюзен Боунс. Увы тогда времени пообщаться особо не было, парень готовился к свадьбе, Алиса вырвалась из очередной командировки буквально на несколько дней, а Пэнси была на очередном показе мод.       Возвращение всех ребят в родную Англию было знаменательным событием. Они договорились встретиться в пятницу и навестить могилы погибшего друга Грега и любимого декана. Северус Снейп имел много недостатков, но только после его смерти ребята осознали, как он много делал для их факультета и насколько облегчал жизнь каждого из них. Ведь он в любой ситуации был на их стороне, к нему всегда можно было обратиться за помощью или советом, и он никогда им не отказывал. Но вот после его смерти ситуация кардинально изменилась и больше напоминала игру на выживание, ведь каждый гриффиндорец считал своим долгом высказать своё мнение о мерзких темных магах. И плевать им было, что некоторые первокурсники были полукровками и знать ничего не знали ни о Темном Лорде, ни о политической ситуации в стране. Малышам доставалось больше всего, ведь, наслушавшись от старших о мерзких слизеринцах, каждый или словом, или делом пытался задеть представителей проигравшего факультета. Старшим курсам было по большому счету все равно, кто и что про них говорит, а щиты от мелких проклятий ставились уже у всех на автомате. Бросить мелких на произвол судьбы им не позволяла совесть, да и все откровенно устали успокаивать истерики и снимать мелкие проклятия с детей, так что всем строго настрого запретили ходить по школе в одиночку. Да и кто-то из старших старался страховать первые три курса и быть по близости от кабинетов, в которых у них проходят уроки. Учителя же практически не реагировали на просьбы вразумить этих победителей, считая, что старшие курсы утрируют и преувеличивают свои проблемы. Деканом снова был Слизнорт, которому тоже было откровенно плевать на беды своих учеников, так что за послевоенный год Слизерин стал самым дружным факультетом. Старшие учили младших не отвечать на выпады и мстить втихую. Ведь слизеринцев за любую провинность наказывали максимально строго. И в этот момент всем остро не хватало Северуса Снейпа, зато весь факультет буквально молился на восьмикурсников, особенно на Драко, Блейза и Алису, которые всегда были рядом и никогда не отказывали в помощи. Пэнси и Тео были не сильны в утешениях, зато именно на них равнялись в стойкости и холодности, рядом с ними почему-то стыдно было быть слабыми.       Грегори остановился около могилы Винсента Крэбба и на несколько минут замер. Он часто приходил к лучшему другу, делясь всем тем, что происходит у него в жизни. Ему было в тот последний год тяжелее всего, ведь он всегда был рядом, они были ближе чем братья.       — Мне так тебя не хватает, — тихо прошептал он и положил алые розы на могилу. — У меня будет сын, ты мог бы быть его крестным.       Он долго не мог прийти в себя, и без Винса чувствовал себя одиноким, но он благодарен друзьям за то, что они были рядом, всегда поддерживали и пытались вытянуть его из той бездны, в которую он сам себя загнал. После того, как Грег закончил Хогвартс, он пошел на курсы артефакторики, а потом устроился в фирму Люциуса, которая занималась починкой и скупкой старых артефактов. И если бы не Драко, то так бы и остался он бобылем и вообще перестал выходить из дома. Драко же хотел женить друга и постоянно приглашал на приемы, которые они с отцом довольно часто устраивали, чтобы реабилитировать себя в обществе. Большинство чистокровные девушек были уже помолвлены, а остальных отталкивал немного нелюдимый и молчаливый парень, и все старания Драко уходили в пустую. Грег всегда предпочитал молчание и наблюдение бессмысленным разговорам и абсолютно не разбирался в словесных кружевах так любимых аристократами. Но однажды, почти отчаявшись, Драко пригласил друга и вассала на один из приемов, и именно в тот вечер Гермиона Грейнджер, которая недавно стала супругой его отца, пригласила свою подругу и коллегу Сьюзен. Девушке, как и парню, было некомфортно на этом приеме, и с Грегом они встретились на небольшом балкончике и как-то незаметно для себя разговорились. Парень вызвался показать девушке сад возле мэнора и оказалось, что Сьюзен, несмотря на свою работу в Министерстве, тоже всегда интересовалась артефактами, а еще она могла быть очень общительной. Грегори буквально с первого взгляда влюбился в девушку и сразу же позвал ее на свидание, а через несколько месяцев они поженились. Парень по-прежнему оставался затворником и брал заказы исключительно через агентство Малфоя, но теперь у него была жена и через несколько месяцев должен родится первенец.       — И вас нам тоже не хватает, — сказал Тео и положил на могилу декана белые гвозди́ки.       Из этой компании чаще всего встречались Тео и Драко, возможно, благодаря тому, что они жили в одном городе и их дети были ровесниками. Теодор Нотт всегда был умным парнем, но вот после войны ему досталось больше всего: его отец умер, не дожив до финального суда, в котором его практически оправдали, всего неделю. Тео был не уверен, сделано это было из-за того, что он умер, или правда признали его жертвой обстоятельств, как отца Драко. Он первый начал вникать в тонкости семейного бизнеса, и первый завел семью, совершенно забыв о собственном родовом проклятье. Его жена Аврора была однокурсницей Астории Гринграсс. Она была настоящей леди, великолепно держащая себя в обществе, умна и красива. Парень был искренне влюблен в собственную супругу, влюблен настолько, что забыл, что в их роду женщины, родившие наследника, не выживали. Поначалу все было хорошо, беременность протекала легко, а Аврора, казалось, еще больше расцвела, но месяце на шестом все резко изменилось. Девушка стала буквально чахнуть на глазах, ее организм отказывался принимать пищу, а магия практически исчезла. Вызванный срочно колдомедик поставил диагноз «родовое проклятие», но сделать ничего не смог. Тогда Тео срочно вызвал Драко и выслушал много о себе нелицеприятного, у них в роду была похожая ситуация, и действовать надо было хотя бы месяца со второго. Нужно было принимать целую стопку разнообразных зелий, не покидать мэнор или наоборот на время беременности переместится в родовой мэнор девушки. Драко попытался вызвать Алисию, но сквозное зеркало не отвечало, у девушки в этот период были экзамены, и она не имела права связываться с миром. Она узнала обо всем через месяц и была солидарна с Драко, слишком много времени упущено, магия буквально убивает девушку и любое вмешательство извне могло повредить как малышу, так и матери. Поэтому было принято решение кесарить, и сразу же ввести девушку в магическую кому, надеясь заполучить хоть немного времени для снятия проклятия. Через три дня после родов было принято провести ритуал с дальнейшей подпиткой девушки, раньше был бы слишком большой риск навредить малышу, ведь он еще был сильно связан с матерью магически, да и девушке нужно было время на восстановление. Аврора не дожила до ритуала два часа, у нее просто остановилось сердце. Тео винил себя в смерти супруги, но всего себя посвятил Демиану. Его сын был для него всем. Он очень много проводил времени с ним: учил, играл, стараясь хотя бы его сделать счастливым. Деми и Скорпиус великолепно ладили и были хорошими друзьями несмотря на то, что были абсолютно разными по характеру. Скорпиус — маленький сорванец, безумно активный и любящий делать мелкие пакости, только благодаря фамильной хитрости и невинным глазкам избегал наказаний. Деми был его противоположностью: тихий, спокойный, он безумно любил отца и боялся его расстроить, поэтому свободное время предпочитал проводить за книгами. Только рядом со Скорпом он будто оживал и мог побыть тем, кем по сути и являлся — маленьким непосредственным ребенком.       — Знаете, сколько бы раз я ни вытаскивала людей из-под пуль или смертельных заклинаний, не могу понять, зачем столько бессмысленных жертв? — задала довольно риторический вопрос Алиса. На кладбище всегда царила такая атмосфера, когда хотелось задуматься о вечном, осознать бренность бытия. Ей всегда казалось, что, если бы она больше знала и умела тогда, она бы могла бы их спасти, и они могли бы жить, любить, творить. Но еще часто общаясь с обреченными людьми, она как никто понимала, что смерть — это освобождение. От смерти страдают не мертвые, от неё страдают живые, которым приходится жить с этим чувством утраты.       — Не знаю, меня больше интересует, почему во Второй Магической принимало участие так много детей? Я как представлю, что на нашем месте мог быть мой сын, меня аж в дрожь бросает.       — И не говори, — поддержал друга Драко.       — Да, Винс погиб, когда ему было всего семнадцать. Он ведь совершил всего одну ошибку, вот только она стоила ему жизни, — грустно заключил Грегори, которому больше всего не хватало друга и который порой винил себя в его смерти. Ведь они оба поверили отцам, Темному Лорду, а не собственным друзьям, которые пытались максимально оградить себя и окружающих от этой недетской войны. Но они были слишком заняты зельями и младшими курсами, что совершенно упустили более внушаемых Крэбба и Гойла, которые искренне поверили, что смерть Поттера сможет облегчить их жизнь и вернуть её в прежнее русло.       — Это да, порой, цена за ошибку слишком велика, — грустно добавила Алиса, и небольшая слезинка скатилась по её щеке. Ребята подошли к выходу из кладбища, и Драко, не удержавшись, приобнял девушку, стараясь оградить её от грустных мыслей.       — Может, не будем о грустном? — попытался сменить тему Блейз, — Мы живы, и это главное. Мы должны жить и радоваться жизни и за себя, и за тех, кого рядом с нами нет. Поэтому я предлагаю продолжить нашу встречу в более приятном месте. А именно, в моем ресторане в маггловской части Лондона.       — Простите, у меня Демиан болеет, не хотелось бы надолго оставлять его с домовыми эльфами, — отказался Тео.       — Что-то серьезное? — тут же спросил Драко, удивляясь, почему друг ему не сообщил об этом.       — Нет, просто простыл. Но, сами понимаете, из-за этого много капризничает, да и зелья без меня пить не хочет.       — Ну ты если что, обращайся, — поддержала Драко Алисия.       — Обязательно, я помню, что два моих друга — прекрасные колдомедики, — с улыбкой сказал Тео, ценя заботу своих друзей. — Но я думаю, еще встретимся. Был безумно рад вас видеть. Вы же надолго в Лондоне?       — Я на ближайший год точно, — с улыбкой ответила Алиса.       — Пока на несколько месяцев. Мы открываем новый ресторан уже в магической части, а это всегда долго.       — Я тоже открываю свой магазин, так что тоже несколько месяцев буду в городе.        — Вот и отлично. Значит, на следующей неделе приходите вместе с семьями ко мне.       — Договорились.       — Тогда я тоже к вам присоединюсь уже на следующей неделе вместе с супругой. А то она тяжело переносит беременность и просила меня сегодня прийти пораньше.       — Если что-то серьезное — обращайся. Не тяни до последнего, — тут же забеспокоилась Алиса, помня грустный опыт Тео.       Гойл кивнул, забота друзей была приятна.       — Хорошо. Все остальные могут? — спросил Забини.       После получения положительного ответа друзья аппарировали. Тео и Гойл домой, остальных же Блейз перенес в небольшой темный переулок, который находился в нескольких кварталах от его ресторана, ведь после посещения кладбища всем нужно было время, чтобы прийти в себя.       Вечерний Лондон завораживал, и они могли полюбоваться великолепным светящимся разводным Тауэрским мостом. Прогулка к ресторану с великолепными видами и неспешными разговорами была именно тем что им так не хватало. Но внезапно они услышали чарующий голос, казалось, это ангел спустился с небес и рассказывает свою историю.       Ребята не могли пройти мимо и, не сговариваясь, направились в его сторону. Каждый из них любил и ценил красивую музыку, тем более, чистокровные волшебники обязательно получали музыкальное образование и обязаны были владеть хотя бы одним музыкальным инструментом. Поэтому такую душевность и отсутствие фальшивых нот они не могли обойти стороной.       И это было не зря, голос принадлежал девочке, сидящей в инвалидном кресле. На вид ей было лет десять, и сама она была невероятно милой: светло русые волосы с золотым оттенком обрамляли красивое личико с большими голубыми глазами. Девочка напоминала ангела, маленькая хрупкая, невинная. Малышка на секунду прикрыла глаза и запела новую песню, теперь это был Hozier — Take me to church. Исполнение в женском высоком голосе звучало необычно, но всем казалось, что она рассказывает свою историю.       — Sunday's getting more bleak, a fresh poison each week. «We were born sick», you heard them say it. , — пела девочка, и ей хотелось верить, казалось, она поет сердцем и живет своей песней. Голос девушки завораживал и все окружающие тонули в нем. Казалось будто ее голос обладал какой-то волшебной мощью, ведь на глазах у всех скопились слезы.       Песня сменилась на Birdy — Not about angels, а потом и на Birdy — People help to people. И в каждой песне, несмотря на их разнообразие, она была органична. К ним периодически подходил мальчик со шляпой, и ребята давали ему деньги, искренне надеясь не перепутать и дать ему именно маггловские деньги. Мальчик, собирающий деньги, и девочка были неуловимо похожи, хоть мальчик и был брюнетом. Но какие-то черты лица и цвет глаз говорили о том, что они все же родственники. А еще эта нежность и забота во взгляде… несмотря на то, что у него была своя работа, он всё время поглядывал на девочку и в любой момент был готов броситься ей на помощь.       Вот только Алисе и Драко было сложно наслаждаться музыкой, ведь мальчик, проходящий мимо, точно обладал магией, да и девочка, если подключить целительское зрение, явно была пусть и слабой, но ведьмой. Встретить такую парочку в маггловском мире было странно, к тому же проблемы с позвоночником явно были как-то связаны с магическим ядром. Вот только понять, что было раньше — вышедшая из-под контроля магия, приведшая к травме или наоборот травма, повлекшая за собой повреждение магических каналов, — было сложно. Одно можно было сказать с уверенностью: малышке срочно нужна была помощь, причем чем быстрее, тем лучше. Вот только как её предложить при таком столпотворении, было непонятно, к тому же пока ребята предавались размышлению о её диагнозе, девочка уже закончила свое выступление, и мальчик увозил ее. Драко, пока никто не обращал на него внимание, взмахнул палочкой.       — Невероятно талантливая девочка, — восхищенно сказала Пэнси.       — И не говори, интересно, можно было бы организовать ее выступление у нас в ресторане, хотя выглядит она конечно не очень. Есть ли у них родители, или дети беспризорники? — спросил Блейз.       — Ей нужна помощь, нужно проследить за ними, — казалось, абсолютно не слыша других, добавила Алиса.       — Не нужно, я повесил на них следилку, как только они отойдут — можно пойти за ними. Мне она тоже не понравилась. Если срочно ей не помочь, проживет она совсем недолго, — заключил Драко .       — А как же ужин? — сделал попытку спасти вечер Блейз, уже мысленно прикидывая, что он может заказать на всех в ресторане. Ведь по опыту знал: если Алиса смотрит таким взглядом, ее не остановить.       — Я не могу ее бросить. Вы идите ужинайте, а я пойду попробую предложить им свою помощь, — сказала, все еще находясь в своих мыслях, Алиса.       — Я иду с тобой. А с вами встретимся позже, — добавил Драко.       Пусть он не был истинным колдомедиком, но он обладал светлым целительским даром. Он был первым Малфоем, у которого проснулось это родовое наследие, пусть и не в полной мере, но он мог видеть магию и без помощи палочки и заклинаний определять степень и место болезни. Ведь такие вещи сразу бросались в глаза. Его дар проснулся на седьмом курсе, когда Лис учила его оказывать первую помощь, и это ему невероятно пригодилось во время военных действий. Они с Лис были единственными из всех, кто тогда остался в Хогвартсе, и девочка старалась спасти всех раненых, которых видела, не деля их на правых и виноватых. Так они буквально с того света вытащили Антонина Долохова и Лаванду Браун, остальным они оказывали первую медицинскую помощь и отправляли в больничное крыло. Возможно, именно благодаря этому суд был так добр к Малфоям, ведь из его палочки не было выпущено ни одного атакующего заклинания. Именно тогда в нем и начал просыпаться дар, и Лис, как более опытная, помогала и обучала его.       И сейчас ему невероятно захотелось помочь этой девочке. Он вообще очень любил детей и, к удивлению многих, легко находил с ними общий язык. Это взрослые часто мешали ему работать и устраивали скандалы на тему того, что не собираются принимать помощь от мерзкого Пожирателя Смерти, считая, что они бывшими не бывают. Дети же чувствовали, что он хороший, и спокойно давали ему их осмотреть, порой даже не обращая внимание на возмущение родителей.       Спустя несколько минут Драко и Алиса направились вслед за детьми, считая, что они приведут их к дому и тогда можно будет обсудить беспокоившие их проблемы с ними или с их родителями или опекунами. Вот только они сильно сомневались, что ребята живут в нормальной семье с любящими родителями. Старая потертая одежда и подработка пением на оживленной улице только подтверждали эту мысль. Но в любом случае, прежде чем делать какие-то выводы, надо познакомится с детьми и их семьей или семьями.       Дети не заметили слежку и с оживленной улицу свернули в неприметный переулок, где стоял старый недостроенный дом, куда они и направились. Драко искренне понадеялся, что тут они не встретят никаких наркоманов или других людей с низкой социальной ответственностью. Всё-таки он надеялся решить вопрос с миром и желательно не применяя магию. Алиса же старалась не думать о том, что дети могут тут жить, а не просто нашли удобное место для раздела прибыли.       Они не знали, чего им ждать, но все же решительно зашли в дом.