Дайджмен (не) вернётся

В сегодняшних криках и грохоте на удивление таилось что-то совершенно несерьёзное. Истерический смех и самоукорение, смешавшиеся в один тревожный ком внутри, могли запросто затуманить разум, но чем внимательнее Эдд прислушивался к игривым интонациям за стеной, тем быстрее они становились правдивыми. Как-то подозрительно… Этим улыбкам в ванной нужно объяснение. Пусть одна скрывала очевидный стыд, а от второй так и веяло опасностью, сошлись они в одинаковом смысле: никто из так называемых «врагов» не хотел делать из происходящего трагедию мирового масштаба, но, зная обычных Тома и Торда, Эдд только больше недоумевал. Это была защита чести и достоинства, напоминающая какую-то глупую детскую игру. Только вот тесная ванная комната явно не подходила для догонялок — тут можно было с лёгкостью получить пачку ушибов, натыкаясь на всё подряд, с чем Торд в принципе и столкнулся в попытках сбежать, однако Риджуэлл каждый раз ловко преграждал негоднику путь к выходу, не применяя вообще никакой силы. Томас тронул Торда только в тот момент, когда действительно был уверен в успехе своего замысла. Уставший суетолог был повален на пол, а Ридж с хитрой гримасой без капли брезгливости потянул свои руки к чужому паху. О господи, почему это вообще происходит? Почему они улыбаются? Почему так легко? Почему именно сейчас? Это всяко лучше беспросветной ненависти три года назад, когда Эдд, наблюдая за драками, в ужасе терялся, однако сегодняшняя картина вызывала беспокойств не меньше. Между друзьями Гулда образовалась какая-то новая искра, новая ниточка, которая превратила злобу парней в обычное соперничество, и художник обо всём этом совершенно ничего не ведал. Можно ли сказать, что Том восстановил своё достоинство, оставив «достоинство» Торда обнажённым? Интересный вопрос морали. Итог оказался настолько неправильным, что даже победитель с заветными трусами в руке выглядел на фоне проигравшего ничуть не лучше. Вряд ли Риджуэлл будет волноваться насчёт своего безжалостного поступка, ведь его соседи-идиоты получили по заслугам, а справедливость, пусть и несколько сомнительная, всё-таки восторжествовала. Но на самом ли деле это можно назвать простым соперничеством? По шокированному виду Торда так и не скажешь, учитывая как от пережитого позора тот начал нервно хихикать, закрыв краснющее лицо рукой. Томас молча поднялся на ноги и, грозно нависая сверху, смотрел на свою жертву с полным злорадства выражением лица. Обычно настоящие эмоции Риджуэлла нечитаемы из-за его чрезвычайной замкнутости, но сейчас музыкант рядом с Тордом, не бывало дело, чуть ли не открытая книга — он определённо был по-своему счастлив. Счастлив от того, что наконец-то смог нагнуть одного мудака по имени Торд Ларссон. Ну и у кого тут в результате психологическая травма? Эдд ещё больше напрягся, когда на его просьбу собраться на кухне Том и Торд отреагировали абсолютно нормально. Ридж отвечал на извинения художника лишь немой ухмылкой, а Ларссон, отбросив всю дурь, поддался множеству мыслительных процессов в своей голове. Похоже, дела совсем грустные, но тем не менее парень не постеснялся надеть маску невозмутимости, когда сел за стол. — Нам нужно сделать новый замок на дверь, — деловито заявил Торд, словно ничего странного не происходило. Переодетый в свои новые вещи, он рассматривал на руке длинный темнеющий синяк и, шипя, потирал бок и спину, на которые упал в ванной. — Вот ты его и сделаешь, — Том сидел напротив норвежца со скрещенными на груди руками и всё никак не мог нарадоваться последствиям своих недавних действий. — Не думал, что у меня так скоро появится хороший повод поиздеваться над тобой. Торд поднял на музыканта угрюмый взгляд. — Ага. Вышло настолько профессионально, будто ты уже практиковался на ком-то. И я удивлён, что ты решился на это будучи не пьяным. — Ну, ты тоже умом не блистал. Если б не рыпался, было бы не так больно, — облокотился на стол Риджуэлл, подперев подбородок рукой. Брови его игриво изогнулись, в шутку подразумевая, очевидно, что-то иное. — Хах, нихуя ты… — Напускное самообладание тут же улетучилось, когда Торд своей удивлённой улыбкой подтвердил у всего происходящего одну суть: это определённо не те едкие колкости, которыми пестрили события трёхгодичной давности. По большей части за сегодняшние метаморфозы отвечал бодрый Том, и это та ещё новость, ведь на трезвую голову он никогда бы не позволил себе выражаться настолько смело. — Так что не расслабляй булки, Торд, — хрипло рассмеялся Томас. — На каждую свою выходку будешь получать соответствующий ответ. Ты, видимо, тоже хочешь, — весёлая интонация Тома вдруг стала отдавать угрозой, когда речь зашла о другой фигуре, стоящей рядом у стола. Эдд, окутанный тревогой, всё это время молчал, боясь испортить подозрительно безобидный разговор двух своих друзей. Он, конечно, рад, что их встреча обошлась без драки и серьёзных травм, и, если Торд, пусть немного растерянный, ещё был узнаваем в своей дурости, то вот игр от Тома никто не ждал. Это же притворство? Это ведь не может быть его настоящим поведением. Или может?.. Вечно Эдд чего-то не знает. — Том. Том, прости. Том, прости ради бога, — начал тараторить Гулд дрожащим голосом, перебирая пальцами воздух. — Хочешь, я буду до конца жизни делать всё, что ты захочешь? Буду всегда и посуду мыть, и прибираться, и унитаз с ванной чистить. Только прости, прошу! Я сейчас тебе всё объясню… Я прекрасно понимаю, как ты сейчас зол. Ридж взглянул на художника с издёвкой, приводя того в ещё больший ужас. — Я спокоен, — фыркнул он. — И чё тут объяснять? Всё и так понятно — уёбки вы. — Не трогай его, — спокойно заступился за Эдда Торд. — Это мне захотелось сделать тебе сюрприз. — И ты согласился на это. Ясно, — дополнил очевидным Том не отрывая глаз от Гулда. — У меня ведь обычно такие забавные реакции… Тебе ли об этом не знать? — съязвил он. Эдвард вмиг покрылся мурашками с головы до пят. — Я… я правда хотел тебя предупредить, но тут такое дело… — свёл он вместе два указательных пальца. — Торд прилетел без сменной одежды и белья, вот я и решил позаимствовать твои вещи. Мои ведь ему не подходят. Но это буквально на полдня, пока мы ходили по магазинам! Потом ты сказал, что сегодня домой не придёшь, вот я и подумал что мы успеем всё постирать и положить на место. Серьёзный вид Тома, который с интересом слушал объяснения и пытался всё правильно понять, посеял в Эдде зерно надежды — такое предчувствие, будто у этого дурацкого случая правда есть шанс на хорошую концовку, где всё обойдётся без обид. — Вот как? — задумчиво хмыкнул Риджуэлл. — Но в итоге я вернулся домой без предупреждения в самый неподходящий момент. — Он медленно перевёл смеющийся взгляд на Торда. — Зато забавно вышло. — Вот уж не то слово, — иронично процедил нахмурившийся Ларссон, держась за больной бок. — Похоже, у тебя был какой-то план, но я своей неожиданной реакцией только всё испортил. Уж прости, что решил подыграть тебе. Ты ведь думал, что будешь веселиться один, да? — подколол Том своего недруга и попал в точку: натянутая улыбка быстро исчезла с лица Ларссона, и тот увёл взгляд в сторону не в силах как-то защититься. — Заткнись, — пробубнил норвежец. Том, довольно усмехнувшись, убрал руку с подбородка и вернулся к Эдду. — Короче, эта тупая ситуация родилась только из-за моего возвращения, — сделал он вывод. — На самом деле ты не хотел, чтобы моя с Тордом встреча прошла вот так. От удивления ноги Гулда чуть не подкосились. Том… Том… Том всё понял! — Именно! — закричал Эдвард, чувствуя, как дышать стало легче. — Видишь, твои вещи в целости и сохранности. Мы их даже не испортили! Мне реально было боязно тебя тревожить, пока ты писал диплом, но я ведь не знал, что ты так легко отреагируешь на… — Расслабься. Я всё понял, — Ридж не дал договорить другу, быстро переключившись на Торда. — Значит, ты прилетел совсем недавно. — Вчера вечером, — уточнил Ларссон и начал перебирать пальцами длинные пряди волос, что доставали до плеч. — А не рано? Ты должен был приехать в конце месяца, а не в начале. Сессия же только началась. В ответ подозрительный, смеющийся прищур. — С чего это тебе вдруг стала интересна моя учёба? Захотелось прилететь пораньше, вот и прилетел. Решил устроить всем вам сюрприз. — Мне понравилось. Зачёт, — показал большой палец Том, широко улыбаясь. Ещё бы он не был доволен — благодаря нему весь сюрприз Торда пошёл по одному месту, и это «просто прекрасно» — на лице музыканта прямо так и написано. События смотрятся куда интереснее и веселей, когда последней смеётся неожиданно другая сторона конфликта, так что можно поздравить Риджуэлла с такой редкой победой. Эдд готов поздравить друга за всё: за выдержку, моральную силу и юмор, ведь это последнее, что можно было ожидать от мрачного Тома, который никогда не отличался терпеливостью. Для него было бы более типичным кинуться на Торда с кулаками и выбить из него всё дерьмо, попутно ломая находящиеся рядом вещи, но если вспомнить про походы Риджуэлла к психотерапевту, тогда всё начинает потихоньку вставать на свои места. Только вот это явно не единственное, и уж точно не главное, из-за чего Томас вдруг так внезапно переменился. Смотря на довольно спокойное общение двух врагов, которые раньше никогда бы не позволили себе так долго сидеть за столом в хорошем расположении духа, Гулд не мог не думать о том, что уже напрашивалось само собой. Боже, даже Торд, пусть и переживший невесёлые итоги своей игры, мог улыбаться Тому совершенно беззлобно. Кажется, за спиной Эдда произошло много чего интересного. — Эм, я могу кое-чем поинтересоваться? — Гулд сложил перед собой ладони, когда Том и Торд обратили на него внимание. — Я правильно понимаю, что вы уже общались? — немного разведя руки, указал он пальцами на парней, которые сидели по разные стороны стола. Оба тут же округлили глаза, взглянув друг на друга так непонимающе и вопросительно, будто Эдд сказал какую-то глупость. Секунд десять на кухне царило полное молчание, а Гулд всё больше убеждался в том, что его приятели за кадром что-то мутили. Только вот чего они так застопорились, как будто художник не найдёт их общение странным и ни о чём не спросит? Мимо Эдда точно прошла целая история. Это был какой-то очень интересный и интригующий сюжет о врагах, которые не только нашли какой-то компромисс, но и развили в себе телепатические способности, потому что сейчас в их пристальных взглядах определённо крылись немые сообщения друг для друга. Том и Торд будто хотели прийти к единому правильному ответу, но, похоже, дела у них шли не так гладко, как хотелось бы. Торд с не очень уверенным видом первым вернулся в реальность. — Том, ты тупой? — безобидно упрекнул он обладателя двух чёрных, недоумевающих дыр на лице. — Чё? — Я думал, что ты ему сказал, — усмехнулся Ларссон, облокотившись на стол, и задумчивого Риджа тут же осенило. — Бля, — ахнул музыкант. — А я думал, ты ему сказал. Эдд встретился с виноватым взглядом Торда, в котором то и дело проглядывала жалость, и нашёл в нём подтверждение своей догадки. — Так вы реально?.. — Хех. Да, общались, — ответил норвежец с немного напряжённым лицом. — Чтобы ты не волновался насчёт нас. Всё-таки три года назад мы тебя расстроили своими выходками, так что мы с Томом договорились… больше не повторять подобного. Да, Том? — запинка почему-то напрягла Риджуэлла, как и дальнейшее обращение к нему, однако Торд всё равно продолжил говорить, не получив на свои слова нужной реакции. Впрочем, может, он и не хотел, чтобы ему отвечали. — Но я всё равно чуть не обосрался, когда ты начал подходить ко мне в ванной. Я ж реально поверил, что ты нихрена не изменился. — Зато ты нихрена не изменился — всё такой же придурок, — иронично и очень точно подметил Том, закрыв глаза и снова скрестив руки на груди. — Шутка — это разрушение ожиданий. Какой смысл в шутке, если её можно предсказать? Но, кажется… я с ней переборщил, — чуть приокрытая чёрная щёлка стыдливо посмотрела на Эдда, а тот, схватившись за грудь, с облегчённым вздохом оперся на кухонный шкаф позади себя. — Вы оба, больше так не делайте! — с лёгкими нотками недовольства воскликнул Гулд. — Знаете, как я напугался? Я думал, что всё повторится! — Ну, для этого тебя надо совсем не уважать… — ответил другу Торд и при этом криво улыбался Риджуэллу, как бы намекая на то, что именно по вине Тома Эдд ждал самого худшего. Томасу стало неловко. — Меня бы кто ува́жил, — обидным тоном произнёс он в свою защиту. — Всё-таки я был удивлён, ведь вообще тебя сегодня не ждал. Это ты ещё легко отделался. — И снимать трусы реально было обязательно? — Обязательно, — кивнул Том, вернув голосу уверенность. — У нас не было каких-то особых ожиданий насчёт первой встречи спустя столько лет, вот я и не удержался, когда мне представилась возможность отомстить тебе. Эдд, — обратился он к другу, который внимательно слушал весь разговор, — успокойся, та жесть больше не повторится, тем более я обещал вести себя нормально. Отомстить — это, конечно, сильно сказано. — Не очень верится, — совсем невесело прошептал себе под нос Торд, думая, что его никто услышит, однако так считать со стороны норвежца было довольно самонадеянно, учитывая, какой суровый взгляд кинул на него Том. — Х-хорошо. Если так, то я рад. Очень, — ответил Гулд музыканту, не обратив внимания на слова Ларссона. На деле, увы, так просто забыть услышанное уже не получится — лёгкая атмосфера и некая безобидная искра соперничества между «друзьями» начали в глазах Эдварда отдавать какой-то… фальшивостью? — Я тоже обещал, — напомнил о себе Торд. Риджуэлл вдруг встал из-за стола, спрятав руки в карман худи. — По твоей дури так и не скажешь, — процедил он уже без былого сарказма. От слов Тома так и веяло агрессией, но то ли из-за нарастающей апатии, то ли благодаря хорошему самоконтролю музыкант, слава богу, оказался выше старого себя. Он явно устал от этого разговора. — Ну, я тоже не удержался, — пожал плечами Торд и пригрозил Тому пальцем. — Только больше Эдда не беспокоим, понял? — Это мои слова, — вздохнув, ответил Томас и пошёл на выход из кухни. Он предполагал, что сейчас получит пачку банальных вопросов от Эдда, потому, не дожидаясь их, сразу же объяснился: — Пойду наконец побреюсь и доработаю свою композицию. Если надумаешь приготовить грандиозный ужин в честь приезда Торда, на меня не готовь. Не хочу есть. Но сегодня моя очередь мыть посуду, так что не напрягайся — я потом помою. — Да я и сам… могу, — тихо произнёс Эдд. Он даже не был уверен в том, что уходящий друг вообще его услышал. Было глупо полагать, что Том отреагирует на возвращение врага и на всю ситуацию как-то спокойно. Хотя у него почти получилось. Пусть к концу Том не выдержал, он всё равно был молодцом. А если бы ещё и Эдд вёл себя нормально, возможно, всё закончилось бы куда более адекватнее. По-взрослому, так сказать. Жаль только, что он нихрена не взрослый. Гулд и Ларссон остались на кухне вдвоём. Как только Том прекратил притворяться, атмосфера тут же потяжелела, и голос Торда, увы, обстановку не улучшил. — Прости, — нарушил он тишину. — За что? — сдержанно спросил Эдд с опустевшим взглядом. — За то, что ты не переоделся, хотя слышал, как Том пришёл домой? У тебя ведь было много времени. — Ну… типа того, — неловко усмехнулся Ларс и погрустнел. — Я захотел позлить его последний раз и тем самым подставил тебя. Но мы договорились держать себя в руках и в итоге всё равно тебя напугали. Я не хотел, правда. Думаю, Том тоже не хотел. Эмоции захлестнули, и мы с ним обо всём забыли. То, что мы общались, но никто из нас тебе об этом не сказал… тоже тупо вышло. — А почему не сказали? — удивлённым, но совсем не строгим тоном спросил Эдд. Ему было очень интересно узнать, в чём причина, однако лучше не перебарщивать с настойчивостью — как бы не стало хуже. Торд, к сожалению, желание друга в полной мере не исполнил. В глубокой задумчивости смотря куда-то в стену, он сказал только одно: — Я думал, что это сделал Том. Так значит Торд… О боже. — Ладно, не бери в голову. Я тоже сильно виноват перед Томом, — почесал затылок Гулд, быстро отбросив навязчивые мысли, и в недовольстве пробасил: — Проверил себя на компетентность, блять. — Не кори себя. Когда не знаешь ситуацию полностью, сразу адаптироваться к ней не выйдет. — Да, но за ошибки в любом случае придётся отвечать. Надо объясниться перед Томом за своё молчание. — Можешь свалить всё на меня. Всё-таки это я придумал устроить ему сюрприз. — Я буду отчитываться только за свои косяки, и твои тут не причём. По-другому никак не выйдет, поэтому заранее прости, если я буду слишком часто крутиться вокруг Тома, — виновато улыбнулся Эдд, на что Торд закатил глаза и отреагировал с долей снисхождения: — За это-то зачем извиняться? — вздохнул он, тоже улыбаясь. — Том не любит слишком много внимания к себе. Думаешь, твоё искупление затянется? — Посмотрю. Эдд надумал перезвонить мистеру Фултону, однако мужчина не ответил. Возможно, дело не такое уж и важное, раз услышав громкие крики, приправленные матами, он сразу же бросил свою затею что-то сообщить. Хоть Том и не просил готовить ему ужин, Эдвард всё равно сделал пасты побольше. Не хотелось в такое напряжённое время оставлять друга голодным — пусть у него будет еда хотя бы на завтрашний день. Теперь надо понадеяться на то, что Том вообще примет от Гулда такие извинения. Эдд и Торд молча поужинали спагетти, заправленным сырным соусом и мелко нарезанным беконом, после чего разбрелись по своим комнатам. Точнее, только Торд пошёл в свои «апартаменты», в которых за всё это время ещё ни разу не побывал. Нужно обустроиться, разложить немногочисленные вещи по местам и постелить кровать. А ещё посидеть в Интернете и пообщаться со своими друзьями. «Апартаменты» Тома сейчас для Эдда всё равно что комната для расстрела. Если, конечно, Ридж позволит, именно здесь будет решаться судьба художника. Эх, жаль. Эдд ещё столько всего хотел сделать, а также признаться своим друзьям кое в чём сокровенном… Задумавшись о теме разговора и словах недовольного музыканта, которые делали дальнейшие события в воображении Эдда всё мутнее и мутнее, парень мог только поёжиться. Однако просто представлять последствия бесполезно. Каким бы ни был разговор в реальности, дальнейшие события обязательно должны хоть как-то проясниться. Эдвард уже так делал, когда стремился наладить отношения с Томом, и теперь ему нужно это повторить. Бывает и такое: приходится разгонять тучи над головой друга не один и даже не два раза. Но обычно чем чаще пытаешься разогнать тучи, будучи сам причиной плохой погоды, тем слабее становится связь с человеком, и право на ошибку в какой-то момент иссякает. «Меня бы кто ува́жил», — крутилась в голове Эдда фраза приятеля и тревогой всё сильнее сжимала грудь. Гулд должен прекратить злоупотреблять этим правом, пока не стало слишком поздно. Нельзя лажать так легко и часто. Нельзя быть настолько эгоистичным. Иначе не выжить. Визит друга не стал для Тома неожиданностью. В переписке музыкант согласился пустить Эдда в свою комнату, и после негромкого стука в дверь тот зашёл внутрь. Всё-таки событие важное — для него Риджуэлл даже свет в комнате включил. Не бывало ещё такого дела. Обычно тут потёмки и зимой, и летом. Побрившийся Том, сидя в наушниках, работал в музыкальной программе над проектом, состоящим из множества разноцветных дорожек, которые, играя вместе, рассказывали в виде мелодии меланхоличную историю. Эдд мог хорошо её расслышать. Классическое фортепиано и скрипки пусть и звучали неторопливо, в них всё равно крылось что-то обнадёживающее. Что-то сильное, смелое, которое пройдёт сквозь все невзгоды и взорвётся громким торжеством победы и счастья. Но, к сожалению, этого не случилось — ещё недописанная музыка подошла к концу совсем невзрачно, можно сказать, просто оборвалась на полпути. Тем не менее это было совсем не похоже на первые наработки, которые показывал Том, когда ещё только начал писать решающую для выпуска из колледжа композицию. На эпичный оркестр, похожий на саундтрек из голливудского фильма, тут даже не было и намёка. Может, стука в дверь Риджуэлл не услышал, но чужое присутствие почувствовал и, сняв наушники, посмотрел на друга позади себя. — Это твоя дипломная работа? — скромно поинтересовался Эдд. — Нет, конечно, — ответил Том без каких-либо проблесков эмоций и вернул серьёзный сосредоточенный взгляд на экран ноутбука. — За такую уныль мне бы точно незачёт влепили. Гулд подошёл ещё ближе, встав сбоку от Тома. — Ахах, извини, что так подумал, — напряжённый смех быстро выдал в Эдде тревогу. Попытка начать разговор с чего-то нейтрального провалилась, поэтому ничего лучше не остаётся, кроме как сразу перейти к сути. Том ведь не любит, когда ходят вокруг да около. — Можно поговорить с тобой? — начал он, чувствуя, как сильно бьющееся сердце не давало телу стоять ровно. — О чём? Всё и так понятно, — сухо произнёс Риджуэлл. Реакция в духе Томаса — у него уже сформировалось видение всей ситуации, потому принять иную точку зрения выйдет не сразу. Но обычно Том иные точки зрения вообще не принимает — ему легче пропустить всё мимо ушей и остаться при своём. Только давай не сегодня, Том! Пожалуйста, выслушай! — Нет, я хочу объясниться, — возразил Эдд, пытаясь звучать увереннее, но итог выходил абсолютно противоположным — дрожь по всему телу сразу же начала бить по голосу. — Мне… стыдно из-за того, что я не предупредил тебя о приезде Торда. Его появление для меня тоже стало неожиданностью, и из-за… эмоций… я перестал думать о последствиях. У меня этому даже есть своё оправдание, и оно такое тупое, что я реально кажусь себе каким-то больным на голову. Я настоящий ублюдок. — Мне не нужны оправдания, которые ты сам находишь тупыми. Слушать про твои проблемы с головой я тоже не хочу, — строго сказал музыкант, продолжая работать в программе. Сперва казалось, будто Том своей неприветливой реакцией хотел прогнать Эдда из комнаты, однако, не заметив особо яркого подтверждения этому, Гулд остался стоять на месте. Возможно, художник всё правильно понимает: несмотря на недовольство, Томас был готов подождать других, более убедительных выражений. Однако Том прозвучал слишком грозно, из-за чего Эдвард растерялся, отдавшись во власть новой волне самоукора. — Том… Извини. Извини, прошу. — Прощаю. Теперь иди и займись делом. Томас не думал менять настроение и тон, что логично, но какой-то закуток сознания Эдда кричал о том, что ситуация стала только хуже. — Не могу, — чуть слышно, почти шёпотом, сказал Гулд. — А чего тогда отступил? — повернулся Том к другу. Брови его были вздёрнуты в загадочном удивлении, однако эта непонятка сразу же рассеялась, когда музыкант решил не тянуть и всё разъяснить: — Ты хочешь, чтобы я тебе поверил, но начинаешь свои объяснения с миллиона «извини», спойлера про какое-то тупое оправдание, к которому я почему-то должен отнестись серьёзно, и новости о том, что у тебя проблемы с головой. Это реально первое, что мне нужно услышать? Давай ты будешь вести себя нормально, а? Я знаю, что ты так умеешь, поэтому нечего клеймить себя «больным». — Я считаю, что у меня нет права защищаться. — Самому-то приятно выставлять себя настолько жалким? Я вот не хочу смотреть на тебя такого, как и слушать твои бесконечные «извини». Чем больше извиняешься, тем меньше в это верится. Ну, я не про себя говорю, а так, в общем. Тебя-то я в любом случае прощу, потому что это ты. Но просто знай, что со стороны частые извинения теряют вес и выглядят как попытка сбросить с себя ответственность. В моих глазах такое раскаяние вообще никак не оправдывает человека, как и слова о том, что у тебя «нервов не хватает» или «какие-то проблемы с головой». Никогда не оправдывай свои глупые поступки такими словами. Они не сбросят с тебя ответственности и уж тем более не сделают ситуацию лучше, как и тебя самого. Когда я из-за своих проблем пропускал твои дедлайны и ломал вещи, что ты меня даже выгонял из дома, я хоть раз оправдывался тогда? Томас продолжал звучать строго и отчитывать Эдда, словно умный родитель, однако в голосе совершенно не скрывали себя нотки неожиданно появившегося беспокойства. Том беспокоился? Допустив такую мысль, Гулд начал постепенно усмирять свой страх. Кажется, Тому нравится рассуждать о каких-то вещах так допытливо, и если слушающий поддержит разговор, дойти до сути будет легче обоим. Прямо сейчас Эдвард хотел узнать наверняка, что же чувствует его друг на самом деле, потому ответил довольно уверенно, с некоторой долей любопытства: — Нет. Ты просто извинился. — Один раз. И ты ведь меня простил? — Конечно. Ты же мой друг, которого я не хочу терять. А совершать ошибки… это нормально. — Я просто принял эти ошибки и пошёл дальше. Тут то же самое. Нет смысла накручивать себя, если ты знаешь, кто я. Я тоже тебя прощу, не волнуйся, — к удивлению Эдда, Том, заметно расслабившись, одарил друга лёгкой улыбкой, а тон голоса стал спокойнее. — Ты правда в этом сомневался, учитывая, что я отреагировал на Торда не так плохо? — Так, стоп! Всё-таки я хочу кое-что сказать в свою защиту. В голове Эдда что-то щёлкнуло. Просто принимать на себя удары уже не хотелось, как и оставлять недоразумение необговорённым. — Ради бога. Я этого и жду, — ответил Том глухим смешком. — Только объясняйся с достоинством, не опуская себя до уровня грязи. Это неприятно. Гулд тоже улыбнулся приятелю, надумав прояснить события со своей стороны совершенно спокойно. — Окей, — вздохнул он. — Твоё внезапное возвращение домой меня до смерти напугало, но я ведь не знал, что ты отреагируешь на Торда как-то по-другому. Ты ж в начале так заорал, как будто реально собирался бить ему лицо, но этого не произошло, что ещё больше меня напрягло. Потом оказывается, что вы общались, хотя по отдельности говорили мне об обратном. Твоё весёлое поведение оказалось притворством, и из-за этого я подумал, что ты зол на меня не меньше, чем на Торда. Том широко распахнул свои чёрные глаза, внимательно всё слушая. Ой, это случайно не выглядит так, будто Эдд наезжает? Сейчас так вообще можно делать? Ридж принял чёткие, прямолинейные объяснения вполне нормально, однако дальнейшие раздумья заставили его немного напрячься. — Ну… не сказать, что я прямо был зол… Скорее расстроен от того, что мне не хватило сил продержаться до конца, — поник он. Эдд не мог не поддержать, чувствуя перед другом большую ответственность за недавно произнесённые слова: — Ты хорошо перед ним держался. — Не перед ним. Перед тобой. На него-то плевать, — ответил Том и быстро пришёл в себя, вернув голосу решительность, в котором слышалась доля смиренного ожидания чего-то неприятного. — Ладно, скажу честно. Хочешь? — Давай, — обречённо вздохнул Эдд, готовый всё принять. Комнату поглотила тишина, а время будто остановилось. В атмосфере кружилось что-то очень загадочное, но одновременно с этим такое очевидное, чего Эдд совершенно не боялся, искренне желая поскорее убедиться в своих предположениях. — Я обосрался только потому, что думал о твоём поступке. Да. Да. Да… Гулд болезненно зажмурился, чувствуя, как в груди защемило с новой силой — именно это он и хотел услышать. Тома задело то, что его не предупредили о ситуации дома. Даже не заикнулись, а просто подло промолчали. Тут любой бы обиделся. — Так я и думал, — проскулил Эдд, виновато улыбаясь, и прикрыл рот ладонью. Со стороны это явно выглядело не очень здорово, из-за чего Том даже забеспокоился. — Что с тобой? — спросил он. — Держусь. Как бы это слово не сказать. Ридж с безобидной усмешкой догадливо промычал. Он ещё больше повернулся к приятелю на стуле и облокотился на колени. — Расскажи тогда, чем ты хотел передо мной оправдаться. Только без самоненависти, — поинтересовался он. Гулд смахнул с глаз неожиданно выступившие слёзы, продолжая держать на лице улыбку. Искренняя она или натянутая — не понять. На душе было так же смутно — вроде уже и легче, ведь Том не злился и сказал, что простит, но всё равно верилось в это… с некоторым трудом. И это точно бред! Сейчас, наедине, Риджуэллу на самом деле нет смысла лгать и что-то скрывать. Действительно ли тот, кто глубоко обиделся, будет рассказывать о цене слова «извини»? Правда ли тот, кто не простит, будет беспокоиться о твоём самочувствии и отношении к себе? Поведение Тома рядом с Эддом — точно не притворство. Он реально простил, хотя подноготная поступка Гулда до сих пор осталась неозвученной. Теперь-то её раскрыть не так страшно, как казалось в самом начале, где Эдвард совершенно не представлял, что его конфликт с дорогим человеком разрешится вот так. — Да глупости там. Я уверен, что это будет звучать вообще не убедительно. — Как получится. Ждать прилива решимости пришлось недолго, и Эдвард без проблем начал своё чистосердечное признание: — Короче, я возомнил себя дохрена умным. Я хотел намеренно создавать сложные условия, чтобы в них расти и развиваться. — Чё? — криво улыбаясь, озадачился Том. — Какие ещё условия? Какое у него сейчас забавное лицо, полное недоумения. Эдд не сдержался и издал тихий смешок. — Цель моего молчания состояла в том, чтобы предотвратить ваш потенциальный конфликт какими-нибудь умными словами и сдержанным поведением. Три года назад я ничего не делал, когда вы ругались, поэтому мне захотелось всё изменить и ничего не бояться. Хотел, так сказать, проверить свои амбиции, но я представлял, что это произойдёт в более спокойной обстановке, а не так, как вышло в ванной. Я же не думал, что ты сегодня придёшь домой, вот и растерялся. — Понятно, — спокойно кивнул Том. — Все проблемы из-за того, что я просто не вовремя появился. — А в итоге вышло так, что вы особо-то и не конфликтовали, потому что общались за кадром. Ты думал, что благодаря Торду я был в курсе этого? — спросил Эдд, уже зная ответ. Торд думал, что Гулд всё знал благодаря Тому, однако у самого Тома всё совсем не так. Ушедший в себя музыкант подтвердил слова Эдда слабым, медленным кивком и опустил голову. — Тупо вышло… — тяжело вздохнул он. — Вот поэтому-то я и не могу на тебя злиться. Потому что сам не лучше. Как и Томас, Эдд не мог держать на друга обиду за молчание. Потому что сам не лучше. Интересная получилась параллель. — Ничего страшного. Я тоже тебя прощаю, Том, — мягко улыбнулся Гулд, положив ему руку на плечо. От былого страха и тягостного стыда в душе не осталось и следа. — После твоих умных слов я просто не имею права относиться к тебе плохо. Это будет недостойно. — Хех, нормально, — усмехнулся Ридж, подняв лицо. Может, Эдвард подобрал не самые удачные слова, но они определённо успокоили удручённого музыканта. Он даже немного приободрился. Выпрямился, глубоко вздохнул и снова улыбнулся другу. Спокойно, по-дружески тепло и признательно. В точности как тогда… Когда Эдд понял, что уже не может так просто отвернуться от него. Чуть нагнувшись, Гулд начал медленно, но решительно приближаться к Тому, на что тот отреагировал с подозрением и настороженностью. — Ну началось, — отодвигаясь от друга, в шутку протянул Риджуэлл. Даже гадать не надо, что происходит: Эдду снова нужны объятия. — Надо. Надо обняться, — затребовал художник. — В честь того, что всё хорошо. У нас же всё хорошо? Если не обнимемся, я буду всю ночь с тобой тут сидеть. Серьёзное заявление, от которого Том вскинул брови и, помотав головой, фыркнул. — Не надо, ты будешь отвлекать меня от работы. Фух, ладно, блин, — расслабился он и перестал отступать. Даже лучше — пошёл навстречу. Объятия получились короткими и ненавязчивыми — немного не то, что хотел получить Гулд, однако это мелочи. Просто наладить отношения с Томом было куда важнее, поэтому успех несказанно обрадовал и утешил вечно тревожную душу Эдда. С момента прихода Риджуэлла домой Эдд уже успел сто раз себя обругать и возненавидеть, поддаться внутренней истерике, представить самые худшие варианты развития событий, но известие об общении Торда и Тома и спокойный разговор с последним много чего решили. Много. Но не всё. Общение Торда и Тома на самом деле вызывало вопросы, но только Эдд начинал вспоминать их общую проблему, претензии спадали сами собой. Точнее, в этой проблеме совершенно не хотелось копаться — сейчас уж точно. Однако Эдд уверен: то самое важное событие с потенциалом к открытию всех тайн ещё впереди, и, когда оно наступит, вот там-то придётся покопаться. Будут ли его друзья этому рады? Возможно, в будущем это не станет для них трудностью, учитывая, что все чувствуют вину за свои поступки. И Эдд, и Том, и Торд. В одном только сегодняшнем случае вряд ли можно найти однозначного пострадавшего и виноватого. Всем досталось как-будто поровну. Хотелось обняться и с Тордом, а то на кухне он заметно переживал. Да и лишним простить его не будет — пусть сам Эдд совершенно не злился, вероятно, это сможет успокоить друга и развеять его какие-то неприятные, навязчивые мысли. «Не, сорян, я спать», — ответил Торд в переписке, когда Эдд шёл к его комнате под предлогом «просто навестить» и, недолго постояв посреди коридора с телефоном в руке, всё же решил приятеля не беспокоить. Почему всё выглядит так неправильно?