Дайджмен (не) вернётся

Наступил великий день — двадцать пятое мая. Благодаря Тому, отбросив недавнее беспокойство по поводу собственных изменений и изменений в мульте, Эдд наконец-то выложил три части своего фильма на Ютуб. О, господи, это реально случилось. Если я не получу хорошей реакции на эту огромную работу, я не знаю, что со мной будет, — думал он, чувствуя в груди небольшое покалывание. Гулд, закрыв глаза, умоляюще сложил ладони перед собой и прислонил их ко лбу. — Это моё видение истории, которое имеет право на существование. Фильм немного не похож на обычный сериал, но дайте ему шанс. Дайте мне шанс. Дайте мне шанс вырасти, стать другим. Я хочу развиваться и делать что-то новое. Для меня это очень важно. Не представляете как, — прошептал он, обращаясь к своим зрителям. Хотя Эдда так никто не услышит, ведь он не любитель открыто выражать свои чувства в Интернете. Пусть подписчиков Гулд любит, всё же они чужие люди, с которыми не очень хочется делиться своим внутренним миром, ведь в нём полно уязвимых мест. Как бы эти обнажённые слабости не сыграли с Эддом злую шутку. «Дайте фильму шанс. Дайте мне шанс стать другим», — это больше похоже на какое-то нытьё. Разве так может говорить человек, который много лет рисовал мультик с жестокими шутками? Это точно вызовет у людей диссонанс. Нужно держать образ гордого творца, которого ничего не смущает и не стопорит. Если Гулд не будет давить на жалость и намеренно просить понимания со стороны зрителей, вероятно, он получит более честную реакцию на свои труды. Понимание зрителей и их честность. Это два разных понятия или между ними можно поставить знак равенства? Если всё-таки разные, то что Эдд хочет получить больше всего? — Хочу и то, и другое, — ответил он вслух. — Но я не хочу, чтобы об этом знали наверняка. Я хочу выглядеть уверенным, взрослым и опытным автором, которым будут восхищаться. Который не зависим от чужого мнения. «Хочешь выглядеть или быть?» Эдвард резко распахнул глаза, не желая пребывать в болезненных раздумьях ни одной лишней секунды. Ужас какой. Ему вообще нельзя оставаться наедине со своими мыслями. Всё-таки Гулд беспокоится. Пока Эдд, расправившись со всеми своими зачётами, ждал дня защиты диплома, к которому ещё даже не прикасался, Том в колледже ходил на консультации, пытаясь получить остатки знаний, которые ему понадобятся для написания дипломной композиции. Хотя намёка на то, что музыкант начинает выходить из артблока, до сих пор нет. Решив не мониторить просмотры, лайки и комментарии к фильму хотя бы три часика (три часа — это много, стоит похвалить Эдда за такую силу воли), Гулд пошёл в продуктовый магазин. Сегодня папа прислал ему на карту деньги, часть которых художник уже отдал хозяину за аренду дома, — теперь настало время закупиться любимой колой. Суровая жизнь на окраине города — ближайший магазин находится от дома в получасе ходьбы, и Эдд мог бы сесть на автобус, чтобы не тратить время, но он решил это время потянуть. Неспеша прогуляется, подышит свежим воздухом, походит по магазину, потом вернётся домой — а там уже и два часа минует. Погулял Эдд нормально — до пяти часов вечера. Вернувшись домой, присутствия друга он не почувствовал. — Том? — крикнул он, положив полный пакет колы на пол, но ответа не последовало. — Может, решил задержаться в колледже? Пф-ф, — закатил он глаза, ухмыльнувшись, — конечно же, нет. На пороге парень встретил лишь отозвавшуюся на шелест пакета Ринго, которая громко мяукая, подбежала и начала тереться о ноги Гулда. — Привет, мурчишка, — Эдд взял своё любимое мурчащее создание на руки, целуя его в голову и щёчки, однако акты нежности пришлось сразу же прекратить, когда в кармане брюк почувствовалась вибрация телефона. Ринго отправилась вниз на пол, а художник, достав телефон, вдруг напрягся. На экране светился текст: «Мистер Фултон». Это хозяин дома — строгий полный мужчина средних лет, который временами наведывался к парням и с которым лучше всегда говорить осторожно. В его крайне недружелюбной манере речи хорошо чувствовалось желание держать всё под контролем, и чёрт знает, чем всё может обернуться, если Эдд не будет знать своего места. Места смиренной маленькой букашки. Гулд принял вызов и через силу ответил как можно спокойнее: — Алло. — Эдвард, здравствуй, — на той стороне связи послышался надменный тон, от которого прямо-таки веяло угрозой. — Хочу с тобой поговорить. Душа Гулда ушла в пятки. О чём поговорить? О чём? О чём?! Неужели Фултон приходил домой, пока Эдда не было? И что он увидел? Грязный пол и непропылесошенный ковёр в гостиной? Гулд последнюю неделю по понятным причинам не вылезал из комнаты и постоянно откладывал уборку. Том вроде говорил, что уберётся, но смотря на то, как он убирается, Эдду потом всегда приходилось всё переделывать самому. Раковина на кухне доверху наполнена грязной посудой, а в ванной у тумбочки с умывальником отвалилась одна ножка, до починки которой всё никак не дойдут руки. С наступлением весны окна так и не помыты. Что ж, пиздец ему. Ринго села под ногами Эдда и, задрав голову, молча смотрела парню в глаза. А, может, она… Фултон хоть и разрешил держать животных в доме, но всегда, когда приходил, смотрел на Ринго очень недобро и подозрительно. Ринго, ну-ка показывай, где наделала делов? Не нужно было тебе давать бекон, — с испуганным лицом мысленно спросил Гулд кошку, будто она владеет телепатическими способностями. Кошечка словно всё поняла, вдруг встала на четыре лапы и, развернувшись, пошла от Эдда прочь. Этим действием она сказала лишь одно: «Обижаешь, хозяин». Ринго вообще-то умная кошка, которая всегда прекрасно понимала, где нужно делать свои дела. Прости-и, — Эдд, чувствуя, как сердце обливается кровью, проводил взглядом расстроенного питомца, надеясь, что совсем скоро искупит перед ним свою вину. — Да, конечно, — наконец-то ответил парень домовладельцу немного дрожащим голосом. Держать невозмутимость в таком опасном случае уже просто нереально. — Что-то не так? Я перевёл Вам неправильную сумму? — Нет, с тобой всё нормально, — голос мужчины, к удивлению Эдда, немного смягчился. Кажется, понял, как сильно тот взволнован. — Я хочу поговорить о Томасе. — А? — недоумённо моргнул Гулд. Значит, Фултон не приходил домой? Слава богу. — А что с Томом? — Смотря на то, как мне сейчас ответил этот пьяница, даже в трезвом состоянии ему, видимо, плевать, в какой ситуации он находится. Вообще, всегда, когда я звоню Томасу, он постоянно пьяный, пусть и вменяемый. Но не сегодня, — домовладелец поначалу говорил сдержанно и легко, но потом его голос стал зловеще холодеть. Ну вот, Эдд так и думал: Том сейчас пьёт в баре. Это ж насколько Риджа накрыло, что от наплетённой чуши в адрес самого хозяина Фултон идёт жаловаться Гулду? Судя по тому, как мужчина зол, Риджуэллу потом несдобровать, но прежде чем поинтересоваться, о какой ситуации, в которую попал музыкант, идёт речь, Гулд застал в своей голове одну досадную мысль: «Ты же обещал больше не напиваться так сильно, Том…» Может, когда он недавно жил с родителями, бухал от души, вот сегодня и не сдержался? Непонятно, как там терпели его невменяемое состояние, но вот Эдд терпеть адское пьянство друга не собирался. Том с алкоголем — обычное дело, но, когда друзья только съехались, художник и предположить не мог, насколько будет тяжело жить с человеком, который заливает в себя запредельное количество спирта. Конечно, Риджуэлл потом покупал новые тарелки за место разбитых старых, платил за починку тостера, чинил сломанный стул и прочие мелочи, но есть кое-что, что нельзя исправить деньгами, и это умершие нервные клетки Эдда. — Либо пей меньше, либо я выставляю тебя за дверь! — орал тогда Гулд. — В этом доме я запрещаю тебе напиваться в хлам! Том пытался. Правда пытался пить меньше, умереннее, но поначалу выходило плохо, и Эдд действовал наверняка. Сколько раз художнику приходилось сдвигать дедлайны новых эпизодов своего сериала именно из-за проблем Тома с алкоголем — постоянные мини-артблоки и водка всегда мешали ему вовремя дописывать музыку для мульта. То, как сильно расстраивался и злился Эдвард, что аж выгонял пьянчугу на улицу, невозможно забыть, а так хотелось. Как какой-то кошмар. Но с последнего такого случая прошло уже очень много времени, Ридж понял, сколько проблем доставил Эдду, и нисколько на него не обижался, обещав, что больше никогда не будет напиваться до беспамятства. Гулд принял извинения и, конечно же, сам извинился, но ему до сих пор стыдно за свою радикальность в те моменты. Обещание, которое Том упорно держал долгое время ради Эдда, сегодня нарушилось. Значит, случилось что-то серьёзное. — С Томом что-то не так? Ну, помимо алкоголя, — спросил парень, нервно кусая губы. — Сомневаюсь, что Томас понял меня, когда я позвонил ему насчёт расторжения договора. Сколько я ещё должен ждать? Седьмой месяц пошёл! — мистер Фултон мог удержать в себе спокойствие максимум на минуту, а потом как обычно срывался на крик. Эдд, высоко вздёрнув брови, обомлел. Он хочет расторгнуть с Томом договор? Почему? — Что… что случилось? — спросил он, перепугавшись. Кажется, кровь в жилах вот-вот застынет. — Не платит за аренду! — заорал хозяин. — За коммуналку ещё что-то присылает, и то — только после того, как я ему позвоню. Я больше не собираюсь давать ему отсрочку! Том не может заплатить за аренду дома, когда у него хорошая монетизация на Ютубе? Это как? Почему? А, может, у него… нет монетизации? Может, ему сняли монетизацию на всём канале за нарушение каких-то правил платформы? Точно не за авторские права, так как Ридж уже давно с нуля переписывает чужую музыку, и такая работа, будь то каверы или ремиксы, может спокойно монетизироваться. Тут кроется что-то другое. — Я… я передам ему, — тихо произнёс Эдд, чувствуя, как в горле встал плотный болючий ком. Он ничего не знает. — Уж постарайся! — продолжал крик Фултон. — Чтоб до первого июня выплатил мне все долги, или будем разбираться в суде! Ноги его здесь больше не будет, понятно? Мужчина отключился, а Эдд, до глубины души растерянный, стоял на месте и боялся сделать лишний шаг, будто только что орали лично на него. Будто это у Гулда долги, и право художника находиться в этом доме постепенно растворялось. Не знаешь, куда себя и деть с этим неприятным чувством. В какой-то степени парень тоже заслужил вылететь за дверь, ведь именно из-за него Том держит внутри себя все проблемы. Если бы Эдд хоть что-нибудь знал, может, он смог бы чем-нибудь помочь? Хотя если проблема только в деньгах, тут, конечно, Гулд ничего особо не сделает. Ну, хотя бы как-то морально поддержит, успокоит? Игнорируя уведомления о комментариях к фильму, Эдд зашёл на канал друга, но не заметил ничего странного. Все видео на месте, ничего не удалено. Даже каверы на самые популярные песни не были отмечены правообладателями оригинала. От лица Гулда всё равно многого не увидишь — нужно знать, что творится именно на стороне Риджуэлла. Ничего у меня с Томом лучше не стало. Всё равно я один. И он один, — художник прикусил губу. — Я ничего не знаю. На звонки Риджуэлл не отвечал, однако каким-то образом он был в состоянии поддерживать переписку:

Том сегодня

Том ты же в баре? С тобой всё нормально? 05:16 PM

нномрално 05:32 PM скороприду 05:33 PM

Может мне прийти за тобой? 05:35 PM Том 05:57 PM

ненадо я сам приду 06:04 PM

Как ты придёшь если ты в хламину? 06:05 PM

еслиб я был в хламниу я бы не был в сознании 06:11 PM просто сижу пью ккак обычно тыже знаешь 06:13 PM попрпробуй с тобой напиться в хлам ты потом меян домой не пустишь 06:16 PM я сам приу я вменяемый 06:18 PM

Дуй домой. Я хочу с тобой поговорить 06:20 PM Том 06:29 PM ТОМ 06:35 PM Том, я волнуюсь жёстко 06:43 PM

уже собираюсь 06:55 PM Если у Тома получается хоть как-то поддерживать диалог, может, он действительно придёт нормальным? Может, когда хозяин звонил Риджу, тот был в более ужасном состоянии, но спустя время начал потихоньку трезветь? В идеале всё нужно узнать прямо сегодня, потому что проблема Риджа с оплатой дома напрямую касается и Эдда. Как сосед Том просто обязан всё объяснить. Помыв посуду и пропылесосив ковёр в гостиной, Эдд уселся перед выключенным телевизором на диване и ждал. Думал. Прокручивал в голове все события с самого начала, которые потихоньку портили его взаимоотношения с Томом. Гулд занимался самоуничижением. Винил себя за то, что недоглядел. Позволил этому случиться. — Я ужасный друг, — нахмурившись, вздохнул он. — Когда Торд прилетал сюда три года назад, не нужно было закрывать глаза на их вечную ругань. Нужно было сразу со всем разобраться и нормально поговорить. Вообще, ещё тогда — когда я познакомил их в Интернете. За неделю Тому нужно погасить полугодичный долг за дом. Что случилось с его доходом? Накопленная сумма выходит немаленькой, и если у Риджа реально нет средств для оплаты, то Эдд тут действительно ничем не поможет… Совсем недавно он выложил на Ютуб свой фильм, и до сих пор не проверил реакцию людей на него, хотя прошло уже больше трёх часов. Только вот сейчас вообще не до мульта! Если Тома всё-таки выгонят из дома, вероятнее всего, он снова останется жить у родителей, а Эдварду придётся очень туго. — Я не потяну этот дом в одиночку! — негодующе воскликнул парень. — Мне нужны соседи, хотя бы один, но это окраина города, где два шага — и ты уже в лесу! Сюда никто не придёт жить. До меня с Томом тут четыре года никого не было. Художник, согнувшись, поставил локти на колени и приложил лоб к сложенным в замок рукам. — Какой смысл мне одному платить за трёхкомнатный дом? — начал он рассуждение, всё глубже погружаясь внутрь себя. — Только зазря буду спускать стипендию, когда поступлю в универ. И даже если я останусь, надеясь, что кто-то на новый учебный год придёт сюда жить в сентябре… мне ещё нужно откуда-то брать вдвое больше денег, чтобы заплатить за июль и август. У родителей нет столько средств — они будут настаивать на том, чтобы я искал какую-нибудь дешёвую однокомнатную квартиру. Тогда цена будет выходить… чуть больше, чем здесь с соседом, но меньше, чем без него. Но любом случае без подработки я не вытяну ни дом, ни квартиру. Бля… — Эдд медленно выпрямился и, выпучив глаза, начал смотреть в одну точку на стене. — Так как я монтажёр-новичок, который получит диплом только в июле, вряд ли кто-то откликнется на моё предложение сотрудничать. А даже если кто-то и согласится, в начале я буду получать лишь жалкие гроши. Очевидно, этого будет мало, поэтому мне придётся искать ещё какую-то работу. Если я буду постоянно работать, у меня не будет хватать времени на мульт… А там ещё и Торд прилетит, на которого тоже времени не хватит… Охуенные каникулы выйдут! Это именно то, о чём я мечтал! — всплеснул он руками с возмущением. — Как всё сложно! Как же я не хочу обо всём этом думать! А, может, забить хер и поехать к родителям? — подумал Гулд. Вообще эта мысль у него промелькнула ещё давно, но хотелось немного побыть взрослее в своих глазах. — Поедем с Тордом в моё захолустье и просто беззаботно отдохнём. Как в детстве. Оказывается, кое-кто тут совершенно не хочет взрослеть. В окне вдруг сверкнули фары проезжающего по дороге такси. Оно остановилось у калитки дома, что Эдда не могло не заинтересовать, и тот мигом подбежал к стеклу. Внутри машины на заднем сидении виднелись ленивые, неуклюжие движения одного силуэта, затем неторопливо открылась дверь, и из салона, еле-еле поднявшись на ноги, вышел он… — Том! — воскликнул Гулд, попутно пытаясь предположить, в каком состоянии его друг сейчас сюда зайдёт. Авто тронулось с места, и Риджуэлл, шатаясь, медленно пошёл к входной двери по каменистой тропинке. Только Том поднялся на крыльцо, как Эдд уже сам открыл дверь и, не выходя за порог, окинул его изучающим взглядом. Лицо всё красное, чёрные глаза, непонятно куда смотрящие, вот-вот закроются, а дрожащие колени готовы в любой момент согнуться и повалить ослабевшее тело на землю. На синем худи в районе груди сидело тёмное мокрое пятно, а в руке рюкзак с одной оторванной лямкой. Эта лямка благодаря каким-то божьим силам уже давно держалась чуть ли не на трёх нитках, и, вот, наконец-то настало её время отпустить этот тяжкий груз. — Я думал, ты будешь в более нормальном состоянии, — скептично произнёс Эдд. Зловонный запах перегара его совсем не радовал. — А я и е… Я и есть… Да, — язык у Тома заплетался на ровном месте. — Я вижу, — прищурившись, Гулд начал медленно закрывать за собой дверь, оставляя Риджа одного на крыльце. Тот мигом вцепился в ручку двери со своей стороны и потянул её на себя. — Эй, я не настолько пьян, — возмутился музыкант, начав выговаривать слова чётче. Эта лёгкая манипуляция Эдда неплохо так его оживила. — Даже объясниться сможешь? — поинтересовался художник и, убавив силу, дал Тому снова открыть дверь побольше. Риджуэлл недоумённо моргнул и ему ничего не осталось, кроме как понять всё по своему. — Ну… ладно, признаюсь честно. Я жёстко набухался ещё в четыре часа, потом отошёл, а потом, когда ехал сюда домой, ещё немного хлебнул. Совсем чуть-чуть. Но я вменяемый, Эдд. Ты же впустишь меня? — тон в его голосе резко стал умоляющим, отчего Гулд от неловкости поёжился. — К-конечно, впущу, — вздохнул Эдд, даже не думая возобновлять старые стыдные случаи. — Только это немного не то, что я хотел услышать. Том молча зашёл внутрь дома, заставив растерянного друга отойти чуть в сторону, и шаркая кедами по полу, повёл качающееся словно маятник тело в свою вечно тёмную комнату. Что в активное солнце, что в сумерки атмосферой она всегда походила на какой-то необустроенный чулан. Эдд всё это время шёл следом за музыкантом, и как только тот, кинув рюкзак на пол, плюхнулся на кровать лицом в подушку, Гулд встал рядом и спокойным тоном начал серьёзный разговор: — Мне звонил мистер Фултон насчёт твоих долгов. Естественно, он многого мне не расскажет, поэтому я бы хотел услышать объяснения лично от тебя. В ответ молчание. — Эй, не спать! — довольно сдержанно возмутился Гулд и, подойдя ещё ближе, вцепился пальцами в плечо Тома через тонкую ткань худи. — Я буду тебя щипать, чтоб ты сразу приходил в сознание. Ты же «не настолько пьян». — Ай, — Ридж отдёрнул руку и, повернувшись на бок спиной к другу, промямлил: — Да забей, всё нормально. — В смысле «нормально»? Тебя из дома скоро вышвырнут! — нехотя поднял голос Эдд в удивлении. — Что случилось с твоим каналом? Почему ты всё это время не мог заплатить за аренду? — Странный вопрос про канал. С ним всё как обычно. — Значит, монетизацию у тебя не отключали? Какое-то время Томас не шевелился, а потом, чуть повернув голову к Гулду, кинул на него полусонный недоумённый взгляд, будто спрашивающий: «А разве должны?» — Нет, деньги приходят как обычно. Просто произошла небольшая заминка, но беспокоиться не о чем. — Небольшая заминка с размером в полгода? — уперев руки в бока, нахмурился Эдд. — У тебя осталась всего неделя, чтобы погасить долг. — Ещё неделя. Это херня. Я со всем разберусь, — уверенно заявил музыкант, отвернувшись. — То есть я не должен волноваться? — спросил Эдд, хоть и знал, какой ответ сейчас получит. — Нет. — А на каких основаниях? Почему я должен поверить тебе на слово? Может, пока я не вижу, ты сливаешь все свои деньги на бухло и какое-нибудь казино? — Нечего мне в кошелёк заглядывать, — внезапно съязвил Ридж, усмехнувшись, но затем его голос снова стал ровным и спокойным: — У меня правда всё под контролем, Эдд. Хватит орать. Как будто эти слова успокоят Гулда. От такого отношения в свою сторону художник только ещё больше начал нервничать. — Очень забавно слышать это от того, кто недавно напился по полной программе. Ты понимаешь, что сейчас всё зависит только от тебя? Одна ошибка — и мы оба вылетаем из этого дома. Тебе легче — ты всегда жил в Лондоне и в любой момент можешь вернуться в родительскую хату, а я не местный, к тому же ещё из бедной семьи. Я не смогу один платить за этот дом. Я хочу знать наверняка: мне уже нужно собирать манатки или нет? Твои ниочёмные ответы не дают мне никакой уверенности. — Эдд, мы не съедем. Всё будет нормально, мы здесь останемся. Я прекрасно понимаю, в какой ситуации нахожусь, поэтому… просто поверь. — В какой ещё ситуации? Мне не получается тебе верить. Я всё ещё думаю, что нам пиздец. Тогда расскажи мне хоть что-нибудь как простому соседу. Том ничего не сказал, и Эдд, опомнившись, слишком поздно заметил, что перегнул палку. Опять. Как всегда. У него не было в планах снова ругаться на Риджуэлла, ведь прекрасно знал, что для друга неконтролируемые эмоции — настоящая моральная давка, на которую тот всегда отвечал молчанием, только вот прекратить это дело привычки Гулд не в силах, отчего в груди у него разросся жар. — Ни как сожитель, ни как друг я недостоин услышать ответа, — расстроившись, пришёл к выводу Эдвард, а голос его поутих. — Слушай, Том, — вздохнул он и расслабил непонятно когда сжатые кулаки, — может, нам реально лучше разъехаться и больше не общаться? Слова, произнесённые чуть дрогнувшим голосом, были окутаны тонной страха и сомнений — парень не хотел такого исхода, но вдруг музыкант согласится с ним? Если Тому действительно спокойнее жить без Гулда, лучше прояснить этот момент прямо сейчас. Томас вдруг напрягся и, поднявшись на локтях, повернулся к Эдду с испуганным взглядом. — Эдд, ты… — хотел он что-то сказать, но остановился, когда увидел своего болезненно зажмурившегося соседа. — Скажи честно, ты меня ненавидишь? — спросил Гулд, приоткрыв веки, над которыми дрожали сведённые у переносицы брови. На лице его с каждой секундой всё ярче виднелась безнадёга. — Если тебе правда легче жить и решать свои проблемы одному без моих тупых криков, может, нам действительно нет надобности общаться? — Я не ненавижу тебя, — тихо произнёс Том, поджав губы. — Я всё ещё считаю тебя своим другом и ценю вещи, которые мы создали вместе. Просто… есть кое-что, что пробуждает во мне желание решать свои проблемы в одиночку. У Гулда уже задёргался глаз. Том хочет, чтобы Эдд ему поверил и не беспокоился за долги, но как это сделать, когда между ними постоянно какое-то напряжение? — Считаешь другом? — переспросил Гулд, чувствуя стыд за то, что ведёт себя явно неподобающе другу. Том слабо улыбнулся. — Да, — подтвердил он. — Я восхищаюсь твоим упорством и целеустремлённостью. Никогда не забуду те моменты, когда ты единственный поддержал мои изменения в творчестве, помог мне раскрыться и научил не бояться чужого мнения. Я хочу быть похожим на тебя в плане индивидуализма и самостоятельности. Глаза художника округлились. Эдвард даже не понял, какие именно эмоции вызвало у него это внезапное откровение Риджуэлла. Наверно, именно растерянность и встала во главе. — Да брось, ты сам по себе всегда был тем ещё индивидуалистом, — пожал он плечами. — И про чужое мнение уже неактуально. Эдда никогда не беспокоило чужое мнение, однако с момента создания трёх частей фильма всё изменилось — переживания насчёт новой работы буквально сжирали его изнутри. — Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить со мной, — лёгко произнёс Ридж. — А я? — возмутился Гулд со своей стороны, и музыкант, поняв, что сказал лишнее, сразу напрягся. — Если тебя что-то беспокоит, почему ты не можешь поговорить со мной? — Это другое, — тут же помрачнел Том и снова опустился на постель, отвернувшись от Гулда. Опять он уходит от ответа. Так, стоп… Что он только что сказал? — Нихуя себе, — удивлённо-осуждающим тоном протянул Гулд. — Я всегда тебе говорил о том, что меня беспокоит. Например, твой артблок в самом начале. А так как ты никогда ничего не отвечал, в какой-то момент я тебя так заебал, что ты решил уехать жить к родакам. Не так было? Или ты под этими словами подразумевал тот случай на кухне, когда я начал переживать насчёт мульта перед премьерой? Ты можешь нормально реагировать на мои переживания только тогда, когда они не касаются лично тебя самого? — Да. — Но почему? — недовольство от поднявшихся эмоций Эдда снова сменилось на боль. — Ты не станешь слабее от того, что откроешься. Я тебе не враг. Я ни за что не оберну твои переживания против тебя самого же. — У меня своё мнение на этот счёт. С глубоким вздохом Гулд закрыл глаза и провёл ладонями по лицу. — Значит, ты в любом случае ничего не скажешь? — начал он нервно ходить по разным сторонам комнаты. — Продолжишь обесценивать меня и мою помощь, хотя не ненавидишь меня и всё ещё считаешь своим другом? Что-то тут не сходится. — Это не обесценивание. — Самое настоящее, — Эдд встал на месте, чувствуя новую волну ярости. — Почему вы постоянно мне помогаете, а я ничем помочь не могу? Чё за хуйня? Почему вы так легко оставляете меня в стороне? Может, я тоже очень хочу помочь, как-то отплатить вам. Всем сердцем. Не могу я спокойно жить, когда близким людям плохо! Желание разделить с кем-то его проблемы — это нормальное чувство, а ты своим отторжением пытаешься мнимо меня за него… осудить что ли, не знаю. Я, чё, настолько ненадёжный? Даже не достоин просто узнать, что у вас творится на душе. Может, вам станет полегче, если вы поделитесь со мной переживаниями. Но нет, обойдётесь! Дохера важные такие, хуи бумажные? Том снова дал в ответ лишь молчание, показывающее то, что Эдд серьёзно переборщил. Опять. Опять он наступил на те же грабли. Он же не хотел… Компетентность — не наш конёк. Только богу известно, что у тебя сегодня возьмёт верх: совесть или эгоизм, — неожиданно промелькнули в голове Гулда слова из… той пьесы, в которой играл Мэтт. «Мы себя совершенно не знаем, да?» «Знаю лишь то, что я настоящий эгоист.» — Том, — тихо позвал его Эдд, испугавшийся самого себя, но реакции не последовало. — Том! — чуть громче, и после очередного молчания подошёл к лежащему телу, которое, почувствовав приближение, начало медленно сворачиваться в калачик. — Том, прости! Я сильно погорячился! У меня наболело, вот и вырвалось! Просто нервов уже не хватает, прости, Том! — жалобно воскликнул художник, упав на колени перед кроватью и вцепившись в одеяло. Перед его глазами спина Риджуэлла только сильнее напрягалась, но тем не менее… — Пиздец, Эдд, — произнёс Ридж то ли с иронией, то ли всерьёз — непонятно. — Кто — «вы»? О ком ты? — «Вы»? — не понял Гулд, чуточку успокоившись от того, как ровно прозвучал голос друга. Интуиция подсказывала, что шанс выправить разговор ещё был. — «Почему вы постоянно мне помогаете», «что у вас творится на душе»… — Ясен хуй — о ком. О тебе… И Торде, — неуверенно ответил Эдд, прикусив губу. Наверно, не нужно было напоминать о Ларссоне, но эта фигура слишком ярко себя проявила в прошлом, чтобы её игнорировать. Уж точно не сегодня. — А Торд-то тут причём? Я думал, что у тебя всё с ним нормально, — фыркнул Том. Его лёгкая реакция вызвала у Гулда недоумение, ведь эта тема для Риджуэлла обычно болезненная. — Оу. Ты хочешь послушать? — осторожно поинтересовался Эдд. В ответ молчание. В этом случае оно работает как знак согласия? — Не против, — вдруг ответил Том, подтвердив мысль Эдварда. Так, ну, если Том не против, значит, сегодня он наверняка сможет выслушать Гулда, и художник встал, чтобы наконец-то хоть что-нибудь прояснить. Было глупо полагать, что вопрос доверия решится без обсуждения кое-кого. Возможно, это и станет ключевым моментом. — Том, подвинься, — попросил он друга, и Ридж послушно подполз к краю постели, освобождая место. Музыкант так и лежал на боку спиной к Эдду, когда тот устроился на кровати рядом. Когда ноги попали в приятное чувство покоя, хотя всё ещё немного гудели, Гулд заметил, что начал успокаиваться намного быстрее. Надо было раньше так сделать — прилечь и спокойно всё обговорить, начав с правильного места. Были б только мозги. — Том, — Эдвард, лёжа на спине, сложил руки в замок на груди и смотрел в потолок, — я тебе много раз говорил забить хер на Торда, но ты меня никогда не слушал, всё-таки звучал я не очень убедительно. Окей, я ещё раз скажу: этот поганец не достоин твоего внимания. — Который скоро опять придёт сюда и будет ебать мне мозги, — процедил Риджуэлл. Прилёт Торда ожидаемо его нервировал — если художник не подойдёт к проблеме со всей серьёзностью, тот ужас обязательно повторится. — Я буду бить его каждый раз, когда он снова полезет к тебе. Как три года назад больше никогда не будет. Том усмехнулся. — Да что ты? — Реально, — серьёзно заявил Гулд. — Не думай, что я постоянно буду на его стороне, он вообще не идеален. Он вечно что-то мне недоговаривает, и я без понятия, что у него творится на душе. Когда рядом есть два друга, скрывающих что-то, меня это сильно задевает, вот и вырвалось, когда я закричал… — голос его постепенно ослабевал. — Хотя то, что вы оба не хотите посвящать меня в свои дела, всё это… только моя вина. Ничего удивительного в том, что между всеми нами ноль доверия, — расцепил он руки из замка и накрыл одной лицо. Ридж перелёг на спину и, повернув к другу слегка удивлённый взгляд, произнёс: — Да ну, нет, — хотел он успокоить. — Да. Я ничего вовремя не решил, — стоял на своём Эдд, продолжая быть окутанным стыдом. — Честно сказать, меня пугали ваши ссоры. Вы вроде разные, но свою позицию отстаиваете в одинаково упёртой манере, и в ней нет просвета для уступков. Быть порознь — для вас лучший вариант. А три года назад, когда Торд прилетел сюда, твой разлад с ним меня окончательно сбил с толку. Я просто не знал, как с вами общаться, когда вы в очередной раз дрались и всё здесь громили. Думал, что будет лучше, если при общении с тобой с глазу на глаз я начну полностью игнорировать существование Торда. И наоборот. — Пиздец? — почему-то с вопросительной интонацией смешно удивился Томас. — Ты, когда общаешься с Тордом, реально забываешь о моём существовании? Эдд от такой реакции невольно хихикнул, хотя только что говорил о достаточно тяжёлых для себя вещах. Моральную давку как рукой сняло, ведь парень знал, как ответить другу. — Я пытался, но никак не получалось, — улыбнувшись, честно признался Гулд и убрал руку с лица. — Рано или поздно ты в любом случае всплываешь в нашем разговоре, всё-таки Том — слишком важный член моей творческой тусы, такого человека невозможно забыть. Я же образно говорю. На самом деле я постоянно думаю о вас. Думаю и молчу. Но сейчас я лучше всего понимаю, что молчать нельзя. Из-за этого молчания ты, может быть, что-то себе надумал? — Ну… — смущённо промычал Томас, от усталости закрыв глаза, — может. Не знаю, почему это случилось именно сегодня. В баре я уже не мог остановиться. Эдд тут же стал серьёзнее, окончательно убедившись, что причина в нём. — Ты общался с Тордом? — Нет. Просто морально готовлюсь, но нихуя не выходит, вот и пошёл бухать. — Вон оно что, — хмыкнул Эдд. — Ну да, месяц остался. Месяц, господи. Всего месяц. Просто в голове не укладывается, что уже совсем скоро Торд будет здесь. Это ужас как волнительно, где-то приятно, а где-то и проблемно, но Эдд больше не позволит спорным вещам снова взять верх. Он уверен, что всё будет иначе. — А Торд про меня что-то говорил? — поинтересовался Том, с трудом разлепив полусонные глаза. — Да ничего такого. Хотя один раз ему было интересно, что с тобой происходит. — Уж прям-таки интересно? — Точно не знаю, — задумчиво и ожидаемо грустно вздохнул Гулд. — Я, общаясь с Тордом… вообще мало чего точно знаю. — Ты про то, где тебе непонятно, что у него творится на душе? — Ага, — кивнул Эдд. — Я всегда думал, что у меня с Тордом всё намного лучше, чем есть на самом деле, но я ошибался. Думал, что между нами всегда будет доверие, но в последние годы вижу, что он стал очень зажатым. Хотя чё я вру? Вспоминая детство, некоторые его поступки я до сих пор так и не понял. Обидно, что он многое недоговаривает. Этот загадочный образ, как по мне, его вообще не красит. Гулд печально посмотрел на Тома. Тот же от неловкости сразу перевёл смущённый взгляд в потолок, попутно зачесав щёку. — Мне всегда казалось, что вы типа кореша, братаны и просто очень близкие люди, — сказал музыкант. — Понимаете друг друга с полуслова, никогда не ссоритесь… — Не ссоримся? Ты угараешь? — внезапно прыснул со смеху Эдд, подняв голос, но сразу кое-что понял. — А, ты же постоянно был в наушниках и, наверно, никогда не слышал, как я с ним ругался по Скайпу. Ну, знаешь, типичные творческие разногласия аниматоров. Хотя как художник и как критик Торд мне во многом помогает. Если бы не он, я бы не зашёл так далеко. Но и без тебя бы я так далеко не зашёл! Поэтому даже не думай, что я тебя как-то обделяю вниманием. — Воу, — поднял брови Том и улыбнулся. — Вспоминая то, с какой агрессивностью ты ко мне навязывался последние полгода, я не сомневаюсь в твоих словах. — Я же говорил, что никогда от тебя не отвернусь, — расслабившись, сказал Эдд. — Как ты там сказал? Хочешь быть похожим на меня? — расплылся он в ухмылке и тут же получил кулаком в бок куда-то под ребро. — Живо забудь это! — покрасневший Ридж вовсю негодовал. — Ты тогда почти заревел, начал спрашивать, мол, ненавижу ли я тебя, вот и вырвалось. Я просто перепугался. Как будто Гулд теперь такое забудет. Это ведь искренние слова Тома. — Восхищаешься моим упорством и целеустремлённостью, а ещё я помог тебе раскрыться и не бояться чужого мнения… — Эдд, потирая больное место, всё не мог сдержать улыбки, когда вспоминал речь друга. — Нет, мне, конечно, приятно, но, знаешь, у меня не было бы этих качеств, если бы я не познакомился с Тордом. До Торда я был жутко неуверенным в себе плаксой, который был на грани во всём разочароваться. Если бы не он, я бы уже давно бросил рисование и вообще не занимался творчеством всерьёз. Тогда бы мы с тобой вообще не познакомились. Может, я бы и нашёл тебя на Ютубе, слушал твои каверы, но никогда бы тебе не написал и не нарисовал тот арт. Я бы не приехал в Лондон на нашу первую встречу, не сходил бы с тобой на рок-концерт, не заступился бы за тебя в клубе, не предложил бы жить вместе перед поступлением в колледж… Старый я никогда бы этого не сделал. — Наверно, это имеет смысл, — задумался Том. — Даже представить не могу, что бы со мной сейчас было, если бы я не познакомился с тобой… — Тем не менее постоянно защищать Торда я не собираюсь. С тобой он, конечно, вёл себя отвратительно. Я буду пресекать любые его попытки тебе как-то поднасрать, только не переживай, держи себя в руках. Помни, что с тобой я проводил куда больше времени, чем с Тордом, — легко произнёс Эдд. Если эти слова успокоят Тома, Гулд их скажет, несмотря на то, что ничего лёгкого в них нет. Не иметь возможности чаще видеться вживую с таким же важным для Эдда человеком на самом деле очень тяжело. Порой совсем невыносимо. Парень бы всё отдал, чтобы оба друга всегда были рядом с ним и, главное, не вздорили, но это лишь глупые мечты, которые вряд ли когда-то воплотятся в жизнь. — Том, — Эдд нежно прикоснулся ладонью к его плечу, — пожалуйста, дай мне ещё раз увидеться с Тордом, но так, чтобы всё прошло спокойно, и я не волновался за тебя. Я не хочу, чтобы из-за него между нами было напряжение или, чего хуже, вообще прекратилось общение. Ты ведь тоже этого не хочешь? Чуть нахмурившийся Риджуэлл от этих слов смутился ещё больше, но его способность до последнего держать самообладание неиронично восхищала Гулда. — Нет, не хочу, — вздохнул он, поджав губы. — Ладно, постараюсь быть сдержаннее. Прости, что заставил тебя волноваться и не давал как следует объясниться. — Господи, — Эдд с широкой улыбкой подвинулся ближе к другу и, перелёгши на бок, уткнулся носом в его плечо. В эту же секунду на душе стало так легко. — Спасибо. И меня прости. Я и сам всё это время не особо понимал, как лучше выразиться. Прости за всё. Парни какое-то время молча лежали на кровати, однако приятное умиротворение начало рассеиваться, когда пришлось снова вернуться к нерешённому делу. — И что получается? Придётся отсюда съезжать? — спросил Эдд, немного отстранившись. — Нет же, — спокойно ответил Том и с протяжным рёвом потянулся. — Я ж говорил, что у меня всё под контролем. Я выплачу весь долг, и мы продолжим здесь жить, как ни в чём не бывало. Ты, как и хотел, пойдёшь дальше учиться в универ, а я — в консерваторию. — Реально всё выплатишь за неделю? — удивился Гулд. — Но как? Если у тебя не отключали монетизацию, то куда ты тратил все деньги? Ридж замолчал в раздумьях. Взвесив в своей голове все за и против, он наконец-то решил поведать о своих делах: — Начну с того, что нормальные просмотры я стал получать, только когда мы сюда заселились и начали смотреть «МЛП», по песням которых я делал ремиксы. Хоть их и посмотрели по сто тысяч раз, на большинстве других видео еле-еле набирается пятьдесят тысяч просмотров. — И это… мало, — сделал вывод Эдд, на что Том удтвердительно кивнул. — Сейчас с каждым месяцем я получаю меньше денег из-за того, что упал темп роста просмотров. В рекомендации почти не попадаю, всё-таки уже полгода канал не веду. Когда я ещё был на пике благодаря пони, я много зарабатывал и откладывал деньги, ожидая какого-то действительно важного, подходящего момента. Только вот новый ноутбук купил и всё. Даже не думал, что мне придётся тратить деньги вообще не на то, что я хотел. — И на что же? — На разъёбанный синтезатор. Помнишь, я собирался купить себе синтезатор, чтобы здесь играть, но всё не решался? В юности, когда жил в родительском доме, я писал свою музыку на синтезаторе отца, всё-таки на нём быстрее получается что-то наигрывать, чем на компьютере. — Синтезатор отца? — изумился Гулд. — Так твой отец музыкант? — А я разве не говорил? — округлил глаза Том. — Нет, — глупо усмехнулся тот. — Но я догадывался. Теперь понятно, почему он к тебе всегда так строго относился. И что дальше? Ты купил синтезатор и сломал его? — Я сломал синтезатор отца. Раритетный и капец какой дорогой. Пришлось платить за него, а иначе бы без суда не обошлось. — Уф… — болезненно скривил лицо Эдд. — Как ты так умудрился? — Психанул. С кем ни бывает, — с улыбкой непринуждённо сказал Том. — Нормально ты психанул, — глядя на друга, тоже улыбнулся Эдд. Он не решился спросить насчёт отца. Хотя чего спрашивать? Наверняка, в нём и была причина. — Но синтезатор явно не должен стоить так много, чтобы на него уходила вся твоя монетизация? — Конечно, нет. Я ещё ходил в клуб подыгрывать одной знакомой мне рок-группе, и там я случайно… — Том поначалу говорил это дрожащим голосом, но не сдержался и прыснул со смеху, — сломал колонку прямо на сцене. Гулд выпучил глаза, не веря в услышанное. Ему, в отличие от Риджа, вообще не до смеха. — Что? Как? — Это была напольная акустика. Я там как-то странно дёрнулся, задел её, и она упала. — Посреди концерта что ли? — Нет, на репетиции. Для концерта принесли запасную колонку, а за поломанную мне пришлось заплатить. Эдд протяжно выдохнул, чувствуя, что встать на место Тома ему попросту не по силам, хоть и хотелось искренне сопереживать другу. Просто в голове не укладывается — это ж сколько Риджуэллу пришлось потратить денег? Таких сумм Гулд, наверно, и в глаза никогда не видел. — Жесть, — это всё, что он мог сказать. — Ну и моя самая большая трата денег — это операция для мамы, — спокойно продолжил свою речь Том. — Ма-…? — перепугался Эдд. — С ней что-то… — Нет, всё нормально, — прервав переживания друга, сразу ответил музыкант. — Мама очень хотела сделать пластическую операцию некоторых частей тела, вот я и решил ей помочь, всё-таки она всегда была на моей стороне и защищала от отца. Всё прошло успешно, и совсем скоро она поедет домой. — Вот как, — облегчённо вздохнул Гулд. — Я так понимаю, всё это происходило в последние полгода, да? — Ага. На фоне артблока и невроза. Том своими историями, кажется, хочет угробить Эдда. Не успевает Гулд морально отойти от одного случая Риджа, как тот вкидывает о себе ещё более удивляющие факты. Хотя если так подумать, тяжёлые отношения с отцом, поломка синтезатора и колонки, трата денег на операцию и невозможность заниматься любимым делом вполне могут серьёзно угнетать психику. И Том прошёл через всё это. Даже представить трудно, каково ему тогда было. — У тебя… было то же самое, что и пять лет назад? — в страхе, что его догадки сейчас подтвердятся, Эдд невольно перешёл на шёпот и, поглядывая на никак не меняющееся усталое выражение лица Риджуэлла, аккуратно взял друга за манжету худи и немного её приподнял, сразу открыв вид на запястье. Он даже напульсники не надел, хотя обычно всегда ходил в них. На коже Тома красовалось множество тоненьких чуть выпуклых полосок белого цвета. Старые шрамы, которые родились в момент отчаяния музыканта, когда его первые обновления в творчестве никто не принял, к счастью, остались нетронутыми. — Нет-нет, после того случая я больше никогда не резался и не буду, — чуть залипающий в стену Том оживился от чужого пристального изучения запястья. — Здесь тоже ничего нет, — засучил он рукав на другой руке и показал другу такой же хаотичный рисунок из старых белых чёрточек. Напряжённый Гулд уже не мог так просто успокоиться, хоть в глубине души и рад, что Томас оказался выше старого себя. — У тебя было столько трудностей. Как же ты… всё это перенёс? — тихо спросил он. — Потратился на психотерапевта. Но у меня всё было не так запущено, не переживай. Я просто хотел как можно раньше узнать, что со мной происходит, и избавиться от навязчивых мыслей. Всё хорошо, лечение я уже прошёл, и мне стало намного лучше. Ко мне даже начинает возвращаться вдохновение, чтобы творить, — голос Томаса продолжал быть ровным и спокойным. Он так легко реагировал и всё рассказывал Эдду, что тот вот-вот заплачет: Риджуэлл правда не ненавидит художника, он отвечает. Но больше хотелось плакать от осознания кое-чего другого, что вызывало стыд. — О, нет, — Гулд поднялся на кровати и испуганно посмотрел на друга. — Прости, Том. А я всё это время лез к тебе и приставал. Я, наверно, всё только портил, когда ты ещё лечился. Я не знал… Я и не подозревал, насколько тебе было тяжело, — с горечью сказал он, болезненно зажмурившись. Какой же он идиот и эгоист. Как же ужасно он вёл себя тогда. — Эдд… Ридж следом за другом тоже сел на кровать и, приблизившись, прижался к нему всем телом. Эдвард понял, что происходит, только когда руки Тома начали медленно гладить его спину, и парень в удивлении распахнул глаза. Риджуэлл, уткнувшись носом в плечо Гулда, тихо произнёс: — Всё хорошо, Эдд, ты ни в чём не виноват. Всё уже закончилось, и мне стало лучше, — ещё сильнее сжал он Эдда, отчего тот что-то сдавленно прокряхтел, но Риджуэлл, игнорируя неразборчивые звуки, продолжал будто на вкус как следует пробовать давно забытое блюдо под названием «объятия». — Честно скажу, каждый раз, когда ты обнимал меня, мне становилось легче и спокойнее. Даже если я не отвечал, я всегда был благодарен тебе. Прости, что из-за моей пассивности ты думал, будто я тебя ненавидел. — Полег… че, — выдавливающий из себя слова Эдд был бы рад мило растрогаться от этого признания, если бы не находился в объятиях, больше похожих на заключение в тиски. И откуда у уставшего Тома взялось столько сил? Даже Гулд при всём желании не смог бы кого-то любить именно так. — Ты меня задушишь. Том тут же ослабил хват и отодвинулся, наконец-то дав другу возможность вдохнуть новую порцию воздуха и прошептать чуть слышное: «Боже». — Я не умею делать это нормально, — уведя взгляд в сторону, от неловкости почесал затылок музыкант. Гулд перевёл дыхание и улыбнулся. Вспомнился момент, когда они, впервые встретившись в Лондоне, решили обняться, — там картина была точно такая же. — Начало у тебя всегда нормальное. Вот такое, — потянулся он к другу уже со своими объятиями, более лёгкими и мягкими, на которые Ридж ответить не решился, боясь снова всё испортить. Ну и ладно, Эдд не в обиде. Эдд всё равно невероятно счастлив, ведь Том уже пошёл ему навстречу. — Какой же ты молодец, Том. Ты правда сильный. Сам разобрался со своими проблемами. А Эдд по факту ничем не помог… Опять. Но если таково желание Тома — стать сильнее — то Гулд не в праве расстраиваться. Он будет уважать решение друга, но всё равно немного грустно. — Погоди, я так и не понял, — отстранился от Риджа недоумённый Эдвард. — Монетизации сейчас не хватит, чтобы за раз погасить весь долг за дом, и где же ты тогда достанешь деньги? Тебе донатят? — Не особо. Да и за что мне, собственно, донатить? Никто уже и не верит, что я вернусь на Ютуб, всё-таки моё сообщение о хиатусе выглядело довольно безнадёжно. Остаётся лишь кое-что продать. Покупатель уже нашёлся, — ответил Том. И всё? Что за загадочное «кое-что»? Гулд подозрительно прищурился, будто сможет найти ответ в двух чёрных дырах на лице друга, называющихся глазами. От этого Риджу стало неудобно, и тот молча обернулся к стене позади себя, где стояли две зачехлённые гитары. Намёк был понят Эддом моментально. — Нет, Том… — обомлел Гулд, молясь, что услышит что-то другое. Как же музыкант будет без гитар? Но Ридж сказал именно то, что уже напрашивалось само собой: — Марты здесь больше не будет. Он продаст Марту, на которой играл чаще всего? Даже если эта гитара принадлежала Тому, и тот считал её почти что членом своей семьи, Эдд тоже невольно природнился к инструменту. Он множество раз воочию видел, как Марта легко отзывалась на каждое движение Риджуэлла, рождая нужный, идеальный звук. Том старательно ухаживал за ней, берёг, и даже спустя шесть лет активной игры она выглядела как новая, блестя чистым чёрно-белым глянцем без единой царапинки и пятнышка. Как же Гулду грустно от того, что он её больше не увидит. — Ты ведь такой большой путь прошёл вместе с ней. Риджуэлл вернул чуть погрустневший, но смиренный со всем взгляд на друга. — Конечно, мне тоже жалко, но ничего не поделать, — пожал он плечами. — У Сьюзен трещины на грифе, её точно никто не купит. Ещё я выставил на продажу комбик, но сомневаюсь, что до конца недели его кто-то возьмёт, а вот на Марту сразу нашёлся человек, поэтому уже скоро я повезу её на другой конец города и наконец-то получу деньги. Это единственный способ остаться здесь. — Ты сказал, что к тебе возвращается вдохновение. Как же ты будешь без электрогитары? — На компьютере буду писать каверы на популярные песни из сериалов и сам наиграю что-нибудь оригинальное. Может быть, даже спою. Про твой мульт я не забыл — проси, что хочешь услышать, я напишу. Попробую, по крайней мере. Всё-таки за эти полгода у меня много чего произошло, творческий порыв так и прёт. Я уверен, что ещё смогу вернуть себе хорошие просмотры и монетизацию — тогда куплю и новую гитару, и синтезатор. Ну, и, конечно, на аренду дома будет хватать, — увлечённый своими мыслями и планами Том быстро проговаривал слова и уверенно улыбался, но, заметив удивление на лице друга, поубавил пыл. — Со мной всё хорошо, Эдд. Я больше не уйду в долги, обещаю. Слова Тома внушали надежду на лучшее. Парень так уверен в своих силах, что Эдд просто не может ему не поверить. — Как же я рад за тебя, — расслабился Гулд и, вздохнув, прикоснулся к плечу друга. — Я всегда буду тебя поддерживать, Том. Ты можешь мне доверять, только больше не оставайся один, хорошо? — Хорошо, — коротко ответил Риджуэлл, улыбнувшись. Неужели Эдд правда заслужил увидеть открытого, снова доверяющего ему Тома? Чувство облегчения вихрилось в груди приятным теплом и одновременно с этим холодило кожу, покрывая её мурашками. Такое счастье — видеть, как всё налаживается.