Темное пламя. Прошлое

      — Ты скучал по ним? — негромко спросила Феалин.       — Конечно, я скучал, — печально улыбнулся Лест.              Лест, 14 лет (2001 год, лето)       Лест сидел на желтовато-зеленой траве под ярко-голубым небом и летящим по нему белоснежным паром. Рядом дремал Черныш, а Лест, как обычно, читал.       «Тайный город» Вадима Панова — очень увлекательная серия книг, но Лест все равно то и дело отвлекался, доставал сотовый и листал старые сообщения. Потому что новые никто больше не присылал.       Мобильник теперь и вовсе не нужен был, но Лест все равно всегда носил его с собой. Нет, он не надеялся, что «девчонки» напишут. Они теперь в США — живут свою веселую жизнь там. И у них должны быть уже совсем другие номера.       Лест просто любил перечитывать их последние СМС:       «Пусть все будет так, как ты сам захочешь!» — гласила Юлина.       «You will make it, darling», — вторила ей Джулия.       «Девчонки» уехали в конце мая. Лест ни разу не заплакал.                     Лест вытер щеки и качнул головой:       — Не знаю, что со мной. Тогда слез вообще не было. Я же знал, что они уедут. Они почти сразу меня предупредили. И я настраивал себя на это, я старался не привязываться к ним, все время напоминал себе, что наше общение не продлится долго, — Лест вздохнул, — Да и все равно я всегда ощущал себя, так сказать, в стороне… Не то чтобы совсем лишним, но все-таки третьим. Это и понятно — сколько им лет было, сколько мне. И если поначалу, когда я виделся только с Юлей, мне казалось, что у нас складывается какое-то душевное общение, то после знакомства с Джулией наше общение по большей части стало ограничиваться их веселыми историями и сексом. Но мне все равно было интересно — они столько всего смешного и пошлого мне рассказывали, я мог слушать их вечно. «Девчонки» те еще оторвы были, — усмехнулся Лест с нежной ностальгией, — Просто сумасшедшие женщины!                     Лест мечтал жить, как они: мечтал о путешествиях, о романтичных и одновременно безумных приключениях, мечтал о красивых девушках, а может быть, и парнях — почему нет!       Он хотел жить легко. А вместо этого тонул в болоте, в которое его затащили родители. И не отпускали, и продолжали топить.       А «девчонки» были словно из другого мира. Мира без границ, открытого и свободного.       Лест помнил, наверное, все их многочисленные истории. Например, о том, как Юля сняла какого-то немца на пароме Хельсинки-Стокгольм и потащила его в его же номер, выгнав со скандалом его друзей — пусть идут в бар! — а поводом для знакомства стало пиво, которое разлил на нее этот немец. Лест помнил рассказ Джулии о том, как она заблудилась в Рио и случайно забрела в фавелы — он раньше и не знал, что это такое, — и ничего с ней не случилось: она познакомилась с какой-то местной компанией и выпила с ними, потом выбрала себе парня посимпатичнее, и они отошли потрахаться, а на следующее утро вся компания чуть ли не со слезами провожала ее до самого аэропорта. Когда «девчонки» познакомились, то увидели, насколько они похожи в своей «ебанце» — именно такое слово они использовали. Потому и стали встречаться — вместе им было легко и интересно, а веселье не закончилось. Например, вместе они ездили в Таиланд, где снимали себе трансов несколько ночей подряд. И подобных историй у «девчонок» были десятки — и отдельных, и совместных. Лест предполагал, что он теперь тоже станет одной из этих историй, только почти тайной. Историей не для всех.       Самое главное, что нравилось Лесту в «девчонках», — это то, что свобода была у них в душе. И на многие нравственные ограничения они отвечали вопросами: а что такого? а почему так положено? а кто это положил и почему я должна этому следовать? И чем дольше Лест думал об этом, тем больше восхищался их отношением к жизни.       Но «девчонки» уехали. И глазок, сквозь который Лест подглядывал за открытым и свободным миром, снова закрылся. И Лест опять остался один на своем болоте.       Зато с еще более четкой целью: теперь он знал, что жить по-другому — совсем не так, как родители, — реально. Абсолютно реально! Поэтому при первой же возможности нужно устроиться на работу, съехать от родителей как можно быстрее, потом подзаработать еще — и отправиться куда-нибудь за границу! Это ведь не всегда дорого: «девчонки» показывали ему на компьютере относительно дешевые направления и говорили, что на многие страны можно заработать достаточно денег, даже не имея образования. Правда, всегда добавляли, что образование получить очень желательно. Но Лест, честно говоря, не верил, что у него хватит денег и на съем комнаты, и на жизнь, и на учебу, да еще и на поездки. А на бюджет очевидно ему не поступить.                     — В тринадцать-четырнадцать лет я отлично знал, что нужно будет делать, когда мне исполнится шестнадцать, — Лест криво улыбнулся, — А в шестнадцать я растерялся и ничего не сделал. В шестнадцать оказалось, что я не понимаю в этой жизни ничего...                     «Девчонки» так и стояли перед глазами: яркие, беспечные и свободные. И, кажется, счастливые. И такие молодые.       А потом он видел маму — всегда грустную, всегда с опущенной головой. Все время в заботах и проблемах. С осунувшимся бледным лицом, с глубокими морщинами на лбу и у губ. И с потухшим взглядом. Тихую и скромную. Зато такую набожную и нравственную.       И не понимал, зачем так жить. Зачем она себя связала этой слепой верой и мужем-алкоголиком? Лест-то ее освободит от себя, когда еще подрастет. Но вот от такого мужа можно было бы давно уже уйти.       И ведь это именно мама живет как положено — но она несчастна. А «девчонки» живут во грехе… Да даже невоцерковленные люди скажут, что они безнравственны, что они неправильно живут. Ну и что, что неправильно? Им ведь хорошо!       «Девчонки» на своем примере показали, что все может быть совсем по-другому. И теперь Лест знал, что взрослая жизнь — это не обязательно сплошные заботы, это не вечные проблемы до самой смерти. Наоборот: взрослая жизнь — это про свободу и удовольствие!       Можно заковать себя в цепи и утонуть в болоте. А можно просто наслаждаться жизнью. И многое тут зависит от выбора самого человека. Мама, кажется, сделала плохой выбор.       Мама будто уже мертвая… А «девчонки» — живые.                     — Не думаю, что у «девчонок» со всеми их многочисленными половыми партнерами были какие-то серьезные девиации типа нимфомании. Или что это чистой воды промискуитет, — размышлял Лест, — Мне кажется, это просто внутренняя свобода и легкое отношение к жизни в сочетании с любовью к сексу и к экспериментам. Они ведь не кидались на каждого встречного. Нет, у них были определенные требования к мужчинам и к женщинам. Например, я уверен, что с Иваном они бы в постель не легли — не тот уровень в плане внешности. А вот разрешить ему смотреть — это совсем другое дело, это уже возбуждающая практика, придающая дополнительную остроту.       Феалин незаметно усмехнулась — эти «девчонки» будто с Примаберы сбежали. Пожалуй, единственное, что она не одобряла в их действиях — это совращение подростка.       — Также я не думаю, что у них были особые склонности к детям и подросткам, — как раз о своем случае заговорил Лест, — Больше того, я уверен, что дети их в принципе не интересовали ни в каком виде. А подростка они вряд ли искали целенаправленно. Наверняка обсуждали как фантазию, а потом Юле повезло наткнуться на меня. И я стал их очередным экспериментом. Наверное, им было интересно обучать невинного мальчика разным вещам и воспитывать его под себя. Попутно избавлять от стыда и наблюдать, как я становлюсь все менее невинным и все более умелым и уверенным.              

***

      Лест в очередной раз с мечтательной улыбкой смотрел на пожелания «девчонок», когда пришло еще одно СМС. Он вздрогнул от неожиданности и на автомате открыл его.       «Привет, это Иван. Может, встретимся?»       Брови поползли вверх, и Лест сначала просто вытаращился на экран, потом раздраженно встряхнул волосами. Вот кто разрешил Юле дать этому мужику его номер? Лест тяжело вздохнул и недовольно покачал головой, потом отложил сотовый в сторону и снова взялся за книгу.       Через некоторое время пришло еще СМС:       «Если боишься сразу ко мне ехать, то можем встретиться на улице и просто пообщаться. 200р сразу отдам»       Лест посмотрел на новое СМС, поджав губы. «Девчонки» за полноценную встречу обычно давали триста или четыреста рублей за двоих. А тут просто погулять за двести…       Но нет, спасибо. Одно дело — красивые женщины, и совсем другое — такой отвратительный мужик. Лест опять отложил телефон. Он предполагал, что Иван снова напишет, но тот не написал.       «А если 300р и просто пообщаемся?» — пришло только на следующий день, когда Лест опять сидел на пустыре.       Лест задумчиво потер переносицу и покосился на Черныша, резвящегося неподалеку. Он привык, что каждую неделю перепадает по триста рублей как минимум. Ну и еще мама какие-то копейки дает. Коту на корм хватало, но теперь только на самый дешевый, а вот себе ни на диски, ни на книги, ни на журналы — не хватало. Книги Лест и в библиотеке найдет, но хотелось ведь современные. Хотелось новинки! Вот, например, эта серия про «Тайный город» только начала выходить, и очень хочется читать ее дальше. А он уже больше месяца без денег сидит. И это становится все более невыносимым…                     — Я не знаю, почему я его не заблокировал, — пожал плечами Лест, — Возможно, мне льстило, что кто-то готов заплатить, чтобы просто пообщаться со мной. Может, это тешило мое отрицательное самомнение — то, что взрослый мужчина упрашивает меня о встрече. К тому же, оказывается, что он не забыл обо мне — значит, Юля права была, когда сказала, что я его зацепил. Получается, я и правда могу кого-то зацепить. А может быть, я просто не совсем осознанно ждал повышения ставок…                     «Может, созвонимся? — пришло уже совсем вечером, когда серый бетон труб окрасился в сиреневый цвет, а по небу разлился багрянец, — Если боишься, попробую тебя переубедить».       Лест с полминуты разглядывал это сообщение, потом напечатал «Звони».       Звонок поступил сразу же, Лест глубоко вздохнул и ответил.       — Ну, привет! — послышался из трубки неожиданно приятный голос.       Лест удивленно вскинул брови — это точно тот самый мерзкий мужик? В прошлый раз на голос он вообще внимания не обратил.       — Привет, — мрачновато отозвался Лест.       — Рад, что ты все-таки ответил, — продолжал Иван, и теперь Лесту показалось, что он волнуется. Да нет, фигня какая-то — с чего бы взрослому мужчине волноваться, разговаривая с подростком, — Так вот, мы можем встретиться где-нибудь на нейтральной территории, просто прогуляемся и поболтаем. Может, если пообщаемся вживую, то ты поймешь, что ничего плохого я не замышляю…       — Давай лучше к делу, — неожиданно для себя перебил Лест, — Чего именно ты хочешь?       — Ну как… — кажется, Иван слегка растерялся, — Я думал, ты еще в прошлый раз понял.       — Да я понял, — нервно мотнул головой Лест, — Просто как это вообще происходит?       — А, в этом плане, — в голосе Ивана появилась уже знакомая невозмутимость, — Не сразу это происходит. К тому же, ты боишься — я это понимаю. Так что в первый раз того, о чем ты думаешь, не будет. А потом посмотрим.       «Если будет потом», — вставил про себя Лест. А сам не понимал — ему больше страшно или больше противно от мыслей подзаработать таким вот образом.       — Удовольствие я тоже могу доставить вообще-то, — добавил Иван, — Возможно, даже получше «девчонок».       Лест еле удержался от того, чтобы не фыркнуть в трубку: он и представить себе не мог, что кто-то может быть лучше «девчонок»! И вообще — где Иван и где «девчонки»! К тому же, он мужчина…       Иван будто угадал его мысли:       — Однополый секс — это тоже нормально. Ничего неправильного в этом нет.       Лест тяжело вздохнул — может, в однополом сексе и нет ничего неправильного, но этот мужик себя в зеркало видел, вообще? Лест сомневался, что с этой пухлой тушей может быть хоть немного приятно… Какое уж тут удовольствие!       Откуда-то из опускающихся сумерек вынырнул Черныш, подскочил поближе, завалился на спину и начал кокетливо перекатываться с боку на бок.       — Меня не удовольствие интересует, — отрезал Лест, — а деньги. Что там по деньгам?       Он протянул руку и запустил пальцы в черную шерсть. Черныш тут же вскочил, подпрыгнул и со всех лап бросился куда-то в ближайшие кусты. Не поймешь этих кошек.       — Шестьсот рублей — дорого, сразу говорю, — хмыкнул Иван, — Это была разовая акция. Ты, конечно, очень красивый и дико меня заводишь…       У Леста лицо вытянулось: от девчонок он привык слышать подобное, но когда это сказано мужским голосом, то почему-то звучит более пошло. И опять непонятно — мерзко такое слышать или все-таки приятно где-то в глубине души.       — Но каждый раз столько платить я не готов, — продолжал тем временем Иван, — Если, конечно, мы вообще будем видеться на постоянной основе. Но даже за еще одну пробную встречу это слишком. Я рассчитываю на четыреста рублей.       Лест скривил губы — с девчонками примерно столько и выходило. Нет уж, если соглашаться, то только с повышением.       — Пятьсот, — твердо озвучил он.       — Ладно, по рукам, — тяжело вздохнул Иван, — Завтра сможешь приехать?       Поперек горла встал какой-то ком, и Лест не смог сразу ответить.       — Если тебя что-то еще интересует или беспокоит, ты спрашивай, — мягко продолжил Иван, когда молчание затянулось, — Постараюсь все рассказать и объяснить.       — А если я приеду, то что… — каким-то безжизненным голосом проговорил Лест, — что будет-то?       — Ну, посмотрю на тебя, — в голосе Ивана послышалась улыбка, — и потрогаю.       — И все? — удивился Лест.       — В целом да, — не удержался Иван от тихого смешка, — Если кратко. Не беспокойся: больно не сделаю, а если от чего-то захочешь отказаться, то настаивать не буду.       — А мне надо… — Лест глубоко втянул прохладный воздух и уточнил на выдохе, — Ну, сделать что-то? Подготовиться как-то? Взять что-то с собой?       — Ничего не надо. Просто приезжай.       Лест поднял глаза на голубовато-сиреневый туман, несущийся над головой. Что он делает?..       — Напиши адрес и время, — до странного безразличным тоном проговорил он.              

***

      Оказалось, что Иван жил даже ближе, чем «девчонки» — за полчаса можно дойти. Но Лест шел почти час.       В начале дня он побывал на пустыре, покормил Черныша и собирался почитать на своем любимом месте под деревом. Кот быстро заглотил корм, немного покрутился неподалеку, а потом испарился. Лест же остался сидеть с книгой в руках, но никак не мог сосредоточиться. Если бы Черныш не ушел, то было бы легче: он лежал бы на коленях теплым комочком и мурчал, умиротворенно щурясь, и можно было бы гладить его мягкую шерсть — это всегда успокаивало… Но сегодня Черныш очевидно не настроен был помогать хозяину с его проблемами и просто умотал по своим кошачьим делам.       Так что Лест вскоре бросил попытки погрузиться в фэнтези, которое обычно так его увлекало, и решил, что если будет двигаться, то это хоть немного отвлечет от сомнений и неприятных мыслей. И Лест направился к дому Ивана чуть ли не за полтора часа.       Небо было светло-серым, но высоким, и точно не собиралось пролиться дождем. Весь город тоже посерел, даже листва на деревьях казалась серо-зеленой. Лест не спеша брел по тротуару, глядя в основном под ноги на темный потрескавшийся асфальт. Даже музыку не включил. Настроения никакого не было. Было только странное, какое-то мертвое, безразличие.       Лест зашел в один из дворов между панельными пятиэтажками, нашел нужный подъезд, остановился неподалеку и поднял голову. Кажется, это хрущевка… Он уже представил себе крошечную захламленную квартирку — в детстве видел такую, когда приходил в гости к кому-то из маминых подруг, когда у нее еще были подруги. Квартира отца тоже была небольшой, но все-таки попросторней.       Лест достал из кармана джинсов сотовый и посмотрел, сколько времени. Очень рано притащился. Значит, можно успеть хлебнуть Отвертки для смелости.       Магазин обнаружился на ближайшем перекрестке, алкоголь продали, как обычно, без вопросов. Лест нашел пустынную детскую площадку в соседнем дворе и присел на качели. Пил сладкую химию и безразлично поглядывал по сторонам.       Обычный дворик между светло-серыми многоподъездными пятиэтажками. Песочница и турники выкрашены в яркие цвета, которые очевидно планировались выглядеть весело, а получилась просто безвкусица… Пыль под ногами, пыльная трава…       И все происходит будто не с ним. Это какой-то другой светловолосый парень, слегка покачиваясь на качелях, большими глотками вливает в себя дешевый коктейль.       Отвертка ударила в голову быстро — Лест так и хотел. Легкое опьянение только усилило чувство отстраненности и нереалистичности всего происходящего.       Лест опять взглянул на часы — вот теперь не слишком рано. Так же, с совершенно пустой головой, он встал и направился в соседний двор, по дороге выкинув в ближайшую урну допитую банку.       Обшарпанный подъезд, крупная надпись «хуй» красной краской, рядом надпись поменьше «Nirvana» черной. Второй этаж, железная дверь, обитая темно-коричневым дермантином. Лест встал перед ней… и вдруг немного пришел в себя.       — Что я делаю? Зачем? — прошептал, чуть отступая.       И снова сосредоточенно уставился на дверь.       А что, собственно, он теряет? Жизнь в болоте? Черныша разве что жалко, если с ним что-нибудь сделают и он не вернется… Хотя его кто-то еще кормит, так что…       Лест встряхнул головой. Да нет, Юля же говорила, что Иван нормальный. Она его хорошо знает. Она не дала бы номер Леста какому-то маньяку.       А все остальное — фигня. «А что такого?» — сказали бы «девчонки». Ну подумаешь, мужик неприятно выглядит… Но в остальном — а что такого, действительно?       Лест распрямил плечи, глубоко вздохнул и решительно нажал на кнопку звонка.