Темное пламя. Прошлое

      Райан, 14 лет (2000 г. по Земле, лето)       Примабера       Райан очень старался, но ему все равно было скучно играть на гитаре. А вот петь понравилось. Но лучше бы это совмещать, как отец. Стеллан помогал с гитарой, но так как Райан не был по-настоящему заинтересован, то уроки были не очень частыми.       После очередного занятия Райан неторопливо убрал гитару в чехол, а когда обернулся, то на тумбочке рядом с диваном заметил небольшую упаковку презервативов.       — Не забывай про это, пожалуйста, — мягко проговорил Стеллан, который стоял уже на выходе из гостиной, небрежно прислонившись плечом к косяку двери.       Райан невольно расплылся в улыбке — почему-то все сразу стало так легко и просто, едва было прямо озвучено. Оказывается, от родителей не надо ничего скрывать. Они не собираются поучать, а заботятся о том, чтобы все прошло хорошо.       — Вообще-то, у меня есть, — перевел Райан взгляд на отца, — Но еще несколько точно не помешают. Спасибо.       — Так ты уже? — удивленно приподнял бровь Стеллан.       — Пока нет, — вздохнул Райан, — Я собираюсь, но что-то никак не соберусь…       — Если хочешь поговорить, посоветоваться, если будут какие-то проблемы, то можешь обращаться ко мне или к маме, ты же знаешь, — снова улыбнулся Стеллан.       — Да, я знаю, спасибо, — широко улыбнулся в ответ Райан.                            Лест, 13 лет (2000 год, лето)       Лест зашел поглубже в Филевский парк, практически в лес, нашел ободранную и единственную в ближайшем обозрении скамейку. Людей здесь было очень мало, только бегуны изредка пробегали по гравиевой дорожке.       Лест, конечно, обещал Чернышу проводить больше времени с ним и обещание в принципе выполнял. Но все-таки надоедало сидеть на одном месте, когда вокруг раскинулась Москва, такая огромная, неизведанная и манящая.       И Лест начал ее исследовать: сначала побывал на Красной площади, потом изучил весь центр, потом посетил все крупные парки. Полюбовался всеми сталинскими высотками, поглазел на байкеров у МГУ, побродил среди аттракционов в парке Горького и в Измайловском. Один раз он катался на аттракционах, совсем в детстве, и уже почти не помнил, каково это. Но цены там были такие, что Лест просто глазам не поверил — он даже какой-нибудь один аттракцион не мог себе позволить. А там ходили целые толпы народу, катаясь на всех подряд. Лест же только со стороны мог смотреть и завидовать… Поэтому в такие парки он больше не ездил.       А потом Лест даже начал гулять по спальным районам — они все казались одинаковыми и разными одновременно. Ему было интересно даже какое-то Свиблово и Бутово, Тушино и Люблино.       В Филевском парке, в отличие от многих других парков, не было ничего особенного, но он располагался ближе всего к дому, и туда Лест приходил просто для разнообразия. Черныша он сегодня уже навестил, покормил и посидел с ним, но он первый куда-то свинтил, так что и Лест решил не прохлаждаться на пустыре весь день.       Лест устроился на скамейке и извлек из рюкзака книгу и баночку Отвертки. Он не пил часто — все равно денег на это не было, но где-то раз в месяц мог позволить себе пару маленьких или большую и маленькую. Прохожие здесь редки, так что спрячет, если что.       И стоило ему открыть банку, как из-за изгиба дорожки появилась блондинка в спортивных бриджах и коротком топике. Лест дернулся было, но прикрыть банку ничем не успел. Блондинка посмотрела на него как-то понимающе, едва заметно улыбнулась и побежала дальше.       Лест выдохнул. В магазинах без проблем продавали алкоголь, но прохожие могут ведь и доебаться, что ему явно очень далеко до восемнадцати, а он уже бухает.       Успокоившись, Лест включил музыку, открыл книгу и погрузился в чтение. И из-за музыки опять не заметил ту же самую блондинку. Она на этот раз еще и подмигнула, пробегая мимо.       — Да что ж такое, — пробормотал Лест и вынул один наушник, собираясь быть внимательней — он явно сидит по маршруту ее пробежки.       В третий раз он успел спрятать банку за рюкзак и невинно улыбнулся в ответ на ее улыбку. И заодно присмотрелся к ней получше: среднего роста, спортивная, плоский подкачанный живот, достаточно худые бедра, стройные ноги, среднего размера грудь. Стрижка — боб очень светлого цвета. Лицо приятное, но чуть широковатое в скулах. Она показалась Лесту очень взрослой — около тридцати лет.       Потом он ее не видел целый час, успел допить свою единственную баночку и сидел уже спокойно, ничего не опасаясь, читал книгу.       И тут из-за поворота снова появилась она, только теперь в футболке, а не в топике, и с небольшой спортивной сумкой через плечо.       — Можно присесть? Не помешаю? — вежливо улыбнулась незнакомка.       Лест посмотрел на нее озадаченно, но кивнул. Других скамеек будто мало. Правда, другие находятся в более оживленных местах — может, ей люди не нравятся, поэтому она, как и он сам, забралась в такие дебри.       Блондинка села на противоположный край скамейки и расслабленно вытянула ноги:       — Уф, устала, — выдохнула она и положила голову на спинку.       Лест опять покосился на незнакомку: она не выглядела потной. Будто успела принять душ. И опять приперлась сюда зачем-то.       Лест снова склонился над книгой.       — Что читаешь? — послышался вопрос вежливо-заинтересованным тоном.       — «Владыка Марса» Эдгара Берроуза, — ответил Лест.       — Фантастика? — не унималась незнакомка, — Интересно?       Лест кивнул на оба вопроса, так и не понимая, зачем вообще незнакомая тетенька с ним разговаривает.       — А что слушаешь? — заметила блондинка провод наушников.       — Guano Apes.       — О, я знаю одну их песню, кажется, она называется «Lords of the Boards», — название песни она сказала с английским произношением. Точнее, если бы Лест разбирался, он бы понял, что произношение у нее американское, — А можно послушать? — поинтересовалась странная незнакомка.       Лест пожал плечами и протянул ей один наушник. Она подвинулась поближе, почти вплотную, но все же некоторую дистанцию сохранила, чтобы не соприкасаться с Лестом. Она слушала с серьезным видом, качая головой в такт, показывая, что ей очень нравится. Через несколько минут вернула Лесту наушник и улыбнулась:       — Да, классно. Ты рок-музыку слушаешь? Волосы-то длинные.       — Я разное слушаю, но в последнее время рок, да, — кивнул Лест.       — Как тебя зовут? — мило улыбнулась незнакомка.       — Саша, — ответил Лест, все еще силясь понять, зачем взрослая женщина с ним разговаривает.       — А я Юля, — блондинка протянула ему руку.       Леста это немного смутило — он никогда даже и не здоровался за руку. Но ради приличия он аккуратно пожал ее ладонь.       После этого Юля полезла в свою сумку и вдруг с заговорщическим видом протянула Лесту маленькую баночку Отвертки. Лест еще больше удивился и подозрительно покосился на банку.       — Бери, не стесняйся, угощаю, — продолжала широко улыбаться Юля, — Видишь, она закрытая. Не отравлю.       Лест нерешительно забрал напиток. Тогда Юля достала из сумки бутылку пива, открыла ее, глотнула с наслаждением и снова расслабленно вытянула ноги:       — Ты только поаккуратней, не пали, — негромко предостерегла она.       Лест усмехнулся, ощутив общую тайну — это было приятно. Взрослая женщина его не ругает, а говорит не палиться.       — Пиво после пробежки? — улыбнулся он.       — Главное, что не до, — философски заметила Юля и хихикнула, — Теперь-то можно.                            — Очень странное поведение, — нахмурилась Феалин.       — А я ведь тоже сразу подумал, что странное, — вздохнул Лест.       — Сколько, говоришь, лет ей было?       — Немного за тридцать, как выяснилось. Мы о чем-то еще побеседовали, — продолжил Лест, отведя глаза, — и я почти сразу вывалил все про отца: что он пьет и гнобит меня, и иногда бьет. Она вздыхала и говорила, что понимает — у нее тоже был отец-алкоголик. Не знаю, правда это или нет, но тогда я ей поверил. Потом я жаловался на одноклассников, она выяснила, что я тем летом переходил в восьмой класс, и утешала меня тем, что осталось всего два года, а после девятого можно будет уйти. Говорила, что у нее в школе тоже не очень хорошо все было, но не так плохо, как у меня…       — Знаешь, так педофилы себя ведут, — мрачно заметила Феалин, — Проявляют понимание, втираясь в доверие.       — Знаю, — Лест поднял голову и посмотрел ей в глаза, — Потом понял.                            Они проговорили часа два, а когда начало смеркаться, Юля извлекла из сумки тонкую ветровку и заботливо накинула ее Лесту на плечи:       — Смотрю, ты начал мерзнуть. Да и домой тебе, наверное, пора, а то темнеет уже, — она встала со скамейки, — Пойдем?       Они не спеша дошли до выхода из парка. Юля кивнула налево:       — Мне в ту сторону.       — Мне прямо, к метро, — сказал Лест, отдавая ей куртку.       — Ну тогда пока, Саш, — улыбнулась Юля, — Если хочешь, приходи на ту же скамейку примерно в то же время — я почти каждый день бегаю, а после мы можем с тобой посидеть поболтать.       Лест кивнул, и Юля помахала ему рукой на прощание, опять мило улыбнулась и направилась по тротуару налево. А Лест остановился на светофоре и стал ждать зеленого, все еще не понимая, почему такой взрослой женщине интересно с ним общаться, и не зная, стоит ли прийти на эту скамейку снова.       Лест пришел через день.                            — Меня сбило с толку то, что она женщина. Я не ожидал подвоха, — тихо говорил Лест, — Ведь в новостях всегда если изнасилование, то насильник — мужчина, если педофил — то опять мужчина. Женщины кажутся безопасными, тем более Юля была такая понимающая и заботливая. Да еще разговаривала со мной, как со взрослым человеком. Такое отношение мне очень нравилось.       — Технически это не педофилия, — вставил Райан, — Педофилия — это влечение именно к детям, то есть до начала полового созревания. Лет до одиннадцати-двенадцати.       — Это не значит, что это нормально, — заметила Феалин.       — Так я и не говорю, что это нормальное поведение, — согласился Райан, — Я просто уточнил значение слова.       — В принципе, иногда попадаются случаи, когда в этом возрасте не рано. Но, — Феалин задумчиво посмотрела на Леста, — по-моему, у тебя был не тот случай.       — Ну, я не скажу, что я ничего не понимал, — пояснил Лест, — Но и не скажу, что мне этого хотелось.       — Конечно, в тринадцать лет уже есть представление о сексе, — кивнула Феалин, — Но это не значит, что ты тогда мог дать полностью осознанное согласие. Ладно еще подростки — они более или менее на равных. Но взрослый, гораздо более опытный человек умеет манипулировать и может оказать давление. А ты в силу возраста вряд ли был способен это понять и наверняка принимал просто за хорошее отношение.       — Так и было, — кивнул Лест и невесело усмехнулся, — Она месяца два меня обхаживала, прежде чем к себе пригласить. Я ее уже чуть ли не подружкой начал считать.                            Через день Лест снова сидел с книгой на той же скамейке, надеясь встретить Юлю. Но в этот раз без Отвертки — денег не хватило. Да и вообще, он же не хотел уподобляться отцу.       И вскоре из-за поворота показалась та, кого он ждал.       — О, привет, Саш! — остановилась Юля у скамейки, Лест с улыбкой поздоровался в ответ, — У меня как раз последний круг, но мне надо будет домой зайти — в душ и переодеться. А потом могу прийти. Ты не спешишь?       — Нет, не спешу, — покачал головой Лест.       — Тогда скоро вернусь, — подмигнула ему Юля и побежала дальше.       Уже минут через сорок она снова появилась, в обычной одежде и с сумкой, и села рядом с Лестом.       — Сегодня без Отвертки, извини. Все-таки не стоит слишком часто пить, — улыбнулась Юля, — Но у меня есть небольшой подарок.       Она извлекла из сумки журнал «Молоток» и протянула Лесту:       — Вот, держи. Там часто про рок-группы бывает. Ну и всякое… другое, — опять заговорщически улыбнулась Юля, — что может быть тебе полезно.       Лест понимал, о чем она: в журнале поднимались темы секса и встречались откровенные фото. Лест уже пару раз покупал этот журнал и прятал его от мамы под кроватью вместе с книгами, которые прятал от отца. Мама бы не одобрила, что он читает такие вещи. А вот Юля считает его уже достаточно взрослым.       Лест забрал журнал и искренне поблагодарил — он был доволен подарком.                            — Мне было очень приятно, что она разговаривает со мной не как с несмышленым ребенком. Внимательно слушает меня и, кажется, понимает, — продолжал Лест, — И вскоре та скамейка стала «нашей» скамейкой, но это было теперь скорее просто место встречи, а виделись мы раз или два в неделю на пару часов. И если мы пили, то уходили в лес и сидели на бревне, чтобы не привлекать лишнее внимание.                            — Знаешь, я встречаюсь с девушкой, — как-то раз призналась Юля, — Причем, с американкой.       Лест выразил что-то типа одобрения и сделал глоток Отвертки. В голове уже начинало немного плыть, очень приятное ощущение.       — А знаешь, как ее зовут? — задорно посмотрела на него Юля и рассмеялась, — Вот ни за что не поверишь! Джулия. Мы тезки, представляешь?       Лест вежливо посмеялся — действительно, совпадение.       — Вообще-то, она негритянка. Реально прямо черная, — продолжала признания Юля, — Может, я тебя когда-нибудь познакомлю. Джулия очень хорошо говорит по-русски. Она здесь работает уже не один год.       Лесту и в самом деле было интересно слушать про отношения Юли: оказывается, его знакомая — лесби. Ну а американка, точнее афроамериканка, — это вообще какой-то другой мир.                            — Я считал, что Юля лесбиянка еще некоторое время, пока не началось что-то странное. Сначала она стала называть меня ангелочком, а еще мне стало казаться, что она со мной флиртует, — продолжал Лест, — Но я старательно отмахивался от этих мыслей: это все мне просто кажется, потому что я пока еще плохо разбираюсь в таких вещах. Может, у нее просто такая манера общения. Но потом это стало проявляться более явно.                            — Са-а-аш, Ангелочек, — таинственно протянула Юля, — А ты когда-нибудь целовался с девочками?       Лест выпил уже одну большую банку и начал маленькую. Стояли сумерки, и лес окутала уютная зеленоватая мгла. Он взглянул на сидящую рядом на бревне Юлю — на ее губах играла любопытная улыбка, а глаза странно поблескивали в полутьме, но Лест не понял, что именно было в ее взгляде. Лишь потом, вспоминая этот вечер спустя годы, он осознал, что это было вожделение.       Лест покачал головой.       — А хочешь попробовать? — Юля чуть подалась к нему, совсем чуть-чуть, — Я могу тебя научить.       — Ну, давай, — согласился Лест, не видя в этом ничего плохого.       А то вдруг он вообще никогда в жизни ни с кем не поцелуется. Он ведь просто тупой задохлик — кому он может приглянуться такой... Юля не в счет, она взрослая. Хоть и ведет себя, как подружка.       Юля подалась ближе, и мягкие губы коснулись его губ. Она целовалась аккуратно, но глубоко. Напористо и мягко одновременно. Лесту это не доставляло удовольствия, но и неприятно тоже не было. Зато было очень интересно.       Юля, наконец, отстранилась и заинтригованно улыбнулась:       — Ну как?       — Классно, — Лест немного смутился, но не забыл вежливо приукрасить свои впечатления. Тем более он был не против повторить, чтобы точно научиться.       — Мне тоже понравилось, — Юля с ласковой улыбкой погладила Леста по голове, — У тебя получилось очень хорошо для первого раза, Ангелочек.