Ненужные

Утро в Министерстве Магии как всегда было суетливым. Выйдя из высоких каминов Атриума толпа волшебников текла к лифтам, развозивших всех по нужным этажам. Со всех сторон слышен гул, утренние приветствия или уже деловые разговоры, служебные записки пролетали мимо каждую секунду. И раздражающий сигнал остановки лифта на каждом уровне звенел в ушах. Работа кипела в обновленном Министерстве спустя полтора года Второй Магической войны. Гермиона Грейнджер юрко вышагивала по коридорам, стараясь слиться с толпой, чтобы ее никто не вовлек в ненужный разговор, мысленно прикидывая сегодняшний список дел. За последнее время она научилась мастерски не привлекать к себе внимания, стараясь оставаться в тени. Она сама стала тенью. Былая слава быстро забылась, признание и громкие слова истекли за сроком давности. Бывшая лучшая подруга Гарри Поттера, бывшая возлюбленная Рона Уизли, бывшая участница «Золотого трио». Осталась лишь обычная молодая девушка, которая как и многие другие пережила войну. И выглядела она как обычный министерский клерк: зауженные деловые брюки и белая блузка застегнутая практически под самое горло, аккуратные лодочки на невысоком каблуке, волосы повязаны в высокий конский хвост. За последние полгода Министерство вошло в новое русло, с последующими преобразованиями и нововведениями. В новом отделе по внедрению маггловских технологий, созданном всего три месяца назад, трудилось лишь пять человек, поэтому работы всегда было навалом. Гермиона, как младший сотрудник отдела, была вовлечена в множество проектов. Поэтому бумажной работы всегда было на месяц вперед. Девушка быстро оказалась в своей тихой и уютной кабинке, по дороге коротко кивнув своим коллегам в знак приветствия, и настроилась на очередной скучный и монотонный рабочий день. Пройдясь по основным задачам на сегодня, девушка приступила к своим обязанностям. Тишина их небольшого отдела позволяла сосредоточиться на работе, не отвлекаясь на посторонний шум. – Грейнджер? - низкий мужской голос отвлек ее от работы. Девушка раздраженно подняла взгляд на посетителя. – Малфой? - удивление в голосе невозможно было скрыть, сразу признав в собеседнике своего бывшего сокурсника. – Мы можем поговорить? - сразу переходя к делу неуверенно спросил он, в то время как ее брови поднимались все выше и выше от удивления. – В более уединенном месте, если ты не против? - спросил он, ловя недоуменные выражения лиц остальных присутствующих. - Эээ, да, хорошо, – замялась она, вставая из-за своего стола, – Пройдем в переговорную, – быстро сориентировавшись выпалила она. Вскочив со своего места, Гермиона направилась в угловую комнату, под пристальные взгляды своих коллег. Позади слышались тяжелые шаги, следующие за ней. А неожиданное волнение с каждой секундой накатывало все сильней. Они прошли в просторную комнату с длинным столом в центре, мягкими стульями вокруг и большим зачарованным панорамным окном. Прикрыв дверь, Гермиона предложила ему присесть, получив в ответ резкий отказ, сама она облокотилась на край стола, не зная куда деть себя. Она почувствовала напряжение и волнение исходящее от него, он вышагивал вдоль окна, не решаясь взглянуть на нее. Она видела его метания, его напряженную спину, опущенную голову, но дала возможность самому сказать о причинах своего неожиданного визита. Пока он собирался с мыслями Гермиона присмотрелась к нему внимательней. Он выглядел необычно. Совсем не так как Гермиона его помнила. Все такой же высокий, широкоплечий, но осунувшийся. Платиновые волосы длиннее чем у него были в школе, в каком-то творческом беспорядке, и для себя Гермиона отметила, что ему идет. Лицо бледное, бледнее чем обычно, глаза впалые и безжизненные? Он был другим, каким-то прозрачным? И еще, непривычная для него одежда. На нем не было классической мантии, только костюм на манер маггловских моделей и бледно-голубая рубашка. Пока Гермиона выжидающе его рассматривала, Малфой собирался с духом. – Я хотел попросить у тебя прощения, - на одном дыхании выпалил он и только после этого смущенно поднял на нее взгляд. – Я знаю, мой визит неожиданный, но мне давно следовало принести свои извинения. Гермиона выглядела ошарашенной, но медленно кивнула, давая понять, что ее мозг пытается принять и обработать полученную информацию. – За все, - продолжил он, получив немое согласие на продолжение. – Я знаю, что мои поступки и действия по отношению к тебе все эти годы были несправедливыми, и я понимаю, что никогда не получу твоего прощения, но мне жаль, – его дыхание сбилось, голос сел, новый глубокий вдох. – Мне правда жаль, Грейнджер, за свое скотское поведение по отношению к тебе и за все, что произошло с тобой по моей вине, – последние слова он практически шептал, его взгляд был пронзительным, а дыхание стало прерывистым. Он сжал руки в кулаки и искренне смотрел на нее, ожидая своего вердикта. — Малфой, я… — она видит с каким трудом ему даются эти слова, но не знает, что сказать. Вся нереалистичность происходящего выбивает из головы какие либо слова, но она чуть увереннее произносит, – Спасибо. Это…, – она не знает что сказать, – Это так неожиданно, и… – Это не все, – резко обрывает он. Он делает последнее усилие над собой пока не передумал сказать все, зачем пришел. – Я также прошу прощение, что не помог тебе тогда, – он не отрывает от нее взгляда, ища поддержки и уверенности. Она знает о чем он говорит. – В Мэноре. Я глубоко сожалею, что моя семья и я в частности, заставили тебя пройти через тот кошмар. Его голос надломился, хоть он и старался звучать отстраненно и уверенно, – Это навсегда останется на моей совести и в моих кошмарах, – чуть слышно признался он, больше себе самому, чем ей. Но она услышала, и напоминание о том дне как будто отключило ее, в глазах потемнело, она слышала его голос, но мысленно она уже была не в этой комнате, а в той самой гостиной на полу, а не тут. Боль. Боль резкая и жгучая пронзила ее, а грудную клетку сдавило. Ей нужен был воздух, но образ ее мучительницы уже стоял перед глазами, ее вьющиеся темные топорщащиеся волосы, тяжелая ткань платья, безумные глаза и кровь. Много крови. Она не может пошевелиться, завороженно прокручивая свой главный кошмар в голове. Ужас, который до сих пор преследует ее по ночам. Она падает в бездну своего сознания, и пронзительный крик окутывает комнату. Резкий толчок, и она слышит голос, который зовет ее. Он не дает ей погрузиться во тьму окончательно и настойчиво продолжает звать, чтобы развеять кошмар. — Грейнджер, твою мать, приди в себя. Слышишь? Дыши! Слышишь меня, дыши, – запинаясь, быстро, надломленно кричал Малфой. Она чувствует как прохладная рука касается ее лба, и резкий вдох проталкивает воздух в легкие. Она ощущает запах свежести и перечной мяты и цитрусов, оно как будто отрезвляет. Она приоткрывает глаза, пульс зашкаливает, в глазах рябит. И ситуация вводит в ступор не меньше чем только что пережитая паническая атака. Гермиона не знает, сколько прошло времени. Она полулежит на столе, высокая фигура Малфоя нависла над ней, одной рукой он придерживает ее за талию, вторую прикладывает к ее щеке. Его обеспокоенный взгляд блуждает по ее лицу. Его неуверенный, но уже спокойный голос шепчет, — Вот так, медленно, дыши медленно, все хорошо, ты в безопасности, ее больше нет, ты в безопасности. Дыши, вдох на раз-два-три. Выдох. Еще раз. – как мантру повторял он, делая такие же медленные вдохи вместе с ней. Все прекратилось в один миг, дверь распахнулась и на пороге с палочкой наготове стоял Рон Уизли с абсолютным недоумением на лице.