Убийца Аргуса 2 (продолжение)

Они вышли в гостиную. Там были Ашука и Муросаки. По ступенькам спускалась уже одетая в строгое уличное платье Ингрид. Сейноске поманил их. – Ашука, встань на колени. Муросаки, я хочу, чтобы ты отрубила ей руку. Строптивая охотница вытаращила глаза: – Ты… спятил?! Аушка поднялась и повернулась к бунтарке: – Делай, что велит хозяин, ты поняла?! Ингрид подошла к ним. – Ты… готова отдать ему руку? Ашука повернулась к ней: – Я уже потеряла и руки и ноги! Да плевать, что там опять случится со мной, если он так захотел - пусть тоже меня режет! Ему - я разрешаю! – Крича, она уже брызгала слюной, но не придавала этому значения. – Разрешаю! Да! Ему! Пусть в этот раз меня режут по моей воле! Ингрид на мгновение склонила голову. – Будь по-твоему. Муросаки, мне ведь не нужно повторять приказ хозяина? Та, побледнев, сглотнула. – Вы все сошли с ума… Ашука встала на колени. Мальчик спросил у неё: – Ты правша? – Хозяин, эти роборуки не имеют таких особенностей, как деление на правшей и левшей. – Ну, а раньше - ты была правшой? – Нет, господин, я была левшой. – Ашука подняла левую руку. Сейноске посмотрел на Муросаки. – Руби. Чуть выше протеза. Мне нужна свежая кровь. Несколько секунд висело молчание. Муросаки, шепнув проклятье Небесам, рубанула топором по подставленной конечности. Ашука взревела от острой боли. Но крик этот уже секунду спустя длился лишь по инерции. Сейноске, взяв ладошку Къёки в свою, использовал её магическую силу для подпитки своих собственных чар. Фонтан свежей крови удлинился, приобрёл форму руки и застыл, покрываясь кожей. Ашука ещё трижды громко крикнула, и лишь потом поднесла новые пальцы к лицу. – Господин… вы… эта… это… рука! – По её щекам прокатились слёзы. – Вы создали мне новую руку! На пальце даже кольцо от… – Она поперхнулась собственными словами, упала на пол и громко разрыдалась. – Сделай что-нибудь с обрубком. Муросаки, спасибо что ассистировала. В повисшей тишине прозвучал игривый голос Къёки: – Малыш, мы трахнемся? Я сделаю тебе маточный минет! Он глянул на неё. – Ну как, я тебя впечатлил? Ему ответил демон: – Не особо, но на первый раз сойдёт. Вижу, ты заодно залился до краёв, воришка. Мальчик вновь глянул на Муросаки. – Я не мог обратиться с такой просьбой к Ингрид, её клинок из света и магии прижёг бы края раны, а мне нужна была именно свежая кровь. Муросаки наконец разлепила пересохшие губы. – Ты… это в книжке прочёл? – Какие книжки, это же очевидно! Муросаки, дематериализовав лабрис, чуть скривила личико и отвернула голову. – Ты… просто ставишь эксперименты? – Ну да. – Он помолчал, и тихо спросил. – А у тебя есть гараж? Ну, где-то же ты запираешь свой байк? Муросаки кивнула. – Да. Сарай на окраине города, плачу две сотни за день. – Отвези меня туда. Они доехали на такси, потому что мотоцикл уже стоял под замком. В машине Сейноске тихо дремал, охотница отстукивала текстовые сообщения на сотовом телефоне. Открыв ворота, Муросаки пропустила хозяина вперёд. Мальчик огляделся. – Круто! Тут столько инструментов… двести за день, это шесть тысяч в месяц? – Да. Не считая счетов за свет и воду. Один раз прошлось девятку выложить. – Несмотря на яркий полдень, охотница включила освещение, а ворота распахнула, словно собиралась выезжать на машине. – Ну, говори, какую позу мне принять? Сейноске подошёл к мотоциклу. – Я просто хотел с тобой поговорить… Она вмазала ему пощёчину. – Ты со мной уже один раз поговорил! Побои неделю потом сходили! – Девушка опустила руку. – Ладно, просто трахни меня, и я вызову тебе такси до дома. Сейноске положил ладонь на свою грудь, там, где билось сердце. – Я, и правда, хочу с тобой просто поговорить. – Спорю на ящик вина, что ты меня сегодня ещё до обеда оттрахаешь! На девичий крик поспешили владельцы соседних гаражей. Они столпились на улице и обсуждали увиденное. Мальчик низко склонил голову. – Что мне сделать, чтобы ты… – Она встала на колени у его ног и зубами расстегнула ширинку джинсов. – Что ты делаешь? – Но охотница уже насасывала. Он попытался поставить её на ноги - она даже не шелохнулась. – Да прекрати ты! На нас же люди смотрят! – Но Муросаки лишь причмокивала, заглатывая на всю глубину. – Я поговорить с тобой хочу… А! Семя вырвалось на волю, забрызгав милое личико охотницы. Она спросила: – Ну всё, ты доволен, мне вызвать такси? Или хочешь меня выпороть? Он коснулся её чёлки, но она оттолкнула его руку. – Да хватит этих нежностей, ты меня выпороть хочешь! Или мне в глотку нассать? Он поднял руки и потряс ладонями: – Я хочу с тобой поговорить! Муросаки всё так же стояла на коленях, а народ на улице уже вовсю глазел на ссору влюблённых. Какой-то старик из толпы прокричал то, что все и так видели: – О, глядите, девка с большими сиськами насасывает малолетке! Она его сестра или нянечка?! Муросаки же смотрела только на мальчика. – О чём? Было ли мне приятно отсасывать твой тонкий, крохотный членик? По кайфу ли мне когда твоё бесплодное семя брызжит на лицо? Или может, ты во мне увидел отличную игрушечку, которую можно научить всяким мерзостям? И в эту секунду Сейноске сплюнул. Он отвернул голову, чтобы плевок упала на пол левее охотницы. Вдруг девушка резко сместилась влево, и плевок упал на её губы. – Доволен? – Она громко кричала, так, чтобы зеваки из толпы слышали каждое её слово. – Я ловлю твои плевки ртом, теперь ты доволен?! Приоткрыв рот, Сейноске шумно выдохнул. – Я хотел купить себе мотоцикл. Хотел посоветоваться с тобой. Сев попой на пол, Муросаки сказала: – Если ты на нём убьёшься - сёстры из меня душу вынут, а те мрази, которых ты привёл - ещё и над телом надругаются. Сейноске приподнял бровь: – Мрази? Какие мрази? Охотница отвела глаза. – Оборо и те две твари. Мрази из грязи. Сейноске чуть нахмурился. – Стоп! Я их привёл?! Это вы меня притащили! – Поскольку девушка кинула на него гневный взгляд, мальчик сказал чуть мягче: – Да, Оборо меня хочет, и что с того? Да, у неё конфликт с Асаги. Я, как могу, пытаюсь их примирить… И тут Муросаки резко подскочила. – П… Примирить?! Ты эти извращения называешь примирением?! Мальчик крутанул головой, разминая шею. – Увы, но именно так это и делается. – Это?! Какое ещё это?! – Сброс напряжения. Муросаки отступила на шаг и развела руки в стороны. – Да какого ещё напряжения?! Что ты там на них сбрасывал, кроме своей вонючей кончи?! – Между Оборо и Асаги мощное напряжение, которое нужно разрядить, иначе Оборо продолжит ненавидеть эту девушку. В приюте я много раз видел такие ситуации с новичками… Муросаки хлопнула себя ладонью по лицу, ощутила сперму и тут только кинулась отмывать липкую гадость. Мальчик подождал, пока она хорошенько умоется, а потом сказал: – Освежилась? Ещё раз - у них есть проблемы. Я пытаюсь им помочь… – Загоняя стальные спицы в прелести моей подруги?! – Прооравшись, Муросаки продолжила чуть тише: – Даже Ингрид просила тебя об этом! Они все посходили с ума! Мальчик кивнул. – Я тоже думаю также. Но скажи, разве… Она подошла к нему и закатила хлёсткую пощёчину, уже по другой щеке. – Ты хотел меня трахнуть на мотоцикле, вот и трахай! Упираясь спиной в стену гаража, мальчик согнул правую ногу. – Да как скажешь! Разденься и растянись на железе! Муросаки в секунду скинула уличные тряпки, и улеглась на мотоцикле. – Так ты хотел? Лицо мальчика побелело, он проорал: – Я хотел?! Я хотел?! – Сейноске вдруг клацнул зубами. – А, вот оно что! Отлично. Вызови мне такси, я поехал домой. Охотница чуть приподняла голову. – Да трахай уже! – Я приехал поговорить о мотоциклах. Не хочешь - я еду домой. Она подскочила к нему: – Мне что, на коленях умолять?! Ты этого хочешь?! – Прекрати придумывать за меня, чего я хочу! Я дал приказ - вызови мне такси, исполняй! Охотница сжала кулаки, костяшками пальцев потёрла виски. – Ты… на самом деле хотел просто поговорить о мотоциклах?! Он коснулся её ключицы: – Мур-тян, если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул - просто скажи мне об этом. Без всех этих перекладываний ответственности на мужчину, без воплей - просто спокойно скажи. Поверь, я очень сильно тебя хочу, ты невероятно прекрасна. Но мне на самом деле важны твои желания. – Мальчик умолк на секунду, и добавил. – И мне крайне приятно, что ты сохранила свой скепсис, это именно то, что делает тебя - тобой. Мне нужен скептик в ближнем круге. – Он чуть склонил голову набок и ярко, от всей души улыбнулся, блаженно смежив веки. Муросаки закатала ему коленом с вертухи в морду. – Мразь! Манипулятор! Мерзавец, как ты посмел мной вертеть?! – Она всё кричала, энергично размахивая руками, а мальчик валялся шагах в трёх от неё, пытаясь прийти в себя. Она же разливалась соловьём: – Что, решил папочкой стать?! Яйца сначала себе отрасти! Думаешь, я мечтаю выносить под сердцем твоё отродье?! – Дочь демона вдруг усмехнулась, опять легла на любимый мотоцикл и мечтательно закатила глаза. – Отпрыск! Брызг солёной спермы! Ну, в твоём случае - слабоватой как вода, совсем безвкусной! Да плевала я на тебя! Ты никогда, никогда не сможешь создать новую жизнь! Ты просто трахаешься, кайфуешь в своё удовольствие, на нас тебе плевать! Да! Плевать! Сыплешь красивыми фразами, не понимая их значения, а сам даже не смог выбрать одну! Закончив истовый монолог, охотница поднялась с мотоцикла и надела комбинезон, словно позабыв, что сюда приехала в джинсах и майке. Сейноске резко поднял голову. – Одну?! Так ты хотела, чтобы я выбрал из вас одну?! – Он машинально утирал бегущую из разбитого сопельника кровь. – Ты хотела, чтобы я выбрал тебя, а когда стала лишь одной из - озлобилась на меня?! Ты… ты всё это время ревнуешь? – Он, наконец, унял красную жижу под носом. – Ого! Представляю, как ты каждую секунду визжишь от ненависти, как рвётся твоё сердце! Проиграть… всем! Муросаки, подскочив, принялась избивать лежащего у стенки мальчика ногами. – Молчать! Мерзость! Ты! Ты! Ты! Сдохни! Отправляйся к Аргусу! Финальный удар ногой был направлен в голову, но тут Сейноске-таки применил магическую энергию, оставшуюся после дуэтной работы с Къёкой, и уже Муросаки отлетела в стенку, жопой опрокинув мотоцикл. Мальчик поднялся, его тело озарял золотистый свет, исцеляющий раны. – Довольна?! – Даже голос изменился, стал грубым, бархатным, злым. – Заставила меня потратить последние капли могущества на твой детский каприз?! – Свет погас, и мальчик произнёс обычным для него тоном. – У меня ещё осталось немножко. Я могу убить тебя этой силой, или просто подождать, пока ты истечёшь кровью. – Он положил руки на тело девушки. – Но у меня нет такой цели. – Его ладошки окутало едва заметное свечение, и рана на голове Муросаки исцелилась, словно той и не было никогда. Мальчик взял её пальчики в свои. – Гормоны королевы надо унять прежде, чем она превратит королевство в дымящиеся руины. Муросаки открыла рот, провела языком по влажным от собственной крови губам. – В ход пошли дешёвые цитатки из дешёвых фильмов? Он склонился, коснулся её щеки пухлыми, детскими устами, оставляя алый след на белой коже, и направился к выходу из гаража. Ему в спину плетью донёсся крик: – Стой! – Охотница, шатаясь, поднялась на ноги. – Ты хотел поговорить, так говори! Сейноске повернулся к ней. – Я видел Ингрид на работе - она проводит совещания, руководит. На ней огромная ответственность. Всё, чего она хочет, придя домой - скинуть с себя эти кандалы и хоть на несколько часов жить… отвечая лишь за себя. А ты? Что есть у тебя, кроме вот этого гаража? Где твой дом? Охотница молча легла на пол. Мальчик вновь подошёл к лежащей у стены девушке. – Не хочешь эту тему? – Он провёл подушечками пальцев по лицу красавицы, коснулся виска. – Молчишь? Охотница какое-то время протыкала его взглядом, потом смежила веки. Сейноске коснулся мочки её ушка. Муросаки улыбнулась, чуть заметно покраснев, особенно в районе шеи и ниже. Мальчик взял собачку мотоциклетного комбинезона, повёл вниз. Вся зона декольте пылала алым. – Ты восхитительна. – Он сжал её грудь. – Такая упругая, страстная, гневная. Я люблю тебя именно такой. Это, как говорят - у каждой розы есть шипы, у каждой кошки есть когти, у каждого ликёра есть похмелье. А у тебя - взрывной характер. Это прекрасно. Покатаешь меня на мотоцикле? Она приоткрыла глаза. – А ты будешь сидеть сзади, и тискать меня за дойки? Или спереди, как малолетка? – Муросаки вдруг фыркнула. – А впрочем, почему - как… Он нагнулся ещё ниже, коснулся губами мочки левого уха, потом накрыл уста охотницы, запустил язычок в её рот, хозяйничал там вволю целую минуту, и переключился на груди. Рабыня блаженным стоном встретила ласку. Куснув зубками розовый сосочек, мальчик поднял голову: – Накричалась, и теперь тебе хорошо? Видел и таких людей. Их называют гневоголики. Мой отец был таким. Бил меня постоянно, даже если я всё выполнял правильно. Однажды я допустил ошибку, и ожидал дикого избиения. Но вдруг отец лишь махнул рукой и сказал - да что с дурака взять… Потом я долгое время боялся сделать любую работу правильно, без ошибок. Пришлось хорошо потрудиться, чтобы изжить этот страх. – Трахай уже! Мальчик вернулся к собачке молнии, потянул язычок ещё ниже, до самого пупка. – Мне нравится твой комбинезон, отличная расцветка, тебе идёт… – Это подарок от Ингрид… Она всегда хорошо чувствовала стиль… Мальчик руками порвал костюм на ней. – Это был отличный подарок. Новый я сам тебе подберу. – Он положил девушку на опрокинутый мотоцикл, и резко вошёл в её задницу. – Больно? – Да с чего бы?! – Муросаки сморщилась, почти пропищала ответ. – Разве такой тонкий член может сделать мне больно?! Да даже без смазки я его едва ощущаю! Сейноске усмехнулся. – Какая смазка, тебя ждёт абразив! А, впрочем, насчёт смазки ты права. – Он резко выдернул, заставив красавицу заскулить, прошёл по гаражу, схватил маслёнку и подбежал к своей жертве. – На сегодня я добрый! Машинное масло густыми каплями упало на зад детки, словно это были полозья токарного станка. Засунув длинный тонкий конец маслёнки, мальчик сжал, загоняя жидкость в анус, отшвырнул бутылку и вставил свой. – Ох, вот так гораздо лучше! И это я не от жалости к тебе делаю… Муросаки потянулась вперёд, схватила обеими руками один из рогов мотоцикла, стиснула ручку газа и разразилась шквалом проклятий. – Хрен! Твой крохотный хрен смог так далеко достать! Ненавижу тебя! Не хочу быть одной из! Ты должен быть только моим! Проклятый изменник, как ты мог пойти к ним, тебе что, меня мало?! Я что, уродлива, я недостаточно хорошо для тебя?! Почему я должна ждать, пока ты наиграешься с другими! Даже Асаги предала своего возлюбленного, чтобы быть с тобой! Сейноске лёг на её спину, потянул голову за волосы, заставляя охотницу заорать от боли. – Скажи, что ты одна из! Что счастлива плясать среди сестёр-рабынь! – Кобель! Развратник! Хочешь перетрахать всех женщин этого мира! Насильник! Гниль! Сейноске кончил во второй раз за день, и отступил на шаг. Без приказа Муросаки крутанулась, упала на колени и взяла в рот, смотря в глаза хозяина как получившая взбучку псина. Впрочем, идиллия длилась недолго: едва мальчик попытался коснуться её чёлки, она тут же отстранилась и прокричала: – Что, хочешь нассать мне в рот, да? Да?! Он, хмыкнув, выдохнул и ровным, хоть и слегка гневным голосом сказал: – Да. Я хочу нассать тебе в рот. А потом пойду трахать всех девушек этого мира. Я ведь поэтому и убил Аргуса - чтобы мне больше досталось. Уже тише, хотя всё ещё злобно, Муросаки ответила: – Вот и прекрати трахать мой мозг. – Она встала с колен, и улеглась на свой любимый мотоцикл. – Ну! Он подошёл и залил полный бак. Выпив, Муросаки подошла к воротам гаража. На улице уже столпилось много народу, каждый второй снимал на камеру мобильного телефона. Охотница материализовала свой лабрис, топор с двумя лезвиями. – Ну, у кого есть вопросы? Народ мгновенно разбежался.