Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю: очищение ци

Глава 288. Визит Шан Цинхуа домой

Шан Цинхуа грозила ранняя побудка; по настоянию шицзуня, он завтра собирался навестить семью своего персонажа. Такие визиты всегда вызывали у него некоторый дискомфорт, пускай с годами причины для этого и поменялись. Шицзунь дал ему полный доступ к их шкафу «белых слонов», хранилищу, полному неуклюжих подарков — слишком доброжелательных, чтобы от них отказаться, слишком дорогих, чтобы их выбрасывать, но в то же время совершенно нежелательных. Шан Цинхуа выбирал несколько штук сразу — уместными по цене, но неудобными в использовании. О, эта статуэтка Будая подойдет. У «смеющегося монаха» здесь вышло своеобразное, кривое выражение лица. И, пускай нефрит и качество изготовления были хорошими — Шан Цинхуа оценивающе повертел статуэтку — но все еще недостаточно, чтобы утруждаться его переделывать. Идеально. Когда Чэн Аньшо зашел проверить его здоровье, то принес благовония: безвредные, но оставлявшие после себя неприятный, затяжной, вонючий оттенок, если комнату немедленно не проветрить. Шан Цинхуа возьмет и их. О, и брусок прекрасного чая. Эта партия была довольно хорошей, но для того, чтобы отколоть кусок, требовалась сила заклинателя или серьезный набор инструментов. Превосходно. Собрав подарки, Шан Цинхуа поспешил закончить кое-какие дела перед завтрашней поездкой. * Выполняя последнее поручение, Шан Цинхуа проходил через общественный дворик на пике Чжицзи. За одним из столов вели оживленную дискуссию Жуань Цинжуань и Линь Циншуй. Между ними лежала гадальная карта с костями и несколько активно используемых грифельных досок. Жуан Цинжуань окликнул его. — Шан-шисюн, у тебя есть время завтра пообедать с нами? Шан Цинхуа состроил извиняющуюся гримасу — искреннюю, поскольку отказ от еды Жуань Цинжуаня причинял ему физическую и духовную боль. — Я рано утром уезжаю в гости к семье. Поверь мне, я бы с большей радостью выбрал пообедать. Заклинатели пожелали ему удачи в поездке, и Шан Цинхуа продолжил путь. Жуань Цинжуань скривился. — Это просто нелепо! Стоило вернуться Юэ Цинъюаню, как уезжает Шан Цинхуа. Нам никогда не собрать всех вместе. — Он вздохнул и покачал головой. — Хорошо, тогда, если не ждать, пока соберутся все… Как думаешь, главы пиков поэтому устраивают ежемесячные собрания? Линь Циншуй проверил их результаты, повернув голову так, чтобы боковым зрением разглядеть буквы. — По моим расчетам, если мы будем встречаться каждый месяц, то сумеем повидать каждого в среднем раз в три месяца. Но я не знаю, сколько мы так успеем сделать. — Встречи не обязаны быть продуктивными, — твердо сказал Жуань Цинжуань. — Важен сам факт. Линь Циншуй кивнул. Все преемники восприняли их общее задание как предупредительный выстрел. Которым оно в сущности и являлось. — Если до этого дойдет, мы можем попросить Гао Цингао провести сеанс медитации. Я уверен, что мы все сможем спокойно посидеть вместе в течение часа. — Ой! — Жуань Цинжуань недовольно щелкнул пальцами. — Я забыл, что хотел спросить Шан-шисюна, знает ли он сестру Шэнь Цинцю. — Сестру? — переспросил Линь Циншуй. — Да, очевидно, Шан-шисюн знает, откуда родом Шэнь Цинцю. Что ж. — Он пожал плечами. — Спрошу, когда увижу его в следующий раз. * Оказавшись дома Шан Цинхуа сделал последний отчаянный рывок к комнате для гостей. Он уже успел сбежать от своей бабушки, горстки тетушек, своих братьев и их жен или мужей, а также двоюродных братьев, которые «совершенно случайно оказались неподалеку». Последней каплей стали слишком заботливые слуги, стремящиеся угодить в надежде, что он захочет забрать их на Цанцюн. А ведь Шан Цинхуа понятия не имел, как бы платил им — он пока еще не глава пика. Идея, что тебя буквально носят на руках, звучит здорово, пока ты не сталкиваешься со смущением и ужасающим отсутствием личного пространства, которое все это за собой влекло. Об обязательном визите к главной семье он думать пока и вовсе не хотел. Отмахнувшись от последних прилипал, Шан Цинхуа, удалился в кабинет и привалился к двери. — Почему ты сбежал из Цанцюн? — услышал он из тени у двери и резко подскочил. — Мой король! Я не… я не сбежал, этот слуга навещает семью. Этот слуга останется на несколько дней, а затем вернется. Мобэй-цзюнь посмотрел на дверь, через которую только что вошел Шан Цинхуа, как будто мог видеть сквозь нее. Обладая демоническими чувствами, он, вероятно, мог точно сказать, сколько людей в доме и где, по их дыханию и сердцебиению. Когда он все это писал, это звучало очень круто. — Все это твоя семья? — с сомнением спросил Мобэй-цзюнь. — Они еще слабее тебя. — Нет, нет, большинство из них — слуги. Мой отец… мой двоюродный дед, на самом деле, владеет здесь землей. А мой отец лишь управляет ее частью. Мобэй-цзюнь выглядел заинтригованным. — Ты здесь, чтобы убить своего отца и занять его место? Шан Цинхуа поднял руки. — Никакого убийства! Просто визит, чтобы поздороваться! И чтобы они могли просить меня об одолжении, видимо, но я, на самом деле, ничего не могу для них сделать… Мобэй-цзюнь изучал его с сомнением на лице. — Я думал, что ты опомнился и отказался от победы над лордом Аньдина. Ли Аньшань намного сильнее, у тебя нет и шанса победить его в бою. К тому же, я много слышал про его коварство. Шан Цинхуа отчаянно замотал головой. — Нет-нет, я же говорил вам, он передаст мне Аньдин сам. Мне не придется с ним драться. Это то, для чего он меня тренирует. Чтобы я был готов. — Он сглотнул, думая о том, что ждет впереди его пик, затем решительно расправил плечи. Все не обязано закончиться именно так. Теперь он мог что-то изменить и не станет последним главой пика Аньдин. — Да, говорил. — Мобэй-цзюнь не скрывал своего недоверия. Они уже это обсуждали. Но, судя по всему, мирная передача власти по обоюдному согласию сторон в царстве демонов казалось чем-то неслыханным. — Да. Ну, вы увидите, когда придет время. Э-э, может ли этот слуга предложит вам… — Шан Цинхуа огляделся. Его поселили не в обшарпанном, неудобном домике, где он вырос, а в приятном гостевом помещении. На столе уже стояло ассорти из прекрасных фруктов, которые только и ждали, чтобы слуги их почистили, хотя Шан Цинхуа мог сделать это и сам. Но Мобей-цзюнь пренебрежительно отмахнулся. — Я пришел, чтобы отдать тебе это. — Он достал из рукава что-то белое и бесцеремонно бросил на плечо Шан Цинхуа. Тот уже собрался повернуть голову, посмотреть, но замер, когда объект начал двигаться. — Мой король? — спросил он смущающе высоким голосом. — Это снежный осьминог, — услужливо объяснил Мобэй-цзюнь. — Драгоценный камень, который он носит, позволит тебе связаться со мной. А демоническая ци существа скроет его от твоих собратьев. Шан Цинхуа стоял неподвижно, широко раскрыв глаза, пока тонкое пушистое щупальце с любопытством блуждало по его подбородку. —… Хорошо. — Он маленький и слабый даже для своего вида, — продолжил Мобей-цзюнь. — Тебе не составит труда убедить всех, что ты смог подчинить его. Шан Цинхуа осторожно сложил руки чашечкой перед плечом, и существо, не теряя времени, скрылось в предоставленной ему норке. Выглядело оно и правда как обычный осьминог, покрытый короткой мягкой, как бархат, шерстью. — Хорошо, — повторил Шан Цинхуа. — Что, ммм, что он ест? Между ними повисла тишина. Шан Цинхуа надеялся, что не оскорбляет этот… технически это был подарок, верно? Или это был скорее корпоративный телефон? — Я видел, как они поедали лишайники со скал в их естественной среде обитания, — наконец озвучил Мобей-цзюнь. — Хорошо, тогда я поговорю с Линъю, — с облегчением сказал Шан Цинхуа. По крайней мере, ему не придется кормить его живыми мышами или золотыми рыбками.

***

Глава 289

Вернувшись в Цанцюн, Юэ Цинъюань принялся ждать, когда у его учителя появится свободное время. Прямо сейчас она слушала нервное предложение молодого ученика о групповом проекте, поэтому Юэ Цинъюань терпеливо ждал в приемной. Через некоторое время ученик вышел в коридор, бледный, но довольно бодрый. Его друзья ждали его снаружи. — Нам дали добро, — сообщил он. — Но мы должны дождаться весны и составить план действий. — Та чаша все еще там? — прошептал один из ожидавших учеников. Его друг кивнул. — Изображенные на ней глаза словно следят за тобой, — с дрожью в голосе подтвердил он. Юэ Цинъюань запомнил эти слова, чтобы позже пересказать Шэнь Цинцю, и вошел в кабинет учителя. Он почтительно поклонился и стал ждать, пока Янь Аньмин изучала его. — Итак, — наконец сказала она. — Все прошло хорошо. — Юэ Цинъюань знал, что это не вопрос — старый мастер Шэнь уже должен был доложить о результатах встречи. — Да, шицзунь. — Кажется, у Шан Цинхуа проснулись какие-то способности провидца. Они проявляются в форме предчувствия. Его учитель присматривает за ним. — «Так что не тревожь его», указание не прозвучало, но явно подразумевалось. — У тебя есть остаток дня, чтобы разобраться со всем, что произошло в твое отсутствие, а завтра вернуться к своему обычному расписанию. Свободен. Юэ Цинъюань снова поклонился и ушел. Он испытал огромное облегчение, узнав, что вопрос о происхождении Шэнь Цинцю улажен. Этот секрет причинял ему немало беспокойства, лишь обострившегося, когда до него дошли слухи, что Цю Хайтан успешно сформировала свое золотое ядро, продлевающее жизнь. Юэ Цинъюань легко мог отвечать на вопросы о своем собственном прошлом, используя ни к чему не обязывающую полуправду, тонко подстроенную под спрашивающего. Но Шэнь Цинцю даже не делал вид, что хоть что-то рассказывает о себе, правдиво или нет. Его предыстория была абсолютной и дразнящей пустотой, которая привлекала гораздо больше внимания, чем правдоподобная ложь. * К счастью, Лю Цинге встретил Юэ Цинъюаня на Цанцюне вскоре после его возвращения. — Лю-шиди, — улыбнулся тот так же тепло, как всегда. Лю Цингэ почувствовал, как его сердце сжалось. Юэ Цинъюань выглядел как обычно, но в его походке была легкость — ощущение, что с него сняли какое-то невидимое бремя. — С возвращением, — поприветствовал его Лю Цингэ. — Предупреждаю заранее, Жуань Цинжуань готов начать похищать людей, если мы не проведем групповое собрание в ближайшее время. Юэ Цинъюань рассмеялся. — Я встречусь с ним чуть позже; вдвоем мы точно что-нибудь придумаем. Скоро зима, так что задача должна упроститься. — Не мог бы ты рассказать мне смысл этой поездки? Юэ Цинъюань кивнул. — Без деталей, но в общих чертах. Публичная история будет заключаться в том, что мы расширяем программу приглашенных учеников — что мы действительно делаем. Но вдобавок ко всему у Шэнь-шиди было деликатное семейное дело — Шэнь-шишу занимался им лично. Я был там только для того, чтобы… — Он махнул рукой. — Оказать моральную поддержку. А потом я увез Шэнь-шиди в другой город, чтобы отвлечь, пока старшие улаживают дела. Лю Цингэ склонил голову. «Деликатным семейным делом» могло быть что угодно, от наследства до брака по расчету. — Так вопрос решен? — Да… или, во всяком случае, почти. — Юэ Цинъюань скривился, а затем рассмеялся. — Видимо, наши учителя работали над этим с самой весны. А я и не догадывался. — Ты был немного занят, — мягко поддразнил его Лю Цингэ. Юэ Цинъюань покачал головой, все еще улыбаясь. — Оглядываясь назад, их махинации кажутся такими очевидными. Не могу поверить, что все пропустил. Лю Цингэ неловко откашлялся. — Будут ли, э-э, политические последствия? — Нет, об этом позаботятся наши учителя. — Улыбка Юэ Цинъюань стала шире. — Может быть не стоит верить каждому слуху, который ты слышишь. Мастер Чжао разошелся не на шутку. Юэ Цинъюань попрощался и ушел, чтобы вернуться к своим обязанностям, а Лю Цингэ продолжил путь. Судя по всему, ничего решено не было. Лю Цингэ ожидал получить ответ после этой поездки — если Юэ Цинъюань счастлив, его долгие ухаживания, наконец, завершились, а если он что-то планирует, значит обнаружил больше препятствий в семье Шэнь Цинцю, чем рассчитывал. Лю Цингэ знал, что предполагать будто Юэ Цинъюань сдастся, столкнувшись с неодобрением семьи, не было смысла. Не когда он сталкивался с немилостью Шэнь Цинцю в течение десяти лет, не сбавляя энтузиазма. Лю Цингэ почувствовал странную смесь облегчения и разочарования. Облегчение, потому что, по-видимому, брак не был урегулирован — возможно, даже не обсуждался, если основные семейные дела были такими сложными. Разочарование, потому что… ну, потому что ничего так и не решилось. Не зная, чем все так или иначе обернется, Лю Цингэ сам оказывался в тупике — в личной жизни эта ситуация нравилась ему не больше, чем в драке. Прошли месяцы; если бы Юэ Цинъюань продолжал преследовать Шэнь Цинцю в том же головокружительном темпе, они бы уже почти поженились. Но никаких намеков не наблюдалось. Юэ Цинъюань казался довольным, смирившись с их нынешним инертным состоянием. Он провел десять лет, игнорируя достоинство, приличия, предостережения старших и ледяное отстранение самого Шэнь Цинцю. Но теперь, когда Шэнь Цинцю не отвергал его жесты, Юэ Цинъюань, словно, был доволен сложившейся ситуацией и не давил. Или, возможно, он хотел, чтобы ухаживали за ним самим? Лю Цингэ стало интересно, что думает об этом Шэнь Цинцю. Тот не выглядел расстроенным. Что ж, возможно, он узнает больше, когда Шэнь Цинцю вернется. Найти предлог для посещения Цинцзина труда не составит. Мастера зала Байчжаня каждую неделю выдвигали новые предложения по тренировочным сценариям, но Шэнь Цинцю по-прежнему отклонял запросы на спарринги вне открытых занятий.