Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю: очищение ци

Шэнь Цинцю встал еще до рассвета и, одевшись в старую плотную одежду, последовал за одетым так же старым мастером Шэнем, к месту, где учитель планировал посадить бамбук. Это был тихий участок их пика, со всех сторон защищенный от резких горных ветров зрелым бамбуком. Однако, бурная растительность здесь так же означала, что площадь для посадки сначала нужно расчистить. Используя короткое лезвие из духовно активной стали, Шэнь Цинцю очистил территорию десятком наполненных ци ударов. Это был многоэтапный процесс: сначала пролететь на Сюя, чтобы срезать бамбуку верхушки, а затем вернуться на землю и вырубить их основания. Между техниками он делал перерывы, чтобы восстановить растраченные запасы ци и дать возможность старому мастеру Шэню проверить его меридианы на предмет напряжения. В оставшееся время они выпиливали и перемещали большие бамбуковые стволы, и старый мастер Шэнь играючи собирал по нескольку за раз, словно подтрунивая над ним. В итоге они уложили большие бамбуковые шесты на тележку, которую специально для этого оставили здесь накануне. Когда площадь была очищена от растительности, Шэнь Цинцю отступил к сложенным шестам, чтобы понаблюдать, как работает его учитель. Старый мастер Шэнь сложил серию ручных печатей, а затем активировал технику. От расчищенного места резко начал исходить жар, настолько сильный, что даже Шэнь Цинцю, стоящий в стороне, около сложенных друг на друга стволов бамбука, его чувствовал. Затем запахло землистым разложением — корни и опавшие листья превратились в зернистый темный компост. Старый мастер Шэнь удовлетворенно кивнул.  — Ненадолго оставим так, чтобы тепло полностью рассеялось. Метод изоляции, конечно, эффективен, но охлаждение требует гораздо больше энергии, чем нагрев. Когда земля достаточно остыла, чтобы ростки бамбука не поджарились, они в четыре руки занялись посадкой. — Знаешь, я помню, когда эта местность была практически бесплодной, — задумчиво сказал старый мастер Шэнь. — Здесь были только камни и несколько кустарников. А теперь взгляни! Все так разрослось, что нам нужно расчистить землю, чтобы освободить место для нового сорта. Удивительно, что может сделать несколько сотен лет работы. Шэнь Цинцю проглотил благоговение перед масштабной перспективой пейзажа горной вершины, а также страх перед тем, что это была какая-то притча для будущего обучения. Когда они вернулись на Цинцзин на завтрак, старый мастер Шэнь рассказал ему о письме, которое только что получил от учителя Цю Хайтан. — Она хорошо отреагировала на это раннее вмешательство, — сказал он. — Лу Чжигуан сообщает, что, пусть это ее и расстроило, в искажение ци она не впала и сейчас пребывает в уединении, привыкая к новым обстоятельствам ее жизни. Шэнь Цинцю с облегчением кивнул.  — Спасибо шицзуню за вмешательство. Старый мастер Шэнь коротко сжал его плечо.  — Это всего лишь то, что должен делать этот старый учитель. Во время нашей короткой встречи она казалась милой молодой леди. Ты можешь написать ей, если хочешь. У меня есть почтовая шкатулка, связанная со шкатулкой главы школы Лу. Имей в виду, он непременно прочтет письмо первым. Так что будь осмотрителен. Шэнь Цинцю кивнул.  — Этот ученик понимает, шицзунь. — Если дела и дальше будут идти хорошо — а у этого старого учителя нет причин полагать иначе, — мы запланируем совместные визиты, когда я вернусь из поездки. Теперь, — оживленно продолжил он, — ты ведь все еще хранишь свою серию связанных стихов и картин, да? Попозже, принеси их этому старому учителю. Мы выберем четыре из них. * Шан Цинхуа почти забыл о непомерно большом бумажном заказе Шэнь Цинцю. По счастливой случайности, когда торговая группа вернулась с товарами, он как раз руководил приемным столом. Подразделением, доставляющим и собирающим различные заказы, создавая свой собственный небольшой караван в Цанцюн и обратно. Он оторвался от журнала учёта.  — О, ты вернулся. Ты проверил… Старший ученик, который отвечал за сопровождение каравана, уперся руками в стол и наклонился вперед, его глаза горели.  — Шан-шисюн, мы просто обязаны их заполучить. Хоть бы пару штук. Ты можешь реквизировать их у пика артефакторов? Или у Цинцзина? — Что реквизировать? Ящики-цянькунь? Ученик быстро кивнул.  — Там сотни цзиней бумаги. Стопки были с человека в высоту и несколько шагов в ширину, но мы смогли уместить все на одной тележке. — Завладев вниманием Шан Цинхуа он выпрямился и продолжил: — Нам даже не пришлось ее носить. Мы просто открывали ящик, подносили к стопкам, и бумага исчезала внутри. — Он ухмыльнулся и скрестил руки. — Клерки изготовителя пытались их украсть. Но ни одного не получили: мы их пронумеровали. — Сколько лопнуло на обратном пути? — спросил Шан Цинхуа, пораженный перспективами бесперебойной цепочки поставок. — Ни одного! И большинство из них были почти заполнены. — Он мечтательно посмотрел куда-то вдаль. — На обратном пути пошел дождь. Ты же знаешь, тентами никогда не удается закрыть все. Если бы все было упаковано, как обычно, мы потеряли бы половину заказа. Шан Цинхуа почувствовал, как в его венах разгорается огонь.   — Я поговорю об этом с Шэнь Цинцю. Мы сделали ему одолжение. Может быть, мы сможем хотя бы оставить себе эти ящики. — Тогда спроси его еще, может ли он сделать больше, — добавил его соученик. — Представляешь, насколько это будет проще? Перевозить банки с маслом или мукой… — Или фрукты! Одна только экономия на порче продуктов будет… — Шан Цинхуа встал, исполненный праведной цели. — Ладно. Давай-ка я помогу тебе зарегистрироваться. Я встречусь с ним сегодня по другому делу и тогда спрошу. * —… Может быть, здесь подойдет серия коротких рассказов, — говорил Шэнь Цинцю. — Тогда тебе не нужно будет вписывать все в одну историю. — Тогда может, ммм, группа заклинателей просто ходит с одной миссии на другую! — Шан Цинхуа был в восторге. — Это позволило бы прописать развитие характера и, ну, знаешь, личную драму. Они сидели в пустом классе на Цинцзине и просматривали черновые наброски Шан Цинхуа. Шан Цинхуа решил дождаться окончания их обсуждения, прежде чем поднять вопрос предметов-цянькунь. Никогда не знаешь, какая мелочь выведет Шэнь Цинцю из себя; а так Шан Цинхуа хотя бы получит отзыв о своем романе, до того как тот обидится. * — У вас много сделок с дворцом Хуаньхуа? — спросил Шэнь Цинцю по пути к Радужному мосту. — Насколько я знаю — довольно регулярные поставки талисманов и артефактов, — подумав, ответил Шан Цинхуа. — У них на самом деле нет своих производств. И я знаю, что Цзуйсянь продает им спиртное несколько раз в год. А почему ты спрашиваешь? — О, я недавно заметил, что мы не одалживаем им книги, — пояснил Шэнь Цинцю, глядя на горизонт. — Другим школам, большим и маленьким — да. А Хуаньхуа — нет. — Ого! — Шан Цинхуа немного подумал об этом и пожал плечами. — Может быть, они не проводят достаточно своих исследований? Они больше по убийству демонов, чем по изучению.  Шан Цинхуа неловко повел плечами и отвел взгляд, вспоминая свою первую кровавую встречу с Мобэй-цзюнем. Если он правильно помнил, Шэнь Цинцю тогда не купился на его объяснение, но в последнее время вел себя гораздо менее подозрительным, чем раньше. Стал меньше придираться и самоутверждаться за счет других, от чего куда менее вероятно замечал мельчайшие несостыковки, цепляясь к ним, пока не раскроет лежащую за ними ложь. — Достаточно недальновидно с их стороны, — небрежно заметил Шэнь Цинцю. Шан Цинхуа просветлел и кивнул.  — Шэнь-шисюн правильно заметил, — серьезно сказал он. — Мы всегда должны стремиться к расширению нашего понимания мира. — Шан Цинхуа прочистил горло. — Кстати, о доставке. Твой заказ пришел. — Шэнь Цинцю просветлел, как никогда раньше, и Шан Цинхуа поздравил себя с тем, что начал с хорошей ноты. — Он все еще обрабатывается, но предметы-цянькунь поддерживают его в хорошем состоянии. — Отлично. Я позабочусь о подходящем месте для хранения. — Мы отправим его через несколько дней. Эти предметы-цянькунь действительно полезны, — продолжил Шан Цинхуа. — Мы хотели бы заказать у тебя такие же… Но Шэнь Цинцю нахмурился, услышав его предложение. Шан Цинхуа продолжил, прежде чем Шэнь Цинцю успел сказать резкое «нет»:  — Не все сразу, может, дюжина в месяц... — У меня просто нет времени, — сказал Шэнь Цинцю. Когда Шан Цинхуа начал излагать свою позицию, Шэнь Цинцю поднял руку. — Или, по крайней мере, у меня нет времени, чтобы сделать столько, сколько вам нужно для регулярных грузовых перевозок. Что насчет пика артефактов? — У них очередь на несколько лет вперед. И они отказываются от работы, которую считают скучной. Ладно, может, не дюжину — и не каждый месяц… Шэнь Цинцю смотрел на далекие сине-зеленые летние горы, его лицо, как всегда, было непроницаемым.  — Хм. Проблема в количестве. Конечно, многие из старших могли бы взять на себя хотя бы часть такого заказа. Но ни у кого попросту не хватит на все времени. Тут вряд ли что-то можно поделать. Если бы только была… своего рода система вознаграждения. Где отдельные лица — или пики — могли бы запрашивать такие задания. Что-то вроде центральной расчетной палаты для отдельных рабочих мест, если угодно. Шан Цинхуа вздохнул.  — Да. Хорошо. Дай мне знать, если у кого-то в расписании появится окно. * Шан Цинхуа в подавленном настроении вернулся на Аньдин. Он покачал головой своему нетерпеливому шиди, который с нетерпением ждал его возвращения. — Он не может или не хочет. Говорит, что слишком занят. И другие старшие тоже. Они могли бы сделать несколько штук, но… — он тяжело вздохнул. Другой ученик Аньдин сдулся.  — Ух. Это сэкономило бы нам столько времени и денег. Он собирается хотя бы донести это до других старших? Может быть, составить какой-то список ожидания и выполнять его по частям? Шан Цинхуа покачал головой.  — Нет… Он лишь сказал, что было бы неплохо иметь систему размещения таких заказов. Его шиди замер.  — Хм. А что, если бы… была? Типа, мы могли бы разослать список всем пикам с перечнем вещей, которые нам нужны? Или повесить что-то вроде доски объявлений, где бы все могли ее видеть? Шан Цинхуа оценивающе посмотрел на него.  — Шиди, это гениально! — Ученик просиял, и Шан Цинхуа продолжил: — Я поддерживаю тебя. Ты отлично подойдешь для этой работы. Дай мне знать, когда что-то придумаешь. — Эм-м-м. — И когда у тебя будет план, мы начнем говорить о реализации. * Шэнь Цинцю закончил собирать экземпляры своей последней работы на проверку учителю, а затем принялся составлять временную шкалу. Шэнь Цинцю вспомнил, как Шан Цинхуа упоминал, что встретил Мобэй-цзюня еще до того, как стал старшим учеником. Это было частью его длинного и чересчур перегруженной оговорками плана самозащиты, которым он поделился, когда они впервые сравнивали их ситуации. Его Система была активна с самых ранних детских воспоминаний и стала первым, что навело его на мысль о затруднительном положении, в котором он оказался. В противном случае он мог бы так и остаться в блаженном неведении о том, что готовит его будущее. По крайней мере, до тех пор, пока его родители не привели бы его на вступительное испытание Цанцюна. Система Шан Цинхуа была, видимо, гораздо менее громкой и интерактивной, чем система Шэнь Цинцю. Шан Цинхуа сравнил ее со злонамеренно запрограммированным чат-ботом службы поддержки клиентов. У Шэнь Цинцю же это больше походило на разговор, хотя и с незаинтересованным человеком. … Если подумать, она стала более отзывчивой — и полезной — с тех пор, как он начал изменять Сюжет. Может быть, «скучающий представитель службы поддержки» было не таким уж далеким от правды описанием. Итак, Шан Цинхуа познакомился с Мобэй-цзюнем в подростковом возрасте… То есть задолго до того, как Тяньлан-цзюня схватили, и, вероятно, еще до того, как родилась Су Сиянь. Шэнь Цинцю считал, что ей было около двадцати, когда родился Ло Бинхэ. Но она могла быть старше. Судя по тому, что он помнил об их кратких прошлых встречах — в своих воспоминаниях о будущем — она была замкнутой и принципиальной молодой женщиной. Не из тех, кто позволяет чувствам омрачать ее суждения. Но все еще слишком молода, чтобы иметь достаточно опыта и суметь заметить нечистый интерес Лао Гунчжу. А потом, в том же году, был пленен Тяньлан-цзюнь, родился Ло Бинхэ, а Су Сиянь умерла. Таким образом. В то время, когда Мобэй-цзюнь был захвачен Хуаньхуа, а затем сбежал, Тяньлан-цзюнь все еще правил в царстве демонов. Или был еще наследником; Шэнь Цинцю никогда точно не знал, сколько ему лет и не мог представить, чтобы Мобэй-цзюнь поделился информацией о своем почти поражении. Если бы он был человеком-аристократом, то, мог бы — у людей был стимул сотрудничать против таких угроз. Но в царстве демонов это будет воспринято как недвусмысленный признак слабости.  А Мобэй-цзюнь, как помнил Шэнь Цинцю, был еще очень молод. Немного моложе Шан Цинхуа. Если верить информации из оригинального романа, то, по сути, он был изгнан. Либо для того, чтобы не угрожать силе своего отца, либо, с уникальной демонической точки зрения, чтобы сделать его сильнее. Возможно, именно поэтому Мобэй-цзюнь так долго ждал мести. Он должен был сам поднять свое влияние и силу, чтобы защититься от дяди, бросить вызов отцу… и в конце использовать для мести. Но если бы Мобэй-цзюня можно было убедить рассказать Тяньлан-цзюню или кому-то влиятельному о склонности дворца Хуаньхуа к захвату демонов... Шэнь Цинцю не мог сделать это напрямую. Но, возможно, Шан Цинхуа мог. * Старый мастер Шэнь задумчиво просмотрел работы Шэнь Цинцю.  — Да, вот эти четыре. — Он постучал по каждой. — Вместе они составляют хорошую тему. Теперь я хочу, чтобы ты сделал четыре копии каждой из картин. Тебя ведь не затруднит? — Нет, шицзунь. — Сообщи этому учителю, если тебе нужно изменить расписание занятий. И скопируй прилагающиеся к ним стихи. Бумага и каллиграфия самого высокого качества. В своей поездке я буду представлять по экземпляру при каждом императорском дворе. — Старый мастер Шэнь улыбнулся ему. — Пока я путешествую, Цинцю возьмет на себя управление пиком.