Десятка мечей

Когда София открыла глаза, солнце уже ушло за горизонт, и сумерки сгущались с каждой минутой всё сильнее. Сначала София спокойно лежала, думая, что всё случившееся — лишь её сон. Но вдруг сновидения становились всё ярче, превращаясь в воспоминания, и, когда София окончательно пришла в себя, осознала, что находилась не у себя в комнате и совершенно не помнит, как сюда попала. Внезапное осознание и страх неизвестности накрыли Софию, и она резко села на кровати, из-за чего в её глазах потемнело, и она несколько секунд ничего не могла видеть. София потёрла глаза и свежим взглядом окинула комнату, в которой проснулась. Она сразу узнала покои Алексея и успокоилась, плюхнувшись обратно на спину. София пыталась восстановить свои воспоминания. Она цеплялась за каждую крупицу сознания, пытаясь сосредоточиться и развить любой фрагмент из памяти в полноценное воспоминание. Она вспомнила полный диалог с Аделиной, вылитое вино, толчок в грудь и слепое падение в футляр виолончели. После была темнота и какой-то смутный диалог с Алексеем, Варварой и Иваном. Видимо, именно они нашли её и высвободили из футляра. Но как они смогли отыскать её в огромном здании гимназии? Надо всё узнать. Из-за долгого и крепкого сна София была полна сил. Она села на кровать, надела тапочки, что оставили около её кровати, и пошла оглядывать комнату. Первым, что она заметила, была стопка одежды на стуле около туалетного столика и записка. София взяла записку и, читая её, села обратно на кровать. «Сонечка, на стуле лежит платье Эльвиры Алексеевны – оно для тебя. Твоя форма в стирке. Варя». София улыбнулась. Ей было приятно, что её друзья приняли во внимание тот факт, что записка, которую София нашла в аудитории медицины, была написана почерком Алексея, и решили, что просить писать Алексея уведомление о платье Эльвиры Алексеевны, было бы травмирующе для Софии. И то было правдой — если бы София, что только проснулась, нашла очередную записку с почерком Алексея, то просто сошла бы с ума. София сняла рубашку, что была на ней, кинула её на спинку одного из стульев и потянулась к сложенному платью. Она замерла, как услышала скрип двери. — Ты уже проснулась? София, на которой был один лишь пеньюар, всё также в ступоре стояла и смотрела на зашедшего в комнату Алексея. Он закрыл за собой дверь и, словно ничего странного в нынешней ситуации не было, подошёл к Софии. — Как ты себя чувствуешь? — он взял её за плечи и начал оглядывать без какой-либо задней мысли. — В меру хорошо для человека, который пролежал в тесном футляре для виолончели. — Почему ты не хочешь никому рассказать о том, что сотворила Аделина? Григорию Николаевичу, Наталии Владимировне, Катерине Григорьевне, полиции? София, обречённо опустив голову, покачала ею. — Я не хочу лишних слухов в высшем обществе. Мы сами со всем разберёмся, и всё будет хорошо. Тем более, она не в себе, я окончательно в этом убедилась, когда мы стояли на сцене. Мне не хочется её травмировать лишний раз и ещё сильнее злить. Я думаю, что ты с ней поговорил, и она задумалась о своём поведении. — Соня, я... Я чуть не прибил Аделину. В порыве чувств Алексей крепко обнял Софию. Он был так рад, что София сейчас находилась в безопасности и именно у него в поместье, где он был наверняка уверен в защите территории. Какой раз за учебный год он волновался за её здоровье и жизнь? Не счесть. София умела притягивать к себе сумасшедших людей и находить приключения, прямо как и сам Алексей. София, зарывшись в белую рубашку Алексея, обняла его в ответ. После пережитого стресса она, наконец, чувствовала себя спокойно. Он снова рядом с ней, когда её жизни угрожает опасность. — Где Ваня и Варя? Я помню, они тоже были рядом, когда я очнулась в актовом зале. — Они поехали к Наталии Владимировне — хотят сказать ей, что мы решили собраться у меня перед балом и спокойно посидеть. Ваня, когда мы приехали, дотащил тебя до постели, а Варя сняла твою форму, пока я у Платона спрашивал подходящее для тебя платье. Он чуть отдалился от Софии и заглянул в её большие глаза. — Почему ты регулярно попадаешь в такие ситуации? Как будто сама судьба проверяет тебя на прочность и умение выживать. — Я не знаю, но... — София вспомнила то чувство опустошённости, когда стояла на сцене перед тёмным залом. — Меня терзает какая-то тревога, как будто должно что-то случится. Словно Астерий и правда проверяет меня, готовит к чему-то по-настоящему страшному. Алексей чуть сжал плечи Софии. — Я ещё в начале года пообещал Григорию Николаевичу следить за тобой, но не могу справиться даже с этим. — Не кори себя, ты большой молодец, — София вымученно улыбнулась. — Мало кто может справиться с тем количеством проблем, которые я приношу. — Не говори так, пожалуйста. Алексею хватило секундного взгляда на губы Софии, чтобы он загорелся сильным желанием поцеловать её. Он впился в её губы, это было так неожиданно, что София даже слегка вздрогнула. Она спокойно ответила Алексею, который постепенно становился более и более голодным. Он переместил свои руки на талию Софии, подойдя к ней вплотную, София же сделала шаг назад и упёрлась в туалетный столик. Алексей, движимый каким-то странным смешением чувств, перешёл на плечи Софии, целуя и кусая их. Горячее желание, даже какая-то жажда, смешалась с тревогой. Впервые возбуждение Алексея сопровождалось страхом неизвестности и мандражом всего его сознания. От каждого укуса её кожи София тихо втягивала воздух сквозь зубы. Она с нежностью целовала шею Алексея, покусывая его мочки ушей. Алексей чуть отдалился от Софии и прижался носом к её макушке. — Собирайся и спускайся. Ребята должны скоро вернуться. София только молча кивнула, и Алексей, поцеловав Софию в уголок рта, над которым была родинка, вышел из комнаты. Когда София спустилась в главный зал, там уже сидели все её друзья, которые одновременно обернулись на неё. Она неловко остановилась на секунду и поприветствовала всех реверансом. — Спасибо, что спасли меня. Кто знает, сколько я бы пролежала в актовом зале и что бы со мной сталось. Варвара медленно встала с дивана и с безразличным лицом подошла к Софии. Но, оказавшись около подруги, напрыгнула на неё с крепкими объятиями. София обняла Варвару в ответ. София в августе и подумать не могла, что подружится с девушкой, которую пару раз встречала на балах, когда на время приезжала из Парижа в Рардбург, что у неё вообще получится завязать крепкую и искреннюю дружбу с кем-то из гимназии. София многому научилась у Варвары, Варвара многое переняла от Софии, и они обе научились дружбе. Раньше, не имея возможности открыться какой-нибудь из своих сверстниц, они спокойно плыли по течению жизни на своих плотах, что регулярно потапливались различными штормами, теперь же они комфортно плыли на совместной лодке, выстроенной общими усилиями. София любила Варвару, для Варвары София была как сестра, коей у неё никогда не было. С поддержкой в лице Софии Варвара смогла шире открыть свои глаза и увидеть этот мир более полно и ярко, получив множество новых эмоций, доселе не испытываемых ею в одиночестве. Варвара бережно гладила Софию по её золотистым волосам. — Я не представляю, что сделала бы с Аделиной, если бы ты хоть как-то пострадала. Я не представляю, что делала бы сама. Каждый раз, когда ты попадаешь в неприятность, мне становится страшно от мысли, что я могу потерять тебя навсегда. София крепче обняла Варвару. — Я тебя люблю. — Я тебя тоже очень сильно люблю. «Люблю» — то слово, которое Варвара не могла выплюнуть из своих уст раньше, теперь регулярно могла красиво вставить в предложение. София научила её дружеской любви, показала, что важно не стесняться своих чувств и не ставить самой для себя каких-либо рамок, Иван научил её романтической любви, научил страсти и близости, Алексей же научил Варвару сестринской любви, умению поддерживать и терпению. Она по-разному любила Софию, Ивана и Алексея, но одинаково сильно. Если бы они остались в горящем доме, и у Варвары был бы выбор спасти одного из них, она бы забежала в этот горящий дом, чтобы умереть со своими друзьями в один день. Иван и Алексей поднялись со своих мест и подошли к девушкам. Иван первым из них двоих обнял Варвару и Софию. Иван, хоть и не так часто, как Алексей и Варвара, контактировал с Софией, но тоже считал её своей близкой подругой. Его чувства к Софии из глубокого уважения её и её рода превратились в крепкую дружбу. Он понимал, что София приложила свою руку к созданию их с Варварой отношений, а также смогла «укротить» Алексея. Ему было весело наблюдать за тем, как менялся его друг, и он был рад, что София смогла найти те самые струны в душе Алексея. София могла быть спокойной, и с ней можно было поговорить на разные темы. Ему было интересно, почему же София так не любит обсуждать политику и военные дела, хотя в последнее время он видел, как иногда она начинала горячо обсуждать и новые реформы, и военных деятелей, но вскоре сама себя одёргивала. София была для него прекрасным собеседником и подругой. Алексей, видя столь премилую идиллию, обнял своих друзей. — Я так рад, что вы у меня есть. Иван засмеялся. После они сели обратно по своим местам у чайного столика, где уже был разлит чай по четырём чашкам. София села рядом с Варварой на диванчик и потянулась за чашкой чая. — Как вам удалось меня найти? Иван сделал глоток чая и начал всё рассказывать. — Мы долго ждали тебя у выхода из гимназии, поняли, что ты не могла пропасть на такое количество времени, просто рассматривая платье... — Платье! — выкрикнула София и со звоном поставила чашку на блюдце. — Я его в зале оставила! — она схватилась за голову. — Мне срочно надо туда! Гимназия уже закрыта, но я знаю, как туда можно попасть: на юго-западе есть дверь для персонала, которую обычно не закрывают даже на ночь, потому что в гимназии круглосуточно сидит охрана, там уже... Варвара и Алексей усмехнулись, глядя на то, как София уже была готова пойти на новую авантюру. — Сонь, успокойся, — оборвал её Иван. — Мы нашли сумку с платьем, я попозже тебе её выдам. София с лёгкостью выдохнула. — Вы и платье моё забрали. Я благодарна вам всей душой. — Как бы я мог бросить своё творение? — улыбнулся Иван. — Так вот, мы пошли на твои поиски, но они оказались безрезультатными. Когда мы снова собрались у выхода, чтобы поделиться своими результатами, коих не было, то повстречали Диану и Таню. Они сначала удивились тому, что Алексей не в актовом зале, и тут мы впятером всё поняли. — Точно! — София хлопнула в ладоши. — Я пересеклась с Дианой и Таней, когда бежала в актовый зал! Как же мне повезло, Астерий! — Это правда, — сказал Алексей. — Звёзды очень удачно сошлись. — Мы всё обсудили и побежали в актовый зал тебя искать. Диана увидела на авансцене красное пятно от вина, которое на тебя вылили, и мы тебя нашли. Точнее, тебя нашёл Лёша, но у него так тряслись руки, что футляр открывал я. Алексей смущённо отвернулся в сторону, рассматривая шторы. — Таня и Диана отправились за водой, чтобы протереть хотя бы твоё лицо, в это время ты очнулась, сказала про Аделину, и Лёша пошёл искать её, — Иван повернулся к Алексею. — Дальше ты расскажешь или мне продолжать? — Давай лучше ты, у тебя красноречивее получается. Я не удержу себя от брани. Иван кивнул и продолжил рассказывать всё Софии. — Лёша нашёл Аделину в компании Вики и Ситникова. Аделина рассказала, что она испекла пирожное сама, напичкала его снотворным и подделала записку. У вас с ней был какой-то диалог? — Да, — утверждающе кивнула София. — Она сказала про записку, намекнула на снотворное и объяснила, что устроила это всё представление, дабы я не попала на завтрашний бал. — Так, эту часть ты знаешь. Вика вылила на тебя вино, а Ситников закрыл футляр. Лёша с ними там... Провёл беседу, расставил все точки над «и» с Аделиной, врезал Анатолию и вернулся. К этому времени Таня, Диана и Варя вытерли тебе лицо, я сбегал за лошадьми и экипажем, мы схватили сумку с платьем и повезли тебя в поместье к Лёше, потому что это был самый рациональный вариант. Потом я и Варя поехали к тебе в имение и через Родиона передали твоим родителям, что ты здесь. — Какой кошмар, даже не верится, что Аделина это всё устроила, — сказала Варвара. София усмехнулась. — А я нисколечко не удивлена, что это сделала именно Аделина. Моё отношение к ней относительно сносное, но я понимаю, что она душевнобольная — её действия можно понять, но никак не оправдать. Если бы мы не были как кошка с собакой, я бы ей посоветовала хорошего психиатра из Франции — Пьера Мари Феликса Жане, мне пару раз выпадала возможность присутствовать на его лекциях. Алексей молчал и всё смотрел на штору. На протяжении всего учебного года он слышал, как София отзывалась об Аделине, видел их взаимоотношения и как будто догадывался о психическом состоянии своей подруги, но не мог признать это. Он злился на Аделину, но в то же время ему было её жалко. Алексей посмотрел на Софию, которая встретилась с ним взглядом. Она как-то по-новому, по-взрослому серьёзно и спокойно смотрела на него. Её удивляло, как Алексей так долго закрывал глаза на состояние Аделины. Он должен будет посодействовать Софии в отправлении Аделины к психиатру. Хотя бы на пару сеансов. — Давайте теперь о чём-то приятном, — сказал Иван, встал с кресла, прошёл за его спинку и достал сумку. — Например, о платье. София радостно взвизгнула и захлопала в ладоши. Она вскочила с места и подбежала к Ивану, который доставал из сумки то самое платье, что они когда-то нашли в мусорном баке на окраине Рардбурга. — В основном работу делал я, иногда помогала Лена, отец тоже мог что-то подсказать, но сильно они не лезли – я им особо и не позволял. Юбка пострадала не так сильно, как корсет. Я добавил платью пышности благодаря новому кринолину и добавочному слою белого атласа. Фижмы пострадали, но я решил сделать левую сторону короче правой и шифон дополнил элементами из органзы. Видишь, тут так выглядывают из-под фижм? И рукава тоже, вот? — Иван показывал Софии платье из своих рук. — Как будто кто-то грубо изрезал ткань, но если так посмотреть, в целом, то выглядит эффектно. — С ума сойти... — прошептала София, оглядывая платье. — У тебя такой талант! Варвара с приоткрытым ртом смотрела на творение, вышедшее из-под рук Ивана. Она каждый раз удивлялась тому, как Иван искусно работал с тканями и нестандартно подходил к моделированию платьев. Когда Иван впервые провёл Варвару в мастерскую, чтобы сшить ей платье, она терялась от великолепия, что было создано руками обычных, но одарённых людей. Иван не был вовлечён в мир дизайна уже много лет и не интересовался делами модного дома. Последнее платье он сшил вообще года три назад! Но за то время, как Варвара начала регулярно заходить в мастерскую модного дома их семьи, он сшил уже два новых платья для неё. Они запирались на несколько часов в мастерской, и только Астерий знал, как проходил процесс создания шедевров моды. Варвара была музой для Ивана, именно она заставила его выйти из «застоя» в моделировании и шитье. Ему нравилось создавать платья под личность Варвары — мрачные и драматичные, уходящие в готику. Почему-то ему хотелось создавать именно то, что только своим появлением на свет всех вгоняло в тоску, и одна Варвара была не против быть моделью для столь тёмных нарядов. Платье, что Иван подлатал для Софии, украшали узоры из листов и цветов, что были вышиты золотыми нитками. Узоры располагались как-то вразброс и не были грузными, не придавали платью излишней роскоши, которая могла бы испортить его воздушность. — Узорами из цветов и листьев я закрыл разодранные Аделиной места, а на концах фижм я прошил края, чтобы те места, где я отрезал ткань, не растрепались и не пошли нитками. С корсетом я знатно помучился. Он был почти полностью уничтожен, не думаю даже, что его так истрепала Аделина, может ей помогли местные собаки или крысы. Но что поделать — корсет был в столь плачевном состоянии, что мне с нуля пришлось создавать эскиз и полностью менять концепт платья. Пришлось заменить часть на белую ткань и прикрыть рёбра с грудью вышитыми золотыми листьями. Про плечи вообще молчу – от них ничего не осталось, рукава держались на Божьем слове. Пришлось укреплять вот, смотри, вышивками с розами и свисающими жемчужинами, — Иван посмотрел на Софию и улыбнулся. — Теперь платье больше подходит под твой характер: до этого милое и обычное стало под стать столь своевольной дворянке, что также сильно, как свободу, любит роскошь. София стояла, раскрыв рот. Она до сих пор не верила, что перед ней было то самое платье, которое она покупала с Наталией Владимировной. В каком-то смысле она была даже благодарна Аделине, что та украла её платье. И, естественно, была признательна Ивану, что сам предложил подшить платье Софии и что сделал всё на высшем уровне. Алексей улыбался, смотря на платье. Он далеко не первый и даже не второй раз видел творение Ивана. Алексей ещё с марта приходил к Ивану просить, чтобы тот показал ему платье Софии. Алексей хотел подобрать подходящий костюм под платье Софии, чтобы они смотрелись гармонично. Сначала Иван гнал Алексея, так как смотреть на незаконченную работу — плохая примета. Когда Иван уже сделал большую часть работы, и он был на заключительном этапе, Алексею разрешили зайти в мастерскую и посмотреть на платье. Алексей захаживал к Ивану чуть ли не каждый день и подмечал малейшие изменения во внешнем виде платья для Софии. Он представлял её в творении искусства, что вышло из-под рук Ивана, и то, как они с Софией будут красиво смотреться вместе на балу. У Алексея уже был подходящий костюм, который он пошил на заказ у Георгия Панфиловича по скидке, но всё равно за немалую сумму. — Туфли я оставил те, которые были, перчатки поменял на более простые, чтобы не перегружать образ. Вместо узорных перчаток теперь у тебя будут длинные и прозрачные с бриллиантовой крошкой, словно ты по локоть окунула руки в небеса. И самое главное, — Иван полез в сумку за тем единственным, что осталось показать уже и так поражённой Софии. — Ты говорила, что так и не смогла найти веер, что подходил бы под платье... Та-дам! — Иван достал из сумки бальный веер. София взвизгнула и сразу же закрыла рот ладонями. — Этот веер смоделировал и создал я, только я — Лена пыталась влезть, я её из мастерской вытурил. Самым сложным и грустным было вышивать ткань для экрана веера, потому что я понимал, что он будет скрыт за перьями. Но я не мог халатно отнестись к вышивке! С золотыми украшениями для станка веера и кисточки были проблемы — их привезли в самый последний момент, так как что-то случилось с нужной мне партией жемчуга. Но я всё успел, и вот... — Иван посмотрел на Софию в ожидании её комментариев. Несколько секунд София молчала, приходя в себя. Она оторвала ладони ото рта. — У меня нет слов... — выдавила из себя София и подняла глаза с веера на Ивана. — Это великолепно, словно сам Астерий делал этот образ, вдохновившись ангелами, что окружают его на Небесах! Ванечка, у тебя просто золотые руки... И ты даже про веер не забыл! София крепко обняла Ивана, и тот обнял её в ответ. — Спасибо тебе огромное за эту красоту! — Я уверена, что этот образ станет sensation de mode, про которую будут писать все газеты, — сказала Варвара, и Алексей поморщился, как только услышал французскую речь. — Скоро уже приедет мама, она хоть и не против вашего нахождения здесь, но, думаю, нам стоит уже собираться и выезжать. Мы с Ваней развезём вас, дамы. — Извольте узнать, а в чём мне ехать домой? — спросила София. — Твоя форма в лучшем случае высохнет к завтрашнему вечеру, я смогу только после бала принести — послезавтра уже. — Да хоть себе оставляй, я к тому, что могу в этом платье домой поехать? — Ну да, в чём проблема? — Проблема в том, — София вздохнула, — что это платье Эльвиры Алексеевны. — А, — Алексей махнул рукой, — ты про это. Это её старое платье, она не заметит, если оно пропадёт на пару дней. А Григорию Николаевичу и Наталии Владимировне скажешь, что мы заехали к Ване, и ты там купила. Сейчас это — последнее, чем стоит забивать голову. — Да, Лёша прав, — сказала Варвара, отчего Алексей округлил глаза. — Нам надо отдохнуть после сегодняшнего инцидента и набраться сил на завтрашний бал. Алексей послал Платона за экипажем. Молодые люди отправились сначала в имение Софии, где по пути они попали в пробку из карет, ландо и колясок, организованную Александром Трофимовичем и Матвеем Петровичем, что решили устроить горячую драку посреди дороги. Пришлось ждать появление столичной полиции, чтобы те разняли двух мужчин. Одному полицейскому пришлось прямо-таки отцеплять Александра Трофимовича от ворота пиджака Матвея Петровича. Их ссоры, драки и дебаты всегда становились центром внимания множества людей. Кто-то даже воспользовался пробкой и начал ходить по экипажам, делая, как обычно это было, ставки на их потасовку. От Матвея Петровича и Александра Трофимовича шла какая-то бешеная энергия и страсть, словно они и правда были готовы перегрызть друг другу глотки, но и Александр Трофимович, и Матвей Петрович понимали, что такого достойного противника ни один из них больше не найдёт. Они были лучшими врагами. Когда София покинула карету, молодые люди направились в имение Варвары и остановились чуть дальше ворот, чтобы Маргарита Ильинична не смогла увидеть их, и у Варвары не появились проблемы. Пока она живёт у своей матери, но после венчания и свадьбы, что будут уже в ноябре, Варвара переедет к своему мужу Горсту Фридриху Гиршу. Она уже смирилась с мыслью, что ей придётся взять на душу такой грех, как прелюбодеяние, и была готова сделать это ради Ивана. Варвара сама понимала, что виновата в сложившейся ситуации. Если бы она смогла принять свои чувства к Ивану раньше, то Маргарита Ильинична бы и не искала другого претендента на звание директора заводов фарфора и хрусталя. Хотя, кто знает? Что помешало бы Маргарите Ильиничне отменить помолвку Варвары и Ивана? Теперь она не восхищалась Иваном — для Маргариты Ильиничны он сейчас малец, идущий на поводу у бездельника и малолетнего пьяницы Алексея. Как же, однако, быстро и резко могло поменяться мнение Маргариты Ильиничны! Двое молодых людей ехали в центр Рардбурга — к модному дому Терентьевых. Иван смотрел в окно на проносящиеся мимо огни города и размышлял о том, как завтра хорошо проведёт время с Варварой. Для каждого гимназиста Весенний бал — чуть ли не самое важное событие в жизни, каждый выпускник ждёт того вечера, когда сможет переступить порог имения Ставрогиных и своими глазами увидеть внутреннее убранство дворца древнейшего дворянского рода, о роскоши которого говорит всё высшее общество. Даже для Софии, которая живёт в поместье, побывать в котором грезят все аристократы, Весенний бал был чем-то животрепещущим — даже бал по случаю своего возвращения из Франции она ждала не так сильно. Иван, мечтая о Варваре, вспомнил про Софию и обещание Алексея. Он резко повернулся к своему другу. — Так что ты, набрался смелости? — Что? — Алексей повернулся к Ивану. — Ты о чём? Иван нахмурился. — Я о том, что ты обещаешь мне и Варе уже месяца четыре! Ты когда Соне в чувствах признаешься? — Ну знаешь, мой дорогой, — Алексей скрестил руки на груди, — я не привык признаваться в любви. Любовь вообще не входила в мои планы... Я боюсь. — Вот чего ты боишься? — Я боюсь в принципе говорить о своих чувствах — мне привычно всё то, что со смехом и шутками-прибаутками, но говорить серьёзно о своей любви для меня как-то не знаю... не комильфо, — Иван вздохнул. — Я хорошо понимаю Варю, этот неясный внутренний блок, который трудно не то, чтобы обойти, подойти к нему — уже трудновыполнимая задача. И ещё я боюсь, что она отвергнет меня, и это оставит на мне серьёзный след. Скольким девочкам я разбил сердца, вдруг Астерий послал мне Соню в качестве наказания? — Да Боже! Ежу уже понятно, что ты ей тоже симпатичен! — А вдруг она играется так со мной? — Прямо как ты сам в начале года хотел? — Алексей заметно помрачнел, а Иван усмехнулся. — Угодил в свою же яму. Алексей несколько секунд молчал. — Я вообще не понимаю, как ты Варе признался. Это и так сложно, так и тем более... ей... Я её временами до сих пор побаиваюсь. Иван захихикал — он помнил, как несколько лет Алексей обходил стороной Варвару. Иван влюбился в Варвару ещё в девятом классе, когда она красиво поставила на место их общего одноклассника, когда тот возомнил, будто имеет право задевать её. Варвара обошлась без грубости и угроз, словно она была матерью, отчитывающей своего сына. Раньше Иван не обращал на Варвару должного внимания, он знал её только как единственную девушку, которую боялся Алексей. Но после той случайно увиденной сцены с каждым годом его чувства крепли, а восхищение Варварой росло — он влюбился в её загадочность и суровость. — Я долго себя сдерживал, — сказал Иван. Алексей только вздохнул. Экипаж остановился у модного дома Терентьевых, и молодые люди вышли на улицу. Алексей прилёг на корпус кареты и закурил, расслабив галстук гимназической формы, Иван встал напротив него. — Завтра последний день, как мы считаемся гимназистами. Одиннадцать лет... — Я не могу в это поверить до сих пор, — Алексей сделал затяжку. — Мне кажется, через недельки две я затоскую и пущу пару слёз по гимназии. Она же действительно стала нам вторым домом. — Сколько там всего было за эти одиннадцать лет! — И именно гимназия нас и познакомила. Иван, который хотел что-то сказать, закрыл рот и посмотрел на Алексея. Впервые его так сильно тронули слова Алексея. Иван не воспринимал их дружбу как какое-то чудо и не часто говорил Алексею, как сильно дорожит им. Как будто их дружба была уже данностью. Но сейчас, когда всё вокруг меняется, начинаешь с особой трепетностью ценить то, что ты имеешь с уходящего жизненного периода, словно трепетное напоминание о простых и светлых временах. Иван улыбнулся, и что-то защипало в уголке правого глаза. — Лёш, хоть я и редко это говорю, но я так сильно дорожу тобой, ты бы знал. Ты мой самый лучший и близкий друг, роднее которого у меня никого не было и не будет. Ты мне как брат. Алексей поперхнулся дымом и выкинул бычок. Он совсем не ожидал таких откровений от Ивана, который очень редко мог сказать Алексею что-то душераздирающее. Алексей поражённо оглядывал Ивана, пытаясь понять — не ослышался ли он. — Ты серьёзно? — Серьёзнее некуда. Я что-то понял, что редко говорю, как дорожу тобой. — Ванечка! Алексей с распростёртыми объятиями кинулся на Ивана, и тот в ответ крепко-прекрепко обнял своего друга. Молодые люди стояли и крепко обнимались, оба были готовы вот-вот расплакаться, но держали себя в руках. — Вань? — М? — Можно тебя поцеловать? — Так, всё, это уже перебор, — Иван начал пытаться выбраться из объятий Алексея, но тот крепко держал его в кольце рук. — Ну, Вань! Легонечко так. — Отцепись ты от меня! — Ваня! — Нет! — Ты что момент такой портишь?! — Я тебя сейчас прибью, ради Бога, не доводи до греха! Пока Иван бранился и пытался вылезти из объятий своего друга, Алексей успел горячо поцеловать Ивана в щёку, отчего тот закричал и с силой ударил по плечу Алексея. Сам же Алексей только рассмеялся. — Вот же... дуралей. — Вообще-то перед тобой стоит будущий маршал! — Какой кошмар. Но думаю, с надёжным адъютантом при смелом маршале жители Северного округа могут спать спокойно. Алексей засмеялся и похлопал Ивана по плечу. — Сначала бы в армии спокойно годика два послужить, а там отец может и на пенсию уйдёт. — Давай, до завтра. — До завтра. — Отрепетируй признание вечером! Алексей, залезая в карету, что неразборчиво пробубнил.