Десятка мечей

Вечером приехала Катерина Григорьевна, без Григория Николаевича. Мужчина остался ночевать в гимназии — столько дел на него свалилось, а свою старшую дочь он отправил домой, чтобы она повидалась с младшей, помогла чем-нибудь своей маменьке и не оставляла новоиспечённого мужа в одиночестве. Когда Катерина Григорьевна приехала в имение, София читала стихотворения Родиону, который внимал каждому её слову. Девушка вошла в библиотеку и не была замечена ни своей сестрой, ни её слугой. Она приложилась к косяку и с улыбкой наблюдала за сие действием. Катерина Григорьевна всегда была с заплетёнными волосами и носила платья примерно одинакового покроя. Хоть семья Ставрогиных была обеспеченной, Катрина Григорьевна, в отличие от своей младшей сестры, одевалась достаточно скромно. Обществу не угодишь: Катерину осуждали за излишнюю скромность, в то время как Софию наоборот — за показную роскошь, что была не к лицу воспитанной девушке. — ...Бегут, меняясь, наши лета, Меняя всё, меняя нас, Уж ты для своего поэта Могильным сумраком одета... Взгляд Софии упал на распахнутую дверь, где стояла Катерина, и девушка сразу сбилась. — Кики! —София отдала книгу Родиону и побежала в объятия сестры. — Софи, как ты подросла! Совсем уже взрослая девушка, — Катерина крепко обняла свою сестру и погладила её по голове. — Как доехала? — Нормально, сначала до границы на паровозе, а потом на экипажах. Скучно — ужас, вон только Родион меня развлекал, а Яков и Евдокия всю дорогу ныли, что хотят обратно в Париж. Но над последней хотя бы подшутить можно, а Якова вообще ничего не берёт. — Ха-ха! Я рада тебя видеть. Знала бы ты, как тут без тебя тихо. Конечно, с какой-то стороны это хорошо, но так быстро начинаешь скучать за твоими концертами. — Кики! — девушки засмеялись. София отошла на пару шагов от сестры. — Видела я твоего этого... Всеволода. Щёки Катерины вдруг заалели, словно она вернулась с январского мороза. — Да? И как прошла ваша встреча? — Замечательно. Я как раз была после ссоры с матушкой, и он меня более-менее успокоил. Такой открытый и располагающий к себе мужчина, вы подходите друг другу. — Ссора с матушкой? — Катерина зацепилась именно за эти слова Софии. — Что случилось? — Да ничего нового, — София махнула рукой. — Опять тема того, чтобы я стала директрисой гимназии и вышла замуж. Если не одно, так другое. — Ты же ничего против замужества не имеешь? — Ну я не хотела бы озадачиваться этим сразу по приезде! А тема управления гимназией... Вообще слышать об этом не хочу. Кики, почему ты не можешь стать директрисой? Тебе же нравится работать в гимназии с этими бумажками? — Нравится или нет — не играет никакой роли. Главное — эффективность. И я гожусь лишь на работу с бумажками, а управлять... — Катерина вздохнула. — Это не моё. Я не из тех, кого Астерий одарил навыком лидерства. А вот у тебя это в крови. Ты прекрасная лидерша и в будущем смогла бы прекрасно руководить гимназией. Подумай над этим вопросом как-нибудь на досуге. — И ты туда же... — Я говорю так, как есть. Я всегда буду поддерживать тебя, но сейчас я говорю с разумной точки зрения. Посуди сама — что будет, если я встану на пост директрисы гимназии? Да меня через три месяца скинут. — Да, да, я знаю. — Тебя никак не переубедить, да? — София молчала и смотрела в окно, Катерина, смотря на упёртость своей сестры, вздохнула. — Ладно... Пошли, по саду прогуляемся, поболтаем. В саду вечером было уже прохладно. София рассматривала всю растительность и подмечала, как каждое деревцо, каждый кустик вырос в её отсутствие. Она не так любила гулять по саду, как её матушка — ей было больше по душе сидеть во дворце и заниматься своими делами. София до жути боялась насекомых, коими был полон сад: муравьи, осы, пчёлы, шмели размером с птенцов, и это не считая толпы маленьких мушек и комаров. Последние как раз сейчас и надоедали Софии, она всё шла и размахивала руками дабы отогнать надоедливых кровопийцев, а Катерина будто вовсе их не замечала. — Почему они все пристают ко мне, а тебе хоть бы что! — Видимо, у тебя вкуснее кровь. Девушки прошли к одному из фонтанов через лабиринты зелёных живых стен. У фонтана стояла небольшая беседка, куда сёстры и сели. Катерина чуть помолчала, прежде чем начать разговор. — Как прошла последняя поездка в Париж? — Прелестно! Хоть я и скучала по дому, но всё же в женской школе я обзавелась подругами. Была у меня одна близкая — Анастасия. Она тоже из Гесцарии, но решила остаться в Париже, чтобы продолжить свою карьеру. — Как здорово, что у тебя там появилась хорошая приятельница. А что за карьера у неё? — Она балерина. В Париже у неё большое будущее. Надеюсь, она про меня не забудет. Хотя как меня забыть? — София засмеялась. — Вы поддерживаете связь? — Да, по письмам, но договорились, что хотя бы раз в месяц будем созваниваться через таксофон. — Отец в прошлом году купил телефон, он стоит в его кабинете. Так что тебе незачем лишний раз ехать в город. — Серьёзно? — София встрепенулась. — У нас есть телефон? Наш собственный? — Катерина с улыбкой кивнула. — С ума сойти! В Париже лишь у нескольких самых богатых семей есть свои домашние телефоны! Я и подумать не могла, что в ближайшие лет пять у нас он тоже появится! — Мы сами до сих пор поверить не можем, что у нас во дворце есть телефон. В Гесцарии свои телефоны имеются лишь у нас и императора. — И кому звонит Его Величество? — засмеялась София. — Ну, отцу. — Они и так чуть ли не ежедневно видятся, куда им ещё! — И то верно, — сёстры засмеялись. Подул ветер и потревожил их волосы. Шелка платьев зашуршали. — Как же тут хорошо, м-м-м... — протянула София. — Да. Нет места на планете лучше, чем родной дом. — Не думаю, что ты бы так говорила, если бы жила где-нибудь на окраине одного из городов восточного округа в полуразваленном доме. — Кто знает. Восточный округ Гесцарии считается самым опасным для проживания округом из всех девяти. Это обусловлено несколькими факторами: во-первых, из-за низкого уровня экономического развития, что является причиной низких зарплат, а это, в свою очередь, способствует росту преступности. Отставшая экономика округа объясняется общей границей с Колымскими Хребтами, где обитают различные варварские народы. Если на Северо-Восточный и Юго-Восточный округ набеги случаются не так часто, то на Восточный округ набеги варваров стали уже чем-то обыденным. — Почему Филатов Марк... — Арсенович. — Да! Почему он не может взять под контроль Восточный округ? Почему вообще он получает свой хлеб, свою зарплату, император его не снимает с должности? Он ведь не справляется со своими обязанностями. — Если он не может управиться с варварами, то другому точно будет не под силу. — Однако маршалы Юго-Востока и Северо-Востока со всеми смогли управиться. — Нельзя сопоставить количество набегов на Восточный округ с набегами на другие округи. Марк Арсенович — прекрасный маршал. И кому-кому, а не нам его судить. София закатила глаза. — Да, не нам судить этого бездельника, согласна. — Ну а ты? Чем сама заниматься собираешься? Ты же не можешь усидеть на месте, ты же наоборот у нас «не бездельница»? — Я даже не знаю, за что хвататься. Глаза разбегаются от возможностей. — Почему бы тебе ещё годик не отучиться в гимназии отца? — Чего? Я три года потратила на начальное образование, семь лет в женской школе, и ты мне предлагаешь промотать ещё один год своей жизни, только теперь в гимназии отца? — А почему нет? — Катерина повернулась к сестре. — В гимназии отца учатся на год дольше, чем в школе Парижа, поэтому те, кто сейчас учится в выпускном классе — твои ровесники. Ты там сможешь найти приятелей и интегрироваться в нынешний круг высшего общества. Это было во-первых, а во-вторых, ты сможешь понять, что именно тебя интересует и определиться со своим будущим. — За семнадцать лет я не поняла, а тут вдруг пойму. Вдруг всё стало раздражать Софию, даже шум воды фонтана действовал ей на нервы. Ни дня покоя! — Допустим, я и соглашусь. Но разве есть места? — Есть пара мест. Я же сегодня с документами разбиралась и выяснила, что одна из учениц решила покинуть гимназию не последнем году обучения. Её родители уезжают в Южную Тиверию. София посмотрела на фонтан. С одной стороны, она не хотела ещё год тратить на ненужные правила и противную всему её нутру дисциплину, но с другой стороны — учиться на год больше, на год меньше — никакой разницы. Тем более, она могла обзавестись кругом знакомых. Послышался голос Всеволода. Он шёл и с кем-то говорил на французском. Как только София не пыталась понять, о чём он говорит, у неё не выходило. Она лишь слышала голос, но конкретных слов разобрать не могла. Всеволод вышел к фонтану с широкой улыбкой, а рядом шли и внимали ему Евдокия и Яков. Но, как только они завидели сестёр, все трое резко остановились и испуганно округлили глаза, словно говорили о планируемом заговоре. — Катенька! — Всеволод почти сразу же изменился в лице и широко улыбнулся. — А мы тебя ищем здесь. И юная госпожа тут, как приятно Вас снова здесь встретить. Катерина встала и, шурша платьем, подошла к мужу, которого с нежностью поцеловала. — Маменька сказала, что ты сегодня весь день бегал по хозяйству. Всеволод взял за руки Катерину и поцеловал их. — В любом случае это не сравнится с твоими трудами в гимназии. Как ты смотришь на отдых? — Я бы с радостью. — Что насчёт конной прогулки? — Было бы славно, — Катерина расплылась в улыбке. София удивлялась тому, как глупо смотрятся со стороны влюблённые, ей было смешно с таких слащавых отношений. Она предпочтёт застрелиться, чем упасть в эту бездну и стать похожей на Катерину. — А Вы, София Григорьевна? — обратился к ней Всеволод. — Не желаете присоединиться к нам? — Желаю, желаю! Весь день об этом мечтала, — София повернулась к Евдокии и Якову. — Приготовьте мою лошадь. Я за два года соскучилась уже за моей Офелией.