A cherry-flavored kiss

      Расставание — это непростой период в жизни, который может вызывать смешанные чувства и эмоции. Оно может быть как болезненным разрывом, так и обоюдным решением двух людей, осознавших, что их пути разошлись. В любом случае, это время, когда приходится переосмыслить свои ценности, мечты и планы.       Расставание — это когда ты собираешь свои вещи в чемодан, чувствуя тяжесть в сердце. Это момент, когда каждый предмет напоминает о счастливых или болезненных моментах. Ты складываешь фотографии, письма, сувениры, но не можешь забрать с собой воспоминания.       Расставание — это когда ты стоишь в аэропорту Сеула одна, проходишь на стойку регистрации и улетаешь в Россию которую уже не хочешь назвать домом.       Расставание — это когда все, что тебе было дорого, рассыпается на твоих глазах. И ты ничего не можешь изменить.       Старая питерская квартира казалась пропитанной сыростью, плесенью и ненавистью. Холодные стены с облупившейся краской, словно застывшие в вечности, тянулись вверх, а тяжелые шторы из плотной, пыльной ткани не пропускали ни единого луча света. Комната, погруженная в полумрак, напоминала древний склеп, где время остановилось.       Мина ненавидела этот дом. Нет, это место нельзя было назвать домом. Это была клетка, из которой не было выхода. Здесь, среди холодных стен и затхлого воздуха, она чувствовала себя запертой, словно узница, обреченная на вечное заточение.       Мина стояла в прихожей, не желая идти дальше, словно, переступив сейчас порог, обратного пути не будет. Его и не будет, в Корею она не вернется, она это прекрасно понимает. Она спустилась по двери вниз и села на пол, рыдая, громко и безутешно.       Звонок раздался в тишине, словно гром среди ясного неба. На экране телефона светилось имя Феликса. Мина, вздрогнув, взглянула на дисплей и шмыгнула носом, прежде чем ответить.       — Алло, — голос её дрожал.       — Привет, — Феликс ответил тихо, но в его голосе звучала неподдельная грусть. — Мы с Хёнджином уже в курсе, что произошло. Мне так жаль, Мина. Как ты? Ты уже в России? — Мина молчала, и только тихие всхлипы нарушали тишину. Она закусила губу, пытаясь сдержать слёзы, но они предательски текли по щекам.       — Привет, да, - её голос сорвался, и она снова заплакала. — Как там Джинни?       — Нуна, лучше не спрашивай, — Феликс вздохнул. — Он так зол. Ты как? — Мина зарыдала в голос, её плечи дрожали, а сердце сжималось от боли.       — Феликс, я так виновата перед всеми вами, — прошептала она, чувствуя, как каждое слово царапает горло.       — Ты не виновата, — голос Феликса стал строгим, но в нём звучала теплота. — Слышишь? Мина, ты ни в чём не виновата.       — Но я должна была… — Мина пыталась объяснить, но её голос дрожал, а слёзы мешали говорить.       — Нет, — Феликс перебил её. — Ты сделала всё, что могла. Мы все знаем, как тяжело тебе было. Ты не должна винить себя. — Мина всхлипнула и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Феликс продолжал говорить, его голос звучал мягко и уверенно. — Тебе кто-то из наших звонил?       — Нет, — ответила Мина.       — Даже Чан? — Феликс удивился.       — Чан и не позвонит. Ты просто не видел, как он смотрел на меня, когда я из офиса уезжала. — Мина опять начала рыдать.       — Расскажи, что случилось, — попросил Феликс.       — Это был обычный рабочий день… - Мина сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Девушка сидела в кабинете, залитом мягким светом августовского солнца. Лучи, пробиваясь сквозь легкие занавески, играли на её волосах, создавая золотистые блики. Она увлеченно разговаривала с менеджером Чонина о предстоящих съемках в журнале. На столе перед ними лежали эскизы обложек, и Мина, склонившись над ними, с энтузиазмом обсуждала детали. Менеджер, улыбаясь, кивал, его глаза светились одобрением Как вдруг в кабинет вошел Чан, Пак Чинён и Ри с самодовольной улыбкой. — Мина, — сказал строгим голосом директор, — ты уволена. — Что? Почему? — На стол упали фотографии, где Мина и Чан сидят в обнимку, и парень целует девушку. Мина посмотрела на Чана, а тот опустил глаза в пол. В комнате повисла напряженная тишина. Ри стояла рядом, наблюдая за происходящим с усмешкой на лице. Чан, казалось, был готов провалиться сквозь землю. Его руки дрожали, а глаза избегали взгляда Мины. Директор, видя их реакцию, нахмурился и вышел из кабинета, оставив Мину наедине с её разбитым сердцем и предательством. В момент, когда она собирала вещи, все ребята спрашивали, что случилось. Кюрин вообще плакала, обнимая Джисона. Сынмин и Чанбин стояли чуть дальше, на их лицах читалась боль и растерянность. Минхо, узнав о том, что произошло и что Мину уволили, немедленно поехал в офис разговаривать с Пак Чинёном. — Хорошо, что Ликси и Хёнджина нету, — тихо прошептала Мина, складывая фотографии в чемодан. — Они бы с ума сошли. Чан был в офисе, но он не проронил ни единого слова, когда она уезжала оттуда. Чэрён и Чонин стояли рядом с Кюрин и Джисоном, говорить что-либо не хотелось, и верить в это не хотелось. — Вот так вот. — грустно сказала Мина в трубку. — Он даже не заступился за тебя, Нуна, — Феликс, кипя от злости, протер глаза и нервно сжал телефон. Его голос дрожал от гнева, а слова падали, как острые осколки. — Чан… он… просто… — Феликс не мог подобрать слова, чтобы выразить своё разочарование. Мина слушала его, и её сердце сжималось от боли. Она пыталась не показывать слабость, но слёзы уже катились по её щекам, падая на экран телефона и оставляя мокрые следы. — Бог ему судья, Феликс, — тихо прошептала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Как там Хёнджин? Я так переживаю за него. Феликс вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Он протёр глаза ещё раз, словно хотел стереть из памяти этот момент, и снова поднёс телефон к уху. — Я дам ему трубку, Мина, — сказал он. Мина услышала тихий щелчок, а затем на линии раздался глухой звук падения. Через мгновение она услышала голос Хёнджина, и её сердце сжалось ещё сильнее. — Нуна, я здесь, — тихо произнёс он, и его голос был полон боли и усталости. — Хей, как ты? — спросила она, стараясь не выдать своего волнения. Её голос дрожал. Хёнджин тяжело вздохнул, и Мина почувствовала, как он пытается собраться с мыслями. — Не очень, — ответил он, и его голос был таким тихим, что Мина едва его услышала. — Хёнджин… — Мина закрыла глаза.Руки, которые обычно были такими уверенными, вдруг затряслись, выдавая всю глубину ее волнения. — Джинни, пообещай, что ты никогда не забудешь меня. — Что ты такое говоришь? — голос Хёнджина на том конце провода звучал так, будто он пытался прорваться сквозь плотный туман, не веря своим ушам. — Ты вернешься так же быстро, как и уехала. Я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы ты вернулась к нам. Ты наша Нуна, наш свет, наша сила. Мы без тебя не сможем, ты это знаешь. — Мина почувствовала, как по щекам скатились горячие слезы. Она глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь, но сердце не хотело успокаиваться. — Джинни, я боюсь, — прошептала она, голос сорвался. — Я не хочу потерять вас. — Хёнджин тяжело вздохнул, его голос стал мягче, но в нем звучала решимость. — Ты не потеряешь нас, — уверенно сказал он. — Хочешь, мы с Феликсом к тебе прилетим завтра? — Хочу, — Мина кивнула и шмыгнула носом. — Феликс, — закричал Хёнджин на том конце провода, — заказывай билеты в Россию, в каком ты городе живешь? — В Санкт-Петербурге. — сказала Мина. — У вас через неделю будет благотворительный концерт. Вы должны лететь домой в Корею — В Санкт- Петербург. — не слушая окончания ее предложения уточнил Хенджин. — Я помню про концерт, когда он уже будет, ты будешь с нами, Нуна. — Хёнджин улыбнулся, стараясь передать через телефон всю свою поддержку и тепло. — Всё будет хорошо, Мина, — сказал Феликс который уже тоже подошел к телефону, стараясь успокоить её. — Мы с Джинни будем рядом, и ты больше не будешь одна, ты никогда не будешь одна, уж поверь. — Мина почувствовала, как её сердце немного успокоилось. Она знала, что Хёнджин и Феликс всегда были рядом, несмотря на расстояние. — Спасибо, — прошептала она. — Я так рада, что у меня есть вы. — Мы всегда будем рядом, — ответил Хёнджин. — Ты наша семья, и мы не позволим тебе грустить. Нуна не должна плакать. — Мина кивнула, чувствуя, как на её губах появляется лёгкая улыбка. — Я люблю вас, — сказала она, и её голос дрогнул от эмоций. — Мы тоже тебя любим, — ответил Хёнджин, и в его голосе прозвучала искренняя теплота. — А теперь иди, отдохни. Мы с Феликсом позаботимся обо всём остальном. Мина положила трубку, чувствуя, как её сердце наполняется надеждой. Она знала, что теперь у неё есть люди, которые всегда будут рядом, и это придавало ей сил. «Всё будет хорошо», — подумала она, чувствуя, как усталость постепенно покидает её тело. — «У меня есть друзья, которые никогда не предадут. А это самое главное». Мина не разбирала чемодан. Она прошла дальше в квартиру, и её шаги глухо отдавались в пустоте. Включила везде свет, но уют так и не пришёл. Квартира хоть и требовала ремонта, но в ней было чисто: Татьяна Владимировна раз в две недели наводила порядок, как по расписанию. Мина устало зашла на кухню, её плечи поникли, а глаза блуждали по пустым поверхностям. Девушка открыла шкафчики — только посуда. Еды нет. На столе стояла урна. На ней была надпись: «Леди». Мина взяла её в руки и грустно улыбнулась. Черри осталась в Корее, на попечении Кюрин. Мина всё равно чувствовала пустоту. Урна в руках казалась символом этой пустоты — её собственной, её утрат. Мина смотрела на надпись, и её глаза застилали слёзы. Было слишком тихо. Мина уже привыкла к вечному гулу, который создавали ребята. Их голоса смешивались в монотонный гул, похожий на белый шум, который она всегда слышала. Но теперь этот шум исчез, и тишина стала ещё более гнетущей. Она чувствовала себя одинокой, как никогда раньше. Телефон снова зазвонил, разрывая тишину. Мина вздрогнула. На экране высветилось имя: Минхо. Она взяла трубку, и её голос дрогнул. — Да, Минхо, - Алло, — громко сказал он. — Мина, алло, я в Пулково! — Он говорил так быстро, и очень плохо произнёс название аэропорта, Мина едва успевала улавливать слова. — Куда мне дальше ехать? Куда ехать? — Минхо, стой, стой! — крикнула она, её сердце забилось быстрее. — Ты совсем что ли? Жди меня, я сейчас приеду! — Мина вскочила с дивана и побежала в прихожую, накидывая ветровку. — Я вызываю такси, жди! — Она сбросила звонок и дрожащими пальцами зашла в приложение, чтобы поскорее вызвать машину. Мина, спотыкаясь, выбежала из квартиры, едва не забыв захлопнуть дверь. Её сердце колотилось в груди, а мысли метались, как птицы в клетке. Минхо в Пулково. Что он там делает? И почему именно сейчас? Её тревога нарастала с каждой секундой, но она понимала, что должна действовать быстро. Такси прибыло через несколько минут, и Мина, запыхавшись, села в машину. Водитель удивлённо посмотрел на неё через зеркало заднего вида, но ничего не сказал. Она назвала адрес аэропорта и откинулась на сиденье, пытаясь унять дрожь в руках. Минхо ждал её у входа в терминал. Когда он увидел её, его лицо озарилось широкой улыбкой, и он бросился к ней, крепко обнимая. Мина почувствовала, как напряжение отпускает её, и тоже обняла его, крепко прижимая к себе. — Что? — Мина отстранилась, ее глаза метались, пытаясь понять, что происходит. — Что ты здесь делаешь? — Минхо стоял перед ней, его улыбка была теплой, но в ней сквозила легкая тревога. — Прилетел тебя забрать домой, — он протянул руку, нежно касаясь ее рыжих волос, пропуская пряди сквозь пальцы. — Твое место там, в Корее, с нами. Ты должна быть там, Мина. — Она посмотрела на него, пытаясь понять, шутит ли он или говорит серьезно. Ее сердце колотилось, как бешеное, а в горле стоял ком. — Дурак, — наконец, буркнула она, но в ее голосе не было злости. Она просто не могла найти слов, чтобы выразить все, что чувствовала. Они вышли из аэропорта, и холодный ветер тут же обнял их, словно не желая отпускать. Мина плотнее укуталась в свою ветровку, а Минхо крепче прижал к себе спортивную сумку. Воздух был прохладным, смешанный с запахом асфальта и выхлопных газов. Такси подъехало быстро, и водитель, заметив их напряженные лица, тактично промолчал, лишь слегка улыбнувшись. Минхо усадил Мину на заднее сиденье, а сам сел рядом, держа ее за руку. В его глазах читалась смесь тревоги и решимости. Он больше не отпустит ее, не даст ей снова исчезнуть, не дождавшись его. — Мина, — наконец, тихо начал он, глядя на их переплетенные пальцы. — Я поговорил с директором. Объяснил всю ситуацию. Вся группа поддержала меня, кроме него. — Он не произнес имя Чана, но Мина почувствовала, как воздух вокруг них стал тяжелее. — Ты можешь вернуться на работу, — продолжил Минхо, стараясь говорить спокойно, но в его голосе все равно слышалась боль. — Но с условием. Больше никаких встреч с Чаном. Если и будете пересекаться, то только по работе. И еще… насчет жилья. Тебе разрешили остаться в доме, но теперь ты будешь жить наверху с Хёнджином. Твою старую комнату займут Хан и Кюрин. Ну и зарплату урезали вполовину. — Я понимаю, — тихо сказала она, стараясь не выдать своих эмоций. — Спасибо. — Минхо кивнул, но ничего не ответил. Он просто продолжал держать ее за руку, словно боялся, что если отпустит, то она исчезнет навсегда. Перед тем как заходить домой, Мина остановилась и сказала Минхо, что им нужно зайти в магазин. Он находился за дворами, и они шли, проходя под арками старых дворов, которые казались живыми: их каменные стены шептали свои истории, а окна, словно глаза, следили за каждым их шагом. Наконец, они вышли к огромному супермаркету, который сиял огнями, как маяк в ночи. Мина посмотрела на Минхо с легкой улыбкой. — Не вздумай расплачиваться, — сказала она, — здесь принимают только рубли. Воны и доллары не примут. Я буду говорить по русски, поэтому не обращай на это внимание. — Она улыбнулась ему, а он закатил глаза, но в его взгляде читалось легкое восхищение. — Ты и так много говоришь по-русски, просто этого не замечаешь. — Неправда, — возразила Мина, легонько пихнув его в плечо. — Ты очень часто говоришь «хорошо», — прочистил горло Минхо. Он сказал это почти что правильно. — Например, месяц назад, когда ты сидела на кухне, я сказал, что у нас кончился сок. Ты ответила: «Хорошо». А потом продолжила на корейском: «Нужно купить сок». — Мина рассмеялась, и этот смех был таким искренним, что Минхо не мог не улыбнуться в ответ Минхо и Мина ступили в магазин, наполненный теплыми ароматами свежей выпечки и цитрусовых. Мина, с сияющими глазами, схватила тележку и уверенно направилась вглубь магазина, словно в свой собственный мир. Ее волосы, собранные в небрежный пучок, слегка развевались на ходу, а улыбка, казалось, озаряла весь магазин. Она аккуратно складывала в тележку гели для душа и яркие упаковки шампуней, затем бережно добавила пушистые полотенца и мягкое постельное белье. Ее движения были плавными и точными, словно она точно знала, что именно ей нужно. Минхо, с легкой улыбкой, следовал за ней, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть товары на полках. — Кимчи здесь не подают, но я могу предложить замену. Нашу русскую квашеную капусту. Это вкусно, — сказала Мина, оглядываясь на Минхо, который внимательно изучал содержимое полок, он покосился на нее, его взгляд был слегка удивленным, но в нем промелькнула искра интереса. — Если ты говоришь, что это вкусно, то давай возьмем, — он улыбнулся, и в его глазах мелькнула теплая искорка. Мина кивнула, и они направились дальше. Внезапно Минхо остановился у молочного отдела, его глаза загорелись от восторга. — Ничего себе, у вас так много молочных продуктов! Сколько сыров! — он остался у прилавка, не в силах отвести взгляд от разнообразия сыров, разложенных перед ним. Мина, наблюдая за его реакцией, улыбнулась. — Да, у нас его много. В Корее он по бешеной цене. Да и многих продуктов нет, но я часто ходила в русский магазин. Они купили продукты и всё, что Мине было нужно, на три дня, так как следующий рейс будет только через это время. И отправились домой. Мина заранее извинилась перед Минхо за ремонт квартиры. — Понимаешь, квартира старая, давно ремонт не делали, — объяснила она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Мина, успокойся, всё нормально, — мягко сказал Минхо, обнимая её за плечи. — Я, как и ты, не спал четверо суток. Единственное, что я хочу, это поесть, искупаться и лечь спать. Я вылетел за тобой в Китай, а там сел на самолёт в Россию. — Я тоже устала, — улыбнулась Мина, и её глаза засияли благодарностью. Они вошли в квартиру, и Мина сразу же направилась на кухню, чтобы разложить продукты. Минхо устало опустился на диван и закрыл глаза. Квартира, хоть и не отличалась роскошью, казалась уютной и тёплой. Через некоторое время Мина, закатав рукава, энергично разложила пасту по тарелкам. В кухне витал аромат свежеприготовленного блюда. — Завтра, кстати, Феликс с Хёнджином прилетят из Парижа, — сказала она, ставя на стол тарелки с горячей карбонарой. — Их нужно будет встретить. — Не думаю что они с утра прилетят, — добавила она, помешивая соус. Минхо, попробовав пасту, закатил глаза от удовольствия. Он аккуратно положил вилку на стол, наслаждаясь каждым мгновением. — Я постелю тебе в своей комнате, а сама лягу в гостиной, — сказала Мина, наматывая на пасту на вилку. Она слегка улыбнулась, наблюдая за Минхо. — Ну уж нет, — запротестовал Минхо, нахмурив брови. — Ты пойдешь спать к себе, а я лягу на диване. Мина с улыбкой достала из чемодана ноутбук и поставила его на стол, аккуратно подключая к розетке. Экран ожил, и на нем начали разворачиваться яркие сцены дорамы. Минхо, сидевший напротив, закатил глаза, но не смог сдержать усмешки. Он сделал вид, что не замечает, и продолжил ужинать, но его глаза то и дело возвращались к экрану, где герои переживали свои страсти. Мина, заметив это, подмигнула ему и нажала на паузу, чтобы показать кадр с особенно трогательным моментом. Минхо, покраснев, вернулся к своей тарелке, но на его губах все еще играла легкая улыбка. После ужина Мина уступила Минхо ванну, а сама начала раскладывать диван и стелить на него новое постельное бельё. Быстро напечатав Хёнджину сообщение о том, что приехал Минхо и что завтра она ждёт их с Феликсом, Джинни ответил стекером поцелуя. — Скоро я буду дома, — тихо прошептала Мина и посмотрела на дверь в ванную комнату. Мягкий свет ночника создавал уютную атмосферу, и на мгновение ей показалось, что она слышит плеск воды. В воздухе витал аромат груши, которым Мина обычно пользовалась для релаксации. Она представила, как Минхо расслабляется в тёплой воде, и на её лице появилась лёгкая улыбка. Вдруг дверь ванной открылась, и Минхо вышел, замотанный в полотенце на бедрах. Его мокрые волосы блестели, а кожа казалась ещё более гладкой. — Как водичка? — спросила Мина, поднимаясь с дивана. — Замечательно, — ответил Минхо, подходя ближе, — Спасибо, что позаботилась о ванне. — Мина кивнула и, опустив взгляд, ушла в ванную, оставляя Минхо одного в полумраке комнаты. Дверь тихо закрылась за ней, и он остался наедине со своими мыслями. Мина включила воду, и по ванной комнате разнесся тихий плеск. Струйки горячей воды мягко ласкали её кожу, смывая следы усталости. Она закрыла глаза, позволяя себе на мгновение забыть обо всем, что произошло за последние сорок восемь часов. Когда вода стала прохладной, она выключила кран и потянулась за полотенцем. Влажная ткань приятно холодила кожу, но усталость всё ещё давала о себе знать. Она надела мягкую, уютную пижаму, которая всегда вызывала у неё чувство безопасности. Мина подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Под глазами залегли темные круги, лицо было бледным, но глаза светились решимостью. Она знала, что впереди ещё много трудностей, но сейчас ей нужно было хотя бы на мгновение отдохнуть. Она легла в постель, укрылась теплым одеялом и закрыла глаза. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь мягким шепотом ветра за окном. Мина чувствовала, как её тело постепенно расслабляется, и мысли начинают уплывать, уступая место спокойствию. Сон пришёл быстро, но даже во сне её преследовали образы последних дней: напряженные разговоры, тревожные лица друзей, бесконечные решения. Но она знала, что утром будет новый день, и, возможно, он принесет с собой новые силы и ответы. Сон к Минхо никак не шел. Он лежал на диване в гостиной, глядя в потолок, и мысли, словно рой надоедливых мух, кружили в голове. Минхо прокручивал в памяти все разговоры за последние два дня, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы дать ему подсказку, как действовать дальше. Он снова и снова прокручивал в голове события того дня. Вот он сидит на кухне с Джисоном и Сынмином, пьет кофе и смеется над очередной шуткой. Внезапно входная дверь хлопнула, и в кухню вошла Мина. Ее обычно румяные щеки были бледными, как мука, а взгляд — пустым, словно она смотрела сквозь них. — Меня уволили, — сказала она тихо, почти шепотом. Ее голос был таким же пустым, как и взгляд. Она развернулась и пошла к себе в комнату, оставляя за собой шлейф горького запаха разочарования. Минхо вскочил с места, словно его ударили током. В несколько быстрых шагов он догнал ее и схватил за плечи. — Мина, что ты имеешь в виду? Что значит «уволили»? — его голос дрожал от волнения. Он чувствовал, как сердце колотится в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Мина подняла на него взгляд, и Минхо увидел ее глаза — огромные, влажные, как утренняя роса. В них отражались не просто слезы, а целая буря эмоций: боль, растерянность, отчаяние и, возможно, даже тень надежды, которая уже начала угасать. — Ри, — прошептала она, и голос ее дрогнул. — Не знаю, как, но она принесла господину Паку наши фотографии. Там мы с Чаном вместе. Он уволил меня… — голос Мины сорвался, и она замолчала, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. — Минхо, мне нужно собираться. Через два часа самолет, я улетаю. Джисон, — она повернулась к другу, — присмотрите, пожалуйста, за Черри. Я, как только смогу, обязательно ее заберу. — Джисон кивнул но его лицо оставалось бледным, как будто он все еще не мог до конца поверить в происходящее. — Мина, — Минхо осторожно встряхнул ее за плечи, — Чан… он не заступился? — Она покачала головой, и в этом движении было столько горечи, что Минхо на мгновение закрыл глаза, чувствуя, как внутри него поднимается волна гнева и бессилия. — Нет, — прошептала она тихо, но в этом шепоте было столько боли, что Минхо показалось, будто он физически ощущает ее на себе. — Он стоял и молча смотрел в пол, пока его ненаглядная Ри улыбалась. Мина замолчала, и в воздухе повисла тишина, наполненная невысказанными словами и невыплаканными слезами. Минхо обнял ее, прижимая к себе, чувствуя, как ее тело дрожит от напряжения и боли. Минхо отпустил Мину, сердце бешено колотилось. Он быстро обулся, но его руки дрожали так сильно, что ему пришлось несколько раз завязывать шнурки. Выйдя на улицу, он ощутил, как жаркий августовский воздух окутал его. Казалось, что мир вокруг застыл, время остановилось, пока он заводил машину. Через двадцать минут он был уже в офисе. Его трусило, руки вспотели, он не мог оставить всё так. Не мог допустить, чтобы потерять Мину. В лифте он набрал Хёнджина. Его голос звучал тревожно и решительно, когда он быстро рассказывал ему, что собирается делать. Поднявшись на тринадцатый этаж, он быстрыми шагами дошел до кабинета Пак Чинёна. Сердце билось так громко, что он слышал его в ушах. Двери кабинета распахнулись, и Минхо вошел, готовый к любым последствиям. В кабинете Пак Чинёна царила напряженная атмосфера. Чан, сидевший напротив Пака, нервно постукивал пальцами по столу, а его голос звучал раздраженно и резко. Минхо, только переступив порог, сразу понял, что происходит. Он знал, что этот разговор будет нелегким. — Здравствуйте, — Минхо старался говорить спокойно, хотя внутри него бурлили эмоции. Он вошел в кабинет, чувствуя на себе взгляды обоих мужчин. — Проходи, Минхо, — голос Пака был ледяным, а его глаза сверкали, словно два острых кинжала. — По какому поводу визит? — Как будто вы не знаете, — Минхо не смог сдержать сарказма. — Я хочу разорвать контракт. И не только я, — он сел в кресло напротив Пака, стараясь выглядеть уверенно. — Что ты творишь? — Чан резко вскочил, его голос прозвучал как удар хлыста. — Могу узнать причину? — Пак Чинён, казалось, не замечал накала страстей. Его голос был ровным, но в нем чувствовалась скрытая угроза. - и кто еще хочет разорвать контракт ? — Феликс и Хёнджин. По причине увольнения Мины. Без нее мы не будем работать, — Минхо говорил прямо, не отводя взгляда от Пака. Чан, не сдержавшись, снова шикнул, но Минхо проигнорировал его. Он знал, что лидер не сможет изменить его решение. Мина, и без нее они просто не могли продолжать. Пак Чинён медленно поднялся из-за стола, его движения были плавными, но в них чувствовалась угроза. Он обошел стол и остановился прямо перед Минхо, пристально глядя ему в глаза. — Ты понимаешь, что делаешь? — его голос был низким и хриплым, но в нем звучала такая сила, что Минхо невольно вздрогнул. — Мина — нарушила конктракт и уволена была за дело, и ты не можешь просто отказаться от всего из-за нет. — Я понимаю, — Минхо поднял голову и встретил взгляд Пака. — Но она для нас важнее всего. Без нее мы не будем работать. — Чан, который до этого стоял у окна, подошел ближе и встал рядом с Паком. Его лицо было мрачным, а взгляд — тяжелым. — Ты ставишь под угрозу будущее нашей группы, — сказал он, сжимая кулаки. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? — А скажи мне, из-за кого её уволили, — прорычал Минхо. — Из-за тебя. Ты в этом виноват, Чан. — Чан виноват тоже, — Пак кивнул, — он понёс уже наказание, как и она. Незачем его обвинять. Чан резко отвернулся, его кулаки сжались ещё сильнее. Минхо почувствовал, как напряжение в комнате стало почти осязаемым. Он знал, что Пак Чинён не отступит так просто. — Группа — это не только музыка, — продолжил Пак, его голос стал ещё более холодным. — Это дисциплина, это правила, которые мы все соблюдаем. Если ты сейчас откажешься от контракта, ты разрушишь всё, что вы строили годами. — А что, если я не хочу больше быть частью этого? — Минхо встал, его голос дрожал, но в нём звучала решимость. — Что, если я хочу быть честным с собой. Мы не можем продолжать, зная, что Мина страдает из-за нас. — Честным? — Пак усмехнулся. — Ты думаешь, это честно по отношению к группе? К фанатам? К себе? — Я думаю, это честно по отношению к тем, кто действительно важен для меня, — Минхо смотрел Паку прямо в глаза. — И я не собираюсь жертвовать нашим счастьем ради успеха группы. — Чан, всё ещё стоявший рядом с Паком, повернулся к Минхо. В его взгляде читалась смесь боли и гнева. — Ты не думаешь, что она не страдает? — Она страдает, — Минхо кивнул. — И я хочу, чтобы она знала, что мы с большинством группы на её стороне. Мы не можем продолжать так, как будто ничего не произошло. — Пак Чинён тяжело вздохнул, его лицо стало ещё более суровым. — Мина — ценный сотрудник, — медленно произнес Минхо, глядя прямо на Пака. Его голос дрожал, выдавая внутреннее напряжение. — Она справлялась со всем. Идеальнее менеджера найти сложно. Она относилась к своей работе, как к искусству, вкладывала душу, всю себя. — Минхо горько усмехнулся, его глаза затуманились печалью. — Она относилась к нам, как к семье. И увольнять её за то, что у неё случился роман с Чаном… Это просто бред. Почему ты молчишь, Чан? — Он резко обернулся к лидеру группы, его голос зазвучал резче.— Речь ведь идет не только о Мине, это твоя ответственность. Неужели тебе плевать на неё? — Чан стоял молча, его лицо было непроницаемым. Он не смотрел ни на кого, словно погруженный в свои мысли. Но Минхо знал, что лидер не мог не чувствовать. Он знал, что внутри Чана бушует буря, и это делало ситуацию еще более невыносимой. Минхо почувствовал, как внутри него поднимается гнев. Он сжал кулаки, стараясь сдержать эмоции. — Ты не можешь просто так отмахнуться от этого, — продолжил он, его голос стал тверже. — Мина была частью нашей команды. Она была частью нашей семьи. И ты… Ты просто стоишь здесь, как будто ничего не случилось. — Чан поднял голову, его взгляд наконец-то встретился с Минхо. В его глазах мелькнула тень боли, но он быстро сменилась равнодушием. Пак Чинен посмотрел на двоих парней, один стоял около окна, а другой сидел в кресле его кабинета. Чан, которого он с самого детства взял под свое крыло и воспитал, действительно отличной заменой. Пак знал, что когда он отойдет от дел, передаст все, что строил, своему талантливому ученику. Минхо — талантливый парень, божественный танцор и просто хороший человек. Когда-то Пак чуть не убрал его из группы, но после их дебюта Минхо ни разу не дал повода усомниться в правильности этого решения. Минхо доказал свою преданность и талант, и Пак гордился тем, что сделал правильный выбор. Также он понимал, что жестоко обошёлся с Миной. Девочка действительно была предана группе и делала всё возможное для неё. Она была прекрасным менеджером, отдавала всю себя работе. Её энтузиазм и самоотверженность были бесценны. Но наказать её всё же было необходимо. Её поступок требовал серьёзного наказания. — Я услышал тебя, Минхо, — Пак слегка наклонил голову, его взгляд был холодным и пронзительным, но в нем мелькнуло что-то похожее на уважение. — Я подумаю над твоими словами и завтра вынесу решение. А теперь идите, у меня от вас разболелась голова. Минхо не успел. Мина уехала, и он чувствовал себя разбитым. Он кричал на Чанбина и Сынмина, что не смогли остановить её. Его голос дрожал от гнева и сорвался на Джисона. Минхо постарался успеть за ней в аэропорт, но не успел. Он был зол на себя, на неё, на Чана. Он поехал домой, Чан дома не ночевал. Никто не разговаривал между собой, все только смотрели друг на друга, не зная, что сказать. В доме царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихими шагами и скрипом половиц. Минхо ходил по комнатам, не находя себе места. Каждый предмет, каждая деталь напоминали о том, что произошло. В гостиной на журнальном столике лежал забытый Миной шарф. Минхо поднял его, вдохнул её запах и почувствовал, как сердце сжимается от боли. На кухне он увидел недопитый стакан сока, который Мина оставила, уходя. Он вспомнил, как они сидели здесь накануне, смеялись и строили планы на будущее. В тот момент всё казалось таким возможным, таким светлым. Теперь же всё было разрушено. Говорят, утро вечера мудренее. Но утро следующего дня не принесло спокойствия. В доме никто не спал, все ребята сидели в гостиной. Так они провели ночь в гнетущей тишине. Чан так и не вернулся. Минхо сидел, держа голову в руках. Его ноги постоянно стучали об пол. Кюрин от нервов бегала в туалет очищать желудок. Хан не знал, за кого беспокоиться: то ли за Мину, то ли за Минхо или Чана, а может, бежать за девушкой в туалет, придерживая волосы. В гостиной царила мрачная атмосфера. Солнечные лучи едва пробивались сквозь закрытые шторы, отбрасывая длинные тени на пол. Минхо, с красными от недосыпа глазами, казалось, был готов в любой момент сорваться. Хан, с беспокойством поглядывая на каждого из друзей, пытался понять, как им действовать дальше. Кюрин, вернувшись из туалета, тяжело дышала, стараясь успокоиться.       Хан встал и подошел к окну, слегка приоткрыв шторы. Солнечные лучи, наконец, проникли в комнату, освещая её мягким светом. Он глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Хан подошел к окну и слегка приоткрыл шторы, впуская солнечные лучи в мрачную гостиную. Мягкий свет озарил комнату, но не смог развеять гнетущую атмосферу. Все ребята сидели молча, погруженные в свои мысли. — И долго мы будем сидеть? — нарушил тишину Хан, его голос звучал твердо, но в нем чувствовалась усталость. Чанбин, сидевший в углу комнаты, поднял голову и посмотрел на Хана. Его глаза были красными от недосыпа, а на лице читалась тревога. — А что ты предлагаешь? — его голос звучал хрипло. Хан обвел взглядом друзей. Кюрин сидела на диване, сжав руки в кулаки, её лицо было бледным. Минхо, обхватив голову руками, продолжал стучать ногами по полу, словно пытаясь избавиться от внутреннего напряжения. — Предлагаю ехать в офис и упрашивать Пак Чинаена, чтобы он вернул нам нашу Мину, — сказал Хан, стараясь говорить уверенно. В комнате повисла тишина. Никто не спешил высказывать свое мнение. Все понимали, что это единственный шанс вернуть Мину, но никто не знал, как это сделать. Чанбин нахмурился, обдумывая слова Хана. Он посмотрел на Минхо, который продолжал стучать ногами, и на Кюрин, которая тяжело дышала, стараясь успокоиться. — Это рискованно, — наконец сказал он. — Но если мы ничего не сделаем, то просто сойдем с ума. Хан кивнул. Он понимал, что это не самый лучший план, но другого у них не было. — Тогда едем, — сказал он решительно. — Мы должны попытаться.       Все ребята переглянулись. В их глазах читалась решимость. Они понимали, что это будет нелегко, но они должны были попробовать. Хан вышел из гостиной, чтобы собрать вещи. Кюрин и Чанбин последовали за ним, а Минхо остался сидеть на месте, продолжая стучать ногами по полу. — Все готовы? — спросил Хан, глядя на них. — Кюрин кивнула, но Минхо промолчал. Хан вздохнул и посмотрел на часы. Было уже поздно, но другого выхода у них не было. — Тогда поехали, — сказал он, открывая дверь.       Ребята вышли из дома и раселись по машинам. Минхо завел двигатель и выехал на дорогу. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь звуком работающего мотора. Они ехали в офис Пак Чинаена, не зная, что их ждет впереди. Но они были готовы бороться за свою Мину. Уснуть Минхо не мог, он всё прокручивал в голове события четырех дней. Как вдруг услышал, как кричит Мина. Её голос, наполненный ужасом, разорвал тишину ночи, словно крик раненого зверя. Минхо подорвался с места, как будто его ударило током. Сердце бешено колотилось, а ноги сами несли его в её комнату. Он влетел в её спальню, освещённую лишь тусклым светом ночника. Мина металась на кровати, её тело билось в конвульсиях, а лицо было искажено гримасой страха. Она что-то бессвязно бормотала, но Минхо не мог разобрать ни слова. Он замер, не зная, что делать. Но когда он увидел, как её руки судорожно сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в ладони, оставляя кровавые следы, он понял: ей снится кошмар. Не раздумывая ни секунды, Минхо бросился к ней. Он сел на кровать, обхватил её дрожащее тело руками и мягко, но настойчиво потряс за плечи. — Мина! — его голос прозвучал тихо. — Мина, проснись! Это я, Минхо. Всё хорошо, ты в безопасности. Она не реагировала, продолжая бормотать что-то на русском языке. Её глаза были плотно закрыты, а лицо искажено болью. Минхо почувствовал, как паника начинает захлестывать его. Он крепче сжал её в объятиях, пытаясь передать ей своё спокойствие и уверенность. — Мина, пожалуйста, открой глаза, — его голос дрогнул, но он не сдавался. — Я здесь, я с тобой. Ты в безопасности. Наконец, её веки дрогнули, и она медленно открыла глаза. Взгляд был затуманен, но в нём уже читалось осознание. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, словно пытаясь успокоиться. Минхо почувствовал, как её тело начинает расслабляться в его руках. — Ты в порядке? — спросил он, не отпуская её. Мина кивнула. — Мне приснился кошмар, — прошептала она, глядя на него с благодарностью. — Я не могла проснуться. — Минхо улыбнулся, хотя внутри всё ещё ощущал тревогу. — Теперь ты проснулась, и всё будет хорошо, — он нежно провёл рукой по её волосам. — Хочешь, я посижу с тобой немного? — Минхо почувствовал, как по её телу пробежала лёгкая дрожь, и она крепче прижалась к нему. Её глаза всё ещё были полны страха, но теперь в них читалась благодарность. — Да, пожалуйста, — прошептала она, её голос звучал тихо, но твёрдо он кивнул, чувствуя, как его сердце успокаивается. Он продолжал держать её в своих объятиях, словно пытаясь защитить от всех кошмаров мира. — Что тебе приснилось? — спросил он, стараясь говорить спокойно, чтобы не напугать её ещё больше. Мина вздрогнула и сделала ещё один глубокий вдох, словно пытаясь собраться. — Что я вас всех потеряла, — слёзы скатились по её щекам. — Что Джинни сказал, что не хочет меня видеть, и Феликс, и ты. — Эй, — он взял её лицо в свои руки, стараясь заглянуть в глаза, — ты никогда нас не потеряешь. Мы никогда не откажемся от тебя, ты наша семья. - Мина кивнула, но её взгляд всё ещё оставался тревожным. — Это просто сон, — прошептал Минхо, нежно поглаживая её по щеке. Она уткнулась лицом в его грудь, и он почувствовал, как её дыхание постепенно становится ровнее. — Я так рада, что ты здесь, — тихо сказала она. — Я не знаю, что бы я делала без тебя. — Минхо улыбнулся, обнимая её крепче. — Мы всегда будем вместе, — повторил он, чувствуя, как её тело постепенно расслабляется в его руках. — Ты никогда не будешь одна. — Мина закрыла глаза, и её дыхание стало ещё спокойнее. Минхо продолжал держать её, наслаждаясь ощущением её близости и тепла, он не заметил как уснул. Мина проснулась в объятиях Лино. И на мгновение задержалась в этом уютном коконе тепла и безопасности. Она почувствовала легкое головокружение, осторожно поднялась с кровати, стараясь не разбудить Минхо. Ее тело все еще было ослаблено после перелета, но она знала, что им нужно спешить. Звонок Хёнджина, сообщившего, что они уже прилетели, был словно сигналом к действию. — Тебе нужно отдохнуть, — прошептал Минхо, приоткрыв один глаз и наблюдая за ней. — Нет времени, — ответила Мина, натягивая одежду. — Они уже здесь, нам нужно ехать. — Мина вызвала такси, ее лихорадка усиливалась с каждой минутой. — Ты заболела. — Минхо, видя ее состояние, подошел и притронулся рукой к ее лбу. — Давай встретим ребят, а потом будем меня лечить? — Мина улыбнулась и вышла из квартиры. Такси приехало быстро, Мина и Минхо быстро сели в машину и поехали встречать Феликса и Хёнджина, которые уже час их ждали, так как не могли дозвониться. Войдя в аэропорт, Мина замерла от удивления. Хёнджин сидел на чемодане Феликса с небрежно надетым на голову капюшоном и маской на лице, его поза была расслабленной. Он держал телефон в руках. Феликс же устроился на сиденье ожидания, его глаза были закрыты, а лицо скрывала кепка. Казалось, он задремал, но его дыхание было ровным и спокойным. Мина не могла сдержать улыбку, увидев эту картину. Она подошла ближе и заметила, что Феликс слегка улыбается во сне. — Хёнджин, Ликси! — воскликнула Мина радостно и тепло, ее голос дрожал от волнения. Она бросилась к своим друзьям, обнимая Хёнджина так крепко, насколько позволяло ее состояние. Минхо, который шел за ней, остановился, наблюдая за этой сценой с легкой усмешкой на лице. Он не мог не улыбнуться, увидев, как Мина и Джинни искренне радуются встрече. Хёнджин, слегка вздрогнув от неожиданного объятия, улыбнулся в ответ, хотя его улыбка оставалась скрыта за маской. Он похлопал Мину по спине, стараясь не уронить телефон, который держал в руках. Мина расплакалась. — Нуна! — Хёнджин крепко прижал ее к себе. — Все, мы здесь, с тобой. Мы приехали. — Минхо подошел ближе и тоже обнял Мину, стараясь не потревожить ее слезы. — Эй, ты чего? — спросил он с мягкой улыбкой. — Мы же договорились, что все будет хорошо. — Мина вытерла слезы и кивнула, шмыгнув носом. — Я просто так рада вас видеть, — ответила она, улыбаясь сквозь слезы. — Я так скучала. — Феликс, услышав голоса, открыл глаза и тоже поднялся. Его лицо осветилось улыбкой, когда он увидел Мину и Минхо. — Вы уже здесь? — спросил он, подходя ближе. — А я тут задремал немного. — Мина рассмеялась и обняла Феликса. — Конечно, ты же всегда спишь на ходу, — сказала она, шутливо толкнув его в плечо. — Но это нормально. — Хёнджин подхватил чемодан. — Ну что, пошли? — спросил он, улыбаясь. — У нас еще куча дел. Феликс кивнул и подхватил свой чемодан тоже. По дороге домой Мине становилось всё хуже. Температура стремительно поднималась, и её начало знобить. Они сидели на заднем сидении машины, и Минхо, словно почувствовав её состояние, заботливо прижал её к себе. С другой стороны расположился Хёнджин, внимательно наблюдая за ней. Они доехали до спального района, и Минхо помог Мине выйти из машины. Вчетвером они поднялись на нужный этаж. — Так, — сказал Минхо, заходя в квартиру. — Мина, иди ложись. Тебе нужно отдохнуть. — Нет, — девушка слабо покачала головой, опираясь на Хёнджина. — Нужно постелить ребятам. — Нуна, — мягко позвал её Хёнджин, придерживая за плечи, — мы взрослые мальчики, сами разберёмся. Иди ложись. — Мина, — позвал ее Феликс, который уже прошел в гостиную. — Ты о нас заботишься всегда, — он вышел к ним в прихожую и взял девушку за руки. — Дай нам позаботиться и о тебе. — Минхо и Хёнджин обменялись взглядами, понимая, что Мине действительно нужно отдохнуть. Они аккуратно помогли ей дойти до спальни и уложили в постель. — Вот так, — сказал Минхо, поправляя одеяло. — Отдыхай, мы будем рядом. — Феликс присел на край кровати и нежно погладил её по волосам. — Мы всегда рядом, Мина, — сказал он тихо. — Спи спокойно. — Минхо вышел из комнаты, а Хёнджин остался с Миной, наблюдая за тем, как она медленно закрывает глаза. — Всё будет хорошо, — прошептал он, целуя её в лоб. Хёнджин шагнул в кухню, где его друзья уже собрались. Квартира была маленькой, но уютной, наполненной теплом и светом. Феликс сидел за старым деревянным столом, а Минхо ловко управлялся с чайником, который он поставил на плиту. — Минхо, — начал Феликс, глядя на друга. — Я разговаривал с Сынмином. Он всё мне рассказал. Ты молодец что не дал Мине потерять работу. — Минхо смущённо улыбнулся, но его взгляд оставался серьёзным. — На самом деле, я поступил глупо. В тот день, когда Мину уволили и она паковала свои вещи, я поехал в офис. Сказал, что либо Пак Чинён оставит Мину, либо мы втроём уйдём. Хёнджин знает об этом, не знаю, рассказывал ли он тебе. — Хёнджин кивнул, усаживаясь напротив Феликса. — Да, я говорил ему, — подтвердил он, глядя Минхо в глаза. — На следующий день все остальные тоже пошли туда и сказали то же самое, — добавил Минхо, его голос звучал уверенно. — А Чан? Он был там? — спросил Феликс, внимательно глядя на Минхо. — Когда я пришёл в первый день, он был там. Но на следующее утро его уже не было, — ответил Минхо, задумчиво глядя на чайник. — Не понимаю, — задумчиво произнёс Хёнджин, потирая подбородок. — Почему Чан так поступил? Ведь у них же были чувства друг к другу, и Мина ему так доверяла. — Минхо раздражённо вздохнул, его глаза сверкнули гневом. — Его чувства к Мине исчезают, стоит Ри оказаться рядом, — процедил он сквозь зубы. — Я готов простить ему многое, но не то, что он причиняет боль Мине. — С этими словами он взял чайник и разлил ароматный чай по трём кружкам. — Ты прав, — кивнул Феликс, делая глоток горячего напитка. — Но это не похоже на Чана, которого мы знаем. Наш Чан не такой. — Хёнджин поставил кружку на стол и холодно посмотрел на друга. — Чан перестал быть нашим, как только связался с Ри, — отрезал Минхо и в его голосе зазвучала сталь. — Не могу поверить, что он так поступил с Миной, — с болью в голосе сказал Хёнджин. — Я думал, что он любит её и будет с ней до конца. — Минхо кивнул, его лицо стало ещё более мрачным. — Да, я тоже не могу в это поверить. Но факт остаётся фактом — он выбрал Ри, и это причиняет боль всем нам. — Феликс вздохнул и посмотрел на своих друзей. — Мы должны поддержать Мину в этот трудный момент. Она заслуживает лучшего, и мы должны сделать всё возможное, чтобы помочь ей справиться с этим. — сказал Хенджин

***

Чан сидел на старом кожаном диване в углу студии, его ноги едва касались пола. Экран компьютера мерцал перед ним, но взгляд был устремлен куда-то вдаль, за пределы монитора. В голове царила пустота, словно он только что вышел из транса. Мысли роились, как стая растревоженных пчел, но ни одна из них не находила пристанища. Идти домой? Но куда? Дом, который когда-то был его убежищем, теперь казался чужим. Друзья, которых он считал друзьями, уже считают его предателем. Минхо уже в России, и это факт, от которого не скрыться. Чан закрыл глаза, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли. Он знал, что должен что-то сделать, как-то объяснить свой поступок. Но как? Как рассказать им, что он пошел на это ради Мины, чтобы защитить ее от Ри? В груди заныло. Он не знал, с чего начать. Не знал, как найти слова, которые не прозвучат как оправдание. Все, что он мог, — это сидеть здесь, в студии, окруженный тишиной и полумраком, и смотреть в экран компьютера, словно надеясь, что там, за его пределами, найдется ответ. Он взял телефон и набрал маме. — Привет, мам, — сказал Чан и протер глаза. — Мам, я запутался. Я натворил столько дел. — Привет, — ответила Джессика. — Что случилось, сынок? — Мам, я потерял самую лучшую девушку в жизни, из-за меня ее уволили, все друзья считают меня предателем, я не знаю, что делать. Я хочу домой, к вам. Можно я приеду? Хотя бы на несколько дней? Я договорюсь с Пак Чинёном, он отпустит до следующей среды, в пятницу концерт. — Джессика на мгновение замолчала, обдумывая слова сына. — Чан, милый, ты же знаешь, что мы всегда рады тебе. Но… — она вздохнула, — я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Ты должен разобраться в своих чувствах и понять, что ты хочешь делать дальше. — Чан потер виски, чувствуя, как голова начинает раскалываться. — Мам, я не знаю, что делать. Я запутался. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. — Хорошо, Чан. Приезжай к нам. Мы всегда поддержим тебя. Но… — Джессика замялась, — ты должен быть готов к тому, что это будет непросто. Ты уже сделал свой выбор, и теперь тебе придется с этим жить. — Чан кивнул, хотя она его не видела. — Я понимаю, мам. Спасибо. — Не за что, сынок. Мы любим тебя. Чан положил трубку и еще долго сидел, глядя на экран компьютера. Мысли всё так же роились в голове, но теперь к ним добавилось еще и чувство вины. Он понимал, что поступил неправильно, но не знал, как исправить ситуацию.

***

Мина проснулась вся липкая от пота. Её одежда и простыня прилипли к телу, как вторая кожа, влажная и холодная. Голова была тяжёлой, как свинцовый шар, и в висках пульсировала тупая боль, словно миллионы крошечных молоточков беспрестанно вбивали гвозди в её череп, не давая ни на мгновение передышки. Воздух казался густым и тяжёлым, наполненным запахом пота и страха. Она с трудом открыла глаза, но перед ними всё расплывалось. В горле пересохло, и каждое движение давалось с трудом. Мина попыталась подняться, но ноги подкосились, и она рухнула обратно на подушку. Комната кружилась, и ей казалось, что она падает в бездонную яму. Кое-как собравшись с силами, она попыталась позвать на помощь, но голос сорвался, и из горла вырвался лишь хриплый шёпот. В углу комнаты что-то зашевелилось, и Мина увидела тень. Сердце забилось быстрее, и она замерла, не в силах пошевелиться. Тень приблизилась, и Мина разглядела силуэт человека. — Кто ты? — прошептала она, чувствуя, как страх сковывает её. Фигура наклонилась ближе, и Мина увидела лицо. Оно было бледным, с тёмными кругами под глазами, словно человек не спал несколько дней. Его взгляд был пустым и холодным, и от него по спине Мины пробежал холодок. — Я твой кошмар, — тихо ответил он. — Мина хотела закричать, но не смогла. Тень наклонилась ещё ближе, и её лицо оказалось прямо перед лицом Мины. Она почувствовала ледяное дыхание на своей коже, и её охватил ужас. — Ты боишься, — прошептал он, и его голос звучал, как шёпот ветра в мёртвой пустыне. Мина закрыла глаза, пытаясь спрятаться от этого кошмара. Но он не исчезал. Он был здесь, в её голове, в её комнате, и он не собирался уходить. — Бойся, — повторил он, и его голос стал громче. — Бойся, потому что ты не знаешь, что ждёт тебя дальше. А я знаю… Ты останешься одна. Без них, без своих друзей. Мина резко распахнула глаза, как будто вынырнула из глубокого омута. Ее сердце бешено колотилось, а дыхание было прерывистым. Она поднялась с кровати, чувствуя, как каждая мышца напряжена. Пройдя через полумрак комнаты, Мина осторожно вышла в гостиную. Феликс спал на диване, укрывшись одеялом. Его ровное дыхание и расслабленная поза казались такими мирными, что Мина почти забыла о своем страхе. Она бесшумно направилась в ванную, чувствуя, как холодный кафель под босыми ногами немного успокаивает. Включив воду, она долго умывалась, стараясь смыть с себя остатки тревоги. Но страх все еще не отпускал ее. Он притаился где-то в уголках сознания, напоминая о себе каждым шорохом и тенью. Мина тихонько зашла на кухню, и Хёнджин тут же подскочил, нежно притронувшись к её лбу ладонью. — Температура спала, — с облегчением выдохнул он, и его глаза засветились радостью. — Садись, я приготовил яичный суп, — сказал Минхо и встал, чтобы налить девушке суп. Мина благодарно улыбнулась и села за стол. — Спасибо, ребята, — тихо произнесла она. — Вы так много для меня сделали. — Хёнджин и Минхо обменялись взглядами, полными нежности и заботы. — Ты для нас всё, Мина, — ответил Минхо, ставя перед ней тарелку с горячим супом. — Мы всегда рядом. Суп, приготовленный Минхо, оказался весьма вкусным, хотя Мина не являлась поклонницей яичных супов. Она поела, а Минхо, сразу же взяв тарелку, направился к раковине, чтобы помыть её. Мина посмотрела на Хёнджина, и по её взгляду он понял, что её что-то беспокоит.В воздухе повисло молчание, нарушаемое лишь тихими звуками мытья посуды. Хёнджин решил первым нарушить тишину: — Что случилось, Мина? — спросил Минхо мягко, его голос был подобен теплому ветру, который ласково касался её лица. Он внимательно смотрел на неё, его глаза были полны искреннего беспокойства. Мина тяжело вздохнула и отвела взгляд, будто собираясь с мыслями. Её дыхание стало прерывистым, а пальцы нервно теребили край полотенца. — Я боюсь лететь в Корею, — честно призналась она, её голос дрожал, как тонкая струна на ветру. Минхо выключил воду и сел рядом, его движения были плавными и уверенными, словно он хотел защитить её от всех страхов. — Почему? — спросил он, его голос звучал мягко, но в нём чувствовалась настойчивость. — Я не совсем уверена, что готова столкнуться с тем, что там осталось, — сказала она, её взгляд уперся в одну точку, словно она пыталась найти там ответы на свои вопросы, которые так и не приходили, Мина посмотрела на друга. — Прошло всего несколько дней, и у меня даже не было времени подумать о том, что произошло. Как на всё это реагировать… — Минхо кивнул, его лицо стало серьёзным, но в глазах всё ещё светилась забота. — Не смотри на это так, — сказал Хёнджин, его голос звучал уверенно, Он посмотрел в окно, за которым виднелся закат, окрасивший небо в яркие оранжево-розовые тона. — Посмотри на это как на отпуск. Может быть, не совсем удачный, но всё же отпуск. Это возможность начать всё с чистого листа, — добавил он, его слова были как тёплый плед, который укрывал её от холода сомнений. Мина лишь хмыкнула, ничего не ответив, и включила телефон. На экране вспыхнуло сообщение от Кюрин. Она писала, что Мине разрешили вернуться и что она очень переживает за подругу. Эти слова вызвали у Мины слабую улыбку. Оставшиеся два дня Мина просыпалась в холодном поту, сердце колотилось, а дыхание сбивалось. Каждую ночь Минхо прибегал к ней, обнимая и шепча успокаивающие слова. Его присутствие давало ей чувство безопасности, но Мина не могла избавиться от тревоги, которая глубоко засела в её душе. Она решила, что как только вернётся в Корею, первым делом найдёт хорошего психолога или психиатра, чтобы разобраться с кошмарами и понять, что их вызывает. В последний день Мина устроила парням экскурсию по Питеру. Она показывала достопримечательности, делилась историями и рассказывала о каждом уголке этого удивительного города. Хёнджин был в полном восторге от Эрмитажа, его глаза светились, когда он рассматривал картины. Феликс просто наслаждался городом, его улыбка была искренней и заразительной. Но Минхо внимательно слушал, его взгляд был сосредоточен на Мине. Он смотрел на неё с таким восхищением, словно видел что-то особенное, что-то, что делало её ещё более прекрасной. Мина рассказывала о Питере с таким огнём в глазах. Она показывала им те места, которые любила больше всего: набережные Невы, Дворцовую площадь, Петропавловскую крепость. Её голос дрожал от эмоций, когда она говорила о своей родине. Она рассказывала о том, как любила гулять по улицам, как наслаждалась красотой белых ночей и как чувствовала себя свободной в этом огромном городе. Минхо слушал её, не перебивая, словно боялся упустить что-то важное.

***

В Сеул они приземлились поздно вечером, когда город уже начал погружаться в мягкий полумрак. Мина вышла из аэропорта, и её сразу окутал тёплый, влажный воздух. Она глубоко вдохнула, наслаждаясь этим запахом, который был уже родным. Она дома, и это чувство наполняло её сердце. Феликс уселся вперёд, рядом с Минхо, который тут же завёл машину. Хёнджин и Мина устроились на заднем сиденье, и всю дорогу их сопровождал мягкий гул мотора. Мина смотрела в окно, и её мысли путались. Она чувствовала, как внутри неё борется маленькая рыжая эмоция, по крайней мере в мультике она выглядела именно так. Мина всегда была сильной, уверенной в себе, она привыкла держать под контролем свои эмоции и справляться с любыми трудностями. Но когда машина плавно подкатила к ее дому, она вдруг ощутила странное беспокойство. Сердце забилось быстрее, дыхание стало прерывистым, а в голове начали роиться пугающие мысли, словно рой разъяренных пчел. Казалось, что воздух вокруг нее стал густым и тяжелым, и она вот-вот задохнется. Хёнджин, который сидел рядом, мгновенно почувствовал ее состояние. Он резко развернулся и нежно взял ее за руки. Но Мина не реагировала, словно была погружена в свой собственный мир, полный страха и тревоги. Хёнджин мягко, но решительно вытянул ее руки перед собой, сложил их ладонями друг к другу и, наклонившись ближе, легонько хлопнул своими ладонями по ее рукам, приводя ее в реальность. Мина вздрогнула, но почти сразу же успокоилась. Хёнджин знал, как помочь ей справиться с панической атакой. У Джисона, такие приступы случались достаточно часто, и Хёнджин научился быстро и эффективно возвращать его к реальности. Мина медленно подняла взгляд, фокусируясь на лице Минхо. Её глаза были полны удивления и благодарности. Хёнджин слегка улыбнулся, видя, как быстро Мина приходит в себя. — Спасибо, — тихо сказала она, сжимая его руки. — Не за что, — ответил Хёнджин, нежно поглаживая её ладони. — Я просто хочу, чтобы ты знала: ты не одна. Мы всегда рядом. - Мина кивнула, но в её глазах всё ещё читалась лёгкая тревога. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить нервы. — Что это было? — спросила она, пытаясь понять, что вызвало у неё такую сильную реакцию. — Возможно, просто усталость, — предположил Минхо, заводя машину и выезжая с парковки. — Или накопившийся стресс. Ты давно не отдыхала. — Да, наверное, — согласилась Мина, но её голос звучал неуверенно. Она посмотрела на Хёнджина, который всё ещё держал её за руки. — Спасибо, что помог. Я не ожидала, что это случится так внезапно. — Всегда пожалуйста, — улыбнулся Хёнджин. Мина вышла из машины. Теперь она сто процентов дома. Девушка попыталась взять свой чемодан, но Минхо, стоявший рядом, мягко, но уверенно отодвинул ее руку. В его глазах читалась забота и желание помочь. Он поднял ее чемодан с легкостью, которая удивила Мину, и передал его Хёнджину. Тот, с улыбкой, взял чемодан, словно это был самый драгоценный груз на свете. Минхо взял чемодан Феликса, который уже стоял рядом, готовый к выходу. Феликс, с блеском в глазах, взял чемодан и направился к дому. Минхо последовал за ним, неся чемоданы, как будто они были пушинками. Заходить в дом было страшно, Мину все еще потряхивало, но она, собравшись с духом, шагнула вслед за Феликсом. В гостиной сидели все, и, едва заметив Мину, они мгновенно вскочили с мест, бросившись к ней. — Онни! — Чэрён с криком бросилась к Мине, сбив ее с ног и обвив руками шею. — Боже, как же мы все переживали! Айен, стоявший рядом, тоже не смог сдержать эмоций и крепко обнял Мину, уткнувшись носом в ее плечо. Сынмин, с широкой улыбкой на лице, подбежал к ним, а за ним последовал и Чанбин, сжимая Мину в своих медвежьих объятиях. Хан, с сияющими глазами, подхватил Мину и закружил по комнате, словно маленькую девочку. Кюрин, не в силах сдержать слез радости, вновь расплакалась, подбежав к Мине и обняв ее так крепко, как только могла. Все ребята окружили Мину, и тревожность, сжимавшая ее сердце, мгновенно растворилась в этом теплом море объятий. Она чувствовала себя любимой, нужной и бесконечно счастливой. Это был ее дом, ее семья, и в этот момент она была абсолютно, безоговорочно счастлива. Чэрён и Чонин — молодые, страстные, смешные и неловкие. Вот что первое приходит на ум, когда думаешь о них. Их жизнь полна ярких моментов: от неожиданных поворотов в повседневных ситуациях до бурных эмоций, которые они переживают вместе. Каждый день приносит что-то новое, будь то смех до слёз, романтические моменты или забавные случайности. Их приключения наполнены искренностью и открытостью, и это делает их историю особенной.