A cherry-flavored kiss

Мина была очень замкнутым человеком. В России она почти ни с кем не общалась. Её мать, Ольга, была яркой, но своенравной женщиной. Она словно стремилась вылепить из дочери идеальную скульптуру, не замечая, как её холодные руки сжимают сердце ребёнка. Мина была худенькой, русоволосой девочкой с большими холодными голубыми глазами, которые казались окнами в мир, где не было места для радости. Она всегда слушала маму и старалась не создавать ей проблем, но в её душе бушевала буря. Каждый день был расписан по минутам: художественная школа, музыкальная школа, танцы. Мама нанимала лучших репетиторов, чтобы дочь не отставала. Иногда Мина чувствовала себя маленькой куклой, которую дергают за ниточки. Ей не хватало времени на игры, друзей, на то, чтобы просто быть ребёнком. В школе она училась на отлично, получала похвалу от учителей и подруг матери. Но эти слова не приносили ей радости. Она была как цветок, который поливают, но не дают тепла и света. Иногда Мина мечтала сбежать, вырваться из этого холодного мира, где не было ни тепла, ни любви. Но она боялась. Боялась разочаровать мать, которая была для неё всем. Тридцатое июля стало для Мины настоящим освобождением от гнета вездесущей матери. Она почувствовала, как с каждым вздохом уходит тяжесть, что долгие годы давила на ее плечи. Но вместе с этим ощущением свободы Мина потеряла часть себя. Ольга, ее мать, долго боролась с раком, но болезнь оказалась сильнее. В последние месяцы жизни ее и без того непростой характер стал невыносимым. Каждый день она цеплялась к дочери, придираясь по любому поводу, словно пыталась удержать ее рядом, несмотря на свою болезнь. Мина чувствовала себя пленницей в собственной квартире, где стены, казалось, пропитались болью и отчаянием. Три года прошло с тех пор, как Ольга ушла из жизни. Три года, которые изменили все. Теперь Мина в Корее. Она больше не была той молчаливой, русоволосой девочкой, что жила в старой советской квартире Питера. Теперь она была взрослой, успешной девушкой, которую любили просто за то что она есть. Утро третьей годовщины смерти матери выпало на теплую, но слегка пасмурную субботу. За окном тихо шелестел дождь, а воздух был наполнен ароматом свежесваренного кофе. Мина проснулась от нежного прикосновения к плечу. Открыв глаза, она увидела, что Чан стоит рядом с подносом, на котором дымится чашка горячего кофе и стоит тарелка с хрустящими тостами с джемом. — Привет, — прошептала Мина, укрываясь покрывалом, словно пытаясь спрятаться от мира. Её голос дрожал, как тонкие нити осеннего дождя, стучащего по стеклу. - С чего такая любезность? Чан, сидевший на краю кровати, замер, как будто его застали врасплох. Он изогнул бровь, пытаясь понять, что происходит. — Я не могу принести своей женщине завтрак в постель? — его голос звучал мягко. Мина посмотрела на него, её взгляд был тяжёлым, как свинцовые тучи за окном. Она кивнула, но её губы дрогнули, как будто она пыталась сдержать слёзы. — Можешь, — её голос был едва слышен. — Только твоя женщина и сама может встать, чтобы приготовить завтрак. Чан нахмурился, его брови сошлись на переносице. Он чувствовал, как её настроение ускользает, словно песок сквозь пальцы. — Да что с тобой? Ты только проснулась, а уже не в настроении. Мина отвернулась, её плечи слегка дрогнули. Она поправила покрывало, словно пытаясь укрыться не только от холода, но и от воспоминаний. — Сегодня три года как мамы нет, — её голос стал совсем тихим, почти шёпотом. — Давай не сегодня, Чан. Сегодня я хочу побыть одна. Чан замер, его лицо омрачилось пониманием. Он медленно поднялся с кровати и сделал шаг к Мине, но остановился, не зная, как её утешить. — Прости, я не знал, — тихо сказал он, его голос звучал искренне. — Я просто хотел сделать тебе приятно. Мина повернулась к нему, её глаза блестели от слёз, но она не позволила им пролиться. Она слабо улыбнулась, пытаясь показать, что ценит его усилия. — Ты всегда стараешься, Чан. Но сегодня… Я не могу. — Чан кивнул, его взгляд был полон сочувствия. Он подошёл ближе и нежно взял её за руку. — Хорошо, я понимаю. Но знай, что я всегда рядом, если тебе что-то понадобится. — Мина сжала его руку, её пальцы дрожали. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Спасибо, Чан. Я знаю, что ты всегда будешь рядом. — он отпустил её руку и сделал шаг назад. Он посмотрел на неё с нежностью, его глаза светились теплом. — Тогда я пойду. Но помни, что ты не одна. — Мина кивнула, её губы дрогнули в лёгкой улыбке. Она посмотрела на их переплетённые пальцы, а затем перевела взгляд на Чана. — Я знаю, Чан. Спасибо тебе. Люблю тебя. — Чан улыбнулся в ответ, его лицо озарилось мягким светом. Он развернулся и направился к двери, но перед тем, как выйти, обернулся. — Если тебе что-то понадобится, просто скажи. — Мина снова кивнула, её глаза наполнились благодарностью. Она улыбнулась, чувствуя, как тепло его слов согревает её изнутри. — И я тоже люблю тебя. — Обязательно, Чан. Чан вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Мина осталась одна, её сердце было наполнено смесью грусти и благодарности. Она снова укрылась покрывалом, чувствуя, как его мягкий вес приносит ей утешение. Она пролежала одна еще два часа, но поняла, что нужно вставать и приводить себя в порядок. С трудом поднявшись, она посмотрела на зеркало в углу. Под глазами залегли синяки от усталости, скулы стали еще более заметными. Мина сильно похудела после переезда в Корею. Девушка отвернулась и, стараясь не смотреть на свое отражение, зашла в ванную, тихо закрыв за собой дверь. В ванной было прохладно и тихо. Она включила свет и подошла к раковине. Умылась холодной водой, чтобы хоть немного освежиться. В зеркале мелькнуло ее отражение — бледное лицо с усталыми глазами, темные круги под глазами и впалые щеки. «Я должна взять себя в руки», — подумала она, стараясь не поддаваться унынию. Мина взяла полотенце и вытерла лицо. Она знала, что не может позволить себе долго оставаться в таком состоянии. Все разбрелись по дому, погруженному в уютную тишину. Хан и Кюрин уединились в своей комнате, где всегда царила атмосфера спокойствия и легкой суеты. Кюрин, как всегда, с любовью разбирала и аккуратно складывала свои наряды, словно каждая вещь была частью её души. Хан, с нежностью наблюдая за её действиями, старался хоть как-то помочь, подавая то одну, то другую вещь с легкой улыбкой. Хёнджин уехал еще в четверг, и теперь его отсутствие ощущалось особенно остро. Он отправился к родителям, чтобы провести с ними выходные. Феликс, вечный соня, спал как младенец. По субботам он позволял себе такую роскошь, погружаясь в мир снов и отдыхая от будничной суеты. Его дыхание было ровным и глубоким, а лицо выражало безмятежность. Сынмин и Чанбин отправились на съемки. Они всегда с энтузиазмом брались за работу, привнося в каждый проект свою энергию и талант. Айен, напротив, решил провести вечер вне дома. Он готовился к долгожданному свиданию, тщательно выбирая одежду и аксессуары, чтобы произвести впечатление на свою спутницу. Его глаза светились предвкушением, а сердце билось быстрее в ожидании этого особенного вечера. Чан, завершив разговор с Миной, мгновенно собрался, словно готовясь к сражению. Его глаза горели решимостью, а движения были быстрыми и точными. Он выскочил из дома, словно выпущенная стрела, и направился в залу. В его голове уже звучали удары сердца, а мышцы предвкушали нагрузку. Как только Мина искупалась, она вышла из ванной, оставив за собой влажный след на полу. Её волосы ещё были влажными, а кожа блестела от капель воды. В воздухе витал аромат груши— запах геля для душа, который она использовала. Мина направилась на кухню, её шаги были лёгкими и уверенными. В голове крутились мысли о том, как давно она не проводила выходные так спокойно, как сейчас. Обычно её дни были наполнены творчеством и суетой: она либо рисовала с Хёнджином, либо гуляла с Кюрин по бесконечным магазинам Сеула. Но сегодня всё было иначе. Когда Мина вошла на кухню, её взгляд сразу упал на Минхо. Он сидел на барном стуле, его спина была слегка напряжена, а в ушах торчали наушники. Он что-то сосредоточенно смотрел в телефоне, его лицо освещал мягкий свет экрана. Мина заметила, что его пальцы быстро бегают по клавишам, словно он ведёт важный разговор. Увидев Мину, Минхо слегка напрягся. Он оторвал взгляд от телефона и встретился с ней глазами. В его взгляде промелькнуло удивление, смешанное с лёгким раздражением. Он явно не ожидал её увидеть здесь. Мина мягко прикоснулась к его плечу, и Минхо вздрогнул. Он хотел было встать, но она остановила его, положив руку на его плечо. — Лино, нам нужно поговорить, — сказала она, тяжело вздохнув. Её голос был спокойным, но в нём чувствовалась настойчивость. Минхо посмотрел на неё с лёгким недоумением, но затем кивнул. Он снял наушники и положил телефон на стойку. — Хорошо, — сказал он, его голос был чуть хриплым. — О чём ты хочешь поговорить? — О том, что было на Чеджу, — она подошла к плите и достала турку. — То, что там происходило, этого не должно было случиться. Ты же это понимаешь? — Из-за того, что ты и Чан вместе? — бросил он с раздражением. — Нет, — она так и не поворачивалась, — мы не вместе. — Хёнджин сказал, что у вас чувства друг к другу, — Минхо смотрел прямо в ее спину. — Это не важно, — Мина тяжело вздохнула и насыпала кофе в турку, заливая его водой. — Важно то, что мы не должны были этого делать. — Ты даже произнести то, что случилось, не можешь, — Минхо стукнул рукой по столешнице. — А самое интересное, что пока Хёнджин не остановил нас, тебе нравилось. И ты с радостью отвечала. — Лино… — Мина опустила голову. — Что «Лино»? — закричал он, — признай это. Тебе понравилось, тебе понравилось со мной целоваться. Мы целовались, Мина. Мина стояла у плиты, сосредоточенно помешивая кофе, словно пыталась найти в нем ответы на свои вопросы. Минхо, опершись на столешницу, наблюдал за ней, его лицо было напряжено. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шипением турки и стуком ложки о стенки. — Я не знаю, что сказать, Лино, — наконец произнесла она, не оборачиваясь. — Всё так сложно. — Просто признай, что тебе понравилось, — голос Минхо звучал тихо, но настойчиво. — Это не имеет значения, — она закрыла глаза. Мина повернулась к нему, и их взгляды встретились. В ее глазах была смесь боли и вины, а в его — надежда и тревога. Они стояли так, словно время остановилось, и никто из них не решался сделать первый шаг. Она глубоко вздохнула, словно пытаясь набраться смелости. Ее пальцы дрожали, когда она взяла кружку и сделала глоток. Горький вкус кофе напомнил ей о том, как сложно бывает говорить правду, особенно когда она ранит так сильно. — Минхо, ты мой друг, хороший друг, — начала она, стараясь говорить спокойно, но голос предательски дрогнул. — Я не хочу терять такого друга, как ты. Но и не могу ответить на твои чувства. Прости. — Ее голос сорвался, и она отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Минхо кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась боль. Он медленно поднял руку и провел пальцами по волосам, словно пытаясь собраться с мыслями. Затем он тихо сказал: — Я тебя услышал. Его голос был ровным, но в нем чувствовалась горечь. Он развернулся и направился к двери, но остановился на пороге, словно хотел что-то добавить. Его взгляд на мгновение задержался на Мине, и она увидела в нем столько эмоций: надежду, отчаяние, любовь. Но затем он отвернулся и вышел из кухни, оставив за собой тишину, которая, казалось, стала еще более тяжелой. Мина осталась одна в кухне, чувствуя, как ее сердце сжимается от боли и вины. Она знала, что сделала правильный выбор, но понимала, что этот выбор стоил ей дорогого. В три часа дня дождь стих, оставив после себя влажную прохладу. Мина сидела на диване в гостиной, погруженная в чтение книги. Ее взгляд скользил по строчкам, но мысли были далеко. Вдруг тишину нарушил звук шагов, и в комнату вошел Чонин. Он выглядел потрясающе: одежда подчеркивала его фигуру, а аккуратно уложенные волосы блестели в свете ламп. Мина подняла голову и улыбнулась. — Нуна, можно тебя отвлечь? — спросил он, останавливаясь рядом с диваном. — Да, конечно, — Мина отложила книгу, внимательно глядя на друга. Чонин сел рядом, нервно поправляя кольца на пальцах. Его взгляд был взволнованным, а голос немного дрожал. — Я иду на первое свидание, — признался он, словно боясь, что она рассмеется. Мина мягко улыбнулась и взяла его за руку. — Волнуешься? — спросила она, чувствуя, как его напряжение передается ей. — Очень сильно, — признался Чонин, опуская глаза. — Она такая красивая и умная, и я боюсь сделать что-то не так. — Мина посмотрела на него с теплотой и пониманием. Она знала, что для него это действительно важный шаг. — Все будет хорошо, — сказала она, сжимая его руку. Айен благодарно улыбнулся, но в его глазах все еще читалась тревога. — Если честно, я не очень уверен, что знаю, как себя вести. Может, она не поймет моих шуток, или я скажу что-то глупое… — Мина задумалась на мгновение, затем улыбнулась еще шире. — Знаешь, иногда самые простые вещи оказываются самыми важными. Будь собой. Она выбрала тебя, значит, ей нравится, какой ты есть. Не пытайся быть кем-то другим. Просто будь искренним, ты же замечательный. — Чонин кивнул, но в его взгляде все еще читалось сомнение. — А если я… не справлюсь? — спросил он, опуская глаза. Мина снова взяла его за руку и сжала ее. — Тогда ты попробуешь еще раз. И еще раз. Главное — не бояться ошибаться. Ошибки делают нас сильнее и мудрее. А если все пойдет не так, как ты планируешь, всегда можно посмеяться над этим позже. — Айен улыбнулся, но в его улыбке чувствовалась неуверенность. — Наверное, ты права, — сказал он, поднимая глаза на Мину. — Спасибо, нуна. — Мина улыбнулась в ответ. — Всегда пожалуйста, Йена. Удачи тебе. — Чонин встал, еще раз благодарно улыбнулся и направился к выходу. Но прежде чем уйти, он обернулся и посмотрел на Мину. — Спасибо, что всегда рядом, — сказал он тихо, почти шепотом. — Иди уже кавалер. И презервативы не забудь. — Мина засмеялась, но в ее глазах промелькнула легкая грусть. Она знала, что парень боится не только самого свидания, но и того, что оно может не оправдать его ожиданий. — Нуна! — он засмеялся и направился к выходу. — Йена, — окликнула она, когда он уже был у двери. Он обернулся, глядя на нее с надеждой. — Не забывай, что самое важное — это быть счастливым. Не важно, что скажут другие, или как все пройдет. Главное — это ты и твои чувства. Если она тебе нравится, просто будь с ней настоящим. — Чонин улыбнулся чуть увереннее. — Да, нуна. Спасибо. Он вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Мина снова села на диван, задумчиво глядя на книгу, которую так и не дочитала. Через полчаса из спальни спустился Феликс. Его опухшее от сна лицо выглядело так, словно он только что выбрался из мягкого, уютного облака. Волосы торчали в разные стороны, как у взлохмаченного медвежонка. За ним, едва касаясь лапами пола, бежала сонная Черри. Её глаза были затуманены, а хвост болтался из стороны в сторону, как будто она всё ещё видела сны о весёлых погонях и мягких игрушках. Теперь она уже не была просто собакой Мины — она стала верным спутником Феликса. Черри спала с ним в одной постели, ела из его тарелки, и они вместе проводили каждый день, играя в догонялки по всему дому. — Доброе утро, Ликси, — Мина оторвалась от чтения. — Время уже половина четвертого. — Офигеть, вот это я поспал, — сказал Феликс и поплелся на кухню. Мина улыбнулась, наблюдая за тем, как Феликс, шаркает тапочками. Парень открыл холодильник и начал доставать продукты, а Черри, заметив, что он начал готовить подбежала к нему и устроилась у ног, ожидая своей порции. — Как ты умудрился так долго спать? — спросила Мина, входя на кухню. — Ты же обычно встаешь раньше. — Не знаю, — Феликс пожал плечами, разбивая яйца в миску. — Вчерашний день был таким насыщенным, что я просто вырубился. И потом, Черри так сладко спала рядом… Мина подошла к нему и обняла, прижимаясь щекой к его спине. Феликс улыбнулся и накрыл её руки своими. Черри, почувствовав, что внимание переключилось на неё, радостно заскулила и начала тереться о ноги Феликса. — Ты такой заботливый, — сказала Мина, гладя Черри. — И она тебя так любит. — Да, она мой лучший друг, — Феликс улыбнулся, переворачивая омлет на сковороде. — И я её тоже Мина уселась на барный стул, аккуратно расправила складки своего легкого платья и открыла телефон. На экране, словно из воспоминаний, вспыхнула фотография, которую сделала Кюрин весной. На ней Мина, словно солнце, сияла около Чана, который, жарил мясо на гриле. Ее волосы, собранные в небрежный хвост, развевались на ветру. Она улыбалась так искренне, что казалось, будто весь мир принадлежит только ей. А он, стоящий рядом, смотрел на нее с такой нежностью и восхищением, что его взгляд, полный любви. Быстро напечатав Чану сообщение о том, чтобы он купил ей сок, Мина выключила телефон и посмотрела на Феликса. — Нуна, — он отвлекся от готовки, — когда мы будем играть в «Уно»? — Вечером, — она подперла рукой голову. — Без Хёнджина скучно. Вы на следующей неделе улетаете на неделю моды, а я тут без вас? Умру от скуки. — С тобой останутся Кюрин, Хан, Сынмин, Чанбин и Чан. Айен с Минхо тоже будут. — И что? — она надула губы. — Вы с Джинни мои лучшие друзья. — Мина усмехнулась, глядя на Феликса, который пытался скрыть улыбку, наблюдая за ней. Она знала, что он просто пытается поднять ей настроение. Феликс был не только ее лучшим другом, но и одним из самых преданных членов их небольшой компании. — Все равно, — продолжала Мина, — без вас я чувствую себя потерянной. Мы столько времени проводим вместе, что я уже привыкла к вашему постоянному присутствию. — Ну, мы постараемся вернуться как можно скорее, — Феликс подошел ближе и положил руку ей на плечо. — Ты же знаешь, что это важно для нас. — Знаю, — Мина кивнула, но в ее голосе все еще звучала легкая грусть. — Просто… я буду скучать, вот. — Феликс вздохнул и сел рядом с ней. — Мы тоже будем скучать по тебе, нуна. Но ты всегда можешь позвонить нам или написать. И, конечно, у тебя есть Кюрин. Она не даст тебе скучать. — Это точно, — Мина улыбнулась, вспомнив о Кюрин. — Но ты все равно должен быть осторожен на этой неделе моды. — Буду, — Феликс кивнул. — Я знаю, что ты волнуешься. — Мина посмотрела на него и снова улыбнулась. — Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты же знаешь, как я переживаю за вас всех. — Я знаю, нуна, — Феликс сжал ее руку. — Но все будет хорошо. Мы будем осторожны. — Надеюсь, — Мина вздохнула, но в ее глазах уже появилась искорка надежды. Мина написала Айену сообщение, в котором спросила, как у него дела. Её пальцы быстро набирали текст на экране телефона, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. Айен ответил почти мгновенно. Его сообщение было коротким, но тёплым: «Всё прекрасно! Свидание проходит на ура. Хочешь, пришлю фото?» Мина улыбнулась, чувствуя лёгкое волнение. Она знала, что Айен любит делиться моментами своей жизни, и всегда радовалась его фотографиям. Фотография прилетела через несколько секунд. На ней была запечатлена миниатюрная худенькая девушка с большими, выразительными глазами. Её тёмные волосы были уложены в аккуратную причёску, а лицо светилось искренней улыбкой. Мина внимательно посмотрела на снимок. Девушка была явно восточного происхождения, но её черты лица казались такими знакомыми, словно Мина уже где-то видела её раньше. Она невольно нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла пересечься с этой незнакомкой. — Йена наш! — воскликнула Мина, улыбаясь в телефон. Она повернулась к Феликсу, который уже раскладывал омлет в две тарелки, источающие аппетитный аромат. — На свидание ушёл. Вон фотку прислал, глянь. — Мина протянула телефон Феликсу. Феликс взял телефон и уставился на экран. Его брови приподнялись, а уголки губ дрогнули в улыбке. Он внимательно рассматривал фотографию, словно пытаясь разгадать тайну. — О, так это же Чэрён, она трейни, — сказал Феликс, его голос был мягким, но в нём слышалась лёгкая насмешка. — Ну и Йена, ну и жених. — Он усмехнулся, но в его смехе не было ни капли злобы, только лёгкая ирония. Мина закатила глаза, но её улыбка стала ещё шире. Она знала, что Феликс просто шутит, но не могла удержаться от смеха. — Да уж, жених хоть куда, — сказала она, кивая на фотографию. — Смотри, как он старается. — Феликс снова перевёл взгляд на экран, и его глаза на мгновение задержались на лице Чэрён. В её улыбке было что-то такое, что заставило его задуматься. — Интересно, что у них там получится, — пробормотал он, больше для себя, чем для Мины. — Получится, получится, — ответила Мина, её голос был полон уверенности. — Главное, чтобы они были счастливы. — Феликс кивнул, но в его глазах всё ещё читалась лёгкая задумчивость. Он знал, что иногда счастье не всегда приходит легко, но верил, что если люди действительно любят друг друга, то смогут преодолеть любые трудности. — Ну что, будем есть? — спросил он, возвращая телефон Мине и беря свою тарелку с омлетом. — Конечно, — ответила она, тоже беря тарелку и усаживаясь за стол. — Давай, пока не остыло. Феликс и Мина сидели за столом, наслаждаясь вкусным омлетом и непринуждённой беседой. Их диалог о фотографии Чонина и Чэрён постепенно перешёл на более личные темы. — А помнишь, как ты в первый раз попробовал приготовить омлет? — спросила Мина, улыбаясь. — Тогда у тебя всё подгорело, и мы съели его с кетчупом. - Феликс рассмеялся, вспоминая тот день. — Ага, зато было весело. И я был таким гордым, что смог что-то приготовить. — Жаль, что ты не смог тогда сделать это так же хорошо, как сейчас, — заметила Мина, глядя на аппетитный омлет в своей тарелке. — Зато теперь у меня есть опыт, — сказал Феликс. — И я знаю что омлет лучше всего готовить на медленном огне В этот момент вернулся Чан. Он нес в одной руке три пакета с продуктами, и в другой — три, тоже с продуктами. Поставив их на стол, он подошел к Мине и чмокнул её в макушку. Увидев, что Феликс смотрит, он улыбнулся и попытался сделать то же самое с ним, но Феликс начал брыкаться, и тогда Чан громко рассмеялся, вызывая у всех улыбку. Мина поставила чайник, а Феликс начал открывать пакеты, предвкушая, что же внутри. Воздух наполнился ароматами свежих овощей, фруктов. — Ты зачем ограбил продуктовый? — спросил Феликс, прищурив глаза. — Поверь, это нам на три дня, — ответил Чан, обнимая Мину сзади. — Вы с Хёнджином уедете, а на-то восемь человек в доме живет, — он мягко улыбнулся. — Ну хорош, — Феликс поморщился. — Как Хан и Кюрин себя ведете. — О, не начинай, — закатил глаза Чан. — Ты бы видел, как они носятся по дому. Кюрин вчера весь холодильник опустошила, а Хан нашёл её тайник с печеньем и устроил мини-праздник. И они весь вечер ругались из-за этого. — И что ты предлагаешь? — спросил Феликс, продолжая разбирать пакеты. — Посадить их на диету? — Нет, просто… — Чан задумался. — Может, как-то разнообразить их рацион? — Как будто это поможет, — вздохнул Феликс. — Они оба такие сладкоежки. — Ну, я хотя бы попытался, — пожал плечами Чан. — А ты лучше скажи, что у нас на ужин? Я голодный как волк. — Ты и так волк. — сказала Мина и щелкнула его по носу — На ужин у нас будет овощной суп и запечённые овощи с курицей, — ответил Феликс, доставая из пакета ярко-красные помидоры и хрустящие огурцы. — А ещё я нашёл немного фруктов и… — Чан достал небольшую коробку с пирожными. — Вот это для сладкоежек. Феликс принялся готовить, ловко орудуя ножом. На кухне царил аромат свежих овощей и специй. Мина, с энтузиазмом помогавшая ему, то и дело сдувала прядь волос с лица, чтобы не мешала. Бан Чан, сидевший на стуле у окна, с улыбкой наблюдал за ними, изредка вставляя комментарии и поддерживая разговор. Внезапно в кухню ворвался Сынмин, запыхавшийся и с озорным блеском в глазах. Он тут же переключил внимание на готовку, начав помогать. Чанбин, вернувшийся чуть позже, влетел в дом с громким возгласом. — Что готовите? — его голос разнесся по кухне, перекрывая шум. — Овощной суп и запеченные овощи с курицей, — спокойно ответил Феликс, продолжая нарезать овощи. — Чанбин закатил глаза и скрестил руки на груди. — Овощи, овощи! — возмутился он, словно это было самое ужасное, что можно услышать. — Я вам что, козел, овощи есть? Давай мясо! — Сынмин, с лукавой улыбкой, бросил на Чанбина взгляд, полный притворного сочувствия. — О, бедный Чанбин, — сказал он, подражая сочувствующему тону. — Неужели ты не можешь оценить всю прелесть овощей? Это же так полезно для твоего здоровья! Чанбин фыркнул, но в его глазах мелькнула искра интереса. Феликс, не выдержав, рассмеялся, и Мина присоединилась к нему. Даже Бан Чан, сидевший у окна, не смог сдержать улыбки. — Ладно, ладно, — сдался Чанбин, махнув рукой. — Но если это будет невкусно, я больше никогда не буду вам помогать на кухне! — Феликс, подмигнув ему, ответил. — Обещаю, что будет вкусно! А теперь иди мой руки, и мы начнем готовить. Суп и вправду вышел безумно вкусным, все быстро его съели и, словно по команде, разбрелись по комнатам. Мина, словно котёнок, мягко устроилась на диване в уютной гостиной, включила телевизор и погрузилась в мир, где все было так далеко от её собственных переживаний. Но спокойствие длилось лишь мгновение. С третьего этажа, словно ураган, спускалась Кюрин. Её глаза пылали яростью, раскраснелись щеки от гнева. Хан, бежал за ней, пытаясь остановить. Его голос, обычно мягкий и успокаивающий, теперь дрожал от отчаяния. — Да говорю же тебе, ничего не было, — кричал Хан, его голос срывался. — Кюрин, детка, остановись. Пожалуйста. Кюрин резко остановилась, развернулась к нему и её голос, обычно нежный и мелодичный, превратился в разъярённый рык. — Хан Джисон, ты последний мудак! — закричала она, её голос дрожал от злости и обиды. — Ты понимаешь, что ты наделал? Ты понимаешь, как сильно ты меня ранил? Хан замер, его глаза расширились от боли и вины. Он хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Кюрин, не дожидаясь ответа, развернулась и выбежала на улицу, оставив за собой лишь эхо своих слов и тишину, которая, казалось, давила на всех вокруг. Мина, услышав крики, вздрогнула и выключила телевизор. Она не знала, что делать. С одной стороны, ей хотелось пойти к Кюрин и поддержать её, но с другой — она боялась вмешиваться в чужие разборки. Мина решила подождать, пока Хан сам всё объяснит. Хан, оставшись один, медленно опустился на ступеньки лестницы. Его плечи поникли, а лицо выражало отчаяние. Он понимал, что Кюрин сейчас на грани, и ему нужно было найти способ всё исправить. Но как? Как вернуть её доверие и успокоить её гнев? Кюрин выбежала на улицу, не разбирая дороги. Её сердце разрывалось от боли и обиды. Она не могла поверить, что Хан мог так поступить с ней. Она любила его, доверяла ему, а он предал её. Как он мог? Почему? Эти вопросы крутились в её голове, не давая ей покоя. Кюрин остановилась у старого дуба на заднем дворе. Её ноги подкосились, и она опустилась на землю, прислонившись к стволу дерева. Она закрыла глаза и попыталась успокоиться. Но слёзы продолжали течь по её щекам, а сердце сжималось от боли. Мина, увидев, что Кюрин ушла, решила всё-таки пойти за ней. Она тихо вышла из дома и направилась к дубу. Когда она подошла ближе, то увидела Кюрин, сидящую на земле. Мина осторожно присела рядом и обняла её. — Кюрин, — тихо сказала она. — Я знаю, как тебе сейчас больно. Но ты должна выслушать меня. Хан не такой плохой человек, каким кажется. Он просто запутался и не знает, как поступить. — Кюрин подняла голову и посмотрела на Мину. В её глазах всё ещё читалась боль и обида, но она начала успокаиваться. — Ты правда так думаешь? — спросила она дрожащим голосом. — Да, — ответила Мина. — Я знаю, что это звучит странно, но Хан действительно любит тебя. Он просто не умеет выражать свои чувства. — Мина улыбнулась, Я видела, как он переживает за тебя. Он не хотел тебя обидеть. Давай попробуем поговорить с ним, вместе найти решение. — Кюрин задумалась на мгновение, а затем кивнула. — Хорошо, — сказала она тихо. — Я готова поговорить, но только с тобой и с ним. — Мина улыбнулась и кивнула. — Отлично, — сказала она, вставая и протягивая руку Кюрин. — Пойдем домой, Хан, наверное, уже ждет нас. Кюрин, всё ещё колеблясь, взяла руку Мины и позволила ей помочь ей подняться. Вместе они направились к дому, где Хан сидел на крыльце, с тревогой ожидая их возвращения. Когда они подошли ближе, Хан встал и сделал шаг навстречу. Его лицо выражало смесь облегчения и тревоги. — Кюрин, — начал он, не зная, с чего начать. — Я… я не хотел тебя обидеть. Я просто… — Кюрин посмотрела на него, её глаза были полны сомнений, но в них также промелькнула искра надежды. — Я знаю, — тихо сказала она, перебивая его. — Я понимаю, что ты не хотел. Но… мне нужно было время, чтобы это осознать. Хан кивнул, его плечи немного расслабились. — Я понимаю, — повторил он. — И я готов подождать. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я не перестану пытаться всё исправить. Кюрин кивнула, её губы дрогнули в слабой улыбке. — Я верю тебе, — сказала она, её голос был чуть более уверенным. — Но нам нужно больше времени. Просто… больше времени. — Хан снова кивнул, его глаза наполнились благодарностью. — Хорошо. Я дам тебе столько времени, сколько потребуется, хорошо? — Мина, которая всё это время стояла в стороне, наблюдая за разговором, подошла ближе и обняла Кюрин. — Всё будет хорошо, — прошептала она, её голос был полон уверенности. — Вы оба справитесь, вы же Хан и Кюрин. — Кюрин обняла её в ответ, чувствуя, как напряжение понемногу уходит. — Спасибо, Мина, — сказала она. — Ты всегда знаешь, что сказать. Мина улыбнулась и отпустила её. — Ладно, пойду я, — сказала Мина и зашла в дом. В гостиной уже становилось шумно: Сынмин и Феликс играли в приставку, смех разносился по комнате. Мина прошла мимо них в свою спальню, но так и не дошла, остановившись на мгновение, чтобы полюбоваться умиротворяющей атмосферой. Она тихонько открыла дверь в комнату Чана и увидела, как он сидит в наушниках, сосредоточенно создавая очередной бит. Мина подошла ближе, обняла его со спины и нежно поцеловала в шею. Чан слегка вздрогнул от неожиданности, но быстро расслабился, почувствовав тепло её рук. Он повернулся к ней с улыбкой и, сняв наушники, нежно обнял её в ответ. — Привет, — тихо сказал он, наслаждаясь моментом. Мина улыбнулась в ответ и устроилась на кровати. Она посмотрела на экран ноутбука, где открывался новый проект Чана. — Что ты тут делаешь? — спросила она, поглаживая его по плечу. Чан пожал плечами и усмехнулся. — Просто пытаюсь найти вдохновение, — ответил он. — У меня тут несколько идей, хочу попробовать их реализовать. Они продолжили обсуждать музыку и идеи для нового трека, пока шум из гостиной не стал громче. Сынмин и Феликс уже закончили игру и теперь громко обсуждали что-то смешное. — Пойдем к ним? — предложила Мина, вставая с кровати. — Кажется, они нашли новую забаву. Чан кивнул, выключил ноутбук и встал, чтобы присоединиться к остальным. Но вдруг остановился, и потянул Мину на себя, увлекая в поцелуй — Можем остаться здесь и найти более интересное занятие, — сказал он ей в губы. — Я Ликси пообещала в уно поиграть, пошли. — Мина чмокнула его в щеку и вышла из комнаты. Чан улыбнулся, но не стал настаивать. Он знал, что Мина иногда любит проводить время с остальными членами группы, и уважал её желание присоединиться к игре. Он вышел из комнаты, чтобы присоединиться к ним. Когда он вошел в гостиную, он увидел, как Сынмин и Феликс смеются, играя в уно. Феликс был очень возбужден и громко смеялся, размахивая картами. — Наконец-то, Чан! — воскликнул Феликс, увидев друга. — Присоединяйся к нам! — Чан сел на диван и начал раздавать карты. Мина сидела рядом с Сынмином и внимательно наблюдала за игрой. Её лицо светилось от радости, и она выглядела полностью погруженной в процесс. Сынмин, с хитрой улыбкой на лице, делал вид, что не замечает её интереса. — Ну что, Феликс, опять проиграешь? — поддразнил Сынмин, подмигивая другу. — Не дождёшься! — ответил Феликс, выкладывая карту. — У меня ещё остались козыри! Чан не мог удержаться от смеха, наблюдая за их шутками. Он любил такие моменты, когда они могли просто расслабиться и наслаждаться обществом друг друга. Игра в уно всегда была отличным способом провести время вместе, забыть о повседневных заботах и просто повеселиться. — Кто хочет ещё одну партию? — спросил Феликс, собирая карты. — Я за! — ответила Мина, улыбаясь. — Только на этот раз я буду ведущим. — Договорились, — согласился Сынмин, уступая ей место. Мина взяла карты, её глаза блестели от предвкушения. Она аккуратно разложила их перед собой, готовясь к новой игре. Сынмин, заметив её энтузиазм, улыбнулся шире и откинулся на спинку стула. Феликс, сидящий напротив, тоже выглядел довольным, наблюдая за подготовкой Мины. — О, я чувствую, что ты точно всех обыграешь, — поддразнила его Мина, перемешивая карты. — Это мы ещё посмотрим, — ответил Феликс, хитро прищурившись. — У меня есть пара козырей, которые я приберег для особого случая. — Не сомневаюсь, — сказала Мина, подмигивая ему в ответ. — Но ты же знаешь, что я тоже не сдаюсь так просто. Чан, сидящий рядом, смотрел на них с умилением. Он всегда удивлялся, как им удавалось находить общий язык и веселиться, несмотря на все трудности. Их дружба была особенной, и такие моменты, как этот, делали её ещё крепче. — Ладно, давайте уже играть, — сказала Мина, раздавая карты. — Кто первый? — Я, — быстро ответил Сынмин, вытягивая руку. — Отлично, — улыбнулась Мина, начиная игру. — Начали! Карты мелькали в руках, смех и шутки наполняли комнату. Феликс, как всегда, старался быть на высоте, но Мина оказалась достойным противником. Она ловко манипулировала картами, заставляя всех быть начеку. Сынмин, хоть и пытался сохранять невозмутимость, не мог удержаться от улыбки, наблюдая за её стратегией. — О, нет, ты меня подловила! — воскликнул Феликс, бросая карты на стол. — Снова я проиграл. — Видишь, а ты говорил, что у тебя козыри, — поддразнила его Мина, собирая карты. — Я же говорила, что не сдаюсь. — Ну и ладно, — улыбнулся Феликс, потирая затылок. — Зато мы отлично провели время. — Это точно, — согласился Чан, вставая из-за стола. — А теперь, кто хочет перекусить? Я проголодался. — Я за, — сказал Сынмин, собирая карты. — У меня тоже аппетит разыгрался. — И я, — добавила Мина, вставая. — Только сначала разберём стол. Все дружно принялись за дело, убирая карты и расставляя стулья. К ним вниз спустились Чанбин и Лино. Чанбин был в своей любимой толстовке, которую он не снимал даже дома, а Лино, напротив, в яркой футболке, которая сразу бросалась в глаза. Он прошел мимо Мины и Чана, словно те были мебелью, не удостоив их ни взглядом, ни словом. Мина почувствовала себя невидимой, но постаралась не подавать виду. Чан, заметив это, ободряюще сжал её плечо. Через несколько минут на кухне появились Хан и Кюрин. На кухне сразу стало оживлённо. Они начали начали спорить, что заказать на ужин. Хан хотел что-то экзотическое и необычное, а Кюрин предпочитала что-то простое и домашнее. Они смеялись и обсуждали свои варианты, не замечая, как Мина и Чан внимательно за ними наблюдают. — Я говорю же, дети! — Чан вдохнул и обнял Мину. Лино молча поежился в углу и сжал кулаки. — Давайте просто закажем пиццу. И все. — Да! — согласился Феликс. — Пицца так пицца, — грустно ответили в один голос Хан и Кюрин. Кюрин села на стул и посмотрела на всех. — Я еще и от жареной курочки не отказался бы, — сказал Чанбин. — А я хочу суши! — вмешался Джисон. — И салат с креветками. И мороженое. — Мороженое? — удивился Феликс. — Не много ли? — Ну, я подумал, что это будет весело, — смущенно ответил Джисон. — Веселье? — задумчиво произнесла Мина. — А что, если мы закажем пиццу, курицу, суши и мороженое? Будет весело! — Будет вкусно, — уточнил Чанбин. — И очень калорийно, — добавил Чан — Но это же и есть веселье, правда? — улыбнулся Феликс. Все дружно рассмеялись. Лино, который все еще стоял в углу, тоже не смог сдержать улыбку. — Ладно, давайте закажем, — сказал Чан. — Что еще хотите? — Может, пиццу с беконом и грибами? — предложил Феликс. — И с ананасами! — добавил Джисон. — Отличный выбор! — одобрила Мина. — А я хочу попробовать пиццу с рыбой, — сказала Кюрин — О, это будет интересно, — кивнул Сынмин — Тогда закажем все, что вы хотите, — решил Чан. Все снова рассмеялись и начали обсуждать, где лучше заказать пиццу. Лино, наконец, вышел из угла и присоединился к остальным. — Ты точно уверен, что хочешь пиццу с рыбой? — спросил его Чанбин. — Да, — ответил Лино. — Значит, будет вкусно, — заключил Чан. — А теперь давайте закажем и посмотрим, что у нас получится.

***

Утром Мина проснулась в комнате Чана. Она приподнялась на локтях, придерживая на груди легкое покрывало, которое соскользнуло во сне. Комната была залита мягким утренним светом, пробивающимся сквозь тонкие занавески. На стенах висели аккуратно развешенные постеры и фотографии. На подоконнике стоял небольшой горшок с кактусом, который выглядел так, будто его только что полили. Чан сидел за ноутбуком, его профиль освещался голубым светом экрана. Он выглядел сосредоточенным, но в то же время расслабленным, как будто утренняя тишина позволяла ему полностью погрузиться в свои мысли. Мина задержала дыхание, наслаждаясь моментом. В комнате царил порядок: книги на полках стояли ровными рядами, одежда аккуратно висела в шкафу, а на столе не было ни пылинки. Это место было идеальным убежищем для Чана, где он мог найти покой и вдохновение. Мина осторожно выбралась из-под покрывала, стараясь не шуметь, чтобы не нарушить его сосредоточенность. Она тихо взяла халат, одевая его, прошла босиком по мягкому ковру и остановилась у его кресла. Ее взгляд упал на экран ноутбука, где мелькали строки песни. Она улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло. В этот момент ей захотелось остаться здесь навсегда, рядом с Чаном, в его уютном уголке, где каждый предмет говорил о его личности и увлечениях. Она заметила, что на полке рядом с ноутбуком стоит старая виниловая пластинка. Мина подошла ближе и провела пальцами по гладкой поверхности. Она взяла пластинку в руки и посмотрела на Чана. Он почувствовал ее взгляд и обернулся. — Доброе утро, — тихо сказал он, не отрываясь от экрана. — Привет, — ответила она, улыбнувшись. — Ты всегда слушаешь музыку на виниле ? - Чан кивнул, не отрываясь от работы. — Да. Она помогает мне сосредоточиться. - Мина поставила пластинку на место и снова посмотрела на Чана. — Ты удивительный, — сказала она, чувствуя, как ее сердце наполняется любовью. Чан улыбнулся и, наконец, оторвался от ноутбука. Он повернулся к Мине и посмотрел на нее с теплотой. — А ты? — спросил он, вставая из-за стола. Мина пожала плечами и подошла ближе. — Я просто люблю тебя, — сказала она, обнимая его. - Чан обнял ее в ответ и прижал к себе. — И я тебя, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы. Они стояли так несколько минут, наслаждаясь близостью друг друга. В этот момент для них не существовало ничего, кроме тепла и любви, наполнявших их сердца.  В комнату постучали. Феликс вошел, его глаза лихорадочно блестели, а на лице читалось беспокойство. Он выглядел так, словно только что пробежал марафон. — Мина, Чан, — его голос дрожал. — Не волнуйтесь, но Айен... он попал в беду.