В человека влюбляешься дважды

Она хотела вернуться к разговору с дочкой. Бросив случайный мимолетный взгляд на пристально глядящего на нее Зейна, осознала что было поздно. Было глупо ожидать, что после того, что устроила Хадижа он не сделал о ней соответствующих выводов. Она замялась и сделала неуверенный шаг к нему. Весь тот образ, что она старательно лепила с утра испарился. Не осталось ни уверенности, ни куража. — Я прошу прощения за…что так вышло — она подбирала слова, ощущая внутреннее унижение. 《Сильная, независимая женщина держащая все под контролем. Ну, спасибо, Хадижа》. — За что конкретно ты просишь прощения? — спросил Зейн, мотая головой в знак несогласие с любой причиной, которую она собиралась привести. Его по прежнему не покидала улыбка. — За поведение моей дочери, — кратко ответила она. Он опустил голову. Ответ его не удивил. — Тебе не зачем извинятся. Твоя дочь это нечто. — О, я не сомневаюсь. Но это нечто устраивает людям неприятности, — упоминая дочь, ее тон стал более эмоциональным, с ноткой раздражения. Хадижа будто догадалась, что речь идет о ней и повернула голову в их сторону. Жади встретилась с ней взглядом и будто посылала сообщение: Поговорим дома. Зейн нашел это, забавным, но решил что все же хочет спасти Хадижу от гнева матери. — Я считаю, что ты несправедлива к Хадиже. Жади резко повернула голову в его сторону и вздернув подбородок с вызовом посмотрела на него. 《Будешь учить меня воспитывать дочь? 》— читалось в ее взгляде. — Я буду откровенен, — Зейн поднял руки в знак того, что хоть он и не ищет конфликта, но готов отстаивать свою точку зрения. — Когда ты пришла, я понял, что тебе по крайней мере было любопытно, хоть ты и пыталась это скрыть. И получилось это у тебя мягко говоря не очень. Я до конца так и не смог понять искренне ли ты или играешь. Когда ты перешагнула порог Нефертити, — она недоуменно взглянула на него. — Складывалась впечатления, что ты строишь из себя кого-то, а в следующий момент уже нет. И когда я вдруг увидел Хадижу, — он специально назвал ее по имени, делая бросок на перспективу и давая понять, что он не просто случайный знакомый, а вполне человек, намеренный быть в ее жизни долго, — Я понял… — Что? — на автомате спросила она. — Что ты действительно пыталась играть, но Хадижа тебя разоблачила. — выбрав свою самую обаятельную улыбку из своего арсенала, одарил ею Жади. Жади увела взгляд в сторону. Почувствовала проблеск смущения, в который она бы углубилась, если бы не Хадижа, которая подошла к ним. — Ну что, пойдем? Жади взглянула на нее. Глаза метали молнии, но она сдерживалась. Это не могло не ускользнуть от девочки, так как на протяжении всего этого времени она смотрела на Жади. Широкая улыбка не покидала ее лица. Она ее дразнила? — Зейн, — вдруг обратилась она к мужчине, — не подвезешь нас? 《Зейн? Подвезешь? Маленькая, невоспитанная нахалка》б — Жади сверлила ее взглядом. Зейна ситуация забавляла. Она переводил взгляд с одной на другую. — Ну, она явно в жизни преуспеет больше тебя, — услышала она у своего уха голос Рика. — До встречи, Зейн! — бросил Рик с такой уверенностью, что эта встреча не последняя. Зейн что-то ему ответил, но Жади будто не слышала. 《Они что, сговорились?》 — Жади понадеялась, что всего лишь подумала об этом, а не сказала вслух, так как Зейн пристально смотрел на него. На лице застыл вопрос》. — Мы едем? — спросил он. Жади взглянула на Хадижу, в надежде, что та закончит начатое. Но Хадижа отвлеклась на кого-то другого. Кажется на Мустафу, о существование которого все позабыли после того, как он выполнил роль курьера по доставлению Хадижи к ней. — Да, поехали, — пробормотала она. Зейн надел очки и собирался уже к выходу. — Ну что же, я буду ждать в машине, — сказал он останавливаясь, — вашего родственника, — он указал на Мустафу, — я так понимаю, лучше не беспокоить. Она начала осматриваться по сторонам. Было удивительно, что их не окружили местные сплетницы, но увидя, как усиленно Лаура что-то строчит было очевидно, что она столкнулась с доктором Фади и тот ее отчитал, поэтому для Лауры, ничего кроме отчета не существовало. Значит завтра ее, Жади, тоже ждет что-то подобное, если ему уже доложили. И даже если не доложили, ее все равно отчитают. 《Когда доктору Фади был нужен повод》? Когда они вышли с Хадижей, Жади не сразу сориентировалась куда идти. Хадижа первая сделала шаг к машине. Жади неуверенным шагом шла за ней. Белая иномарка. Как предположила Жади дорогая, но не потому что разбиралась в машинах, а потому что у Зейна не могла быть недорогой машины. Дорога предстоит не короткая до дома, а если учесть пробки, то вообще покажется вечностью. Девочка резва открыла дверь машины, залезла в нее и уселась так, будто бы полжизни в ней ездила. Жади же призадумалась, неуверенно положила ладонь на ручку машины, думая, что делать. 《Отлично. Я как провинциалка, первый раз видящая шикарную машину. Ну Хадижа, тоже мне дочь называется, могла бы и помочь матери. А этот, тоже мне джентльмен, мог бы и открыть даме》. Мысли Жади бежали как верблюды по пустыни, или если быть точнее скакали как блохи на собаке, которую они с Хадижой спасли и которая жила у них во дворе. 《Кстати куда-то Назира пропала,》— вспомнила внезапно Жади о собаке, которая уже пару дней как отсутствовала. Словно прочитав ее мысли, Зейн быстро подошел к машине и открыл ее. — Благодарю, — ответила Жади. В зеркале она увидела, как Хадижа покачала головой, поджимая губы в знак недовольства, в то время как Зейн обходил машину. — Ну, кто подскажет мне дорогу, — спросил Зейн, садясь за руль. Жади взглянула в зеркало, удостоверится, что Хадижа не собирается ничего говорить, она произнесла: — Rua Fonseca Teles. Он мельком взглянул на нее и засмеялся. — Хорошо. Включаю счетчик. Жади не шелохнулась, судорожно обдумывая как отреагировать, чтобы не показаться занудой, но никакой остроумного ответа у нее не было, поэтому она так и ответила. — Я поняла твою шутку. Но не знаю, что тебе на нее ответить. Она снова столкнулась глазами с Хадижи, которая округлила глаза и в неверие смотрел на нее. Что-то в ее глазах говорила, что не Жади, а она Хадижа дома серьезно поговорить с матерью. Зейн прыснул. Жади прикрыла глаза, чувствуя как щеки начинают пылать. 《Отлично. Решила поиграть робота. Надеюсь у него хватит такта не спрашивать объясняю ли я анекдоты, вместо того, чтобы смеяться над ними》. — Ты будто, поставила диагноз. Такта хватило. — Извини, просто произошедшее выбило меня из колеи и я потеряла свое красноречие и мои ответы выходят косноязычными. 《Надеюсь, ты не считаешь меня странной》. — промелькнуло у нее в голове, но она не стала это озвучивать, Ведь сильнее опасения, что она может быть странной было опасение, что он заметит ее неуверенность. На этот раз он ничего не ответил. Лицо просто выражало умиротворение. Жади не знала расценивать ли это, как что он действительно находит ее странной или же видит, что разговор не клеится решил свернуть его. Прошло не более пары минут. В машине воцарилось молчание. Значит второе. 《Ну вот и все 》. Пауза затягивалась Но с другой стороны не могло же это так вот закончится. Ей срочно нужно было предпринять что-то чтобы вернуть их в состояние разговора. А Хадижа, как назло молчала. — Хадижа, — воскликнула они одновременно. Девочка не понимая смотрела то на одного, то на другого. Жади бросила быстрый взгляд на Зейна. 《Неужели ему стало неловко, и он решил завести разговор》. Возможно он чувствовал себя так же нелепо как и она. Хотя это и было маловероятно. Каковы шансы, что владелец модного клуба, разъезжающий на такой машине будет неловко себя чувствовать? Такие машины не покупают, чтобы чувствовать себя неловко. И клубы не открывают, чтобы чувствовать себя неловко. Такие вещи делают, чтобы заставить людей вокруг чувствовать себя неловко. Да и вообще это же не он расшифровывает анекдоты, и говорит языком будто бы кто-то вживил ему мозг писателя 18-го века. — Хадижа, — обратился он, заметив, что Жади не торопится задавить свой. — А в каком ты классе? — Четвертом, — коротко и как-то безэмоционально ответила она. Жади знала этот тон. Дочь опасалась, что разговоры будут о школе, о чем ей не очень-то и хотелось говорить. — И тебе нравится школа? — еще один нелюбимый вопрос. Настало время Жади уже наблюдать, как он пытается наладить контакт с ее дочерью. Надо сказать, что он себя закапывал этими вопросами. Если войдя в двери клиники, он вошел на коне с обеспеченной благосклонностью Хадижи, то сейчас его рейтинг в ее глазах падал. И Жади хотелось бы его остановить, но не могла же она позволить себе быть единственной, кто выглядел нелепо сегодня. — Неужели мы продолжим говорить о дурацкой школе? Ты вот любишь после работы говорить о работе? Так что за вопросы. Я считала тебя оригинальнее, — отрезала она. Зейн открыл и тут же закрыл рот, не находя что сказать. Понаблюдав за этой сценой, Жади решила все же поставить ее на место. — Ну в Зейна место работы выглядит безупречно, в чем ты сама успела убедится, так чего бы и не поговорить. Подобного, конечно же, нельзя сказать о тебе. У вас там новый предмет в школе? Хамство и наглость, — он повернула голову к Хадиже, которая насупленно на нее смотрела. Зейн посмотрел в зеркало. Напряжение возрастало. Выходит, что он стал зачинщиком семейной ссоры из-за школы. Но и опускать авторитет Жади в данной ситуации, в которой она безусловно была права, ему тоже не хотелось. — Ну раз ты упомянула работу, ты бы наверное хотела работать. Хадижа по прежнему боролась с обидой и не отвечала. За нее это сделала Жади. — Ну конечно же она будет работать. Правда с такими оценками и такими манерами только уборщицей, так чтобы подальше от людей. Обстановку это не разрядило. Глаза Хадижи расширились. Ее рот открывался, выражая неверие. И она воскликнула. — Поверить не могу, — с чувством воскликнула она. — Ты считаешь уборщиц ниже себя. Это дискриминация! Я потрясена, что моя мать такое говорит. Зейн покачал головой. Хадижа решила переложить смущение испытуемые из-за школы на Жади, вызвав в ней чувство стыда. И что это она сказала? 《Дискриминация. Какая прогрессивная молодежь растет в Рио однако》. Жади лишь закатила глаза. — Ты слышала, как разговаривает Мануэла? Она даже доктора Фади посылает. Не говорят о ее хамское тоне с остальным персоналом и пациентами. — Доктора Фади с огромным удовольствием послала бы и ты, мама. Просто у тебя смелости нет. А Мануэла знает, как себя поставит. — Мануэла просто знает, что мало кто-то пойдет на такую зарплату, вот и компенсирует ее размер за счет того, что хамит всем. Да и убирает она тоже так себе. Перемывать приходиться. Неожиданно, но Жади не пошла на уловку. — В любом случае, ты не имеешь право считать ее ниже себя, только потому что она уборщица. — Мануэла хамка, и это факт. А низкоквалифицированная она, потому что плохо выполняет свою работу. И это тоже факт. Нет никакой попытки никого унизить. Я просто знаю что такое сервис подобного рода у нас в Рио. Я если что, доктором не сразу стала и успела поработать уборщицей. И делала я это качественно. Так что давай ты прекратишь эти нападки с целью оправдать свои плохие оценки в школе. Ты некачественно выполняешь свои задачи и это меня расстраивает, Хадижа. Что-то вдруг поменялось в Жади Она была естественной и откровенной. Она как будто забыла, что в машине едет другой, посторонний (пока что) им человек. Это было больше, чем отчитывание за плохие отметки. За этими словами скрывалась история и опыт, который она вряд ли хотела, чтобы Хадижа повторяла. А ведь и он проходил сложный путь и не сразу добился того, что у него было. Но люди со временем это забывают. И у них с Жади точно было больше общего, чем потенциал неплохо провести время на неопределенное количество времени Девочка до конца поездки ни проронила ни слова. Если бы Зейна спросили, положа руку на сердца, о чем он подумал узнав, что у Жади есть ребенок, то ему пришлось бы допустить мысль, что он действительно решил что Жади, как нередко это бывало у девочек, влюбилась, забеременела, отец ребенка струсил и отказался от нее.Но она нашла в себе силы обучиться на таком сложном факультете (не без посторонней помощи, как ему изначально казалось). Сейчас ему думалось, что в этой истории не хватает серьезных составляющих, чтобы делать выводы. Она была открытой, чтобы поделится своим опытом. И Зейн собирался этим воспользоваться. Он вышел из состояния задумчивости, когда обнаружил, что еще немного и они столкнуться с машиной напротив, и резко затормозил, отчего рядом сидящей Жади и Хадижи пришлось схватиться или опереться руками о сидения. — Я прошу прощения. Я несколько отвлекся. — Ничего. Думаю, у тебя в салоне не бывает так шумно. — Да, не бывает, — честно признался Зейн. Вновь повисла тишина. В это время Жади, пребывавшая в раздумьях почти приняла тот факт, что ее действительно беспокоило какое впечатление она произведет на Зейна. Да, она не ставила перед собой целью чтобы в ней видели идеальную мать, потому что это было не так. Но раз образ сильной независимой женщины потерпел фиаско, это можно было бы компенсировать образом матери. Но и эту возможность она упустила. Зейн так ничего и не сказал после ее монолога. 《Значит довозит нас до дома, и после этого уезжает из нашей жизни навсегда》. — подумала она. А вот уже виднеются и густые деревья. Они почти доехали. Еще один поворот и им придется попрощаться. — Можно остановить тут, — сказала она, будто бы сама хотела покончить с этим со всем поскорее. Кажется он заметил ее торопливость. Кинул на нее быстрый взгляд, но сделал как она сказала. — Хадижа, — сказала она. — Выходим! И не забудь попрощаться, — крикнула она ей вслед. Хадижа вылезла из машины.Жади вновь начала возится с ручкой. Зейн быстро вышел, обошел и открыл дверцу. Хадижа закатила глаза. Разговора Жади точно не избежать. — Спасибо, — ответила она просто. И не было ничего. Никакой попытке произвести впечатление, бегающего взгляда, ищущего за что зацепиться. Он тоже чувствовал себя смиренным, сам не понимая, что именно произвело на него такой эффект. Жади вышла из машины, закрыв ее дверь за собой. — Ну что, я благодарю тебя за то, что ты подвес нас, — сказала она каким-то бодрым тоном и протянула ему руку, чтобы пожать ее. Он медленно протянул свою. Красноречие так и не вернулось к нему. Происходящее сковало его, и он будто был шестнадцатилетним мальчишкой. — Ну что же, — если вдруг понадобится помощь, — попытался он вернуть былую уверенность голосу. — В смысле? — послышался голос Хадижи, которая полдороги пробыла в молчании и кажется уже ничего за вечер говорить не собиралась. — То есть вот так вот это все закнчится? Я что зря старалась? — она раскинула руки. 《Какая же она племянница своей тетки Назиры》. — Жади медленно выдохнула. Как она могла подумать, что Хадижа даст ей шанс не потерять лицо. Хадижа уставилась на Зейна, всем своим видом показывая, что она сделала все что могла, и сейчас его черед, иначе она разочаруется и решит, что ошиблась в своем выборе. Послышался шорох. Будто бы какое-то животное проходило и остановилось перед ними. — Назира, — воскликнула Жади. — Ты вернулась? — Назира, — переспросил Зейн, не сразу догадываясь к кому она обратилась, — ты называешь собаку Назирой? — Да, — ответила Жади, которая нагнулась, чтобы погладить собаку. — Ее надо покормить. — Мама, — сказала Хадижа, у которой терпение уже иссякало, — Назиру покормили. Вон смотри мисочки стоят. Она просверлила Зейна свирепым взглядом. — Кстати Жади, если уж так получилось, может пойдем выпить чего-нибудь, — сказал Зейн, и не хотел думать, что это возможное самое нелепое приглашение на свидание. И судя по реакции Хадижи так оно и было. Она покачала головой, разочарованная. — Ээ, — Жади прекратила улыбаться и гладить собаку, — да, но Хадижа должна поужинать. — О нет, нет! Не нужно идите уже. Дома остался еще пирог от тети Латифы. Я пойду домой и буду делать уроки. Давай ключи, — она подошла к Жади и протянула руку. Жади дала ей ключи. — Ну все, я пошла. На завтра кучу всего. Пока Зейн. Она попрощалась и побежала к двери подъезда. Взрослые провели ее взглядом. — Она не захотела пойти и перекусить в кафе, а предпочла пойти делать уроки. Все же она ответственная. — Я тебя умоляю, — Жади закатила глаза, — она не будет делать уроки, а позвонить своей кузине или какой-то другой подружке и будет трещать с ней часа три, а в конце месяца мне придет огромный счет на телефон. А утром перед уроками спишет все у своего друга. — Предприимчивая. — Да уж… — Есть в кого, — сказал он, отчего Жади метнула на него взгляд, словно ее ужалили.