It all starts with a look.

Your memories are part of the past that should have been let go a long time ago.

Мел ритмично стучит по доске, пока учительница выписывает формулы из учебника, что-то попутно объясняя. Под это можно было бы и заснуть, что некоторые ученики и сделали. Настенные часы мучительно медленно тикают. Урок только начался, и терпеть его почти час. Это казалось невыносимым. Бросая взгляд в окно, можно заметить, что погода совсем не ахти. Небо заволокли тёмные серые тучи, обозначающие, что скоро начнется дождь. Солнцу здесь и места нет. Из приоткрытого окна дует холодный ветерок, проветривая класс. Другие ученики усердно выписывают что-то в тетрадях. Соседка по парте рисует на полях, время от времени зевая. Скукотища, да и только.  — Се Лянь, вы в облаках витаете? Урок начался как пять минут назад.  Послышались тихие смешки одноклассников и параллели за спиной. Он покачал головой, не обращая внимания.  — Извините, просто задумался. Не выспался.  Переведя взгляд на школьную доску, парень берёт ручку в руку и начинает записывать с неё формулы и математические примеры. Он отчаянно пытается вникнуть в тему, понять, что и как. Но сегодня, видимо, что-то идёт не так. Он чувствует рассеянность, нежелание что-то делать. Да и, честно говоря, он сегодня плохо спал. Может быть, из-за этого? Наконец записав формулы, он поднимает взгляд обратно на доску. Несколько секунд, и он чувствует, как кто-то нагло, бесстыдно кто-то пялится на него. Он слегка напрягся и нахмурился.  — А к доске пойдет...  Минутная пауза, когда учитель смотрит в журнал.  — Се Лянь. У тебя мало оценок в последнее время. Для пятёрки в четверти нужно ещё пару. Он натянуто улыбается и медленно поднимается из-за парты. Но вот тут-то и проблема. Не успевая сделать и шагу, в его спину прилетает скомканная бумажка от тетради в клеточку, а потом слышится бархатный смех. Ну и засранец.... — Хуа Чэн, вам смешно? Хотите тоже к доске выйти? У вас здесь несколько двоек. Как раз исправите.  Смех пропал. А улыбка сменилась на обычную. Он вскинул руки в знак капитуляции. — Нет, что вы! Я и думать об этом не смел. Прошу прощения за своё поведение.

    После урока. 

Се Лянь тяжко вздыхает. Ни дня покоя от Хуа Чэна. Присосался как банный лист. Раздражает.  Брюнет убрал свои учебники в шкафчик и взял другие, чтобы подготовиться к уроку. Вынув всё нужное оттуда. Раздражение накрывало с каждым разом всё сильнее, но нужно было держать себя в руках. У него статус прилежного и тихого ученика. А это... Сразу попадёт в новости школы. Не дай бог ещё вызовут родителей в школу. Как только шкафчик закрылся, мужская рука опирается ладонью о него. Чуть выше головы Се Ляня. От чего Се Лянь, конечно, вздрогнул. Это было неожиданно. Даже слишком. Сердце ёкнуло.  — Забавно. Не хочешь помочь мне с математикой? Конечно, это было произнесено с сарказмом, в холодном тоне. И за этим ничего серьёзного точно не скрывалось. Хуа Чэн пришёл опять поиздеваться.  — Не хочу. У меня нет времени. Особенно на тебя. Попроси кого-нибудь другого. 

***

Ши Цинсюань уже пять минут как крутится перед Се Лянем, пытаясь призвать его в реальность. Студенты, которые проходят мимо, тихо смеются и крутят пальцами у виска. Кто-то не обращает внимание, а кто-то и вовсе разглядывает их. До начала пары было всего три минуты.  — Инопланетянин, я землянин. Отзовись! Земля взывает Се Ляня!  Се Лянь выплывает из воспоминаний, когда уже с десятого раза точно слышит голос своего друга. Он резко поднимает голову с своей ладони и смотрит на Ши Цинсюаня, недоумевая. Ах, пара... Точно. Но он ничего не успел ответить, как его насущно перебили.  — Наконец-то. Думал, не дозовусь тебя! Пошли, скоро начнется пара, а ты в облаках витаешь.  Ши Цинсюань хватает его за руку и поднимает с лавочки, которая находится возле кабинета, с усилием тянет его за собой в класс. Се Лянь даже и понять ничего толком не успевает. А поспешно идёт за Ши Цинсюанем. Гул студентов, когда они заходят, будто только усилился. Некоторые слушают музыку, пока нет учителя. Кто-то сидит в компании, играя в карты. А кто-то просто один спокойно сидит в телефоне, ожидая начало пары. Се Лянь с Ши Цинсюанем присаживаются на свои места и начинают раскладывать вещи к уроку. Ручки, тетради и учебники. Пока что всё, что нужно.  — Что ты вспомнил? Я пытался пять минут до тебя достучаться. Но, видимо, ты так крепко задумался. Я успел уже напугаться.  Цинсюань слегка притворно дует губы с возмущением в голосе. Нет, он не кажется обиженным, просто интересуется. Осторожно, боясь, что воспоминания кажутся не очень приятными. Ибо Се Лянь так задумался крепко. — Если ты не... Но Се Лянь его перебивает.  — Просто воспоминания со школы с одним человеком. Не столь важный человек, чтобы с ним было что-то приятное.  Слегка улыбнувшись, он рукой касается руки друга, как бы успокаивая. Говоря, что всё отлично. Это совсем не больная тема. Ну, Се Ляню, по крайней мере, хотелось так думать. Да, может быть, и не больно. Но некоторые шрамы всё ещё болят. Они, к сожалению, не излечимы. Остаётся с этим только жить.  Пара началась, и преподаватель сразу же вошёл в кабинет, не закрывая за собой двери. Она останавливается за столом и опускает на него ладони, чтобы упереться и немного согнуться. Её цепкий и строгий взгляд пробегает по ученикам. Скорее всего, она запоминает всех пришедших. Студенты тотчас замолкли. Почувствоаалось резкое напряжение и неловкая пауза. А вообще, этот усмьпль был весьма строг. Поэтому лучше было молчать.  — Во-первых, кого у нас сегодня нет, тот будет отрабатывать. Если они без уважительной причины. Кто староста? — Я, — Се Лянь тянет руку.  — Подойди после пары. Отметим, кто был, а кто благополучно прогулял. И во-вторых, мне попросили передать вам новость. Несколько секунд молчания. Из другого университета к нам перевелись в университет новые ученики. Они были распределены по группам. И в вашу попало несколько. Только вот, наверное, опаздывают.  — Не опаздываем. Мы очень даже вовремя. Раздаётся мужской бархатный голос, и Хуа Чэн заходит в кабинет, пряча руки в карманы черных брюк. Следом за ним заходит ещё какой-то парень. Его Се Лянь не знал. Значит, не из школы. На Хуа Чэне была надета красная рубашка, заправленная в брюки с поясом. На одной из рук у него часы электронные. На глазу повязка, а волосы небрежно уложены. Парень рядом с ним был одет во всё чёрное. Волосы собраны в высокой хвост, а на левом ухе серьга. Казалось даже, что он был не заинтересован. А вот Хуа Чэн как раз наоборот. По лицу расплылась улыбка, пока он осматривал студентов. А потом и вовсе взглянул на Се Ляня, но быстро отвёл взгляд. — Свободных мест не так много, к сожалению. Учащихся много. Садитесь на свободное место. А и... Фамилия, имя в список. Се Лянь, внеси их в свой.  — Хуа Чэн, приятно познакомиться.  — Хэ Сюань. Се Лянь сжимает ручку в руке, пока по его телу бегут мурашки от злости. Кажется, она вот-вот треснет. Это нелепо, даже глупо! Но вопреки своей сдержанности, он отпускает взгляд на тетрадь и заносит их имена в список. Ши Цинсюань тем временем рассматривает обоих, пока те разглядывают, где есть свободное место. Возможно, Ши Цинсюань, кажется, тоже не разделяет такой авантюры.  Пару минут, и наконец-то они присаживаются на свободные места. Недавно добавили несколько парт для расширения сидящих мест. Но по закону подлости, им вот нужно было сесть сзади них. Началась пара. Преподаватель включила компьютер, опустила слайдер и включила проектор. На экране появилась презентация на тему прикладного искусства. Её оформление обещало быть интересным. А текст... Очень много придётся писать. По ощущениям всё именно так. Наконец, она начала объяснять.  На удивление, пара шла хорошо. Нет, даже лучше, чем хорошо. Просто отлично! Се Ляня никто не доставал, как могло бы быть. Не донимал с тысячу и одним вопросом, как это делал Ши Цинсюань, пытаясь отвлечь от скучной темы. Он даже не чувствовал на себе взгляд этих глаз. Может быть, сегодня хороший день? А может быть, просто повезло?  После пары брюнет задержался у преподавателя, как она его и просила. Они обговорили некоторые детали, отметили прогульщиков, а потом он со спокойной душой вышел из кабинета, складывая некоторые оставшиеся вещи в шоппер. Перемена около двадцати минут после первой пары, а значит, Ши Цинсюань по-любому где-то в столовке ошивается. Либо же в туалете прохлаждается, покуривая всякие сигареты да электронки. Ему ли не знать? Но это всё ничуть не отвлекает. На душе какая-то тревожность. Будто что-то должно случиться. Ну или не обязательно должно. Может быть, просто на фоне стресса выскочило? Он помотал головой, пытаясь выкинуть эти мысли из головы. Они были давящие, менялись один за другим. Но сейчас это было не нужно. Совсем не нужно. Надо найти Цинсюаня и поговорить.                  *** — Значит, Хуа Чэн, говоришь? Не удивительно, что ты так на него реагируешь. Я бы на твоём месте тоже в агрессию кидался. На вот, выпей успокоительное.  Пару капель, и Ши Цинсюань протягивает ему стакан. После пар Ши Цинсюань пригласил Се Ляня к себе, потому что брата не было. Тот, конечно, упорно отказывался. Сегодня надо домой пораньше, некоторые дела сделать, уроки.... В общем, ничего, как видите, не получилось. Тут уже он рассказал и про Хуа Чэна, и про школу, ничего не скрывая. А тот его внимательно слушал, иногда что-то комментировал, стучал пальцами по столу. Конечно, может быть, даже чуть-чуть злился.  — Ну и бред. Как его тогда не выпнули из школы! И что ещё за... Такое, простите меня за мой язык, ебанутое поведение?  Ши Цинсюань делает вдох, выдох и снова вдох, чтобы не сорваться на новые бранные ругательства. Вот вообще его сейчас не веселила ситуация. А наоборот — злила. Это вообще ни в какие ворота.  — Так, ладно. Переведём тему. Сегодня мы идём в клуб. Это не обсуждается. Завтра у тебя выходной. Пропустишь свои танцы. Завтра мы... А завтра я подумаю, чем займёмся! Весело хлопнув в ладоши, Цинсюань включает песню через колонку. Она потихоньку прибавляется самостоятельно, пока не достигает установленных настроек громкости. Цинсюань подходит к индукционной плите и ставит на неё сковороду. Потом к холодильнику, рассматривает, что можно приготовить. А Се Лянь делает глоток воды, намешанной с успокоительным, и на несколько секунд задумывается о его словах.  — Какой ещё клуб.... Я не умею танцевать. Да и пить тоже.... Я не пью.  С губ Ши Цинсюаня срывается тихий смешок. Он достаёт пару яиц с холодильника, несколько помидоров, сосиски и зелень с беконом. Ногой закрывает холодильник.  — Не нужно уметь танцевать, чтобы ходить в клубы. Просто танцуй от души. Да и тем более, вливать в тебя алкоголь насильно никто не собирается. Ты под моим присмотром.  — Нет, я не... — Всё будет хорошо! Не переживай. Давай я лучше пожарю нам омлет, а потом мы подберём тебе какую-нибудь одежду. У меня есть пара крутых магазинов на примете! Тебе понравится, я обещаю. Тем более, тебе нужно развеяться.  Се Лянь вздыхает и протягивает руку, подушечками пальцев потирает переносицу. С одной стороны, Цинсюань прав. Развеяться и вправду не помешало бы. А то одни уроки сведут с ума. Тем более, что он давно никуда не ходил уже. А вот тут появился шанс. А в-третьих, если уж Цинсюань что-то надумал — отказать ему невозможно. Он добьётся своего. — Ладно.