Жжёная карамель

— Отойди с дороги. Мне надо с ним поговорить. Сейчас. Обычно безапелляционный тон Минхо не предполагал и намёка на возможность оспаривания его решений. Но сегодня Джисон был готов пойти наперекор привычной системе друга. К тому же, он не боялся Минхо. Если только совсем чуть-чуть. Поэтому сейчас он стоял посреди узкого коридора, широко расставив руки в стороны, что почти касался кончиками пальцев идеально ровных стен цвета выцветшей фисташки. — Давай ты поговоришь с ним попозже, — Джисон произнес как можно более мягко произнёс свою незамысловатую речь, не отрывая взгляда от острых кошачьих глаз; для пущей небрежности он даже выдавил из себя самую добрую улыбку, что только была у него в запасе. Не туз в рукаве, но обычно срабатывало. Ему казалось, что стоит моргнуть, как Минхо за пару прыжков грациозного гепарда окажется у дверей Сынмина. А тот пять минут назад с такой силой хлопнул дверью, что и без слов было ясно — Ким Сынмин не желает общаться. Всю дорогу до общежития, сидя в машине, он молча смотрел в окно, совершенно не реагируя на слова своих друзей. Феликс, Чанбин и Джисон возвращались вместе с ним. Они видели его состояние и пытались расспросить, но тот, видимо, поменялся телами с партизанами или проглотил язык после фан-митинга — молчал, как рыба. А когда кто-то из них упомянул Минхо — шумно выдохнул и сжал кулаки до бела костяшек. Потом в общежитие заявился Минхо. Столь же взвинченный и готовый разорвать любого на британский флаг. Единственный кто стоял между ним и Сынмином был Джисон. Чанбин вообще не встревал, а Феликс лишь наблюдал за развитием событий, заламывая руки. Они все знали, что Минхо лучше не злить. Поэтому Джисон следил за каждой жилкой на лице хёна, что откровенно бесило последнего. — Уйди с дороги Джисон-и. Не беси меня, — подтвердил тот его догадки тоном не терпящим никаких пререканий. Минхо хмуро смотрел на Хана приглушённым взглядом из-под тяжёлых век, что означал лишь одно: «Просто исчезни пока я тебе в этом не помог». Джисон медленно сглотнул, чувствуя, как от напряжения плавно приподнимается к горлу ком. — Я максимально сейчас тактичен. Прошу, оставь малыша в покое, — сказал он, все ещё не сводя с парня глаз. — «Малыша»? — эхом отозвался на это Минхо с усмешкой, и его зрачки недобро вспыхнули. Он бросил короткий взгляд в сторону комнаты Сынмина. — Джисон… — угрожающе процедил старший, глядя на своего друга в упор, и глаза сузились в острые линии щёлочек, став пугающе холодными. Хан невольно съежился и на мгновение застыл, забыв, как дышать: было совсем не смешно, и к тому же до него теперь дошло, что Минхо настроен решительно. И то, что происходит между хёном и Сынмином (о чём Джисон мог лишь догадываться) никаким образом не касалось других, а попытки вмешаться — бесполезны. — ...ты можешь отойти спокойно или все закончится тем, что я запру тебя в чулане и ты проведёшь там остаток дня, — закончил фразу Минхо. Чулана в общаге не было. Но перспектива затеряться в недрах здания Джисону категорически не нравилась. — Верю, — честно признал он, — И все же… — Не сомневаюсь, — перебил его на полуслове Минхо и с легкостью отстранил сие препятствие, сдвинув парня в сторону. За пару широких шагов он оказался прямо напротив двери Сынмина. Набрав в лёгкие воздуха, как пловец перед прыжком, Минхо резко дёрнул ручку двери и тенью проскользнул в комнату. Все произошло так быстро, что Джисону оставалось только хлопать глазами. — Я как-то даже … и не сомневался, — промямлил он, глядя на закрывшуюся дверь.

***

Минхо вошёл в комнату, залитую солнцем ровно на четверть: дневной свет и тени от стен причудливым силуэтом провели на полу четкую границу. Сынмин сидел на широком белоснежном подоконнике, притянув к груди колени. Его руки были скрещены, взгляд устремлен в окно. Он выглядел столь отстранённым, что казался почти неодушевлённым, как некое продолжение комнаты, часть ее пазла, абсолютно гармонично вписывающаяся в общую концепцию солнечной стороны. Сынмин по идее слышал, как хлопнула дверь, но не обернулся. Ещё по еле уловимому чужому запаху, ритму знакомого дыхания, он отчетливо узнал вошедшего гостя. Да и перепалку в коридоре прекрасно слышал, потому и не хотел оборачиваться. А Минхо встал на тёмной стороне комнаты, глядя на младшего. Солнечные лучи затерялись в каштановых прядях волос, придавая им особый оттенок, вновь напоминая Минхо сладкую жжёную карамель. Светлая кожа почти блестела на блике солнца. В полуденном свете дня Сынмин выглядел особенно хорошо. Хотя, может, это было лишь воображением Минхо. Заставив себя смахнуть лишние мысли, он невольно тряхнул головой, и решительно сделал несколько шагов в глубь комнаты, как вдруг остановился. — Поговорим? — он сложил руки в карманы брюк и нащупал под пальцами круглый леденец в шуршащем фантике. Знаете, такие обычно раздают бесплатно — лежат в незатейливых конфетницах на ресепшене в больнице или салоне красоты. Эдакий комплимент от хозяев заведения в попытке дёшево и сладко умилостивить гостя. Что, правда, эта конфета забыла в кармане Минхо, он и сам не знал, или не помнил. А в голове мелькнула глупая мысль: «Может дать ему конфету?», но все же Минхо быстро от нее избавился. Предыдущий вопрос Ли так и завис в воздухе, как немая цитата героев комикса, не требующая ответа. Сынмин же чуял, как от холодного тона неистово веет изморосью, и сосет под ложечкой; по телу то и дело осыпались трусливые мурашки. В желудке стало резко пусто и внутри органы неприятно скрутило в удавке. Его просторная рубашка слиплась к спине, сковывая тело так же, как смирительная рубашка может удержать последние силы психопата. «И бровью не повел», — предположил тем временем Минхо, не видя никаких эмоций на лице младшего, замечая, как тот и не шелохнулся, услышав вопрос. В итоге, не отличавшийся особым терпением, он сцепил фалангами спинку рядом стоящего стула и с мерзким скрипучим свистом пластиковых ножек об вычищенный паркет проволок к центру комнаты в аккурат напротив Сынмина. Достигнув цели, он развернул пластик против себя, нарочито с грохотом установил ножки к полу, и уселся, опираясь о спинку стула, сомкнув перед собой руки. Серьёзность его намерений была очевидна. Дурное настроение выстреливало из янтарных крапинок в радужках глаз. — Не хочешь мне ничего объяснить, Ким Сынмин? — Например? — издал тот признаки жизни и, наконец, обернулся, но поднять глаза на него не спешил. — Например, почему я отдуваюсь за то, что ты написал в Bubble. Видел, что теперь пишут стэи, нитизены, хейтеры и прочие? — Нет. — Какой врунишка, — сцедил Минхо с усмешкой и отвернулся в сторону. Сынмин не соизволил ответить. — Объяснишься? — Не могу. — А ты попробуй. Не в первый раз строчишь ересь, от которой меня уже воротит. Пора бы этому бреду придумать название. — Могу извиниться. — Сынмин поднял глаза и посмотрел на Минхо в упор. Их взгляды встретились. Он заметил, как Минхо сжал скулы до скрежета в зубах. Не выдержав, Сынмин отвернулся первым. — Ты же знаешь, что на людях нельзя так себя вести. — голос Минхо металлическим привкусом отдавался во рту Сынмина отвратительным поучительным тоном. Видимо, ему не нужны были извинения. Сынмин мог лишь догадываться, что Минхо сейчас чувствует. Скорее всего — ярость. Хоть и странно, что он вообще проявляет теперь столько эмоций. — А тебе значит можно? — произнес Сынмин, косо глядя на хёна. — Или это очередной дешевый концепт… — уже тише, почти про себя, пробубнил он последние слова, уткнувшись в плечо. Минхо не ответил, а последнюю фразу, скорее всего, даже не расслышал. Сынмин на самом деле хотел бы выразиться грубее или хотя бы громче, и дождаться чего-то едкого, колкого, с язвительной усмешкой. Он даже уже готовился ответить не менее дерзко и язвительно. Но Минхо молчал. Сынмин хотел было обернуться и посмотреть на хёна, изучить его мимику, понять — есть ли какие-то проблески правды в этих глазах или он снова встретит лишь напускное безразличие и холод. Но тут в комнату постучались. Не дожидаясь приглашения, дверь тихонько отворилась и в комнату воровато заглянул Джисон. Точнее, только его голова. — Вы тут не дерётесь? — глаза Хана были почти на лбу: и без того широкие яблочки глаз были готовы сорваться со своих орбит от беспокойства. Сама милота. — Выйди, пожалуйста, Джисон-и. Минхо не двинулся с места, но краем глаза посмотрел в сторону друга. Сынмин никак не отреагировал. Джисон, поколебавшись, все же закрыл за собой дверь. Столь же тихо, как и отворил.

***