Я даже не понимаю, кто из них мне нравится

      Мог ли он после этих грешных мыслей и желаний (пусть даже и тайных и невиданных чужими глазами) смотреть в глаза того, в ком так нуждается и кого так полюбил? Физически — да. Но совесть ему не позволяла.       Рощин проснулся с эрекцией после сна, в котором Якушев сидел на нём, горя от желания и потирая его грудь. Было стыдно, но желание прикоснуться к себе было сильнее. Спустя какое-то время наш Вертер довёл себя до разрядки.       В школе парень старался вести себя как обычно — беззаботно и непринуждённо. Посмотрев множество фильмов и прочитав несколько манг, в которых главные герои, оказавшись в подобной этой ситуации, Рома понял, что главная их ошибка в том, что они после этого ведут себя скрытно и стараются не попадаться на глаза объекта обожания.       От занятия отказаться ему просто не позволила совесть. А сейчас они сидят в комнате Игоря, изучая сложносочинённые предложения. Рома всё это время старался не смотреть на Якушева и слушать лекцию о том, когда нужно ставить запятую в том или ином случае. Было ли ему стыдно после того, что сделал вчера? Да. Хотелось ли ему сейчас провалиться под землю или стать невидимым, чтобы скрыться от блондина.       —Ты меня вообще слушаешь? — возмутился репетитор, — Что с тобой? Ты какой-то рассеянный сегодня.       —А... Да, всё нормально, — безэмоционально ответил Рощин, хотя совершенно точно не был в порядке.       Теперь он понял тех главных героев из фильмов. Трудно скрывать эмоции, которые так и льются наружу. Состояние десятиклассника Якушев всё-таки заметил. Плохой из него актёр.       — Я просто приболел, — соврал брюнет.       Через миг он уже наслаждался теплом мягкой ладони Игоря. Тыльная её сторона ощупывала лоб на наличие жара, а после переместилась на лоб Якушева. Он сравнил температуру ученика с температурой своего тела, а потом переместил ладонь на боковую часть шеи. После переместил на свою. Рука убрана, а ощущение того, что тебя ей коснулись всё ещё на коже. Мурашки по спине и странная щекотка в груди, которая спустилась в живот.       —Температуры вроде нет, — заключил девятиклассник.       —Нет. А я всё равно горю, — честно сказал Рощин.       —Рома, если ты плохо себя чувствуешь, то лучше отдохнуть, — в его голосе звучала забота.       Парень уже хотел возразить в ответ, но тут до него дошло, от чего глаза расширились, а рот приоткрылся, говоря об удивлении.       —Ты чего?       —Ты, наконец-то, обратился ко мне по имени, — ответил Рощин.       Игорь сам не заметил, как так вышло. Он не замечал, что обращается к Роме по фамилии и никогда не называл того по имени при нём. Но для него это ничего не значило, чего не скажешь о десятикласснике, который сейчас светится от счастья.       —И что?       —Значит ли это, что мы стали немного ближе друг к другу? — задал прямой вопрос.       —Может быть, — Якушеву только на руку, что Рощин начинает считать его близким человеком, — Подожди, я сейчас, — внезапно бросил и вышел из комнаты.       Куда он вышел и зачем? Вопросом оставленный задавался недолго, поскольку уже через минуту девятиклассник протягивал ему фольгированную пластинку с жаропонижающим.       —Придёшь домой — выпьешь, — коротко объяснил.       —Но у нас ещё полчаса, — посмотрев на экране телефона время, стал возражать "больной".       Настроение его немного понизилось, так как Рощин начал думать, будто от него хотят поскорее избавиться. Но следующая фраза отбросила все сомнения и мысли.       —Тебе лучше себя беречь.       От осознания того, что Игорь беспокоится о нём, он всё же принял лекарства. Якушев не боялся, что заразится сам, не пытался его выгнать. Он волнуется о состоянии своего ученика. А может даже и друга. Эта мысль приятно грела душу.       —Я тебе деньги попозже переведу, — собирая свои учебники в рюкзак, сказал Рощин.       Игорю хотелось ответить, сказать "не нужно", но потом вспомнил об умении Ромы настаивать на своём. Задерживать больного дольше не хотелось, да и спорить тоже. Поэтому коротко кивнул. Проводил до двери. Попрощались обнявшись. Он ушёл и оставил после себя запах мужского одеколона. Девятиклассник внезапно решил, что ему тоже нужно начать им пользоваться.       "Он за меня беспокоится", — эта мысль крутилась у Ромы в голове. Он сидел на своей кровати, крутя в руках пластинку, в которой не хватало пары таблеток.       Даже если сейчас он болен, то понимание того, что ему на него не плевать, лечит лучше всего.