Пойдем домой?../Let's go home?..

— «Мы победили? Ничья, ничья…» — взволнованно проговорил Дэ Хо игроку триста девяносто под своим боком и с силой сдавил его плечо, поворачиваясь к дисплею с злаполучными цифрами «50 | 50». Счёт выровнял Ён Иль и махнул команде «крестиков» кулаком, направляясь к ним. — «Голосование оконченно.» — раздался голос человека в маске с рисунком квадрата. — «Получается, у нас ничья? — Игрок номер сто, неприятный на характер дедушка, внимательно поглядел на солдата, — что произойдет сейчас?» Квадрат долго не молчал, ответил мгновенно. Мин Су сильно сжался. Страшно… Не хочется оставаться здесь ещё на одну игру. Страх смерти – самая естественная часть человека, Мин Су и не стыдился того, что ему страшно. Если продолжится все это – он либо умрет от страха, либо от рук дружка Таноса – Нам Гю, номера сто двадцать четыре. Да, смерть от испытания была не самой страшной. — «Третье правило соглашения. В случае ничьи игроки голосуют повторно.» — кратко отвечает «квадрат» — «Мы… прямо сейчас будем голосовать повторно?» — «Мы хотим дать вам время на размышления. По этому повторное голосование состоится завтра. До тех пор советую вам хорошо обдумать ваше будущее.» У Мин Су сердце убежало в пятки. Ещё одна ночь здесь, ещё одна ночь в этом аду. Сзади кто-то подхватывает сто двадцать пятого за плечи и, уводя в сторону туалета, мурлычет где-то рядом с ухом: «Мин Су, Я знаю, что ты сердишься, — притворный всхлип, — I'm sorry, boy, но если ты снова меня предашь… Ты разобьешь мне сердце.» Пак поджал губы, не поднимая взгляд на Таноса и Нам Гю, что маячил совсем рядом. Дверь в уборную распахнулась и Мин Су оказался зажатым между кафельной стеной и, черт возьми, Таносом. Мужчина цокнул, закатил глаза от раздражения, ведь игнорирование – самое отвратительное, что можно делать с великим и невероятным Сонбу. — «Cutie, не зли меня. Поговори со мной. Talk to me.» — «Я хочу домой…» — тихо ответил сто двадцать пятый, сжимаясь только сильнее. — «Мин Су, ты говорил, что тебя обманули и отобрали дом. Тебе некуда возвращаться.» — ядовито прохрипел Нам Гю под боком у Таноса, тыкая в грудь Мин Су, от чего он морщиться. — «Если ты… Не проголосуешь за «кружочек» завтра… I could kill you. Understood? Я найду тебя, когда мы выйдем от сюда и тогда… Look around more often.» Дождавшись активного кивка, Сонбу отталкивает Пака, сильнее ударяя его о стену. С нахмуренным лицом Танос выходит из уборной, Нам Гю под его боком удовлетворённо хихикает. — «Туда этого заморыша…» — «Don't irritate me, Нам Су.» — отмахнулся мужчина, следуя вперёд. — «Я вообще то Нам Гю.» Мин Су потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Тело затрясло и он крепко схватился за раковину, что располагалась чуточку правее. Он приподнялся и плеснул в лицо ледяной водой, прежде чем застыть, глядя в зеркало. «Что я за тряпка?...» - первая мысль, промелькнула в голове сто двадцать пятого. Мин Су опустил взгляд на свои руки, что крепко вцепились в края раковины. Страшно.

***

Той же ночью Мин Су зажался в уголок своей кровати, обняв свои ноги, с опаской оглядываясь вокруг, будто ожидая ножа в спину. А нож в спину был, только, к счастью, не в его. Женщина совсем не далеко от него закричала, потом последовал булькающий звук. Мин Су огляделся, заметив, что люди с кружочком на груди вонзают свое импровизационное оружие в тела ребят из команды «крестиков», а те, в свою очередь , стараются защищаться … У Мин Су заколотилось сердце, с каждым криком голова шла кругом, он пытался сдается до микроскопических размеров и стать таким незаметным, чтобы его не трогали, страшно… Умереть даже не из-за испытания, а от рук жадных до денег людей?... Неожиданно Пака схватили за горло и, черт возьми, сдал так крепко, что все вздохи превратились в отчаянные хрипки. — «Ублюдок, за такого слабака, как ты, платят сто миллионов вон! Удивительно, как ты вообще жив…» — пробормотал нападающий и сдавил сильнее. Конечно, Мин Су сопротивлялся, Мин Су пытался драться, да кто вообще устоит против такой громадины?.. Когда страх надвигающейся смерти овладевает Мин Су, тело начинает выдавать его страх. Адреналин выбрасывается в кровь, вызывая реакцию «бей или беги», когда мышцы сжимаются и пульсируют, готовые к действию или бегству при виде предполагаемой угрозы. Мужчина с каждой секундой сжимался сильнее, зажимая Мин Су, мешая сделать лишний вздох. Начинается гипервентиляция, дыхание становится глубоким и прерывистым, поскольку легкие с трудом втягивают достаточное количество воздуха. Мин Су чувствует, как кружится голова, как темнеет в глазах… Во рту появляется ощущение сухости, как будто ватой набили, а сердце бешено колотится о грудную клетку, словно пытаясь вырваться на свободу. Головокружение и дезориентация грозят усилиться из-за скачков артериального давления, в результате чего комната начинает кружиться, а окружающее пространство расплывается на периферии зрения. Зрачки в панике расширяются, поскольку мозг пытается обработать и отреагировать на сложившуюся ужасную ситуацию. Мысли мечутся – отчаянные просьбы избежать неизбежного, прокручивание воспоминаний о дорогих сердцу моментах и упущенных возможностях, сокрушительный груз сожаления и беспомощности. Разум и тело начинают постепенно отключаться, мышцы сводит дрожь и слабость – естественная реакция организма на непреодолимую опасность и травму. В один момент дышать становится легче. Слышится крик и, наконец, Мин Су снова пришел в себя, еле-еле зафиксировать свой взгляд на нападающем. Это был игрок номер тринадцать и сейчас этот ублюдок был мертв. Радоваться смерти человека в любом случае не правильно, но… сейчас Мин Су был рад, как никогда. Над этим самым ублюдком стоит длинный мужчина с тремя большими цифрами на спине: «два три ноль». Двести тридцать. Танос. Сонбу. Именно сейчас он был рад его видеть. Мин Су напрягся ещё сильнее. Танос обернулся и, Господи, его зрачки были маленькими, не как при наркотическом кайфе. Вся его форма покрыта кровью, на лице алые брызги… Но его лицо спокойное, что пугает. — «Ох, my boy, тебе нужно быть осторожнее… Если бы этот жирдяй подержал тебя так ещё немного – Я не уверен, что ты бы снова sighed.» Пак поджал губы и кивнул, немного испуганно, пробормотал смутное «спасибо», после чего немного отодвинулся. Танос нахмурился и, поправив волосы, сел рядом. — «Страшно? Мне тоже страшно, — начал Сонбу, смотря на игрока сто двадцать пять, — по этому и принимаю. Так легче. Не так страшно за свою жизнь. А за вас: тебя, Нам Су и Се Ми, Я переживаю.» Мин Су молчит, поглядывая на Таноса, как на кого-то не настоящего. «Танос» был не такой, как обычно, слишком честный, слишком «не Танос». Это странно, очень, очень странно. Сонбу лишь треплет его по голове и, пробурчав что-то не понятное, ушел. За этим разговором Мин Су даже не заметил, как солдаты в малиновом костюме вошли в общежитие, громко стреляя в потолок, привлекая внимание. Механический голос начал перечислять всех убитых игроков. «Крестиков» осталось чуть больше половины. «Кружочки» потеряли четверть человек.