Miracles happen

Когда Лили с лёгкой копотью на лице, наконец, вышла из камина, она сразу столкнулась с пристальным взглядом Регулуса Блэка. В его глазах мелькнуло облегчение, которое он тут же попытался скрыть, но даже его плечи слегка расслабились. — Я думал, это твой план, Эванс, — холодно заключил он, и в его голосе звучали нотки раздражения. — Но, судя по тому, что тебя вынесло в случайный камин, я ошибся. Ты заставила нас ждать себя больше часа! Лили неловко отряхиваясь, попыталась объясниться: — Я… кажется, перепутала адрес. На мгновение я оказалась в какой-то полузаброшенной деревенской лавке с чемоданами… в северной Англии. Вы не представляете, как сложно было успокоить владельца магазинчика, который подумал, что я взломщица! Оказывается, тем камином уже не пользовались четверть века. Но старик был очень милым и дал мне немного летучего пороха, так что я… разобралась, — она осеклась, заметив, как Регулус едва заметно приподнял бровь, а затем закрыл лицо рукой, чтобы скрыть то ли улыбку, то ли недовольство, а Сириус громко фыркнул. — Разобралась, — передразнил он с насмешкой. — Ты бы видела нашего Регги. Ходил взад-вперёд, как мантикор в клетке… — Ничего подобного, — сухо бросил Регулус, его лицо было напряженным, но Лили знала, что он не мог злиться на неё слишком долго. Девушка хотела сказать что-то примирительное, но их прервал мягкий женский голос: — Давайте не будем задерживаться в коридоре. Вы, наверное, голодные. Лили развернулась, и перед ней появилась Андромеда Тонкс. Она выглядела почти как Беллатриса… Лет на шесть-семь старше Сириуса, тот же хитрый прищур, темные волосы и карие глаза, классическая благородная утонченность, но доброжелательная улыбка и спокойное выражение лица были так не похожи на тех Блэков, которых Лили видела прежде. Их нельзя было не заметить, и Лили невольно подумала, насколько она была удивительная. — Лили Эванс, я полагаю? — спросила Андромеда с интересом. — Сириус много рассказывал о тебе. В её поведении не было ни малейшего намёка на снобизм или осуждение, как было у других представителей древнего чистокровного семейства. Лили знала, что после того как Сириус покинул дом своих родителей, он обосновался у своей кузины и её мужа, Теда Тонкса. Тед был магглорожденным, и ради него Андромеда бросила вызов всей своей семье, а ее имя навсегда было выжжено из родового гобелена. Блэки не прощали измены. — Приятно познакомиться, — ответила Лили, протягивая руку с большим уважением. — Надеюсь, он не слишком сгущал краски, но в этом семестре как староста я действительно была невыносимой для всего факультета. — Честно говоря, этому разгильдяю бы не мешало хоть немного заняться учёбой, — сказала Андромеда чуть более серьезно, подмигнув Сириусу, который изо всех сил пытался сдержать смех. — Во время каникул я не могу заставить его даже открыть книгу. — Мне больше нравится рассматривать карточки по квиддичу, но я приму во внимание все ваши замечания, дамы, — ответил Сириус с притворным величием, поклоняясь. Лили не смогла сдержать улыбки, когда Тонкс напоминала Сириусу, что мир не вращается вокруг него. Было очевидно, что Андромеда, несмотря на всю свою приветливость, не была сторонницей беспорядочного способа жизни кузена. Сириус только фыркнул в ответ, но в глубине души, как казалось Лили, был признателен за слова сестры. Тонкая ирония Андромеды заставила его выглядеть слегка неуклюже, но её добродушная забота была очевидна. Лили поймала себя на мысли, что в Сириусе и Андромеде было что-то общее: тот же мягкий сарказм, тот же способ держаться, словно вокруг них не существует никаких проблем, а только возможность их превзойти. — Ладно, ладно, я займусь учёбой сразу после того, как мой маленький братец снова окажется в метро. Я до сих пор помню, как в десять лет он чуть не умер от страха, когда ему пришлось сесть в маггловский вагон, — он едва сдерживал смех. — Грязнокровные железные трущобы… Бррр, страшно. Регулус мгновенно побледнел, его лицо исказилось от смущения и ярости. Он всегда старался избегать маггловских транспортных средств, даже думать о них было для него унизительно. И подземный метрополитен казался настоящим кошмаром, чем-то абсолютно недостойным для волшебников. Лили невольно засмеялась. Видеть Регулуса, известного своей строгостью и самоуверенностью, таким смущённым во второй раз меньше чем за двадцать четыре часа, было неожиданно забавно. Она все еще не забыла его волнение, связанное с рисунками, когда узнала в них себя. Сириус только ухмыльнулся, наслаждаясь моментом. — Я уже молчу о его фобическом страхе перед общественными туалетами, — продолжил он, чувствуя себя в центре внимания. — Даже не хочу представлять твоего боггарта, Регги. Регулус поднес руку к лбу, как будто пытаясь прогнать нарастающий поток гнева. Его смущение плавно перешло в раздражение. В глазах Блэка-младшего читалась ярость, и Лили заметила, как он с трудом сдерживает новые эмоции. Она почувствовала некое сочувствие к Регулусу. Сириуса всегда заносило. — Ты просто идиот, — вдруг спокойно заключил Регулус, не теряя достоинства. — Я научился избегать того, что мне чуждо. В этом и заключается здравый смысл — хотя тебе, конечно, этого не понять. Андромеда, наблюдавшая за братьями, усмехнулась. Это была та самая динамика, которой Регулус всегда так старался избежать, и за ней скрывалась какая-то глубокая внутренняя борьба между членами этой семьи. Хотя Сириус по-прежнему пытался высмеивать его, Лили видела, что Регулус оставался собой, не поддаваясь на провокации, и при этом держал голову высоко, ловко парируя на выпады брата. Его выдержка и рассудительность восхищали ее. Когда они направились в сторону столовой, Регулус шёл рядом с Лили, продолжая сохранять свою привычную холодную отстранённость. — Подожди, — внезапно сказал он, остановившись и едва заметно нахмурившись. Блэк-младший поднял руку и осторожно вытянул из её распущенных волос тонкую серебристую паутину. — Ты, кажется, захватила с собой несколько акромантулов. Лили смутилась — как всегда, когда он к ней прикасался. А делал он это в последнее время все чаще. И она без проблем позволяла это, словно под Империю. — Я… просто не слишком привыкла к путешествиям через камин. В моём доме это не принято, — быстро пояснила она, чувствуя себя ещё более неловко, когда он склонился ближе и провёл пальцем по её носу. — Еще и в саже вымазалась, — в уголке его рта появилась лёгкая озорная улыбка. — Умеешь ты эффектно появляться, Эванс. Она стушевалась, едва сдержав нервный смех. — Иногда это действительно сложно. У меня мало опыта. — Тогда тебе придётся много тренироваться, — Регулус произнёс это лукавым тоном. — Но не волнуйся. Я тебя всему научу. Ей срочно была нужна реанимационная бригада из Мунго. Обычно остроумная и совсем не косноязычная, Лили Эванс рядом с ним превращалась в пугливого Лунного тельца. Щёки снова предательски вспыхнули румянцем, но она заставила себя сохранить внешнее спокойствие, хотя было трудно скрывать тот фейерверк чувств, который вызывали намеки Регулуса. Андромеда, шедшая чуть позади с Сириусом, с интересом наблюдала за ними. Поняв это, Регулус резко замолчал, будто этот небольшой обмен словами ничего не значил. Но затуманенный взгляд, в котором ластились черти, направленный на Лили, когда девушка или остальные того не замечали, выдавал его с потрохами. Они прошли в скромную столовую дома Тонксов и Лили невольно огляделась. В отличие от мрачной и роскошной обстановки семейного особняка Блэков, здесь все дышало уютом и простотой. На стенах висели фотографии, некоторые из которых были неподвижными, маггловскими — улыбка Теда и мягкий взгляд Андромеды запечатлели моменты их счастья из совместных путешествий. На полках лежали книги и детские игрушки, а в углу среди ухоженных комнатных растений стоял старенький диван с вязанным пледом. Под потолком висели гирлянды, над камином — три праздничные носки, а рядом с диваном примостилась небольшая елка, украшенная бумажными сердечками и прочими неуклюжими декорациями, к которым явно приложил руку ребенок. К ним, как вихрь, ворвалась маленькая девочка лет четырех с озорным взглядом и растрепанными темно-каштановыми волосами. Нимфадора — явно чье-то отражение в миниатюре — тут же заметила Сириуса и с визгом бросилась ему на шею. — Сириус! Ты принес мне шоколадных лягушек? — спросила она, сияя от радости. — Конечно, для малышки Доры у меня всегда припасена парочка, — он театрально вздохнул, вытягивая из кармана коробочку, обнял ее крепче и тихо добавил. — Только не рассказывай папе, что я снова накачал тебя сахаром. Нимфадора звонко рассмеялась и, выпутываясь из его объятий, наконец заметила Регулуса. Она посмотрела на него с любопытством, чуть прищурившись, будто пыталась понять, кто он. — Это Регулус, — пояснил Сириус, опережая ее вопрос. — Он тоже твой дядя. Но он не любит детей и дружит только с чудовищами. — Очень остроумно, — сухо отозвался тот, закатив глаза, но удержался от резкого ответа, поскольку на него смотрела Лили и другие. Нимфадора лишь пожала плечами, ни капли не обидевшись. Затем она повернулась к Лили и, осматривая ее с искренним интересом, улыбнулась. — У тебя такие красивые волосы, — сказала она с восторгом. — Они как огонь, такие яркие! Лили рассмеялась, удивленная и тронутая её словами. Она слегка наклонилась, чтобы быть ближе к девочке. — Спасибо, Нимфадора. А мне нравятся твои. Они такие… живые, как ты сама, — ответила она с теплотой. Девочка мгновенно засияла ещё больше, но тут же нахмурилась и, скрестив руки на груди, произнесла с серьезностью взрослого человека: — Только не Нимфадора. Просто Дора. Нимфадора — ужасное имя. Хуже не бывает. Хотя… мою бабушку звали Друэллой. Представляешь? Дру-эл-ла! — она произнесла это имя с таким отвращением, что Лили не сдержала улыбку. — Я её, правда, никогда не видела, потому что она на нас обиделась. Регулус, стоявший чуть в стороне, наблюдал за этой сценой с неожиданным трепетом внутри. Он по-прежнему чувствовал себя чужаком, но что-то в этом моменте заставляло лед в душе таять. Эванс… ее дружелюбие к девочке, её лёгкость и неподдельная искренность заставили его задуматься. Возможно, она была единственным человеком, который умел размывать границы между мирами — маггловским и волшебным, пусть даже он сам с трудом принимал её присутствие в своём. Дора засунула себе в рот шоколадную лягушку и жуя, неожиданно добавила, глядя на Лили с надеждой: — А можно заплести тебе косички? Когда захочешь. Я даже разрешаю выбрать себе ленты и заколки. Ты выглядишь, как кукла, только лучше, — из-за слов маленькой племянницы Регулус вдруг ощутил, как губы сами собой дрогнули в подобии слабой улыбки, которую он сразу же скрыл. Ни одна кукла с ней даже рядом не стояла. На короткое мгновение он позволил себе поддаться тому чувству, которое так старательно подавлял. Даже в свете дня волосы Эванс казались живым пламенем. Веснушки на её лице напоминали созвездия, хаотично раскиданные по нежной, словно фарфоровой, коже. Она была одновременно простой и недосягаемой — земной и эфемерной. В ней было что-то, что шло вразрез со всем, к чему он привык — неподдельная доброта, удивительная смелость, которая не нуждалась в демонстрации. Лили казалась живым воплощением того, чего ему всегда не хватало. Она не просто привлекала его — она заставляла задумываться, каково это, быть человеком, ради которого она бы улыбалась так, как сейчас. Сама Лили немного смутилась от этих слов, но она всё же кивнула: — Конечно. Как только будет время. Девочка просияла и прежде чем успела продолжить, в комнату вошел Тед Тонкс. Чмокнув дочь в макушку, он подхватил ее на руки и слегка покачал, как пушинку. — Дора, дай нашим гостям отдохнуть. Ты успеешь надоесть им позже, — с любовью сказал он. Тед выглядел не так, как волшебники, к которым Регулус привык с детства. Он был прост в своем одеянии, без всякой вычурности или стремления произвести впечатление. Его добродушие к дочери было настолько естественным, что Регулус невольно нахмурился, пытаясь понять, что именно заставило его кузину Андромеду отказаться ради этого человека от всего — от семьи, статуса, богатства. Тед был магглорожденным, это Регулус знал, но он совсем не выглядел слабым или недостойным — а именно так его учили с детства воспринимать грязнокровок. Взгляд Теда был уверенным, но не вызывающим, без попытки кому-либо угодить, а в манере держаться явно присутствовал внутренний стержень. Этот человек, казалось, воплощал в себе то, чего не хватало многим чистокровным волшебникам — простое человеческое достоинство. — Вы можете быть уверены, что здесь вы в безопасности, — сказал он спокойно, по-прежнему держа Нимфадору на руках. — Наш дом хорошо защищен. Барьеры наложены лучшими чарами, и я лично слежу за тем, чтобы их никто не мог обойти. Лили почувствовала себя немного легче от этих слов, и Регулус заметил, что взгляд Теда задержался на нем чуть дольше, чем на остальных. Это был не грубый и не осуждающий взгляд, скорее изучающий, почти профессиональный. — Не беспокойтесь, — сдержанно сказал Регулус, чувствуя необходимость разрядить обстановку. — Мы не собираемся оставаться здесь долго. Я не намерен подвергать вашу семью опасности. — Дело не только в этом. Но хорошо, что вы это понимаете. Регулус коротко кивнул. — Мои родители не успокоятся, если узнают, где я. Как далеко они зайдут, не знаю даже я. Поэтому чем меньше вы будете с нами связаны, тем лучше. — В таком случае, будем надеяться, что они не смогут отследить вас. — Тед слегка смягчился и добавил: — Но если что-то пойдет не так, вы можете на нас рассчитывать. Регулус хмыкнул, но не ответил, глядя на Теда с некоторой настороженностью. Сила, уверенность, спокойствие — всё это говорило о том, что Тед Тонкс был не просто каким-то магглом, которого Блэки презирали из принципа. А ведь его родители в своих историях вылили на него столько грязи. — Вы работаете в Министерстве? — спросил он, переводя тему. — Да, — подтвердил Тед, улыбнувшись, словно предвидя этот вопрос. — В отделе магического правопорядка. Ну, и кое-чем еще занимаюсь на досуге… С этими словами он бросил взгляд на Лили и Сириуса, явно намекая на Орден Феникаса, а затем добавил, немного смягчая тон: — Знаю, что времена сейчас непростые. Но если вы здесь, значит, есть причина. И если Андромеда хочет помочь вам, — он нарочито сделал паузу. — Есть надежда, что не все Блэки так безумны, как мне казалось. Но доброе сердце моей Андромеды уже достаточно настрадалось из-за вашей семейки. Регулус ощутил что-то вроде невысказанного предупреждения — Тед не позволил бы никому причинить вред своим самым близким — жене и дочери. Андромеда, как вихрь появившаяся с сервизом в руках, отвлекла их от напряженного разговора. — Мы ожидали Сириуса со дня на день на праздники. Но наш дом не такой просторный, как тот, к которому привык Регулус, так что придется ему спать с братом в одной комнате. — Ничего страшного, — отрезал Регулус, хмуро кивая. — Мы здесь ненадолго. — О, конечно, ты ведь у нас за главного, — с сарказмом выпалил Сириус, садясь за стол и подвигая к себе яичницу. — Не обращайте внимания, Регулус слишком упрям, чтобы признать, что мы все валимся с ног и нам просто необходимо поспать. Регулус фыркнул, но ничего не ответил, а Сириус, довольный, продолжил: — Да, Лили, ты будешь в гостевой, а вот мой дорогой братец будет мучиться со мной в холостяцкой лачуге имени Сириуса Блэка, — протянул Сириус с преувеличенной драматичностью, откидываясь на спинку стула. — Думаю, это будет самым тяжёлым его испытанием за всё это время. — Вам всем нужно отдохнуть, — мягко заметила Андромеда, улыбнувшись и подвинув к своей дочери тарелку с завтраком. Но Дора скорчила гримасу, демонстративно отворачиваясь от еды. — Своей переборчивостью она напоминает мне тебя, Регулус, — вздохнула Андромеда, повернувшись к младшему кузену, на что тот сдержанно усмехнулся. — Никто не мог заставить моего младшего кузена доесть овсянку. Однажды он даже умудрился спрятать её за спину домашнего эльфа. — О, я прекрасно помню этот момент! — заявил оживленный Сириус, указывая на брата вилкой. — Кикимер тогда был так напуган, что начал метаться по кухне, разбрасывая горячую кашу во все стороны. Ты помнишь лицо нашей матери, Регги? Регулус наклонил голову, его губы дрогнули в подобии улыбки. За столом раздался смех, и Лили, наблюдая за братьями, не смогла удержать свою. Медленно, но верно их отношения становились все более сносными. — Сколько тебе было тогда? — осторожно спросила она, представляя детскую версию Регулуса Блэка. Интересно, даже маленьким его одевали в черные костюмы? — Лет шесть, примерно. Я тогда думал, что это был идеальный план, — Регулус кивнул, чуть смутившись. — Он был настоящим стратегом, — вставил Сириус, подмигнув Лили. — Вот только против нашей матери это редко работало. — Она, наверное, разозлилась? — предположила Лили, понимая, что их воспитание было строжайшим от самого рождения. — Разозлилась? — Сириус театрально закатил глаза. — Это мягко сказано. Она устроила такую сцену, что даже портреты предков в коридоре побледнели от количества благородной ругани. — Ну, теперь я знаю, почему у него эмоциональный диапазон камня из Фонтана Магического Братства, — сказала Эванс, глядя на Регулуса с лукавым огоньком, при этом надеясь, что он не истолкует ее слова слишком неправильно. — После такого детства сложно чем-то задеть. — Возможно, Эванс, — ответил Регулус с неизменным сарказмом и легким вызовом. — Но даже на фонтане бывают трещины, если присмотреться внимательно. В его взгляде было что-то большее. Он словно приоткрывал для нее дверь в свой тщательно охраняемый мир. Её сердце затрепетало от непонятной радости и чтобы скрыть это, девушка опустила глаза на скатерть с вышитыми цветами, понимая — между ними возникло нечто особенное, словно невидимая нить крепко связывала их вместе. Лили почувствовала, будто в её душе расцветает узор, пока что тонкий и несмелый, но невероятно искусный. Под конец трапезы Лили зевнула, устало прикрыв рот рукой. Она подняла палочку, доливая себе чай, но её движения были неуклюжими, и горячая струя потекла мимо блюдца. — Ой, простите, — пробормотала она, заметив, как на неё все смотрят, и быстро вытерла пятно салфеткой. Регулус наблюдал за ней с неожиданным выражением на лице. Сонная, рассеянная, она выглядела непривычно и трогательно. Он не понимал, каким образом все, что бы не делала Эванс, его на самом деле не раздражало, а вызывало совсем другие чувства. Он заставил себя отвернуться, хмуро уставившись в свою чашку. Ему это не нравилось. — Ну что ж, — весело сказал Сириус, нарушив молчание, — не знаю, как вы, но я готов хоть сейчас упасть в свою кровать. Правда, Регулус? Или тебе удобнее будет ночевать где-то в маггловском отеле с клопами? — Заткнись, Сириус, — пробормотал Регулус, возвращая себе свой привычный тон, но уголки его губ предательски дрогнули. Он даже немного скучал по брату и его тупым подколам. Когда Лили и Сириус, наконец, отправились отдыхать, усталость и бессонная ночь одолели их почти мгновенно. Регулус же, напротив, не мог сомкнуть глаз. Мыслями он был где угодно, только не здесь, размышляя о последствиях своего решения. Долг, честь, семья — три константы. Кто он без этого? Стать Пожирателем смерти, слугой необходимого для волшебного мира зла — Регулуса Блэка готовили к этому всю его сознательную жизнь. Вместо того чтобы безуспешно пытаться заснуть, он отправился на кухню, где застал Андромеду за мытьем посуды. Она удивленно подняла голову, увидев кузена, но быстро улыбнулась. — Ты пришел помочь? Ну что ж, это приятно удивляет, — поддразнила она, протягивая ему чистое полотенце и моющее средство. Регулус, чуть нахмурившись, взял полотенце и начал вытирать уже вымытые тарелки. — Почему у вас нет домашних эльфов? — спросил он после паузы. — Мы предпочитаем справляться сами, — спокойно ответила Андромеда. — Домашние эльфы — это скорее символ привилегии и власти, чем настоящая необходимость. Да и Тед никогда не был с этим согласен. Регулус скептически покачал головой, но промолчал. — Ты знаешь, — вдруг начала Андромеда, её голос стал мягче, — я тут как раз вспоминала, как нянчилась с тобой и Сириусом в детстве. Он практически не поддавался воспитанию, но ты… Ты всегда так старался произвести впечатление. Помню, как ты пытался говорить на чистейшем французском, чтобы понравиться своим родителям, но твой акцент был ужасен. — Французский, скрипка, турниры по волшебным шахматам с гораздо старшими волшебниками, основы магии и зелий еще до получения письма-приглашения из Хогвартса. В первый же год учебы в школе я стал лучшим на курсе и профессор Слизнорт лично пригласил меня в клуб, — фыркнул Регулус, с недоверием рассматривая губку для мытья посуды. — Но мать всегда оставалась недовольна. Андромеда кивнула, её лицо омрачилось воспоминаниями. — Вальбурга никогда тебе не хвалила. И Орион тоже. Они были жестокими. И я догадываюсь, как они отреагируют на твой побег. Их ярость будет страшной, Регулус. Ты ведь понимаешь это? — Я не собираюсь тут задерживаться, — Регулус задумчиво кивнул, когда Андромеда отложила чайник и внимательно посмотрела на Регулуса без осуждения. — Ты принял правильное решение. Не остался там, где мог бы погубить себя. Сириус балбес, но он всегда тебя поддержит. И еще я вижу, что есть как минимум один человек, который готов ради тебя на многое. Регулус поднял взгляд, его брови слегка сошлись на переносице. Он не мог избавиться от ощущения, что что-то тянет его назад, словно темные тени прошлого не собирались отпускать его. — О ком ты? — О Лили, конечно, — спокойно сказала Андромеда. — Эта девушка сделала то, чего не смог никто из нас. Её доброта, её храбрость… Ты становишься лучше благодаря ей, Регулус. Только не упусти этого. Но Блэк понимал, что зло не так легко покидает человека. Он тянулся к тёмной стороне, и что бы Андромеда ни говорила, в его крови всё ещё плескалась ядовитая субстанция — древняя магия рода. Он слишком далеко зашёл. Тёмные заклинания, ритуалы, поиски силы… Всё это не исчезнет так просто. — Ты думаешь, что я смогу это контролировать? Напомни, сколько всего представителей Блэков за всю историю примкнули к «правильной» стороне? — спросил он тихо, опустив глаза в пол. — Что если тьма внутри меня уже настолько глубоко, что никогда не уйдёт? Я не знаю, как быть другим. — Ты сам решаешь, что из себя представлять, — Андромеда встретила его потерянный взгляд с пониманием, её глаза были полны сострадания. — Наша семья пыталась навязать тебе свои правила, но ты всегда был умнее, чем они думали. Ты — не только твоя кровь, Регулус. Губы Регулуса сжались в тонкую линию. Он не был таким уверенным, как она. — Они используют тебя, — продолжала она твёрдо. — Так же, как пытались использовать меня. Ты не знал, но моя мать Друэлла хотела выдать меня замуж за Тристана Эйвери. «Достойный выбор, Андромеда», говорила она. Достойный для неё, но не для меня. Им было плевать на мое счастье. Им была нужна ещё одна шахматная фигура. Регулус стиснул зубы. Чистокровная семейка Эйвери был еще тем подарком судьбы — с одной мозговой извилиной на всех. Но Блэки так сильно были помешаны на сохранении чистоты крови, что ради этого шли на любые жертвы. — Я… боюсь за Эванс, — неожиданно для себя признался он, горечь прокралась в его душу. — Я… не уверен, что заслуживаю ее. Она не должна быть рядом со мной даже как друг или союзник. Это опасно. Если с ней что-то случится из-за меня… Лили Эванс была слишком особенной, слишком настоящей. А он? Он всё ещё оставался тем, кто пытался определить, как жить, находясь на грани света и тьмы. И он не должен был подпускать эту девчонку так близко к себе. Андромеда подошла ближе, положив руку ему на плечо. — Она уже выбрала быть рядом с тобой. Эта девушка сбежала с бала, чтобы помочь тебе. Она не боится идти за своим сердцем. Так почему же ты так сильно пытаешься игнорировать свое собственное? Я же вижу, как ты на нее смотришь. Такие чувства нельзя подавлять. Её слова резанули по нервам больнее Диффиндо, вгрызаясь в него ледяным ветром. Но все же Регулус не мог так просто отмахнуться от них и от их правдивости. — Ты уверена? — он уязвимо опустил взгляд, внутренне сражаясь с собой. — Да, — спокойно ответила Андромеда. — Посмотри на меня и Теда. Я отказалась от всего ради него. И ни разу об этом не пожалела. Нимфадора — лучшее доказательство, что это было правильно. Не пытайся угодить им только из-за чести и семейного долга, не сворачивай со своего собственного пути. Регулус видел перед собой молодую женщину, полную решимости и какой-то удивительной мудрости, и вдруг в голове мелькнула странная картина — их с Лили ребёнок. Малыш с рыжими волосами и серо-зелеными глазами. Его охватила паника. «Чёрт возьми, что со мной?» — подумал он, втупишись в зазоры на деревянной столешнице и пытаясь отогнать эти проклятые мысли. Они ведь даже не встречались. Не целовались. Не говорили друг другу признаний, что могли бы означать что-то больше дружбы. Да и друзьями он их не мог назвать. Эванс просто помешана на синдроме спасателя — возможно, она даже и не думала о нем в романтическом плане. А он уже воображает такое… Это было безумием. Андромеда, словно прочитав его смятение, мягко улыбнулась. — Тебе нужно поспать, Регулус. Не мучай себя, — кузина поискала что-то в кухонном шкафчике у себя над головой, достала флакончик со снотворным зельем и протянула его ему. — Вот. Это поможет. Он кивнул, быстро взял зелье, но вместо того чтобы сразу направиться в комнату брата, замер, чуть сильнее сжимая лазурный пузырек в руках. — Спасибо, Андромеда, — он избегал смотреть ей в глаза, но такой разговор ему был нужен как никогда. — Я уже и забыл, какая ты классная. — А ты гораздо сильнее, чем думаешь. Если бы это было не так, ты бы не стоял сейчас здесь по локти в мыльной пене, бросая вызов всему, что они заставили тебя считать правильным. Я горжусь тобой, Регулус. Андромеда загадочно улыбнулась и выставила его из кухни. Отключиться — именно то, что целитель прописал, тем более даже короткий отдых казался жизненно необходимым для дальнейшей стратегии. Кузина вдохновила его. Она была права. Он не потерян. Ни для себя, ни для Лили. И пусть он никогда не примкнет к Ордену Феникса или какой-либо другой организации, он будет жить по своим понятиям и правилам. Будет решать сам, что добро, а что зло. И защищать эту невыносимую рыжеволосую ведьму, чего бы ему это ни стоило.