И поглотит нас Морок. Русалии

Драган.       Она вышла из вод озера как неземное существо, но всё такая же привычная как само существование мира. Прилипшее исподнее приковывало взгляд Драгана к силуэту Лады. Он мог поклясться, что ещё утром видел нескладную бывшую подругу детства, стоявшую на пороге восемнадцатилетия и не замечал всего того, что видится ему теперь. Следовал глазами по тонким ключицам с собравшимися капельками воды в их ямочках. Затем плавно брёл по изящным молочно-белым плечам к аккуратной девической груди. Почти просвечивающая ткань являла собой прекрасный стан. Драгану хотелось разбежаться, махнуть через край собственного сознания от осознания, что он не в праве видеть Ладу такой. Что отныне именно этот образ будет преследовать его в самых сладостных снах и даже в диких кошмарах, но всегда желанный. Кузнец сжал кулаки в попытке совладать с собой. Глупо было прятать лицо. Драган сделал над собой усилие, взглянул Ладе в глаза. В сумерках он сначала даже не разглядел, но точно узрел…       «Она смутилась?.. Бред. Точно не из-за меня».       Свежий румянец, вскинутые брови и глаза… О, только эти яркие очи могли взирать на него так. Прямо, неистово и по-бунтарски. Он позволял ей этот взгляд, всегда искал и с непонятно откуда взявшейся радостью принимал. Потому что был направлен только на него, только ему доставался. И пропадёт этот погибающий мир с концами, если её взор будет стремиться к кому-то другому.       — Губишь меня. — прошептал Драган.       Мир обрушился громкостью звуков. И столь непривычных, что Драган перестал совершенно обращать внимание на возмущённые возгласы одних девиц и томные вздохи других. Бурлящее озеро завлекло всё его внимание. Все обернулись, заинтересованные необычным явлением.       Вспенившись, волны возвысились и упали на берег, явив собой тройку незнакомок. Сомнений в том, что перед ними возникли русалки, не было ни у кого из присутствующих. Их мистический дух будто туман обволакивал со всех сторон невесомым, но нутром ощутимым прикосновением. Настороженный и внимательный взор кузнеца сосредоточился на существах. Нагие, с длинными волосами во весь рост к жителям деревни приблизилась русалка. Окинув добродушным взглядом деревенских девушек, одна из них взмахнула рукой. Глаза девушек остекленели, тела застыли как каменные изваяния и даже локоны перестали развеваться на ветру. И только один Драган мог двигаться, с изумлением уставившись на ужасающее чудо. Тут же взяв себя в руки он спросил:       — Что вы с ними сделали?       Драган не был уверен, что русалки могли молвить человеческим языком, ведь он никогда их не встречал, а рассказам и байкам мужиков не верил. И всё же какое-то внутреннее чутьё толкнуло его на разговор с ними.       Та русалка, что мгновение назад сотворила нечто, спокойным, но пронзительным взглядом посмотрела на Драгана.       Не сменяя строгости на лице, русалка ответила:       — Явившись на священный праздник русалии, ты нарушил один из самых главных запретов. — Раздался контрастирующий со взглядом голос: мелодичный, стройный, мягкий.       — Чем же моё присутствие так ужасно? Я никого из них не обидел.       — Твоё мужское начало развеяло таинство ритуала и гадания на суженого и осквернило чистую женскую энергию. По твоей вине большинство из этих девушек ещё несколько лет не смогут обзавестись верными супругами, стать любящими и любимыми. Остальные две русалки, до сих пор молчавшие, с гневным осуждением на лице метнули взор на мужчину. Подверженный какой-то неведомой силе Драган немного стушевался, хоть и старался держать гордо поднятую голову.       — Не моя вина, что я оказался здесь. Вынужден был.       — Оправданиями не поможешь. И мы тоже вынуждены вынести тебе приговор.       — В туман отправите? Утопите?       Главная, как решил Драган, русалка усмехнулась наивности, присущей людям в моменты отчаяния. Снисходительно покачав головой, ответила:       — Есть нечто хуже смерти. Груз печали, давящий на плечи, в ожидании исхода за провинность. — русалка огляделась и прищурилась, остановив взгляд на Ладе. — Вот она, например. Её ты осквернил больше всех в этот прекрасный день. Мыслями, желаниями.       — Нет…       Драгану показалось, что сердце в какой-то миг забыло как биться. Ту, кого он отталкивал сильнее кого-либо, сильнее всего боялся и потерять. Происки богов, не иначе… Или шутки русалок?       — Конечно, мы не столь безжалостны, всё-таки каждая из женщин и девушек под нашим покровительством. А значит, что ты можешь всё исправить. Если хочешь.       — И как же? — Драган старался сдерживать гнев, который готов вот-вот вырваться из него крепкой бранью. И плевать, что перед ними могущественные существа из небылиц и сказок.       Русалки расхохотались, игриво помахали рукой и вновь ушли под воду. Вновь поднялась большая волна. Превратившаяся в пену, она окатила девушек и те будто очнулись ото сна. Проморгавшись, они стали разговаривать как ни в чём не бывало, поглядывая на Драгана. Тот бросил мимолётный, виноватый взгляд на Ладу, чем вызвал неподдельное удивление на её лице. Верея направилась к нему, ведя за собой вяло сопротивляющуюся Ладу. Такие похожие и одновременно совершенно разные.       — Тебе нельзя быть здесь, иначе русалки прогневаются. — сказала Верея.       В голосе первой красавицы на деревне слышалась забота, добродушие и любовь. Игла сожаления за безответность чувств к этой девушке больно ранила сердце кузнеца. Все попытки донести честность и жестокую правду игнорировались Вереей, за что Драган ещё больше ненавидел себя и самое существование любви к Ладе.       — Да они уже… — Драган заметил как сёстры вопросительно переглянулись и тут же поправил себя, — То есть, да. Я уже ухожу. Да и вам пора, совсем уж за полночь перевалило.       — А зачем вообще приходил? — поинтересовалась Верея.       — Да там… Неважно.       Драган заметил как Лада дрожала от холода в мокром исподнем, не привыкшая к ночным купаниям в отличии от своей сестры. Скрестив руки на груди, стала оглядываться в поисках чего-то, что поможет согреться. Не раздумывая более ни секунды, мужчина одним ловким движением снял рубаху, протянул ей.       — Не нужно.       Было видно как Ладе хотелось отогреться, но внутренние сомнения мешали ей принять помощь.       — Бери. — Драган одним движением вложил в руки Лады одежду и развернулся, зашагав прочь и не дав попытки отказаться. Спустя несколько шагов всё же обернулся.       Фигура Лады утопала в его рубахе, а тонкие запястья едва выглядывали из-за рукавов. На мгновение его одолело смятение от разлившегося в груди тёплого чувства. На лице отразилась лёгкая улыбка, которая померкла под тенью надвигающейся на Ладу беды.       «Что-нибудь придумаю. Придётся обратиться к нему». — Драган в напряжении сжал кулаки. — «И поболтать с Яромиром».