Проверка на прочность

Утро в доме Феррас начиналось со спора молодых супругов, чьи голоса доносились даже до столовой, где завтракали хозяин дома и его невеста. Спорить молодые люди начали ещё прошлым вечером, а теперь опять вернулись к обсуждениям. Молодая служанка, которая интереса ради невольно вникала в проблемы хозяев, едва успела убежать, услышав, как дверь спальни открылась. По лестнице поспешно спускалась Жади, а за ней спешил Лукас. Девушка направилась в столовую, чтобы выпить утренний кофе, прежде чем заняться непосредственно спасением Назиры. Когда она прошлым вечером поделилась проблемой с Лукасом, муж дал ей дельный совет, заметив, что в Рио-де-Жанейро никто не имеет права насильно удерживать совершеннолетнего человека взаперти, даже позвонил знакомой из полиции, которая согласилась решить вопрос тихо, как просила Латифа у Жади: явиться в дом младших Рашидов в гражданской одежде, не привлекая к себе лишнего внимания вывести Назиру из дома брата, пригрозив Мохаммеду привлечь его к ответственности, но при этом не начинать никакого расследования; мотивом визита работницы полиции должен был стать якобы анонимный звонок одного из соседей. Жади нужно было так же найти Миру, примерные координаты которого сообщила сестре Латифа вместе с местами, где его можно найти, чтобы сообщить мужчине, в каком положении оказалась его невеста; по плану они с Миру должны были подоспеть в район Мохаммеда примерно к тому времени, когда полицейская освободит Назиру. Лукас согласился с женой, что план наиболее удачный, однако при этом был категорически против, чтобы она ехала в район где живёт Латифа, особенно когда она невольно проговорилась, что из Марокко должен вместе с другими прилететь и Саид, о котором девушка невольно рассказала мужу множество "страшилок", когда опасалась, что он захочет отправиться в отпуск в Марокко; но и позже, когда парень должен был ехать договариваться с восточными поставщиками даже не в Фесе, а в Агадире, марокканка опасалась, что Саид там сможет легко дотянуться туда, если в нём до сих пор живёт желание отомстить, потому лично свёкру сообщила о возможной опасности, и разумеется Феррас-старший отправил в командировку совсем другого человека. Потому не удивительно, что теперь он не мог понять, почему жена собирается рисковать встретиться с человеком, который может на неё напасть, по её же словам, ведь Лукас очень долго не верил, что парень которого он лично видел вживую, может быть настолько опасным человеком! Он считал, что вопрос может решиться и без присутствия Жади, ей вовсе не обязательно ехать вместе с Миру в район Латифы, достаточно просто поговорить с мужчиной, не обязательно наблюдать за происходящим из такси, тем более, её могут заметить. – Жади, мы не договорили! – Лукас вошёл в столовую, где его жена уже пила утренний кофе, листая толстый справочник. — Не о чем разговаривать, Лукас! Я не собираюсь прятаться! — вспылила Жади. – Никто не просит тебя прятаться! Я просто не понимаю, зачем тебе туда ехать! Твоё присутствие там ничего не изменит! Разве ты не можешь хотя бы раз пойти мне навстречу? – Я уже тысячу раз объяснила, что мне нужно лично, своими глазами увидеть, что всё получилось, Латифа меня просила о помощи, потому я не успокоюсь, пока не буду знать, что не подведу сестру! Молодые люди были настолько увлечены спором, что даже свидетели их не смущали. Между тем Леонидас несколько раз уже хотел вмешаться в спор сына и невестки, но Иветти удавалось его остановить выразительными взглядами, говорящими не вмешиваться. Однако мужчина таки настроился сказать своё мнение: — Я думаю, что в этой ситуации... Он был прерван внезапным восклицанием Лукаса, которому в ногу под столом прилетел удар острым передником женской туфли, попавший однако вовсе не в ту цель. Иветти извиняюще улыбнулась парню: – Прости, я не думала, что задену тебя. — Ничего...— Лукас вздохнул.– Думаю, мне тоже не хватает понимания. Жади, я поеду с тобой, если тебе так нужно находиться в том районе. Папа, я возьму отгул на работе. — Но сегодня очень важные переговоры. Кто по-твоему их проведёт? Я не могу, у меня другая сделка. Несколько стратегических контрактов обеспечат нашей компании защиту от кризиса, нельзя рисковать, сейчас многие предприятия уходят в минус. Мы готовились к этому несколько месяцев, нельзя просто взять и отменить в последний день! — мужчина перевёл взгляд на невестку:– Лично я тоже думаю, что тебе не нужно ездить туда, где может быть опасно, как одной, так и с Лукасом. Зачем накликать лишние проблемы? Не хватало, чтобы за вами начал охоту марокканский клан! — Сеньор Леонидас...— начала возражать Жади. Лукас решил вовремя прервать начинающийся разговор, угрожающий превратиться в скандал. У Жади было с раннего утра такое настроение, что она вполне могла сказать чего-то лишнего, из-за чего его отец и жена продолжат спорить неделями. А зная, насколько острый язык может быть порой у Жади, тем более нужно было вмешаться. – Папа, мы разберёмся сами! Никто нам не угрожал, ты неправильно понял,— успокоил отца Лукас,— а по поводу переговоров не волнуйся, Тавиньо со всем справится, я позвоню ему и попрошу помочь, все документы у меня на столе в офисе, диаграммы тоже готовы, у него не должно возникнуть сложностей. – Лукас, не нужно из-за меня менять планы,— возразила Жади.— Я не буду встречаться с Саидом, они даже не прилетели пока в Рио-де-Жанейро! Самолёт приземлится в Рио только вечером, и это если рейс из Парижа на задержат, как часто бывает! Не думаешь же ты, что Саид владеет сверхъестественными способностями и может преодолеть такое расстояние в мгновение ока, и всё чтобы увидеть меня? К тому же, он уже и забыл меня, у него скоро свадьба! — Почему ты не хочешь, чтобы я ехал с тобой? Что такого может произойти?— спросил тем не менее парень. Жади тяжело вздохнула. Она вправду не хотела, чтобы муж даже случайно увиделся с Саидом. Хотя она знала, что парень пока не может быть в Рио, но так привыкла его опасаться, что просто не могла избавиться от глупой привычки, тем более даже в последний их разговор Зорайде советовала им быть осторожными! – Лукас... – Или ты не уверена, что Саид пока не в Рио? Потому не хочешь, чтобы мы встретились...— понял он. Взгляд Жади очень красноречиво ответил на его вопрос.– Почему ты думаешь, что мне не нужно видеться с этим парнем, но сама собираешься ехать туда, где он вероятно может вскоре появиться? Если кому-то и нужно опасаться, так это тебе, а не мне! Ты же утверждала, что он помешался на тебе! – Он мне не сделает ничего плохого!— возразила тем не менее Жади.— Мне не угрожает опасность, а вот тебе... Я не говорю, что он попытается навредить тебе физически, он ведь не сумасшедший, но я не хочу, чтобы вы встретились. Потому не нужно тебе появляться в районе, где можно встретиться с Саидом. Он может захотеть отомстить именно тебе! – А почему ты думаешь, что сама застрахована от мести? – Потому что он в меня влюблён!– слова сорвались с уст марокканки раньше, чем она осознала, что именно говорит. — Это было не лучшее объяснение...— тихо пробормотала ей Иветти. Но Жади и сама поняла, что не должна была говорить такие слова, тем более настолько уверенно. Она сама не знала, как относится к ней Саид, да и не задумывалась об этом никогда, тем не менее из разговоров с Зорайде и Латифой, которые имели свой взгляд, невольно вынесла больше, чем могла подумать, к примеру убеждение, что Саид в неё влюблён. Вот сами собой и слетели с языка эти слова! – Ах, вот в чём дело! Ты права: мне совсем не нужно волноваться, потому что другой мужчина всего-то навсего влюблён в мою жену!— молодой человек схватил портфель и вышел из столовой. – Лукас, подожди! — Жади вылетела из помещения следом, едва не переворачивая по пути вазу. – Вот и что это такое?!— возмущался Леонидас.— Они не могут жить спокойно, им постоянно нужно искать себе на голову какие-то проблемы! – Как будто только они...– пробормотала Иветти, но потом вздохнула, заметив выражение лица будущего мужа:— Не волнуйся, они просто спорят, все люди спорят между собой. Если ты будешь постоянно вмешиваться, ничего хорошего не получится! – Ну извини, что я хочу вмешаться раньше, чем они устроят пожар в доме, выясняя отношения!— иронически заметил Леонидас. Не так давно он совершенно случайно услышал разговор между Иветти и Жади, когда жена сына пустилась в воспоминания из начала их совместной жизни с Лукасом, не догадываясь, что её слышит кто-то ещё. — Во-первых, не надо подслушивать чужие разговоры, а во-вторых, меня тогда не было дома, я была на свидании с Жорже Луисом и...– женщина осеклась.– Ладно, этот момент мы тоже упустим... — Очень мудро с твоей стороны!— недовольно заметил мужчина, невольно вспоминая образ того седого журналиста. Якобы небрежно он спросил:— Кстати, где он сейчас? Ты с ним общаешься? – А где банкирша, с которой ты встречался в то время?— в тон ему ответила Иветти.– Ты с ней общаешься? Может вы продолжаете сотрудничество? — На что это ты намекаешь? – А я должна на что-то намекать?— выразительно посмотрела на него блондинка. Однако она отвлеклась, когда рядом оказалась служанка с пирогом.— Если ты положишь мне ещё хотя бы кусок, я не влезу ни в одно платье! Что там скрывать, я уже не влезаю ни в одно платье... – Простите, сеньора...— девчонка собралась унести пирог. — Нет, куда ты его уносишь? Зачем? Просто поставь вот здесь, недалеко... Я не буду его есть, пусть просто стоит рядом, на всякий случай...— потребовала беременная, опять повернувшись к мужчине, услышав его смешок.— Ты надо мной смеёшься! – Даже не в мыслях не было! – Я совсем не ем много!– возразила женщина, поливая пирог большим количеством взбитых сливок, прежде чем начать есть.— Это ребёнок ест! – Как скажешь, дорогая. — Она уже вьет из меня верёвки, хотя даже не родилась,— заметила Иветти.— Я не хочу есть, но я просто вынуждена ради неё! У беременных такие странные желания... Только вчера я купила серьги с синим камнем, чтобы подходили к кольцу с сапфирами, но сегодня утром я посмотрела на себя в зеркало и мне уже кажется, что нужно было купить с жёлтым... Видимо, нашей девочке нравится жёлтый. Но тогда придётся покупать ещё и колье к ним... – Это проблема,— усмехнулся мужчина.— Ну, если ей так нравится жёлтый, что же, купи этот комплект... – Правда? – женщина довольно улыбнулась, целуя его в щеку.– Отлично, комплект должен подойти к туфлям и сумочке, которые я видела в другом магазине. — Учитывая, какая она разборчивая уже сейчас, боюсь представить, что будет, когда она вырастет..— Леонидас улыбнулся, поддерживая её маленькую игру.— Но я думаю, что она вырастет послушной девочкой и будет внимать советам своего отца. — Львеночек...— Иветти снисходительно улыбнулась, погладив его по волосам.— Иногда ты бываешь таким наивным... Их разговор прервало появление Лобату, который вошёл вместе с юной служанкой, держа в руках портфель. Появление друга стало неожиданным для Леонидаса: – Лобату, что ты здесь делаешь? Ты же взял отгулы, сказал, что у тебя есть какое-то важное дело. — Львеночек, он приехал ко мне!— Иветти улыбнулась гостю:— Я уже готова, мы можем ехать. Подожди секунду, я только возьму сумочку. – Отлично,– кивнул Лобату,– можешь не торопиться, мы успеем к началу даже если выедем через полчаса. — Куда это вы собрались?— удивился Леонидас. — Львеночек, мы с Лобату едем в суд,— как ни в чём не бывало ответила блондинка. — В суд?! – воскликнул Феррас.— Зачем в суд? Что ты натворила? Почему я ничего не знаю? Господи, Иветти, тебе рожать с дня на день! Куда ты опять ввязалась? — Леонидас, успокойся! — прервал друга Лобату.— Она ничего не сделала, судить будут не её, а Армандо. Иветти просто выступит в качестве свидетеля. Я написал в заявлении, что беру отгулы, чтобы выступить в качестве адвоката в судебном процессе. Разве ты не читал? — Кстати, я тебе говорила, что собираюсь ехать в суд,— заметила Иветти смущённому жениху. Леонидас не любил две вещи: когда он устраивал сцену без повода, или когда его удавалось подловить на невнимательности, что Лобату неплохо удалось. — Ты мне не говорила! Я бы запомнил! – Говорила,— возразила она,— когда на днях заходила к тебе в офис, ты спорил с Лукасом и другим парнем по поводу каких-то цифр, и ещё одновременно кричал на секретаря по телефону... Ты сказал, что ты не против и я могу сама сделать выбор на своё усмотрение. – Мы обсуждали чрезвычайно важный контракт, а дона Селма не могла найти папку с важным факсом...— кивнул Леонидас, вспоминая тот день. Да, Иветти вправду приходила и о чём-то говорила, но он решил, что она опять хочет купить какое-то украшение и ответил, что она может не спрашивать и выбрать что захочет на своё усмотрение. Откуда ему было знать, что она придёт в офис обсуждать такой вопрос?— Но нужно было сказать, когда я не был занят! Я бы сразу сказал, что это плохая идея! Тебе скоро рожать... – Через несколько недель! – Неважно,— отмахнулся он.— Это не меняет того факта, что не нужно опять видеться с этим... человеком! А тем более ходить по судам в твоём положении! – И ты думаешь, что я могу упустить возможность увидеть, как этого негодяя упекут за решётку? — Действительно, Леонидас, многие женщины подали иски на Армандо. Это будет очень интересный процесс... — И наверняка будет освещаться прессой!— кивнул Феррас.— Не хватало, чтобы вы попались на камеры... Иветти, это плохая идея! Не говоря уже о том, что у тебя могут начаться роды в любой момент! Нет, я против, чтобы ты ехала туда одна. И я никак не могу разъезжать по судам, у меня чрезвычайно важные переговоры. — Так и езжай на свои переговоры! Я же не собираюсь рожать в зале суда!— Иветти подошла ближе, останавливая возражения мужчины одним поцелуем.— Считай это маленьким капризом беременной женщины. Тем более, я буду не одна, со мной будет Лобату! – Ты не добавляешь мне уверенности!— проворчал он.– Где Лобату, там очередная авантюра! – Как тебе не стыдно?— возмутилась Иветти, заметив, как сразу сник адвокат.– Твой друг — великолепный специалист и отличный человек! Леонидас собирался было ответить, что этот факт совсем не отменяет того, что Лобату постоянно умудряется попадать в дурацкие истории, причём на постоянной основе, однако невеста подхватила Лобату под руку и направилась к выходу из дома. Леонидас тяжело вздохнул. Он до сих пор не мог забыть историю, когда Далва доказывала им про якобы «реинкарнацию» Диогу после попытки украсть ребёнка на детской площадке, наслушавшись историй Лобату. Кстати, про бывшую экономку он не слышал в последнее время ничего, с тех пор как она была уволена из другого дома, куда устроилась после увольнения. От знакомых он узнал, что Далва в своей привычной манере прокомментировала наряд новой хозяйки, разумеется, жена сеньора Гонсало, которая и без того не отличалась особой терпимостью, была далеко не в восторге, потому Далва немедленно была уволена. Разве не этого стоило ожидать? Леонидас настойчиво гнал от себя некое чувство вины, что просто выгнал женщину после стольких лет работы; Далва не только служила верой и правдой и воспитала его сыновей, но вела себя совершенно не подобающе и постоянно лезла в их жизнь — он правильно поступил, когда её уволил!

***

Аэропорт Парижа напоминал огромный улей, где сновали толпы людей разных слоёв общества и национальностей, спешивших каждый на собственный рейс, или ожидающих посадки на самолёт: одни были полностью расслаблены, другие — бежали и зашивались, опасаясь пропустить посадку на самолёт, толпы туристов делали фотографии на камеру или изучали содержимое ярких витрин магазинов. Среди множества других почти не выделялись пять человек—трое мужчин и две женщины, одна из которых держала на руках ребёнка,— которые стояли в длинной очереди, пока улыбчивый работник аэропорта в форменном костюме авиакомпании проверял документы перед посадкой в самолёт. Люди были довольно уставшими, что не удивительно для тех, кто уже выдержал длинный перелёт из Марокко в Париж, встретивший их совершенно непривычной для них снежной погодой, а потом ожидали несколько часов своей пересадки. Одна из женщин явно с трудом выдерживала постоянное бормотание другой, пытаясь укачать капризного ребёнка, чего другая либо не замечала, либо просто была не в состоянии справиться со своими эмоциями, тыкая пальцами то в яркие витрины, то на широкое окно, на подоконнике которого осела небольшая "шапка" снега, пока крупные хлопья продолжали падать на улице, или и вовсе на людей, одетых в меховые пальто и шапки; двое старших мужчин постоянно о чём-то спорили на арабском языке, пока их молодой спутник стоял немного в стороне, задумавшись. Женщины носили длинные балахоны, которые отличались разве что по цвету и качеству ткани и скрывали волосы платками; молодой человек носил обычный европейский костюм, как и мужчина постарше — один из его спутников, а вот самый старший из мужчин отдавал предпочтение длинному полосатому халату с капюшоном и необычной красной шапочке. — Карима, прекрати тарахтеть, у меня уже голова от тебя раскалывается,— потребовала наконец Зорайде тихим, но строгим голосом,— ты должна была ехать с нами в качестве няни, но только тревожила ребёнка с тех пор, как мы сели в самолёт в Марокко! Если не прекратишь — отправим тебя обратно в Фес, как только прилетим!— пригрозила жена сида Али, зная однако, что никто не станет отдельно тратить дополнительные деньги, чтобы купить очередные билеты, да ещё с пересадкой. И Карима не только довольно плохо знала португальский, но просто не сумела бы сама сесть на самолёт в Бразилии. А потом ещё и пересадка в Париже или Лиссабоне! Значит женщину должен был кто-то сопровождать, что являлось дополнительной проблемой. Никто не станет идти на такие неудобства из-за болтливой служанки, но Карима об этом не знала! — Прости, Зорайде,— извинилась сплетница,— но я никогда раньше не летала на самолёте, никогда не бывала нигде, кроме нашего Феса и Агадира, где живёт моя дальняя родственница... Карима никогда не покидала Марокко, здесь всё так необычно, Зорайде! И как же ты одна с ребёнком без няни? Я буду очень хорошей няней, не отсылай меня, Зорайде! — Никуда я тебя не отошлю,— проворчала женщина,—только держи свои эмоции под контролем. Мне и так неспокойно, не хватало только всю дорогу ещё тебя одёргивать! Женщина была искренне обеспокоена событиями, которые вскоре произойдут в Рио-де-Жанейро: не только история Лары Назиры, но и влияние этой самой истории на судьбу Латифы. Несмотря на убеждения мужа, что нельзя заглядывать в будущее, что гадание не имеет никакого логического объяснения, потому не следует этим заниматься, Зорайде не могла удержаться от соблазна заглянуть в кофейные чашки, которые до сих пор хранила. На душе супруги шейха Али росло беспокойство, чем более чёткими и понятными с течением времени становились символы на кофейной гуще; женщина знала, что судьба уже написана и будет идти своим чередом, сколько бы они не возражали и не молились о другом исходе, как знала, к примеру, что сид Абдул не сумеет удержать племянницу, потому что ей суждено пройти совершенно иной путь, нежели предусмотрел для неё родственник. А ведь бывало, что написанное на гуще менялось! Так было с Жади: когда она впервые гадала девочке, она видела для неё совсем другое будущее, с теми же людьми, тем не менее часто они должны были играть совсем другую роль в её жизни, однако всё изменилось и от того невольно начали меняться и судьбы окружающих. Порой человек даже не догадывается, что судьбы многих людей неразрывно связаны между собой, пусть эта связь незаметна внешне, но невидимые нити судьбы плетут совсем другие узоры, иногда похожие, а иногда — совершенно иные; Жади изменила собственный путь, невольно переписывая судьбы многих людей, среди которых была и её кузина. Зорайде видела теперь на некогда довольно спокойном пути Латифы и душевную смуту, и сильную любовь, и трудные испытания, которые девушке только предстоит выдержать. Видела и будущие испытания, которые упадут на голову Жади спустя несколько лет, разумеется, Зорайде не могла знать, какую серьёзную ошибку совершила племянница мужа, однако видела, что это аукнется ей в грядущем. Хотелось бы ей оградить юных неопытных девочек от всех испытаний, защитить от сбивающих с ног жизненных ураганов, однако ничего не происходит без воли Всевышнего. Разве могла Зорайде спорить с судьбой, а уж тем более — с самим Аллахом? Нет, она могла только просить, чтобы всё закончилось благополучно, уповать, что её молитвы будут услышаны! Между тем муж Зорайде тоже был весьма обеспокоен событиями, происходящими в семье племянницы, переживал, что проблемы Рашидов затронут и семейную жизнь Латифы. Да и приезд Саида в Рио-де-Жанейро не мог остаться мимо внимания патриарха рода Эль Адиб; он не знал, как поведёт себя парень, оказавшись в одном городе с Жади, и хотя мужчина по-прежнему не общался с племянницей, однако вовсе не хотел, чтобы она оказалась в опасности. Свадьба Саида тоже не должна сорваться, парень столько времени не мог прийти в себя после того отказа, что мужчина невольно чувствовал себя обязанным обеспечить, чтобы на сей раз всё прошло благополучно, пусть даже невеста не из его семьи. Если дать Абдулу решать возникшие проблемы самостоятельно — приятель такого может натворить, руководствуясь исключительно своими убеждениями, что о Рашидах и впрямь начнут говорить во всём Фесе, потому что Дона Назира не из тех женщин, которые позволят тихо её наказать и запереть в доме, не выйдет замуж за древнего старика, потому устроит огромный скандал, возможно даже не в Марокко, а в Рио-де-Жанейро; страшно даже подумать о последствиях, если женщина начнёт кричать в аэропорту Бразилии, что её пытаются насильно куда-то увезти, чтобы жестоко наказать и выдать замуж против воли! Когда подобная ситуация была с Жади, сид Али предпочёл дать девушке свободу поступать как ей угодно, чтобы не накликать большего скандала на их род, хотя вполне мог заставить девчонку с ним уехать, будучи официальным опекуном до её совершеннолетия. Но даже так, будучи гражданкой Бразилии, Жади могла надеяться на защиту закона, догадайся она заявить, что какие-то её права серьёзно нарушены, официальные инстанции начали бы выяснять обстоятельства, а Назира — не только гражданка Бразилии, но и взрослая женщина, официально в Рио у Абдула нет никаких прав её удерживать или к чему-то принуждать! Он спорил с Абдулом и по поводу плети, которую друг везёт с собой, всерьёз собираясь выпороть племянницу, будто не понимал, что его самого могут арестовать, если соседи услышат крики женщины из дома Мохаммеда и вызовут полицию! Пострадает не только он сам, но и семья его племянника! Только разве Абдулу можно что-то доказать, когда он упёрся и намерен действовать по-своему? — С тобой бесполезно говорить, Абдул!– с досадой махнул рукой Али, изрядно уставший от многочасового спора с родственником, который продолжал гнуть свою линию.– Я говорю тебе одно — ты меня совсем не слышишь. Ты не понимаешь, что у тебя могут возникнуть проблемы с законом, если ты будешь действовать, как собираешься? И бизнес Мохаммеда пострадает, если люди узнают! Нужно выслушать Лару Назиру, понять, почему она действовала именно так, как действовала. Если этот человек, с которым она встречалась, впрямь нашей веры и собирается жениться на твоей племяннице, насколько я понял, почему бы не пойти навстречу? Разве нужны скандалы перед свадьбой Саида? – Я знаю единственный закон,– упирался сид Абдул,— и это закон Аллаха — священный Коран, только им я руководствуюсь! Закон Аллаха не меняется в зависимости от того, где ты находишься: в Марокко, в Бразилии, во Франции... Он действует для каждого верующего, независимо от места жительства! Это ты привык действовать всегда «по закону», Али, забывая порой о предписаниях Пророка, а вот я живу, как положено жить мусульманину, я не рискую своими подушками в Раю, чтобы избежать проблем на земле, я не привык потворствовать хараму! – Ты намекаешь, что я потворствую греху, Абдул?— возмутился мужчина.— Когда это я забывал о предписаниях Пророка? Это клевета, Абдул, а клеветники тоже будут наказаны в Судный день, если ты, говоришь о том, чего не знаешь, но при этом не сомневаешься в своих словах, ты невольно совершаешь такой грех! – Но ведь это ты советуешь мне закрыть глаза на бесчестие Назиры!— подловил приятеля сид Абдул. Он вдруг прищурился с подозрением:— И откуда интересно ты знаешь, что этот нечестивый, с которым она посмела встречаться, забыв о женской добродетели, мусульманин? Мохаммед ничего такого мне не говорил! Как ты узнал? Тебе рассказала твоя племянница Латифа? Она замешана в этой истории, помогала Назире совершать харам, как помогала раньше своей сестре-одалиске? Тогда она тоже заслуживает наказания: кто потворствует хараму — не менее виноват, нежели сам грешник! Латифе тоже нужно дать плетей! Как и любовнику Назиры, особенно если он правда мусульманин, потому что к нему в таком случае и спрос больше, нежели к иноверцу! — Что вы такое говорите, сид Абдул?— вклинилась в разговор Зорайде, не выдержав слов патриарха Рашидов о намерении наказать плетью жену Мохаммеда.—Латифа не имеет никакого отношения к этой истории, она никому не помогала совершать харам! Мы узнали о том, что мужчина мусульманин, совсем не от Латифы! — Это правда, сид Абдул!— вмешалась болтливая Карима.— Жади позвонила вечером, когда мы собирались в дорогу, и обо всём Зорайде рассказала, а Зорайде уже сказала сиду Али! Карима свидетель! Карима всё слышала! В Рио все знают жениха Лары Назиры, знают, что он мусульманин, что он собирается на ней жениться,— так Жади сказала!— женщина не могла остановиться, несмотря на то, что Зорайде уже несколько раз ущипнула сплетницу, чтобы заставить её замолчать. Никто, кроме сида Али и наблюдательной Зорайде, не увидел, как встрепенулся прежде не участвующий в разговоре Саид, едва услышал имя Жади, как на его лице появилась смесь эмоций и внутренней борьбы, прежде чем парень надел на лицо безразличную маску. Супруги поняли, что молодой человек совсем не забыл бывшую невесту, даже скорая свадьба и явный интерес к Рамиле не изменили того, что он до сих пор болеет Жади. Как знать, какой будет реакция парня, если он однажды случайно встретит в городе жену Лукаса, особенно если она будет с мужем? Или племянник сида Абдула может сам начать искать бывшую невесту! И разве не найдёт? Зорайде взмолилась про себя, чтобы Всевышний защитил её девочку, защитил семью Жади, но и Саида, который был хорошим парнем и мог сломать себе жизнь, если поступит необдуманно! Женщина переглянулась с мужем, который ей незаметно кивнул, понимая без слов, что необходимо поговорить с Саидом. — Вот откуда ноги растут! Опять одалиска Жади! Аллах не пожалел перца, когда создавал твою племянницу, Али!— взвился сид Абдул.— А ты разрешил своей жене общаться с негодной девчонкой, не думая, что она может и ей подать дурной пример! Или ты собирался простить одалиску и снова принять в своём доме? Может вы и вовсе сговорились заранее и ты только притворялся, что порицал её выбор, а сам только и ждёшь, когда сплетни немного утихнут, чтобы открыто её принять? — Абдул, ты опять начинаешь говорить о том, чего не знаешь! — возмутился дядя Жади и Латифы. Особенно его задел тот факт, что он и впрямь подумывал со временем замять конфликт с племянницей, ведь время шло, сплетни впрямь утихали, появлялись новые, и скоро люди вполне могут забыть, что Жади и Саида когда-то собирались поженить. И разве одна свадьба срывалась, порой даже в последний момент? Некоторые будут говорить, конечно, но люди ничего не знали наверняка, и знали бы ещё меньше, не будь Абдул таким болтливым! Между тем, пока родственники спорили, Саид незаметно отошёл в сторону. Все мысли молодого человека были нынче прикованы к одной девушке, которой была совсем не его невеста. Сколько бы не чувствовал глубокую вину перед Рамилей, к которой впрямь испытывал более чем искренние чувства, но Рашид не мог избавиться от гнетущих мыслей о бывшей невесте, чей взгляд казалось однажды выжег его насквозь, лишил рассудка. Иногда он сам не понимал, как можно настолько обезуметь из-за девчонки, которую видел мельком всего лишь пару раз, однако упрямые чувства были выше логики и рациональности. Чем ближе он был к Рио-де-Жанейро, тем сильнее чувствовал незримое присутствие юной женщины, которая невольно стала его персональной болезнью, разрываясь между желанием немедленно найти её, как только ступит на бразильские земли, и избегать на протяжении всего визита, чтобы избежать соблазна. Ему даже искать долго не нужно было, потому что он знал, что племянница сида Али по-прежнему работает в заведении его старого приятеля Зейна, о чём раннее писали в журнале, описывая вечеринку в честь годовщины открытия Нефертити, которая совпала с бразильским Новым годом, потому Саид вполне мог туда поехать и наверняка рано или поздно увидит Жади. Но как знать, что он сотворит, если увидит по-прежнему желанную девушку вживую? Он себе не доверял. А между тем подошла их очередь садиться на самолёт. С каждым мгновением он был всё ближе и ближе к Жади...

***

– Вот такая история получилась! — рассказывала Жади спортивному мужчине напротив неё, потягивая одновременно безалкогольный коктейль. – Это вам не шутки! — проворчала хозяйка заведения, поставив перед Миру тарелку с пирожками, после чего куда-то ушла, крикнув официантке, чтобы присмотрела за баром. Они сидели в маленьком баре некой женщины по имени Дона Жура в районе под названием Сан-Криштован. Жади пришлось утром задержаться, выясняя отношения с мужем, пока они не пришли к некому компромиссу и не договорились, что он не поедет с ней, но она возьмёт машину с охранником и будет на связи. Потому она невольно опоздала на тренировку, где занятия вёл Миру, и мужчина уже ушёл, кроме того ей сообщили, что тренер больше не работает здесь, потому что женится и переезжает куда-то на Восток, соответственно его адрес или телефон ей дать не могут. Посоветовали пообщаться с Питоку, который является другом Миру и тренером, так что она вынуждена была ехать на пляж и присоединиться к пробежке, по пути объясняя ситуацию другому мужчине. Получив адрес, Жади поехала на квартиру к Миру, где его тоже не оказалось, пошла и в бар, переговорив с хозяйкой, которая сообщила, что тренер отправился искать свою невесту Назиру, потому что уже завтра в обед у них вылет в Каир, а сегодня они собирались пожениться, но она не пришла, так что сеньора Феррас отправилась в район кузины, вовремя успев оттащить Миру от окон дома Мохаммеда, потому что попытка спортсмена сорвать решётки с окон явно привлекла бы слишком много внимания. Объяснив ему, кто она такая, Жади удалось уговорить мужчину поехать с ней, пообещав, что поможет решить ситуацию тихо и без конфликта. Они поехали в бар Доны Журы, где Жади подробно рассказала всё, что узнала от Латифы, по ходу отвечая на вопросы мужчины. – Эта дамочка из полиции точно поможет? Я не трус какой-то и вполне могу поговорить с этим Мохаммедом!— по взгляду тренера, марокканка сразу поняла, какой "разговор" бы у них получился. Хотя это было очень заманчиво, Жади не хотела разочаровать Латифу, потому не решилась подбодрить мужчину на действия. Он же продолжал:– У меня не получилось прошлый раз, потому что он вытолкал меня из магазина, но на этот раз я не буду таким снисходительным! Каким нужно быть придурком, чтобы посадить взрослую сестру под замок и забить окна! — Я понимаю ваше возмущение,— кивала Жади,— но нам всем лучше обойтись без скандала. Уверяю вас, Мохаммед не опасен, он просто слушает своего старого фанатичного родственника, он не сделает ничего больше, даже в комнате он Назиру закрыл по приказу дяди,– повторяла почти дословно слова кузины девушка. Она не решалась сказать, что думает она сама, потому что тогда все её усилия избежать скандала окажутся напрасными.— Через полчаса знакомая моего мужа будет около дома Мохаммеда. Мы тоже туда сейчас поедем и вы сразу встретитесь с Назирой!– Жади вспомнила один немаловажный момент:— Её паспорт ведь у вас? — У меня,– кивнул спортсмен,— она перевезла ко мне все вещи. Честно говоря, я думал Назира преувеличивает насчёт своих родственников, но теперь вижу, что семейка у неё та ещё! Ни Жади, ни сам Миру, не догадывались, что хозяйка бара, услышав только одну историю Назиры, но не зная, что уже продумано, как будут вызволять женщину, решила по собственной инициативе помочь приятелю, потому и оставила свой бар на официантку, прямо сейчас собирая всех знакомых людей для своей задумки.

***

По дорожке к дому младших Рашидов шла молодая женщина в неприметном сером костюме с собранными в пучок волосами, а на углу улицы, откуда открывался неплохой обзор на дом, уже стоял байк Миру и автомобиль, где сидела Жади. Служащая полиции уверенно подошла к двери и постучала несколько раз, вскоре дверь открылась и перед ней предстал нервный немного полноватый парень с взъерошенными длинными волосами, которые выглядели, будто накануне он вырвал из них несколько клочков, а позади молодая девушка в платке — видимо та самая кузина жены Лукаса, которая незаметно кивнула ей, видимо догадываясь, что это и есть та самая помощь от кузины. — Здравствуйте,— приветствовал Мохаммед,– я могу вам чем-то помочь? — Нам лучше поговорить внутри дома,— заявила женщина, и после некоторой паузы хозяин дома посторонился, пропуская неожиданную гостью. – Так чем я могу вам помочь, сеньора... – Коста...— ответила дамочка, поправляя пиджак костюма, после чего вытащила из кармана удостоверение, показывая его младшему Рашиду.— Инспектор Марсия да Коста, полиция Рио-де-Жанейро,– после этих слов Латифа громко ахнула, но другая женщина оставалась абсолютно спокойной.– Как я понимаю, вы сеньор Мохаммед Рашид? Мне нужно увидеть сеньору Назиру Рашид. Немедленно. – О, Аллах! – Мохаммед слезливо простонал, думая, что ещё натворила его непутёвая сестра.— Но зачем вам Назира? – Я смогу сказать только когда увижу лично сеньору Рашид,– упиралась женщина.– Могу я её увидеть? Или мне вернуться с ордером на обыск и следственной группой соответственно? — Нет, не нужно ордера! — испугался Мохаммед, представляя, как всё будет выглядеть, если на глазах соседей их дом окружит полиция. Под пристальным взглядом служащей полиции он протянул жене ключи, несколько раз нервно роняя содержимое карманов:— Латифа, приведи Назиру! Приведи её поскорее! О, Аллах! Спустя несколько довольно нервных минут по лестнице спустилась Латифа и уставшая Назира, которая только недавно провалилась в глубокий сон после того, как выла, кричала, крушила всё в комнате на протяжении долгих часов, даже порезала руку пытаясь выдернуть гвозди из забитого окна с помощью подручных средств, вернее с помощью пинцета или щипцов для волос. Тем не менее Лара Рашид гордо прошла мимо брата, а ещё каким-то чудом успела нанести макияж и накрутить на голову знаменитый тюрбан, как умела только одна Назира. — Назира Рашид? — спросила женщина. — Да, это я! — кивнула Назира.– Наконец-то, я всю ночь звала полицию! Думала вы уже не приедете! Этот тиран запер меня здесь и не выпускает, да ещё руки угрожал отрубить! И это после того, как я потратила всю юность, свои лучшие годы, чтобы воспитать своих неблагодарных братьев — тирана Мохаммеда и другого нашего брата! Они хотели, чтобы я вечно оставалась одна и только прислуживала им, их не устроило, что рабыня Назира решила самостоятельно устроить свою судьбу! Вот каких братьев мне послал Аллах! Но Мохаммед мне не брат больше, у меня теперь один брат — Саид, если и он меня не разочарует! Так и запишите! – Назира...– прошипел Мохаммед, испытывая соблазн запустить в сестру тапком, от чего его останавливало только присутствие работника полиции. – Мы обязательно во всём разберёмся, каждое ваше слово запишем, сеньора Рашид,— серьёзно пообещала инспектор. — Выйдите пожалуйста на улицу. Прямо сейчас. Как только Назира вышла на улицу, женщина ловко преградила путь Мохаммеду вытащив пистолет: — Вам лучше не делать лишних движений, сеньор Рашид. От одного из ваших соседей поступил звонок, что из вашего дома доносились нечеловеческие крики женщины, будто её истязали, прежде чем прийти сюда я осмотрела дом и увидела решётки и доски на одном из окон. На этот раз я выношу вам предупреждение от имени полиции Рио-де-Жанейро. Однако если подобное повторится, вы будете нести ответственность за насильное удержание совершеннолетнего человека, за унижающее достоинство обращение, а так же за дискриминацию женщин, и это если не докажут дополнительно ещё и факт насилия. Ваша сестра упомянула, что вы угрожали отрубить ей руки. Пытки, сеньор Мохаммед? Получаете удовольствие от боли женщин? Отныне вы под контролем полиции, так и знайте. Мохаммед не мог вымолвить и слова, только невразумительно лепетал нечто, из его слов можно было понять только «Аллах», потому как только инспектор де Коста ушла хлопнув дверью, ему только и оставалось смотреть из окна, как его сестра целуется с тем самым тренером, которого он видел на фотографиях, а потом уезжает с ним на мотоцикле. Молодой человек тихо завыл от отчаяния, вырывая с головы целый клочок волос, пока напуганная Латифа стояла рядом, не зная, как его успокоить. Определённо, Жади перестаралась! – О, Аллах...–выл Мохаммед.— И что я теперь скажу дяде Абдулу? Мохаммед даже не догадывался, что проблемы ещё не начинались!

***

Примерно час спустя, по иронии в то же время, когда для Назиры и Миру прозвучало их «объявляю вас мужем и женой», свидетелями чего были Жади и её водитель, к дому Мохаммеда подступала воинственно настроенная толпа: были и мужчины, среди которых нашлось много спортсменов, и женщины. Но именно представительницы прекрасного пола под предводительством неповторимой Доны Журы, которая вооружилась метлой, отличались особой креативностью: они несли с собой не только веники или другую кухонную утварь, но и плакаты, привлекая своими кричалками о правах женщин любопытных соседей, были и плакаты, осуждающие Мохаммеда, да что там, женщины не стеснялись в выражениях, чего только не кричали про молодого человека, собравшись под окнами дома Рашидов. – О, Аллах! — воскликнула Латифа, прижав руки к побледневшему лицу, выглядывая в окно.— Мохаммед! – Что ещё случилось, Латифа? Какую ещё кару Аллах обрушил на мою бедную голову? – простонал появившийся из кухни совершенно несчастный Мохаммед. Взглянув в окно, он просто впал в настоящий ступор. А ведь он даже не догадывался, что "вандалы" подошли не только к его дому, но и к магазину! Между тем кто-то из толпы увидел его в окно и женщины начали закидывать окно помидорами. Один из мужчин между тем в граммофон прокричал: – Выходи, Мохаммед, будь мужчиной! – Выходи, трус проклятый!— прокричала незнакомая Мохаммеду женщина в ситцевом платье, стоявшая впереди толпы с метлой в руках.– Ничего за спиной жены прятаться! Выходи и встреться с нами, если считаешь себя мужчиной! – Аллах,— простонал вновь Мохаммед, хватаясь за голову,– что происходит? Латифа, что происходит? Чего хотят все эти люди? – Я не знаю, Мохаммед... Я не знаю...–в ужасе шептала Латифа, потому что люди уже начали кричать, что будут сжигать дом, если Мохаммед к ним не выйдет немедленно.– Похоже... Похоже, они хотят тебя... – Меня? Но что им нужно... Что им нужно...— Мохаммед закрыл все шторы в доме и начал в ужасе метаться по помещению. Вскоре на улице прозвучали полицейские сирены. Работники полиции поговорили не только с бунтующими, но и с соседями, среди которых нашёлся и тот самый мужчина, который накануне забивал окно и ставил решётки на окна в комнате Назиры. Придя к определённому выводу, полицейские приняли наиболее верное по их мнению решение и просто с грохотом вынесли дверь дома Рашидов, от чего хозяева дома дружно закричали. Латифа в ужасе забилась в угол, когда полицейские начали обыск дома, скрутив бедного Мохаммеда, которого продолжала бить метлой та самая женщина, стоявшая ранее впереди толпы, прорвавшись каким-то образом через толпу полицейских, между ударами крича «Запомни Журу, мерзавец!». Примерно когда женщину наконец удалось вывести из дома, вниз по лестнице спустились двое полицейских: — Мы нашли предполагаемое место преступления, инспектор. Замки на двери, заколоченные окна, разруха, кровь на простынях. – Мохаммед Рашид, вы арестованы по подозрению в убийстве до выяснения обстоятельств. Вы имеете право хранить молчание. По прибытию в участок вы имеете право связаться с адвокатом, если у вас нет адвоката, он вам будет предоставлен. Несмотря на возражения Латифы, настойчивые убеждения девушки, что её золовка на самом деле жива и уехала с женихом, полиция не слушала жену подозреваемого, считая заинтересованным лицом, во многом потому, что любопытные соседи впрямь пропустили момент отъезда Назиры, утверждая, что со вчерашнего вечера никто из дома не выходил и не входил. Потому несчастного Мохаммеда под свист толпы потащили прямо к полицейской машине. Латифа в ужасе смотрела вслед автомобилю, а потом первым делом бросилась к телефону: — Дом Феррасов? Мне нужна Жади, звонит её кузина Латифа. Это срочно? Её нет дома? А где я могу её найти? Да, это очень важно!

***

Тем временем Жади, совершенно не подозревающая о произошедшем в семье кузины, самозабвенно целовалась с мужем прямо в кабинете Лукаса. После вдохновляющего бракосочетания Назиры и Миру, чему она была свидетелем, девушка невольно настроилась на положительный лад и захотела полностью "стереть следы" утренней ссоры с мужем, потому поехала прямо к нему на работу, удачно застав Лукаса после того, как он вернулся в офис после переговоров. Слово за слово и молодые супруги окончательно помирились. Однако их сеанс поцелуев вскоре прервал ворвавшийся в офис Леонидас. — Папа?! — воскликнул Лукас, отрывая от жены.— Что случилось? Жади смущённо опустила взгляд, поправляя волосы, однако вскоре смущение уступило место некому раздражению. Почему, спрашивается, отец Лукаса должен прерывать их? Ведь сейчас законный обеденный перерыв. Тем не менее марокканка не успела выразить свое возмущение. — Ты ещё спрашиваешь?! — Леонидас включил телевизор, где освещали происходящее около дома Мохаммеда Рашида, на что в шоке смотрел не только Лукас, но и Жади, оставившая улицу в совсем другом состоянии, не понимая, что произошло. Между тем Феррас с явным раздражением отводил взгляд от телевизора, выразительно смотрел по очереди то на сына, то на невестку.— Это по-вашему тихое решение вопроса?! Этого человека арестовали за "убийство" сестры под прицелом камер и бунтующей толпы! Теперь у нас точно будут проблемы, когда доберутся сюда его родственники из Марокко! Если хорошо поискать, найдутся люди, которые укажут на вас обоих! – Но я не знаю, что случилось...– возражала Жади.— Клянусь, когда я оставляла улицу, там было тихо, никакого скандала! И Назиру никто не убивал! Я только недавно была свидетельницей на её свадьбе! – Ты пойди и расскажи это всем людям, которые бунтуют вокруг дома этого человека! — ответил невестке Леонидас, которая уже бросилась звонить своей кузине, не попадая на кнопки телефона от волнения, когда набирала номер.— Лукас, это нужно как-то решать! – Я понимаю, папа. Но для начала нужно выяснить, что произошло. Я позвоню знакомой из полиции и спрошу, как так получилось... Разговор прервало появление секретаря Леонидаса. Женщина извиняюще опустила голову на мгновение, входя в кабинет: — Сеньор Леонидас, звонил... – У меня нет времени! Вы не видите, что я занят, дона Селма? — раздражительно ответил владелец компании, прерывая женщину.— Скажите, что я не могу ответить! Я перезвоню всем позже! – Но звонил сеньор Лобату, он сообщил, что ваша невеста рожает,— сказала тем не менее секретарь, зная, что именно она будет виновата, если не сообщит вовремя такие новости. — Господи! — воскликнул Леонидас.— Сегодня какой-то сумасшедший день!