Проверка на прочность

Первые лучи утреннего солнца озаряли Рио-де-Жанейро, проникая в том числе и сквозь витражи католической церкви, по проходу которой медленно шёл мужчина средних лет. Глядя на этого ничем не примечательного внешне гражданина, ни один прохожий не поймёт, что буквально несколько часов, да что там, примерно девять месяцев назад этот самый человек совершил огромный прорыв в генетике,– именно ему принадлежит гордая роль создателя первого в мире человеческого клона, более того, мальчик родился совершенно нормальным, без каких либо физических отклонений. Мог ли молодой богослов Августо когда-либо предположить, что когда-то бросит вызов самому божественному проведению, напрочь рассорившись с духовным? Узнал бы он самого себя, будь у него возможность видеть будущее тогда, когда был он лишь наивным юнцом, не знающим, какие трагедии предстоит пережить? Жил ли в опытном генетике Альбиери молодой открытый Августо? Как они могли быть одним и тем же человеком? Этим вопросом сам доктор задавался годами, когда временами возвращался в пустое одинокое жилище и видел своё отражение, ведь он не находил совершенно ничего общего: Августо поклонялся превыше всего Богу, верил в провидение и имел надежды на лучшее будущее с любимой женщиной (О, великие надежды живущего всего ничего на свете глупца! Словно высшие силы проявят благосклонность лишь потому, что он в них верит! Но где же они, эти самые высшие силы, когда человек страдает, когда находится на самом дне, когда агония разрушает в тебе всё лучшее, когда вся прежняя жизнь разбивает тебя на мелкие осколки? О, они смотрят, но лишь как сторонние наблюдатели, как зритель смотрит на представление на большой сцене, не вмешиваясь в него!), доктор Альбиери не верил ни в Рай, ни в Ад, свою душу он продал науке, которая и стала его жизнью. Но карьера учёного так и не сумела заполнить ту пустоту, что угнетает всякого представителя человеческого рода, насколько бы умным и даже гениальным, в высшей степени образованным он не был, какие бы вершины не покорил! Что эти вершины, когда их не с кем разделить? Очередной раз в несправедливости судьбы мужчина убедился, когда несчастный случай унёс жизнь его любимого крестника, до боли напоминая момент, когда он точно так же не смог ничем помочь женщине, которую любил превыше всего на свете. Беспомощный, совершенно ничтожный! Именно это гнетущее ощущение беспомощности, ярость на саму судьбу, заставили Альбиери отвергнуть всё духовное, обратившись к сухому миру науки, где всему всегда было рациональное объяснение, где именно он имел определённый контроль над жизнью веривших в него людей. Трагедии его жизни становились причиной кардинальных изменений: потеря невесты подтолкнула полностью изменить род деятельности, а гибель крестника — переступить через все сомнения, мораль и даже врачебную этику, дабы совершить прорыв в науке. У доктора Альбиери было всё, чего мог только пожелать любой другой человек его возраста: престижная клиника, репутация и сотни благодарных пациентов, верные друзья и даже — неожиданно для него самого — появилась любящая жена, готовая ради него пойти на любые уступки Эдна почти что боготворила, считала его гением! Но, какой парадокс, он не чувствовал себя счастливым! А сегодня, пока он стоял на пороге церкви, не решаясь войти, словно тот же час горгульи начнут неистово кричать, что этот самый человек совершил немыслимое, разрушил основы мироздания, и впервые за долгое время услышал — нет, не голос, тихий шёпот погибающего существа, уставшего от существования в ловушке,– Августо. Он ужасался степенью беспорядков, которые могли случиться, откройся когда-то, что он посмел совершить! И как этому не открыться? Ведь мальчик будет расти, станет личностью, его нельзя просто запрограммировать, как робота проживать жизнь другого человека! Будет ли этому ребёнку место в целом мире? А как же женщина, которая доверилась ему, не догадываясь, в какой беспорядок он превратил её жизнь?! Ведь изначально мужчина принял решение заняться наукой, дабы помочь людям в борьбе с самими законами жизни, что грубо вмешивались, отбирая эту саму жизнь и жизни близких людей! Шёпот внутри него постепенно превращался в хрип, существо в нём умудрилось за считанные минуты истратить силы, накопленные годами, а торжество учёного поднимало свою голову, крича в нём, что он уникален! Столько лет борьбы — и он победил! Доктор Альбиери, которому говорили, что он не может вести битву с высшими силами, победил! Его любимый крестник родился вновь и проживет жизнь, которую заслуживает,– уж об этом он позаботится! Конечно, за мальчиком нужно наблюдать, поместить в подходящие условия, чтобы он вырос похожим на Диогу. Да, клетка взята от Лукаса, но близнецы полностью идентичны генетически, и если талантливый ювелир способен сделать нужную огранку для любого камня, сделать из него желаемое, почему он — Альбиери – не может попытаться! Мужчина покинул церковь, не оглядываясь назад. Учёный уже предвкушал будущие наблюдения за новорождённым мальчиком. Какие у него будут увлечения, склонности, станет он похож на Диогу, как надеялся сам доктор, или на Лукаса? Если клонировать женщин, которые нравились братьям, и столкнуть годы спустя с мальчиком, кого он выберет? Несёт ли копия в себе отголоски чувств, эмоций оригинала? Совсем недавно растерянный, почти разрушенный своим поступком, человек вдруг обрёл небывалую прежде уверенность, даже не понимая, как далеко его заносит! Но если родился один здоровый клон, почему не могут родиться другие? А где-то в больничной палате престижной клиники молодая женщина ласкала долгожданное дитя, умиляясь совершенным созданием, ребёнком, что привела в этот мир, с полной уверенностью, что сумеет защитить его от всех на свете потрясений, что её материнской любви хватит, дабы заменить обоих родителей мальчику, которого она уже любила больше всего на свете. Деуза даже не догадывалась, какие планы на ребёнка имеет человек, которому она была так сильно благодарна за появление своего малыша, и даже планировала сделать крёстным. Нет, пока она жила в счастливом неведении.

***

В доме Латифы в это время тоже уже не спали: молодая хозяйка и верная Зорайде проснулись на рассвете, чтобы испечь свежий хлеб и печенье к завтраку. Между делом девушка тихо жаловалась любимой няне на свои невзгоды: – Зорайде, я не выношу Лару Назиру, просто не выношу. Только вчера приехала и уже умудрилась раскритиковать всё в моём доме: от цвета подушек до специй, которые я добавила к баранине. Она хочет, чтобы Мохаммед взял вторую жену, потому продолжает меня изводить. — А ты постарайся не ругаться с Ларой Назирой! Не обращай внимание на её придирки: если у человека два уха и всего один рот, значит он должен меньше говорить и больше слушать. — Но, Зорайде, она меня постоянно задевает! Что я ей сделала? Почему она так упорно портит мою жизнь?– не понимала юная красавица.– Мохаммед и без того злится на меня из-за Жади, он просто не может даже слышать её имя! – Ветер поссорился с морем, а страдает всегда лодка...— подтвердила мудрая служанка, помогая воспитаннице поставить на стол мятный чай, стакан со свежим соком, масло и сыр к выпечке.– Нужно приготовить ещё кофе, с корицей и кардамоном, как нравится Ларе Назире. Постарайся с ней подружиться, может она поможет тебе помириться с Мохаммедом. Лара Назира совсем не плохая женщина, просто у неё очень острый язык. – Я пыталась быть доброй с ней, но она всегда ищет, как бы вывести меня из себя. Она злится, что у неё нет мужа, но здесь нет моей вины, я каждый день молюсь, чтобы Аллах послал ей мужа и полный дом детей!– Латифа вздохнула. Быстро осмотревшись, чтобы наверняка знать, что их никто не подслушивает, девушка тихо заговорила:– Я видела Жади, Зорайде. Она такая счастливая... – Слава Аллаху, – благодарно взмолилась опытная женщина,– я переживала за неё каждый день, волновалась, как бы её сумасбродная натура не сыграла с Жади злую шутку. – Мы могли бы увидеть Жади, пока ты в городе, но с Ларой Назирой, она наверняка будет следить за каждым моим шагом...— после небольшой паузы она прошептала, доверительно обнимая женщину, которая заменила ей мать:– У них с Лукасом будет ребёнок, Зорайде, а ведь они женаты меньше, чем мы с Мохаммедом. Куда не посмотрю — все вокруг беременеют и рожают детей, но только не я. Почему Аллах не посылает мне ребёнка? — Всё ещё будет, Латифа! Всему своё время! – женщина нежно сжала руку взволнованной брюнетки, которая едва не плакала. Про себя Зорайде взмолилась, чтобы оказалось, что она очередной раз ошиблась, когда читала судьбу этой нежной девочки, похожей на хрупкий цветок, которая совсем не заслуживала тех испытаний, что написаны на её судьбе. – Зорайде, мне нужен ребёнок как можно скорее, пока Мохаммед не решил, что я бесплодна и не привёл вторую жену. Я не выдержу, если мой муж женится второй раз, ему тогда придётся выбирать, кому из нас остаться в доме! Ты ведь знаешь много разных обрядов, чтобы поскорее забеременеть, правда? – Есть несколько способов, но ни один из них ещё не гарантирует точный результат. Вы ещё так молоды, незачем переживать из-за того, что пока нет детей, тем более ты ходила к врачу и знаешь, что можешь иметь ребёнка,– здраво рассудила служанка. Но девушка уже ничего не слышала: – Когда Лара Назира захочет пойти в торговый центр, а она захочет, я сделаю вид, что простудилась и не могу пойти, тогда мы с тобой останемся в пустом доме и сделаем всё, что нужно!– она даже подпрыгнула от радости.– Спасибо, Зорайде! – Тихо, спускаются,— прошептала Зорайде, кивая в сторону дверей, откуда и вправду доносились голоса мужа Латифы и его сестры. Кажется, они спорили по поводу того, стоит ли женщине без сопровождения покидать дом. – Нет, Мохаммед, даже не смей говорить, что я не могу выйти из дома без твоего сопровождения! Назира не твоя личная рабыня, Назира не беспомощная и более чем способна сама найти всё, что меня интересует в городе и вернуться домой! – грозила брату женщина, поправляя блестящую повязку на длинных тёмных волосах. – Но Назира, ты можешь заблудиться, ведь ты всего несколько раз раньше была в Рио-де-Жанейро! – искренне не понимал внезапного упрямства сестры Мохаммед.– Что плохого в том, что с тобой пойду я, или Зорайде с Латифой? Латифа всегда ходит по городу вместе со мной, если ей нужно куда-то, даже в парикмахерскую или домой к её подруге Мохаммед провожает Латифу сам и потом забирает обратно, и Латифа не жалуется. Правда ведь, красавица? – обратился к жене за поддержкой молодой человек. – Правда, Мохаммед,– нежно улыбнулась девушка, довольная, что муж сегодня в хорошем расположении духа, подкладывая ему на тарелку свежее печенье и пододвинув поближе масло и вазочки с вареньем. – Спасибо, красавица! — улыбнулся молодой человек.– У тебя самое вкусное печенье! Накануне Латифа предусмотрительно спрятала куда подальше все бразильские газеты, которые зачем-то в большом количестве начал выписывать Мохаммед, несмотря на то, что всегда жаловался, как часто можно в них найти новости о фирме отца Лукаса, или даже заметки, где встречались фотографии Жади: кажется, полностью отказываясь от фотосессий и публичных заявлений, помимо новости о свадьбе, молодая пара наоборот стала предметом интереса журналистов, которые задавались вопросом, что такого они могут скрывать от публики. Обычно Мохаммед злился и тыкал пальцами в фотографии Жади, словно мог таким образом по-настоящему выколоть глаза кузине жены, повторяя, какой это харам, но потом исправно упаковывал газеты и отправлял в Фес. Подобные действия он мотивировал тем, что при отсутствии новостей от брата Саид найдёт другого "информатора" и тогда можно ждать беды, ведь сам парень по крайней мере выбирал самые "приличные" по его мнению снимки (особенно возмутило Мохаммеда, когда Жади засняли в купальнике около лавки с кокосами, рядом с парой женщин в подобной "одежде"). Как бы много он не говорил, что Жади заслуживает порки плетью, ему совсем не нравилась мысль, что брат однажды не выдержит и полетит мстить бывшей невесте и её мужу, чего боялся не только сид Али, но и другие родственники семейства Рашид, потому что подобное вызовет огромный скандал, да и не хотел Мохаммед, чтобы брат стал убийцей из-за какой-то бестолковой девчонки, которая по его персональному мнению совсем не стоила того, чтобы по ней настолько сильно убиваться. Таков всегда был Мохаммед: выше его понимания были многие заморочки старшего брата, который так сильно отличался от него самого, несмотря на общее детство и юность. Молодой человек действительно приходил в священный ужас от любых проявлений харама, хотя сам иногда втайне смотрел на местных женщин, в остальном же старался следовать всем предписаниям Пророка и разумеется слушал патриарха своего рода. Даже в детстве на нравоучения дяди Абдула браться реагировали по-разному: Саид пропускал многие учения родственника мимо себя, предпочитая всегда иметь своё мнение, а легко внушаемый и в чём-то слабохарактерный Мохаммед наоборот слушал, открыв рот и впитывая каждое слово, как губка. – Может быть хочешь чаю? Или кофе? А вы Лара Назира? Зорайде научила меня варить кофе, как вы любите,– улыбаясь, предложила Латифа, решив последовать совету Зорайде и быть с золовкой милой. – Ты слаще самого меда, Латифа. Но всегда нужно быть начеку: где есть много мёда, там и яд,– ехидно улыбнулась Назира. – Лара Назира...— расстроилась и сразу как-то поникла молодая жена, что принесло Назире некое извращённое удовольствие. Её раздражал обмен любезностями между мужем и женой, а ещё разозлил тот факт, что Латифа таки поддержала её братца. Когда она наконец искала жён для своих братьев, восточная гурия была уверена, что в семье появится для неё союзница, которая наконец подтолкнет непутёвых родственников найти для Назиры мужа, вернуть ей сполна всё, что она отдала вместе со своими лучшими годами, пока возилась с малолетними мальчишками вместо устройства личной жизни. А ведь Назира так хотела хоть немного побыть одна! Кто знает, может именно здесь, в Рио-де-Жанейро, она встретит наконец свою долгожданную судьбу в лице будущего супруга? Женщина уже потеряла надежду, что сумеет устроить личную жизнь в родном Марокко, ведь все родственники словно нарочно поставили себе цель разрушить любые перспективы Назиры иметь собственную семью! И как здесь не будешь ругаться и жаловаться на жизнь, когда тебе так тоскливо и одиноко, что хоть на стены лезь от гнетущей скуки? – Назира, о чём ты говоришь? Почему ты решила, что Латифа плохо к тебе относится?– не понял Мохаммед.– Она всего лишь предложила тебе кофе. – «Всего лишь предложила тебе кофе»,— передразнила Назира брата.– Ты совсем ничего не замечаешь, Мохаммед, и не удивительно, ведь эта одалиска топчет тебя, как коврик! Я воспитала не мужчин, а коврики для одалисок! – активно возмущалась Лара Рашид.– Не верь её наивной маске, Мохаммед! Но ты хотя бы одно правильно делаешь: нужно следить за каждым её шагом, чтобы она не вздумала сбежать, как её родственница! Они со своей кузиной, этой одалиской Жади, одного поля ягоды! – Лара Назира! – не выдержала Зорайде, укоризненно качая головой. Она не могла выдержать, как совершенно без повода обижают её девочку, которая уже едва сдерживала слёзы. Да и слышать оскорбления в адрес Жади ей тоже было крайне неприятно, ведь она любила девочку всем сердцем! – Назира, мы не вспоминаем в нашем доме эту одалиску, не говорим её имени! – разозлился Мохаммед. – Жади, может быть, и одалиска...,– протянула Назира, не обращая никакого внимания ни на предупреждение брата, ни на строгий взгляд Зорайде,— но она по крайней мере беременна. Род бразильца не останется без продолжения, в отличии...— она выразительно обвела глазами тонкую фигурку Латифы, где не было никакого намёка на скорое появление прибавления в семействе Рашид. Когда молодая жена всхлипнула и выбежала из кухни, продолжая повторять сквозь слезы, что она не бесплодна, Назира довольно откинулась на спинку стула и пригубила немного кофе, который и правда оказался очень вкусным. А в торговый центр она всё-таки отправится одна, да ещё и на местный пляж полюбоваться успеет! Ведь Мохаммед будет так занят своими собственными мыслями, что отпустит сестру без лишних разговоров. Всё, как она хотела!