Проверка на прочность

– Жади, подожди! – кричал Лукас, пытаясь догнать девушку, которая бежала по мостовой на высоких каблуках, словно и не чувствовала никакого дискомфорта от дождя, который быстро намочил одежду насквозь. Начался настоящий тропический ливень, вероятно ни один здравомыслящий человек не вышел бы из сухого дома, чтобы пробежаться по улице, но всё же Жади и Лукас были здесь. Ему удалось догнать девушку, только когда та немного притормозила, едва не попав под машину, свет фар которой бил в глаза. — Господи, Жади! Ты могла попасть под машину! – он развернул девушку к себе за плечи.– Пожалуйста, давай поговорим. – Я не могу. Не могу разговаривать.— всхлипы сорвались с губ девушки. Она вся дрожала, даже зубы стучали от холода.—Лукас, я знаю, что обещала, что всё будет хорошо, но я больше не могла... Ваша служанка зашла слишком далеко! Я терпела её пренебрежение, слушала, как она оскорбляет мою подругу, даже присутствие Маизы... Но это слишком! – Жади, я понятия не имел, что она так поступит, клянусь! А ведь я говорил, что не нужно нам сегодня туда идти, нужно было хотя бы заказать столик в ресторане, раз отец так настаивал... – Ты шутишь, Лукас? — Жади в истерике рассмеялась.— Ты сам не замечаешь, что эта женщина заправляет всем в вашем доме? Она не только тебя, а даже твоего отца умудряется учить жизни! Никого из вас подобное не смущает? — Жади, я ведь говорил, какая Далва! Она думает, что знает лучше всех! Обещаю, я ещё раз поговорю с ней, она извинится и больше не будет так вести себя! – Как ты можешь обещать вместо неё? – покачала головой марокканка.— Лукас, знаешь, что я почувствовала, когда ваша служанка смотрела на меня? Будто я надела нарядное платье и на меня вылили ведро помоев! Она сделала всё, только бы показать, что я там чужая!– Жади попыталась стереть слёзы, но особенного эффекта это не имело, потому что дождь так и продолжал лить прямо на голову, полностью разрушив причёску и макияж девушки.– А может она права? Я и правда чужая, везде чужая: здесь чужая, чужая для своих родственников. Неужели придётся терпеть подобное всю жизнь? Всегда оставаться неприкаянной... Даже на собственной свадьбе... Я так не хочу, Лукас. – Жади, подожди... Только не говори, что собираешься отменить нашу свадьбу из-за этого! Какая разница, что думает Далва, что думают остальные? Мы поженимся и они смирятся. – Я не говорю о том, чтобы не жениться,– после длинной паузы заявила Жади, её глаза загорелись,— я предлагаю пожениться прямо сейчас. Пойдём и зарегистрируем наш брак вдвоём без лишних глаз, без сомнений со стороны других людей. Только для нас! – Ты имеешь ввиду прямо сейчас, сегодня? А как же свадьба, Жади? Мы столько готовились... – Я поняла, что роскошь не несёт в себе много чувств. Зачем мне великолепная свадьба, если на ней я буду чувствовать себя не в своей тарелке? – Ты точно уверена? – Как никогда! Я совершеннолетняя и никто не может мне запретить! Сделаем мой день рождения захватывающим! Молодые поцеловались под дождём, не обращая внимание на крики таксистов, которые активно сигналили и ругали двух чудиков, из-за которых невозможно было проехать по улице. Оказалось, что несколько купюр очень легко могут убедить работников отдела записи актов гражданского состояния поженить людей вне очереди, без малого за десять минут до конца рабочего дня, кольца можно достать в крохотном магазинчике на углу улицы, да и найти случайных людей в качестве свидетелей на улице не составило большого труда. В тот же вечер молодые люди услышали своё «объявляю вас мужем и женой».

***

Через неделю все таблоиды уже кричали о свадьбе сына промышленного магната Леонидаса Ферраса – в газете опубликовали несколько случайных фото пары, гуляющей по набережной, или целующихся в кафетерии. – О, Аллах! Ты только посмотри на это, Латифа! Посмотри! – ворвался на кухню своего дома Мохаммед, бросая на стол сразу целую стопку газет с ближайшего киоска. – Мохаммед, что случилось? – Латифа вытащила из духовки горячее печенье и только тогда подошла ближе. Стоило кузине беглой Жади увидеть газеты, у неё тут же исчезли все вопросы. Девушка просто не находила, что сказать, чтобы успокоить мужа, лишь тихо прошептала его имя , словно умоляла понять, что она в этой ситуации так же бессильна, как и он. — Мохаммед... – Твоя сестра — гнилой плод, Латифа! Одалиска ! Как она только посмела не только сбежать, но и выйти замуж за бразильца меньше, чем за два месяца после отмены свадьбы с моим братом? Как так можно? О, Аллах, скоро эти газеты доберутся до Феса, тогда на голову моего бедного брата упадёт ещё больший позор, чем до этого!– негодовал Мохаммед.– Как ты могла позволить ей сбежать из нашего дома? Если бы одалиску увезли в Марокко, мой брат отказался бы в первую брачную ночь от порочной женщины и восстановил свою репутацию! А теперь весь Фес будет смеяться над ним! – Мохаммед, но почему ты так уверен, что Жади оказалась бы не невинной? — таки возразила Латифа, потому что не могла позволить говорить подобные слова о сестре, даже если муж был прав по поводу невинности Жади. Никто не мог знать наверняка, даже она сама могла судить только из рассказа кузины, слова которой никогда не передаст ни одной живой душе. Свадьба расстроилась, Жади вышла замуж за другого и уже никто не сможет сказать точно, что там было, ведь свадьба в Бразилии не подразумевает проверку невесты. – Потому что приличные женщины не отвергают правоверного жениха из-за иноверцев! Когда она сбежала, она подтвердила правдивость всех слухов! Тем более, разве она сама не призналась, что не девственница? – Она могла соврать, так же, как врала о том, что её тело покрыто ожогами! Соврать, чтобы от неё отказались и оставили в покое! Жади никогда не хотела выходить замуж в Марокко!— продолжала отчаянно оправдывать кузину Латифа, не думая даже о том, что совсем себе этим не помогает. – Ты слышишь, о чём ты говоришь, Латифа? — поднял глаза к небу Мохаммед.– Какая приличная женщина говорит неправду о своей добродетели, чтобы быть отрезанной от семьи и сеять харам вокруг себя! Но твоя кузина неприличная, она вывалила моего брата в грязи, унизила нашу семью! Она заслуживает плетей за своё поведение, но живёт припеваючи, пока Саид страдает! А ты её защищаешь! Права была Назира, что вы одного поля ягоды! – Ты несправедлив ко мне, Мохаммед, ты несправедлив! — топнула ногой Латифа.— Я — хорошая жена и ты об этом знаешь! Я никогда не делала ничего против тебя! Не моя вина, что Жади решила сбежать! – Но ты её защищаешь! Значит ты такая же, как она! Латифа, я больше не хочу слышать имя этой женщины! Для нас её не существует, если я узнаю, что ты с ней общаешься... – Мы не общались, Мохаммед! Ни разу за последних два месяца! – Я очень хочу в это поверить, Латифа! Очень хочу поверить! — поднял ладонь Мухаммед.— Я поднимусь наверх, не нужно меня беспокоить. Мне нужно позвонить моему брату в Фес и предупредить его про эти газеты, иначе новость станет для него ударом. – О, Аллах... Меня принесут в жертву, как барашка...– залилась слезами Латифа, без сил падая на стул. Девушка вытащила из ящика большой альбом, куда поместила многочисленные свадебные фотографии. Она вспомнила, какой счастливой и безмятежной чувствовала себя всего несколько месяцев назад, когда выходила замуж за Мохаммеда. Как можно было даже подумать, что счастливая семейная жизнь рассыпется настолько быстро, как зыбучие пески пустыни? Достаточно было одних только выходок Жади, чтобы муж стал хмурым и постоянно недовольным, начал упрекать её по малейшему поводу и даже без повода. Неужели Мохаммед так быстро потерял к ней интерес? Девушка знала, что после побега кузины ничего уже не будет прежним, однако не могла смириться с тем, что муж оказался совсем не таким человеком, как она ожидала, убеждая себя, что совсем скоро всё наладится и Мохаммед станет прежним нежным и добрым супругом, который был от неё без ума. Иногда Латифе казалось, что всё начинает налаживаться, особенно когда она танцевала для Мохаммеда, чем просто сводила его с ума, или готовила особые рогалики по рецепту Зорайде, но потом было достаточно звонка из Феса или короткой заметки в газете о семействе Феррас (для младшего из братьев Рашид было совсем неважно, что чаще всего это были просто сухие экономические факты о компании отца Лукаса), и всё возвращалось к прежнему. Мохаммед словно получал удовольствие от того, что продолжал методично выговаривать жене, как сильно опозорила род Рашидов её сумасбродная кузина; временами даже хотелось ответить, насколько хорошо в таком случае, что Жади так и не стала женой Саида, раз умудрилась настолько сильно опозорить их род, даже не став частью семьи. Когда в голове возникали даже намёки на подобные мысли, Латифа неизменно корила себя за отсутствие сочувствия к своему милому замечательному мужу, умоляла Всевышнего простить её недостатки и не дать Мохаммеду с ней развестись. Но гораздо чаще девушка молилась, чтобы их брак получил столь желанное для обоих супругов благословение: Латифа очень хотела поскорее забеременеть и родить мужу крепкого сына, закрепив таким образом своё положение первой и единственной жены младшего Рашида. Девушка была совершенно уверена, что как только родится желанный ребёнок, у них в браке всё тут же наладится, и даже Лара Назира не посмеет спорить с тем, что именно Латифа подарила их роду продолжение! Она больше не могла терпеть постоянные намёки, что Аллах до сих пор не послал им ребёнка, хотя прошло всего несколько месяцев после свадьбы. Брюнетка даже сходила к врачу за советом, однако женщина только успокоила молодую жену по поводу состояния её здоровья и добавила, что некоторым парам требуется несколько лет, чтобы зачать ребёнка; доктор также добавила, что если супруги сильно переживают, необходимо, чтобы оба прошли обследование. Но как Латифа может сказать такое Мохаммеду? Какой позор, если она даже предположит, что у мужа могут быть репродуктивные проблемы! Нет, всё должно быть хорошо, просто нужно больше времени! Но как же томительно ожидание, какое сильное разочарование она испытывает всякий раз, когда видит отрицательный результат на тест-полоске. – Аллах, пожалуйста! Мне очень нужен ребёнок! Пошли мне сына! – Латифа подняла руки к небу, а потом коснулась своего плоского живота, словно ожидала, что в этот самый момент желание немедленно исполнится и она ощутит в себе движение будущего ребёнка.

***

На следующий день молодая жена Мохаммеда Рашида отправилась в продуктовый магазин за покупками, разумеется вместе с мужем; но и когда Мохаммед не мог пойти с ней, девушка всегда отчитывалась о своих передвижениях. Пока молодой человек отправился в отдел круп, Латифа тщательно выбирала овощи для таджина, который хотела приготовить сегодня на ужин. Она не заметила появления молодой блондинки, чьи волосы были собраны в высокий хвост на затылке, похожей на многих местных кариоки. Незнакомка энергично стучала по разноцветной плитке туфлями на высоких каблуках и катила впереди себя коляску, где спал маленький мальчик, слегка приподняв модные солнечные очки, чтобы осмотреться в магазине. Наконец заметив похожую по описанию девушку, она решительно подошла к стойке с овощами, наклонившись над лотком с апельсинами рядом с молодой арабкой, и тихо спросила: – Здравствуйте, вы Латифа? – Да, меня зовут Латифа. Мы знакомы? – удивлённо спросила сеньора Рашид.– Вы должно быть одна из клиенток магазина моего мужа, я иногда ему помогаю с торговлей. – Я Лидьяне, подруга Жади,– прошептала блондинка, делая вид, что проверяет товар. Она не понимала до конца причин подобной конспирации, тем не менее приключение в духе тайного агента очень пришлось ей по вкусу. Лидьяне вытащила из сумочки визитку с адресом и номером телефона.– Твоя кузина очень хочет увидеться, вы можете встретиться завтра в десять утра у меня дома. – Козочка, в чём дело? Почему так долго?– вскоре рядом с женщинами появился Мохаммед собственной персоной, с интересом изучая собеседницу жены.– Здравствуйте. – Здравствуйте! Вы должно быть сеньор Мохаммед? — тут же начала говорить Лидьяне.– Латифа мне сказала, что она здесь с мужем. Мы с вашей женой здесь разговорились, она учила меня, как правильно выбирать апельсины!– девушка обхватила пальцами с изящным маникюром воротник рубашки молодого араба, нарочно нежно задев его шею острым ноготком, якобы доверительно рассказывая:– Представляете, я совсем не разбираюсь, как выбирать продукты, не умею готовить. Нам с мужем постоянно приходится питаться в разных ресторанах. Боюсь, что мой муж захочет меня бросить, чего я не могу позволить, понимаете? Я попросила у Латифы иногда приходить ко мне домой, чтобы научить меня готовить, дала свой телефон и адрес, надеялась, что мы станем хорошими подругами. Но она говорит, что не может выходить из дома без разрешения мужа. Вы ведь позволите Латифе иметь подругу, правда?— наивно начала хлопать ресницами Лидьяне, улыбаясь парню, который совсем поплыл от внимания бразильськой женщины, что крайне не нравилось его законной жене. – Конечно, сеньора! Завтра же я провожу Латифу по нужному адресу! Завтра же, или я не Мохаммед! — Как замечательно! — Лидьяне подпрыгнула, как ребёнок, заключая Латифу в объятия.– Вот видишь, дорогая, твой муж разрешает нам дружить! Ты же хочешь дружить? — Конечно...– после небольшой паузы подтвердила Латифа. Она поражалась сообразительности кузины: зная, что Мохаммед никогда не разрешит жене общаться с опальной сестрой, Жади отправила к ней подругу, чтобы объяснить её отлучки из дома встречами с женщиной, представившейся Лидьяне. – И не волнуйтесь, сеньора, я уверен, что ваш муж — самый счастливый человек на земле, ведь вы подарили ему такого замечательного сына,— кивая на коляску, улыбнулся Мохаммед. Блондинка заметила, как вздрогнула его жена, услышав эти слова, и с трудом сдержалась, чтобы не ударить его сумочкой по голове. Она только ярко улыбнулась в ответ, обнажая ряд белоснежных зубов: – Тогда до завтра! Чао, Латифа! Лидьяне подхватила сумку с апельсинами, чтобы не вызывать подозрений, и быстро поспешила на кассу: просьбу Жади она исполнила, но теперь нужно поскорее добраться домой и позвонить своему Аполлону, который и так сегодня провёл целых полтора часа без звонков любимой жены. На что только не пойдёшь ради друзей!

***

На следующий день Мохаммед действительно проводил жену в уютную квартиру в довольно престижном районе, где жила Лидьяне с мужем. Он попрощался с женой и пообещал забрать её ровно через два часа. Как только за мужем брюнетки закрылась на цепочку дверь, из другой комнаты тут же вышла немного нервная Жади. Чувствуя, что её присутствие здесь будет лишним, хозяйка квартиры принесла напитки и тихонько ушла в детскую, где спал маленький «клон» её Аполлона. – Латифа, ты пришла! – Жади! – девушка тут же заключила опальную кузину в крепкие объятия, развеяв всякие сомнения в душе Жади по поводу того, захочет ли она общаться. Латифа внимательно осмотрела девушку:– Какая ты красивая! Сегодня Жади была одета в лёгкий льняной костюм, тонкая повязка удерживала длинные волосы, рассыпанные аккуратными локонами по спине. Подобный облик показался кузине девушки довольно необычным, потому что до этого сестра одевалась немного иначе. Латифа носила одно из своих обычных длинных платьев, стянув в помещении простой сиреневый платок с красивых кудрявых волос, почти ничего не меняя в своём стиле с тех пор, как стала женой Мохаммеда. Тем не менее Жади всегда считала, что в Латифе есть нечто такое, что позволяет ей не заморачиваться и оставаться более чем привлекательной девушкой, только вот сама кузина этого никогда не понимала. – Ты тоже, Латифа,– улыбнулась Жади, сжимая руки сестры,– я очень скучала. – Я тоже скучала, Жади!— после не очень длинной паузы Латифа наконец решилась задать вопрос, ответ на который и без того знала:— Ты вышла замуж за Лукаса? – Да, на прошлой неделе. Сначала мы планировали большую свадьбу, но потом передумали и решили просто тихо расписаться, чтобы наш праздник был посвящён только друг другу. – Ты счастлива, Жади? Он оправдал твои ожидания? Не жалеешь, что не вышла замуж за Саида? – Да, я очень счастлива. Одна из моих новых подруг – она психолог – говорит, что строить слишком много ожиданий нельзя в отношениях, нужно просто любить и верить друг в друга, тогда всё получится. Иногда Лукас ведёт себя не так, как я представляла в фантазиях, не скрою, что я тоже далеко не всегда веду себя, как он мог ждать, но мы любим друг друга и учимся слышать друг друга. У нас всё отлично. Пока мы живём у нашей подруги Иветти, но уже смотрели несколько вариантов квартир,– Жади сделала небольшую паузу,– но даже если бы наши дороги разошлись в день моего побега, я бы не вернулась. Латифа, я поступила в университет, собираюсь стать дизайнером, и уже работаю над одним очень интересным проектом! У меня появились чудесные верные друзья! А ещё несколько раз в неделю я хожу танцевать в танцзал! Я могу свободно гулять по городу, встречаться с новыми людьми, ты не представляешь, как здорово быть настолько свободной! – А дети? Вы с Лукасом собираетесь заводить детей? – Мы очень хотим детей, даже уже договорились, что мальчика буду называть я, а девочку — Лукас. Но пока я не тороплюсь, всё случится в своё время. К тому же, скоро начинаются занятия в университете. – Так ты правда счастлива! Я очень рада за тебя, Жади! – Вот только очень жаль, что ради своего счастья мне пришлось невольно пожертвовать твоим спокойствием. Зорайде рассказывала, что Мохаммед до сих пор не успокоился... Мне очень жаль, Латифа. В этот момент ледяная корка между девушками упала окончательно: Жади подробно рассказала сестре про своих новых друзей, про будущую учёбу, о катастрофическом ужине в семейном доме Лукаса и отношении Далвы, о неудачном поступлении на медицинский и остальных мелких неурядицах за последние месяцы; Латифа поделилась, как она разочарована, что до сих пор не беременна, рассказала, насколько сложно ей с перепадами настроения мужа, как она боится, что он захочет развестись или привести вторую жену, что даже кошмары по ночам начали сниться, как выводят из себя звонки с претензиями от Назиры. А ещё Жади наконец смогла утолить любопытство по поводу дядя Али и других родственников. Кузины никак не могли наговориться и даже не заметили, как пролетели два часа, но Латифе пора было уходить. Обе горячо поблагодарили Лидьяне, договорившись иногда встречаться на этой квартире.