Проверка на прочность

Едва Иветти открыла дверь, старший Феррас ворвался в дом, ничего не объясняя, сначала заглянул на кухню, а потом начал открывать все двери подряд, заглядывая в комнаты, чтобы найти сына или — на крайний случай — его девушку. Между тем блондинка от возмущения кажется даже потеряла дар речи на мгновение, но быстро вернула привычную решимость, выталкивая мужчину из комнаты, где он уже успел обнаружить гитару сына: – Что ты себе позволяешь, Львеночек? Думаешь, что можешь врываться ко мне и делать что захочешь?! – Я так и знал, что этот бездельник скрывается здесь!– активно жестикулируя, заявил Феррас.– Как только мне сказали, что видели вас вместе в торговом центре, я тут же всё понял! Разве любой здравомыслящий человек примет его под своей крышей? – Так ты следил за Лукасом? Вместо того, чтобы понять и поддержать сына, ты установил над ним слежку,– понимающе кивнула Иветти. – А что мне ещё оставалось делать? Он не выходит со мной на связь, собирается довести до сердечного приступа, а ты ему только помогаешь. Я должен был с самого начала догадаться, что это была твоя "гениальная идея", чтобы парень ушёл из дома и скрывался на пару с несовершеннолетней! Ты хоть представляешь, что мог разразиться огромный скандал, если бы семья девушки обратилась в полицию? И всё потому, что тебе взбрело поиграть в сводницу! Но чему я удивляюсь? Я уже давно понял, что ты сумасшедшая женщина! – Это я сумасшедшая? – возмущённо протянула Иветти, медленно наступая на мужчину.– А знаешь, кто ты? Ты – трус! Настолько погряз в серости, настолько уверен в своей правоте, что бежишь от любых проявлений чувств, ты боишься чувств, и сына хочешь таким же сделать! Ты хотя бы знаешь, что эту девочку могли убить, вернись она к родственникам? Но нет, ты конечно посоветовал бы Лукасу сделать вид, что ничего не происходит! Ты знаешь о чём он думает, какие у него мечты? Знаешь, что вчера он сделал предложение любимой девушке? Все его сомнения и неуверенность от тебя! Ты сделал Лукаса неуверенным в себе, заставил сомневаться в его лучших качествах! Знаешь, что мне сказал Лукас? Он всю жизнь думал, что тебе нужен кто-то другой на его месте, всю жизнь прожил в тени других людей, с сомнениями, любит ли его родной отец! – Не смей учить меня, как обращаться с моим собственным сыном! – закричал Леонидас. На сей раз он подошёл ближе и почти сбил женщину с ног.– Кто ты такая? Что ты знаешь о нашей семье, о моих отношениях с сыновьями? Ты появилась и разрушила наш устоявшийся порядок! Но я не дам тебе погубить всех нас! Лучше отступи сама, или я... – Или что ты сделаешь? Опять ударишь меня? Пожалуйста, я стою перед тобой! Уж кем меня только не называли, но трусихой — никогда! Давай, если тебе становится лучше, когда делаешь мне больно! Ты хочешь обвинить меня во всех грехах, чтобы сделать легче самому себе? – блондинка не отводила взгляд от мужчины, который несколько стушевался от её уверенности.— К твоему сведению, Лукас не собирался скрывать, где он находится. Парень знал, что ты будешь вести себя вот так, когда узнаешь про его скорую женитьбу, потому попросил помочь. Я несколько раз звонила тебе домой и на работу! Но ты запретил своим секретарям принимать мои звонки, они находят тысячу причин, ищут самые бредовые предлоги, чтобы объяснить, почему ты не можешь говорить. А твоя служанка даже оправданий не ищет! Стоило ей один раз услышать мой голос, она сбросила все следующие звонки! — Далва...– с досадой прошептал Феррас. Действительно, вполне в привычках экономки заботиться о их благе настолько, чтобы обезопасить от "внешних угроз", не спрашивая, нужна ли им защита. — Вот так, сначала посмотри, что творится у тебя под носом, а потом приходи возмущаться! Надо же, явился сюда с утра пораньше, стучит, будто собирается выбить дверь, врывается и ищет что-то, будто он здесь хозяин, указывает, кого мне приглашать к себе в гости! Командуй своей новой пассией, этой своей плоской нефтюшкой, с которой теперь ходишь по клубам! А мне указывать не смей! Может я не знаю Лукаса очень долго, но я наверняка знаю, что он сам мне сказал, я не говорила ничего, кроме того, чем твой сын со мной поделился! – Иветти... К тому времени, когда домой вернулись довольные Жади и Лукас с какими-то пакетами, парочка самозабвенно целовалась на диване, именно такими их и застали молодые люди. Ошалевший Лукас увернулся от летящего прямо на него женского халата: – Отец?! – Лукас? – как только до него дошла суть происходящего, Леонидас немедленно вскочил на ноги, едва не падая в спешке, и начал поспешно застёгивать брюки и рубашку на себе.– Нам нужно поговорить! – Об этом? – парень указал в направлении дивана.— Боюсь, ты немного опоздал с разговором о пестиках и тычинках, папа, но я благодарен тебе за попытку показать наглядное пособие. — Прекрати паясничать! Жади наблюдала за развернувшейся ситуацией со стороны, она была слишком смущена, чтобы говорить, когда увидела отца возлюбленного в столь не презентабельном виде, в наполовину расстёгнутой одежде и с явными следами женской помады на губах. Поразительно! А ведь Лукас всегда говорил про сеньора Ферраса, как про непреклонного человека самых строгих нравов! Можно ли было даже представить, предположить, что она однажды застанет своего дядю Али или кого-то из марокканских родственников в подобном положении? В Бразилии всё иначе, совсем другие обычаи, да и Жади знала, что у Иветти были отношения с сеньором Леонидасом, но девушка точно не так себе представляла первую встречу с будущим свёкром! – Лукас, Жади, вы уже вернулись! — отозвалась Иветти, чтобы разрядить обстановку, когда опять надела халат, который ей в молчаливом шоке передала восточная красавица.– Где вы были? – М-мы гуляли по набережной, а потом зашли в мой бывший район, где я раньше жила с мамой. Мне удалось забрать некоторые старые вещи, которые я не смогла увезти с собой в Марокко.— ответила Жади, всё ещё избегая взгляда отца жениха, а Лукас был ей именно женихом, потому что на пальце девушки уже красовалось кольцо. Старший Феррас чувствовал себя крайне неудобно, оказавшись в таком виде перед сыном и его девушкой. Опять Иветти поставила его в дурацкое положение! Очередной раз мужчина решил переложить вину на бывшую невесту, не желая задумываться, что именно он первый проявил инициативу на этот раз. – Лукас, пойдём поговорим!— повторил Леонидас, направляясь к выходу из квартиры. Лукас неуверенно осмотрелся, однако всё же последовал за отцом, понимая, что рано или поздно им придётся поговорить один на один, как бы он этого не избегал. – Ты хотел поговорить, папа? — А ты ещё спрашиваешь! – упрекнул парня отец.— Мы дома места себе не находим, думаем куда ты пропал, а ты тем временем поселился здесь. Чем тебя не устраивает наш дом? Тебе настолько неприятно находиться под одной крышей с родным отцом, что ты готов поселиться где угодно? — Папа, не в этом дело! – парень не знал, как более мягко объяснить отцу, что в родном доме он просто задыхается, не чувствует себя личностью, вечно вынужден притворяться другим человеком, лишь бы никого не расстроить разочаровать. Ещё пару недель назад он боялся покинуть безопасное убежище, но только сейчас понял, насколько свободным чувствует себя.— Просто... – Просто ты безответственный! – резко заявил его отец, даже не думая подождать, чтобы сын успел сформировать свой ответ. Он уже знал, что тот наверняка попытается снова рассуждать о своих планах мучить гитару, рассказывать, как ему мешают воплотить мечту, которая по мнению Леонидаса была сущим капризом не повзрослевшего до конца мальчишки.– Иветти сказала, что ты сделал своей девушке предложение! Но и я успел заметить на пальце этой Жади кольцо! – Да, папа, я сделал Жади предложение и мы собираемся пожениться через месяц, как только ей исполнится восемнадцать. Даже не думай меня отговаривать, потому что я уже принял решение. Вы все на протяжении всей моей жизни хотели, чтобы я был больше похож на Диогу! Только это я и слышал от тебя, от Далвы, ну так вот, я исполняю ваше желание! Если что-то я знал наверняка про своего брата, так то, что он никогда в жизни не позволил бы кому-то диктовать, как ему устраивать свою личную жизнь. Я люблю Жади и женюсь на ней! – А я разве имею что-то против? Если ты так хочешь жениться, пожалуйста! – Правда? – Лукас даже удивился, что не получил от отца очередную поучительную речь. А ведь он ждал, что едва оказавшись наедине с сыном, Леонидас начнёт читать ему нотации, такой же непреклонный и собранный, как на деловых переговорах, несмотря на то, что на уголке его губ до сих пор красовалась помада. – Правда! – махнул рукой Феррас.– Если ты хочешь жениться на девчонке и её семья не станет строить препятствия, угрожать нам скандалом, пожалуйста! Но я надеюсь, ты не собираешься всерьёз менять веру? Зачем так поступать в наше время, когда можно устроить обыкновенную гражданскую церемонию? – Папа, не дави на меня. Мы с Жади позже сами обсудим, как нам жениться,— после небольшой паузы отозвался молодой человек, немного понизив голос, на случай если женщины подслушивают их разговор под дверью. Лукас и сам начинал сомневаться, стоит ли становиться мусульманином, опасаясь только того, что Жади может его бросить, если узнает о его сомнениях. Всё чаще младший Феррас сидел ночами без сна, пытаясь воскресить в памяти воспоминания о матери, представить, что сказала бы она о намерениях своего сына. Осудила бы Селина его или поддержала? О матери у него было крайне мало воспоминаний, и даже эта малость спустя долгие годы скорее напоминала расплывчатую картинку на размытой плёнке, нежели полноценную картину. Как он мог знать, что сказала бы мама, если даже не успел толком узнать, как человека? Только последнюю встречу он помнил очень хорошо, пусть даже хотел годами забыть, обменять гнетущий образ на память о более светлых буднях, канувших в небытие. Лукас даже долгие годы спустя мог ощутить слабое прикосновение худой женской руки, пытающейся удержать двух активных мальчишек на своих ослабевших руках. Ей было больно, но она не отпускала их, вероятно понимая, что может видеть сыновей в последний раз. Лукасу часто снились измученные, наполненные слезами глаза, столь похожие цветом на их собственные, слишком большие на худом лице некогда красивой женщины. Хотелось бы ему помнить, что она тогда шептала им, но слова женщины всегда оставались белым шумом, как бы парень не напрягал мозг, но наверняка он знал, что в руках Селина сжимала небольшой золотой крест. Мог ли он так легко отвергнуть последнюю связь с женщиной, которая однажды привела его в этот мир? А ведь среди обычной ежедневной суеты, где слишком редко думаешь о чём-то духовном, возвышенном, Лукас раньше и не догадывался никогда, насколько для него важна вера! Видимо Леонидас понял, что сын уже не так уверенно планирует перейти в другую религию, потому оставил тему, перейдя к более важному по его мнению вопросу: – А что насчёт работы? Ты вторую неделю не появляешься в компании! – Папа, ты же знаешь, что я не хочу работать в компании, это не моё призвание! – А что твоё призвание, Лукас? Слоняться с гитарой по переходам, или играть с мальчишками из университета в прокуренных кабаках? Я видел, чем ты собираешься заниматься! Когда в юности ты потребовал гитару, я думал, что это временное пристрастие, а потом ты вырастешь и поймёшь, что нужно повзрослеть и заняться более серьёзным делом! Я не буду вечно молодым! На кого оставлю дело всей своей жизни? – Так может тебе стоит опять жениться и завести новых детей, а, папа? Глядишь, хотя бы один согласится продолжить твоё дело, не наступая себе на глотку! Леонидас проигнорировал выпад сына: – Подумай головой хотя бы раз в жизни! Ты собрался жениться! А если у вас появятся дети? На что ты собрался содержать семью? На копейки от своих выступлений, пока вы будете продолжать жить под крышей чужой женщины? Я уверен, что ты уже потратил почти все деньги, которые догадался снять с карточки! Лукас собирался возразить отцу, однако остановился, прежде чем сумел сформировать ответ, понимая, что во многом отец прав. Разве он вправду настолько верит в свой талант, что готов годами скитаться в поисках хоть какой-то работы, и это после жизни в более чем комфортных условиях, да ещё рискуя потерять невесту? Жади не потерпит быть женой бродячего музыканта: даже за считанные дни ему стало понятно, а ведь им даже не приходилось бедствовать. И разве она заслужила это? Лукас не хотел, чтобы его семья жила в нищете, скитаясь по общагам. А вдруг Жади правда скоро родит ребёнка? Может она и вовсе уже беременна, ведь они совсем не думали об осторожности, одинаково желая иметь общих детей! Где он потом найдёт работу, если сейчас отвергнет предложение отца? Как бы он не притворялся голодным музыкантом, равнодушным к прибыли, но знал, что музыка их не прокормит, но и на других предприятиях молодого специалиста без опыта не примут с распростёртыми объятиями. К тому же, отец и впрямь останется совсем один так быстро после гибели брата, и от Альбиери он знал, что сердце старшего Ферраса частенько шалит в последнее время, пусть даже парень этого не замечал,– ещё полчаса назад отец на вид показался ему более чем энергичным. Но каково ему будет не только жить в одиноком пустом доме, где только Далва ворчит над ухом, да ещё и на работе справляться со всем в одиночестве? – Хорошо, папа. Твоя взяла, в понедельник я буду в офисе,– после длинной паузы согласился наконец Лукас, чувствуя себя довольно удручённо, но всё же утешая себя тем, что по крайней мере любимая девушка рядом с ним. – Вот и отлично! – старший Феррас сразу как будто повеселел.– Тогда собирайте вещи и через два часа водитель отвезёт вас обратно в особняк. Я предупрежу Далву, чтобы она кое-что изменила в твоей комнате, раз уж ты собирался жениться. – Нет, папа! В особняк мы не вернёмся, и не уговаривай пожалуйста, иначе мы опять поссоримся,– всё же возразил Лукас, зная, что отец быстро войдёт во вкус и начнёт командовать, если согласиться с ним больше одного раза.— Пока мы останемся здесь, а позже найдём отдельную квартиру. – Посмотрим, насколько долго вы сможете жить отдельно! – заявил мужчина, не очень-то веря в возможность того, что двое молодых людей смогут на долгое время оказаться без опеки старших в быту.– По крайней мере приходите на ужин, должен ведь я познакомиться с будущей невесткой! Ты так не думаешь? – Я поговорю с Жади и мы выберем подходящий день...– Лукас был не очень доволен, но понимал, что рано или поздно им этого не избежать.– Она готовится к поступлению, потому много времени проводит за учебниками. – Радует хотя бы то, что ты не нашёл себе какую-то наркоманку среди этих патлатых рокеров! Ладно, жду твоего звонка,– мужчина удобнее перехватил под руку портфель. — Подожди, ты разве не собираешься вернуться и что-то сказать? – Лукас неловко посмотрел на дверь, словно намекая на сцену, свидетелями которой они с Жади невольно стали. – Я опаздываю,– прежде чем Лукас успел ответить, мужчина кивнул сыну и поспешно спустился вниз по лестнице, чтобы не объясняться с женщиной, чарам которой очередной раз поддался.