Проверка на прочность

Жади медленно качалась из стороны в сторону, тихо рыдая, пока мягкие морские волны омывали босые ступни девушки. Она не могла поверить, что все мечты на будущее рухнули: Лукас не пришёл, не сдержал своё обещание. Что теперь ждёт впереди? Ей придётся вернуться под опеку дяди и ожидать свадьбы с почти неизвестным Саидом, которого она и видела то всего лишь пару раз! Как будет мучительно, невыносимо для бедного девичьего сердца видеть приготовления к собственной свадьбе с нелюбимым, когда сердце принадлежит другому человеку! Но мучиться девушке недолго: как только Саид узнает, что она потеряла девственность до свадьбы, он тут же выдаст её на растерзание толпы. С тем же запалом, с каким люди приветствовали свидетельства невинности невесты, они растерзают нечистую женщину без капли жалости. И дядя ничем не поможет, смыть с семьи позор возможно только кровью. Он не рискнёт собственной репутацией и будущим всей семьи ради одного "гнилого" плода, даже если этот плод – единственная дочь его родного брата. Что с ней сделают? Забьют на площади плетьми или захотят зарыть в песок и закидать камнями? Девушка разрыдалась ещё громче, оплакивая свою горькую судьбу. Страх съедал изнутри, когда она представляла себе кровавые сцены расправы, пальцы немели и кажется впервые в жизни она узнала, что сердце может так болеть не образно, а вполне себе реально. – Мама, неужели такова моя судьба? — отчаянно шептала Жади, пока слёзы ручейками текли из её красивых глаз.– Умоляю, помоги своей дочери, направь на верный путь. Девушка не видела и не слышала ничего вокруг себя, как наяву представляя себе роскошные одеяния и шумную весёлую музыку, как обычно на свадьбах в Марокко, ярость избранного в мужья мужчины, когда он обнаружит, что добродетель жены отдана другому, почти могла чувствовать удары плети на своей нежной коже, проклятия и яростные крики толпы, и даже если каким-то образом она выживет после восьмидесяти ударов на площади, никто не поможет, оставят медленно умирать под палящим солнцем, если не добьют сразу же. Вдруг поднялся сильный ветер, высокая волна намочила подол одежды Жади и марокканка наконец очнулась от наваждения. Она подняла взгляд и увидела над собой ясное бразильское небо, впервые всерьёз подумала, что вполне сможет прожить без Лукаса, вовсе не обязательно возвращаться на историческую родину, где всё вокруг чужое и дикое для выросшей в Бразилии девушки. Можно пойти к Иветти и временно пожить у подруги, найти работу и поступить в университет, как Жади всегда мечтала сделать. Придётся скрываться, пока не исполнится восемнадцать, но осталось меньше двух месяцев. Разве это срок в сравнении со всей жизнью? С новой решимостью брюнетка схватила чемодан и медленно побрела в сторону квартиры Иветти, нарочно избегая знакомых улиц, на случай если родственники уже начали беспокоиться о пропаже. Девушка дрожала и боялась каждого постороннего звука, будто родственники вот-вот настигнут и решат расправиться прямо на шумной бразильской улице. Даже понимая глупость подобных предположений, Жади никак не могла успокоиться и ускорила шаг, чтобы поскорее добраться к Иветти. Когда она наконец была в подъезде, казалось, что пройдены километры, а не относительно небольшое расстояние от местного пляжа. Марокканка позвонила в дверь и с невероятным облегчением увидела перед собой подругу. – Иветти! – Жади, а где Лукас? — блондинка невероятно удивилась тому, что Жади пришла одна и даже выглянула на лестничную площадку, но парня там не оказалось. Марокканка покачала головой и в конце-концов просто разрыдалась, бросившись в объятия блондинки. Она продолжала плакать, несмотря на попытки Иветти успокоить истерику девушки. – Жади, что же случилось? Не плачь, расскажи мне. Ну же, выпей воды, я добавила туда немного успокоительного, всего пару капель. Давай, пей.– поддерживая дрожащую девушку, женщина помогла ей осушить стакан и прижала к себе, осторожно поглаживая по голове.— Вот так, всё будет хорошо, Жади, не волнуйся... — Лукас не пришёл...– спустя пару минут хрипло прошептала Жади. Тихие слёзы снова потекли по щекам брюнетки.– Он меня бросил, оставил на растерзание. Если бы я вернулась к родственникам, после свадьбы меня ждала бы казнь. Лукас знал и обрёк меня на верную гибель, я для него ничего не значу. Как же так, Иветти? Разве все его обещания, наши общие мечты, надежды, ничего для него не значили? Совсем ничего... Он меня не любит, раз готов отправить на верную смерть. Иветти слушала сбивчивые объяснения девушки, намереваясь объяснить, что надежда пока не потеряна. Мало ли что случилось с Лукасом? Может парень просто попал в пробку — в Рио подобное не редкость. Но одна деталь рассказа восточной красавицы не давала женщине покоя и она осторожно спросила: – Казнь, Жади? О какой казни ты говоришь? Жади горько рассмеялась. Конечно, разве бразильская женщина может всерьёз предположить, что подобная дикость до сих пор существует на исторической родине Жади? Девушка устроилась на диване, обхватив руками колени, и тихо ответила: – В Марокко принято, чтобы невеста была невинной, если не состояла раньше в браке. После первой брачной ночи родственники ждут от женщины доказательства девственности — простынь с каплями крови. Если оказывается, что женщина уже состояла в связи с мужчиной до брака, муж тут же от неё отказывается. После этого девушку с позором тащат на площадь и забивают плетьми насмерть. Только так родственники могут смыть позор со своего имени, если они не сделают этого, их ждёт вечное порицание. Именно такая судьба ждала бы меня, Иветти. – Ты говоришь серьёзно, Жади? – не могла поверить в такую дикость блондинка, даже побелела от ужаса. Подобные истории о далёких странах местные обычно воспринимают, как ужастики, но девушка перед ней была более чем реальной и говорила вполне уверенно.— Как же так? В наше время девушку могут так просто забить плетьми и никто её не защитит! — Или наказание плетьми, или виновную в прелюбодеянии могут связать, зарыть в песок и забить камнями. Никто не защитит её, потому что потом таких людей могут обвинить в связи с недостойной женщиной, их дом тоже будет ждать позор и порицание. Но муж может не доводить до публичного позора и просто убить девушку в брачную ночь,– успокоительное наконец подействовало, потому Жади говорила спокойно и даже немного равнодушно, чем только больше пугала свою собеседницу.– Теперь понимаешь, на что он меня обрёк? Я думала, что погибну, представляла, как меня тащат на площадь, пока не поняла, что до сих пор хочу жить, с Лукасом или без него. Может я никогда больше не смогу любить, не знаю, но я хочу быть свободной от контроля родственников, ни от кого не зависеть, поступить в университет и получить профессию. Даже не потеряй я невинность, не хочу жить, как мои кузины, которые выходят замуж в ранней юности, рожают по ребёнку в год и никогда не видят мир за стенами своего дома, никогда не знают любви! Разве это жизнь, Иветти? Моя кузина Латифа так боится потерять своего мужа, что даже не думает, что если он правда любит, он никогда не оставит жену только из-за сплетен про её сестру! Она сначала даже выходить за него не хотела, просто побоялась больше не найти жениха, в восемнадцать лет она боялась навсегда остаться одной, считала себя почти старой девой! Я чувствую себя там совершенно чужой, не хочу возвращаться! Мама говорила, в Марокко я буду своей, но я не чувствую себя такой, это был её дом, она по нему до последнего тосковала, но не мой. Да, я переживаю за Зорайде и за Латифу, я не хочу вредить семье моего дяди, но разве из-за этого я должна просто погубить свою жизнь? Что мне делать, Иветти? Блондинка решительно поднялась на ноги и схватила чемодан Жади, затащила его в свободную спальню, после чего вернулась за девушкой, бодро потянула за руку. – Вот что, прекрати плакать и смотри в будущее с улыбкой. Для начала тебе нужно хорошенько выспаться, я подготовила комнату для вас двоих, но ты вполне можешь жить там одна. Останешься у меня настолько долго, сколько нужно, хоть на несколько лет, поступишь в университет и будешь заниматься чем захочешь! — Не повезло в личной жизни, может повезёт с поступлением. – Что ещё за разговоры? Ты совсем юная, вся жизнь впереди, потому нечего отчаиваться! К тому же, может у вас с Лукасом ещё не конец? Ты ведь не знаешь, почему он задержался, у него могли быть серьёзные причины! Жади не могла поверить в свою удачу! Не пришлось даже спрашивать, Иветти просто предложила ей дом и столь необходимую надежду, когда казалось, что жизнь закончена! – Ты правда думаешь, что у него были причины? Вдруг он просто передумал и бросил меня? – Тогда это его проблемы! Он потерял исключительно чудесную и смелую женщину, готовую ради него пойти на огромный риск! Не дурак ли? Марокканка впервые за весь разговор искренне улыбнулась и заключила подругу в крепкие объятия. Иветти обняла девушку в ответ, довольная, что настроение Жади наконец немного улучшилось. Вдруг брюнетка неуверенно остановилась на пороге комнаты: – У меня совсем нет денег, есть только подаренное Саидом ожерелье, если он не потребует его вернуть. Я могу продать украшение, чтобы заплатить за квартиру, и постараюсь скорее найти себе работу. – Даже не думай о таких глупостях! Ты хотела поступать, осталось всего ничего до экзаменов в университете, лучше готовься и ни о чём больше не думай. Я не рассчитывала, что вы будете платить, ведь мы друзья, а друзья всегда помогают друг другу. – А если придут мои родственники? Вдруг они узнают? У тебя могут быть серьёзные неприятности! – Не нужно думать о плохом, иначе так обязательно и случится, если дойдёт до этого, мы разберёмся. А пока ложись, ты выглядишь, будто вот-вот можешь упасть, мы же не хотим, чтобы ты заболела. – Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Я буду за тебя молиться! Жади наконец вошла в уютную комнату, коротко осматриваясь, прежде чем вытащить из чемодана ночную одежду, чтобы переодеться. Она действительно безумно устала после всех потрясений и страхов сегодняшнего дня, потому уснула, едва голова коснулась подушки. Иветти тем временем долго думала о ситуации молодой марокканки, переключая каналы по телевизору, когда в дверь постучали. Помня рассказ Жади, она подумала, что это может быть родня девушки, прикидывая, могут ли они быть опасны, потому очень тихо и осторожно подошла к глазку. По ту сторону двери стоял Лукас.