Принципы продуктивного рабочего собрания

В конференц-зале на несколько мгновений повисла тишина, только дыхание присутствующих и монотонное гудение сплит-системы наполняли небольшое пространство переговорки на десять человек. В солнечных потоках витали золотые пылинки, намекая на тщетность попыток специалистов по клинингу сделать хоть что-то с уровнем пыли в этом офисе, расположенном в самом центре нового строящегося бизнес-района. Фэн Синь уставился на Му Цина, нахмурив брови. Его лицо выражало крайнюю степень недовольства, лучше любых слов сообщая всем окружающим о его отношении к идее «оптимизации процессов», которую только что озвучил руководитель команды тестирования. Однако одних невербальных сигналов Фэн Синю, разумеется, было мало и, с огромным усилием дождавшись окончания раздражающего монолога Му Цина, он без промедлений высказал своё мнение. — Кодфриз? Серьёзно? — повторил он, сложив руки на груди и откинувшись на спинку кресла. — Значит, ты предлагаешь ввести дополнительную бюрократию, из-за которой работа моей команды будет парализована? Му Цин спокойно встретил его взгляд. Этот придурок даже изобразил дружелюбную улыбку, словно уже сейчас был уверен в том, что он останется победителем в дискуссии. Чёрта с два! Фэн Синь не планировал так просто сдавать свои позиции и уступать чужим идеям, особенно, идеям Му Цина. Даже если в этих идеях и присутствовал намёк на рациональность. — Я лишь предлагаю шаги по поддержанию чистоты релиза и повышению качества нашего продукта, — Му Цин развёл руки в стороны, а выражение его лица при этом было чертовски снисходительным. — Да, мы всё ещё имеем статус стартапа, однако я считаю, что мы уже на том этапе, когда нам необходимо начать выстраивать процессы, которые, в числе прочих преимуществ, позволят нам снизить количество неприятных «казусов», — он многозначительно посмотрел на Фэн Синя, очевидно, намекая на прошлый факап его команды, связанный с монетизацией. Несколько коллег за столом согласно закивали, соглашаясь с его словами. Фэн Синь крепче сжал челюсти, сдерживая все матерные слова, что он хотел бы высказать этому «уважаемому руководителю отдела тестирования», который сейчас в глазах окружающих звучал слишком логично и авторитетно. Боги, как же это бесило Фэн Синя. А ещё больше его бесило то, что проклятая нога Му Цина внезапно коснулась его лодыжки. То, что это именно Му Цин, он был уверен, ведь засранец сидел прямо напротив него. Ну и кому ещё в голову придёт щупать его ногой? — Нам важна гибкость, — отрезал Фэн Синь. — Именно тот факт, что мы всё ещё имеем статус стартапа, позволяет нам быть гибкими, оперативно внедрять изменения, избегая лишней бюрократии. Это и есть наше основное преимущество. Да, мы в какой-то степени иногда жертвуем качеством, — он сделал паузу, с внутренним удовлетворением отмечая согласные кивки некоторых коллег, — …но это необходимая жертва в рамках наших реалий. Кому нужно тратить десятки человекочасов на то, чтобы отполировать код и в итоге выяснить, что фича не зашла конечному пользователю, и нам надо было двигаться в другом направлении? Фэн Синь оглядел всех присутствующих коллег за столом, стараясь игнорировать тот факт, что Му Цин зацепил носком ботинка край его брюк и слегка поднял их вверх, коснувшись обнажённой кожи лодыжки. Он сделал глубокий вдох, чтобы отвлечься от явной провокации. — Я хочу напомнить, что конкуренты не бездельничают и продолжают экспериментировать с новыми механиками, борясь за охват рынка. Наша основная задача сейчас — сделать такой продукт, который будет интересен для аудитории, и привлечь как можно больше пользователей. И, как следствие, получить дополнительное финансирование от инвесторов, — закончив, он для большей убедительности хлопнул по столу ладонью. Затем Фэн Синь бросил испепеляющий взгляд в сторону Му Цина, словно пытаясь таким образом сказать ему: «Чёртов идиот, немедленно прекрати это!!! Я тебя уничтожу!» Однако Му Цин не выглядел как человек, который был хоть каплю впечатлён этой пантомимой. Он бесстыдно продолжил поглаживать лодыжку Фэн Синя носком ботинка, поднимая ткань брюк ещё выше. В его расслабленном, слегка самодовольном взгляде сложно было прочитать, что именно он думает, но Фэн Синь знал. Он, чёрт возьми, знал, что этот придурок наслаждается возможностью поумничать на публике и побесить его. Он видел, как уголки губ Му Цина слегка дёрнулись, выдавая его веселье — жест, который, кажется, был заметен одному лишь Фэн Синю. Нога Му Цина медленно скользила по изгибу икры Фэн Синя, его движения были незаметными, словно тень, скользнувшая под покров ночи. Это был тонкий танец провокации, скрытый под маской профессионализма. — Ох, дорогой Фэн Синь… — насмешливо протянул Му Цин; его голос был гладким, как полированный мрамор, но глаза блестели озорным огнём, который противоречил искренности его тона. — Я понимаю твою озабоченность по поводу гибкости. Однако мы не должны жертвовать целостностью нашего продукта ради скорости. В конце концов, какой смысл в спешке, если она не оправдывает ожиданий наших пользователей? Он наигранно покачал головой, сохраняя этот фальшивый мягкий тон: — Конечно, мы можем продолжать эксперименты и пытаться привлечь как можно больше пользователей, а потом уронить весь продакшен из-за того, что у нас появились очередные проблемы с производительностью, или, например… — он сделал драматическую паузу. — Узнать, что пользователи при выводе денег из кошельков волшебным образом увеличивают сумму вывода в два раза, а наш корпоративный баланс уменьша… Пока Му Цин говорил, под столом его нога продолжала дерзко нарушать границы, проследив контур икроножной мышцы Фэн Синя до самого колена, прежде чем опуститься, чтобы снова дразнить внутреннюю сторону его лодыжки. Выражение лица Му Цина оставалось бесстрастным; он мастерски скрывал дьявольские мысли, кружащиеся в его голове. — Мы оперативно пофиксили этот баг и вернули потери! — Фэн Синь не выдержал и прервал Му Цина, наплевав на профессиональную этику. Фэн Синю пришлось побороть желание прыгнуть через стол, схватить Му Цина за воротник и стереть самодовольное выражение с его проклятого красивого лица. Но он не стал бы. Он не мог позволить себе этого сделать, как бы ему этого ни хотелось. В этой бесконечной игре, в которую они играли, были свои правила, и Фэн Синь знал, что раскрытие их секрета означало бы проигрыш не только в этом споре. Это был бы самый настоящий нокаут его самооценке на всю оставшуюся жизнь, позор галактического масштаба. Это приводило Фэн Синя в бешенство. Его до чёртиков бесило то, как Му Цин держал его на ладони, используя лишь прикосновение и насмешку. Случай с монетизацией был его личным больным местом. Мало того, что тогда его команде пришлось внеурочно работать и потратить все выходные на то, чтобы в сокращённые сроки внедрить фичу, которую спустили «сверху» и внедрять, не вовлекая команду тестирования, так ещё потом, когда обнаружился критический баг, нужно было объясниться перед директорами, почему такую ситуацию вообще допустили. Фэн Синь сильнее сжал кулаки под столом и нервно дёрнул ногой, пытаясь отогнать, словно надоедливую муху, навязчивого Му Цина, стопа которого снова продвинулась вверх. Фэн Синь попробовал считать про себя до десяти, чтобы вернуть самоконтроль. — Вернули почти все потери, — парировал Му Цин и с невозмутимым видом продолжил прерванную мысль: — а если бы мы протестировали внедрённую без ведома моей команды фичу, мы бы нашли этот крит, и всем причастным потом не пришлось бы в панике кранчить, чтобы пофиксить это недоразумение. Подсчёт до десяти плохо работал и почти не помогал нервной системе Фэн Синя. — Вы бы задержали релиз на несколько дней, и мы бы пропустили крупный инфоповод, ради которого всё и затевалось. В итоге этого эксперимента мы получили большой приток пользователей, который покрыл наши небольшие издержки, — Фэн Синь нахмурился сильнее. Он прикусил щёку изнутри, мысленно проклиная Му Цина, нога которого уже касалась его колена. Этот контакт создавал причудливый коктейль эмоций, колеблющихся в диапазоне от ярости до начинающего нарастать постепенно возбуждения. Носок ботинка Му Цина слегка ткнул внутреннюю сторону колена Фэн Синя, посылая мурашки по позвоночнику. «Сука», — подумал Фэн Синь, чувствуя, что в помещении внезапно становится жарче, а мощная сплит-система уже не справляется со своей задачей. Губы Му Цина изогнулись в почти незаметной ухмылке; он явно наслаждался видимой борьбой, которую переживал Фэн Синь. Это противостояние было бесконечным источником энергии для обоих и, подобно локальному ядерному реактору, постоянно подпитывало их яростью и сопутствующим ей возбуждением. В случае с Му Цином, помимо прочего, он испытывал от происходящего ещё и злое веселье. — Возможно, — с притворным великодушием признал Му Цин, лениво постукивая пальцами по полированной поверхности стола, — но, в любом случае, необходимо найти баланс. Именно поэтому я и предложил ввести кодфриз. Как всем прекрасно известно, на данный момент у нас только один тестовый стенд и при этом не имеется ресурсов, чтобы расшириться. Если мы без эксцессов достигнем отчётного периода, может быть, нам удастся получить бюджеты на расширение проекта и оптимизацию среды разработки и тестирования. Однако сейчас я предлагаю сохранить тех пользователей и достижения, которые мы уже имеем, и сконцентрироваться на качестве и планомерном развитии без ущерба для динамики продукта. Его нога продолжала свое сводящее с ума путешествие, теперь описывая маленькие круги вокруг колена Фэн Синя — интимная ласка, сокрытая под фасадом обыденной рабочей встречи. Выражение лица Му Цина оставалось спокойным, как будто он обсуждал погоду, в то время как на самом деле он коварно играл с и без того взрывной нервной системой Фэн Синя. Фэн Синь мог чувствовать тепло, исходящее от ноги Му Цина; почти мог представить жар его дыхания на своей коже, несмотря на физическую невозможность сделать это прямо сейчас. Его приводило в ярость то, какой контроль над ним имел Му Цин, как он мог вызвать такую ​​реакцию с помощью всего лишь нескольких расчётливых прикосновений и слов, пронизанных двойным смыслом. Словно почувствовав нарастающее напряжение, нога Му Цина продолжила свой путь выше, задев край сиденья стула, на котором сидел Фэн Синь. Фэн Синь шумно вздохнул, ощущая лёгкое, словно пёрышко, прикосновение к внутренней стороне бедра. Против его желания это ощущение послало волну жара прямо в его пах. Чёрт, ещё немного и у него встанет прямо посреди проклятого собрания. «Бля, бля, бля», — он поймал взгляд наглых обсидиановых глаз Му Цина. Желваки играли на до боли сжатой челюсти Фэн Синя, а между бровей залегла суровая морщинка. Му Цин в ответ поднял глаза вверх, словно решив закатить их, но так и не сделал этого. Конечно, этот проклятый засранец всегда только и делал, что трясся за свою идеальную репутацию и редко показывал свои негативные эмоции на публике. Сердце Фэн Синя колотилось в груди, смесь гнева и предвкушения текла по его венам. Он молил богов о том, чтобы не покраснеть. Ему хотелось наброситься, разоблачить игру Му Цина всем присутствующим, но он прекрасно знал, что никогда так не поступит. Острые ощущения от их тайны, электрический заряд, который вспыхивал каждый раз, когда они сталкивались, — это вызывало привыкание, и Фэн Синь попался в эту ловушку так сильно, как ему не хотелось в этом признаваться. Его мысли устремились к тому моменту, когда они смогут остаться наедине. Вот тогда он точно не будет сдерживаться и сделает всё, чтобы стереть это наглое выражение с лица Му Цина. — Я против. Фэн Синь настырно повторил свою позицию, но он не успел начать высказывать хоть какую-то аргументацию, ведь именно в этот момент Му Цин с совершенно нейтральным выражением лица слегка надавил носком ботинка на его промежность. Фэн Синь с силой прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать всевозможные разоблачающие звуки и грязные ругательства. Его член предательски отреагировал на внезапное давление, дёрнувшись в ответ, а дыхание сбилось. Он сглотнул ком в горле, чувствуя, что в штанах становится тесно. На лице Му Цина была маска профессионализма, но в его глазах светился коварный блеск, который мог расшифровать только Фэн Синь, прямо сейчас ставший жертвой этого коварства. Жертвой ли? Му Цин откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, как будто разговор его больше не интересовал, но его нога оставалась твёрдо прижатой к уже начавшему твердеть члену Фэн Синя. Он оказывал мягкое, но настойчивое давление, его движения были незаметны для всех, кроме одного-единственного человека. Пока в его голове вихрем кружились мысли и эмоции, Фэн Синь продолжал хмуро смотреть на Му Цина, словно пытаясь вести какой-то молчаливый диалог. Ощущение сводило с ума, заставляя его чувствовать постоянную потребность нервно сглотнуть, но он сдерживался. В сознании Фэн Синя проносились образы рук Му Цина на его теле, прижимающих его к стене и берущих на себя контроль так, как Фэн Синь никогда бы не позволил ни в каком другом контексте. Сильные эмоции от их тайных встреч, грубая напряжённость, которая всегда присутствовала между ними, — всё это вышло на первый план в его сознании, мешая сосредоточиться на чём-либо ещё. Выражение лица Му Цина оставалось безразличным, но под столом его нога начала двигаться медленными, целенаправленными движениями, потирая взад и вперёд, дразня через ткань штанов горячую плоть под ними. Лицо Фэн Синя запылало румянцем злости и смущения, а руки сжались в кулаки на коленях, чтобы не потянуться вниз и не остановить продвижение Му Цина — или, что ещё хуже, не подбодрить его. Он почувствовал себя зажатым в чёртовой ловушке, где что бы ты не сделал — всё будет плохим вариантом. Сердце колотилось в груди, как барабан, а дыхание стало прерывистым и тяжелым. Комната словно вращалась, и всё, о чём он мог думать, это Му Цин, его насмешливые глаза и невыносимое трение о член. Ему хотелось затащить Му Цина в пустую комнату, сорвать с него одежду и прижаться нему, кусать и царапать эту светлую и гладкую, как нефрит, кожу, пока она не покраснеет, пока на проклятом лице Му Цина не появятся его настоящие эмоции вместо этой раздражающей маски. Но он не мог. Не здесь, не сейчас. Всё, что он мог сделать, — это сидеть и пытаться сохранить остатки самообладания, терпеть мучительное удовольствие, которое Му Цин умело доставлял под видом скучной рабочей встречи. Нога Му Цина продолжала свой танец, иногда нажимая чуть сильнее, иногда отступая до лёгкого прикосновения, удерживая Фэн Синя на грани. Его возбуждение росло с каждой секундой; с каждым движением Му Цин, казалось, говорил: «Что такое? Проглотил язык? Где же весь твой прежний пыл, Фэн Синь?» «Сука, если бы я знал, что ты именно так вернёшь "должок" — точно бы отказался», — подумал Фэн Синь горестно. Хотя он прекрасно знал, что его отказ ни на что бы не повлиял: в этой игре не было правила объявлять о планирующемся «нападении». Всем окружающим было очевидно, что атмосфера в конференц-зале сгущалась — ещё немного и затрещат молнии. Однако для большинства коллег это было обычной рабочей ситуацией и, кажется, никто не планировал останавливать вечных соперников, по крайней мере, до того момента, пока эти двое не вцепятся в глотки друг друга. Многие из присутствующих отметили то, как Фэн Синь сверлил Му Цина взглядом, словно надеялся прожечь в его голове дыру и убить на месте, но никто из них не подозревал о том, что происходило за кулисами этого спектакля. Все просто молча наслаждались очередным шоу, которое вносило хотя бы небольшое разнообразие в рабочую рутину. Ну, или почти все: — Гхм, — мягкий голос СТО нарушил затянувшуюся тишину. — Коллеги, позвольте мне высказать мнение. Я считаю, что предложение Му Цина рационально: нам важно поддерживать качество продукта и минимизировать финансовые и репутационные риски. Однако в словах Фэн Синя также имеется здравое звено: мы не можем позволить себе прямо сейчас выделить большие ресурсы на создание процессов, а также отказаться от гибкости и оперативности. Для принятия оптимального решения нам необходимо взвесить все за и против, и только после анализа ситуации прийти к компромиссу. — Я знал, что ты поддержишь меня, Се Лянь, — Му Цин переключил внимание на СТО. — Компромисс очень важен, ведь все мы тут работаем ради единой цели. Его выражение лица сохраняло профессиональный вид, несмотря на действия, которые он совершал прямо под столом. То, как он ловко «переобулся» и стал сторонником идеи компромисса вызвало у Фэн Синя возмущённый вздох, смешавшийся с его разочарованием от нарастающего возбуждения. Се Лянь перевёл на него взгляд. — Фэн Синь, а ты что думаешь? — он выглядел как всегда ошеломляюще дружелюбно, непонятно каким образом продолжая оставаться маяком компромиссов и доброжелательности посреди этого бесконечного океана конфликтов. — Я… — Фэн Синь прочистил горло. Конечно, он мог бы продолжать спор и попытаться отстоять позицию, упирая на свою точку зрения, однако с миротворческим характером Се Ляня спорить было сложно. Да и не хотелось. Желание спорить «до победного» вызывал в нём только Му Цин. Повисла пауза. С Фэн Синем такое бывало редко, но он растерялся, не зная, что ответить. Нога Му Цина, продолжавшая дразнить его член, очень отвлекала и мешала строить хоть какие-то умозаключения и ковать логические цепи. А ещё Фэн Синь чувствовал себя чертовски неловко перед Се Лянем (и другими коллегами), даже несмотря на то, что они не знали о том, что происходит под столом. Лицо Се Ляня сделалось озабоченным; он задумчиво сложил руки на столе, всматриваясь в лицо Фэн Синя. От этого пристального взгляда Фэн Синю стало не по себе. «Проклятье, я умру от позора, если он что-то поймёт», — Фэн Синь наконец взял себя в руки и с силой сжал лодыжку Му Цина под столом, надавливая так, что пальцы впились в кожу и наверняка оставили синяки. Он видел, как Му Цин сильнее сжал челюсть, пытаясь не подавать виду, что ему дискомфортно. — Ты весь красный, Фэн Синь, — произнёс Се Лянь всё тем же мягким тоном после того, как закончил свой краткий «анализ». — Ты случайно не заболел? Может быть, тебе нужно сделать перерыв? Это искренняя забота о его самочувствии заставила Фэн Синя смутиться ещё сильнее. Чёрт, знал бы Се Лянь, чем именно «заболел» Фэн Синь — наверняка не выглядел бы так же сочувствующе. — Эм… Кажется, у меня поднялось давление… — неловко выдавил из себя Фэн Синь самую подходящую для этой ситуации ложь. — Я… Если никто не против, я… покину собрание, чтобы выпить стакан воды и принять таблетку. Он встал, отмечая кивок Се Ляня. — И да… Я согласен с тем, что нужен компромисс. Давайте потом вернёмся к этому вопросу, — быстро добавил он, благодаря богов за то, что его пиджак достаточно длинный, а штаны свободные, чтобы замаскировать стояк. — Хорошо. Тогда давайте закончим собрание и назначим встречу на другой день. Пожалуйста, Фэн Синь, если ты почувствуешь себя хуже, возьми больничный. Выслушав последнее наставление Се Ляня, Фэн Синь практически пулей вылетел из конференц-зала. Разумеется, никакая таблетка ему не была нужна, а вот стакан воды и, возможно, хорошая дрочка в туалете пришлись бы очень даже кстати. Он всякий раз ненавидел себя за то, что вынужден заниматься такими непристойными вещами в общественных местах. «Сука, будь ты проклят, Му Цин», — сердито думал он, направляясь прямиком в уборную. Каждое движение приносило ему дискомфорт, напоминая о его возбуждённом состоянии. Только оказавшись в кабинке туалета и закрыв за собой дверь, он почувствовал себя в относительной безопасности. — Бля, — пробормотал он и упёрся обеими ладонями в кафельную плитку стены. Несколько секунд Фэн Синь просто стоял молча, переводя дыхание, а затем быстро расстегнул ремень брюк. Молния издала тихий звук, а ткань зашуршала, когда он слегка спустил брюки вместе с нижним бельём и обхватил ладонью свой твёрдый от возбуждения член. Прикосновение послало по его телу волну приятных мурашек предвкушения. — Была бы моя воля, засранец, я бы тебя придушил… — едва слышно пробормотал он себе под нос, разумеется, обращаясь к воображаемому Му Цину, а не к своему члену. Словно в ответ на его проклятия в кармане пиджака завибрировал смартфон, сообщая о том, что пришло сообщение. Фэн Синь хотел проигнорировать это, но всё-таки достал свободной рукой смартфон и разблокировал экран. Высокомерный мудак: Ты в туалете? Фэн Синь от злости сжал зубы. Как этот гадёныш смеет ему писать после того, как выставил его идиотом в кругу всего менеджерского состава?! Быстро напечатав ёмкое «Иди на хуй!» и нажав кнопку «отправить», Фэн Синь заблокировал экран, но в карман смартфон не положил, так и продолжив сжимать его в руке. От мыслей о Му Цине его кровь буквально кипела, разрушая все рубежи его самообладания, подобно лаве во время извержения вулкана. Он сделал плавное движение второй рукой, проводя по всей длине ноющего от потребности члена. С его губ сорвался тихий вздох удовольствия. «Этот ублюдок буквально залез в мою голову. Даже подрочить спокойно не могу из-за него!» — с досадой подумал Фэн Синь, размазывая большим пальцем предэякулят по головке члена. Он прикусил губу, контролируя скопившееся напряжение, смешанное с яростью. Снова завибрировал телефон. — Сука… — не выдержав, прошипел Фэн Синь. На экране всплыло: Высокомерный мудак: Буду через две минуты. — Да пошёл ты… — пробормотал Фэн Синь себе под нос вместо ответа на сообщение. Он прикрыл глаза и сделал ещё одно движение рукой, раздражённый тем, что теперь подсознательно ждёт, когда этот гад придёт. И он пришёл: спустя пару минут дверь тихо открылась, и послышались шаги. Ботинки пришедшего размеренно постукивали по кафельному полу, словно человек никуда не спешил. Единственная занятая кабинка была кабинкой, где находился Фэн Синь. Остановившись, человек после небольшой паузы негромко произнёс: — Фэн Синь? — Нет, — огрызнулся Фэн Синь, — я же написал тебе: «иди на хуй». Он услышал, как Му Цин — а это был именно он — насмешливо фыркнул. — Ну да. Я ведь именно туда и пришёл, — сказал он; в каждом его слове читалось явное бесстыдное нахальство. — Открой и не выпендривайся, иначе останешься тут дрочить в гордом одиночестве. — Как же ты меня бесишь, — прошипел Фэн Синь и открыл замок кабинки. Отступив в сторону, он освободил немного места, даже не потрудившись как-то скрыть улики того, чем он тут занимался. Му Цин змеёй проскользнул внутрь и закрыл за собой дверцу. Он сделал шаг, прижимаясь грудью к широкой спине Фэн Синя. — Так и знал, что ты решил передёрнуть. Ах, Фэн Синь, Фэн Синь, даже не можешь спокойно досидеть до конца собрания… Заставил нашего уважаемого СТО волноваться, — понизив голос, прошептал он на ухо Фэн Синю. — Если бы ты, ублюдок, не дразнил меня всё собрание, этого бы не произошло. Сука, — тоже понизив голос, зло выплюнул слова Фэн Синь. Губы Му Цина изогнулись в сардонической улыбке в миллиметре от кожи на шее Фэн Синя. Когда он наклонился ещё ближе, его дыхание, горячее и тяжёлое, заставило волоски на шее Фэн Синя встать дыбом от предвкушения. Замкнутое пространство туалетной кабинки было наполнено напряжением, невысказанными желаниями и неумолимой враждебностью. — У тебя такой грязный рот, — пробормотал Му Цин, насмешка в его голосе была ощутима. Он протянул руку, его пальцы с привычной лёгкостью нащупали пульсирующий член Фэн Синя. — А я-то думал, что тебе нравится… У Фэн Синя перехватило дыхание, когда рука Му Цина заменила его собственную, внезапный контакт вызвал волну удовольствия. Он хотел сопротивляться, оттолкнуть Му Цина и восстановить свою уверенную и твёрдую позицию, но его тело предало его, жаждая прикосновения, которое всего несколько минут назад мучило его под столом. Тем временем, Му Цин сделал многозначительную паузу, прежде чем добавить: — К тому же, я обещал вернуть должок, не так ли? — Ты, блядь, ещё поговори мне… Я клянусь, в следующий раз я просто ударю тебя по твоей красивой физиономии. — Хриплым от возбуждения голосом пригрозил Фэн Синь, а затем прикусил кончик собственного языка. «Ну твою ж мать!» — Красивой, — насмешливо повторил Му Цин, тут же уловивший оговорку. — Как мило слышать от тебя комплименты. Ещё скажи, что влюблён в меня, — дразнил он, продолжая поглаживать член Фэн Синя. — Только умалишённый будет влюблён в такого мерзкого, высокомерного муда… бля, полегче, твою мать, — Фэн Синь зашипел от дискомфорта, когда ладонь Му Цина сжала его яйца, вызывая лёгкую боль и дрожь возбуждения по всему телу. Му Цин, не обращая внимания на ругательства, вернулся к прежней задаче, продолжив медленно и мучительно поглаживать член Фэн Синя; его хватка была твёрдой, но дразнящей. — Ты так суров ко мне, — прошептал он, и в его голосе звучала греховная ласка. — Ты всегда ведешь себя так жёстко, но посмотри на себя сейчас. Только и можешь, что лаять, как собака, но я знаю, что ты меня не укусишь. Фэн Синь подавил стон, ненавидя то, что его колени стали слабыми, а всё его тело, казалось, горело. Его руки нашли опору в стенках кабинки, костяшки пальцев побелели. — Пошёл ты, Му Цин, — прорычал он, но яд в его словах был разбавлен неоспоримым удовольствием, охватившим его. — Можешь дразнить меня сколько угодно, но потом не жалуйся, когда я на самом деле решу тебя покусать. — Это предложение? — пошутил Му Цин. Его свободная рука ловко расстегнула брюки, чтобы высвободить собственное возбуждение. Он прижал свой твёрдый член к заднице Фэн Синя и слегка потёрся о мягкую кожу подтянутых ягодиц, размазывая предэякулят. Разум Фэн Синя был вихрем похоти и гнева. Ему хотелось развернуться и стереть это самодовольное выражение с лица Му Цина, например, схватить его за воротник и пинком вышвырнуть из кабинки, показав, кто на самом деле контролирует ситуацию. Но безжалостные поглаживания его члена и ощущение члена Му Цина, прижатого к его ягодицам, сделали невозможным связное мышление. — Тебе это нравится, не так ли? — насмехался Му Цин, нежно покусывая мочку уха Фэн Синя. В глубине души Фэн Синь не мог этого отрицать. Острые ощущения от их тайных встреч, то, как они доводили друг друга до предела — это опьяняло. Он поддался ощущениям, теплу, которое создавали рука и тело Му Цина, неоспоримому притяжению между ними, которое всегда заканчивалось столкновением плоти и воли. — Нет, — прохрипел он дрожащим от возбуждения голосом. Вместо ответа Му Цин резко дёрнул Фэн Синя за руку, заставляя его развернуться лицом к себе, а затем так же резко прижал его к двери кабинки и запечатлел его губы в жгучем поцелуе, зарываясь пальцами в короткие, жёсткие волосы. Это был отчаянный поцелуй, полный невысказанных эмоций, похоти и ярости, и Фэн Синь не мог не ответить с таким же пылом. Он схватил талию Му Цина, прижимая его к себе ещё ближе, словно пытался заставить их тела слиться в единый сгусток ненависти и желания. Несколько последующих мгновений они были сконцентрированы на губах друг друга, кусаясь и борясь языками за инициативу. Му Цин был тем, кто разорвал поцелуй. Его голос стал ниже, когда он тихо прошептал: — Хоть ты и ведешь себя, как неблагодарное быдло, и не следишь за языком, я сегодня добрый и приготовил кое-что для тебя, — его губы покраснели от яростного столкновения. Фэн Синь с трудом проглотил возмущение из-за первой части предложения и сконцентрировал внимание на второй: — Кое-что? — повторил он. Голос его звучал слегка растерянно, однако в нём присутствовала нотка любопытства. От Му Цина можно было ожидать чего угодно, но преимущественно чего-то плохого. Так считал Фэн Синь. — Мы любопытные, да? — Му Цин с насмешкой поднял бровь, а затем взял одну из ладоней Фэн Синя и направил её к своей заднице. «Чт…»‎ — Фэн Синь поднял брови, и его дыхание на мгновение сбилось от прилива возбуждения. Кончики пальцев нащупали гладкий материал объекта, который он совсем не ожидал там обнаружить, — верхняя часть анальной пробки. — Ммм? — лицо Му Цина было невозмутимо. — Ты что, был с этой штукой… эм… внутри всё чёртово собрание? — Фэн Синь пробормотал удивлённо, сам не веря своим словам. Му Цин закатил глаза, а потом посмотрел на Фэн Синя так, словно Фэн Синь сказал какую-то глупость. — Нет, я вставил её, пока шёл по коридору к тебе, идиот, — он поджал губы. — Ну разумеется, она была там с самого начала. Думай головой. Фэн Синь сглотнул: его мысли вернулись к собранию, к дразнящим действиям Му Цина, к невыносимо раздражающей и эротичной стимуляции прямо посреди дискуссии. Теперь, когда он обладал новым знанием, ситуация казалась Фэн Синю ещё более горячей. — Ты чёртов извращенец, — пробормотал он. — Ты краснеешь, — ухмыльнулся Му Цин. — Заткнись. Ладонь Фэн Синя с силой сжалась на ягодице Му Цина; он сократил расстояние между их губами, вовлекая Му Цина в новый поцелуй. Он с удовольствием отметил то, как Му Цин тихо вздохнул в его губы, и то, как сбилось его дыхание. Вторая рука Фэн Синя присоединилась к первой, жёстко и уверенно массируя ягодицы Му Цина, периодически дразня край пробки. Тело Му Цина ответило дрожью; его дыхание сбилось, когда волна приятных ощущений прошлась по его телу. Он издал низкий, нуждающийся стон в губы Фэн Синя — звук, который был одновременно уязвимым и требовательным. Его руки бродили по торсу Фэн Синя, дёргая его за рубашку, жаждая большего контакта с обнажённой кожей, жаждая большего — всего того, что Фэн Синь мог ему дать. — Чёрт, Му Цин… — прошептал Фэн Синь в губы Му Цина низким и грубым от желания голосом. Он слегка нажал на край пробки, наслаждаясь тем, как тело Му Цина выгнулось к нему, как его глаза на мгновение закрылись, а длинные ресницы задрожали. Однако Му Цин быстро пришёл в себя, и его пальцы вновь обхватили эрекцию Фэн Синя, поглаживая его опытной рукой, которая точно знала, как прикасаться, чтобы свести Фэн Синя с ума. Фэн Синь застонал, его бедра дёрнулись от прикосновения. Ему пришлось закусить губу, чтобы заглушить звуки, угрожавшие вырваться из него. Меньше всего им было нужно, чтобы кто-то пришёл и услышал их. Му Цин мрачно усмехнулся и сильнее прижался к Фэн Синю, чтобы захватить мочку его уха зубами и нежно покусывать. — Произнеси моё имя так же страстно ещё раз, и я позволю тебе меня трахнуть, — потребовал он, и голос его был полон вожделения. Дыхание Фэн Синя перехватило от этих слов, а его член дёрнулся. Бля, ещё немного и он кончит ещё до того, как получит эту самую возможность кого-то трахнуть. Он с усилием сглотнул. — Му Цин, — Фэн Синь подчинился желанию Му Цина; его голос был хриплым шёпотом, наполненным смесью разочарования и удовольствия. Он хотел ненавидеть Му Цина за то, что он оказывает на него такое воздействие, но всё, о чём он мог думать — это прилив тепла, который пробегал по его венам от каждого движения руки Му Цина. Му Цин издал удовлетворённый вздох. Пробка внутри него добавляла дополнительный уровень стимуляции, от чего каждое движение посылало искры удовольствия по всему его телу. — Хороший мальчик, — пробормотал он дрожащим от возбуждения голосом. Затем он отстранился и достал из кармана презерватив. Фэн Синь был настолько возбуждён, что даже не мог удивиться тому факту, насколько Му Цин всё продумал. Зашуршала упаковка, и пальцы Му Цина обхватили член Фэн Синя, раскатывая по его длине силикон презерватива. Фэн Синь всё это время стоял, замерев, подобно изваянию, очарованному тем незамысловатым колдовством, которое творил Му Цин. Движения Му Цина были точными и обдуманными, его пальцы раскатывали презерватив по эрекции Фэн Синя с лёгкостью, которая говорила о множестве встреч, подобных этой, — напряжённых, отчаянных и полных интенсивности, которую ни один из них никогда бы не выразил словами за пределами этих украденных моментов. Как только Му Цин закончил, он встретился взглядом с Фэн Синем, его глаза потемнели от желания, и, не прерывая зрительного контакта, он с тихим вздохом медленно извлёк пробку из своего тела. Звук, который сорвался с его губ в этот момент, был почти греховным, заставляющим сердце Фэн Синя биться быстрее. С каждым мгновением его потребность схватить Му Цина и прижать к стене становилась всё сильнее. Му Цин прищурил глаза лукаво: — Так и будешь пялиться? — Повернись, — голос Фэн Синя был грубым рычанием, требованием, признанием его неутолимого желания к Му Цину, которое он редко позволял себе выражать. Му Цин подчинился, прижав ладони к стене кабинки и выгнув спину, предоставляя себя Фэн Синю. Брюки его костюма были спущены ровно настолько, чтобы обнажить округлые изгибы задницы, и одного этого вида было достаточно, чтобы член Фэн Синя запульсировал от предвкушения. Фэн Синь шагнул вперёд, головка его члена прижалась к входу Му Цина. Остатки смазки блестели на гладких мышцах. Жар был ощутимым, готовность была очевидна, и одним сильным толчком он окунулся в плотное тепло Му Цина. Их совместный стон облегчения и удовольствия слился в единый звук, соединение тел было идеальным и казалось правильным, несмотря на неправильность ситуации. Ритм, который установил Фэн Синь, был суровым, отражающим его ярость, разочарование и потребность. Каждый толчок был глубоким и сильным, вызванным напряжением и притяжением, которые всегда кипели между ними. Му Цин встречал каждое движение Фэн Синя движением бёдер, отталкивая его, побуждая проникать глубже. Их дыхание стало прерывистым, перемежающимся звуками ударов кожи о кожу и случайными ругательствами, произнесёнными шепотом. — Бля, Му Цин, — пробормотал Фэн Синь и сильнее сжал бедра Му Цина. Его пальцы впились в мягкую кожу, оставляя следы, которые позже превратятся в синяки — мысль об этом вызывала в глубине души Фэн Синя странное, извращённое чувство гордости. — Тебе лучше сделать так, чтобы это стоило моего времени, — ответил Му Цин между вздохами, его голос был пронизан вызовом и неоспоримым удовольствием. — Трахни меня сильнее, Фэн Синь. Фэн Синь крепче сжал зубы и увеличил темп, заставляя их тела сталкиваться с силой, граничащей с грубостью. В порыве он схватил волосы Му Цина, заставляя его запрокинуть голову. Му Цин совсем не протестовал, а только хрипло застонал в ответ. Второй рукой Фэн Синь обхватил напряжённый член Му Цина и несколькими пробными движениями синхронизировал темп толчков. Боги, когда он видел Му Цина таким, это буквально уничтожало его, подталкивало к краю, однако он планировал выиграть хотя бы в этой «битве». Продолжая трахать и ласкать Му Цина, он наслаждался этим моментом — чистой кульминацией их взаимной жгучей ненависти, которая была подобна извержению вулкана. — Чёрт, я близко… — прошептал Му Цин. Его дыхание было тяжёлым, он прикусил губу, насколько это возможно сдерживая звуки. — Тогда кончай, ублюдок, — прорычал Фэн Синь; его собственная кульминация достигла основания позвоночника, свернувшись туго, как пружина, готовая лопнуть. Кабинка напоминала сауну — их тела были скользкими от пота, когда они двигались почти синхронно в старом как мир темпе. И когда они, наконец, кончили, сдерживая звуки, повисла тишина. Тишина, которая была громче любого крика, момент чистого, неподдельного освобождения, заставивший их обоих задыхаться и дрожать. В течение нескольких драгоценных секунд не было ни споров, ни соперничества: просто двое мужчин цеплялись друг за друга, преодолевая последствия окутывающего их удовольствия. Но Фэн Синь знал, что как только они выйдут из этой кабинки, всё вернётся к тому, что было раньше, и пламя войны разгорится с новой силой. Тем не менее, на данный момент он позволил себе насладиться тишиной, теплом тела Му Цина, прижимающегося к нему, и неоспоримым фактом, что за всеми их ссорами скрывался огонёк взаимного притяжения, который ни один из них не мог отрицать.