Даже если весь мир сойдёт с ума

      Выбрать сестёр Патил в качестве спутников для зимнего бала — это, пожалуй, была чересчур энергичная идея. Правда, пришло это в голову к Гарри слишком поздно, в тот момент, когда он уже позволил девушкам взять себя в оборот, и шёл к Большому залу почти в компании личных телохранителей — не заметить, с каким превосходством сестры смотрели на окружающих, плотно удерживая его в кольце, было невозможно.       Что ж, он опять подарил ложные надежды, и, возможно, в следующем семестре ему прилетит пара хороших пощечин и женских визгов. А пока можно полностью отдаться празднику, который старик Дамблдор действительно умел устраивать, будто был одной ногой на волне с подростками, а другой в могиле, судя по дряхлому виду. Хотя Гарри был уверен, что это лишь обманчивая оболочка, не позволяющая всяким чинушам и другим желающим донимать великого мага.       Чьё-то восторженное «ох» заставило поднять глаза и осмотреться, тормозя буксир в виде сестёр на входе в зал. Чистая магия витала вокруг, наполняя волшебством каждый миллиметр пространства, забираясь под кожу присутствующих, не давая шанса остаться равнодушным.       Снежинки, созданные умелой рукой Флитвика, нежно касались лица, оставляя приятную прохладу. Этот лёгкий снегопад совсем не мешал, наоборот, хотелось прыгнуть, словить, чтобы, разжав ладонь, увидеть маленький тающий кристалл. Как в детстве, метнутся вперёд к огромной ели, украшенной причудливыми гирляндами, ощущая внутри трепет предстоящего праздника. Отыскать подарок, разорвать обёртку и порадоваться так, как умеют только дети. — Каждый год будто впервые, — послышался голос Гермионы, которая так же, как и многие, не могла отвести глаз от убранства Большого зала. — Да, красиво, — поддакнула Парвати, стоящая от Гарри справа, и тут же он ощутил, как рука на его локте требовательно потянула вперёд. — Пойдём в центр.

***

      Сёстры не отлипали от него уже как полчаса, и Гарри начинал злиться. Стоило выбрать менее болтливых спутников. Даже план с продолжением праздника где-нибудь наедине и без одежды уже не казался привлекательным.       Пригубив пунш и с лёгким весельем смотря, как Падма танцует с Симусом, которому он почти насильно спихнул незатыкающуюся омегу, Гарри стал искать, кому бы теперь вручить вторую сестру. Только глаза нашли совсем неподходящего кандидата, отчего напиток едва не пошёл не в то горло. А ведь почти на каких-то полчаса успел забыть эту проблему. Снейп.       В неизменно чёрном одеянии, строгой позе и со скучающим выражением лица зельевар стоял почти в самом углу, будто прикрываясь тенью огромной ели. Рождество и скучный мрачный Снейп, будто меньше всего желающий быть среди этой кутерьмы. Что-то не меняется.       Гарри честно попытался продолжить искать нового спутника для явно скучающей рядом Парвати, но глаза так и прикипели к тёмному углу. Кажется, даже музыка на фоне стала тише, её заглушал шум собственного сердца, которое вдруг решило сбиться с плавного темпа.       Снейп там, он тут, а между ними целая зала радующихся учеников и бдительных учителей. И тот самый разговор. «Мне смотреть на тебя противно», — чужие слова, заставляющие кожу чесаться. Пропасть, которую рациональная часть мозга видит огромной, опасной и правильной. Только сущность альфы внутри не согласна, и всё так же не даёт оторвать глаза. — Поттер, — Парвати ощутимо ткнула его локтём в бок, — мне скучно. — И? — повернулся он к девушке, которая готовилась исполнить любимую омежью уловку — обидеться. — Иди потанцуй, вон, — он быстро нашёл глазами жертву, — Невилл тоже скучает.       Ответ «п-ф-ф» и гримаса разочарования его вполне устроили, Гарри даже подбадривающе улыбнулся Лонгботтому, на которого свалилось такое счастье. — Быстро ты их слил.       Он лишь пожал плечами на замечание Рона и принял от друга очередной бокал с безалкогольным напитком. Через секунду, кажется, настала его очередь разочароваться — глаза не нашли больше в тёмном углу одинокую фигуру. Теперь там их было двое — Снейп и весёлый Ганс, который явно зарабатывал себе на заковыристый яд в любимом десерте в один из прекрасных дней. — Говорят, у них шуры-муры, — тихо протянул Рон и будто невзначай сделал шаг в сторону от друга. — И кто такой смелый это сочинил? — процедил Гарри, делая глоток и останавливая себя от желания раскрошить зубами хрупкий предмет. — Да хрен знает, просто слышал то тут, то там. Слабо верится, — Рон прищурился, — по мне, так наш профессор ЗОТИ, если не остановится, имеет все шансы к утру превратиться в тыкву. Интересно, а есть такое зелье?       Гарри только повёл плечом, продолжая смотреть спектакль под названием «Поздравь с Рождеством Снейпа и выживи». Судя по мрачному лицу профессора, выжить получится не у всех.       Когда чёрные глаза с той стороны пропасти вдруг словили его взгляд, Гарри выдержал. Не прекратил смотреть, не опустил голову, лишь едва хмыкнул себе под нос, пряча слабую улыбку за бокалом. Омеге не нужна его защита от надоедливого поклонника, он в состоянии отшить любого. Будь то крепкие трёхэтажные эпитеты о скудоумии, какой-нибудь лёгкий яд, заставляющий сидеть на толчке до второго пришествия Мерлина, или, на худой конец, обычный деревянный стул. Улыбка на лице стала шире, и Гарри всё-таки отвернулся. Прошло слишком мало времени с того момента их единственной близости, и воспоминания всё ещё были оголёнными проводами. Да, их глушили слова зельевара в пустом кабинете, собственные остатки мозга, которые были ещё в состоянии думать, и реальность. Но всё же тот момент, слабый запах и открытая шея лишь на мгновение… лучше не думать об этом. — Неужели ничего покрепче нет? — выдавил он. — Ну не тут же, — хмыкнул Рон, косясь на МакГонагалл, которая то ли от лихого танца с Флитвиком, на который успели поглазеть все до единого, то ли от того, что в бокале у профессоров явно не детский пунш, сейчас раскраснелась и пыталась придать себе строгий вид, одновременно сканируя студентов. — А где? — Гарри повертел головой, но лучшую подругу не нашёл. — Там же, где и Малфой, возможно, — задумчиво произнёс Уизли, так же осматриваясь. — Вон видишь, Забини как будто плакать собрался или убить кого-то. — Да ну, — отмахнулся Гарри от такого предположения, но Гермиону в зоне видимости так и не отыскал. Как и белобрысого слизеринца. Да быть не может. А Забини и вправду похож на злую гадюку, которой наступили на хвост.       Танцы никогда ему не давались, несмотря на все уроки учителей, которые по прихоти матери в своё время пытались научить его ноги двигаться в правильном темпе. Вот и сейчас, в третий раз отдавив Падме ногу, Гарри всё-таки оставил эти попытки и спутницу в одиночестве на танцполе. — Аккуратнее, мистер Поттер, — Ганс, выросший на его пути, потёр плечо, разворачиваясь. — Вы не смотрите, куда идёте. — Просто не стойте у меня на пути, — зачем-то огрызнулся Гарри, обходя мужчину, и тут же замер, получив в спину продолжение. — Вам могу дать тот же совет, — тихий голос альфы заставил развернуться обратно.       Случайное столкновение тут было совсем ни при чём. — А то что? Тролль поставите за зачёт? — Вы ещё даже мыслите как дитя.       Снисходительность в голосе была отравляющей. — Молодость — это преимущество. — Как и фамилия Поттер, да? — ухмыльнулся Ганс. — Думаю, это не про наш случай, — альфа кивнул ему и расслабленно двинулся в глубь толпы.       Гарри не помнил, когда ещё ощущал подобную ярость. Тело было переполнено электричеством, которое желало одного — стереть с лица уходящего альфы спокойствие. Но не тут и не так. Медленно выдохнув, постарался досчитать до пяти и, развернувшись, нашёл глазами выход — свежий воздух, холод, и подальше от альфы, с которым они делили неделимое.       Во внутреннем дворике то тут, то там раздавались голоса. Гарри скривился, не зная, куда сунуться. Кажется, ученики были везде. Не мешал им ни реальный снег, огромными хлопьями украшающий всё вокруг, ни темнота, ни холод, который Гарри ощутил спустя пару минут, едва вышел из помещения. Так и не придумал, куда пойти, просто встал и облокотился на стену, устремив взгляд вперёд, туда, откуда доносился смех, шепот, а глаза дразнили редкие огоньки люмоса. Он даже не понял, о чём думает — кажется, всё скакало с мысли на мысль. Рождество, сёстры Патил, мрачный Снейп, весёлая МакГонагалл и альфа, указывающий ему уйти с дороги, на которой Поттера по сути и не было.       Тут, вдали от чужой соперничающей ауры, челюсти больше не сводило, кулаки не сжимались до боли. Просто стало непонятно.       Есть истинная омега, которой их истинность была до одного места. Есть взрослый состоявшийся альфа, подбивающий клинья к этой самой омеге.       А есть он, Гарри Поттер, семикурсник, почти выпускник, с громкой фамилией и целым ворохом неожиданных чувств, чьи голоса заткнуть было невозможно.       Снейп не его, и никогда не будет, потому что они самые неподходящие друг другу альфа и омега. Эту мантру приходится теперь повторять каждое утро, стоя перед зеркалом и маскируя золотистую радужку, которая нахально кричала об обратном. — Блядство какое-то, — застонал Гарри и ещё больше навалился на стену, ощущая виском шероховатую холодную поверхность. — Согласна.       Тихий, пусть и знакомый голос заставил его почти подпрыгнуть от неожиданности и резко развернуться, чтобы уставиться на Гермиону, которая поплотнее завязывала шарф на шее. — Не пугай так. — Я тут уже две минуты стою, — улыбнулась девушка, — смотрю, как лучший друг в мыслях потерялся. — Точнее не скажешь. Иди сюда, — поманил её Гарри, наколдовывая вокруг них защитный купол и накладывая согревающие чары, — холодно. А ты где была, кстати? — Танцевала. — Я тебя не видел, — Гарри прищурился и, вспомнив предположение Рона, уставился на подругу, — да и Малфоя тоже не было. — Ну да, мы вместе зажимались в одном из этих пыльных чуланов. Приглашение на свадьбу потом вышлю, — так серьёзно кивнула она, что Гарри на миг поверил. — Поттер, ты серьёзно? — Ну мало ли, Рождество всё-таки, чудеса там разные. — Ага, и моя кровь вдруг станет чистой, — тихо произнесла Гермиона, смотря в сторону. — Это самое тупое, что я от тебя слышал за последние семь лет, — одёрнул её Гарри. — Эй, ну что? — Да ничего. Совсем. А с Драко… с Малфоем, — поправила она себя, — мы действительно поговорили. Пришли к известному выводу, что я и он — самые неподходящие друг другу люди на свете. — Понимаю. — Рождество у нас с тобой как-то не задалось, да? — тихо захихикала она, вызывая улыбку и у Гарри. — Ещё не вечер. После сочельника приедешь в гости? — Не-а. Родители хотят убежать от холода куда-нибудь в африканские дебри и меня тянут. Извини. — Я б тоже был не прочь свалить подальше, да отец не позволит. Ладно, тогда затусим с Роном, надеюсь, на буфете с алкоголем замок отец не обновил. Эх, — он подмигнул подруге, — некому будет нас остановить в этом году.       После свежего чистого воздуха Большой зал казался теперь слишком душным. Переполненным энергией, магией, голосами, музыкой и весельем. Гарри поспешно отделился от Гермионы, нырнув в сторону, едва завидев, как сестры Патил сканируют помещение с явной целью найти своего спутника. Ноги сами понесли в максимально удобное место, и лишь спустя минуту он понял, что теперь стоит в том самом углу, который облюбовал в начале вечера Северус Снейп. Только зельевара тут не оказалось. Впрочем, куда делось это исчадие ада, быстро прояснилось — декан Слизерина почти тащил за руку одного из своих подопечных, что-то разъяренно шипя. Подопечный не сопротивлялся или попросту не мог, судя по тому, как заплетались его ноги и язык в попытке что-то объяснить. Гарри только хмыкнул, ну надо же, в кои-то веки не гриффиндорцы первыми оплошали.       Передав слизеринца под крыло старосты и устрашив остальную часть факультета, Снейп совсем неожиданно оказался рядом с ним. Гарри так и не понял, по какой траектории зельевар подошёл так незаметно. — С Рождеством, профессор, — зачем-то сказал он, уловив в ответ оценивающий взгляд. — Что, тоже пунш с огневиски скрестили, Поттер? — Нет, просто поздравил вас с праздником, — пожал плечами Гарри, становясь к мужчине вполоборота. Он тоже одарил омегу открытым оценивающим взглядом, правда ни к каким мыслям не пришёл. — Какое счастье, что это последнее Рождество, когда я вас вижу. Вы правы, действительно праздник. — Ты правда так думаешь?       Кажется, Снейп поперхнулся. Да Гарри и сам не понял, почему это прозвучало так странно и вообще было произнесено. Оставалось сделать вид, что это именно то, что он и хотел сказать. И смотреть, как на чужом лице расплывается лёгкое удивление. — Да, — спустя мгновение кивнул Снейп, но Гарри понял, что это ложь.       Это осознание, как пуля, прошлось между лопаток, оставляя после себя след из мешанины чувств, которые нужно было скрыть сейчас. Потом, наедине, он разберётся с собственным разумом и поймёт, какого хрена только что было. — Врёшь, — отрывисто бросил он омеге, делая шаг вперёд, туда, в чужое личное пространство, куда вход был воспрещён. — Не питай глупых иллюзий. Мы не созданы друг для друга, это просто ошибка в чьих-то расчётах. Попробуй это пережить.       Снейп не сдвинулся ни на миллиметр. Такая холодная статуя, смотрящая с лёгким налётом презрения и насмешки. — Я-то переживу. А ты, когда наступит следующая течка, за ней ещё одна и ещё? — Ты не единственный альфа на белом свете, — уже открыто насмехаясь произнёс мужчина, чуть наклонившись вперёд, — не забывайся, Поттер.       Он мог бы доказать ему обратное прямо тут. Доказать, что у омеги больше нет выбора, что «ошибка в чьих-то расчётах» совсем не недостаток. Что этот запах, едва уловимый, теперь должен принадлежать только ему, что всё, что скрыто под чёрной одеждой, больше не достанется другим глазам.       Гарри мотнул головой и поспешно отступил, понимая, что мысли и реальность начинают сплетаться в опасный клубок. Кажется, что этот голос в голове, шепчущий о необходимости забрать своё, сейчас был слишком близко, запуская щупальца в остаток разума.       Он был хотел сказать ему что-то в таком же ядовитом тоне, поставить на место, показать безразличие, но Снейп попросту молча ушёл, оставив его давиться невысказанным в одиночестве.       Магия просто слепая калека, если решила свести их, решил Гарри, грубо затыкая внутреннего альфу, который хотел как собачка крутиться перед этим омегой на лапках и вилять хвостом. Чтобы в удобный момент взять своё по праву.