Заложник цели.

Токийская Свастика — одна из самых жестоких и влиятельных группировок Токио, чьи методы внушают страх даже самым хладнокровным людям. Эта организация подчиняет себе районы, города один за другим, держа весь криминальный мир в постоянном напряжении. Их сила и влияние растут, и практически никто не осмеливается бросить им вызов. Были конечно бедолаги, но их уже нет. Во главе группировки стоит Кисаки Тетта — хладнокровный стратег, известный своим гениальным расчетом и невероятной проницательностью. Он способен предугадать почти любой шаг противника, что делает его практически неуязвимым в этом мире. Его правая рука — Ханма Шуджи, человек с непредсказуемым характером и жестокой репутацией, ставший воплощением хаоса и угрозы. Многие шугаются лишь от одного упоминания его имени, из-за садистских наклонностей и слухах о его пытках. Вместе они образуют дуэт, с которым никто не хочет сталкиваться, даже самые опытные и строптивые противники. Но даже в столь могущественной и жесткой организации есть свои трещины. Недавно в Токийской Свастике стали ходить слухи о предательстве. По информации Кисаки, кто-то из верхушки или приближенных начал действовать за его спиной, сливая их планы и ставя под угрозу не только стабильность группировки, но и ее будущее своим конкурентам. Проблема заключалась в том, что Кисаки искренне не понимал кто за этим стоит, так как люди в верхушке все проверенные временем. А даже когда узнать кто это, выгнать или убить предателя без убедительных доказательств было бы невозможно. Токийская Свастика держится не только на жесткой иерархии, но и на лояльности своих ключевых членов. Если убрать кого-то без веских причин, это вызовет сомнения у остальных. Подобные сомнения могут пошатнуть авторитет Кисаки, спровоцировать разногласия и даже раскол в рядах. Такой раскол станет смертельным ударом для группировки, ослабив ее в борьбе за контроль над Токио. Кисаки понимал, что ситуация требует осторожности. Именно поэтому он решил обратиться за помощью к своей старой знакомой и доверенному лицу — Шинадзугаве Вакабэ. Вакабэ не стояла в их банде, но ее репутация и умения были безупречны. Кисаки уже не раз использовал ее навыки в прошлом, и сейчас он знал, что она сможет решить проблему так, чтобы никто ничего не заподозрил.

***

Сегодня был важный день. Кисаки планировал официально познакомить Шинадзугаву Вакабэ с Ханмой Шуджи, чтобы они могли работать вместе над устранением угрозы. Ханма в свою очередь скептически относится к идее работать с «посторонней». Он привык действовать грубой силой и считал, что такие проблемы должны решаться просто — расправой над подозреваемыми. Но Кисаки убеждает его в важности деликатного подхода. Их встреча даже не началась, а в помещении уже царило напряжение. Сейчас они вдвоем были в офисе Кисаки. Он сидел за столом перебирая документы и пытаясь собрать мысли в кучу, а Ханма тихо сидел на стуле где-то в углу и курил сигарету, смотря в панорамное окно. они ожидали прихода какой-то там Шинадзугавы. Ханма медленно затянулся, следя за движением дыма, который лениво поднимался к потолку. Его лицо казалось расслабленным, но в глазах читалось скрытое напряжение и недоверие. Он снова бросил взгляд на Кисаки, сидящего за столом. — Напомни, кто вообще эта Шинадзугава? — с ленивой усмешкой протянул он, слегка наклонив голову. — очередная девчуля на побегушках, готовая сделать минет? Кисаки продолжал листать документы, как будто не слышал. Ханма, не дождавшись ответа, только хмыкнул и откинулся на спинку кресла. — Надеюсь, она хотя бы выглядит интересно, — сказал он, глядя в окно. — Потому, что я уже задолбался тратить время на встречи с очередными тупыми, никуда негодными курицами. Он докурил сигарету и потушил её в пепельнице с нарочитой медлительностью, будто подчеркивая своё равнодушие. — А что, если она окажется совсем бесполезной? — бросил Ханма, наконец повернув голову к Кисаки. — Или ты уже всё предусмотрел? Кисаки мельком взглянул на него, аля "я всё объяснил уже, придурок", не утруждая себя даже сказать слово. Ханма только усмехнулся: он привык к тому, что Кисаки держит всё при себе, но всё равно чувствовал скрытую досаду. Когда он уже хотел что-то сказать, - в дверь постучали. — Войдите. — промолвил парень в очках с золотистой оправой, поправляя их. Ханма медленно отвел взгляд от окна, за которым был утренний Токио, к двери. Она резко распахнулась, словно сама решила, что пора нарушить тишину. На пороге возникла фигура — высокая девушка с угловатыми чертами лица и короткими, беспорядочно подстриженными волосами, переходящими в резкий, короткий маллет. Чёрные пряди выделялись на фоне её мраморно-бледной кожи, а холодный зелёный взгляд, скрытый за стеклом круглых очков, словно пронзал стены помещения. Темные круги под глазами придавали её облику мрачную, почти болезненную элегантность. На плечах висел мешковатый мужской пиджак, под которым угадывалась небрежно расстёгнутая рубашка. Галстук, ослабленный настолько, что казалось, вот-вот упадёт, завершал это ощущение небрежности. Широкие чёрные джинсы едва не касались пола, перекрывая массивные берцы. Кожаные перчатки, натянутые на руки, выглядели так, будто были частью её самой. В пальцах она крутила сигарету. Она вошла внутрь, девушка без лишних движений заняла стул напротив, откинувшись на его спинку так, будто этот стул всегда был её. Лёгкое презрение или, может, скука, скользнули в уголке губ, когда она наконец подняла глаза на Ханму. Ханма лениво перевел на неё взгляд, не выказывая ни интереса, ни удивления. Он выглядел так, словно появление этой мадам с её нарочито мужским образом было столь же обыденным, как смена погоды за окном. Его янтарные глаза, в которых смешались безразличие и едва уловимая насмешка, оценивающе задержались на её фигуре, отмечая небрежность и дерзость во всём — от ослабленного галстука до играющей в пальцах сигареты. "Слишком драматично для такого раннего утра", — промелькнуло у него в голове, слегка наклонив голову набок, рассматривая странную девицу. Ханма не изменил своей расслабленной позы, продолжая полу притворное изучение, словно девушка перед ним была не человеком, а необычным экспонатом, который стоило разглядеть из интереса, но не более. — Устроилась? — добавил он спустя паузу, кивая на её самодовольно небрежную позу на стуле. — Надеюсь, тебе тут достаточно удобно. — сказал он с хорошо уловимым презрением. Вакабэ нехотя повернула голову в его сторону, её холодные зелёные глаза сузились, выражая едва сдерживаемое раздражение. Всё в этом человеке было ей неприятно: от его самоуверенной ухмылки до наглого взгляда, который, казалось, проникал под кожу, изучая её без разрешения. Она слышала о Ханме от Кисаки и из множества слухов — ни один из них не рисовал его в хорошем свете. Но Вакабэ не из тех, кто отступает. Она всегда жила по принципу "лучшая защита, — это нападение" и привыкла не показывать слабости. Её холодный взгляд задержался на нём чуть дольше, чем требовалось, прежде чем она медленно затянулась сигаретой. Она выпустила дым, словно создавая между ними невидимую преграду, показывая всем своим видом, что не позволит никому нарушить её границы. — спасибо за беспокойство. — её голос был низким и резким, но слова звучали с показным безразличием и точностью. Она откинулась ещё сильнее на стуле, небрежно перекинув одну ногу через другую. — Если твоё утро такое скучное, что ты готов ебать мозги кому не попадя, может, займёшься чем-то полезным? Например, заткнешься. Ханма насмешливо проверяет Вакабэ на прочность, но она парирует его колкости с ледяным спокойствием. — Ужас, сколько агрессии. И это с самого утра. Шинадзугава, неужели ты так стараешься произвести впечатление, что даже не поняла, как предсказуема? Она фыркнула, с явным пренебрежением смотря на него поверх очков. —Предсказуема? Это от тебя-то, чьи шутки и уловимый сарказм из категории "пятиклассник в поисках внимания"? Он усмехнулся шире, довольный её ответом. и хотел ещё что-то съязвить, но услышал громкий звук удара о стол рукой и парочка уставилась на Кисаки, чьё лицо выглядело ещё более недовольным, чем обычно. — Вы двое, — начал он резким, отрывистым тоном. Очкарик недовольно уставился на Ханму. А он в свою очередь скрестив руки на груди, насмешливо взглянул на Кисаки. — Закрыли рты. Оба. — он недовольно фыркнула и закрыл глаза поправляя очки. — Вы же ещё даже не познакомились. — сказал он на выдохе. В комнате воцарилась напряжённая тишина, в которой даже Ханма предпочёл не доводить ситуацию до предела. Взгляд Кисаки смягчился и он посмотрел на Вакабэ которая так же расслаблено сидела на стуле и смотрела ему в глаза. — Ты вовремя, — бросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, но в его голосе прозвучала едва уловимая язва. Девушка затушила сигарету, словно ставя точку в незримом разговоре с самой собой, и подняла глаза на Кисаки. На её лице не дрогнул ни один мускул, как будто весь мир вокруг был ей безразличен. — Зачем ты меня вызвал? — голос был ровным и уверенным. Он молча пододвинул к ней папку, что лежала на его столе. Глаза под очками смотрели так, будто пытались просверлить её насквозь. — Мне нужна твоя помощь, Шинадзугава, — проговорил он, спокойным и ледяным голосом, как полярная ночь. Вакабэ бросила беглый взгляд на папку, словно обдумывая, стоит ли вообще тратить на это своё время. Наконец, она открыла её и принялась изучать содержимое, не удостаивая Кисаки даже косого взгляда. Документы в папке были засекречены до крайности: фотографии, имена, отчёты, графики, выплаты — всё это касалось Токийской свастики и её внутренних интриг. — У нас есть все основания полагать, что в организации завелась крыса, — сказал Кисаки, не убирая взгляда с Вакабэ. Её костлявые пальцы медленно перелистывали страницы, взгляд скользил по строчкам, фиксируя каждую деталь. Конкретных упоминаний о деле, которое хотел передать Кисаки. Были ещё разрозненные документы: отчёты, заметки, графики. Вся половина папки казалась бессистемной, но она уже пыталась связать воедино обрывки информации. "Это точно связано с заданием... Придётся изучить всё тщательно," — подумала она, задержав взгляд на одном из документов. Дочитав до конца, она аккуратно закрыла папку, положила её на стол и замерла. Лицо, до этого спокойное и отстранённое, вдруг стало напряжённым. Глаза холодно блеснули, а в чертах появилась жёсткость, словно внутри неё зародилось решение, способное переломить ход событий. Кисаки склонился чуть ближе, его голос звучал властно, но ровно: — Именно поэтому я выбрал тебя, Шинадзугава. Если кто-то и способен выследить крысу — это ты. Твой ум, твои способности, — вызывают уважение. Нам нужно предотвратить катастрофу, прежде чем она случится. Вакабэ едва заметно качнула головой, но её губы изогнулись в уловимой улыбке. — Ты знаешь, что делаешь, раз обратился ко мне, — сказала она тихо, но в её голосе слышалась уверенность. — Я в деле. Кисаки позволил себе едва заметную тень улыбки. — Ты приступаешь немедленно, — уже серьезно произнёс он, снова пододвигая папку к ней. — Эту папку и вообще об это катастрофе никто не должен знать. Вакабэ взяла папку, внимательно осмотрела её, словно уже строя план действий, но взгляд её при этом оставался слегка насмешливым, как у хищника, нашедшего новую добычу. Кисаки поднялся из кресла и жестом пригласил Шуджи, который молча сидел в кресле, он встал с него и шагнул вперёд. — Позволь представить моего партнёра, Ханма Шуджи, — произнёс он спокойно, но с подчёркнутой непринуждённостью, как будто это имя не требовало пояснений. Ханма приблизился и он возвышался над сидящей Вакабэ, его фирменная ухмылка-оскал на лице казалась издевательской. — Слышал о тебе много.. от Кисаки — его голос звучал слегка лениво, но глаза блестели азартом. — Надеюсь, ты оправдаешь свою репутацию. Вакабэ подняла взгляд на него, оценивающе и чуть насмешливо — Надеюсь, ты тоже. Ханма рассмеялся, а Кисаки лишь холодно заметил — Ханма будет помощью в этом деле. Но решение — только за тобой. — Помощью? — переспросила Вакабэ с лёгким сарказмом. — Иногда даже лучший аналитик нуждается в руках, готовых драться, — отозвался Ханма, слегка поднимая руку, будто демонстрируя её в качестве аргумента. Она хмыкнула, снова посмотрела на папку и поднялась на ноги — Посмотрим, что ты можешь, — бросила она, уходя из кабинета с видом человека, которому теперь принадлежит вся игра.

***

Шинадзугава молча сидела в машине возле офиса Тс, сжимая руль, и упрямо смотрела прямо перед собой. Её губы были сжаты в тонкую линию, а пальцы слегка подрагивали от напряжения, будто пытаясь найти выход эмоциям, которые она старательно держала под контролем. "Мне серьёзно нужно будет работать с этим придурком?" — эта мысль, как назойливая муха, не давала ей покоя. "Я конечно знала, что он мерзкий, но уж точно не настолько!". Чем больше она думала об этом, тем сильнее ощущала, как раздражение постепенно сменяется тихим, но глубоким гневом. Как говорилось выше она слышала о Ханме ещё до «их первого знакомства». Имя, которое заставляло многих нервно хмыкать или отводить взгляд. Популярен не только своей жестокостью и хладнокровностью, а и скверным характером — грубым, резким, будто специально созданным для того, чтобы выводить людей из себя, и ещё эти его неуместные шуточки... Ханма не заботился о чужих чувствах, не следил за словами и был мастером превращать любое общение в напряжённый конфликт. Для неё самой подобные люди всегда были красной тряпкой. Она терпеть не могла тех, кто строит из себя не пойми кого, особенно если их поведение только усложняет жизнь окружающим. Но сейчас у неё не было выбора. Работа требовала сотрудничества с этим человеком, каким бы мерзким он ни был. Она тяжело выдохнула и запустила пальцы в волосы. "Неважно, что он за человек, — мысленно успокаивала она себя. — Главное — сделать своё дело и уйти. Никаких эмоций, никакого личного недовольства". Но это было легче сказать, чем сделать. Ханма был известен тем, что изводил даже самых стойких, доводя их до точки кипения. Её разум твердил, что нужно быть профессиональной и хладнокровной, но сердце уже сейчас пылало от возмущения. "Только бы не сорваться", — подумала она, снова выдыхая и силой возвращая себе самообладание.