У тебя одна попытка, золотце

✦

Наверное, не стоило идти на поводу у Финнигана и тащиться вместе с командой в бар. Гарри давно привык возвращаться после работы на Гриммо и проводить вечер в одиночестве или вместе с Роном, если смены у них совпадали. Сегодня, как на зло, посетителей было хоть отбавляй, несмотря на то, что праздник только завтра. Голова гудела после долгой писанины, а огневиски на вкус напоминал спиртовой чай разбавленный водой, так что Гарри гонял в стакане кусочек льда, пока не принесли новый и изредка вслушивался в истории сослуживцев и понимающе кивая головой. — … и поэтому я считаю, что все попытки избавиться от них бессмысленны! Они и так живут открыто, ничего не стесняясь. Занимают высокие должности, между прочим! Я, блять, может тоже хотел бы сидеть в роскошном кабинете и заиметь красивенькую секретаршу! — выпрыгивал из штанов новенький младший аврор, принятый на службу этой зимой. Поттер и имени его не помнил, но возмущения вырвали Гарри из лабиринта мыслей и он прислушался. — Какую тебе секретаршу, малец? — покосился хищным оскалом Симус, — Вот когда дослужишься до Гарри, тогда и будешь права качать, понял? Кстати, Поттер, твой этот малыш ничего такой! Светленький, голубоглазый… Признавайся, где откопал? — Не откопал, а получил в подарок от Министра! Практически от сердца оторвал. — облизывая пенные усы из пива перебила Поттера Боунс. — Терри из Шармбаттона, я его семью знаю. Лучший ученик школы между прочим. — О-о! Это ещё интереснее! — Оставьте моего секретаря в покое, говнюки, — сделав глоток и прищурив взгляд, Поттер ткнул пальцем в сторону Симуса, — Я предупредил тебя! Симус вскинул руки в понимающем жесте и хищно улыбнулся, облокачиваясь одной рукой на стол. — Он ведь просто твой секретарь, правда? — наклонившись вперед и подмигнув, поинтересовался Финниган, заставив сидящих за столом снова разразится смехом. Чокнувшись с ним бокалом, Поттер опрокинул оставшийся виски в себя целиком и склонился к нему в ответ, вопросительно выгнув бровь: — А с какой целью интересуешься? — Догадайся из трёх раз! Но если он твой, то скажи сразу. Не хватало мне ещё разборок с начальником на почве ревности! — Гарри у нас по девочкам, не переживай! — прыснул Рон, закинув в рот парочку луковых колец, — Его такое не интересует. Финниган показушно схватился за сердце, поинтересовавшись у Поттера как он мог не заметить неотразимую красоту секретаря и, получив в ответ средний палец, принялся вещать о вечной любви и ее нехватке, а затем разговор за столиком плавно перетек в обсуждения личной жизни… Подобного рода беседы не редкость. Каждый гребаный раз они мусолят тоже самое. Либо мордобой, либо дела любовные. Тяжела жизнь аврора… Гарри поймал себя на мысли, что если бы не работа, он бы и сам, может быть, задумывался о таком. Но, пара вынужденных свиданий, заканчивающихся ничем, не вызывали ни малейшего желания повторять. Напряжение снимали жестокие и длительные тренировки, а дома он моментально проваливался в сон без задних ног. Какие отношения, если на них нет времени? После Джинни и вовсе не хотелось ничего. Может быть, он просто для этого не создан? А создан для работы, например. Или для квиддича? Надо было получше рассмотреть то предложение от тренера болгарской сборной занять место ловца… Разговоры за столиком стали дичайше напрягать, потому что дальше пошло обсуждение внешности и высказывания о красивых личностях. — Глиннис Гриффитс. — Живых, а не мертвых, Оскар. — Тогда… Мистер Поттер. — полушепотом ответил тот, опрокинув в себя содержимое полностью. — Тут не согласиться не могу, — улыбнулась Боунс, — Наш Гарри действительно со школы похорошел. Извините, мальчики. — Чего уж там, — хмыкнул Рон, — Переживем как-нибудь. Сидящие засмеялись, предлагая Сьюзен на перебой воспользоваться шансом, а Гарри закатил глаза, непроизвольно улыбнувшись. Он и сам знал, что со школы изменился. Тренировки на квиддичном поле добавили выносливости и мышц, а зал в Министерстве только результат подкрепил. Первые пару лет после войны Гарри ещё летал, но со временем метлу сменила аппарация, а квиддич — рейды. Торчащие вихры вороньего гнезда утихомирить удавалось только с помощью геля и систематической стрижки, которую он сам и делал, изучив специальное заклинание. Ходить по парикмахерским не было времени, а желания общаться с людьми ещё меньше. Вполне хватало сборищ напыщенных индюков на Министерских балах и авроров, которыми он с недавних пор управлял. — Гермиона! Я прекраснее не встречал никого не свете! — выкрикнул Дин, хлопнув по столу и тут же поежился, почувствовав на себе тяжелый и пронзительный взгляд голубых глаз напротив. — М-м-м… Крам! — воскликнула Сьюзен, — Видели вообще как он сейчас выглядит?! Как греческий бог! — Ага. Или как греческий салат. — скривился Рон, закатив глаза. — А ты не завидуй, понял? Сам в отличной форме. Но Виктор… Их последние рождественские карточки с колдо всей команды покорили мир! У них ещё новый игрок появился, очень похож на нашего Забини! — Мистер Забини горяч! — подал мечтательный голос тот самый новичок, откинувшись на стул. — Оскар, тебе там ничего не светит! У Блейза… М-м-м… Особый типаж. — Боунс сделала глоток пива и задумчиво прищурила глаза, — О, а вот и типаж! — Как по щелчку вся команда обернулась в сторону указательного пальца Сьюзен. У барной стойки торопливо рассаживалась компания из шести человек. Забини обнимал за талию рыжеволосого парнишку и ласково улыбался, склоняясь к нему ближе, щебеча что-то на ухо, пока тот хохотал и трепал рукой мелкие кудряшки. По правую сторону сидел Нотт и, по всей видимости, его спутник, потому что высокий блондин без умолку тараторил что-то, то и дело касаясь его плеча или лопаток, нежно проводив по ним пальцами сквозь пиджак, а рядом с ними устроилась Паркинсон на коленях какого-то бугая, запустив свою маленькую ручку в его шевелюру, по-детски мотая ногами на высоких шпильках. — Малфой! — хлопнул по столу рукой Криви, вернув взор всей команды обратно за столик. — Что? — Малфой! — повторил он, — Он красивее всех из них. Вежлив, обходителен, воспитан… — принявшись загибать пальцы, загадочно улыбался Криви. — Называй вещи своими именами, — отозвался Рональд, — Трус, подхалим, говнюк и просто ублюдок, — буквально выплюнув последнее слово, поморщил нос Уизли. Криви пожал плечами. — Не без этого. Но объективно, он настоящий красавчик. — Да и не такой уж он и трус, — бросила Сьюзен, отставив пустой бокал пива, — На прошлой неделе его отправили на встречу с кентаврами и он сумел выбить у них подписание нового договора о перемирии и сотрудничестве. Глаза сидящих выпали из орбит. — Что? Вы как будто не знаете? Серьезно? Ох… Меня и Купера отправили вместе с ним в качестве поддержки, но он отказался, сказав, что справится сам. — Скорее всего, наложил на них Империо или проклял. — Уизли покосился на дверь и скривился, отпив напиток. Гарри бросил быстрый взгляд в сторону заинтересовавшей друга двери. В паб по лестнице спускался высокий молодой человек, облаченный в роскошную мантию темно-синего цвета с пышным букетом цветов в руках. Лица видно не было, но эту размеренную и вальяжную ходьбу Гарри хорошо помнил ещё со школы, вслушиваясь в каждый его шаг, скрываясь под мантией-невидимкой. Малфой. Он прошел к барной стойке, чмокнул сидящую на коленях Паркинсон и вручил ей цветы. Девушка что-то пролепетала и чмокнула того в ответ, потрепав по волосам. — Ну, а я что говорю? Красив как бриллиант, а грациозен как кот. — добрался до ушей Поттера голос Криви. — Или как змей подколодный. — хмыкнул Уизли, щелкнув пальцами бармену и указав на стол, жестом попросив повторения. — Змей или не змей, а Глава Отдела из него отличный. Бруствер его постоянно хвалит. Министр и правда уделял Малфою неприлично много внимания на благотворительных балах, хвалясь отличными успехами в Отделе регулирования магических популяций и контроля. Малфой успешно поднялся по карьерной лестнице буквально за пару лет, обскакав самого Гарри, получив свою должность на полгода раньше. Поттер узнал об этом от Бруствера в тот день, когда получил предложение занять место Главы Аврората. Да и объективно, как и говорит Криви, Малфой красив. У Гарри было предостаточно времени, чтобы это заметить и запомнить. Столько кругов по всему замку нарезано… И не сосчитать. Белоснежная кожа, словно фарфор, светилась на солнце до невозможного волшебно. Казалось, что если прикоснуться к нему, то он рассыпется, но Малфой словно этого и добавился, раз за разом нарываясь на кулаки. Когда он взмывал в небо за снитчем, от него нельзя было оторвать глаз. Светлые волосы струились подобно шелку, переливаясь на солнце серебром. Гарри был убежден, что любить нужно хороших людей, добрых. Только они заслуживали теплых чувств, только они были - светлыми. И Малфой никак в эти рамки не вписывался. Безумно красив снаружи и безумно гнилой внутри. Тяжело было разгадать его. Он как неправильный шифр, как сломанный кубик Рубика, как тот судоку с опечаткой в газете, не поддающийся решению. А глаза… У Малфоев особенные глаза. Запоминающиеся. Необычайно серые. Такие, от которых бегут мурашки и пот бежит ручьем. Нечитаемый взгляд из-за серого цвета кажется ещё более безразличным и загадочным. Никогда не знаешь, что у него на уме. Видеть эти грозовые тучи Малфоя вблизи в школе было обычным делом. Он то и дело открыто пялился, не выражая никаких эмоций. Малфой шутил, язвил, кривил губы, но глаза… Они всегда оставались пустыми. Почти безжизненными. Такими же они были и сейчас, но заметно потемнели. Гарри заметил это случайно, на одном из последних балов, где Малфой, представленный знати из Ирландии, точно так же, как и Гарри, оказался за одним столом. Тогда же Поттер обратил внимание, как бывший слизеринец повзрослел. Скулы стали выразительнее, нос острее, а плечи шире. Целый час, удерживая в длинных и изящных пальцах бокал белого вина, Малфой согласно кивал и обсуждал экономику стран с восхищенными ирландскими напыщенными зеваками. Гарри не мог отвести от него глаз даже тогда, когда кусочек стейка свалился с вилки на его брюки. Он видел, что Малфой увлечен беседой, но точно слышал рваный смешок с его стороны. Ребята на заднем плане уже успели переключится и вовсю обсуждали предстоящий матч по квиддичу, а Гарри, допивая четвертую порцию огневиски, внимательно следил за происходящим за барной стойкой. Малфой оттащил за ворот рубашки светловолосого мальчишку от Нотта, сунул что-то тому в карман и сел на его место, показательно помахав ручкой. Поразила реакция безучастного Нотта, не обратившего на это никакого внимания. Парнишка поджал губы и чеканным шагом покинул паб. Значит и не спутник вовсе… Забини тут же прильнул к рыжему пареньку, показал Малфою подставленные пальцы ко рту, изображая рвоту и кивнул головой на продолжающего тараторить рыжика, от чего Малфой пожал плечами и одними губами произнес «я же говорил». Гарри приноровился лип-ридлингу благодаря допросам. Ему легко удавалось считывать эмоции подозреваемых и он не раз устраивал им очные ставки, замечая, как те пытаются слукавить, подавая друг другу сигналы или же наивно пытаясь обмануть авроров, переговариваясь одними губами. Нотт положил ладонь на колено блондина и шепнул что-то на ухо, предусмотрительно прикрывая ладонью свой рот, после чего вытащил из кармана брюк какой-то флакончик и всучил в руки Малфоя. Кажется, он сказал ему «за тобой должок» и похлопал по плечу. От созерцания чокающейся бокалами шестерки Поттера оторвал Уизли, ткнув кулаком в плечо. — Ты в них дырку прожжешь, приятель. Что-то случилось? — Нет. Нет, ничего. Пойдём? Компания согласно отозвалась и принялась копошится, сгребая свои вещи с мест. — Здравствуйте, мистер Малфой! — отбившись от команды, Криви подошел к Малфою. — Привет. Отдыхаете? — блондин зацепил дежурную улыбку и окинул команду, остановившись на Гарри. Улыбка с лица слетела так же быстро, как и нарисовалась. Серые глаза пронзительно окинули Поттера с ног до головы и Малфой раздраженно усмехнулся, возвращаясь к Криви. — Да, но мы уже уходим. Хорошего вам вечера, мистер Малфой. — И вам. — Малфой вновь наигранно улыбнулся. Поттер хорошо знал эти искусственные улыбки. Они оттачивались временем. — Деннис! Тебя никто ждать не будет! Ещё раз поклонившись, Криви подлетел к Сьюзен и направился к выходу. Поднимаясь по лестнице, Гарри ощущал как ему прожигают спину, словно кто-то наложил воспламеняющее заклинание, но не обернулся. Нет смысла. Он прекрасно знал, кому этот тяжелый взгляд принадлежит.

✦

То злосчастное праздничное утро как-то не задалось. На четвертую годовщину победы над умалишенным безумцем Рэддлом Поттеру совсем не хотелось вставать из мягкой постели и возвращаться в Министерство, но работу никто не отменял. Гори Адским огнем затухлый кабинет Главного Аврора, доставшийся Робардса! Давно уже было необходимым всё поменять, только вот времени не было. Или сил? Или вдохновения? Поди его разбери, блять, какого хрена кабинет оставался прежним! Добавлялись только личные вещи Поттера и рабочие пергаменты на столе, достающие временами до потолка. Куда веселее было бегать в крови и поту по рейдам, печатая в стены одного за другим, сидеть в засадах по несколько суток, чтобы выследить какого-нибудь воришку зелий или очередного больного на голову любителя Рэддла. Куда веселее было жить, а не вот это вот всё… Было бы просто здорово, если бы Бруствер сделал этот отвратительный день всеобщим выходным, но маги, бегающие по Министерству с улыбкой во все тридцать два, продолжали отмечать его каждый раз, радуясь «началу новой жизни» и Министр был вынужден оставить все как есть. А жаль. Гарри всеми фибрами своей избитой и искалеченной души ненавидел этот день точно также, как и самого Тома. Это был день памяти всех погибших за свободу и независимость от тёмных сил, но в тоже время день смерти самого Гарри. Тогда, в Тёмном Лесу, под омерзительный и сумасшедший смех Лестрейндж, погибла не только частичка души Волдеморта, но и часть души Героя Магической Британии. И как бы колдомедики ни старались убедить Поттера, что его магическое ядро в полном порядке и для беспокойств причин нет, он чувствовал, что вырванный кусок из самых глубин неустанно кровоточит, не давая о себе забыть. Облегчение, полученное в подарок от обманутой, но со скрипом согласившейся на сделку Смерти, недовольно принявшей камень воскрешения, не давало никакой радости. Он чувствовал не только внутренний покой, но и полное опустошение. И оно, честно говоря, бесило дичайше. До самых кончиков непослушных смоляных вихрей. Гермиона со своим обеспокоенными советами обратится к колдопсихологу ничего не добилась, а после нескольких громких скандалов на Гриммо и вовсе перестала даже упоминать об этом. Дни сменялись днями. Кошмары, преследовавшие его в последние годы школы, после войны не прекратились, а заиграли новыми красками, мутируя в откровенные ужасы, заставив Поттера напрочь забыть о такой радости жизни, как спокойный и здоровый сон. Министерству удалось совершить прорыв, обеспечив молодых магов рабочими местами и необходимым образованием, которого их лишили Волдеморт и его приспешники, разгромив половину Хогвартса. Только сейчас, спустя четыре года, школа начала функционировать полноценно и принимать учеников, набрав новый преподавательский состав. И это, от части, заслуга самого Поттера, потратившего уйму времени, сил и денег на его восстановление. В жизни поменялось много вещей, но хмурое и унылое Гриммо утром всё так же встречало хозяина сыростью, ароматом свежесваренного кофе и терпким запахом табака, из-за которого Кричер неустанно ворчал, ругая и оскорбляя хозяина за курение на кухне. — Не тошни, Крич. У меня и так голова трещит по швам… А ещё ты… — выпуская в окно густое облако дыма, покосился Гарри на домового эльфа, бросившего на хозяина злобный взгляд. — Если бы хозяин не делал этого, Кричеру не приходилось бы проветривать целый день! — недовольно заворчал эльф, кривя рот и потряхивая дряблыми ушами, переворачивая панкейки на сковороде. — Ну, а на кой хрен делать это, если вечером я вернусь? Займись своими делами, а... Я тебе много раз говорил, ты можешь покинуть дом, если хочешь. Тебе не обязательно ухаживать за мной. У тебя в распоряжении собственная ячейка в Гринготтс. Пойди денег возьми, съезди куда-нибудь. На Мальдивы, например. Знаешь, что такое Мальдивы? — выпустив клуб дыма и растворив бычок в воздухе с помощью Эванеско, Гарри закрыл окно. — Кричер не может уйти. Кричер обещал мастерам Блэкам, что будет помогать хозяину. — Кричер то, Кричер сё… Нечего мне сопли подтирать, это не в твоем стиле. Сириус… Прошло уже столько лет, а ранка, пускающая струйки крови на сердце, отрицая лечащее время, периодически начинала гноится, повышая температуру и создавая душераздирающую боль. Полупустые помещения в доме не вызывали никакого желания в них находится. Бывшая комната крёстного единственное место в доме, куда он сбегал после работы или тренировочного зала, погружаясь в воспоминания. После смерти Сириуса Гарри долго копался на Гриммо, чтобы найти хоть какие-нибудь мелочи, напоминающие о нём. Удалось раскопать небольшой альбом с фотографиями отца, Римуса, Сириуса и Питера. Иногда на фото мелькала мама и младший брат крёстного Регулус, иногда появлялись незнакомые ему лица. Мародеры счастливо улыбались с колдографий, весело махая рукой или кривя различные смешные рожицы. Время от времени Гарри пересматривает этот альбом. В детстве он так хотел вернуть своих родителей, хватался за любое воспоминание о них, берег каждую вещицу, связанную с ними и, как бы это ужасно не звучало, ждал схватки с Волдемортом, потому что знал, что увидится с родителями можно только таким образом. По этой же причине принять решение пойти на верную смерть в Тёмный Лес было не так страшно. Те, кого он хотел бы воскресить, никогда не вернутся к нему, а те, кто жив, обязаны были выжить любой ценой. Даже если эта цена — сам Гарри. «Мальчик-который-выжил» выжил во второй раз. Умора. «Избранный на смерть — звучит куда лучше и правдоподобнее» — поправлял мысленно Гарри, в очередной раз услышав старое и ненавистное обращение к себе. Пока панкейки с тыквенным джемом терпели уничтожение под чистую, на кухню ворвался полупрозрачный голубой терьер, ошалело бегая из стороны в сторону под потолком. Усевшись напротив хозяина дома, терьер заговорил голосом Рона: — Гарри! Поднимай свой зад и дуй в Министерство! У Бруствера фляга свистит! Они открыли заседание для внесения новых поправок в закон! Гермиона рвет и мечет! — сказав последнюю фразу, терьер виновато посмотрел на друга, опустил мордочку и растворился. Запихнув последний кусочек панкейка в рот, Гарри тяжело вздохнул, сунул в карман алой мантии пачку сигарет и аппарировал, прикрыв глаза. Это будет долгий день.

✦

Трансгрессировать в центр Атриума было самой большой ошибкой. Обычно Гарри пользовался камином, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны сотрудников и подлых журналистов, наглым образом врывающихся внутрь ради очередной сплетни или гадкой статьи, но сегодня такой радости ему не видать. В зал заседаний можно было попасть только через лифт, поэтому Поттер без задней мысли перенёсся в Министерство аппарацией. Сейчас холл Министерства больше напоминал банку с орущими сардинами, бьющимися хвостами друг о друга. Сотни плакатов, поддерживающих Министра в новых законопроектах, о которых Гарри слышал впервые в жизни, непроизвольно открыли ему рот. «Долой Пожирателей!», «Смерть армии Волдеморта!», «Галлеон за голову убийцы!» и всё в таком духе. Просто замечательно. «Ну и чем вы лучше этого дегенерата, идиоты министерские?» — скривился Гарри, пробираясь сквозь скандирующую толпу, укутавшись посильнее в алую мантию. Ни одному из этих любителей нововведений не пришлось скрываться, прячась от самосуда уродов, подлавливающих детей бывших Пожирателей, истязая режущими и воспламеняющими заклинаниями. Поттер хорошо осведомлен о таких случаях, ведь сам лично спасал бездумно замученных жертв руками кровожадных «судей», которыми те себя возомнили. Камеры на нижних этажах Министерства заполнялись не прекращаясь. «Судьи» сами ожидали суда, а те, кого они называли убийцами, с жуткими травмами пополняли палаты Святого Мунго. Парадокс. Добравшись с горем пополам до переполненных лифтов, Гарри направился на десятый уровень, где прямо сейчас, проигнорировав наличие Главного Аврора, Визенгамот, вооружившись Кингсли и другими высокими должностями, решали вопросы, о которых Поттер и понятия не имел. Он подумывал вломится нагло, подлым образом громко и широко распахнув двери, но в последний момент изменил решение, нащупав в кармане мантию-невидимку. — …таким образом, предлагаю ограничить этих людей в должностях. Чем меньше высоких должностей они будут занимать, тем больше шансов сохранить Министерство без тёмных организаций и заговоров. Лишение сбережений в Гринготтсе в качестве репараций отличное решение для очищения репутации и возмещения причиненного вреда. — распинался в центре зала заседаний Бруствер, размахивая полами длинной бархатной мантии, малахитового оттенка. Сидящих в зале Поттер сразу же узнал. Состав судебной коллегии был неполным, а для подобного рода собраний это большая редкость, что означало только одно — убрали тех, кто несогласен или слышать эту речь не должен. Среди верховного суда присутствовали маги, принадлежащие в прошлом к тёмной армии, пускай и косвенно — родственники или дети Пожирателей Смерти. Настоящих приспешников Рэддла и днём с огнём не сыщешь. Все они либо мертвы, либо догнивали в Азкабане. Гарри знал лишь одного Пожирателя, которого не засадили за решетку, к слову, с его же подачки. Слухи о том, что бывший Пожиратель Смерти устроился работать в Министерство разлетелись со скоростью света, поставив общество на уши, а теперь он уже Глава Отдела… Это удивляло и нет одновременно. Время шло, каждый искал себе место и нашел. Уизли, как и хотел, стал аврором, поступив на службу вместе с Гарри. Первое время он сомневался в своих силах, потому что раненная рука, расщепленная во время аппарации, давала о себе знать. Понадобилось время, чтобы вернуть силы в прежнее состояние. Несколько ребят из Отряда Дамблдора остались верны директору и в уважение к нему вернулись в школу, пополнив ряды преподавателей. Кто-то давно спасал жизни в Мунго, а кого-то можно было видеть на ковре Главного Аврора, раздавая приказы или подписывая отпуск. Грейнджер первее всех окончила обучение и сдала экзамены. Первое время она занималась мелкой работой, но быстро поднялась по карьерной лестнице, добравшись до места секретаря Министра Магии, в скором времени надеясь сменить и его. Гермиона многого добилась, заступив на новую должность, осуществляя свои гениальные идеи равноправия среди различных слоев магического общества. После внесенных поправок появились новые рабочие места, охотно принимающие сквибов, которых ранее не особо жаловали в обществе; наладилось школьное образование, расширив спектр учебной программы; возросла активность развития международной торговли. Послевоенные суды прекратились, справедливость восторжествовала и Поттеру казалось, что с этим дерьмом давным-давно покончено, но некоторые индивиды, видимо, считали иначе. — Я так понимаю, меня это тоже касается? Выплаченных сотен тысяч золота вам не достаточно? — спросил высокий темный силуэт в самом правом углу. Человек привстал и снял капюшон мантии с головы. — Мистер Нотт! Вы тоже изъявили желание посмотреть на процесс? — нервно и надменно выдал Робардс, поднявшись со своего места. Видок у него был потрепанный и дерганный, поэтому Гарри предположил, что бедняга не спал несколько ночей и явно не в себе. Второе бросалось во внимание слишком сильно, так как Глава Отдела Магического Правопорядка редко зыркал такими ошалелыми глазами, бешено бегающими со стороны в сторону. — Никакого желания я не изъявлял, а лишь случайно услышал о внезапном собрании по пути домой, — с ноткой брезгливости бросил Теодор, выходя в центр зала к Кингсли, — Вычеркиваете «подозрительные личности»? Мозолим вам ваши праведные глаза? — насмешливо спросил тот, подойдя вплотную к Министру и сунув руки в карманы длинной иссиня-черной мантии. — Мы хотим изменить систему во благо магической части Британии! Это необходимо! — закричал как не в себя глава Визенгамота, хлопнув ладонью по столу. Гарри забегал глазами по залу, сканируя присутствующих. Кто-то перешептывался, кто-то был занят собой, как секретарь Робардса, нервно ковыряющий папку, несколько членов совета поддакивающее кивали головами в такт Визенгамоту. — То есть, по этой причине, ни меня, ни Главу Отдела МКМ Забини вы решили не оповещать о таком важном заседании, так? Мне внезапно дали оплачиваемый отпуск, которого я не мог добиться уже несколько месяцев, а Блейза вы срочно отправили в Ирландию для подписания бумаг, которые можно было бы отправить почтой? Получше совы не нашлось? — Нотт расхаживал по залу, не давая Брустверу и слово вставить. С Ноттом они редко сталкивались, так как жизнь раскидала всех и прибавила каждому забот. Иногда можно было встретить троицу в коридорах или в пабе, вот как вчера. В отличии от всегда улыбающегося и приветливого Забини, Нотт первое время здоровался, а потом перестал, делая вид, что они незнакомы. А вот Малфой, от которого в школе не было продыху, старался совсем не попадаться на глаза. Странным было то, что бывший одноклассник хоть и работал в Министерстве, пересекаться один на один им не удавалось. Ни в коридоре, ни в лифте, ни на ковре у Бруствера. Он всегда был окружен своей свитой. Точно также, как и в школе. Единственной возможностью поздороваться один на один с заносчивым слизеринцем были благотворительные вечера, на которые приходили практически все работники Министерства и британские маги-аристократы. Малфой попадал под оба критерия, так что свой нос, пускай и ненадолго, но показывал. Поговорить с ним лично на этих самых вечерах не получалось все равно, потому что Гарри как и всегда был захвачен нудящей толпой, восхваляющей его героизм, а Малфой либо вынуждено общался с представленными ему людьми, игнорируя Гарри от слова совсем, либо мило склоняя голову перед каждой дамой, потихоньку норовил улизнуть на балкон, где и проводил остаток вечера. Нередко с ним можно было увидеть хихикающую идиотку Паркинсон, вешающейся на шею, в качестве спутницы. — Мистеру Забини поручили важное дело, не требующие отлагательств! Ему и мистеру Малфою обязательно доставят отчет о заседании, можете не беспокоиться. — попытался утихомирить переполошенных и перешептывающихся людей в зале суда Бруствер, поднимая правую руку в успокаивающем жесте. — Вместе с заявлением на увольнение! — воскликнул, остановившийся на месте Нотт, выслушав нелепое оправдание Министра с ухмылкой на лице, — Теперь я понимаю, почему три моих заявки в Аврорат были отклонены. Слева громко охнула Гермиона, занимавшая должность секретаря Кингсли, в одно мгновение поникнув и впав в мозговой штурм. Гарри сразу понял, что это именно он, потому что подругу знал вдоль и поперек, изучив за школьные годы её жесты и мимику досконально. — Ваши заявки были отклонены лично Главой Аврората! — возразил Кингсли и его лицо моментально исказила брезгливая гримаса. — А с этого момента поподробнее, — не удержался Поттер, скинув с себя мантию-невидимку, после чего двинулся вперед по проходу, спускаясь к центру. По залу пошли испуганные вздохи, несколько голов членов совета суда стыдливо склонились, а Кингсли и Нотт, на мгновение замерев, переменились в лице. Бруствер, вжав голову в плечи, плескался в откровенном ужасе, а Теодор, вопросительно подняв брови, утонул в искреннем удивлении, переводя растерянный взгляд с Министра на Главу Аврората. — Бруствер. Я задал вопрос. — Гарри чеканил шаг и ощущал как его выдержка иссякает. Это была единственная черта, раздражающая всех вокруг — его животное нетерпение. — Не забывайте с кем разговариваете, мистер Поттер! — выкрикнул со своего места Глава Совета Визенгамота, указав пальцем на Кингсли. — Главное, чтобы сам Министр не забывал с кем он разговаривает и благодаря кому он занимает эту должность. — ответил спокойно Поттер, покосившись на главного судью из-под очков. Гарри вальяжно дошёл до Нотта, сунув руки в карманы брюк. Он собирал последние крупицы терпимости в разбитую душевную чашу, из которой потихоньку сыпались искры раздражения, не успевая наполнится доверху. Нотт на его появление отреагировал слишком странно, будто был твердо уверен в осведомлении Поттера о происходящем. Оно и не мудрено. Если подобного дела законопроекты принимаются в полнейшей секретности от Главы Аврората и Глав Отделов Международного магического сотрудничества, то можно с уверенностью заявить, что это спланированная акция, а отсутствие определенных людей не случайность. — Мне не поступало никаких заявок от мистера Нотта. Я даже не в курсе, что данное собрание вообще должно было состояться. — объяснил Гарри сидящим и потерявшим дар речи людям с неприкрытым шоком на лицах. — Чудесным образом я оказался на работе раньше времени и таким же чудесным образом оказался здесь. Знакомая ситуация, Кингсли… И, честно говоря, она меня напрягает. Гнев Поттера был знаком всем, кто хотя бы раз сталкивался с ним в темные времена. За такую «чудесную работу» и разнесенный кабинет, Бруствер однажды лично отстранил юного аврора Поттера от работы, не принимая отказа, сослав в вынуждено-принудительный отпуск, попутно выслушав тонну оскорблений и матерщины. Это случилось как раз в период их расставания с Джинни. К слову, по этой же причине. Все вокруг предлагали им съехаться, игнорируя аргументы самого Гарри, что это идея не из лучших. Он оказался прав, как и всегда — Джинни съехала через неделю. После войны Поттер безвылазно сидел дома, пялившись потолок с утра до поздней ночи, пытаясь избавиться от мрачных и непосильно отвратительных мыслей. Рейды, в которых он участвовал, заканчивались мордобоем и кровью, а иногда и потерями, к которым Гарри был не готов. И хотя работа временами спасала от ночных кошмаров, некоторые вещи шли вразрез с его представлениями о будущем. Он свято верил, что избавил мир магии от зла, но не учел тот факт, что люди, потерявшие всё, могут поддаться соблазну уничтожения и незаконного обогащения. Пустующие мэноры обворовывали, пока их владельцы либо проживали последние дни в Азкабане, либо скрывались, спасая свои шкуры. Только два поместья остались нетронутыми — Нотт-мэнор и мэнор Малфоев. Нотту на суде удалось откупиться, а Малфои самолично сделали баснословный перевод в казну Министерства. Родовая магия поместья не подпускала к нему никого, кто бы не имел личного разрешения от хозяев. Жизнерадостная Джинни, твердо решившая двигаться вперёд, из последних сил пыталась вытащить любимого из состояния агонии, в которое он сам себя вгонял, теряя блеск зелёных глаз с каждым новым днём. И не справившись с тем, что её все попытки вернуть прежнего Гарри к жизни увенчались провалом — она сдалась. Поттер не мог найти себе места. Он терзал себя, терзал окружающих, терзал любую поверхность в доме, раз за разом уничтожая всё, к чему притрагивался, пока старый эльф носился за ним, как за бушующим гормонами подростком, пытаясь исправить причиненный хозяином ущерб дому. Многие вещи с Гриммо пришлось вынести, потому что восстановлению они уже не поддавались, да и Гарри терпеть не мог это состояние безысходности, напоминающее о себе односекундным взглядом на разбитое зеркало в прихожей или растрощенную кухонную мебель. Лёгкие изнывали от магловских сигарет, дым которых он поглощал вместо пищи на завтрак, обед и ужин. «Жизнь дала трещину» как говорят маглы, но у Поттера эта трещина, лишь ежедневно разрасталась, не позволяя о себе забыть. В ту ночь, когда Джинни с чемоданами и громким скандалом аппарировала обратно в Нору, Гарри с ужасом признал, что рад её побегу как никогда. Ему не нужны были эти жалостливые взгляды, завтраки в постель или сочувствующие объятия. Он хотел проживать свою боль сам, не подпуская к себе никого. Тогда он впервые понял, что всё, к чему он стремился все эти годы, грея в душе желание заиметь такую же счастливую семью, как у родителей — в реальности непосильная ноша для него. Он был не готов к ней, он не мог, он попросту был разбит. Вспышки агрессии, сопровождавшие его всё детство, вновь напоминали о себе. Теперь они не выглядели по-детски идиотскими и взрывными, теперь они уничтожали окружение без капли сожаления. Поступив в Аврорат, он думал, что ему удастся сеять добро, удастся защищать тех, кто ему дорог… Вот только защищать их пришлось от него самого. Он загонял свою команду до десятого пота, не выпуская никого из тренировочного зала, пока те не добьются идеала. Поттер твердил всем о командном духе и сплоченности, но в рейдах кидался в эпицентр в одиночку, не щадя ни себя, ни сослуживцев. Лишь после тяжелого ранения на жестокой схватке с появившимся «судьями», из-за которого его экстренно доставили в госпиталь Мунго, он понял, что теряет себя окончательно. Робардс, занимавший на то время пост Главного Аврора, исподлобья смотрел на обугленное тело Гарри на больничной койке и ругался до вылетающей слюны изо рта. Тогда-то он и понял, что Поттер не подчиняется приказам и поработить его не получится. Он начал опасаться. — Мы разберемся, мистер Поттер, почему и каким образом вы не были оповещены о данном совещании. Уверяю Вас, — голос Бруствера начал хрипеть, а ровное дыхание сбиваться, от чего Гарри понял, что тот определенно лжет, — Мы не стали бы ничего от Вас скрывать. Я получил подписанные Вами отказы о принятии нескольких желающих на поступление в Аврорат некоторое время назад. Никто не стал бы подделывать такие важные документы. — Никто не стал бы, Бруствер, я с Вами согласен, — медленно кивнул Гарри, сменив тон на более уважительный, — Но я записываю все заявки от желающих в мой личный дневник, — продолжал Поттер, облокотившись на стол и скрестив руки, — И абсолютно уверен, что заявки от мистера Нотта я не получал. В зале поднялся шум. Люди бросали недоуменные взгляды на Главу судейского совета и на Министра, уже не стыдясь, рассуждая об услышанном во весь голос. Нотт неверяще всматривался в переполошенные лица сидящих, будто пытаясь найти подтверждение словам и Гарри, обратив внимание Нотта на себя кашлем, утвердительно кивнул. Дверь судебного заседания громко захлопнулась. Первой собрание покинула Гермиона. За ней следом вышло несколько сотрудников из Отдела Правопорядка, а затем и пара человек из состава судебной коллегии. — Думаю, собрание перенесено на неопределенный срок, Министр. — спокойно заключил Гарри, указав рукой на исчезающие силуэты людей, ныряющие за дверь. Громкий хлопок, эхом разлетевшийся по всему залу, унес за собой в вихре аппарации малахитовую мантию, а затем и лицо Бруствера, грозно смотрящего в глаза Поттеру. Поттер не слушал дальнейшие возмущения со стороны Визенгамота и оставшихся приспешников, он молча направился к выходу, на полпути указав Нотту на дверь и в приглашающем жесте махнул рукой.

✦

Кабинет Главного Аврора можно было сравнить разве что с берлогой дикого зверя, потому что на стенах виднелись разодранные в клочья обои, неуспешно прикрытые Гламуром, в дальнем левом углу стоял манекен и висела магловская затертая от частого использования боксерская груша, а на столе царил настоящий хаос, подвластный одному лишь хозяину этой помойки. Нотт прошёл в кабинет, отдал зачарованной вешалке свою мантию и провожал взглядом Поттера, направившегося к дальнему окну. — Куришь? — спросил спокойно Гарри, сбросив мантию Главного Аврора, от чего та взмыла в воздух и полетела на вешалку со скоростью света. — Да. — соврал Нотт, отбросив желание упасть на мягкий бархатный диванчик и направился к Поттеру, приняв протянутую ему пачку магловских сигарет. — Между нами, — сделал затяжку Гарри и выпустил клуб дыма в окно, — Никакой заявки я не получал. Я бы врать не стал. — Я знаю, — тихо ответил Теодор, повторяя каждое движение за Поттером. — Откуда? Гарри медленно повернулся и прищурился, от чего глаза практически исчезли под длинными и черными ресницами. Клуб дыма, выпущенный в воздух, немного защипал глаза и Тео отвернулся, слегка закашлявшись. — Да так… Услышал когда-то от кого-то, что наш Герой не способен врать. Теодор сделал затяжку и уставился на пробегающих мимо Министерства маглов, отчетливо услышав, как недоверчиво хмыкнул Гарри, почесав появившуюся щетину. — Допустим. Почему ты решил поступить в Аврорат? Неужели международному Отделу мало платят? — Свои причины. Изначально это было спонтанное решение, принятое в ссоре, но затем я решил, что хочу сменить рабочее место. Задница устала сидеть. Поттер тихонько рассмеялся и испепелил окурок, облокотившись о подоконник. — Если желание не иссякло, можешь отправить заявку ещё раз, но в этот раз принеси мне её лично. А на счёт Забини не переживай, сделаю запрос, чтобы вернулся завтра. Тоже мне, нашли себе курьера на полставки. Идиоты. Просьба была обычной, но в тоже время резала слух. Министерство является самым важным элементом в жизни магов и после падения Волдеморта казалось многим неприкосновенным для тёмных делишек, но теперь доверять было нельзя. Никому. Нотт исчез в камине, сухо поблагодарив Гарри за поддержку на собрании. Помощью это трудно было назвать, ведь по сути, Поттер ничего сделать не успел, но благодарить все же было за что. Для себя Гарри уже решил, что завтра же отправится к Брустверу на разговор. Чуть позже явился Рональд, сообщив, что сдал пост патруля Томасу и Финнигану. В последнее время напарники у Рона менялись со скоростью света, ведь ранее с ним был Гарри, а теперь, погрязнув в бумажной работе и пропахшим табаком кабинете, Глава Аврората был прикован к стулу, на котором «задница устала сидеть». — Слушай, может в «Кабанью голову» упадем после работы? Сколько тебе осталось? — закинув ноги на кофейный столик у дивана, Рон читал «Ежедневный Пророк», который Поттеру с утра принёс секретарь. — Может быть. А вы с Герми разве не идете на выставку? — прищурил один глаз Поттер, смутно вспоминая их вчерашний разговор с другом по пути домой. Этот проклятый день ему хотелось провести с кем-то, кто не праздновал бы с пеной у рта, не травил байки о былых днях, которые никому уже не вернуть и не пускал слюни подшофе, в очередной раз рыдая и тоскуя по близким. И Рон был бы отличным вариантом, но тарахтел половину пути домой о приближающемся свидании. Гарри не хотел рыдать —давным-давно нечем. Не хотел тосковать — тоска и так шла с ним за ручку. Не хотел думать — голова раскалывалась на части. Не хотел вспоминать — было чертовски больно. Друг убивался после смерти брата очень долго. Взял он себя в руки только ради Джорджа, впавшего в глубочайшую депрессию на долгих три года. По этой причине, а ещё из-за ситуации с Джинни, Гарри перестал появляться в Норе, показываясь лишь на праздники, молчаливо вручая подарки. Молли этим была крайне возмущена и неустанно повторяла, что ей важно его присутствие, в очередной раз просив задержаться подольше. Конечно, огорчать Молли не хотелось, но рассерженный взгляд голубых глаз за ее спиной не давал даже возможности согласится. А Гарри… Гарри винил себя. — Нет, она засела в кабинете и попросила перенести встречу, отменив всё в последний момент. Как дурак хожу с уменьшенным костюмом в кармане мантии. Так что решено, идём в бар! Или ты как обычно, хочешь в магловский? Поттер молча кивнул, перебирая на столе новые бумажки, появившиеся из ниоткуда. Посещать сегодня заведения в магической части Лондона чревато последствиями, а Поттеру они и подавно и не нужны. Тишина, спокойствие, цокот бокалов с виски и немного никотина в легких — вот чего он сейчас хотел. — И пфавильно! — зачавкал шоколадным батончиком Уизли, — Сефоня мерфавцы фряд ли учудят фто-нибуфь. Праздник всё-таки. Спустя полчаса терзаний самого себя и кипы бумажек, Поттер сжег половину в камине и накинул мантию, аппарировав с Роном к магловскому пабу, куда они частенько заглядывали. Вокруг не было никакой напоминающей о трагедии четырехлетней давности мишуры, никаких тебе рыданий за стойкой, ни одного знакомого лица. Идиллия. — Что будешь? Я хочу ту красную жижу, что мы пили в последний раз. — затараторил друг, усаживаясь за барную стойку. — Кровавую Мэри, пожалуйста. А мне виски. Со льдом. — Со льдом? На холодненькое потянуло? — заиграл бровями Рон, наблюдая как Гарри подкуривает сигарету. — Ага. Жарковато здесь. Спина и руки огнём горят. — Разве? — недоуменно спросил Уизли, окинув полупустой паб, — Ну что, приятель? За нас! Кровавая Мэри и глоток виски пошли как в сухую землю, а парни расслабленно выдохнули, печально улыбнувшись друг другу. Легкая музыка на фоне немного успокаивала, а отличный виски и хорошая компания грели душу. И всё было бы идеально, если бы не странное предчувствие, сопровождавшее его с каждым глотком. — Мистер Поттер! Наконец-то я Вас нашел! Две пары глаз метнулись в сторону голоса секретаря Терри, ворвавшегося в паб как раненная фурия. Краснощекий и перепуганный парень с трудом пытался отдышаться, шатаясь из стороны в сторону. — Что случилось? — отставив стакан и наложив на троицу чары тишины, Гарри мрачно поднял голову, в сотый раз обматерив свою интуицию за абсолютную точность. — Нападение на Гринготтс, мистер Поттер. — Кто?! — рассерженно заревел хриплый голос рядом, с грохотом оставив бокал, — Кто в здравом уме нападет сегодня на Гринготтс?! — Дракон, мистер Уизли. На Гринготтс напал дракон.

✦