Дежавю.

«You are my heart, my life,

my one and only thought.»

— Sir Arthur Conan Doyle,

The White Company

4.

За окном вдруг начало тихо опускаться белое кружево снега. Первые снежинки плавно кружились в воздухе, падая на холодные крыши домов и серые улицы. Светлые кристаллы, касаясь земли, растворялись в сырой грязи, не оставляя следов, словно всё происходящее было иллюзией. Чонгук, стоя возле окна, молча смотрел на этот вид, ощущая, как внутри него нарастает странное чувство, то ли облегчение, то ли печаль. Этот снег, такой спокойный и тихий, был полной противоположностью тем бурям, которые бушевали в их душах. Всё, что произошло за последние несколько минут, висело между ними тяжёлым грузом, который невозможно было просто так игнорировать. Он украдкой взглянул на Тэхена, который стоял чуть поодаль, глубоко погружённый в свои мысли. Неловкость царила в воздухе, и казалось, что ни один из них не знал, что сказать. Поцелуй, мгновенный и неосознанный, завис над ними, как облако, и любое слово казалось бы ненужным, неправильным. Чонгук не мог понять, почему сделал это. Что-то глубоко внутри него толкнуло его на этот шаг, но теперь он чувствовал себя полностью растерянным. Это было нечто большее, чем просто импульс — это было решение, которое он не смог бы объяснить даже самому себе. Тэхен, всё ещё избегая взгляда на Чонгука, чуть приподнял воротник куртки, будто желая скрыться за ним, защищая себя от ощущений, которые не мог контролировать. Ему было неловко, как никогда раньше. Глядя в пол, он пытался привести мысли в порядок, но это казалось невозможным. Всё произошедшее слишком быстро — поцелуй, бега, крики. Ему казалось, что ещё чуть-чуть, и это напряжение просто разорвёт их. Тишина длилась слишком долго, и, наконец, не выдержав этого гнета, Тэхен тихо сказал: — Нам, наверное, стоит идти. — Он говорил осторожно, словно боясь ещё больше усугубить ситуацию, но его голос был достаточно твёрдым. — Пора по домам. Чонгук, всё ещё глядя в окно, медленно кивнул, хотя внутри его всё кричало, что уходить сейчас — это не то, чего он на самом деле хотел. Но что ещё можно было сделать? Остаться в этом тёмном, пыльном чердаке, молчать, избегая разговора? Это не выход. — Ага, — наконец ответил он, отталкиваясь от стены и оглядывая комнату, словно прощаясь с местом, которое стало свидетелем их странного, непростого момента. Они направились к лестнице, шаги их были осторожными, будто каждый из них боялся нарушить хрупкое равновесие, которое установилось между ними. Тэхен шёл первым, его ноги звучали на скрипучих деревянных ступенях, но он, казалось, не обращал внимания на этот звук. Чонгук следовал за ним, стараясь держаться на расстоянии, но в то же время чувствуя, как их разделяет что-то невидимое, что не позволяет им быть ближе, чем они были. И вдруг, Тэхен резко остановился. Рука его инстинктивно дёрнулась назад и схватила Чонгука за запястье. Сердце Чонгука на мгновение замерло. Это касание было неожиданным, но в нём не было той уверенности, с которой Тэхен действовал раньше. Это было больше похоже на импульс, инстинкт. Глаза Тэхена бегали по сторонам, он прислушивался, но в коридоре не было ни звука. Чонгук, чуть растерянно ухмыльнувшись, посмотрел на него: — Ты чего? Тэхен замер, словно осознав, что сделал. Его рука медленно отпустила запястье Чонгука, как будто он вдруг почувствовал стыд за это невольное движение. — Ничего, — тихо ответил Тэхен, стараясь не смотреть ему в глаза. — Показалось. Он убрал руку в карман, словно пытаясь скрыть это маленькое действие, стереть его из памяти, но напряжение снова вернулось. Они оба чувствовали это, но никто не решался ничего сказать. Чонгук сделал вид, что ничего не произошло, и они продолжили спускаться по лестнице. Когда они наконец вышли из школы, первый снег продолжал падать. Чонгук достал ключи и не спеша нажал на кнопку, открывая машину. Она стояла на одном из первых мест школьной парковки — всегда его привычное место. Но теперь, в тёмное время суток, парковка была почти пуста. Все нормальные люди давно разъехались по домам, унося с собой шумные разговоры и хлопоты школьного дня. Тишина окутала территорию, прерываемая лишь редкими порывами ветра и тихим шелестом снега, ложившегося на холодный асфальт. Чонгук обернулся к Тэхену, молча предлагая сесть в машину. Тэхен, всё ещё стоя в стороне, начал нервно рыться в карманах, его лицо на миг сморщилось от осознания чего-то неприятного. Он остановился, посмотрел на Чонгука и раздражённо выдохнул: — Черт… Кажется, я забыл ключи где-то в школе. — Он протянул руку, словно показывая отсутствие связки. — Там ключи и от дома, и от машины… Всё вместе. Чонгук молча посмотрел на него, его глаза изучали лицо Тэхена дольше, чем следовало. В этом взгляде не было осуждения или злости, но в нём чувствовалось что-то большее — молчаливое принятие той ситуации, в которую они оба снова оказались втянуты. — Переночуешь у меня, — спокойно предложил Чонгук, открывая дверь машины. Это не был вопрос. Тэхен тут же покачал головой, чуть смущённо поправив куртку: — Да нет, отвези меня до ближайшего отеля. Всё нормально. Не хочу тебя напрягать. Чонгук ничего не сказал в ответ, просто коротко кивнул и сел за руль. Тэхен, поколебавшись, занял место на пассажирском сидении, пытаясь не встречаться взглядом с Чонгуком. Как только двери машины захлопнулись, Чонгук включил двигатель, а вместе с ним и музыку. Тихие ноты раздались из динамиков — знакомая мелодия, любимая песня Тэхена. Его взгляд тут же метнулся к проигрывателю, и в голове начало выстраиваться непростое размышление: почему именно эта песня? Он помнит о том, что это моя любимая? Или же ему она действительно нравится? Всё это показалось Тэхену слишком сложным для того момента, но он не мог выбросить эти мысли из головы. Музыка наполняла тишину, которая окутала их с самого начала поездки. Чонгук сидел молча, сосредоточенно смотря на дорогу, но всё время украдкой поглядывал на Тэхена. Его мысли метались — он чувствовал, как с каждой минутой расстояние между ними то сужается, то снова увеличивается, словно они двое играли в игру, где никто не хотел делать первый шаг. Музыка играла на фоне их молчания, но всё казалось неправильно напряжённым, как будто каждая мелодия добавляла некой тяжести к тому, что оставалось невысказанным. Они подъехали к дому Чонгука. Он остановил машину, оставил её на парковке и, не смотря на Тэхена, сказал сухо, твёрдым голосом: — Возражений не жду. Тэхен посмотрел на него в удивлении, но не нашёл, что сказать. Когда Чонгук вышел из машины, он не стал ждать Тэхена, лишь мягко захлопнув свою дверь и направившись к дому. Тэхен медлил, будто взвешивал каждое своё движение, обдумывая, стоит ли вообще выходить. Внутри него бурлили противоречивые чувства — это было не то, что он хотел, и одновременно то, чего он, возможно, нуждался больше всего в этот момент. Он тихо выдохнул, закрыл глаза на мгновение, прежде чем медленно выбраться из машины. Чонгук уже открыл входную дверь и стоял в проёме, его тень вытянулась на холодной земле под светом уличного фонаря. Он молчал, ожидая, пока Тэхен, наконец, не приблизится. В его глазах снова мелькало что-то невыразимое, какой-то внутренний конфликт, с которым он сам ещё не разобрался. Тэхен, нахмурившись, прошёл мимо него внутрь. Он уже хотел что-то сказать — возможно, выразить своё недовольство ситуацией или даже просто отшутиться, чтобы смягчить напряжение между ними. Но вместо этого он почувствовал, как что-то внутри него сжалось, лишая его слов. Дом Чонгука был тихим, слишком тихим для того хаоса, что происходил снаружи их собственных мыслей. Сняв куртку, Тэхен машинально обвёл взглядом гостиную. Всё было на своих местах — почти идеально чисто, как будто Чонгук был далёк от любого беспорядка. Это как-то контрастировало с тем, что Тэхен знал о нём: его импульсивность, вспыльчивость, но здесь был порядок. Возможно, этот дом был тем единственным местом, где он мог контролировать свою жизнь. Чонгук тоже молча снял куртку, вешая её на вешалку, и только тогда встретил взгляд Тэхена. — Хочешь чаю или что-то покрепче? — Чонгук произнёс это так, будто это было совершенно обычное предложение, словно за этим не стояло ничего более значимого. Тэхен усмехнулся, но это была лишь тень улыбки, и он покачал головой. — Нет, спасибо. Просто скажи, где я могу прилечь. Чонгук кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то, чего Тэхен не успел заметить. Он показал рукой в сторону комнаты. — Гостевая. Там свободно. Тэхен быстро прошёл мимо него, пытаясь не встречаться взглядом, и скрылся за дверью, которая негромко захлопнулась за ним. Он упал на кровать, чувствуя, как напряжение в его теле потихоньку рассасывается, но мысли в его голове крутились без остановки. Чонгук… что он думал? Почему именно он предложил остаться? Ведь это не про него — делать что-то подобное. Тэхен не знал, как реагировать. Всё это было слишком новым для него, и, возможно, для них обоих. Чонгук, оставшись в гостиной, замер на мгновение, глядя на дверь. Его руки крепко сжались в кулаки, и он чувствовал, как внутри всё кипит, но он не мог объяснить, почему. Часть его самого хотела оставить всё как есть, забыть этот день и вновь погрузиться в рутину. Но другая часть, которая вдруг пробудилась в последнее время, не могла оставить Тэхена. Не могла позволить ему уйти. Чонгук вдруг резко развернулся и направился к комнате. Его шаги были уверенными, но внутри него бушевал ураган эмоций. Остановившись перед дверью, он замер, рука зависла над дверной ручкой. Ему нужно было что-то сказать, что-то, что прояснит всё, что сейчас происходило между ними. Но стоило ли это делать? Он постучал. Тэхен с трудом поднял голову, когда услышал стук. Он не был готов к разговору, но что-то в том, как прозвучали эти осторожные удары в дверь, заставило его напрячься. Его мысли вновь закружились вихрем, каждый вопрос, который он только что задавал себе, теперь казался ещё более громким. — Входи, — хрипло произнёс он, хотя голос звучал слабее, чем ему хотелось. Чонгук открыл дверь, медленно переступая порог. В его глазах было что-то новое — неуверенность, которую Тэхен редко видел. Он всегда привык видеть его решительным, даже немного самоуверенным, но сейчас перед ним стоял человек, который явно сомневался в каждом своём движении. — Ты… — начал Чонгук, запнувшись. — Ты точно не хочешь поговорить? Тэхен усмехнулся, но в его улыбке не было той дерзости, что была раньше. Теперь это было скорее попыткой скрыть свою растерянность. — О чём ты хочешь поговорить? О том, что произошло? — Тэхен поднялся с кровати, снова чувствуя напряжение. — Или о том, что ты просто решил вмешаться в мою жизнь, будто у тебя есть на это право? — Я не вмешивался, — оборвал его Чонгук, неожиданно резко, и сам тут же пожалел о своём тоне. Он сделал шаг вперёд, опустив взгляд, будто его слова могли изменить хоть что-то. — Я просто… не мог стоять в стороне. Ты сам сказал, что никто за тебя не заступится. Ну, я это сделал. — И ты думаешь, что этого достаточно? — Тэхен стиснул кулаки, пытаясь подавить те чувства, которые начали подниматься в нём. — Думаешь, теперь всё просто изменится? Что ты вдруг станешь тем, кто спасает? Чонгук опустил голову, и тишина повисла между ними. На секунду ему показалось, что он ошибся, что всё, что он сделал, было неправильным. Может, Тэхен прав. Может, он вмешался туда, где его не ждали. — Я не знаю, что я пытаюсь сделать, — тихо ответил Чонгук, глядя куда-то в сторону. — Но я не могу просто смотреть, как всё это происходит. Мне всё равно, что они думают обо мне. И если после всего этого я буду таким же изгоем, как ты, то пусть будет так. Тэхен внезапно застыл. Эти слова прорезали его как холодный ветер. Он не ожидал, что Чонгук так скажет. Его плечи опустились, и на миг он почувствовал себя… благодарным? — Ты действительно думаешь, что это сделает тебя таким же, как я? — тихо спросил он, и в его голосе неожиданно появилась дрожь. — Ты понятия не имеешь, что значит быть мной. Чонгук сделал ещё один шаг, их разделяло всего несколько метров. Он хотел сказать что-то, что бы показало, что он понимает, что готов был принять все последствия, но слова застряли в горле. В этом напряжённом молчании было столько боли, что казалось, будто всё вокруг сжимается, не оставляя места для дыхания. Тэхен тяжело вздохнул и закрыл глаза, как будто пытался успокоиться. — Забудь. Просто… забудь всё это. Спокойной ночи, Чонгук. — Он отвернулся, и эти слова прозвучали так, словно он ставил между ними невидимую стену, за которую Чонгук больше не мог пройти. Но Чонгук не двинулся с места. Его глаза, теперь смотревшие на Тэхена, горели решимостью, и он сделал последний шаг вперёд, сократив расстояние между ними до минимума. — Нет, я не уйду, — тихо, но уверенно произнёс он. — Мы не закончили. Тэхен медленно развернулся, их взгляды снова встретились. Этот момент, казалось, замер между ними. Слова зависли в воздухе, так и не сказанные, но они оба знали — это был переломный момент, момент, после которого ничего уже не будет прежним. — Тогда что ты хочешь услышать? — почти шёпотом спросил Тэхен, чувствуя, как его сердце снова начинает учащенно биться. — Что ты ждёшь от меня? Чонгук посмотрел на него долгим, тяжёлым взглядом. Он хотел сказать так много, но все эти мысли смешивались, превращаясь в нечто необъяснимое. — Не знаю, — ответил он наконец. — Но я хочу узнать тебя снова, таким, какой ты есть. Без масок. Тишина вновь накрыла комнату, словно покрывало, тяжёлое и давящее. Оба они стояли на месте, слишком близко друг к другу для того, чтобы чувствовать себя комфортно, но слишком далеко для того, чтобы разрушить ту хрупкую дистанцию, которая отделяла их. Тэхен медленно опустил взгляд, словно надеясь, что это убережёт его от того, что он мог бы сказать или сделать. Его пальцы нервно пробежались по краю рукава, скользнули по ткани, будто пытаясь найти зацепку, чтобы удержаться на этой зыбкой грани между тем, что он чувствовал и тем, что мог позволить себе показать. Чонгук стоял, чувствуя, как напряжение между ними становится почти осязаемым. Ему хотелось снова уйти в молчание, которое всегда было его безопасным укрытием. Но в этот момент он понимал — молчание сейчас не спасёт их обоих. Он не хотел разрушить этот момент, но и не мог оставаться безучастным. — Знаешь, — вдруг тихо сказал Тэхен, не поднимая глаз, но его голос звучал чуть мягче, чем до этого. — Ты всё-таки не понимаешь меня, Чонгук. И, может быть, это даже к лучшему. Эти слова прозвучали как осторожный шаг вперёд, но без прямого приглашения. Что-то в его тоне было странно непривычным — то ли усталость, то ли скрытое желание открыть какую-то часть себя, но не слишком глубоко, чтобы не допустить слишком много. Чонгук уловил это изменение, тонкую трещинку, которая едва наметилась в оборонительных стенах Тэхена. Он не знал, как реагировать. Любой неверный шаг мог бы уничтожить эту хрупкую связь. Вместо ответа он лишь медленно выдохнул, стараясь сохранить спокойствие, чтобы не спугнуть тот момент, который мог оказаться важным. Тэхен наконец поднял глаза, и их взгляды снова встретились. В этом взгляде было что-то новое — не та холодная отстранённость, с которой он обычно смотрел на Чонгука. Теперь это был более глубокий, хотя и всё ещё осторожный взгляд, словно он на мгновение осмелился приоткрыть что-то внутри себя. Но это был не шаг навстречу, а скорее попытка приостановить конфликт, от которого он устал. — Ты не обязан это делать, — продолжил Тэхен, его голос звучал глухо, но в нем проскользнула едва уловимая нотка облегчения. — Не обязан лезть ко мне в душу. Я не прошу этого. Никогда не просил. Чонгук слегка нахмурился, пытаясь уловить смысл этих слов. Ему казалось, что сейчас Тэхен делает шаг назад, как будто вновь закрывает ту трещинку, которая только что появилась. Но при этом было что-то в его взгляде, что говорило о другом. Это было что-то большее, чем просто попытка оттолкнуть его. Это было больше похоже на предупреждение, как будто он пытался защитить их обоих от того, что могло выйти из-под контроля. — Я знаю, что ты не просил, — тихо ответил Чонгук, его голос был чуть более уверенным, чем раньше, но всё ещё сдержанным. — Но ты ведь не хочешь быть один. Не всегда. Или ты хочешь? Эти слова, казалось, застали Тэхена врасплох. Он не ожидал, что Чонгук так чётко выразит то, что он сам не мог признать. Его глаза снова потемнели, и напряжённость, которая на мгновение ослабла, вернулась с новой силой. Он выпрямился, как будто собирался вновь спрятаться за своей привычной маской безразличия, но что-то в его лице осталось мягким, хрупким, едва заметным. — Может, я и хочу быть один, — выдавил он наконец, но даже ему самому это прозвучало неубедительно. Чонгук смотрел на него, ощущая, как этот разговор заходит в тупик, где каждый их шаг может вернуть их обратно в ту замкнутую петлю недомолвок и отталкиваний. Он не знал, что ещё сказать, чтобы не разрушить этот хрупкий момент, но интуитивно чувствовал, что что-то должно измениться. Тэхен вдруг сделал едва заметное движение — он прошёл мимо Чонгука, словно собираясь уйти, но на мгновение задержался, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Его шаг был почти незаметным, словно случайным, но в этом движении была скрытая неуверенность, как будто он боролся с собой, не зная, стоит ли ему сделать что-то ещё. — Мне нужно идти, — тихо сказал он, как будто этот разговор больше не имел смысла. Чонгук смотрел на него, и что-то внутри заставило его поднять руку, будто он хотел остановить его, но он тут же опустил её, понимая, что это было бы слишком. Вместо этого он просто сказал: — Хорошо. Но знаешь… если ты когда-нибудь захочешь не быть один, я здесь. Тэхен остановился. Эти слова повисли в воздухе, словно оставляя тонкий намёк на что-то большее, чем просто фраза. Он не повернулся, но Чонгук заметил, как его плечи чуть расслабились, хотя он не произнёс ни слова в ответ. Мгновение спустя входная дверь закрылась за Тэхеном, и тишина снова заполнила дом. Чонгук остался один, чувствуя, как напряжение медленно отпускает его. Но внутри всё ещё оставалось ощущение, что что-то было сказано, хотя и не в явных словах. Чонгук устало откинулся на кровать, но сон не приходил. Мысли снова и снова возвращались к Тэхену. Где он сейчас? Неужели действительно пошёл в отель, как говорил? Или всё-таки ночует где-то ещё, один, в холодной и пустой комнате? Чонгук перевернулся на другой бок, чувствуя, как тяжесть на груди становилась всё сильнее. Он впервые ощутил этот непривычный страх — не за себя, а за другого человека. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним всплывал образ Тэхена, уставшего, но все равно упрямо стоящего на своём. Что, если он снова сделает что-то безрассудное? Что, если он просто исчезнет? Эта мысль заставляла Чонгука просыпаться каждый раз, когда он, казалось, вот-вот погрузится в забытье. Он не мог уснуть, его тело как будто отказывалось от отдыха, вертясь в кровати до самого утра. Когда первые лучи солнца наконец пробились сквозь шторы, он поднялся с кровати, ощущая усталость и раздражение. Он не мог выбросить Тэхена из головы. Решив, что всё это можно будет как-то обдумать позже, Чонгук надел школьную форму и вышел из дома, не особо готовый к новому дню. Школьное здание встретило его обычным шумом, но когда он прошёл через порог, сразу почувствовал уже знакомое напряжение в воздухе. Все взгляды были обращены на него, как будто ждали чего-то. Чонгук невольно напрягся, готовясь к самому худшему — оскорблениям, а может быть, даже драке. Вчерашний вечер всё ещё отдавался у него в голове резкими фразами, обменянными с Тэхеном, а также тем неловким поцелуем, который остался незавершённым, запутанным. Но вместо этого его встретил неожиданный звук — аплодисменты. Он остановился, недоуменно оглядываясь по сторонам, не понимая, что происходит. Ученики хлопали, некоторые даже с улыбками. Это было настолько абсурдно, что он замер на месте, не зная, что думать. Чонгук встретился взглядом с Чимином, который сидел в классе и сдержанно ухмыльнулся, понимая его замешательство. — Это ты, — сказал Чимин, подходя к нему. — Ты вчера всех удивил. — Чего? — Чонгук всё ещё ничего не понимал. Чимин кивнул, как будто объясняя очевидное: — Ну, вчерашний переполох с Чосоком. Все считают, что ты пипец как смел. Пойти против него и ещё остаться на ногах — не каждый на такое решится. Теперь ты вроде как заслужил уважение. Вас с Тэхеном даже вместе почитают. Чонгук застыл, переваривая услышанное. Это что, шутка? «Почитают»? Какой абсурд! Он едва удержался, чтобы не фыркнуть. Почитают за что? За то, что они с Тэхеном сбежали с драки, перед этим нанося удары в крысу? Сказать это вслух он не хотел. — Ладно, — пробормотал Чонгук, не видя смысла спорить с этой абсурдной логикой. Начался первый урок. Чонгук сел на своё место, постаравшись сосредоточиться на занятиях, но мысли постоянно возвращались к одному — к пустому месту у окна. Тэхена не было на уроке, и это сразу заставило его насторожиться. Где он сейчас? Его не было, и Чонгук чувствовал беспокойство, которое росло с каждой минутой. Может быть, Тэхен действительно не пришёл из-за вчерашнего? Или ему стало хуже? Внутри Чонгука начало закипать тревожное беспокойство, но он не позволял себе показать свои бушующие эмоции, особенно любопытному Чимину. На перемене Чимин повседневно предложил пойти в столовую. Они двинулись втроём, как всегда, он потащил за собой Юнги. Несмотря на то, что тот обычно предпочитал молчать, рядом с Чимином он превращался в настоящего болтуна. Их разговор был лёгким, наполненным случайными репликами и шутками. — Ты слышал про этот новый тренажёр в спортзале? — начал Чимин, не дожидаясь ответа, как будто все вокруг должны были быть в курсе. — Слышал, — кивнул Юнги, невозмутимо шагая рядом, его руки были засунуты в карманы. — Но я туда не пойду. Пусть сами качаются, я в свои мышцы верю. — Да ты просто ленивый! — усмехнулся Чимин. — А как же все эти красивые фоточки в зеркало, а? Разве не ради этого всё? Юнги хмыкнул. — У меня свои методы, знаешь ли. Я предпочитаю думать, что у меня есть другие качества. — Ну да, а я вот — ходячий фитнес-гуру. Может, тоже начну тренироваться? — Чимин подмигнул ему, словно их разговор касался не только тренажёров. Чонгук шёл рядом с ними, слушая мельком этот обмен репликами, на самом деле он был занят своими мыслями. Он чувствовал себя будто отстранённым, его внимание снова и снова возвращалось к пустому месту на утреннем уроке и к Тэхену. Где он сейчас? И почему его всё это так беспокоит? Он пытался не думать об этом, но тревога закрадывалась в сердце, не оставляя покоя. Когда они дошли до столовой, взяли себе еды на подносы и сели за свободный стол, Чимин и Юнги продолжали болтать без умолку. — Так, Юнги, что насчёт этих тренировок на выносливость? Ты ведь обещал! — поддразнил Чимин, бросая на друга хитрый взгляд. Юнги, в своей манере, фыркнул. — Выносливость — это для тех, кто хочет тратить свою энергию зря. Я экономлю силы на более важные вещи. Чимин закатил глаза, смеясь, а затем принялся рассказывать какую-то историю, полностью увлекшись диалогом. Чонгук, между тем, сидел тихо, почти не касаясь своей еды, лишь мельком слушая их разговор. Его глаза всё время бродили по столовой, словно он искал кого-то. И он действительно искал. Сердце тяжело билось в груди, и чем дольше он не видел Тэхена, тем больше тревожился. Но внезапно Чимин резко остановил свой рассказ, нахмурившись и дернув Чонгука за руку. — Чего за… — Чимин был явно ошарашен. Он указал на самый крайний стол в углу, и его глаза расширились. Чонгук обернулся и увидел Тэхена. Он сидел за столом, а на нём… на нём была девушка. Они целовались. Неспешно, медленно, как будто весь мир перестал существовать для них двоих. Юнги, который увидел это одним глазом, фыркнул и отвернулся обратно к своей еде, словно это было слишком обыденным и ничуть не волновало его. — Что за хрень? — произнёс Чимин, оглядываясь вокруг в недоумении. — Почему со мной такое не происходит в школе? Он усмехнулся, но его голос звучал раздражённо. Продолжая что-то недовольно выкладывать Юнги про школьную любовь. Чонгук ничего не говорил. Он молча смотрел на сцену перед ним, и, как ни странно, он не слышал ничего — ни возмущённых слов Чимина, ни звуков столовой, ни даже собственного дыхания. Всё вокруг померкло. Только Тэхен и эта девушка. Только их касание и взгляд, которым они обменивались между поцелуями. Чонгук почувствовал, как внутри что-то медленно затягивается в тугой узел, разрывая его на части.

Лето, 2014.

Было тёплое, летнее утро. Воздух наполнял сладковатый запах нагретой солнцем травы, а лёгкий ветерок шевелил ветви деревьев, тихо нашёптывая свои тайны. Два мальчика сидели на качелях в парке неподалёку от дома. Качели чуть скрипели, раскачиваясь взад-вперёд в медленном, почти сонном ритме, отражая размеренность летнего дня. Они не говорили, просто молчали, погружённые каждый в свои мысли, будто были связаны одним невидимым потоком. Один из них лениво толкал себя ногами, касаясь земли лишь слегка, позволяя качелям двигаться совсем медленно. Второй паренек, сидящий рядом, казалось, был в другом мире. Его глаза были устремлены вдаль, но взгляд был расфокусирован, словно он наблюдал что-то далёкое, что-то, что никто другой не мог видеть. Молчание между ними уже становилось слишком долгим, слишком странным, и это начинало беспокоить первого. Обычно они болтали без умолку, обсуждая всякие мелочи: как они играли в футбол, как кто-то из ребят упал в грязь на перемене или как они строили планы на каникулы. Но сегодня парень был… другим. Не тем, кого он знал с самого детства. — О чём ты думаешь? — вдруг спросил первый, прерывая тишину. Мальчик не сразу ответил. Он будто не услышал вопроса, продолжая витать где-то в облаках. Недоволно, первый парниша снова взглянул на него, слегка толкнув качели ещё раз. В его взгляде уже начала зарождаться лёгкая подозрительность. — Эй, ты вообще тут? — он ухмыльнулся, пытаясь вернуть друга в реальность. — Что у тебя там такое в голове крутится? Друг наконец вздрогнул, как будто его выдернули из сна. Он повернул голову и прищурился, чуть задумчиво улыбнувшись. — Да так, ничего особенного… — Он снова отвёл взгляд, но спрашивающий был не из простых ребят и не собирался отступать. — Эй, давай, рассказывай. Я же вижу, что ты о чём-то думаешь. Что случилось? — настаивал он, не выдержав тишины. Друг снова замялся, но потом, будто решившись, вздохнул и тихо пробормотал: — Мне нравится одна девочка… Из нашего класса. Он замер. Это признание будто ударило его молнией. Девочка? Ему нравится девочка? Сердце сжалось от непонятной тяжести. Всё, что было до этого момента, их беззаботное лето, игры и дружба, вдруг стало казаться чем-то призрачным, далёким. Он пытался осмыслить услышанное, но внутри что-то ломалось. — Кто? — почти шёпотом спросил он, хотя уже знал, что не хочет услышать ответ. — Соён. Имя отозвалось эхом в голове, и тут же всё, что было радостным и простым, потускнело, будто кто-то выключил свет. Соён… Эта милая девчонка, что всегда улыбалась на уроках. Он застыл, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Лицо его изменилось. Оно стало твёрдым, почти окаменелым, как будто кто-то забрал все краски с его лица. Не сказав ни слова, он резко вскочил с качелей. Второй мальчик удивлённо поднял на него глаза. — Что с тобой? — его голос звучал искренне, но первый уже не слушал. Сгибаясь к земле, мальчишка сгреб горсть песка в ладони, ощущая, как крупинки горячего песка просачиваются между пальцами. Внутри его всё кипело, но он не понимал, что именно его так сильно разозлило. Это было больше, чем ревность. Это было что-то тёмное, неуловимое, что рвалось наружу, заставляя его действовать. Он размахнулся и бросил песок прямо в лицо, даже не смотрел на его реакцию. Не видел, как тот морщится и зажмуривает глаза, отмахиваясь от песчинок, попавших на лицо. Он развернулся на месте и, не оглядываясь, пошёл прочь, ощущая, как его шаги становятся всё быстрее и быстрее, пока не перешли в бег. Сердце его колотилось как бешеное, а в ушах раздавался странный, оглушающий шум. Лето, качели, солнечный день — всё это исчезло для него в тот момент. Осталась только одна мысль: Тэхен больше не его друг.