Разбежавшись, прыгну со скалы

На часах 13:02.

Небо спряталось за серым покровом туч, оставляя землю в безмолвной тени. Ветер завывал жалобные песни, с силой прорываясь сквозь щели старого деревянного домика. Макс лежала в постели, устало водя взглядом по потрескавшемуся потолку. Спутанные каштановые волосы разбросаны по всей кровати — расческа не касалась их второй день. Мягкое одеяло сбилось в комок и валялось где-то на полу, подушка почти полностью выбралась из наволочки, а носки, слетевшие ночью, потерялись в складках смятой простыни. Сознание падало куда-то во тьму. Макс пыталась ухватиться за реальность, перебирая складки белой постели. Постепенно звуки начали угасать, растворяясь в тишине. Девушка не слышала ни завывания ветра за окном, ни собственных вздохов, ни настойчивого стука, доносящегося откуда-то снаружи. Вдруг дверь с грохотом распахнулась, впуская поток ледяного воздуха. Чужие пальцы коснулись ее кожи, вызывая мурашки по всему телу. Кто это? Зачем он пришел? Сил, чтобы поднять голову и рассмотреть незваного гостя — не было.

Да какая разница…

Пусть делает что хочет.

Я просто хочу заснуть.

Последнее, что промелькнуло у нее в голове перед тем, как разум окутал туман: "Что я скажу Джас?"

***

Несколько дней Макс безуспешно пыталась найти Шейна. Мысль, что она могла усугубить ситуацию и заставить парня еще больше отдалиться, не давала покоя. Да, они оба говорили правильные вещи: Шейну нужно перестать пить и найти нормальную работу, а Макс... ей стоило заняться чем-то действительно важным, а не страдать херней. Но почему тогда она чувствовала вину? Конечно, он был резок, но мужчина говорил так не из желания задеть, а из-за того что почувствовал, как его личные границы нарушают. Он защищался, как умел — колкостью и резкостью. А МАКС, зная его “слабости”, нарочно попыталась обидеть. Да, слова алкоголика были неприятны, но фермер могла бы поступить иначе, проявить понимание. Единственное, что могло бы вернуть ей покой — это признание своей ошибки перед Шейном. Каждый вечер, после работы на ферме, Макс наведывалась в салун, надеясь застать Шейна за барной стойкой. Но чуда не случалось. Гас лишь разводил руками, а Эмили с грустью говорила, что парень больше не задерживается: берет пиво и сразу уходит. Макс начала проходить мимо ранчо все чаще, надеясь случайно его встретить. Судьба, казалось, кричала ей: "Оставь его в покое." — Извинюсь - и все. Потом будет свободен, — пыталась убедить себя женщина, хотя сама в это с трудном верила. Фермер не ходила к нему на работу по нескольким причинам. Во-первых, ДжоДжа-март давно утратил ее уважение. Во-вторых, она не хотела беспокоить Шейна на рабочем месте. Какой в этом смысл? Придет, увидит, как он разгребает коробки, и что дальше? Очевидно, что он не станет с ней разговаривать, даже глаза не поднимет. А в-третьих, времени часто не хватало: нужно полить грядки, собрать урожай, закончить этот блядский дымоход, добыть нужные вещи для жителей...и так весь день. Каждый вечер она возвращалась домой, сжимая в руках записку, которую так и не решилась оставить в его ящике. Иногда девушка сталкивалась с Сэмом, заводила разговор и между делом расспрашивала о Шейне. Ответы не радовали: на работе мужчина ни с кем не общался, а в компании рокера и его друзей появлялся все реже. Макс, напротив, все чаще оставалась с неформалами в салуне. Ее отношения с Сэмом начали постепенно теплеть. Рокер становился ее тихой гаванью, где она могла отвлечься от мыслей о Шейне. Но каждый раз, уходя к ним, она чувствовала, что предает собственное желание все исправить. Периодически, фермер присоединялась к Сэму и Себастьяну за бильярдом. Блондин с энтузиазмом объяснял тонкости приемов, хотя сам частенько промахивался. — Ну… Я просто создаю стратегические ситуации, — оправдывался гитарист после очередного промаха, заставляя Макс смеяться. — Угу, стратег, проигравший три игры подряд, — подтрунивал Себастьян, победно подперев подбородок кием, — Готовься просрать четвертую. Но даже наслаждаясь времяпрепровождением с молодежью, Макс не могла избавиться от привычки поглядывать в сторону главного зала в поисках знакомой голубой толстовки.

***

День медленно перетекал в вечер, последние солнечные лучи постепенно исчезали за горизонтом. Лес готовился ко сну. Изредка где-то вдалеке постукивал дятел, кукушка отсчитывала сколько Льюису жить осталось, а возле пруда лягушки начали хоровую перекличку. Сухие ветки хрустели под лапками грызунов, спешащих по своим маленьким звериным делам, а Макс, шаркающая по тропинке, невольно нарушала лесную идиллию своей неуклюжей походкой. Недавно она упала на грабли и повредила ногу. Местный доктор — Харви, убедил что ничего серьезного нет, но ноге нужен покой. Послушала ли она его? Конечно, нет! Похромает и пройдет. Ее ждут дела. Сегодня Макс заглянула к Эвелин, чтобы вместе приготовить леденцы на палочке. Она надеялась, что Джас понравится это лакомство. По мнению фермера, простой растопленный сахар, смешанный с любовью, намного вкуснее и слаще, чем любые магазинные сладости. Нет, ну вы видели состав конфет из ДжоДжа марта? Один аспартам и ни крупинки настоящего сахара!

Кхм…

Вот уже вырисовывался силуэт ранчо. Коровки — Лоретта и Брунхильда — мирно паслись за забором. На кухне горел свет, но никого не было видно... Макс постучала несколько раз по выцветшему дереву. По коридору раздался топот маленьких ножек. Замок щелкнул. Дверь открыла Джас. Она взглянула на девушку своими большими глазами и через секунду на её лице промелькнуло разочарование. Похоже, Макс была не тем человеком, которого девочка ждала. -Привет, принцесса. Ты почему не спрашиваешь кто пришел? - Макс присела на корточки. Колено неприятно хрустнуло. - Я подумала, дядя Шейн вернулся, — вздохнула она. Маленькие плечи опустились. Девушка погладила черно-фиолетовые волосы, а затем подбадривающе улыбнулась: -А я к тебе не с пустыми руками, – фермер достала из сумки золотисто-коричневый леденец в форме лягушки. Джас с широко раскрытыми глазами уставилась на сладость, явно завороженная ее необычным видом. На лице малышки снова появилась едва заметная улыбка, робкая, но все же искренняя. Маленькая ручка потянулась к конфете, но Макс, лукаво прищурившись, быстро отодвинула леденец в сторону. — Так, — проговорила она с притворной строгостью, — А ты поужинала или нет? – Поужинала, – едва слышно пробормотала малышка, опустив голову и стараясь не встречаться взглядом с Макс. – А теперь посмотри мне в глаза и повтори, – мягко, но настойчиво проговорила фермер, аккуратно приподнимая личико девочки за подбородок. Джас с неохотой подняла взгляд и призналась, виновато глядя из-под длинных ресниц: – Не поужинала. – Вот ты врушка, – протянула она. – Если уж врешь, то хоть старайся до конца! А то даже не пыталась! Совет, мягко говоря, спорный. – Дядя Шейн говорит, что врать нехорошо, – вдруг заявила Джас с серьезным видом. Но взгляд моментально вернулся к леденцу, который она снова принялась разглядывать с явным нетерпением. – И правильно говорит, – согласилась Макс. Джас нахмурила бровки, окончательно запутавшись. Она с недоумением и посмотрела на фермершу, словно пытаясь понять, кому же доверять. В этот момент дверь комнаты напротив со скрипом отворилась, и в прихожей появилась Марни. -О, я тебя не ждала сегодня, — щекастое лицо расплылось в доброй улыбке, — Как дела на ферме? -Все хорошо, спасибо, — Макс вытащила две багровые сладости в виде белки и еще одной лягушки, — Я тут сделала леденцы для вас, — Фермер зашла внутрь. -Это очень мило с твоей стороны, спасибо большое, — Марни приняла подарок и направилась на кухню. Джас, поняв, что конфета ей не светит в ближайшие два часа, ушла к себе играть. Макс сняла с себя сумку и последовала за женщиной. Кухня оказалась просторной и светлой. Небольшой столик с тремя деревянными стульями стоял у входа, окно висело над раковиной...

Стоп.

Девушке показалось это странным, так как за той стеной должна быть комната Шейна, а не улица. Фермер нахмурилась, пытаясь сопоставить планировку дома в своей голове. Но, пожав плечами, она отогнала эту мысль. Скорее всего, ту комнату пристроили позже, а менять старое окно просто не стали.(1) -У меня как раз конфеты закончились. Хотя бы к чаю чаго будет, — Марни положила леденцы на салфеточку и спрятала в верхнем шкафчике — подальше от Джас. Макс замерла на пороге, слегка переминаясь с ноги на ногу. Она чувствовала легкое напряжение, которое нарастало внутри. Взгляд скользнул по деревянной двери слева от нее. — А... Шейн у себя? — спросила она, стараясь скрыть нотки волнения в голосе. Ее пальцы чуть сильнее сжали ремень сумки, выдавая внутреннюю неуверенность. Макс надеялась, что вопрос прозвучал просто как дежурное любопытство, а не как желание встретиться с ним. Стоя спиной к Макс, Марни опустила плечи, а потом, словно собрав все свои мысли в одну, повернулась с немного грустной улыбкой. Макс кивнула в знак понимания. Ей казалось, что она становится слишком навязчивой со своими постоянными вопросами. Если с Сэмом удавалось избегать этой неловкости, то с Марни все складывалось иначе. Не зная, как поддержать разговор, девушка замолчала, глядя на хозяйку дома с легкой неуверенностью.

"Как школьница, етить твою мать."

— Дорогая, скажи,- женщина села за стол, — Что ты нашла в нем? —положила руки на клетчатую синюю скатерть. Ее голос был нежным и тихим Макс вздохнула, ощущая, как напряжение медленно отпускает ее. Плечи, казалось, немного расслабились, хотя сердце все еще билось слишком быстро. Вопрос, которого она так долго боялась и одновременно ждала, наконец-то прозвучал. Это принесло странное облегчение — словно давняя тяжесть начала исчезать. Теперь у нее появился шанс объяснить свои мысли, не опасаясь, что ее интерес к Шейну будет воспринят неправильно. Девушка покачала головой: — Я не... Это не то, о чем ты думаешь, Марни, —повесив сумку на спинку стула, фермер села напротив. Ее взгляд уставший и потерянный. Последние несколько дней изрядно вымотали. Марни, внимательно наблюдала за девушкой, а затем тихо произнесла: — Я все понимаю, дорогая. Я вижу, как ты беспокоишься о нем, - Ладонь Марни аккуратно легла на руку Макс. В этом простом жесте чувствовалась материнская теплота. Девушка почувствовала, как слова застревают в горле. — Нет. Ты правда не понимаешь, — голос ее дрогнул. — Я просто хочу... А что она хочет? Да, она хочет поговорить с ним. Извиниться. Дать ему понять, что это не путь. Что алкоголь не принесет ничего хорошего. Она хотела, чтобы Шейн перестал прятаться от всего мира, чтобы он был рядом с Джас, а не валялся где-то в собственной рвоте. Но…Что она вообще собиралась сказать ему? “Перестань пить, пожалуйста, потому что я тебя прошу?" Глупость какая… Макс неловко убрала локон, который все норовил залезть в глаза. — Джас сказала, что Шейн совсем перестал проводить с ней время... Это не мое дело, но… я понимаю, что она чувствует, — девушка опустила взгляд, как будто ища поддержки у клетчатой скатерти, ее пальцы скользили по белым пунктирным линиям, — Кхм, — девушка замялась. -Продолжай, — подбадривающе сказала хозяйка ранчо. Немного выдержав паузу, она все таки продолжила: — Я так папу потеряла, — голос едва слышен, — Он тоже пил... пил... а потом допился. И я… я ничего не сделала, чтобы остановить это... Я ничего не сделала, чтобы хоть КАК-ТО помочь ему, — на глаза выступили слезы, — На похоронах я чувствовала себя такой... пустой. Такой бесполезной, — фермер пыталась смотреть куда угодно, но только не на Марни. Она не хотела показывать, что сейчас расплачется, — Я сидела в его комнате часами и ждала, что он сейчас придет. Я надеялась, что все это был просто страшный сон, — Марни, не в силах ничего сказать, только легонько погладила ее руку. С каждым словом Макс будто прорывалась сквозь боль, которую скрывала многие годы. Голос девушки заметно дрогнул, и она на мгновение замолчала, чтобы немного успокоиться. На лице появилась глупая улыбка. Она пыталась скрыть, как глубоко ее расстраивает все происходящее. — Я просто чувствую как будто все повторяется. Я не хочу чтобы… - Макс не могла сказать эти страшные слова вслух. Она немного подумала и перефразировала то, что хотела сказать — Я не хочу, чтобы Джас чувствовала то же, что и я. Не хочу, чтобы она ждала, а потом осталась с этим ощущением пустоты, которое невозможно заполнить. — ее голос дрожал, но она заставила себя продолжить. — Я хочу, чтобы она знала, что Шейн будет рядом, а он...- выдохнула, — Не могу понять, почему он не видит этого. Или не хочет видеть. Или… Марни молча держала ее руку, стараясь передать поддержку, которую не могла выразить словами. — Прости, что вот так врываюсь и вываливаю травмы прошлого, — Макс пыталась посмеяться, но вышло неубедительно, — Так глупо с моей стороны. Женщина устало улыбнулась. -Я понимаю, дорогая, — Марни пыталась найти подходящие слова. - Шейн… у него тоже непростая история. После трагедии он переехал сюда из Зузу вместе с Джас, и… я не уверена, что пошло не так. Он не говорит со мной. Сама понимаешь — Шейн старается справиться сам. Я пыталась помочь, но… - она задумалась, постукивая пальцем по скатерти. Рука подперла щеку, — Я не могу. У меня ребенок на руках. Мне тоже тяжело. Если ты сможешь как-то достуч...- хотела продолжить Марни, но тут послышалось бренчание железными ключами. Дверь медленно открылась и в дом спокойно зашел виновник сего мероприятия. Он вел себя очень странно. Немного покачивался. Парень посмотрел на женщин, сидящих на кухне. Кивнул, как будто здороваясь. - Помяни дьявола. Опять напился, — разочарованно шепнула Марни себе под нос. - Шейн, ты в порядке? - Макс обеспокоенно посмотрела на парня. Тот два раза поспешно кивнул и пошел шаркающими шагами в комнату. Женщины переглянулись, а потом услышали глухой удар. — О боже, Шейн! — воскликнула Марни, бросившись к его комнате. Макс нерешительно похромала за женщиной. Пальцы щелкнули по выключателю, заливая комнату холодным светом. Перед глазами предстала картина полного хаоса. Пустые банки из-под пива валялись на полу, ковер усыпан жирными пятнами. На кровати небрежно покоились измятая пачка от чипсов и коробка из-под пиццы. Вся постель перевернута вверх дном. Одинокий джойстик лежал на полу возле открытого DVD-диска с "Ведьмаком". — Что же это… — прошептала Макс, осматривая разгромленное жилище. Шейн лежал на полу, неподвижный, с небольшим покраснением на виске. Похоже, он стукнулся обо что-то при падении. Марни оглядела комнату и ужаснулась. — Шейн, ты что творишь?! — воскликнула она, — До чего ты себя довел? Ты вообще думаешь о своем будущем?!

"Харо-ош, Марни… Так сразу и надо начинать. Ты не постучала в дверь, ты ее вышибла на№#@"

Шейн не ответил. Его молчание только усилило тревогу. Марни обернулась к Макс. Женщины посмотрели друг на друга с ужасом. — Сделай что-нибудь! - воскликнула Марни Макс слегка вздрогнула и поспешно подошла к Шейну. Присев рядом, она осторожно потрясла его за плечо. Алкоголик был в сознании — он все слышал, но отказывался реагировать. Спустя мгновение он сел лицом к Марни и вытер нос рукавом. — Надеюсь, я не доживу до того момента, когда придется беспокоиться о будущем, — пробормотал он хриплым, едва слышным голосом. Синяки под глазами стали почти черными, а взгляд оставался пустым и стеклянным, как будто вся жизнь уже покинула его. Макс не выдержала — она хлестнула парня ладонью по щеке. Волосы Шейна упали на лицо, скрывая потухшие черные глаза. Место удара мгновенно покраснело. Неожиданно в коридоре послышались легкие шорохи, а затем детские всхлипы. Трое одновременно обернулись на звук. — Джас... — прошептал Шейн, его голос дрожал и ломался. Марни, кинув разочарованный взгляд на парня, побежала успокаивать малышку. -П-прости меня, — заикался парень. Макс осталась в комнате, не зная, что делать дальше. Должна ли она идти к Джас или же остаться с Шейном? Она продолжала сидеть на полу, словно окаменев. Его слова эхом повторялись в ее голове.

"Надеюсь, я не доживу"

Перед девушкой предстоял выбор — помочь маленькой себе и уйти, не травмируя себя еще больше или помочь Джас и вразумить Шейна. Мурашки пробегали по всему телу, возвращая ее в не самые приятные воспоминания. Шейн, как тряпичная кукла упал на стенку кровати и запрокинул голову. Волосы все еще скрывали его лицо. -Я такой мудак. Кус-сок дерьма, — шептал он про себя. Макс поднялась и подошла к двери. В голове промелькнула мысль, как если бы кто-то невидимый прокричал ей "Стой!". Она замерла. Рука сжала дверную ручку. Несколько секунд девушка колебалась, а потом медленно закрыла дверь, оставив все позади. Она сделала свой выбор. Свет погас, и мрак заполнил комнату. Тусклый свет от луны очертил беспорядок. Макс ничего не видела, мир будто исчез, пока ее глаза не начали привыкать к темноте. Она подошла к Шейну, который все так же сидел у изголовья кровати. Присела перед ним на колени, чтобы быть на одном уровне. Легонько провела пальцами по его фиолетовым волосам, убирая их с лица. Темные глаза Шейна были устремлены в потолок — такие холодные, далекие, полные невысказанной печали. Казалось, что всё вокруг исчезло для него, и он был поглощен лишь собственными мыслями. Макс осторожно положила руку на его плечо, пытаясь привлечь внимание. -Я это заслужил, — прохрипел парень и закрыл глаза. Макс осторожно коснулась его щеки, чувствуя влажные дорожки. — Шейн... ты... — Макс произнесла его имя так мягко, что сама удивилась, насколько нежно это прозвучало. Шейн вздрогнул, как будто эти слова сорвали с него последние силы. Он понял, что больше не может сдерживаться. Его руки непроизвольно потянулись к лицу, пряча все: и стыд, и слезы, и боль, которую он больше не мог удержать в себе. Парень задыхался от того что пытался проглотить всхлипы. Шейн плакал — много и безутешно. Девушка осторожно потянула его на себя, пытаясь обнять. Парень не сопротивлялся. Он упал ей на плечо, не в силах больше скрываь себя и свои эмоции. От него исходил запах алкоголя — настолько сильный, что казалось, воздух вокруг сжался и стал тяжелым. Макс все равно не отстранилась и все крепче обнимала Шейна. Она знала, что сейчас не время для слов. Вместо этого девушка аккуратно гладила его спутанные волосы, пытаясь передать хоть какую-то поддержку. Каждое его содрогание, каждый тяжелый вдох вызывали боль в ее груди. Сердце сжималось, но Макс старалась держаться, не давая слезам вырваться наружу. Она знала, что если начнет плакать, это не поможет никому. Время текло медленно, как если бы весь мир замер, чтобы дать им пережить этот момент. Через какое-то время звуки становились все тише. Шейн уснул, пьяный и измученный. Макс даже не пыталась выбраться из-под тяжелого тела. Все внутри тряслось. Ее тошнило от волнения. Она не была уверена, что нужно делать дальше: Уйти? Хлестнуть его еще раз, что бы всякую чушь не нес? Остаться... За раздумьями ее веки стали тяжелее и девушка не заметила как уснула, обнимая Шейна у изголовья его кровати.