Божий дар

      Солнце уже заливало своими первыми лучами залив, когда трое сидели на причале. Они всю ночь провели здесь, не в силах разомкнуть объятия и подняться на ноги. Алёш почти сразу уснул в объятиях матери и теперь сладко посапывал. Дазай с Аяной сидели плечом к плечу почти не разговаривая. Как бы Аяна не старалась, сердце не унимало бешеного ритма. Картина, где Алишера похищали прямо у неё на глазах, до сих пор стояла перед глазами.       — Сутки... Моего сына не было рядом сутки, и я будто умерла за это время, — Аяна мягко погладила Алёша по чёрным взъерошенным волосам. — Мы никогда с ним раньше так не разлучались.       — Мафия как-то узнала про него, — сказал Дазай, наклонившись и зачерпнув ладонью немного холодной воды. — Наверняка кто-то из особого отдела проболтался.       Вода стекла по его пальцам, возвращаясь на исходное место. Аяна перевела взгляд на его мягкое лицо в лучах восходящего солнца. Дазай выглядел почти безмятежным, если бы не как всегда острый взгляд карих глаз, задумчиво устремленных на горизонт.       — А затем Мори приказал одному из руководителей похитить выдающегося эспера, чтобы завербовать. Но что-то пошло не по плану... И внезапно появилась ещё одна фигура, — Дазай нахмурился. И что-то тёмное пробежало в его глазах. — Я даже догадываюсь, кто.       — Что ты имеешь ввиду? — недоуменно спросила Аяна.       Дазай стряхнул с руки капли воды и кивком указал на Алишера:       — Разбуди свою спящую красавицу, пусть расскажет, что с ним произошло.       — А вдруг я его только сильнее травмирую? — испугалась Аяна. — У него же ещё детская психика.       — Он эспер. Никакой психики у нас и в помине нет, — усмехнулся Дазай. — Алишер уже пережил достаточно испытаний. Вряд ли это похищение его сломило. Буди.       Аяна закатила глаза. Ей не хотелось прерывать сон Алишера. У него наверняка не было возможности нормально поспать после похищения. Но у неё от долгого сидения так затекло тело, что она всё же решилась разбудить своё чадо.       — Мальчик мой, вставай, — Аяна поцеловала его в лобик, несильно толкая в плечо.       Нехотя Алёш разлепил глаза и выпрямился. Почти сразу широко открыл рот и зевнул.       — Мы всё ещё здесь? — недоуменно пробормотал он.       — Мне было жалко тебя будить, — смущённо улыбнулась Аяна.       На самом деле ей было страшно возвращаться домой. Мафия без труда могла узнать её адрес и снова похитить её малыша. А здесь, рядом с Дазаем, Аяна чувствовала себя... В безопасности? Странно, что она вот так просто ему доверяла, когда обещала себе не верить больше никому. Но Дазай никогда ещё её не обманывал и говорил напрямую. Пусть иногда и совсем неожиданно. Наверное, именно эта черта в нём Аяне и понравилось. Честность. Стоп. Поправилось? Аяна дала себе мысленную пощёчину.       — Что с тобой всё таки произошло? — сразу приступил Дазай к расспросам.       Он даже подвинулся вперед, чтобы лучше слышать Алишера. В нос сразу же ударил аромат его парфюма. Аяна вздохнула, понимая, что запах такой же, как и раньше, пять лет назад.       — Меня почти несколько часов везли куда-то на машине, — начал вспоминать Алёш. — Обмотали в толстую ткань и бросили в тюремную камеру. Там, кстати, я познакомился... С одним необычным человеком.       Аяна насторожилась.       — Этот человек был рядом со мной всё последующее время. Мы вместе обхитрили нашего похитителя. Он забрал из сейфа какие-то бумаги, обезвредил всех плохих парней, затем вывел меня на сушу. Как оказалось, мы всё это время торчали посреди океана.       — Да? — удивилась Аяна.       Она готова была целовать руки тому, кто помог её мальчику сбежать из лап мафии.       — И кто этот человек?       — Да я не запомнил его имени, — отмахнулся Алишер, бросив косой взгляд на Дазая. — Он помог мне, и это главное.       От Осаму тоже не ускользнула реакция Алишера на него. Детектив подозрительно прищурился:       — А этот благодетельный господин случайно не конченый верующий по имени Фёдор Достоевский?       Как бы Алишер не старался, он не смог скрыть своего изумления. И это выражение его лица заставило Аяну вздрогнуть. Ненависть вспыхнула в каждой клеточке её тела при одном упоминании его имени. Почему? Почему все именно так получилось? Почему они встретились?! Несправедливость этого жестокого мира тяжким грузом сваливалась ей на плечи. Ноги онемели. Аяна бы упала, если бы уже не сидела.       — Фёдор? — отчаянно прошептала она.       Это имя стало её личным проклятием.       Дазай помрачнел, убедившись в своей догадке. Но он не выглядел ошеломлённым. Неужели Осаму догадался об их встрече и о том, что именно Фёдор помог Алишеру сбежать? Ведь Дазай привёл её именно в порт...       — Ты-то откуда знаешь? — возмущённо уставился на него Алишер.       — Просто знаю, — улыбнулся Дазай. — Я раньше встречался с твоим отцом. А ты полная копия его по внешности.       Аяна едва смогла взять себя в руки. Она с гневом посмотрела на сына, который тут же поник.       — А теперь расскажи по-порядку, что с тобой произошло. Не смей от меня ничего утаивать, — процедила она.       Аяна ненавидела недомолвки и ложь. Это всегда плохо заканчивалось. И видеть, как собственный сын пытался от неё что-то утаить, было вдвойне больно.       Алишер опустил глаза в землю и начал свой рассказ. Лицо Аяны становилось всё убийственнее. То есть, какие-то отморозки бросили её единственного сыночка в холодную камеру, там он познакомился со своим ещё больше отмороженным батей, и они вместе довели другого отморозка до суицида?! Говоря о Фёдоре, в глазах Алишера вспыхнул целый спектр эмоций, начиная от недопонимания и обиды до скрытого восхищения. И последнее Аяне очень не понравилось.       — Он вывел меня на сушу и мы поговорили, — вздохнул Алишер и поднял печальный взгляд на мать. — Фёдор сказал, что ты сама от него сбежала, а обо мне он не знал. Это правда?       — Как можно о таком не догадываться? — фыркнул Дазай. — Делали это без защиты, а потом удивляются детям...       У Аяны руки зачесались толкнуть этого придурка прямо в воду.       — Это правда, о тебе я ему не рассказывала, — пробурчала она.       Она поняла, что пришло время рассказать сыну историю его родителей от начала до конца. Но присутствие Дазая смущало...       — Я отойду ненадолго, — вдруг сказал Осаму, приподнимаясь на ноги и поправляя складки своего светлого пальто.       За что Аяна уважала Дазая, так это за его догадливость. Он быстренько сделал ноги, но ушёл недалёко, наблюдая за ними краем глаза в качестве предосторожности. Аяна улыбнулась, чувствуя, что с ним они в безопасности. А затем повернулась обратно к сыну, да бы начать непростой разговор.       — Мы с Фёдором познакомились шесть лет назад, когда я со своим старшим братом переехала в Россию, — нехотя она начала вновь ковыряться в своих старых ранах.       Алишер весь поддался вперёд, предвкушая интересную историю. Лиловые глаза зажглись любопытством. Цвет его радужек был в точь точь таким, как у его отца, что затрудняло нелёгкое повествование... Аяна перевела взгляд на океан.       Сверкающая водная гладь, световая дорожка из лучей восходящего солнца как будто вела в другой мир… Предрассветный прохладный ветер шелестел листьями деревьев и толкал волны к берегу.       — Твой старший брат? — удивился Алишер.       — Я никогда не рассказывала тебе о нашей семье... Твои бабушка и дедушка погибли много лет назад, так что я и твой дядя Али остались сиротами. Он работал переводчиком и, как потом выяснилось, детективом в суперсекретной организации...       Аяна с грустной улыбкой вспомнила своего любимого старшего брата. Несправедливо, что с ним всё так обошлось... Она даже его могилу не могла посетить из-за страха быть обнаруженной Фёдором. К сожалению, он всё равно узнал про неё.       — То есть, он погиб из-за моего отца? — оборвал её рассказ Алишер.       Понимание отразилось на его детском личике.       — Да, — тяжело вздохнула Аяна. — Я не знала об этом. И через время вышла замуж за Фёдора, так как на тот момент считала его своей единственной опорой...       — Ты любила его? — склонил голову набок Алишер.       Солнце полностью выглянуло из-за горизонта и с каждой минутой поднималось вверх, начиная новый день. Аяна тщательно подумала перед тем, как тихо ответить:       — Любила. Больше, чем ты можешь себе представить.       Она быстро перевела тему, продолжая рассказывать о своей прошлой жизни. О дружбе с Николаем, о браке с Фёдором, совместном жительстве... И о том, как в один день вся иллюзия нормальной жизни разбилась вдребезги. Алишер слушал внимательно больше не задавая вопросов.       Океан успокаивал. Необъятно большое, глубокое и сейчас, в лучах солнца, золотисто-оранжевое, отдающее синеватым блеском. Редкие волны, что разбивались о берег, создавали свою прекрасную мелодию прибоя. Где-то в вышине кричали чайки. Лёгкий ветер поддувал, то и дело задевая чернильные волосы.       На секунду, прикрыв глаза, Аяна ощутила душевное равновесие и спокойствие. Потерять близких, а потом обрести новых, принять свои глупейшие ошибки и уметь жить с ними. Вот оно – спокойствие, к которому надо стремиться.       Нет смысла винить себя, ненавидеть, пытаться измениться. Смысл есть в том, чтобы перестать быть чьей-то марионеткой. Аяна оглянулась на Дазая. Сравнивать его с Фёдором было бы глупо, хоть они и в чём-то похожи. Чёрт... И почему ей каждый раз встречаются супер-пупер-мега-гениальные и жестокие мужчины? Куда земля подевала тупых спортиков? Где они все?       — Как я понимаю, ты никогда его не простишь, — пробормотал Алишер.       Аяне не видела смысла отвечать. И без слов всё было понятно.       — Теперь я понимаю, почему ты никогда не рассказывала о Фёдоре... Он действительно плохой человек, — подытожил Алишер. — Я своими глазами видел, как он убил всех на том судне. Его способность очень схожа с моей – убивать прикосновением. Только вот, в отличие от меня, он может это контролировать.       — Не сравнивай себя с ним, — скривилась Аяна. — И всегда помни, что ты не сын Фёдора Достоевского, а сын Аяны Князевой.       — Всегда так и было, всегда так и будет, — твёрдо кивнул Алишер.       Они ещё немного просидели на причале, пока у Дазая, стоявшего в стороне, не лопнуло терпение.       — Может, пойдём домой? — громко сказал он, приближаясь. — Я жуть как хочу спать. Мы весь день занимались твоим поиском, Алёш.       — Да-да, конечно! — Аяна вспомнила, что Алишер, должно быть, совсем ничего не ел, а значит голоден. — Я приготовлю вам сытный завтрак.       Она встала на ноги, помогая подняться сыну.       — Дазай, зайдёшь к нам в гости? — неловко улыбнулась ему Аяна.       — С превеликим удовольствием, — усмехнулся Осаму.       Он подставил локоть, и Аяна, хмыкнув, протянула к нему руку. Левой рукой она опираясь на локоть Дазая, а правой вела сына под руку. Со стороны они могли бы показаться молодой семьёй...       Дазай с Аяной начали о чем-то беседовать. В какой-то момент по пути домой Алишер перестал различать в их речи отдельные слова, воспринимая их скорее как колыбельную, сопровождающую его до постели.       Он был слишком увлечён размышлениями о прошлой жизни матери и отца. Такие разные... Как они вообще влюбились в друг друга? И любил ли Фёдор Аяну? Алёшу показалось, что да. Но так ли это на самом деле?       Он вспомнил про кулон, который отец ему дал и судорожно схватился за шею. Кулон заранее был засунут во внутрь кофты и холодил ему грудь. Незаметно от матери Алёш достал её, вновь разглядывая сияющие бриллианты на полумесяце и крестике.       А вдруг это украшение символ их любви? И Фёдор не просто так ему его отдал? Лицо Алишера украсила довольная улыбка при одной мысли об этом...                               ***       Они вернулись домой. Отключившись от мыслей о Фёдоре, Аяна с энтузиазмом принялась за завтрак – впервые за долгое время готовила кому-то помимо себя и сына. Дазай сидел за столом и безмолвно следил за ней, напоминая ленивого кота, полуприкрытыми глазами наблюдающего за своей хозяйкой. Они вдвоём находились на кухне, в то время как Алёшу было велено отсыпаться в своей комнате.       — Тебе помочь? — спросил Дазай, оборвав недолгое молчание.       — Умеешь разделывать мясо? — спросила Аяна.       — У тебя есть мясо? — удивлённо спросил Дазай.       — Зря спросила, — буркнула Аяна.       В Японии мясо стоило афигеть как дорого, так что кореные жители восходящего солнца не часто питались этим продуктом. Аяна же, как истинная казашка, без мяса жить не могла, так что ей скрипя сердце приходилось покупать его за бешеные деньги...       — Зачем на завтрак готовить что-то настолько сытное? — протянул Дазай.       — Мой сын не ел почти сутки! Он наверняка голоден. А я не хочу снова пихать в него рыбу. Она не настолько полезна, как свежее мясо.       Дазай встал из-за стола, приблизившись к хозяйке дома. Он с улыбкой убрал с её лица мешающую прядь, и, пока она не успела возмутиться, взял нож и разделочную доску. Аяна фыркнула и передала ему кусок мяса, кратко проинструктировав, что и как делать.       — Вроде ничего сложного, — хмыкнул Дазай, нарезая мясо на мелкие кусочки и перекладывая в отдельную миску. — С чем-то похожим я занимался и в Мафии.       Аяна, чистившая картошку, грозно на него посмотрела.       — Я тебе этот нож сейчас тебе в глаз воткну, — проворчала она.       Говорить о его прошлой работе не хотелось. И о том, чье именно мясо он так разделывал, тоже.       — Что мы будем делать? — вздохнула Аяна. — Мне страшно оставаться здесь одной защищать сына. Вдруг мафия снова к нам нагрянет?       Дазай покачал головой.       — Сомневаюсь. До Мори наверняка уже дошли слухи о том, что Фёдор помог Алишеру сбежать. Нетрудно сложить два и два, чтобы понять – у мальчика появились серьезные связи.       Аяна помыла картошку, стоя перед раковиной. Дазай поднял на неё темный взгляд. Несколько прядей его длинной челки упали ему на глаза, и Аяна, хмыкнув, убрала их мокрой рукой. Дазай тут же начал причитать о своей испачканной шевелюре.       — Как думаешь, зачем Фёдору помогать Алишеру? Как он так быстро догадался, что он его сын?       — Серьезно? — снисходительно посмотрел на неё Дазай. — Даже дурак бы догадался, увидев перед собой свою уменьшенную копию. А помогал он ему по естественной причине –Алишер его сын.       — Думаешь, он так легко его признал?       — А почему бы и нет? — пожал плечами Дазай. — У Алишера полезная способность. Наверняка Фёдор уже придумывает планы, как бы перетянуть его на свою сторону.       — Я этого не позволю, — нахмурилась Аяна.       — Алишер и сам этого не позволит. Не волнуйся на этот счёт, — Дазай улыбнулся. — Я могу остаться здесь на пару дней, чтобы убедиться, что мафия вас больше не потревожит.       Аяна смутилась. Она и сама об этом подумывала, но будет ли это правильно? Взвесив все за и против, Аяна решила, что безопасность ее сына важнее. Она не знала как, но Дазай бы смог их защитить.       — Было бы замечательно.       Как оказалось, Дазай никогда ранее не занимался готовкой. По его словам, у него не было на это времени. Перевод: он просто бытовой инвалид. И питался исключительно в кафешках и забегаловках. Аяна укоризненно цокнула языком. Неудивительно, что он такой худющий.       Но надо признать, что Дазай действительно быстро всё схватывал на лету, при этом умудряясь шутить, и, надо признать, время на кухне они провели весело. Особенно остро Аяна это почувствовала, когда он вымазал ей нос в растительном масле. Аяна заорала на всю квартиру, потом испачкала кетчупом его лоб, и сама стала смеяться под его возмущенные вопли.       — Знаешь, Дазай, я тобой поражена. Ещё пару недель назад я была уверена, что ты психопат и я никогда в жизни не захочу с тобой встретиться снова. А теперь ты в моём доме, готовишь вместе со мной моему сыну... Не удивлюсь, если через пару лет я снова буду стоять возле регистратора в ЗАГСе, — пошутила Аяна.       Они сели за стол, пока куырдак готовился в кастрюле и его аромат заманчиво витал в воздухе.       — Что-то мне подсказывает, что так оно и будет, Аяна, — рассмеялся Дазай.       Аяна здраво рассчитала, что он отвечал сарказмом на сарказм, но Осаму улыбнулся ей так тепло, что сердце пропустило удар, а после забилось быстрее. Откуда взялось столько тепла в душе от одной улыбки?       Аяна вдруг поняла, что это первый раз, когда кто-то из мужчин помогал ей готовить. Брат был слишком занят в своё время, Фёдор и в помине на кухне до поры до времени не показывался, больше увлеченный своим компьютером и злодейскими планами...       Сравнивать Дазая и Фёдора было плохой затеей. Но Аяна продолжала это делать, всё больше замечая, что у них так же много сходств, как и отличий.       Они оба вздрогнули, когда в умиротворенной тишине раздался громкий звонок двери. Аяна испуганно выпучила глаза, молчаливо спрашивая Дазая. Тот остался спокоен, но в глазах вспыхнула искра любопытства.       — Вряд ли бы мафия стала вежливо звонить в дверь, — усмехнулся он, вставая из-за стола. — Тогда возникает вопрос... Кто же это?       — Неужели Фёдор? — ещё больше занервничала Аяна, тоже вскочив на ноги, едва не опрокинув свой стул.       В их случае, неожиданные звонки в дверь плохо заканчивались.       — Всё может быть.       Дазай вышел в коридор и первым подошёл к входной двери. Аяна загнанным в угол напуганным кроликом встала за его спиной. Дазай с щелчком открыл дверь, и за порогом их встретил безобидный на вид юноша. Высокий, черноволосый. Увидев их, он добродушно улыбнулся:       — Добрый день, Аяна Князева –это вы?       — Да, это я, — ответила Аяна, выглядывая из-за плеча Дазая.       — Ваш муж заказал вам самые лучшие и дорогие цветы из нашего магазина. Цените его, — заговорчески сказал ей юноша, с одобрениям глядя на Дазая.       Детектив отошёл в сторону, и Аяна в шоке уставилась на огромный букет нежных пионов в розовой обёртке, который протягивал ей юноша.       — Цветы довольно тяжёлые, мне поставить их на пол?       Аяна всё ещё недоуменно глядела на цветы с тревожно бьющимся сердцем.       — Вы наверное, ошиблись. Мне никто цветов не заказывал...       — Разве? — курьер вопросительно оглянулся на Дазая, ошибочно приняв его за её пару. — Заказ поступил анонимно. Попросили лишь доставить пионы любимой жене. В букете даже есть записка...       — Это я заказал тебе, дорогая, — вдруг обольстительно улыбнулся Аяне Дазай, собственнически обхватив её за талию. — Хотел сделать сюрприз и порадовать. Нечасто я балую тебя такими подарками.       Он цокнул языком и обернулся к улыбающемуся курьеру.       — Спасибо за доставку. Мы премного благодарны.       — Всегда пожалуйста. Хорошего вам дня!       Вежливо попрощавшись с ними, курьер ушёл восвояси, весело напевая себе под нос песенку. Улыбка тут же соскользнула с лица Дазая, и он убрал руки с талии Аяны.       — Похоже, твой муженёк решил объявить о себе, — сказал он и наклонился к букету, вынимая записку. — На, держи.       — Действительно... Всё в стиле Фёдора, — Аяна дрожащими пальцами взяла в руки листочек и прочитала написанный знакомым почерком, русский текст.       "Дорогая, сколько лет, сколько зим о тебе не было ни слуху ни духу. Я так соскучился по тебе, моя любимая Аяна. Даже не знал, что по прошествии пяти лет с нашей разлуки у нас появился такой замечательный сын. Хотя меня немного расстроило то, что ты пыталась скрыть от меня его существование. Знаю, между нами ранее возникли разногласия. Но я рассчитываю на второй шанс, ради нашего ребенка. Алишер – молодой эспер с выдающимися способностями, и мафия будет не последней организацией, которая захочет его заполучить. Тебе понадобится моя защита. Никто не защитит нашего сына лучше, чем его же собственные родители. До скорой встречи, любовь моя! Передавай моему сыну от меня привет."       Аяна с яростью разорвала записку на мелкие кусочки. А Дазай, тем временем, оценивающе смотрел на визитку, которую неизвестно как стащил у юного курьера.       — Надо же! С деньгами у Достоевского точно всё в порядке. Заказал у самого роскошного цветочника... Даже обычные цветы в Японии стоят, как обе мои почки. Пионы же, которых здесь... — Дазай прищурился, пересчитывая количество. — 101 штук! Так вообще целое состояние.       — Выкинь их, — зашипела Аяна.       Она хотела пнуть эти проклятые цветы от ненавистного человека, но пионы были настолько красивы, что у неё нога не поднялась это сделать.       — Почему же сразу выкидывать? — рассмеялся Дазай. — Давай продадим! Кучу денег за счёт Фёдора заработаем. Должна же быть от него хоть какая-то польза...       Аяна пожала плечами и оставила его одного в прихожей в компании вкусно-пахнущих цветов. Пусть делает с ними что хочет. Ей было по барабану. На кухне чуть не сгорел куырдак, оставленный без присмотра, и Аяна разразилась трехэтажным матом. Сегодня всё шло не так!       Дазай, тем временем, убрал с лица шаловливую улыбку и снова наклонился к пионам. Аяна не заметила между лепестков ещё один листок бумаги. Настолько маленький, что его бы увидел только человек с орлиным глазом.       Развернув сложенную в несколько раз записку, Дазай пробежался по ней быстрым взглядом.       "Советую тебе держаться от неё подальше, Дазай."       Дазай вскинул голову и захохотал. Подобное предупреждение служило для него провокацией. Неужели Демон ревнует свою жену? Что ж, Дазай с радостью поиграет на его нервах.                               ***       Отдохнув несколько часов, Дазай вернулся у работе. Ацуши показался ему каким-то подавленным. Постепенно и остальные члены ВДА стали замечать, что в поведении их всегда весёлого товарища происходят странные изменения.       Он вернулся таким после очередного задания, которое на него свалил Рампо. Вторым, кто заметил неестественные перемены в поведении друга, был Алишер. Для него несложно было догадаться, что во время выполнения задания произошло нечто непредвиденное, что выбило обычно весёлого парня из колеи.       Алишера напрягала угнетающая аура коллеги, но сделать он ничего не мог, причину такого состояния знал только Танидзаки, а расспросить того о случившемся не предстояло возможности, потому что они за сегодняшний день практически не пересекались, и удобного случая для такого разговора не представлялось.       Сейчас Князев сидел за письменным столом, погружённый в свои мысли. Стоит ли ему обсудить с Накаджимой то, что произошло, или лучше не стоит раздирать его душу ненужными вопросами? Он не знал, что делать в данной ситуации, но ответ нашёлся сам по себе.       — Алишер, — мужская рука аккуратно приземлилась на голову мальчику, взлохмачивая и без того взъерошенные волосы ещё сильнее, — Не хочешь подышать свежим воздухом со своим семпаем?       Паренёк нахмурился от веселого голоса позади себя, явно недовольный тем, что в его личное пространство нагло влезают и отвлекают от важных раздумий.       — Дядя Дазай? Вы что-то хотели? — глумливо спросил он, нарочито медленно поворачиваясь в сторону говорившего и с искренним весельем подмечая, как исказилось лицо напротив.        — Ну я же просил… — разочарованно протянул шатен, изображая искреннюю скорбь от услышанных слов. — Ладно, проехали. Так что ты думаешь насчёт прогулки на крыше? — На крыше? — Алишер недоумённо склонил голову набок и потупил глаза на улыбающегося мужчину, наивно похлопав ресничками.        — Именно! Пойдём! — и, не дожидаясь ответа, Осаму схватил маленькую ручку, которая буквально утонула в его ладони, и потащил за собой слабо сопротивляющегося мальчика.       — А мама ничего не скажет, если мы на крышу пойдём? — всё ещё пытался возразить Алишер, хоть интерес побывать на крыше и с высоты посмотреть на Йокогаму уже подогрел в нём желание как можно скорее оказаться наверху, но взбучку от матери получить не хотелось.        — Ну ты же со мной. — гордо подняв голову, ответил Осаму, уже поднимаясь по ступенькам к плоской крыше.        — Слабый аргумент. — подытожил он, хоть шагу и не сбавил.        Терраса встретила парней прохладным, щекочущим лица ветром, последними лучами заходящего в закат солнца, гулом машин и голосами многочисленных людей на улице, которые, точно муравьи, брели в двух направлениях, погружённые в свои заботы и не замечающие ничего вокруг.       — Вау.       Тихий шёпот сорвался с тоненьких губ ребёнка, который как заворожённый смотрел на то, как солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в невероятные оттенки. Золотистые и розовые полосы переплетаются, создавая неповторимую палитру цветов. Лучи солнца, пробиваясь сквозь облака, играют на стеклянных фасадах небоскрёбов, превращая их в настоящие произведения искусства.       Вдали виднеются крыши домов, утопающих в зелени. Кажется, что они парят в воздухе, словно сказочные замки. На мгновение можно забыть о суете и погрузиться в мир грёз и мечтаний.       — Ты идёшь? — бархатистый голос позади отвлёк Князева от созерцания вида вечернего города, заставляя оторвать от него свой взгляд и повернуться в сторону говорящего.       Осаму оказался поблизости, он висел на небольшой лестнице, которая вела на небольшое сооружение, скорее всего, подсобки.       — Да, я иду.       Мальчик стремглав двинулся в сторону Дазая, ловко забираясь на ту же лестницу, быстро перебирая маленькими конечностями, чтобы как можно скорее оказаться на вершине.       Дазай в это время уже комфортно развалился на бетонной поверхности, сложив руки под голову и закинув ногу на ногу, блаженно подставляя лицо под дуновения вечернего ветра.       – Вы часто здесь бываете, да?       Алишер устроился по правую руку от коллеги, снова устремив взгляд фиолетовых глаз на закатное солнце. При этом он забавно щурился от его лучей.       — Частенько, — дал шатен краткий ответ, а после замолчал. Не прерывал тишину и Алёш, который тихо сидел рядом.       Так они и сидели на крыше в тишине, погрузившись каждый в свои мысли до тех пор, пока воздух не пронзил звук хлопнувшей двери.       У Алишера по спине пробежал табун мурашек, не то от холодного ветра, не то от мыслей о том, что это его мама пришла сюда на поиски своего чада. В тот же миг он, словно мышка, учуявшая приход хищника, юркнул вниз, прижимаясь к полу, и аккуратно выглянул сверху, пытаясь разглядеть нарушителя спокойствия.       Князев расслабленно выдохнул, приметив внизу белобрысую шевелюру подростка, что всё так же понуро опустив голову прошёл к краю крыши, опустив руки на высокую решетку.       Алишер устроился по правую руку от коллеги, снова устремив взгляд фиолетовых глаз на закатное солнце. При этом он забавно щурился от его лучей.        Следом за ним пришёл и Танидзаки, державший в руке небольшой кусочек бумажки, пропитанный кровью. Алишер насторожился, внимательно следя за происходящим.        — Ацуши, остальная часть статьи о жертве была на другой стороне дороги, — рыжеволосый эспер приподнял бумагу. — Ты был тем, кого директор искал. Он приехал в Йокогаму, когда увидел вот это.        Приглядевшись, Алишер понял, что в руках Танидзаки находился обрывок из недавней статьи в газете, где было написано о том, как Накаджима спас Йокогаму.        Мальчик перевёл вопросительный взгляд назад, смотря на Дазая, но, заметив, как тот приложил палец к губам, призывая к тишине, вновь обратил внимание на парней.        — …Я тут многое узнал из приюта, директор узнал о твоей работе из статьи… Возможно, он хотел пожелать тебе…        — Враньё! — громкий крик Ацуши заставил Алишера вздрогнуть от неожиданности. — Это невозможно! Точно! — эспер развернулся в сторону Танидзаки, продолжая кричать. — Никогда!       Это были его последние слова перед тем, как он, сдерживая крики, помчался в сторону выхода, покидая террасу.        — Ацуши? — Джуничиро недоумённо смотрел вслед убегающего подростка, не зная, что ему делать. Он тяжело вздохнул, поднимая голову вверх, устремив свой недовольный взгляд в нашу сторону.        — Ну что? Теперь ты доволен, Дазай? — Алишер вопросительно посмотрел в сторону шатена, который, как ни в чём не бывало продолжал лежать на холодном бетоне.        Спустя несколько секунд после недовольного возгласа рыжеволосого, он медленно приоткрыл глаза цвета коньяка и легко приподнялся на локтях.       — Сходишь со мной? — переведя внимание на Князева, спокойным голосом спросил он.       Мальчик утвердительно кивнул, поднимаясь с насиженного места и идя в сторону лестницы.       — А мы надолго? Не хотелось бы задерживаться допоздна, — его фиолетовые глаза заискивающе посмотрели на шатена.       — Не бойся, мы придём домой вовремя. — весело отозвался шатен, игриво потрепав мальчишку по волосам.        Дом – это очень простое слово, но с недавних пор оно вызывает у него такие теплые чувства. Раньше такого не было, его никогда не ждали дома, никогда не встречали с работы, не готовили вкусные завтраки, а вокруг никогда не было слышно чьих-то голосов.       Будучи ещё подростком, Осаму всегда думал, что дом – это просто сооружение, где ты живёшь. Сейчас же это слово приобрело новые, невиданные ранее краски.       Сейчас он стал с нетерпением ждать момента, когда сможет вернуться домой, туда, где его будет ждать Аяна со своим сыном, а серые стены наконец перестанут отдаваться болью в груди. Удивительно, но с молодой семейкой Дазаю было комфортно. Почти так же комфортно, как и с Одой. Они знали его тёмную сторону, и тем не менее, принимали таким, какой он есть...        — Расскажете, что случилось?— уже на выходе из агентства проговорил Алишер, предварительно предупредив маму, что они с Осаму пойдут прогуляться.        — Видишь ли, Алёш, ты же знаешь, что Ацуши вырос в приюте? — мальчик положительно угукнул, быстро перебирая ножками, пытаясь поспевать за старшим.        — Он вырос не в самых благоприятных условиях, из-за его способности приют часто беднел, когда неконтролируемый тигр брал над ним бразды правления, убивая скот и разрушая огород, – Дазай набрал в лёгкие побольше воздуха, продолжая. – Директор этого приюта прознал о способности, но скрыл это от всех остальных в тайне. Даже от него самого.        Голос мужчины был ровным и спокойным, словно это не он рассказывал о печальной истории маленького мальчика.        — Хироси Нака, директор приюта, решил не самым гуманным способом сделать так, чтобы Ацуши не ненавидел себя за это, и весь его гнев направил в сторону своего воспитателя. Он был жестоким человеком, но эти действия сильно помогли воспитаннику..       — Но почему он это делал? — недоумённый голос Алишера раздался неожиданно, прерывая рассказ.       — Всё просто, – пожал плечами Осаму. — Он заботился о нём, как отец заботится о своём сыне. Пусть и не самыми хорошими методами. — под конец предложения Дазай практически перешёл на шёпот.        При упоминании об отце сердце мальчика защемило, а рука непроизвольно легла на грудь, прямо на то место, где висел медальон, надёжно скрытый от посторонних глаз. Сердце мальчика больно сжалось.       — Но сейчас директор мёртв, именно поэтому Ацуши ходит такой подавленный. Он грустит, хоть и не понимает этого.        Дазай замолчал, когда на горизонте начал виднеться сгорбившийся силуэт парня, который одиноко сидел на скамье в парке, грустно смотря на семейные пары, что весело проводили время неподалёку.        Детективы подошли к нему совсем близко, вставая рядом с лавочкой. Он был настолько погружён в собственные мысли, что вовсе не заметил их приближение.        — Грустно смотреть на семьи с детьми? — первым молчание прервал Дазай.        Ацуши никак не отреагировал на вопрос, продолжая грустно наблюдать за веселящейся толпой людей, которые беспечно смеялись, не обращая на них внимания.        Князев тоже перевел взгляд на немногочисленные семьи. Счастливые, беззаботные дети весело бегали по брусчатке, пока их родители со сметаной на устах наблюдали за их играми.        Мальчик тоже почувствовал некую зависть, но виду не подал. Интересно, а если бы его отец не был всемирным преступником, убивающим людей ради «блага», они тоже проводили бы вместе время? Он бы тоже весело смеялся, когда отец садил его к себе на шею, пока мама вытирала испачканные в мороженом губы? Стоило бы ему тогда беспокоиться о своей способности, боясь навредить ближним?        Наверняка бы так оно и было. По крайней мере, Алишер хотел в это верить.       — Дазай, — спустя долгие пару минут наконец подал голос Ацуши. – Вы помните, когда впервые увидели меня?        — Конечно, когда мы искали тигра.        — Как вы думаете, почему директор не сказал, что именно я был тигром?        — Ну, я знаю лишь то, что держать в себе секреты – это дело не из лёгких, — загадочно протянул Осаму, прикрыв глаза. – Особенно, чтобы ты не узнал об этом.       — Найти цветочный магазин… — голос Накаджимы звучал тихо и надломлено. — Рампо был прав, он направлялся в цветочный магазин. Директор собирался купить букет до встречи со мной, и… по пути туда его сбил грузовик.       Под конец предложения его голос стал совсем прерывистым, было видно невооружённым глазом, что бедный парень сдерживает собственные эмоции изо всех сил.        — Но даже так, я не могу его простить. Я правда… правда страдал. Он бы ничем не добился от меня прощения.        — Но разве стоит тебе его прощать? — Князев сам от себя не ожидал такого ответа. Сейчас он чувствовал, что Ацуши переживает нечто подобное, как тогда, когда Алишер встретился с собственным отцом. Он тоже не мог его простить.        На секунду холодный медальон на груди стал ощущаться особенно тяжело, а металл, что недавно леденел нежную кожу, сейчас казался подобен горящему углю.        — Он прав, тебе не нужно его прощать, и неважно, во что он верил. То, что он сделал – непростительно, абсолютное варварство. Ты и правда был в аду.        Дазай выглядел и говорил спокойно, уверенно, будто заранее знал, какие слова стоит сказать в этот момент.       — Но этот ад заставил тебя вырасти, — после этих слов Накаджима наконец оторвал взгляд от толпы, переводя полные шока глаза на своих товарищей. — Для того, кто знает, что такое страдание. Ты отвечаешь жестокостью и злобой, благодаря чему спасаешь множество разных людей.       Алишер мысленно согласился с рассуждениями коллеги. Именно директор сделал Ацуши тем, кем он сейчас является. Он был ему никто, но его пусть и жестокие методы помогли Накаджиме найти себя и сражаться не только за свою жизнь, но и за других.       — Дазай, это напоминающее чувство внутри меня… Это чувство... Что это? — на глазах парня начали собираться первые капли слёз, он смотрел на Дазая с такой надеждой, будто искал в нём ответ.       — Никто не может осознать всю глубину чувств другого, можно лишь представить это, — вмиг на некогда серьезном лице детектива расцвела лёгкая, подбадривающая улыбка. — Я могу лишь сказать тебе одну вещь. — он повернулся к блондину спиной, делая первые шаги в сторону, откуда они пришли. — Когда умирает чей-то отец, по нему обычно плачут.       По лицу Ацуши покатились первые горькие слёзы. Алишер удовлетворённо улыбнулся. Наконец-то его друг всё понял и перестал сдерживать собственные эмоции.       — Поплачь, тебе это сейчас необходимо, — Сказал он, прежде чем двинуться вслед за Дазаем. — Скажите, а зачем вы взяли меня с собой?       Поравнявшись с ним шагом, тихо спросил Князев:       — Мне кажется, что вы и без меня справились.       — У меня были свои причины взять тебя, мне показалось, что этот разговор нужен был не только Ацуши.       Алишер затаил дыхание. Порой Дазай ставил его в тупик, но в какой-то степени Осаму был прав: им обоим был необходим этот разговор А что он должен чувствовать по отношению к собственному отцу? Прощать он его не собирался ни за что на свете, но плакал ли он, если бы узнал о его смерти?       Определенно нет.