Божий дар

      Сентябрь выдался сумасшедшим. Аяне задавали столько, что казалось, хотели затопить её в учёбе. Приходилось всё разбирать и заучивать, чтобы оправдать надежды брата. Но она обязательно находила время на Фёдора и встречи с ним. Тот, несмотря на хрупкое здоровье, быстро шёл на поправку, и в конце месяца его выписали из больницы. Трудолюбивый работяга тут же принялся за работу, не забывая при этом показываться в университете. Он был очень занят, и Аяна была искренне благодарна ему за то, что он находил время встретиться с ней. Она ясно чувствовала, как внутри неё что-то необратимо меняется. И поняла, что Достоевский с каждым днем становится для неё все более близким и родным человеком.       Аяна раньше и не догадывалась, что помимо брата можно полюбить и совершенно чужого человека. Сильно, при этом нежно, чувствуя, что он стал центром её маленькой вселенной. Ей хватало просто лишь смотреть на Федора — и от этого она чувствовала себя счастливой. И в его взгляде она ловила отражение тех же чувств. Фёдор почти никогда не говорил, что любит её, но Аяна это и без слов понимала. Ведь это сквозило в каждом жесте, в каждой мимике, в каждом прикосновении, и догадаться о его искренности было нетрудно. Совместное времяпровождение придавало сил и даровало надежду на прекрасное совместное будущее. Яркое, как солнце, и красивое, как луна.       В любое время Аяна могла подойти к Фёдору и обнять, поцеловать, заявить всему миру, что он принадлежит только ей. И это особенно радовало. Теперь вспоминать про те странные первые месяцы их отношений было смешно.       В середине октября, после очередной занятой недели, Фёдор наконец нашел время пригласить её на свидание. В парке, где осень уже разыгралась во всей красе, сверкая золотыми листьями деревьев, шелестящим ковром под ногами и прохладным свежим воздухом.       Накинув на плечи тёплое бежевое пальто, взяв в руки маленькую сумочку и надев чистые до блеска ботинки, Аяна поспешила на встречу. Не забыв выключить свет в квартире и закрыть её на ключ — брат обещал приехать поздно вечером. Снова задерживался на работе. Кстати, о нем. Отношения с Али у неё постепенно наладились. Конфликтов стало меньше. Да и вообще, он стал каким-то подозрительно покладистым. И куда только делось его привычное раздражение и злость? Но было в нем что-то, что настораживало Аяну. В карих глазах иногда стояла такая безнадёжная печаль, что ей становилось не по себе.       Фёдор, как обычно, стоял возле подъезда, сжимая в руках букет пышных белых роз. И поглядывал на наручные часы в нетерпении. Одет он был в тёплый свитер, светлые брюки и черное пальто, которое красиво сочеталось с его тёмными волосами.       — Феденька-а-а! — завопила Аяна, подбегая к нему.       Фёдор приподнял голову и улыбнулся. Султанова с разбегу обвила свои руки вокруг его корпуса, заключая в крепкие объятия, прижимаясь лицом к груди. Так легко было на душе! Вот так просто обнимать любимого человека, слушая биение его сердца.       — Уже соскучилась по мне? — в голосе Федора звучало веселье.       — А ты что, нет? — приподняла она голову.       — Я не привык скучать по людям.       Аяна обиженно ткнула его пальцем в грудь. Что за скупой ответ?       — Приказываю тебе научиться. Скучай по мне день и ночь.       — Мне не нравится твой приказной тон.       — Привыкай, — Аяна встала на носочки и легонько поцеловала его в уголок губ.       Федор тихо рассмеялся и нежно взял её лицо в свои ладони, заставив смотреть ему прямо в глаза.       — Как скажешь, — покорно ответил он, после чего склонился и поцеловал.       И Аяна едва не растаяла, чувствуя, как смело его губы изучают её. Без всяких сомнений в том, что она — его. Целуя так, что разжигал внутри настоящий пожар.       Не сразу оторвавшись друг от друга, Аяна и Фёдор сели в машину и поехали в парк. По дороге, Аяна то и дела с улыбкой посматривала на цветы в своих руках, любуясь нежными лепестками и приятным ароматом. Упаковка была довольна необычной, да и цветы свежие, красивые — Фёдор знал, что выбирать.       От поцелуя, помада на губах стёрлась, и Аяна решила поправить макияж, вытащив из сумочки свою косметику. Она запаслась как раз на такой случай. Фёдор с улыбкой поглядывал на неё, при этом следя за дорогой.       Добравшись до парка, они вовсю гуляли вдвоём, держась за руки и тихо болтая обо всём на свете. Фёдор был замечательным собеседником и мог поддержать разговор на любую тему. Для разнообразия, они иногда переходили на английский, затем на японский и казахский. С последним у Достоевского были явные проблемы, но слушать его ломанный казахский было так весело, что Аяна не оставляла попыток научить его новым словам.       Неспешно прогуливаясь по шуршащему ковру из желто-оранжевых листьев, они наслаждались компанией друг друга, пока их спокойное уединение не прервали.       — Фёдор! Дорогуша! Я так рад вас видеть!       В парке было довольно многолюдно, так что они с недоумением обернулись на словно из неоткуда взявшегося парня в огромных солнцезащитных очках.       Аяна едва не поперхнулась воздухом. В принципе, ей было нетрудно догадаться, что дорогушей назвали её, но что подумают люди? «Фёдор, дорогуша!» — звучало немного странно. Увидев помрачневшее лицо Достоевского, поняла, что Николай сделал это специально.       Некогда беловолосый парень с гетерохромией, теперь направлялся к ним в своём новом облике. Аяна уже не раз говорила, что тёмные волосы и обычные зелёные глаза ему не идут, однако меняться обратно Николай твёрдо отказался.       — А этот кретин из какой норы выскочил? — изумленно пробормотала Аяна.       — Здравствуй, Николай, — сухо поздоровался с ним Фёдор.       Его друг приблизился к ним с большим пакетом в руках. На нём была обычная чёрная куртка и такие же тёмные штаны. Аяна про себя отметила, что светлые тона ему шли больше.       — Хотел посидеть в парке и устроить пикник, — широко улыбнулся Николай размахивая пакетом. — Присоединитесь?       Фёдор с Аяной переглянулись. За время прогулки они успели проголодаться, так что не долго думая, согласились на заманчивое предложение.       — Почему бы и нет? — пожала плечами Аяна. — Втроём веселее будет.       Погодка для пикника была что ни на есть приятная. Не так уж и холодно, пусть и середина октября. Они выбрали солнечную полянку, повсюду усыпанную пожелтевшими листьями, и расстелили плед, который Николай непонятно откуда и как достал. Аяна с подозрением на него уставилась:       — Слушай, ты что, фокусник? Будто бы вытаскиваешь всё необходимое из волшебной шляпы. Давай, показывай, что там у тебя ещё припрятано! — она решительно шагнула к Николаю.       — Решила провести обыск?! — весело хмыкнул он, отпрыгивая от неё и снимая солнцезащитные очки.— Ты что, собираешься меня лапать, дорогуша? Уж извини, но Дост на этот раз точно не выдержит. Ты смотри, как он у нас покраснел от злости!       Аяна обернулась на Фёдора и, к своему сожалению, не увидела его в гневе. Он сидел на пледе, укутавшись в своё тёплое пальто. Такой же спокойный, как и всегда. Только вот взгляд фиолетовых глаз стал темнее что ли.       — Что значит «на этот раз»? — не поняла Аяна. — Тебя уже лапали?!       Фёдор стрельнул странным взглядом в Николая.       — Давайте оставим недопонимания и просто спокойно поговорим? — предложил он. — У меня голова уже раскалывается от ваших криков.       Аяна закатила глаза и оставила Николая в покое. Успокоившись, они начали вытаскивать содержимое из пакета. В нём были газированные напитки, большая пачка чипсов и сосиски в тесте.       — Иванушка испек, — сказал Николай, поедая одну из них. — Вкусно, да?       — А это кто? — поинтересовалась Аяна, взяв руки в бутылку колы.       — Ещё один мой друг, — хмыкнул Фёдор.       — Сколько их у тебя вообще? — фыркнула Аяна.       — Трое, — нехотя ответил Достоевский. — Кроме Николая есть ещё Иван и Антон.       Он взял одну из сосисок в тесте и мрачно засунул в рот. Отчего-то настроение у него резко испортилось, пусть Фёдор и пытался сделать вид, что всё нормально.       — Почему ты о них не рассказываешь? — нахмурилась Аяна.       О своих новых друзьях из университета она ему рассказывала всё в подробностях, так почему же он умолчал?       — Потому что они все немного двинутые. Один Николай чего стоит.       — Эй! — возмутился Ник и схватился за грудь. — Ты ранишь моё сердце.       — Оно в другой стороне, — насмешливо покосилась на него Аяна.       Николай тут же исправился и положил руку на левую сторону груди, при этом охая и ахая. Фёдор не обращал на него внимания, за обе щеки уплетая свежую выпечку.       — Не люблю о них говорить. Они все живут со мной в загородном доме. В моей жизни их так много, что хотя бы с тобой хочется немного про них подзабыть.       — Ну, с некоторых пор Антошка живёт раздельно! — захохотал Николай.       — У него начались проблемы со здоровьем, так что он отдыхает в больнице, — спокойно ответил Фёдор.       — А что с ним случилось? — спросила Аяна.       Почему они так спокойно реагируют на больного друга? Что за друзья такие?       — Едва не сдох, — Николай высунул язык, кривляясь.       — Да так, на работе повредил себе что-то, — отмахнулся Фёдор. — Но вроде идёт на поправку. Так что скоро снова заявится в нашем доме, и их ссоры с Иваном вновь загремят на всю Москву. Ещё и Николай присоединится… Представь себе этот цирк.       — Вижу, ты очень устал, — склонила голову набок Аяна.       — От друзей не устают! — вставил Николай.       — Не то чтобы я их недолюбливаю… Просто я люблю одиночество и тишину, — разъяснял Фёдор. — Иван с Антоном хорошие ребята. Вообще, они из другого города, но переехали ко мне, чтобы учиться в Москве.       — А я живу отдельно, но иногда их навещаю, — добавил Николай. — Антошка с Иванушкой действительно готовы глотку друг другу перегрызть… Но они такие классные ребята!       — Понятно, — кивнула Аяна.       От болтовни Николая и она устаёт. А стоило представить, что их ещё и несколько, так вообще ужас. И находится с ними 24/7 в одном доме… Неудивительно, что у Фёдора такая кислая мина.       Она попыталась открыть бутылку колы, но тут поняла, что крышка не поддается. Поняв, что своих сил не хватит, Аяна протянула её Фёдору. Тот же молча передал бутылку Николаю.       — Открывай, — приказал ему Достоевский.       Он сильнее укутался в пальто и чуть дрожал, вероятно, от холода. Аяна тут же вспомнила, что Фёдор чувствителен к низким температурам.       — Вокруг меня одни дрищи, — горестно вздохнул Николай, открывая бутылку и протгивая её Аяне.       — Спасибо, Ник, — поблагодарила Аяна. — Не за оскорбление, конечно…       Она с тревогой посмотрела на Фёдора:       — Тебе холодно? Можем уйти, если хочешь.       — Не так сильно, — покачал головой Достоевский.       — Точно? — не поверила Аяна. — Ты весь дрожишь.       — Не хочу уходить так быстро, — настаивал на своём Фёдор.       Аяна удручённо покачала головой. Сделав сразу несколько глотков колы, перешла к чипсам. Николай же схватил последнюю сосиску в тесте и принялся с удовольствием чавкать.       — Феденька, — вдруг пропела Аяна, поднеся руку с чипсинкой к его рту. — Открой ротик, в него летит самоле-е-етик!       Она думала, что Достоевский посмотрит на неё, как на ненормальную, и пошлёт к черту с этой чипсинкой. Настроение у него понижалось с такой же скоростью, что и температура воздуха. Но внезапно, Фёдор схватил её за кисть и съел чипсинку прямо из её рук, при этом смотря прямо в глаза.       Аяна мгновенно покраснела, чувствуя мимолётное касание его губ к своим пальцам. Её бедное сердечко сейчас выпрыгнет из груди! Она не смогла оторвать взгляда от фиолетовых глаз. Фёдор же не спешил отпускать её руку и, прикрыв глаза, поцеловал кончики каждого пальчика, немного прикусывая кожу. Сердце Аяны едва не разлетелось на мелкие кусочки от таких смелых прикосновений.       — Э-э-э, вы же не собираетесь делать это тут, прямо у меня на глазах?! — ужаснулся Николай, испортив весь момент.       Аяна тут же вырвала свою ладонь, ощущая, как горят щёки. Нервно поправила волосы, чувствуя, что вот-вот сгорит от смущения. Искоса посмотрев на Фёдора, она поймала его довольный взгляд и чуть порозовевшие щёки. Да и мелко дрожать он перестал.       — Давайте лучше поиграем в игру для разогрева! — хлопнув в ладоши, предложил Николай.       — В какую? — лениво спросил Фёдор, принявшись уничтожать чипсы. Видать, сильно понравились. — Есть адекватные варианты?       — Правда или действие, — произнесла Аяна. — У нас как раз есть полупустая бутылка.       — Отличная идея, дорогуша!       Николай с воодушевлением схватил бутылку и положив прямо в центр, покрутил. Аяна с предвкушением ждала, когда же она остановится и…       И крышка бутылки остановилась перед Фёдором, а конец был указан на Николая. Тот радостно подпрыгнул на месте:       — Какая удача! Правда или действие, Дост?       — Правда, — скучающе ответил Фёдор.       — У тебя были отношения с кем-нибудь до Аяны? — хитро поглядывая на девушку, спросил Николай.       — Не сказать, что это были настоящие отношения… Это было очень давно, — задумчиво произнес Фёдор.       — Детская любовь? — фыркнула Аяна.       Достоевский неопределенно покачал головой.       — Можно и так сказать. Я тогда был не особо увлечен кем-то, чтобы хотя бы приблизительно назвать это любовью… Скорее, просто приятное времяпровождение.       — Что-то не нравится мне твой тон, — прищурилась Аяна.       — Разве прошлое имеет значение? — пожал плечами Фёдор. — Меня больше интересуют настоящее и будущее… Теперь я кручу.       Он взял бутылку и покрутил. Она начала быстро вращатья вокруг своей оси, пока не остановилась одним концом на Николае, другим на Аяне. Султанова радостно воскликнула и со злым предвкушением покосилась на Николая.       — Правда или действие, Коленька? — спросила она.       — Действие, — выбрал Николай, выжидательно глядя на неё. — Я сделаю для тебя всё что угодно, дорогуша, только попроси!       Фёдор бросил на него короткий взгляд. Аяна задумчиво склонила голову набок и смотрела на клоуна местного разлива, раздумывая, какую бы пакость ему устроить.       Может, приказать ему залезть на дерево, а затем слезть обратно? Не-ет, слишком скучно. Станцевать стриптиз? О-о-о, этот псих не откажется, и в итоге краснеть придётся самой Аяне. В поисках свежей идеи, взгляд девушки скользил по окружающим предметам, пока не наткнулся на сумочку.       — Придумала! — она радостно хлопнула в ладоши. — Ты позволишь мне сделать тебе макияж. Я сфотографирую и поставлю его тебе на обои телефона. И с этим фото ты будешь ходить ровно год!       — Макияж?! Мне? — вместо того, чтобы досадно стонать, Николай громко расхохотался.       И вправду псих. Аяна весело хмыкнула и потянулась за своей сумочкой:       — Так ты согласен? Впрочем, у тебя и выбора-то нет!       Она вывалила всю свою косметику на плед, и придирчиво начала смотреть на лицо Николая, раздумывая, с чего бы ей начать. Тот, ничуть не смущаясь своей участи, с улыбкой сел перед ней, почти вплотную.       — Сделай что-нибудь поярче, Аяна, — подсказал Фёдор, устраиваясь поудобнее на пледе.       Похоже, холод действительно перестал его мучить.       — Будет сделано! — подняла большой палец вверх Аяна.       — Начинай уже, дорогуша! — прищурился Николай.       Аяна взяла кисточку и консилер, приказав парню прикрыть глаза. Тот почему-то придвинулся ещё ближе, вытянув губы трубочкой. Фёдор закатил глаза и издал издевательский смешок, когда Аяна раздражённо шлёпнула клоуна по губам.       — У меня такое чувство, что твои конечности живут собственной жизнью, — недовольно сказала она, когда в очередной раз увидела, как дёргается то нога, то рука Николая.       — Я очень гиперактивный. Трудно получается усидеть на одном месте!       — Ты уж как-нибудь постарайся.       Аяна впервые в жизни пожалела, что пользовалась нюдовыми оттенками теней, а не яркими. С голубыми тенями Николай смотрелся бы куда эффектнее, чем с коричневыми.       — Какие глазки! — цокнула языком Аяна, рисуя подводкой стрелки. — Такие выразительные веки… Не то что у меня. Раз-два и вот тебе идеальные стрелки!       — Да я вообще идеален.       — У тебя идеально всё, кроме мозга, Николай, — вставил Фёдор, с полуприкрытыми глазами наблюдая за ними. Он разлегся на пледе, хрустя чипсами.       — И почему у всех парней ресницы такие длинные? — с завистью сказала Аяна, принявшись подкрашивать густые ресницы Николая. — Даже наращивания делать не надо… Отдай мне свои глаза, Николай!       — Не могу! Как же я без них?       — Не двигайся! — Аяна взяла Николая за подбородок и приподняла ему голову. — Я начинаю красить брови.       Взяв палетку теней, она принялась искать свою маленькую кисточку для бровей.       — Дорогуша, у меня всё тело затекло от одной позы! — начал ныть Николай.       — Терпи!       Наконец, Аяна перешла к тону. У неё был довольно светлый тональник, но кожа у Николая была ещё светлый. Так что, к несчастью, тон вышел немного желтоватым. Спонж у Аяны был, но поблизости не было воды, чтобы увлажнить его. Решив, что для Ника и сухой спонж подойдёт, начала распределять тоналку по всему лицу. Вышло очень даже неплохо. Никакого увлажняющего крема, мокрого спонжа — но тоналка идеально легла на лицо Николая, если не считать неподходящего оттенка.       — Ты уже скоро? — снова заныл Николай.       — Остались только губы, — ответила она, наклоняясь к Нику и чувствуя, как кто-то прожигает её взглядом. — Феденька, не ревнуй. Если что, могу и тебя покрасить.       — Пожалуй, откажусь, — отмахнулся Фёдор.       Дыхание Николая опаляло кожу её руки. Это ввело бы её в крайнюю степень смущения, если бы не любопытство перед результатом. Но касаться таким образом чужих губ и вправду было… Слишком.       — Всё!       Аяна немного отпрянула от Николая, полюбовавшись результатом. Клоун с улыбкой смотрел на неё в ответ, не догадываясь, как выглядит со стороны. Длинные ровные стрелки, тёмные тени на глазах с дымчатым эффектом, называющиеся Смоки-айс. Подкрашенные тушью ресницы, такие густые и длинные, что можно было подумать, что Николай сделал наращивание. Лёгкий румянец на щеках. Ровные брови. Сочные губы цвета спелой вишни.       — Мечта любогого педика, — хмыкнул Фёдор.       Аяна не выдержав, взорвалась громким хохотом и упала спиной на плед, держась за живот. Николай поискал в её сумочке маленькое зеркальце и придирчиво взглянул на своё отражение. Пока визажистка смеялась до упаду, он корчил всевозможные рожицы. Лишь Фёдор остался безучастным, снисходительно глядя на этих двоих.       — С вами двумя с ума сойти можно, — покачал он головой.       Аяна едва сумела успокоиться и потянулась за своим телефоном.       — Иди сюда, Коленька. Сфотографируем тебя на память!       Кроме одиночных фото Николая, были и совместные. Аяна с Ником начали дурачиться на камеру, и вскоре даже подключили серьёзного Фёдора. Тот сначала отпирался, мол, не надо, но его силком заставили улыбаться для селфи. Под конец, Аяна выбрала самоё клёвое фото — они с Николаем скалились на камеру, и ракурс был таким удачным, что весь макияж парня так и сиял.       — Вот! — Аяна протянула Николаю его мобильник. — Тебе и ходить с этим весь год!       Вскоре, они продолжили игру. Фёдор, догадавшись, что и его может ждать участь бедного Коленьки, отказался говорить действие и два раза под ряд выбирал правду. Николай не постеснялся у него спрашивать о подробностях личной жизни и не перешли ли они с Аяной на новый уровень. Феденька, разумеется, послал друга далеко на три буквы.       Аяне же не повезло оказаться во власти Коли, и уже через несколько минут на её лице красовались мужские усы и бородка, нарисованные её же косметикой. Коленька, копируя её, заставил поставить на обои телефона их фото. Смотрелись они очень по идиотски. Первый, смахивающий на педика, и вторая, с большими нарисованными усами и бородкой.       Фёдор, которому игра уже наскучила, под конец выбрал действие. И Аяна, давно заглядывающаяся на его волосы средней длины, решила воспользоваться выпавшим шансом. И спустя некоторое время волосы Феденьки были заплетены в мелкие косички. Коля и Аяна чуть животы не надорвали, хохотая до упаду над его недовольной миной.       Этот день им всем запомнился, как легкое, радостное и безмятежное время…