Сломанные клятвы

      Этот подвал всегда казался Драко довольно мрачным местом. Именно поэтому он старался его избегать. Сырость и запах гниющих досок вызывали у него тошноту. Пол был усеян мелкими лужами, отражавшими тусклый свет единственной лампы в этом мрачном подземелье. Беллатриса стояла за спиной, и Драко затылком ощущал её холодный взгляд. Юноша уже продрог до костей и хотел поскорее выбраться из этого ужасного места.       — В твоём возрасте я уже прекрасно владела этим заклинанием, — возмущённо произнесла она, — давай же, Драко! Соберись!       Он поднял палочку, направив её на цель. Руки дрожали от напряжения, а пот стекал по лбу. Драко знал, что для этого заклинания требуется полная концентрация, но страх и отвращение мешали ему собраться. Он чувствовал себя ужасно вымотанным.       — Ну, прости, это не входит в школьную программу, — съязвил юноша.       Беллатриса больше не внушала былого ужаса. Да, она была безумной, но юноша понял, что пока тётка убеждена в преданности племянника Тёмному Лорду, ему ничего не угрожает.       На небольшом деревянном столе перед Драко сидела крошечная серая мышь. Казалось бы, уничтожить её было проще простого. Но одно дело — сказать, а другое — сделать.       Мышь, поражённая оцепеняющим заклятием, застыла на месте, не шевелясь. От юноши требовалось всего лишь произнести нужное слово, но язык отказывался подчиняться. Как же он сможет убить директора, если не может покончить с жалкой мышью? Он снова поднял палочку и направил её на животное.       — Ну же! Не будь слабаком! — прошипела Беллатриса.       Юноша мечтал о том, чтобы скорее оказаться в своей спальне и наконец-то забыться во сне. Но он всё ещё был в подвале, и она не отпустит его, пока он не овладеет чёртовым заклинанием.       Драко снова попытался произнести заклинание, но слова застряли у него в горле. Мышь продолжала смотреть на него своими маленькими глазками, словно умоляя о пощаде.       — Довольно! — рявкнула Беллатриса.       Тётка, уставшая ждать, когда племянник решится, не выдержала. Её палочка метнулась к мыши.       — Круцио! — прошипела она, и крошечное тело пронзил поток заклятия.       Мышь забивалась в конвульсиях, издавая истошные, режущие слух писки. Беллатриса, с демоническим блеском в глазах, наблюдала за реакцией племянника. Её губы скривились в зловещей усмешке.       — Ну же, Драко, — прошипела она, — чтобы заклятие сработало, ты должен по-настоящему этого захотеть.       Драко всегда думал, что ему плевать на чужие страдания. Но сейчас, глядя на мучения маленького животного, юноша вдруг понял, что это не так.       Мышь, трясущаяся от боли, выглядела такой беззащитной, что Малфою стало не по себе. Он почувствовал, как внутри него что-то зашевелилось. Эти ощущения были ему неприятны. Он не мог больше смотреть на это.       — Авада Кедавра, — тихо, почти шепотом произнёс он.       Из палочки вырвался зеленый луч и поразил животное. Драко закрыл глаза. В ушах зазвенело.       Кажется, он неспособен на убийство. По крайней мере, не таким образом… Когда жертва стоит напротив и смотрит прямо в глаза. Теперь задание Темного Лорда казалось для Драко почти невозможным.       Он представил директора, стоящего перед ним. В своем воображении он видел внимательные голубые глаза старика, взирающего на него с мольбой о пощаде. Сможет ли он произнести заклинание? Не струсит ли? Юноша подумал о том, что должен придумать другой план. Такой, где ему не придется применять убивающее заклятие. Ведь для убийства существует тысяча способов.

***

      Гермиона сидела в саду, нежась в лучах заходящего солнца. Ее волосы развевались легким теплым ветерком, пока девушка была полностью поглощена книгой. Вокруг нее царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и редкими звуками игры друзей вдали. Рон, Гарри и Джинни играли в квиддич.       Грейнджер никогда не понимала этого увлечения, предпочитая книги этой странной игре. Иногда ей даже казалось, что она не совсем вписывается в их компанию.       Оторвавшись от чтения, она взглянула на друзей. Гарри был увлечён игрой, но Гермиона замечала, как иногда его взгляд незаметно скользил по фигуре Джинни. Он старался делать это незаметно, но Гермионе всё было очевидно. В последнее время девушка начала подозревать, что у юноши появились чувства к подруге, и теперь её догадки подтвердились. Грейнджер была рада за Джинни, ведь та долгое время безуспешно пыталась добиться взаимности от Поттера.       Её мысли внезапно переключились на Рона. Гермиона уже не могла воспринимать его исключительно как друга. Но она боялась сделать первый шаг, думая о том, как Рон отреагирует, если узнает о её чувствах. Возможно, он просто посмеётся и скажет, что они всего лишь друзья? Или, может быть, он тоже испытывает что-то к ней? Это было трудно понять, ведь Рон никогда не был особенно эмоциональным человеком. Он редко говорил о своих чувствах и не показывал их открыто.       Всё, что Гермиона могла вспомнить, – это редкие моменты, когда Рон случайно касался её руки или задерживал взгляд чуть дольше обычного. Но это могло ничего и не значить. Однако ей очень хотелось верить, что её чувства взаимны.       Девушка старалась читать между строк, но с Роном это было непросто. Он был слишком прямолинеен для сложных планов и намеков. Поэтому она решила пока ничего не предпринимать, а просто дождаться подходящего момента, надеясь, что однажды он сам сделает первый шаг.       От размышлений её отвлекла внезапно подошедшая Джинни. Они только что закончили игру, и подруга присела рядом с Гермионой. Мальчики ушли в дом, оставив их одних.       — Я заметила, как Гарри смотрит на тебя, — сказала Гермиона подруге. Та в ответ лишь слабо улыбнулась.       — Он только и делает, что смотрит. Ни слова, ни шага, — в её голосе звучало раздражение.       — Может, он просто стесняется? — попыталась защитить друга Гермиона. Джинни пожала плечами.       — Если он и дальше будет таким нерешительным, то... — Девушка устало посмотрела на Гермиону. — Я найду кого-то посмелее!       Она хорошо понимала подругу, ведь сама находилась в схожей ситуации. Ей тоже было трудно ждать, когда Рон наконец-то сделает первый шаг. А Джинни ждала Гарри уже слишком долго.       Подруги продолжали молча сидеть рядом, каждая погружённая в свои мысли, глядя на медленно уходящее солнце.

***

      Драко стоял перед исчезательным шкафом, ощущая легкую дрожь в коленях. Его пальцы нервно теребили край мантии. Он не мог перестать думать о том, что ждет его, если он не справится с заданием. А Драко видел, что Темный Лорд делает с теми, кто его разочаровывает. Сразу после смерти Дамблдора юноша должен будет пустить пожирателей в школу. Кажется, эту задачу ему удастся решить.       Шкаф на первый взгляд выглядел совершенно обычным, ничем не отличаясь от других предметов мебели в магазине. Но у него был один маленький секрет. Этот пыльный невзрачный предмет мебели мог мгновенно перемещать предметы или людей из одного места в другое. Для успешного перемещения нужны два шкафа, связанных друг с другом. И на счастье Малфоя, второй такой же находился в Тайной комнате. Ему осталось только проверить его исправность, и половина дела сделана.       План казался безупречным, если бы не его первая часть. Ведь сначала он должен был убить Дамблдора. Без этого не будет и всего остального. Тренировки с тетей показали, что Драко нелегко дается убивающее заклятие. И использовать его он будет в крайнем случае. Сначала он попробует другие методы, те, где не придется действовать напрямую.       Юноша чувствовал себя потерянным. Раньше ему не приходилось делать что-то в одиночку. Его родители всегда были рядом, защищали его, делали все возможное, чтобы ему было хорошо. Но теперь все было иначе. Это задание он должен был выполнить самостоятельно. Более того, от этого зависела безопасность его родителей.       Было неловко признаться в этом даже самому себе, но Драко жаждал поддержки. Но, увы, рядом не было никого, кому бы он мог довериться. Это делало его ношу в тысячу раз тяжелее.

***

      Осеннее солнце проникало сквозь окна купе Хогвартс-экспресса. Гермиона сидела у окна, погруженная в чтение. Напротив сидел Гарри, его лицо было напряжённым. Рядом с ним расположился Рон. Он откинулся на спинку кресла, слушал друга и время от времени бросал взгляды на Гермиону, словно ожидая её реакции.       — Я вам говорю, Малфой теперь пожиратель смерти! — повторял в сотый раз Гарри, стискивая кулаки.       Гермиона отвлеклась от книги, задумчиво глядя на Гарри. Она знала, что он редко ошибается в своих подозрениях, но в этот раз ей было трудно поверить другу. Малфой всегда казался ей бестолковым трусом. И зачем же он нужен Воландеморту?       — Гарри, ты действительно считаешь, что Волдеморт примет его в ряды пожирателей? — спросил Рон, озвучивая вслух то, о чем сейчас думала Гермиона. Гарри раздраженно вздохнул:       — Я вижу, что он что-то замышляет, — в тысячный раз проговорил юноша, — всё это неспроста.       — Не знаю, Гарри, — произнесла Гермиона, — возможно, ты и прав, но у нас нет никаких доказательств.       Она ненавидела спорить с Гарри. Он был ужасно упрямым, особенно когда был уверен в своей правоте. И это выводило её из себя.       — Ты же сама видела его в «Горбин и Бэркс», Гермиона!       — И что? Покупать мебель не преступление, — возразила подруга.       Она пыталась объяснить свою точку зрения, приводила аргументы, но Гарри продолжал настаивать на своем. Гермиона чувствовала, что её слова просто-напросто не доходят до него.       — Пойду прогуляюсь! — в его взгляде читалась обида.       С этими словами Гарри открыл дверь купе и вышел в коридор, оставив Гермиону и Рона одних.       Друзья переглянулись. В воздухе повисло неловкое молчание. Оба понимали, что обидели Гарри своим недоверием. Но какой еще реакции он ожидал? Гермиона старалась быть честной. Не хотела, чтобы он таскался за Малфоем, пытаясь разгадать его «коварный план». Сейчас было важно сосредоточиться на действительно важных вещах, а не тратить время на слежку за этим недоумком.       Гермиона отложила книгу в сторону и взглянула на друга, который все еще смотрел на дверь, в которую только что вышел Гарри.       — Рон, — начала она, слегка смущенно, — ты думаешь, Гарри прав?       — Кто ж его знает, — ответил он, почесывая затылок.       — Думаешь, мы зря ему не верим?       Гермиона понимала, что вероятность того, что Гарри окажется прав, была невелика, но всё же... вдруг он всё-таки не ошибся?       Рон ничего не ответил, лишь неопределённо пожал плечами. Девушка видела, что друг не верит в то, что Малфой в самом деле стал Пожирателем Смерти, но больше не хочет произносить это вслух. Рон явно сожалел о том, что они не поддержали Гарри. Гермиона и сама хотела бы взять назад свои слова.       Они продолжили путь в тишине, каждый погружённый в собственные мысли. Гермиона взяла книгу обратно, но теперь ей было трудно сосредоточиться. Она думала о Гарри, о том, как сильно он изменился в последнее время. Он стал более замкнутым после возвращения Волдеморта. Ему сейчас тяжелее, чем когда-либо. Он отчаянно нуждался в поддержке. Гермиона почувствовала себя ужасно виноватой.       Поезд медленно остановился, издав последний протяжный гудок. Гермиона и Рон, обеспокоенные отсутствием Гарри, встревоженно переглянулись.       — Подождём его? — спросила Гермиона. В ответ Рон согласно кивнул.       Они просидели в купе около десяти минут, но Гарри так и не появился. Нужно было скорее покинуть поезд.       — Может, он уже сошёл? — предположил Рон.       — Надеюсь, — ответила Гермиона, пожав плечами.       Друзья собрали свои вещи и направились к выходу. Гермиона надеялась, что Рон прав, и Гарри успел выйти раньше.       Она глубоко вздохнула и вышла на платформу, оглядываясь вокруг в поисках Гарри. Но его нигде не было. Рон тоже выглядел обеспокоенным.       — Наверняка он уже у кареты, — сказал он, вероятно пытаясь таким образом успокоить подругу.       — Да... идём, — неуверенно ответила девушка, всё ещё надеясь, что они встретят Гарри где-то поблизости.       Гермиона шла за Роном, держась в нескольких шагах позади. В последнее время им было неловко находиться наедине друг с другом. И девушка очень переживала, что это скажется на их дружбе. Без Гарри им стало сложнее находить общие темы. Разговоры, которые раньше давались им легко, теперь часто прерывались долгими паузами.       Рон, казалось, тоже ощущал какое-то напряжение. Он лишь изредка оглядывался на Гермиону, но взгляд его был ужасно смущённым.       Они остановились у карет. Гермиона и Рон огляделись вокруг, но Гарри так и не появился. Теперь он заставил их волноваться по-настоящему. Гермиона взглянула на Рона, который всё ещё пытался делать вид, что всё в порядке, но она видела, что он тоже нервничает.       — Думаю, нам стоит ехать дальше, — сказала девушка, стараясь звучать уверенно. — Возможно, Гарри уже уехал. Рон кивнул, не говоря ни слова.       Как только они устроились на своих местах, двери кареты открылись, и внутрь вошёл...Малфой. Его появление было неожиданным, и на мгновение он замер, явно удивлённый тем, что карета занята. Однако, вместо того чтобы уйти, он просто молча устроился в дальнем углу.       Гермионе показалось подозрительным то, что Малфой появился у карет так поздно. Ей казалось, что они с Роном покинули поезд последними. Неужели он как-то причастен к исчезновению Гарри? Гермиона не хотела об этом думать. Всё это просто её домыслы... с Гарри наверняка всё в порядке!       Пока карета катилась по извилистой дороге, Гермиона внимательно рассматривала Малфоя. Обычно он был резким и язвительным, но сейчас его поведение было весьма необычным. Он сидел молча, глядя в окно, и казалось, что его мысли находятся где-то далеко.       Чем дольше она смотрела, тем больше замечала, что, несмотря на его отталкивающие манеры, Драко обладал довольно притягательной внешностью. Его черты лица были чёткими и правильными. Светлые волосы были идеально уложены, а одежда была элегантной и утончённой. Высокий рост, стройная фигура. Движения были полны грации и уверенности. Если бы она не знала его лично, возможно, сочла бы его привлекательным молодым человеком.       Но всё его очарование улетучивалось, стоило Малфою открыть рот. Слова, которые вылетали из его уст, были резкими, грубыми, иногда даже жестокими. Холодный и тщеславный... внутри совершенно пустой. И этот контраст между внешней красотой и внутренней пустотой мгновенно разрушал всё хорошее впечатление.       Рон был его полной противоположностью. Среднего роста, широкоплечий, его рыжие волосы всегда были немного растрепанными, а одежда - простая и удобная. Крепкий, с румяным лицом и простыми чертами. Гермиона любила его за искренность и доброту, за те качества, которыми Драко, казалось, вовсе не обладал.       Гермиона пыталась сосредоточиться на пейзаже за окном кареты, но мысли о Гарри и его словах не покидали её. Возможно, друг был прав, и Малфой действительно что-то скрывал. Она всё ещё пялилась на него, и он вдруг повернулся и встретился с ней глазами. Казалось, Драко был удивлен столь пристальному вниманию. Гермиона мгновенно покраснела, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Она поспешно опустила взгляд.       Тем временем, Драко продолжал сверлить её взглядом. Девушка же старалась не поднимать головы. Остаток пути она старалась избегать его взгляда. Как только карета остановилась, Гермиона и Рон быстро вышли, совершенно не обращая внимания на своего вынужденного спутника.       Гермиона надеялась, что Гарри уже находится в замке, и что её опасения оказались напрасными. Она хотела как можно скорее убедиться, что с ним всё в порядке.

***

      Драко сидел в большом зале. Зал был заполнен учениками, которые громко смеялись и переговаривались. Воздух был пропитан ароматом свежей еды, но аппетита у юноши совсем не было. Он не чувствовал ничего, кроме ужаса, сдавливающего его грудь. Юноша был полностью поглощён своими страхами, и ничто не могло отвлечь его. Однокурсники весело болтали и смеялись рядом, но он чувствовал себя отрезанным от них... он будто вовсе и не сидел в этом зале... он был где-то совершенно далеко.       Рядом сидела Пенси Паркинсон, которая с восторгом рассказывала однокурсникам о летнем путешествии в Испанию.       — О, Блейз, ты не представляешь! Мы с мамой провели целый месяц на побережье, — радостно щебетала она.       Малфой пытался сосредоточиться на её рассказе, но он ужасно злил Малфоя. Ведь его каникулы не были столь беззаботными. Ему пришлось проводить лето среди пожирателей, в постоянном страхе за свою жизнь.       Пенси продолжала рассказывать о пляже, море и вкусной еде, но Драко едва ли слушал её.       Он взглядом пробежал по лицам однокурсников, пока не остановился на только что вошедшем Поттере. Тот неловко прикрывал рукой свой сломанный нос. Увидев это, Драко не смог сдержать злорадной ухмылки. Он чувствовал удовлетворение от того, что ему наконец-то удалось поставить Поттера на место.       Однако его радость была недолгой. Взгляд Драко упал на Гермиону Грейнджер, которая взирала на него с явным осуждением. Она смотрела так, будто говорила: «Я знаю, что ты сделал... я всё о тебе знаю!»       Юноша начал беспокоиться, что она что-то заподозрила. Ему сейчас совсем не нужно было лишнее внимание. Он помнил, как Грейнджер рассматривала его в карете. Навряд ли просто так... Кажется, эта троица что-то замышляет. Поттер подслушивал его в купе... а потом Грейнджер всю дорогу с любопытством пялилась на него. Могли ли они что-то знать о Драко? И если да, то откуда? Это было невозможно... ведь невозможно? Никто не знал о его задании, кроме... Тёмного Лорда, родителей и тёти. Мысль о том, что кто-то из них проговорился, даже звучала смешно.       Это паранойя... он просто очень боялся разоблачения. Оттого в голову и лезли глупые мысли. Ему казалось, что каждый в этом зале видит, как он нервничает... каждый в чём-то его подозревают.       Драко отвёл взгляд и сделал вид, что полностью увлечён разговором с Пенси. Он знал, что Гермиона Грейнджер была умна, и именно это делало её невероятно опасной. Если кто-то и способен догадаться о его делах, то это точно она.       Малфой боялся, что она может разоблачить его, и тогда его планам придёт конец. Поэтому он решил, что лучший выход — не попадаться девчонке на глаза. Пусть переключит своё внимание на что-то другое. А он в это время, медленно и планомерно будет идти к своей цели.       Директор, как всегда, произносил речь. Но для Драко смысл его слов проходил мимо ушей. Он понимал, что ему предстоит убить этого человека. И хотя он никогда не питал особой любви к директору, всё же не желал ему смерти. И чем дольше Малфой смотрел на старика, тем сильнее он сомневался в том, что сможет исполнить волю Тёмного Лорда.       Он снова задумался о том, как было бы легче разделить эту ношу с кем-то. Юноша перевёл взгляд на Гриффиндорский стол. Грейнджер заботливо приложила столовую салфетку к кровоточащему носу Поттера, а Уизли, явно обеспокоенный, шептал ему что-то на ухо. Удивительно... эта сцена уязвила Малфоя до глубины души. Он понял, что ужасно завидует Поттеру.       Драко никогда не испытывал на себе подобного отношения. Никто не проявлял к нему такого искреннего беспокойства и заботы... кроме родителей, конечно, но это совсем другое дело.       Грейнджер и Уизли всегда находились рядом с Гарри Поттером. Несмотря на то, что ему угрожала смертельная опасность, он никогда не был один. Поттер всегда мог опереться на своих друзей, и это в каком-то смысле облегчало его участь.       Впервые в жизни Драко ощутил болезненную потребность в такой же заботе и внимании.