Запах карамели: булочка с апельсиновой карамелью

Зимний вечер был тихим и спокойным. В маленькой гостиной трещал огонь в камине, а на коленях у Ги-хуна лежал толстый альбом, наполненный фотографиями. Восьмилетняя Со Ра устроилась между отцами, с нетерпением заглядывая в их лица. — Ну, открывай, папа! — сказала она, потянув Ги-хуна за рукав. — Терпение, малышка, — с улыбкой ответил он, открывая первую страницу. На первой странице была фотография новорожденной Со Ра. Она лежала завернутая в мягкое одеяло, с крошечным личиком, сморщенным от плача. — Это момент, когда ты родилась, — начал Ги-хун, гладя дочь по голове. — Ты была такой маленькой, но кричала, как буря за окном. — Я тогда подумал, что ты никогда не замолчишь, — поддразнил Ин-хо, обнимая Со Ра. — Но когда ты впервые открыла глаза и посмотрела на нас, это был лучший момент в моей жизни. Со Ра с любопытством наклонила голову. — А потом что было? — спросила она. Ги-хун перевернул страницу. На фотографии была маленькая Со Ра, стоящая у дивана, а Ин-хо протягивал к ней руки. — Это твои первые шаги, — сказал он, указывая на снимок. — Ты тогда стояла у дивана и, шатаясь, как маленький пингвин, сделала первый шаг ко мне, — добавил Ин-хо с улыбкой. — Я так испугался, что ты упадёшь, что чуть не забыл снять это на видео. — Но я упала? — спросила Со Ра. — Упала, конечно, — ответил Ги-хун, смеясь. — Но это было так мило, что мы хлопали тебе, как будто ты выиграла Олимпиаду. Со Ра фыркнула, но её глаза блестели от радости. — Ну и что, теперь я хожу лучше всех! — гордо заявила она. Следующая страница была посвящена её первому зубу. На одной из фотографий она держала в руках крошечный зуб, гордо показывая его. — Вот это был день, — начал Ин-хо. — Ты прибежала ко мне с этим зубом и спросила, придёт ли зубная фея. — А папа сказал, что фея может быть похожа на второго папу, — добавил Ги-хун, сдерживая смех. — Я же потом спрятала его под подушку, чтобы вы его не забрали! — воскликнула Со Ра, вспоминая тот момент. — Ты была такой гордой собой, — улыбнулся Ин-хо. На следующей странице была фотография, где кухня была усыпана мукой. — Это день, когда ты решила, что мука — это снег, — сказал Ги-хун, качая головой. — Я хотела сделать снеговиков, — оправдалась Со Ра. — Ты сделала их прямо на полу, — заметил Ин-хо, с трудом сдерживая смех. — Тогда ты была вся в муке, а я подумал, что передо мной не ребёнок, а маленький снежный человечек. На следующей странице были рисунки, которые Со Ра нарисовала на стенах. Один из них изображал Ги-хуна с огромными ушами. — Вот это шедевр, — саркастически заметил Ги-хун, глядя на рисунок. — Ты тогда сказала, что это лучший папа в мире. — Ну, ты же мой лучший папа, — улыбнулась Со Ра, обняв его. — А ещё ты говорила, что это "современное искусство", — вставил Ин-хо. — Вы ничего не понимаете в искусстве, — с улыбкой заявила Со Ра. Когда они закрыли альбом, все трое на мгновение замолчали, наслаждаясь тишиной и теплом друг друга. — У нас столько счастливых моментов, — тихо сказал Ги-хун, обнимая дочь. — И будет ещё больше, — добавил Ин-хо, нежно улыбаясь. Со Ра зевнула, прислонившись к Ги-хуну. — Хорошо, что вы у меня есть, — прошептала она. И в тот момент, в окружении тёплого света камина, они поняли, что их счастье — это не просто фотографии в альбоме, а те чувства и воспоминания, которые навсегда останутся в их сердцах.