Accidentally pregnant

      Прошло всего две недели с тех пор, как Чонгук улетел, а живот Юнги уже успел значительно округлиться. Он сам весело шутил, что скоро станет похож на воздушный шар, но до этого момента, похоже, ещё очень далеко, и Юнги чувствовал, что у него есть ещё время, чтобы приспособиться к таким изменениям.       Возвращение в Сеул стало настоящим событием для него: родная квартира с её знакомыми запахами, уютом и комфортом, а для семьи Ким это их роскошный и просторный особняк. Интересно, что Юнги наотрез отказался переезжать к Чонгуку в его пентхаус, утверждая, что перед свадьбой хотел разобраться со своими публикациями и как следует подготовиться к торжеству, чтобы всё было именно так, как он мечтал. Хотя пара и решила остаться по разным адресам, они продолжали встречаться каждый день, не упуская ни одной возможности провести время вместе. Альфа обещал Юнги дать необходимое время, но каждый вечер у него находился повод заехать: то еда из их любимого ресторана, где они часто бывали вдвоём, то привозил просто что-то сладкое, что поднимало настроение. Несмотря на это, Юнги ворчал, жалуясь, что так и вовсе скоро не сможет пройти в дверь, но Чонгук только смеялся и радовался тому, как губы Юнги забавно надувались от недовольства, ведь это лишь добавляло лёгкости в их отношения.       Ещё неделя пролетела незаметно, и в один из вечеров, когда Юнги разговаривал по видео с братом, раздался резкий звонок в дверь, который прервал их разговор.        — Кажется, это снова доставка. Чонгук, ты меня точно откормишь, я уже почти не влезаю в часть своих вещей, — проворчал Юнги, вставая с дивана и направляясь к двери с лёгкой улыбкой.        — Ой, да ладно тебе, — смеялся Тэхён с экрана. — Тебе очень идут эти детские щёчки! Я по ним буду даже скучать, когда ты вернёшься к своему обычному состоянию.       Тем временем на заднем плане видеозвонка Чимин изо всех сил пытался заправить кровать, но всё сводилось к шуткам и добрым воспоминаниям о том, как они скучали по Юнги. В воздухе витало ощущение тепла и поддержки, которое так важно для них сейчас, когда они все вместе снова чувствовали себя как одна большая семья, несмотря на расстояние и временные преграды.       — Я по вам тоже, — сказал Юнги с улыбкой, не глядя открывая дверь. — Скорее бы встретиться. Наверное, уже на свадьбе, в конце месяца, то есть через неделю.       — Или уже завтра, — послышался резкий голос Чонгука. Юнги так сильно испугался, что выронил телефон. Альфа шагнул в квартиру, и Мин, наклонившись, поднял свой гаджет.       — Ащ, зачем так пугать? — хмурился он, пытаясь вернуть самообладание.       — Даже и не пытался, — пожал плечами Чонгук, закрывая дверь за собой. — Но мне срочно нужно заняться твоим воспитанием. Ты даже не спросил, кто пришёл, просто открыл дверь!       — О, будто твоя охрана пропустит мимо хоть одну муху, — закатил глаза Юнги, запахивая халат и осматривая телефон.       — А, стой! — Чонгук сделал шаг вперёд, обнял Юнги за талию и притянул к себе. — Тэхён, он перезвонит позже, у него сейчас другие дела.       — Не хочу об этом ничего знать, — пробормотал Ким, всё ещё находясь на связи.       Хотя они вроде бы всё обсудили и Тэхён был счастлив с Чимином, омега всё ещё чувствовал некую неловкость в общении с бывшим. Поэтому они старались по минимуму контактировать, даже когда разговаривали по видеозвонкам.       — Что ты делаешь? — тихо, как будто это было что-то запретное, спросил Юнги, прижимаясь к спине альфы и запрокидывая голову.       — Если я скажу, что просто хотел пообнимать тебя, это не прокатит? — хмыкнул Чонгук, наклоняясь и чмокая Юнги в лоб.       — И для этого нужно было так напугать… — зашептал Юнги, но не сдержал улыбки.       — Нет, но ты и правда сейчас поступил очень опрометчиво, Юнги, — альфа обхватил омегу за плечи и развернул к себе лицом, уставившись в его глаза с таким строгим выражением, что у Юнги пересохло в горле. Серьёзный взгляд и слегка напряжённые скулы Чонгука подсказывали, что его слова не следовало воспринимать легкомысленно. Юнги это понимал, хотя и чувствовал себя немного расслабленным из-за присутствия толп охраны внизу и у дверей и разговоров по телефону, которые создавали некую иллюзию безопасности.       Склонив голову, как нашкодивший ребёнок, омега сцепил ладони внизу и глубоко вздохнул, показывая подобным действием, что раскаивался. Этот жест словно бы подчёркивал его уязвимость и желание показать, что он осознал свою ошибку. Когда Чонгук увидел всё это, на его лице появилась нежная улыбка, настолько редкий феномен для мужчины его характера, что Юнги едва поверил своим глазам. Альфа мягко обхватил ладонями любимое лицо омеги и приподнял его голову, заставляя встретиться с внимательным взглядом.       — Я не сержусь, маленький. Просто пойми меня правильно. Беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы ты тоже заботился о себе, — произнёс он, стараясь донести до Юнги всю тяжесть своих чувств. — Будь осторожнее, но не живи в страхе, — продолжил Чонгук, его голос звучал мягко, но убедительно. — Просто элементарные действия: открывать дверь только знакомым, смотреть на дорогу, когда переходишь её, пристёгивать ремень безопасности…       — Ладно-ладно, я понял, — раскаивался Юнги, не в силах сдержать лёгкую улыбку, потому что такой Чонгук действительно был настоящей находкой. Он напоминал заботливого папочку-наседку, всегда готового оградить своё чадо от возможных неприятностей. Такой внимательный, серьёзный и полный заботы в присутствии своего омеги, что Юнги ощущал глубокое тепло в сердце и понимал, что рядом с этим альфой ему действительно безопасно.       — Мне не пять лет, я всё это знаю. И обещаю позаботиться о себе, когда тебя нет рядом.       Этого было достаточно для Чонгука, потому что, несмотря на смех, омега точно понял, о чём говорил альфа, и постарается быть внимательнее. Он всегда был таким и иногда даже до духоты проверял несколько раз, выключил ли газ перед уходом, не забывал перекрыть воду, а ещё постоянно перебирал ящичек с медикаментами. Отчего-то альфа думал, что эта привычка появилась совсем недавно, после того случая в поместье Ким, когда Чонгук приехал с окровавленными бинтами. В первую очередь альфа не хотел, чтобы Юнги накручивал себя. Он не желал становиться причиной триггеров и совершенно нетипичных привычек, которые могут его обременять.       Инстинкты требовали защищать и оберегать, холить и лелеять своего омегу и их будущего ребёнка, который ещё совсем не скоро появится на свет. Чонгук просыпался ночью и просто, не ощутив тёплого тела рядом, бросался на поиски, поздно осознавая, что омега временно жил в другой квартире. Эта мысль всегда пугала Чонгука, и он старался не допускать таких ситуаций. Да, их отношения выглядели странными, но и начинались они с необычных обстоятельств. Так что, оставив всё так, альфа решил не нервировать омегу лишний раз и просто подождать. После того как на его пальце появится кольцо и официальный аспект заключения брака будет завершён, Чонгук больше не позволит ему сбегать. Привязывать к себе альфа не стал бы, но отпускать надолго тоже не намеревался. Он хотел, чтобы между ними было доверие и стабильность, чтобы ни один из них не терял ощущения безопасности даже в те мгновения, когда они могли быть физически далеко друг от друга.       После всех тех мучительных событий, во время которых все внутренности Чонгука мечтали о покое, каждый раз сжимаясь в комок страха и боли, он испытывал настоящие муки из-за того, что его омега находился в плену или оставался в неизвестности, непонимании и тревоге. Альфа, преодолевший свои внутренние терзания, осознал, что Юнги являлся одновременно его источником силы и слабостью, самым уязвимым местом в жизни. Дело в том, что если кто-то когда-либо пожелал бы снова причинить ему вред, они знали бы, что могут сделать это именно через Юнги. Омега в своём положении оказывался самой лёгкой целью, которая могла оказаться под угрозой. Именно поэтому Чонгук решил действовать, но не просто заявлять с порога о том, что они собирались уехать, а внезапно предложить что-то, что могло бы показаться уникальным и привлекательным. Он хотел сделать так, чтобы Юнги не заподозрил никаких скрытых опасений со стороны альфы, чтобы это предложение стало для них обоих настоящим спасением.       — Я верю тебе. Ты у меня умный, — рассмеялся Чонгук, весело произнося эти слова, и в ответ Юнги тут же ощутил порыв, готовый резко схватить его за шею, желая отомстить за саркастичный тон.       — Если ты такой большой, это не значит, что я не могу тебя поколотить, — с ответной улыбкой, в унисон с альфой, Юнги тоже начал смеяться, барахтаясь руками, в то время как Чонгук с лёгкостью держал омегу на расстоянии, не позволяя ему ударить.       Пока их «битва» продолжалась, они даже не заметили, как незаметно переместились в сторону спальни. Юнги решительно запрыгнул на Чонгука, повалив его на мягкую кровать, а второй тем временем не стал противиться, сразу же обхватив ладонями округлые бёдра омеги, как будто это было естественно и неизбежно. Их игривые баталии стремительно преобразовались в нежные поцелуи, а когда, казалось, ни у одного из них не осталось кислорода, и Юнги тихо прокряхтел, вжатый в белоснежные простыни своей кровати, Чонгук приостановил поцелуй, чтобы отдышаться и собраться с мыслями, понимая, что именно сейчас будет интимная близость.       — Я приехал с предложением, но ты прекрасно умеешь переводить темы, и мне нравится, в какое русло они перетекают, — прошептал Чонгук в покрасневшее ушко омеги, вызывая шквал кряхтения и нечленораздельного ворчания. Улыбка не покидала его губ, когда он ловил каждую реакцию Юнги на свои слова, каждая из которых была как мелодия для его ушей.       — Какой же ты всё-таки извращенец, — последним жестом ущипнув альфу, Юнги уставился ему в глаза, услышав о предложении. — Наконец-то ты замуж меня позовёшь?       — Нет, — Чонгук на мгновение завис, а увидев расстроенное лицо омеги напротив, тут же спохватился и исправился. — Точнее, да. Но… Я хотел бы сделать это по-особенному, — альфа поджал губы, сдерживая улыбку, потому что смотреть на то, как вытянулось лицо Юнги, а потом как он прищурил глаза в недоверии, было по-настоящему забавным. — Что не так? — не выдержал Чон, склоняясь к Юнги и выдыхая последнюю фразу в приоткрытые губы, которые и без того теплели от его дыхания.       — Думаю, тебя подменили, — с вызовом ответил Юнги; в его голосе чувствовалось лёгкое напряжение.       — Буквально вчера, — усмехнулся Чон, чмокнув омегу в губы с нескрываемой нежностью.       — А если серьёзно? — не повёлся на шутку Юнги, сохранявший настороженность.       — А если серьёзно, то хочу пригласить тебя на первое свидание. Что скажешь? — альфа выпрямился, усевшись на пятки в постели, и перевёл взгляд на распластанного омегу, у которого немного задралась домашняя рубашка, оголив тонкую полоску округлившегося животика, вызывая в Чонгуке тёплое чувство защиты и нежности.       — Чонгук? — позвал Юнги Чона, и в его голосе что-то встревожило альфу; он сразу отвлёкся от созерцания прекрасного тела и озадаченным взглядом встретился с глазами омеги, пытаясь понять, что происходит.       — Что не так? — Чонгук не на шутку напрягся, замечая, как глаза омеги покраснели, и он, кажется, был готов расплакаться. — Что… что случилось? Я же сказал, что хочу провести время с тобой, и это должно быть волшебно, — продолжал он, ощущая, как сердце замерло от беспокойства, когда не получил ответа.       — Я просто счастлив, — произнёс Юнги, и его лицо озарила счастливая улыбка. Это было каким-то чудом, что даже в моменты слабости его настроение оставалось на высоте и ни одно из печальных воспоминаний не мешало ему чувствовать радость от того, что они вместе.       — Это…       — Я думал, что и не дождусь вовсе, — прервал альфу Юнги, его голос был полон волнения. — Пойду… Я пойду с тобой на свидание, — сказал он, поднимаясь на кровати и встав на колени перед любимым, чувствуя, как внутри зарождалась новая волна счастья. — Очень хочу, но только не в какой-нибудь пафосный ресторан, — Мин нахмурился, представляя, как он выглядел бы в изысканном наряде с пусть и небольшим, но заметным животиком. Вообще появляться на людях ему не особенно хотелось. И пусть это был двадцать первый век, общество до сих пор нередко стыдило омег в положении и без кольца, и это знание лишний раз заставляло его волноваться.       — Нет, это не будет рестораном и вообще местом, где кто-то нам будет мешать, — поправил его Чонгук с доброй улыбкой, заправляя непослушную прядь волос за ухо омеги. Этот жест был простым, но почему-то ощущался гораздо более интимно, чем все поцелуи, которыми они покрывали лица друг друга до.        — В лес вывезешь? — снова не удержался от шутки Юнги и мгновенно получил щедрую порцию поцелуев в ответ.        — Сегодня вечером мы вылетаем в Штаты. Там сейчас тепло, — сказал Чонгук, гладя спину омеги, продолжая рассказ, пока они оба успокаивались и Юнги наслаждался состоянием неги после бурных поцелуев. — Хочу показать тебе одно место, которое я нашёл ещё во время учёбы, и действительно надеюсь, что тебе оно понравится.        — В Штаты? Но как же…       — Свадьба? — подсказал Чонгук и, получив короткий кивок, расплылся в хитрой улыбке. — Ты мне говорил, что хочешь скромную церемонию. Забудь про Корею в этом смысле, — продолжил он, заметив, как глаза омеги округлились от удивления и недоумения. — Мы можем сыграть скромную свадьбу в Штатах, если хочешь, позовём туда твоего Тэхёна и Чимина. Они всё равно там, так что это будет отличная возможность. А после, через пять дней, мы вернёмся в Корею вместе с ними и подготовимся к той самой церемонии, которую уже почти три недели организовывают наши родители.       — А это не будет слишком? — идея Юнги понравилась, но что-то внутри него насторожилось. Будто он предавал своих родителей или поступал несправедливо по отношению к ним, словно закрывал глаза на их чувства и ожидания. Он чувствовал внутренний конфликт, который не хотел игнорировать, ведь это было не простым шагом, а важным решением.       — Мы никому не расскажем об этом, если тебе станет спокойнее, — уверенно произнёс Чонгук, его голос звучал ободряюще и успокаивающе, как тёплый ветер в холодный день. — Скажем, что мы полетели в Штаты, потому что ты всегда мечтал посетить это место, и сейчас, пока у нас ещё есть время, нужно воспользоваться возможностью побыть вдали от всех забот и просто насладиться путешествием. Пойми, твои родители будут исключительно счастливы за тебя и поддержат твоё желание, — он улыбнулся шире, инстинктивно поглаживая животик омеги, как будто стараясь создать в атмосфере чувство уюта и тепла.       — Ты действительно сделаешь это для меня? — с недоверием смотрел на альфу Юнги, не веря, что кто-то мог быть настолько романтичным. Поверх ладони альфы он осторожно положил свою, как будто ища поддержки в этом непростом решении.       — Для нас. Эта поездка предназначена для нас, Юнги, — с уверенностью проговорил Чонгук, притянув омегу ближе к себе и уложив его под свой бок, создавая ощущение безопасности. — Я правда хочу сделать тебе предложение так, как это должно быть сделано, с любовью и вниманием. Потому что в нашей жизни не всё идеально и гладко, но мы сможем справиться со всем вместе. Позволишь мне сделать тебе предложение красиво, по-настоящему?       — Да…

* * *

      Отель в Майами, Кона Кей Резорт & Галери, встретил их добродушным и тёплым приёмом, создавая сразу же атмосферу комфорта и уюта. Несмотря на прекрасную погоду и солнечный день, посетителей было относительно немного, что позволило им насладиться спокойствием и умиротворением. На берегу стоял Юнги, одетый в белоснежный хлопковый свободный костюм, легко и грациозно вписываясь в это живописное окружение. Он вглядывался в бескрайние просторы прибрежных вод Тихого океана, словно пытаясь разглядеть что-то в бесконечности синевы.       Бархатный тёплый ветерок осторожно ласкал его кожу, развевая слегка отросшие волосы и забираясь под тонкую ткань одежды, создавая ощущение лёгкости и свободы. Солнце слегка склонилось к закату, и последние лучи окрашивали линию горизонта в невероятный набор оттенков, словно волшебник колдовал над миром живописи. Красный, оранжевый, нежный и местами фиолетовый небосклон становился чем-то совершенно загадочным, поистине сюрреалистичным, будто сбывшейся мечтой.       — Это так невероятно, — прошептал омега, испытывая волнующее чувство, когда ощутил присутствие альфы.       Словно в ответ на эти чувства, медленными шагами Чонгук, уверенно ступая по тёплому песку, подошёл к Юнги со спины. Он ласково обнял его, укладывая ладони на животик омеги и крепко прижимая к себе, словно желая защитить его от всего мира.       — Пошли, — с лёгкой, едва уловимой улыбкой прошептал на ухо альфа, обхватив ладонь омеги своей, и потянул за собой.       Они шли вдоль песчаного берега молча, словно находя в этом безмолвии особый смысл, наслаждаясь шумом прибоя и звонкими криками местных чаек, вдыхая полной грудью насыщенный солёный воздух, который дарил ощущение свободы. Частный пляж растягивался далеко вправо, и им пришлось немного потрудиться, преодолевая крутой скалистый склон, чтобы добраться до желанного места. Чонгук крепко поддерживал Юнги, спуская его вновь на мягкий песчаный берег, и почувствовал, как тот расслаблялся в его объятиях. Когда Юнги развернулся, чтобы взглянуть, куда привёл его альфа, он внезапно замер от удивления.       Перед ними открылась скрытая от посторонних глаз небольшая бухта, словно природа подготовила этот уединённый уголок только для них. Благодаря естественным заграждениям из каменистых возвышенностей и буйной растительности её невозможно было разглядеть со стороны основного пляжа, и это добавляло в атмосферу тайны и волшебства, которые окружали их в этот момент.       Небольшое углубление в каменных глыбах, сформировавшееся благодаря мощным прибоям и неумолимой силе волн, создавали неглубокую и уютную пещеру, больше походившую на завесу от непогоды и укрытие от яркого солнца. Здесь волны были мягче и спокойнее, как будто сам океан решил подарить им минуты умиротворения. Они набегали на белый песок, создавая замысловатые узоры под ногами, а цветущие растения, словно живописные акценты, дополняли картину волшебства и загадки. Это место напоминало нечто из снов, где каждый миг пробуждал чувства и эмоции, даря незабываемую атмосферу.       — Ох, боже… — с затруднением вымолвил Юнги. Его голос надломился от восхищения, и он прижал ладонь к губам, чувствуя, что готов заплакать от счастья.       Подобные места он лишь представлял в голове, когда долго сидел ночами за рукописями и погружался в мир фантазий, описывая, как пара влюблённых из его романов проводила незабываемые дни вместе, полные магии и романтики. И вот теперь он сам оказался в подобии своей же истории, почувствовав всю силу момента и нежность происходящего. Плевать уже было на все переживания и трудности, через которые он прошёл до этого, ведь сейчас главное было то, что они были здесь, вдвоём, и мир за пределами этого места не имел значения.       Почувствовав смятение, смешанное с восторгом, и заметив слёзы, струящиеся по щекам омеги, Чонгук, не раздумывая, обнял его за талию, крепко прижимая к широкой и сильной груди, словно стараясь защитить его от всего внешнего.       — Надеюсь, эти слёзы — слёзы счастья? — ласково произнёс он, аккуратно заправляя прядь непослушных волос омеги за ухо. Чонгук слегка наклонился, чтобы заглянуть в глаза Юнги, его взгляд был полон заботы и нежности. — А иначе, если тебя что-то расстроило, придётся тут же сжечь всё дотла, — добавил он, улыбаясь, но в голосе чувствовалась серьёзность.       — Нет! — вскрикнул Юнги, поняв, что альфа совершенно не шутил; выражение его лица было неподдельным. Кулаком он легонько стукнул Чонгука в плечо и поспешил сбросить с ног сандалии, торопясь ощутить тёплый, ласковый песок под ногами и почувствовать прикосновение игривых волн, устремляясь к месту, где они набегали на сушу. — Это самое идеальное место в мире! — с восторгом закричал Юнги, улыбаясь во весь рот, пока быстрыми шагами приближался к воде, зная, что Чонгук следовал за ним, готовый разделить этот невероятный момент.       И впервые в жизни альфа почувствовал такой невероятный прилив радости, который наполнил его целиком и полностью. Счастье разливалось по венам, как тёплый поток, когда он смотрел на хрупкую фигуру омеги, который изменил его жизнь в корне и заставил взглянуть на отношения с совершенно новой перспективы. Юнги, возможно, даже не осознавал, какое влияние он оказал на Чонгука, и это было естественно, ведь такая связь часто была предопределена самой природой. Но в данный момент Чонгук не мог думать ни о чём ином, помимо того, что он непременно стал более счастливым, чем когда-либо прежде, ведь рядом с ним был тот, кто освятил его мир своим присутствием.       — Тогда мы просто обязаны остаться здесь, — вновь сокращая расстояние между ними, произнёс Чонгук, пока Юнги присел на корточки. Чонгук оказался рядом с ним, ощущая это мгновение полной близости. Под их ногами лежала ракушка, и Юнги с удивлением рассматривал её, будто маленький ребёнок, который только что нашёл необычный предмет, радуясь его неповторимой форме, словно он был подарком самой природы.       — С тобой я готов быть где угодно, — прошептал Юнги, обернувшись через плечо к альфе с тёплой улыбкой, мерцающей в его глазах. — Мне нравится всё, что связано с тобой. И…       — Юнги, — перебил его Чонгук, обращаясь к омеге с нежностью в голосе. — Пожалуйста, пошли за мной, — протянув ладонь, альфа с нетерпением ждал, когда Мин вложит в неё свою. — Мне бы хотелось сделать это до того, как сядет солнце, — он перевёл взгляд на горизонт, и стало очевидно, что до заката остались считаные минуты, которые каждую секунду становились всё более драгоценными. Сердце омеги забилось в груди быстрее, словно предвкушая важный шаг, который определит их судьбы. Юнги пошёл за альфой, отступая от берега и направляясь к природной пещере, которая ожидала их. Внутри уже был расстелен мягкий плед, а на нём лежали две большие корзины, заполненные всем необходимым для ужина.       — Чонгук…       — Я не романтик, Юнги, так что мне было нелегко, — усмехнулся Чон, подводя омегу к покрывалу и аккуратно помогая ему сесть, бережно отряхивая с белоснежных брюк остатки песка. — Признаюсь, мне понадобилась помощь, чтобы всё это организовать, но поверь, ты первый и последний омега, для кого я когда-либо попытаюсь воссоздать нечто подобное, потому что ты стал чем-то особенным в моей жизни.       Пока Чонгук говорил, Юнги не отрывал взгляда от него, словно тот был единственным существом во Вселенной. Чонгук даже не представлял, что в данный момент выглядел настоящим принцем, самым очаровательным альфой во всём мире в глазах омеги, который практически утопал в своих чувствах. Всегда идеально уложенные чёрные волосы растрепал давно ветер, и теперь некоторые пряди непослушно спадали в глаза, придавая образу частичку игривости. Рубашка с гавайским орнаментом, расстёгнутая на три верхние пуговицы и с короткими рукавами, идеально подчёркивала рельефы сильного тела в добавок с белоснежными брюками. Это сочетание создавало дорогой и уверенный образ мужчины, что делало Чонгука ещё более привлекательным в глазах Юнги.       — То есть ты никого сюда не приводил прежде? — полушёпотом поинтересовался Юнги, всё ещё не веря, что подобное происходило с ним, и, казалось, даже с его жизнью, которая до этого момента была наполнена лишь одиночеством и рутинными буднями.       — Нет, ты первый и последний, Юнги, — ласково улыбнулся альфа, присаживаясь рядом, притягивая корзины с угощениями и делая этот момент ещё более интимным.       В попытке скрыть румянец на щеках Юнги опустил голову, ловко садясь на колени и плотно подгибая ноги под себя, стараясь помочь Чонгуку, вынимая из корзин приборы и закуски. Вместо вина был гранатовый сок, который отлично подходил под атмосферу этого момента. Альфа сразу же отказался от алкоголя, зная, что омеге его нельзя, но и он сам, конечно, не стал бы выпивать один; столь нежный и значимый для них вечер требовал иного подхода. Поэтому, когда всё было готово, а бокалы наполнены соком, Чонгук придвинулся к омеге ближе, встал перед ним на колено. Достав из кармана брюк бархатную фиолетовую коробочку, альфа посмотрел в глаза омеги и, нежно перехватив его ладони, поднёс к губам, ощущая, как каждое мгновение наполнялось теплом и нежностью.       — Мне хотелось бы, чтобы мы разделили все мгновения нашей жизни, — произнёс он, искренне смотря в глаза Юнги, — чтобы каждый из нас принял свою судьбу и отдался всем граням чувств, которые только могут возникнуть между нами. Юнги, я не думал, что однажды произнесу это, но я действительно люблю тебя, и мне хотелось бы, чтобы ты ответил мне взаимностью, согласился разделить жизнь со мной — и в горе, и в радости…       — Ты заучивал речь? — приоткрыв рот, Юнги старался лишь улыбаться, не позволяя себе рассмеяться в тот момент, когда смотрел на сурового альфу, который, похоже, смирился с приевшимися словами из романтических комедий. Это было забавно, хотя он понимал, что это серьёзный момент. Но, заметив, как лицо Чонгука дрогнуло от его слов, Юнги переполз на колени и встал перед ним, крепко обняв за шею, прижимаясь всем телом. — Прости…       — Да нет, я реально заучивал, — с лёгким смехом произнёс Чонгук, изогнув шею омеги и притянув его к себе ещё ближе. В этот момент он не мог не заметить, как откровенно светилось лицо Юнги от счастья и нежности, что лишь добавляло атмосфере вечернего пляжа романтики.       — Ах, вот же, — с игривостью в голосе он попытался шутливо ущипнуть Чона за бок, вызывая у альфы ещё одну волну смеха и лёгкого удивления.       — Эй, эй, эй, — перехватив руки омеги, Чонгук невольно навис над ним и попытался аккуратно опрокинуть его на спину так, чтобы не причинить никакого дискомфорта. — Послушай, я правда готов признать, что люблю тебя, и хочу, чтобы ты стал моим мужем, — снова взяв в руки коробочку, альфа открыл её и изнутри вытащил кольцо, сверкающее белым золотом с невесомой бриллиантовой крошкой. Оно напоминало закольцованный Млечный Путь, искрясь и переливаясь в лучах заходящего солнца, обещая вечность и настоящую любовь. — Так вот, Юнги, ты выйдешь за меня?       — Ммм… — поджав губы, омега медленно перевёл взгляд сначала на драгоценность, потом в глаза напротив, старательно всматриваясь в их бездну, в которой таилась непроглядная тьма. Но, несмотря на это, чувства, которые Чонгук старался передать, были огромными, и Юнги был полон желания разделить их вместе. Подняв руку, он подставил безымянный палец, и, когда колечко застыло на его руке, он мгновенно обнял альфу и прошептал заветное «да» ему на ухо. Затем Юнги оказался поглощён крепкими объятиями, а мягкие губы Чонгука постепенно захватили его, погружая в невероятно сладкий, полный страсти поцелуй.       — Ты мой, Юнги, — тихо промурчал альфа, отрываясь от раскрасневшихся желанных губ и теряя себя в глазах омеги.       — Давно уже, альфа, — дерзко ответил Юнги, выгибаясь в сильных руках, медленно разводя ноги в стороны и позволяя своему будущему мужу устроиться удобнее между ними. — Но хотелось бы как-то официально закрепить этот союз.       — Ну уж нет, — резко отозвался Чонгук, поднимаясь и оставляя ошарашенного омегу лежать на покрывале. В его взгляд проникла игра света и тени, добавляя моменту ещё больше интриги.       — Что? — приподнявшись на локтях, округлил глаза Юнги, не в силах поверить в то, что всё так неожиданно прервалось.       — Ты не ел уже часов пять, так что сначала ужин, а потом всё, что пожелаешь, — хитро усмехнулся Чонгук, протягивая омеге бокал с соком и пододвигая закуски, не забывая при этом о том, как важен этот момент для них обоих. — Ты не подумай, что я упущу такой шанс и не займусь со своим омегой любовью на пляже. Я ещё не потерял разум или потерял… — Чонгук, обняв его посильнее, пододвинулся ближе и, понизив голос до шёпота, произнёс: — Знал бы ты, как сексуально сейчас выглядишь.       От слов альфы сок, который Юнги только что глотнул, чуть ли не пошёл через нос, и, прочувствовав прилив смущения, омега зарделся ещё сильнее. Он быстро отвёл взгляд, стараясь стереть следы своего маленького промаха, а Чонгук незлобно рассмеялся, наслаждаясь моментом. Ощущать и видеть, как тело омеги реагировало на его слова, было бесконечно приятно и волнующе для Чонгука, словно они находились в собственном маленьком мире, отрезанном от реальности.       Когда ужин подошёл к концу и они наконец-то приступили к десерту, тихо переговариваясь между собой и наблюдая за тем, как луна мягко освещала всё окружающее, играя бликами на тихой поверхности воды и создавая тем самым магическую иллюзию света, материализующегося прямо из ночи. Юнги с наслаждением медленно и аккуратно черпал из небольшой вазочки ванильное мороженое, щедро украшенное свежими лесными ягодами, и, казалось, совершенно потерял счёт времени в этом волшебном мгновении. На небе не было ни единого облачка, что позволяло с лёгкостью рассмотреть безбрежное множество звёзд, сверкающих на бескрайнем тёмном небосводе, подобных которым в городе просто невозможно увидеть.       Пока омега, погрузившись в созерцание прекрасной ночи, наслаждался великолепием момента, Чонгук, не теряя времени, достал из заранее подготовленной сумки несколько небольших фонариков, которые начал расставлять по периметру уютного покрывала. Их тёплый мягкий свет ещё больше смягчил атмосферу вокруг, создавая невероятно романтичные и уютные условия, настраивая их на иной, волшебный лад. Вытянув дополнительное покрывало, альфа осторожно присел позади Юнги и окутал его плечи этим тёплым пледом. Омега с благодарностью кивнул, затем обернулся и встретился взглядом с теми тёмными, ставшими уже такими родными глазами Чонгука, которые, казалось, заглядывали прямо в самую непроницаемую глубину его души, словно пытались прочитать все его мысли и чувства.       Юнги, в свою очередь, представлял, каким же человеком на самом деле являлся Чонгук. Он слышал разговоры родителей, пересуды и мнения людей, но при этом многого не знал о его жизни и прошлом и, по правде говоря, не хотел знать лишнего, потому что ему было совершенно достаточно видеть настоящую, искреннюю преданность и любовь, которые чувствовал сейчас. Он просто хотел наслаждаться этим моментом, всем нутром ощущать, что это и есть его человек, его надёжный альфа. Именно сейчас и навсегда.       Развернувшись в уютном пледе, Юнги оседлал бёдра Чонгука, почувствовав, как сильные и надёжные ладони альфы легли на его поясницу, мягко придерживая и крепко прижимая к мощному телу. Кончиками пальцев омега нежно коснулся гладко выбритого лица своего альфы, поглаживая по ровной коже, склоняясь чуть ниже, близко-близко. Их дыхания смешивались, касаясь лиц друг друга, создавая атмосферу интимности, которая окутывала их, как тёплое одеяло. Крепкий насыщенный аромат дистиллята кружил голову, возбуждая желание поскорее коснуться нежно тех губ, что находились напротив, но альфа не спешил, позволяя им наслаждаться моментом, упиваясь тишиной, звуками природы и тихим прибоем на дальнем берегу.       — Ты просто невероятный, — произнёс Чонгук, тихо и эмоционально прошептав это, невесомо касаясь губами губ Юнги, оставляя в воздухе лёгкость и ощущение волшебства, которое царило между ними.       Медленно, нежно, слегка стянув плед вниз и обвив им тело Юнги, альфа бережно расстегнул пару верхних пуговиц лёгкой блузки омеги, аккуратно оттянув ткань в сторону и оголяя его плечо и ключицу, на которых виднелась слегка подзажившая метка — напоминание о их близости и глубокой связи. Он склонился ниже, продолжая обнимать Юнги за талию одной рукой, в то время как другой медленно проскользнул под покрывало, осторожно касаясь округлившегося бедра, ведя вниз и обхватывая попку, вызывая при этом мурашки по всему телу омеги. Дрожь прокатилась по Юнги, когда Чонгук стал исследовать его тело, восхищаясь каждой его линией, каждым изгибом.       — Сладкий и только для меня, — заурчал Чонгук, касаясь губами мочки уха Юнги и ведя носом вниз по нежному изгибу шеи, покрывая губами миллиметр за миллиметром чувствительной кожи, которая была приготовлена к его прикосновениям и жаждала его тепла. Он осторожно коснулся метки, выводя на ней узоры языком и наслаждаясь молочным вкусом кожи, заставляя Юнги срываться на тихие стоны и чувствовать, как его пальцы крепко сжались на ткани рубашки в районе груди, словно ища опору. Это было невероятно, когда он ощущал, как омега реагировал на прикосновения, теряясь в этой волне нежности.       Как только Чонгук заметил, что Юнги прикусил нижнюю губу и закрыл глаза, слегка запрокинув голову и пытаясь раскачиваться на бёдрах, альфа перехватил его голову, мягко сжав подбородок, чтобы заставить его посмотреть в свои глаза. Этого простого движения оказалось достаточно, чтобы полностью потерять контроль и дать волю эмоциям. Способность видеть затуманенный от глубокого желания взгляд омеги была выше его сил, и он не мог удержаться от желания обладать им. Склонившись, он опалил желанные губы Юнги и, проведя высохшим языком по их контурам, заставил его слегка приоткрыть рот. Тут же Чонгук припал к желанным губам в обжигающем поцелуе. Хотя в душе ему хотелось действовать нежно и не торопясь, этот момент напоминал ему, что с этим омегой всегда всё происходило внезапно и противоречиво. С самого начала их отношений каждый миг был наполнен противоречиями, но одно было совершенно понятно: это желание дарить любовь, заботу, ласку и защищать Юнги от всего, что могло бы причинить ему боль.       — Чонгук, — тихо позвал омега, когда альфа чуть замедлил поцелуй и позволил ему вздохнуть свободно, наполняя воздух вокруг них нежной атмосферой. — Я хочу… Хочу, чтобы ты осуществил мою мечту и чтобы мы с тобой, несмотря на всё, здесь…       — Конечно, — не дождавшись продолжения, Чонгук слегка приподнялся, перевернул Юнги, поменявшись с ним местами, и уложил омегу лопатками на тёплый плед, который так приятно согревал их, нависнув сверху, будто надёжный щит. — Кажется, в прошлый раз мы остановились на этом моменте, — прокомментировал с лёгким рокотом в голосе Чонгук, опускаясь ниже, осторожно, чтобы не прижимать слегка округлившийся животик, в котором с каждым днём развивался их малыш.       — Ты смущаешь, знаешь это? — заёрзал под альфой Юнги, пряча лицо в ладонях, словно пытаясь скрыть эмоции, наполняя их сердечным трепетом и неловкостью.       — Ну-ну, что это ещё? — засмеялся Чонгук, рукой страстно перехватив за кисти омеги и крепко прижав их к пледу над головой, заглядывая в его красивое лицо, покрытое румянцем, будто перезрелый фрукт. — Что я там не видел, м?       — Не в этом же дело, — пропищал Юнги, не сопротивляясь захвату, а, напротив, стремясь оказаться ещё ближе к своему альфе, но всё еще испытывая лёгкий стыд, который пронзал всё его существо. Он прекрасно понимал, что его тело менялось с каждым днём, что набранные семь килограммов, казалось, отложились в боках и бёдрах, и это смущало, вызывало волнение.       Заметив внутренние сомнения и трепет на лице Юнги, Чонгук слегка нахмурился, пытаясь понять, в чём дело. Почему? Ведь желание, казалось, не нуждалось в дополнительных объяснениях. Но он всё равно ощущал это, потому что небольшое возбуждение, исходившее от омеги, уже заметно выпирало сквозь тонкую ткань, вот только сомнения отражались в его взгляде, вводя в недоумение.       — Юнги, — тихо позвал его альфа, стараясь донести до него всю свою теплоту и заботу. — Скажи мне, в чём дело?       — Я… Я не могу, — не отводя взгляда от тёмных омутов альфы, Юнги изогнул брови и, пронизанный смятением, жалобно заскулил. Как только альфа выпустил из своего захвата его кисти, омега, стараясь скрыть чувства, попытался закрыться, кутая ноги и выпрямляя их под Чонгуком. И это движение подсказало Чону, что это было; Юнги просто стеснялся, его чувства были настолько сильны и живыми, что подавляли его.       — Посмотри на меня, — попросил альфа, пальцами проникая в мягкие волосы своего любимого, словно пытаясь успокоить и создать атмосферу доверия, массируя кожу головы и пытаясь расслабить напряжённые мышцы. — Я выбрал тебя, Юнги. И ты позволил мне предъявить на тебя право. Это взаимно, и наше чувство неподвластно никаким сомнениям.       — Понимаешь? — короткий кивок стал подтверждением того, что Юнги слушал и слышал каждое слово. — То, что твоё тело слегка изменилось, меня не особо волнует. Беременность, когда омега растит в своём животике новую жизнь, — это прекрасно и потрясающе, ведь в этом есть что-то волшебное, что заставляет сердца биться быстрее и наполняет жизнь новым смыслом, который и раньше был не так заметен.       Скопившиеся слёзы в уголках глаз, их сияние, полное благодарности на дне души, и нежная улыбка стали выразительным знаком признательности. Омега сам потянулся к альфе, словно искал утешения в его крепких объятиях. Обнимая любимого, он уткнулся в его шею и тихо плакал, потому что вдруг осознал, как важно по-настоящему чувствовать эту поддержку и любовь, которые в данный момент щедро преподносил ему Чонгук. Он не спорил, не пытался обосновать свои чувства — просто принимал всё, что альфа хотел дать, словно это были драгоценные дары, которых так не хватало для полного счастья.       — Люблю тебя, — тихо прошептал Юнги, прижимаясь плотнее к сильному телу, заставляя Чонгука опуститься на него максимально, словно стремясь слиться в одно целое с тем человеком, который стал для него опорой в этом непростом периоде жизни.       — Да, я тоже тебя, крошка, — с доброй улыбкой, начав целовать лицо омеги, ответил альфа, искренне радуясь их моменту близости. — Люблю тебя и нашего пока ещё не родившегося малыша, будущего члена нашей маленькой, но очень счастливой семьи.       Поцелуи, горячие и полные страсти, распаляли омегу, и он отвечал с такой же вспыльчивостью и жадностью. Кусая губы альфы, он целовал его с азартом, показывая, как важно для него ощущать равенство в их чувствах, как в обычной жизни, так и в этом новом, особенном состоянии. Он был уверен, что даже с животиком, который постепенно округлялся, способен ответить на страсть, равную по силе самой любви. Когда ладонью Чонгук проник под тонкую ткань блузки омеги, он как будто постарался передать всю нежность, на которую был способен, проводя пальцами по округлившемуся животу и продолжая настойчиво и яростно целовать своего любимого.       Сняв с Юнги покрывало, альфа бережно закинул его себе на спину, так, чтобы укрыть их обоих, словно показывая, как сильно заботился об омеге в это нежное время. Как только преграды в виде мягкой ткани не стало, Чонгук тут же приступил к освобождению от ненужной одежды, добравшись до нежной светлой кожи, опускаясь ниже и смело покрывая поцелуями каждый участок тела, словно пробуждая его к жизни.       Омега стал чувствительнее за последние дни, Юнги тихо стонал в поцелуи, ощущая, как ему не хватало воздуха. Но желание было настолько велико, что в глубине души хотелось просто попросить альфу взять его прямо сейчас, перед этим содрав с себя остатки надоедливой одежды. Но вместо этого он лишь кряхтел, дерзко пытаясь руками коснуться всего, до чего дотягивался, словно хотел ввести в свои ощущения ещё больше страсти, свободы и любви.       — Пожалуйста, сними рубашку, — потребовал омега, когда альфа уже стащил с него блузку и брюки, направив всё внимание на затвердевшие соски Юнги, один покусывая и посасывая губами, а другой перекатывая между пальцами, явно получая от этого удовольствие и наслаждение, потому что стон омеги раздавался громко и несдержанно, наполняя атмосферу взаимным возбуждением.       — Ммм, какой нетерпеливый, — прошептал Чонгук с игривой усмешкой. Его голос звучал низко и привлекательно, словно призывая к чему-то запретному. — Хочешь побыстрее мой член, крошка? — произнёс он, оторвавшись от манящих набухших сосков омеги. Его глаза горели желанием и азартом, подчёркивая каждое мгновение их раскованного взаимодействия.       — Чёрт, да… хочу! — стонал Юнги в ответ, его голос дрожал от желания.       Просить дважды не пришлось; будто желание довело его до этого момента. Выскользнув на несколько напряжённых минут из-под покрывала, альфа мгновенно стянул рубашку через голову, словно на ней было нечто тяжёлое, и с уверенностью сбросил свои брюки и бельё, позволяя свежему бризу охладить горящее тело и позволив наслаждаться захватывающим видом подкачанного тела в тату.       — Этого хочешь? — произнёс он намеренно пошло, не скрывая возбуждения. Чонгук обхватил ладонью свой стоящий член и медленно провёл рукой по всей длине, задержался на набухшей головке, закусывая губу, словно наслаждаясь невыносимым напряжением момента.       — Ох, я сейчас кончу, не дождавшись тебя, — захныкал Юнги, его голос был полон отчаяния, он просто возбуждался до предела от открывшейся перед ним картины. Альфа с телом бога стоял перед ним и дразнил, заставляя его сердце биться быстрее. Если бы омега сейчас не тёк от одного его вида, он безусловно удушил бы Чонгука за столь игривый характер. Поэтому, намеренно откинув покрывало в сторону, назло, Юнги медленно стянул с себя трусы и обхватил себя за возбуждение, ведя ладонью взад и вперёд, в то время как другую руку осторожно завёл назад, чтобы поласкать свою текущую дырочку.       — Не смей, — грозный рык вырвался изо рта альфы, его голос звучал уверенно и властно. Подхватив покрывало, он снова накинул его на спину и, опустившись на колени, склонился над Юнги, мгновенно устроившись между его ног, придавая всему происходящему больше накала. — Не смей себя трогать у меня на глазах, — с чувством упрёка рявкнул Чонгук, перехватив кисти омеги и зафиксировав их у него над головой, от чего дыхание стало прерывистым и возбуждённым.       — Так накажи меня за это, — фыркнул Юнги с вызовом. Его уверенный взгляд встретился с глазами напротив. Будто всё стеснение смели с его души и он чувствовал себя в разы увереннее сейчас, готовый обнажённым танцевать перед Чонгуком, понимая, что произнёс главные слова, которые придали ему смелости.       — Ох, я накажу, ты заслужил это, — на лице Чонгука появилась не совсем добрая улыбка, подчёркивающая его намерения. Быстрым движением, словно отточенным до автоматизма, он выхватил из своих брюк ремень и, не давая омеге времени на размышления, быстро связал его кисти, получив в ответ возмущённый взгляд. — А теперь приготовься, крошка. Обещаю, будет хорошо.       — Попробуй, удиви меня… — бросил Юнги, его голос звучал не так уверенно, как его желание испытать все прелести этой игры.       Не успел Юнги закончить свою фразу, внезапно почувствовал, как большая рука Чонгука сжала его омежий член, надавив большим пальцем на чувствительную головку. В этот момент время будто остановилось, и Юнги не мог сдержать дрожь, проходившую по всему телу. Альфа больше не ответил, вместо слов заткнув протяжный стон глубоким и страстным поцелуем, который моментально начал разрастаться. Он быстро уводил внимание от губ, спускаясь ниже, нежно проводя языком по коже, словно исследуя каждую её деталь. Он вновь всосал сосок, покусывая его с неукротимой жадностью, передвигаясь к другому, тем самым создавая ощущения, которые сводили Юнги с ума. Чонгук безжалостно, но в то же время мягко и заботливо стимулировал затвердевшие бусины сосков, срывая с губ омеги новые и новые стоны, которые сливались в единый чарующий звук.       Закончив с грудью и полюбовавшись своим творением, от которого бусины покраснели, словно маленькие перламутровые камни, и выглядели как истинные скульптуры на ненасытной и истерзанной коже груди, Чонгук не мог удержаться от удовлетворения. Юнги же, в свою очередь, ёрзал под ним, стараясь поднять бёдра, требуя, чтобы альфа обратил внимание на его попку, из которой вытекала смазка, пачкая внутреннюю часть бёдер.       — Ах, Чонгук, пожалуйста, — молил омега, изгибаясь так, как только позволял живот, будто взывая к альфе своим непосредственным желанием.       — Конечно, крошка, — мурлыкнул Чон, соскальзывая вниз, устраиваясь между его разведёнными ногами и без предупреждения целуя порозовевшую головку, мгновенно вбирая её в рот и начиная нежно посасывать. Ладонями он спустился ниже, быстро нащупав пульсирующее, истерзанное колечко мышц. Он нарочно медленно погружал первый палец по фалангу, вызывая новые стоны, которые становились громче, перемежаясь с хныканьем. Юнги, находясь в плену его прикосновений, оказался практически лишён возможности самостоятельно двигаться — он лишь громко вскрикивал и стонал, повторяя имя альфы, словно это было заклинанием, пока тот ловко посасывал его член и уже ввёл второй, а затем третий палец в его требующее нутро, растягивая стенки и сразу же находя тот самый бугорок, от которого Юнги закричал и резко кончил прямо в рот альфы, не успев его об этом предупредить.       Замерев от неожиданно накатившего удовольствия, Чонгук медленно поднимался, вынув пальцы из тёплого прохода омеги. Он медленно слизывал с губ белую сперму Юнги, поднимаясь, чтобы освободить свои руки, мгновенно впиваясь в его приоткрытые губы, ласкающее проводя языком, позволяя Юнги попробовать собственный сладкий молочный вкус.       Пока Юнги медленно приходил в себя после первого оргазма, находясь в состоянии истинного экстаза, альфа нежно поглаживал его спину, осторожно целуя в шею и волосы. Чувствуя, как самочувствие Юнги постепенно улучшается, и заметив, что омега начал тереться о его возбуждение, в этот момент альфа осознал, что пришло время перейти к более интенсивным ощущениям, к тому, что они оба так ждали.       — Крошка, думаю, будет лучше, если ты ляжешь на бок, — тихо прошептал Чонгук, аккуратно убирая выбившиеся пряди волос за ушко Юнги. — Я не хочу давить на твой животик, а на коленях тебе будет слишком жёстко и неудобно.       — Хорошо, — ответил омега, не собираясь спорить, и быстро перевернулся на бок. В этот момент он ощутил тёплую и крепкую руку Чонгука, которая обняла его за талию, притягивая ещё ближе к себе. Он почувствовал, как большой член альфы скользнул между ягодиц, вызывая у него волны приятного трепета.       — Отдохнул немного? — нежно спросил Чонгук, целуя шею, покрытую лёгкой испариной, испытывая одновременно волну нежности и желания.       — Ты стал таким внимательным, — произнёс Юнги, обернувшись через плечо, чтобы встретиться взглядами с Чонгуком, в глазах которого светились теплота и забота.       — У меня нет никаких намерений причинить тебе боль, крошка, — ответил альфа, и хотя его слова указывали на стремление заботиться о Юнги, он всё же чувствовал, как из растянутого прохода омеги начинала вытекать новая порция смазки. Опуская руку, он коснулся омежьего члена и почувствовал, как Юнги вновь возбудился, и с увлечением толкнулся вперёд, проникая лишь головкой, вызывая из губ омеги новую серию стонов. — Тшшш, ещё немного, и станет легче, обещаю.       Одним мощным движением альфа полностью погрузился в узкое и тёплое нутро омеги. Он на мгновение замер, целуя в спешке покрывшуюся испариной кожу на шее, и не спешил, давая Юнги время отдышаться и привыкнуть к новым ощущениям, позволяя омеге насладиться моментом перед тем, как сам начал двигаться навстречу, откидывая голову на крепкое плечо, громко дыша в ритме их совместного наслаждения, наклоняясь всё сильнее с каждым новым толчком.       — Ох, Чонгук, прошу тебя, делай это быстрее, — прохныкал Юнги, покачивая бёдрами в такт движению, удерживаемый альфой за крепкие ноги. — Хочу большего, желаю улететь на крыльях наслаждения, чувствовать лишь тебя и ничего больше.       — Конечно, — прошептал Чонгук, нежно поцеловав Юнги в висок и резче качнувшись, проникая в жадное нутро омеги. Он изменил угол, и с губ Юнги сорвался громкий стон, лаская уши альфы, подобно музыке, подстёгивая его действовать смелее и увереннее. Каждый новый толчок вызывал волшебные ощущения, охватывающие обоих, и уже через мгновение Чонгук задал максимально быстрый темп, проникая в заветное тепло омеги, что заставляло его извиваться в руках, стонать и кряхтеть, как будто он был на грани невероятного наслаждения.       — Чонгук, я… — прохрипел Юнги, его голос был полон томного ожидания. — Я сейчас.       — Давай, крошка, сделай это для меня, — с волнительным азартом похвалил Чонгук, резче двигаясь, оставляя на нежной коже бёдер омеги отпечатки своих пальцев, как бы запечатлевая этот момент. — Я чувствую, сейчас, — произнёс он, его голос был полон напряжения, когда он ощутил, как нежные стенки начали пульсировать, а Юнги изливался, пачкая живот и покрывало, словно взрываясь изнутри.       Не отпуская его от себя, альфа совершил ещё несколько мощных толчков, изливаясь внутрь, обнимая хрупкое нежное тело и тяжело дыша.       — Умница, — произнёс он с похвалой, целуя омегу в плечо и укладывая его на свою грудь, чувствуя, как тепло их совместной страсти окутывало их обоих.       — А если залечу? — спустя несколько минут, когда Юнги отдался мощному оргазму, с приподнятым настроением засмеялся.       — Ой, даже не знаю, придётся тебя отвезти в лес, — с ухмылкой произнёс Чон.       — В лес? — с изумлением в голосе переспросил Юнги, приподнимаясь на локте и заглядывая в смеющиеся глаза Чонгука, пытаясь понять, шутит тот или говорит серьёзно.       — Да, к волкам, — с улыбкой добавил альфа, не выдержав удивлённого выражения лица омеги. — А вообще, невозможно забеременеть, когда уже…       — Какой ты душный, альфа, — с лёгким упрёком ткнул пальцем в плечо Чонгука Юнги, пытаясь скрыть смущение.       — Не душный, а серьёзный, — с самой привычной настойчивостью притянул омегу к себе, заявив, словно это было самое важное на свете. — А вообще, ты очень громкий, знал об этом?       — Нет, и перестань так об этом говорить, — воскликнул Юнги, тщетно пытаясь спрятаться под покрывалом и смущаясь ещё сильнее.       — Так? Это как? — с игривым настроением Чонгук полез за омегой, перевернув его на спину и нависнув над ним, как хищник.       — Будто это всё так обыденно, — возразил Юнги, краснея до кончиков ушей, что вызвало искренний смех у альфы.       — Юнги, ты, когда входишь в кураж, ничего не стесняешься, но после… Какая прелесть, — продолжал от души смеяться Чонгук, за что получил лёгкий тычок в грудь. — Омега, я видел тебя во всех позах ещё в первую нашу встречу. И то, что ты громкий — это как рай для ушей альфы, как мелодия, которую хочется слушать бесконечно. Я рад, что это всё лишь для меня. А ещё, — Чонгук поймал губы Юнги в страстном поцелуе, будто запечатывая свои чувства. — Я хочу, чтобы мы обсудили это потом. Поверь, для меня это тоже ново, потому что я никогда не заботился о ком-то так. Но о тебе хочу, и я готов открыться тебе целиком.       — Но это так смущает, — уже спокойнее произнёс Юнги, пытаясь справиться с волной эмоций, которая накатывала на него, словно море на берег. Он знал, что разговор о чувствах всегда был для него сложен, и сейчас его глаза слегка увлажнились при мысли о том, что внутренние переживания могли оказаться трудными для восприятия собеседником.       — Да, верно. Но это важно, — уверенно ответил Чонгук, обводя взглядом лицо своего омеги, чтобы найти в выражении расслабленность и доверие. — Мы должны доверять друг другу, а также делиться своими ощущениями, даже если это кажется трудным. Как бы сильно я тебя ни чувствовал, ты ведь тоже знаешь, что мысли я читать не умею, Юнги. Поэтому я настоятельно прошу тебя говорить больше, делиться со мной всем, чтобы я знал, что ты думаешь и как ты себя чувствуешь. Понимаешь это? — его взгляд был предельно серьёзным, и при этом он нежно продолжал поглаживать животик омеги, стараясь вызвать у него хоть каплю успокоения.       — Мне нужно привыкнуть, — со вздохом и капелькой жалобы произнёс Юнги, осознавая, что процесс адаптации к новым реалиям требует времени и терпения.       — У нас вся жизнь впереди, крошка. Я не тороплю тебя, — сказал Чонгук, при этом аккуратно перехватив ладонь омеги, на пальчике которой блестело кольцо, символизирующее их союз. Он поднёс ладонь к губам, поцеловал её с нежностью и прижал к груди, словно надеясь передать через это тепло всю свою поддержку. — Просто помни, что теперь нет только тебя и меня. Есть мы и наш ребёнок, и мы должны приложить все усилия, чтобы у него была лучшая жизнь с лучшими родителями. Согласен?       — Да, я мечтаю об этом, — улыбнулся Юнги, в его глазах засиял огонёк надежды, и в тот момент он почувствовал, как его сердце наполнилось теплом и уверенностью в завтрашнем дне.       — Тогда давай воплотим эту мечту вместе, — сказал Чонгук, обнимая его сильными руками, как будто бы пытаясь защитить от всего внешнего мира.       Нежный поцелуй стал тем самым обещанием, той клятвой, что они дали друг другу, как когда-то сделали перед лицом всех препятствий. И пусть испытания были сложными и любовь пришла не сразу, они справились и обязательно справятся в дальнейшем. Когда рядом есть крепкое плечо, поддерживающее в трудные моменты, и когда близкий человек искренне хочет слушать и слышать, выходя на откровенный диалог, это невероятно сильно. И это дало возможность их отношениям получить шанс, шанс построить крепкую и любящую семью, в которой будут царить понимание и поддержка.