Сила, стоящая большой платы

-Ты вообще собиралась мне рассказывать, что у нас будет ребенок? — возмутился Клаус. -Собиралась, конечно. Думала написать на стене твоего особняка большими буквами, чтобы точно заметил. Не успела, — усмехнулась я. -Не ерничай, — прорычал он, сжав кулаки. -Рассказала бы, как только нашла бы способ избавиться от Левиафана. Но вы же без меня не можете! Решили поторопиться и устроить охоту за мной, а я даже зацепки найти не успела, чтобы избавиться от контракта с этим козлом. -Мы не отдадим ему ребенка, — уверенно заявил Клаус, сверкая глазами. — До сих пор не могу поверить, что у нас будет ребенок. -Привыкай, — съязвила я. — А мне-то как «весело» будет заканчивать школу с пузом. Прямо картинка: Адель Локвуд, староста, королева сарказма и будущая мать года. Клаус нахмурился, но я продолжила: -Не волнуйся, с твоими генами, возможно, ребенок уже рождается с короной и жаждой власти. Главное, чтобы плащ не забыл в роддоме заказать. Клаус сделал неуверенный шаг в мою сторону и протянул руки к моему всё ещё плоскому животу. -Ты будешь самым желанным ребёнком, маленький Майклсон, — мягко произнёс он, улыбаясь так, что на щеках появились ямочки. -Мини-Клаус — это предел моих мечтаний, — фыркнула я, скрестив руки на груди. Интересно, кто родится, — продолжал он улыбаться, словно не заметил моего тона. -А ты бы кого хотел? — спросила я, прищурившись, немного серьёзнее, чем он, возможно, ожидал. -Этот ребёнок будет продолжением рода и моим наследником, — торжественно произнёс Клаус, поглаживая мой живот так, словно уже вручал будущему малышу корону. — Я бы хотел мальчика. -А я девочку, — фыркнула я, высоко подняв подбородок. — Не знаю, кто там внутри, но магию он уже поглощает как минимум за десятерых. Сила на подходе. -Ну, весь в своих родителей, — ухмыльнулся он, в его глазах сверкнула самодовольная гордость. -Да уж, если от тебя унаследует упрямство, а от меня язвительность, то это будет не ребёнок, а апокалипсис на ножках. Пора заранее бронировать место в учебнике по истории. Клаус не смог сдержать смеха, но его взгляд всё ещё оставался серьёзным. -Этот ребёнок будет лучше нас обоих. -Ну, с таким наследием он хотя бы не будет скучным, — усмехнулась я, всё ещё не уступая в сарказме. Я смотрела в глаза Клауса, заворожённо, будто за эти пару недель без него весь мир потерял краски. Моё сердце стучало как бешеное, и я не смогла удержаться. Сделала шаг вперёд, чтобы коснуться его губ своими, как вдруг… меня сдуло, словно ветром. Чьи-то сильные руки обвили меня так крепко, что стало трудно дышать. И не одна пара. -Вы меня сейчас задушите, — прохрипела я, пытаясь разжать чужие железные объятия. -Ты нашлась! — шептала Елена, обнимая меня ещё сильнее, в то время как Кэролайн едва ли не повисла с другой стороны. Позади стояли Стефан и Деймон, оба выглядели уставшими и помятыми, но их взгляды были наполнены облегчением. У Стефана глаза чуть ли не блестели от эмоций, а Деймон, хоть и молчал, смотрел на меня с таким видом, будто тоже скучал. -Братья-акробаты тоже здесь? — подняла я бровь, оглядывая их. -Мы рады, что с тобой всё в порядке, — улыбнулся Стефан, явно стараясь не выглядель слишком эмоциональным. Деймон молчал, но его взгляд говорил за него больше любых слов. -Это правда? — Кэролайн вытаращила глаза и уставилась на меня, а потом её взгляд метнулся к Клаусу. — Ты беременна? Как? Он же наполовину вампир! — Она буквально ткнула в него пальцем. — Или это из-за твоей силы? -Стоп! Вопросы потом, — я подняла руку, призывая к тишине. — Я всё расскажу, но не сейчас. Мне ещё нужно маму обрадовать, что она скоро станет бабушкой-мэром. -Мини-мэр на подходе? — Деймон ухмыльнулся, скрестив руки на груди. — Кэрол будет в восторге. -Только попробуй что-нибудь сказать, — пригрозила я, ткнув его пальцем. -Я? — Деймон изобразил невинность, но хитрая улыбка не сходила с его лица. — Кто я такой, чтобы вмешиваться? Клаус всё это время стоял молча, будто в шоке, его взгляд метался от меня к собравшимся, словно он обдумывал, как реагировать. -Как ты после обращения? — обратилась я к Елене, осторожно беря её за руки. — Мне так жаль… -Всё в порядке, мне уже легче, — ответила она, но её голос звучал слишком ровно, чтобы быть правдой. Я прищурилась, поджав губы, но решила не давить. Просто кивнула. -Я бы хотела отдохнуть, — пробормотала я, оглядывая друзей. -Конечно, — оживилась Кэролайн, мигом беря Елену за руку. — Наберёшь, когда будешь готова к допросу. Она счастливо улыбнулась и повела Елену к выходу. Стефан бросил на меня последнюю тёплую улыбку и молча ушёл следом. Только Деймон остался. Он сверлил меня взглядом так, словно искал ответы на все свои вопросы. Наконец не выдержал и бросился ко мне, обнимая так крепко, что я едва не задохнулась. -Ненавижу тебя, ты же знаешь? — устало пробормотала я, хлопая его по спине. -Помню, — буркнул он, отстраняясь. — Я идиот. Полный придурок. И я это признаю. Ты была права, а я тебя подвёл. Мне нет прощения, но… я буду стараться. Прости меня. И, не дожидаясь ответа, он исчез, оставив за собой пустоту и тишину. -Думаешь, его простить? — насмешливо спросил Клаус. -Не знаю, — выдохнула я, отвернувшись и побрела к своей кровати. — Я правда устала. Упав на спину, я уставилась в потолок, но покой, которого я так жаждала, не приходил. -А если нет способа избавиться от Левиафана? — спросила я, почувствовав, как кровать рядом прогнулась под тяжестью Клауса. -Тогда нам придётся убедить его оставить эту затею, — Ник поджал губы, явно размышляя над чем-то. -Убедить? — я скривилась. — И как ты себе это представляешь? Я, конечно, хороша в переговорах, но, знаешь ли, не с древними монстрами. -У каждого есть слабости, даже у таких существ, — отозвался он, взгляд его был сосредоточенным, почти хищным. -Если бы у него был якорь, удерживающий его в этом мире… какой-нибудь обязательный для него элемент, тогда наследник был бы ему не нужен, — проговорила я, начиная перебирать идеи. — Или… может, можно отдать ему что-то другое? Что-то, что его устроит вместо ребёнка? Я задумалась, запустив пальцы в волосы. Всё это было похоже на безумный пазл, детали которого просто не складывались. -Если подумать… — задумался Клаус, и в его голосе зазвучала какая-то странная нотка, — он сблизился с Беккой. -Левиафан и Бекка? — я недоверчиво приподнялась, уставившись на него. — Это звучит как шутка. Очень плохая шутка. -Я серьёзен, — с лёгкой улыбкой ответил он, но по его глазам было видно, что он и сам немного сомневается в своих словах. -Сделать Ребекку якорем? — задумалась я, потирая висок. — Проблема в том, что она не согласится. И ты это знаешь. -Если она влюблена, ничего делать и не придётся, — пожал плечами Клаус, будто всё было так просто. — Ты же знаешь мою сестру. Она всегда отдаётся любви целиком и полностью. Я выдохнула, опустив голову. -Ты понимаешь, чем это закончится? Даже если Левиафан действительно чувствует что-то к Бекке, он всё равно остаётся монстром. Ребекка может просто… исчезнуть, если он решит использовать её как инструмент. -Ты недооцениваешь мою сестру, — уверенно отозвался Клаус. — Ребекка способна защитить себя. Да и если она может удержать Левиафана под контролем, это решит наши проблемы. -Проблемы? — я усмехнулась. — Клаус, мы говорим о твоей сестре, а не о жертве, которую можно бросить на растерзание. Он хмыкнул, глядя в сторону. -Она не станет жертвой, если сама этого не захочет. Я нахмурилась, ощущая, как внутри меня начинает закипать. -Думаешь, она согласится? — спросила я, с вызовом глядя на него. -Если увидит в этом шанс помочь семье, то, возможно, — добавил Клаус, смягчившись. -Если Бекка узнает, что ты даже думал о таком плане, она свернёт тебе шею. И, честно говоря, я не стану её останавливать. Клаус лишь усмехнулся, но промолчал. -Где, кстати, этот козёл? — спросила я, откидываясь обратно на кровать. -Бросил Катерину в камеру, а сам куда-то исчез, — пожал плечами Клаус, его тон был почти равнодушным. -А Ребекка? — прищурилась я, внимательно изучая выражение его лица. -Тоже куда-то ушла на радостях, — усмехнулся он, явно намекая на что-то, но мне не хотелось уточнять. -Ну и ладно, — пробормотала я, прикрывая веки и чувствуя, как усталость наконец-то начинает брать своё. — Все разбежались, а мне остаётся только надеяться, что на этот раз всё не закончится катастрофой. -У нас вечно заканчивается катастрофой, — тихо хмыкнул Клаус, садясь рядом. -А вдруг, на этот раз, повезёт? — буркнула я, уже погружаясь в лёгкую дремоту. — Хотя, учитывая эту семейку, это маловероятно. Клаус ничего не ответил, но я могла поклясться, что он усмехнулся. Пару часов спустя Поместье Локвудов -О, Дель, я так скучала! — едва заметив меня, мама бросилась обнимать. — Почему ты не предупредила, что уезжаешь к Мейсону? Мы с Тайлером чуть с ума не сошли от волнения! -Эээ… да, я была во Флориде, — неуверенно похлопала ее по спине и поспешно отстранилась. — И тебе это рассказал… -Зять, — с улыбкой закончила она за меня. -Не зови его зятем, — нахмурилась я. -А как, если не зятем? — хитро прищурилась мама. -Его зовут Клаус, — тяжело вздохнув, процедила я сквозь зубы. — Кстати, где Тайлер? -У Кэролайн, — махнула она рукой, будто это не важно. — Ладно, рассказывай, что у тебя нового. Когда домой вернешься? -Да вот… не знаю, — натянуто улыбнулась я, чтобы не углубляться в подробности. Мы направились на кухню, где мама достала из морозилки ведерко шоколадного мороженого, сунула мне ложку и села рядом. -Ну, как ты там во Флориде? — поинтересовалась она, разглядывая меня из-под полуопущенных ресниц. -Да так… Занималась всякой ерундой, чтобы отвлечься от всего этого хаоса в Мистик Фоллс, — с жадностью зачерпнула мороженое и тут же проглотила, чтобы не отвечать. Мама, конечно, не стала настаивать, но всё равно начала рассказывать про охотника, который недавно накинулся на Тайлера. Правда, с ним уже разобрались. Тайлер теперь почти живёт у Кэролайн, а мама всё больше времени проводит одна. –Ты ведь скоро школу закончишь… Потом уедешь учиться… А я хотела бы провести с тобой этот год, пока ещё есть такая возможность, — мягко сказала она, и мне вдруг стало неуютно от её доброты. Когда мороженое закончилось, я, без всякой причины, резко захотела чего-то другого. –Блин, хочу пикули, — простонала я, облизывая ложку. –Ты только что съела половину ведёрка шоколадного мороженого, и теперь тебе захотелось пикули? — мама окинула меня странным взглядом. –А что тут такого? С тобой, что, такого не бывает? — возмутилась я. — Ну так что, пикули есть? Встав из-за стола, я подошла к шкафчику, где раньше всегда стояли банки с консервами, и начала их искать. –У меня такого не бывает, — хмыкнула мама. — Только когда… Тут я, наконец, нашла банку с пикулями, потянулась за ней, но остановилась, услышав её слова: –Только когда была беременна. Рука дрогнула, банка упала и с громким стуком раскололась об пол. Замерев на месте, я медленно повернулась к маме, словно в замедленной съёмке. –Только не говори… — её голос дрогнул. Мама молча скрестила руки на груди, ожидая объяснений. –Тут такое дело… — выдавила я, чувствуя, как к горлу подступает паника. –Дель, ты серьезно?! — Она смотрела на меня так, будто сейчас взорвётся. «Дель» — это уже плохо… –Эм… возможно? — виновато пролепетала я, глядя на неё щенячьими глазами. Мама несколько секунд молчала, ошарашенно хлопая глазами. Потом медленно опустилась на стул, будто ноги больше не держали её. –Бабушка… — едва слышно пробормотала она, упираясь локтями в стол и закрыв лицо руками. — Я стану бабушкой. Я стояла посреди кухни, как провинившийся ребёнок, не зная, что сказать. –Мам… всё не так страшно, как кажется, — неуверенно начала я, подходя ближе. –Как это не страшно?! — резко подняла она голову. В её взгляде метались эмоции — растерянность, паника, гнев, а где-то в глубине — зачатки смирения. — Ты ещё сама ребёнок, Адель! Школу не закончила! А теперь что? Я не хочу, чтобы ты повторила судьбу Фиби. Ты правда думаешь, что справишься? –Справлюсь, — твёрдо ответила я, хотя внутри всё сжималось от волнения. Я села рядом, взяла её за руку и сжала. — Мам, ты ведь всегда говорила, что я сильная. Это не изменилось. Она взглянула на меня так, будто увидела что-то новое. –А отец ребёнка? — наконец спросила она. –Клаус знает, — кивнула я. — И он… ну… поддерживает. Мама шумно выдохнула, снова потерла виски, словно пытаясь переварить услышанное. –Клаус. Зять. Теперь ещё и отец моего будущего внука. Великолепно. Это… просто идеально, — пробормотала она, но в голосе слышался скорее сарказм, чем злость. –Мам, пожалуйста, — наклонилась я ближе, глядя ей прямо в глаза. — Я знаю, это сложно принять, но всё будет хорошо. Мы справимся. –Мы? — она вскинула брови. –Да, мы. Ты, я, Клаус. Тайлер… ладно, Тайлер, возможно, с этим долго будет смиряться. Но это не важно. У нас есть семья. У нас есть ты. Я не одна. Её взгляд стал мягче, но она всё ещё выглядела растерянной. –Адель, ты уверена? Ты правда готова к этому? –Никто никогда не бывает готов, — слабо улыбнулась я. — Но я хочу, чтобы ты знала — я не сбегу от ответственности. Я справлюсь. Мама смотрела на меня долго, изучающе, а потом тихо вздохнула и неожиданно обняла меня. –Ты у меня упрямая. И я тебя за это ненавижу… но и люблю, — прошептала она. — Ладно. Что ж… я стану бабушкой. –Да, — улыбнулась я, обнимая её в ответ. — И ты будешь самой лучшей бабушкой в мире. –Уж постараюсь, — усмехнулась она, наконец-то немного расслабившись. — Но скажу сразу, Клаус ещё долго будет выслушивать от меня всё, что я о нём думаю. –Я не сомневалась, — хихикнула я. — Но, мам, всё будет хорошо. Правда. Мама вздохнула и улыбнулась, глядя на меня с гордостью и лёгкой грустью. –Надеюсь, ты права, Дель. Надеюсь. –Не называй меня «Дель», мне страшно, — улыбнулась я, пытаясь разрядить напряжение. — Ты так меня зовёшь только когда очень обижена или хочешь прибить меня на месте. –Ладно, — мама закатила глаза, но уголки её губ дрогнули, выдавая улыбку. — Какой срок? –Я… я не знаю, — призналась я, отводя взгляд и чувствуя, как мои щеки заливает румянец. Мама нахмурилась, прищурив глаза. –Это не дело. Тебе теперь нужно ходить регулярно к врачу, правильно питаться, тепло одеваться, никаких стрессов… –Воу-воу, притормози, — перебила я, рассмеявшись. — Ты так ответственно к этому относишься, как будто сама собралась стать мамой. –Это я тут немного выбита из колеи, — фыркнула она, качая головой. — Больше удивляет, что ты не отнеслась к этому так же серьёзно со своей-то педантичностью. –Времени не было, — неловко улыбнулась я, пожав плечами. –Не оправдание, — отрезала она, вскакивая на ноги с видом человека, который только что нашёл решение всех проблем. — Собирайся. Мы идём к врачу. –Мам! — Я чуть не поперхнулась. — Сейчас? –Да, сейчас! — строго сказала она, хватая со стола мою куртку. — Чем раньше мы начнём, тем лучше. –Ну, вообще-то, ещё можно было бы обсудить… — начала я, но она подняла палец, и я тут же замолчала. –Никаких «потом», Адель. Это твой ребёнок. Мы должны быть уверены, что с ним всё в порядке. Я поняла, что спорить бесполезно, и тихо вздохнула. –Хорошо, но ты обещаешь не устраивать сцен в кабинете? –Я? Сцен? — мама вскинула брови и приложила руку к груди, притворно возмущённая. — Адель, я взрослая женщина. –Именно поэтому я и спрашиваю, — хмыкнула я, натягивая куртку. Она усмехнулась, но в её глазах всё ещё читалась тревога. –Ты же понимаешь, что я просто переживаю? — тихо сказала мама, глядя на меня. –Понимаю, — мягко ответила я, подходя ближе. –Ладно, пошли. Мы вышли из дома, и, несмотря на её строгость, я чувствовала, что мама сделает всё, чтобы поддержать меня. Даже если это значит тащить меня к врачу посреди дня. В кабинете врача –Итак, плод развивается хорошо, даже отлично, — с милой улыбкой сообщила врач, водя датчиком по моему животу. — Срок девять-десять недель. –Ого… — выдохнула я, мои глаза округлились от удивления. Мама тут же прищурилась и бросила на меня такой взгляд, что стало немного не по себе. –Через две-три недели можно будет узнать пол ребёнка, — продолжила женщина, явно довольная нашей реакцией. –Всё правда хорошо? — обеспокоенно переспросила мама, придвигаясь ближе к монитору, где мелькало крошечное пятнышко. –Будьте уверены, с ней и ребёнком всё в порядке, — мягко заверила врач, но тут же добавила, строго глядя на меня: — Однако я должна напомнить, что ей нельзя поднимать тяжести, переутомляться, быть в тепле и избегать стрессовых ситуаций. –Поняла, — тут же кивнула мама, даже не дав мне шанса ответить. Врач передала мне салфетку, чтобы я вытерла гель с живота, а мама уже, казалось, начала составлять план действий. –Ну, — сказала она, приподняв подбородок, — теперь ты на особом режиме. Никаких ночных вылазок, никаких проблем, никаких… –Мам, успокойся, — перебила я, улыбаясь. — Всё будет хорошо. Я слушала врача, я поняла. –Да ты так слушаешь, что одно ухо влетает, из другого вылетает, — фыркнула она, но в её голосе уже не было прежней паники. Я встала с кушетки и направилась к своей куртке, пока мама продолжала свой монолог: –Адель, ты должна правильно питаться. Я тебе буду готовить! Да и, наверное, Тайлеру нужно сказать… –Мам, ещё рано! — поспешила остановить её я. Она остановилась на месте, покачала головой и тяжело вздохнула. –Ладно, пока рано. Но обещай, что как только узнаем пол ребёнка, ты скажешь ему. Я усмехнулась и, натягивая куртку, сказала: –Ладно. Но только если ты не будешь повторять каждую минуту, что я должна есть и как себя вести. –Вот хитрая, — улыбнулась она, наконец расслабившись. — Ну что ж, договорились. Мы обе улыбнулись, и я почувствовала, что несмотря на все переживания, мы справимся. Мама уже включилась в роль бабушки, а я… я начала понемногу верить, что всё действительно будет хорошо. Вечером мама устроила целую проповедь, уговаривая меня остаться дома и не «шляться к Майклсонам». Ну ладно, подумала я, можно и притвориться паинькой. Отправила Клаусу сообщение: «Мама запретила гулять, остаюсь дома. Бунт отменяется, сиди скучай.» Весь вечер мы с мамой провели перед телевизором, глядя какую-то бессмысленную комедию, от которой у неё текли слёзы от смеха, а я пыталась понять, что тут смешного. Когда мама наконец уснула, я тихо, как мышка, выскользнула из дома. Ну, не виновата я, что послушной дочки из меня не вышло. Вместо того чтобы идти к Клаусу, его братьям или Бекке, я направилась прямо в подвал их поместья. Куда веселее, правда? В подвале меня ждала сцена из лучших драм: я срываю маску доброй девочки и открываю дверь камеры, где сидела потрёпанная жизнью Кэтрин. –Пора сваливать, — без лишних церемоний распахнула я дверь. Кэтрин, как и полагается, не могла упустить шанс для саркастичного комментария: –Ты провела их? — усмехнулась она, поправляя волосы, которые, кажется, не видели расчески с прошлого века. — Всё же играть роль хорошей девочки не для таких, как мы. –Легче, чем конфету у ребёнка отобрать, — отозвалась я с лёгкой усмешкой. — теперь, исчезни из города, я напишу если понадобится помощь. –Включила командиршу? — продолжала ехидничать она, перемещая нас на улицу вампирской скоростью. –Приходится, — пожала я плечами. — Я тебя освободила. Где моя благодарность? Кэтрин прищурилась и, ухмыляясь, вдруг наклонилась ко мне, намереваясь поцеловать. –Давай без этого, — фыркнула я, остановив её рукой на плече. — Ты выглядишь так, будто веками спала в гробнице. –А ты прям сияешь, — с таким же сарказмом отозвалась вампирша, отстраняясь. Я вздохнула, закатив глаза. –Если понадобишься, напишу. Исчезни из города, пока никто не заметил. –Понадоблюсь — напишешь? — передразнила она меня с ухмылкой. — Звучит так, будто ты не можешь без меня обойтись. –Просто исчезни, Катерина. –Вот она, благодарность, — хмыкнула она, растворяясь в ночи. Я постояла ещё немного, провожая её взглядом, а потом тихо пробормотала: –А ведь иногда она почти милая. Почти. POV: Автор Этим днем После того как Кэтрин заперли, а Адель осталась с Клаусом, Ребекка почувствовала, что напряжение вокруг сгущается. Она написала Стефану, что Адель нашлась, и предложила им встретиться. Но внутри её разрывали сомнения. Стоя напротив Левиафана, она пристально смотрела на него, будто пытаясь прочитать что-то за его холодным, лишённым эмоций взглядом. –И что теперь? – спросила она, не скрывая раздражения, хотя в глубине души ей было не по себе. Левиафан тяжело вздохнул, как будто каждый его вдох нес в себе груз тысячелетий. Он жестом указал на входную дверь, и они молча направились к лесу. Тишина была настолько глубокой, что казалось, будто сама природа затаила дыхание. –Аделиада останется здесь до самых родов, – наконец нарушил он тишину. Его голос был бесстрастным, словно речь шла о деловом плане, а не о человеческой судьбе. – После я заберу ребёнка и уйду с ним в чистилище. Воспитаю его и построю новый порядок. Ребекка резко остановилась, обернувшись к нему. Её глаза метали молнии. –Ты всё ещё не отпускаешь эту идею, – сказала она, отчётливо выделяя каждое слово. – Ты даже не представляешь, что это значит для неё. –Её судьба не имеет значения, – отрезал он. –Ты был человеком? Или всегда был таким? – вдруг спросила она, и её голос звучал скорее как мольба, чем как вопрос. Левиафан хмыкнул, глядя куда-то мимо неё. –К чему это? – его взгляд, холодный, как зимняя ночь, остановился на ней, но, увидев, что ответа не будет, он всё же продолжил: – Я всегда был монстром. Чудовищем. Подобные мне никогда не были людьми. Мы не рождаемся, как вы. Мы создаёмся. Нас делают такими, какими мы есть, как машины с чёткой задачей. Я – инструмент хаоса. Ребекка молчала, её губы сжались в тонкую линию, но взгляд не отрывался от его лица. –И ты никогда не пытался изменить это? – наконец спросила она, голос был чуть слышен. – Полюбить, захотеть чего-то большего? Или ты просто… наслаждался жизнью? Левиафан тихо рассмеялся, но в этом смехе не было ни радости, ни тепла. –Хм, – усмехнулся мужчина, но его взгляд потускнел, и тень боли прошлась по его лицу. – Я однажды, две тысячи лет назад, думал также. Когда-то я задавал себе вопрос: «Почему я должен только уничтожать, убивать и сеять зло?» Я смотрел, как люди живут, как они любят, как наслаждаются жизнью. Да, она не была лёгкой, но всё равно… они искали свет в этом мире. Я тогда, возможно, думал, что мне тоже стоит попытаться найти что-то похожее. Понять, что значит жить, а не просто существовать. -И? – Ребекка наклонила голову, её взгляд был сосредоточенным, она ждала, чтобы он продолжил. –Её звали Мирель, – его голос чуть ослаб, а в его глазах мелькнула неуловимая тень тоски. – Она была обычной девушкой из маленького поселения. Ничего особенного: она любила пасти лошадей, плавать в речке у края деревни и петь. И её голос… Он был таким, что казалось, он мог растопить любое сердце. Она была по-настоящему жива. –И что случилось? – Ребекка почувствовала, как её сердце затрепетало. Она знала, что его история не может быть хорошей. –Я притворился торговцем, поселился в их деревне, – он выдохнул, как будто даже на мгновение вспомнил то время. – Я сблизился с ней. Она была открыта, как книга. Она мне всё рассказала: о своих мечтах, о жизни, о том, как её волнуют простые вещи. Мы проводили много времени вместе, и, глупец, я начал открываться ей. Я рассказал ей свои секреты, рассказал, кто я на самом деле. Ребекка слегка подалась вперёд, её глаза расширились, а губы дрожали. –Она отвернулась от тебя? – её голос стал тихим, но в нём звучала тревога. Она боялась услышать это, но понимала, что не может избежать правды. –Она… – его взгляд стал холодным, а голос наполнился сталью. – Она рассказала всей деревне, кто я. Что я не просто чужак, а настоящее чудовище. Что я не человек. Я был для неё просто ужасом, не более. Она попыталась убить меня, когда я спал. Я проснулся, а она была уже рядом, с мечом, готовая отсечь мою голову. –И ты убил её? – слова вырвались из её горла, словно она сама не ожидала, что они прозвучат. –Да, – ответил он с холодной решимостью в голосе. – Я вырвал её сердце. И видел, как она умирает на моих руках. Когда я вышел из дома, все они, все эти люди, которые когда-то так радушно меня принимали, бросились на меня с огнём и стрелами. Всё изменилось, как только они узнали, кто я. Я был чудовищем. Они были готовы убить меня за то, что я был тем, кем я был. Он замолчал, тяжело вздохнув, а Ребекка, не в силах не поверить в услышанное, стояла перед ним, её губы чуть дрожали от осознания того, что он пережил. –И что ты сделал? – её голос был почти шёпотом, полным сочувствия. Он смотрел на неё безо всякой эмоции, как будто его внутренний мир давно был уничтожен, как и его душа. –Я убил их всех. Сжёг заживо. И с тех пор я не чувствую ничего, Ребекка. Я не хочу чувствовать ничего. Потому что вся эта боль, все эти страдания, которые я пережил, они научили меня, что лучше не ощущать. Лучше быть просто… пустым. Его взгляд стал ещё холоднее, и Ребекка почувствовала, как её собственное сердце сжимается от боли, от того, что она понимала, что он пережил, но не могла изменить этого. Она сделала шаг к нему, её рука тянулась, как бы пытаясь остановить его, чтобы он не растворился в пустоте, в которую сам себя загнал. –Я бы не поступила так с тобой, – пролепетала она, её голос был полон боли. – Я знаю, каково это быть монстром. Я знаю, каково это быть тем, кого другие боятся, кого презирают и отвергают. Я бы не предала тебя, Левиафан. Никогда.